Тринадцатый ученик Дьявола

Глава Двадцать первая, в которой Ноэль разрушает обет молчания, данный много лет назад живыми и мертвыми

Ноэль уселся прямо на землю в центре перекрестка и яростно почесал за ухом.

– Спросить бы кого! – тоскливо пробормотал он, думая, что еще какие-то несколько лет назад все было просто и понятно. Он учился в школе у Грохана, и самой большой проблемой были постоянное урчание в животе от голода и вопли учителя на любую из его каверз. Однако, когда Грохан не орал, он обычно неплохо умел вправлять Ноэлю мозги и пускал его мысли в правильном направлении. Вот сейчас Ноэлю не помешало бы посоветоваться с…

– Ноэль, смотри! – потрепал его за плечо Фурлих и показал лапой куда-то перед собой. Ноэль пригляделся и понял, что по одной из дорог прямо к ним приближается, опираясь для удобства на посох, высокая фигура в дорожном плаще. В визитере было что-то невероятно знакомое и родное, и Ноэль свел брови к переносице, судорожно соображая, кто мог заявиться в это безлюдное место посреди ночи.

– Ты его знаешь? – спросил Йохан и по своему обыкновению положил руку на рукоять меча.

– Знаю, – просиял Ноэль. – И узнал бы раньше, если бы на нем была учительская мантия.

Человек тем временем подошел к ним вплотную и, не поздоровавшись, спросил:

– Зачем ты вызвал меня на Верлоренский перекресток, Ноэль?

– Учитель? – подскочил тот на ноги и в недоумении почесал за ухом: – А я вас вызвал? Разве я могу вас выдергивать по собственному желанию?

– Ты много чего можешь, Ноэль, – Грохан, несмотря на заявление о том, что его побеспокоили, не выглядел рассерженным. Скорее заинтересованным. Он ласково потрепал за ухом расплывшегося в довольной ухмылке Фурлиха. – Разве ты сам этого еще не понял? Но место нашей встречи меня слегка… удивляет. Если не сказать пугает, – с этими словами маг покосился на Йохана, но промолчал.

– Еще бы знать, где мы, – повертел головой Ноэль.

Грохан оглянулся на восток, откуда пришел, и, аккуратно подобрав полы плаща, присел на согнутый ствол дерева. Оперся на посох и, задумчиво оглядев безлюдную пустошь, залитую лунным светом, вздохнул.

– Все-таки иноведение ты учил спустя рукава, друг мой. Иначе знал бы, что это – Верлоренский перекресток. Место силы. Тут под деревом, – маг подбородком коротко указал на перекрученный ствол, на котором сидел и рядом с которым стоял Ноэль, – много лет назад люди живьем закопали первородную ведьму, родоначальницу всех магов и колдунов, и она, как водится, перед смертью прокляла все на много миль вокруг. Так что энергия здесь сумасшедшая. Может давать силу, может отнимать, может менять плюс на минус. Или переводить из одного состояния в другое. Смотри, какой выбор, – Грохан махнул рукой на все четыре стороны.

Ноэль поежился и отошел от края дороги. Топтаться на могиле древней ведьмы не хотелось совершенно.

– Да я вообще тут случайно, – буркнул он, думая, что, по сути, мог закинуть их с Йоханом и недокотом в любой конец света.

– Случайностей не бывает. Я вот тоже думал, что ты случайно очутился в моей школе, но оказалось, что это не так. И если бы я был повнимательнее, давно бы понял, в чем дело.

Ноэль тревожно покосился на Учителя.

– Может, уже перестанете говорить загадками? Я тут всю голову сломал, пытаясь понять, кто мои родители, а этот вообще говорит, что у него братьев не было, – наябедничал он, показывая на Йохана, который злобно зыркнул на него исподлобья. – Может объясните наконец, что происходит?

Грохан вздохнул, задумался и наконец помотал головой.

– Боюсь, есть вещи, которые я не могу тебе рассказать. Правда не всегда стоит того, чтобы ее знать, поверь мне. Даже если бы хотел, я бы не смог. Как и все участники этой истории, я скован заклятием молчания о том, что произошло. Кроме того, знаю лишь, какую я роль сыграл в том, что случилось на этом перекрестке много лет назад. Смысл и предназначение каждого из тех, кто вложил свои знания и силы, мне неизвестны. Своеобразная страховка на случай, если найдутся все-таки те, кто способен заставить нас говорить.

Ноэль снова почувствовал, как его пригибает к земле. Дерево у обочины качнуло мертвыми ветвями-крючьями, хоть ночь была безветренной. В голове у Ноэля нарастал гул и душу буквально выжигало каким-то непонятным чувством. Словно ему хотелось выйти из тела, сорвать с себя кожу, избавиться от плоти и костей. Остаться бестелесным. Сбросить тяжелую ношу незнания.

– Я больше не хочу блуждать во тьме! Вокруг сплошные загадки! – простонал он. Краем глаза он увидел, как бледнеет Грохан, но ничего не мог поделать. – Но я больше так не могу!

Его тело ему не повиновалось, а его разум и сознание утягивало куда-то под землю, замещая его другими желаниями, мыслями и словами. Рука сама взметнулась по направлению к Грохану, и с губ сорвался тяжелый низкий, принадлежащий кому-то другому голос:

– Я. Хочу. Знать. Правду!

Вихрь взметнул сухую листву с обочины дороги. Дерево зловеще заскрежетало ветками. Грохан послушно, как марионетка, встал и сделал несколько шагов к центру перекрестка. Там перехватил поудобнее посох и стал чертить им на земле заклятья, смысл которых Ноэлю был неведом. Начерченное вспыхивало синим огнем, и вскоре земля под ними начала тихонько гудеть и вибрировать, словно Грохан своими заклятьями разбудил под слоем почвы древнюю магическую силу. Начерченные знаки взмыли в воздух и, повинуясь движению посоха в руках Грохана, закружились по кругу, замыкая всех, кто был на перекрестке, в светящийся водоворот. Символы мелькали все быстрее и вскоре превратились в воронку, в которую втягивало окружающее пространство. Черные листья с дерева сорвало потоком и закружило вместе со всполохами света.

За всем этим хаосом Ноэль и Йохан не заметили главное: с запада, юга и севера по трем дорогам двигались мужские фигуры. Первым из пришедших был старик с длинной белой бородой. Он двигался осторожно, смотрел перед собой и был похож на высохший лист.

– Сигвард! – воскликнул Йохан, а Ноэль, разинув от удивления рот, смотрел на происходящее.

Старик вошел в круг и медленно поклонился Грохану, не глядя на двух юношей со странным лохматым спутником. Грохан ответил ему таким же уважительным поклоном, и Сигвард застыл на своем месте – там, где дорога брала свое начало на запад. Вторым в круг вошел огромный плечистый мужчина с волосами, перехваченными в узел, и искусно выделанным мечом в руках.

– Ладвиг! – дернулся вперед Йохан, но кузнец остановил его жестом руки, показывая, что сейчас не время и не место. Потом он, как и Сигвард, поклонился Грохану. Тот ответил на приветствие, и Ладвиг занял свое место у истока дороги на юг. Все застыли, поджидая третью фигуру, которая медленно приближалась по дороге с севера, и эта фигура отличалась от тех, кто уже прибыл под покровом ночи на Верлоренский перекресток. Ноэль почувствовал, как с севера дохнуло ледяной арктической ночью, поскольку третья фигура не имела телесной оболочки. Он ее видел, но она была соткана из воздуха. Возникало ощущение, что бесплотные контуры мужчины кто-то припорошил светящейся пылью. Однако по мере приближения к перекрестку бестелесный фантом обретал плотность. Стало понятно, что с северной стороны к перекрестку приближается призрак молодого мужчины с длинными темными волосами, смутно похожий на…

Совсем рядом с Ноэлем резко выдохнул Фурлих. Только тут Ноэль понял, что новый гость как две капли воды похож на Йохана. Прибывший шагнул в круг и поклонился Грохану, занимая свой пост у дороги на север. Йохан дернулся и подался вперед к своему двойнику, который смотрел перед собой и ни на что не реагировал, но Грохан сделал резкий предупреждающий жест и Йохана пригвоздило к месту. Видимо, не надеясь на его выдержку, Грохан остановил его заклятием.

Убедившись в том, что Йохан не двигается, Грохан сделал несколько шагов в сторону дороги, с которой пришел сам, и замер на восточной стороне перекрестка. Он же первым подал голос. Слова вылетали из его рта вместе со светящимся облачком, похожим на пар.

– Я, Грохан, маг-ученый, взял в дар душу черного мага Тайфеля, который отдал мне ее добровольно, являясь моим студентом, и с той поры я не расставался с ней ни на минуту и не спускал с нее глаз.

– Я, Сигвард, маг-лекарь, изготовил яд, выпив который темный маг Тайфель на время потерял часть своей великой магической силы, что позволило воину Астору вступить с ним в бой и одолеть его, – слабый дребезжащий голос белого как лунь старика звучал так, словно невидимые клещи залезали в его горло и доставали оттуда слова, сопровождаемые таким же похожим на пар светящимся облачком.

– Я, Ладвиг, маг-ремесленник, – стоило голосу Сигварда утихнуть, вступил кузнец, – изготовил ловушку для бессмертной души Тайфеля и доставил ее в Вестафию магу Грохану, чтобы запереть в ней душу черного мага навечно. Мною был изготовлен меч, которым лишили земной жизни черного мага Тайфеля, и я же собственноручно зарыл его тело здесь на Верлоренском перекрестке в могиле первородной ведьмы с тем, кто лишил его земной жизни и стал его стражником в смерти, – с этими словами Ладвиг указал на полупрозрачный фантом.

Ноэль перевел взгляд на пришедшую с севера фигуру, окутанную морозным инеем. Она чуть качнулась, и бледные губы зашевелились. Слова были еле слышны:

– Я, Астор Вернер, маг-воин, вступил в бой с темным магом Тайфелем на этом перекрестке много лет назад. Я убил его ударом меча, изготовленного кузнецом Ладвигом, и стал его стражем после смерти. Я знал, что этот удар будет стоить мне жизни, но все равно исполнил свою миссию, поскольку…

Голос прервался, словно слова, которые ему следовало произнести, были слишком тяжелы даже для призрака. Ноэль коротко глянул на пригвожденного к земле заклятьем Йохана. Тот, не отрываясь смотрел на фигуру отца и трясся в беззвучных рыданиях, не в силах сойти с места или издать какой-нибудь звук. Все вокруг стало стихать. Унялся ветер, ослаб гул, улеглись на землю сверкающие синим огнем символы-заклятия, витающие в воздухе. Наступила тишина, которая после случившегося хаоса оглушала сильнее любого взрыва. И в этой оглушающей тишине, прямо в центре перекрестка, там, куда не отрываясь смотрел призрак Астора Вернера, появилась женская фигура. Она проявлялась медленно. Ее образовывали тысячи крохотных искр-светлячков, складываясь в прекрасный образ. Ноэль видел молодую, красивую женщину. Такую, какой она, вероятно, была, когда оказалась на этом перекрестке много лет назад. При ее появлении губы призрака Астора Вернера изогнулись в улыбке, а лицо наполнилось светом, и все же возникшая женская фигура смотрела не на него и даже не на Йохана, как бы странно это ни выглядело. Она стояла лицом к Ноэлю и на него был направлен ее взгляд. Царила полная, абсолютная тишина, и в этом гробовом безмолвии раздался нежный женский голос:

– Я, Ханна Вернер, пожертвовала сыном, рожденным от темного мага Тайфеля, принявшего облик моего мужа Астора и соблазнившего меня.

Фигура Астора Вернера дернулась по направлению к светящейся фигуре Ханны, а прозрачная рука легла на клинок при упоминании имени черного мага, но ему не позволено было сделать и шага, и он лишь беззвучно кусал губы. А женщина в центре перекрестка продолжала.

– Я сделала это, чтобы изменить то, что есть, и остановить зло.

Ноэль смотрел на женскую фигуру и почти не видел ее, потому что его ресницы слиплись от слез. Он нашел то, что искал. Его мать находилась тут, с ним, вот только ее уже не было среди живых. Все пришедшие фигуры явились на зов, подчиняясь его силе, настолько великой, что ему удалось развеять заклятие молчания, но он понимал, что некоторые из явившихся призраки. Стоит ему отпустить их, и восставшие из мертвых развеются по ветру прахом. Женщина смотрела прямо на него, и ее светящееся лицо было искажено мукой. Слезы-звезды текли по ее щекам, руки тянулись к Ноэлю, а губы шевелились, роняя слова, которые были для него горше самого страшного яда.

– Я заманила на этот перекресток Тайфеля и сама нанесла удар в сердце сыну Ноэлю, которому еще не исполнилось и года, отнимая у него жизнь, чтобы поселить в его телесную оболочку самого могущественного темного мага. Мы заперли его в теле младенца, лишая памяти, разума и воспоминаний. Бог сжалился надо мной и скоро подарил мне еще одного сына… – тут светящаяся фигура повернулась к Йохану. Поток света скользнул с ее пальцев и легко коснулся щеки младшего сына, стирая слезы… – Но мне нет прощения и не было покоя, пока я своей жизнью не искупила страшный грех. Прости меня…

Все померкло в глазах у Ноэля. Внутри него, вместо сердца, ширился огромный огненный шар, который вот-вот грозил взорваться. Необузданная магическая сила била прямо из-под земли, нарастая с каждой секундой. Мысли мешались и бурлили в его голове кипящей лавой, одна другой страшнее и темнее. Колени подогнулись, и он упал в центре перекрестка, обводя взглядом всех присутствовавших здесь: живых и мертвых, собравшихся по его воле.

– Так кто я такой? – глухо спросил он всех и никого.

– Ты – живая ловушка для зла, – ответил Ладвиг.

– Ты – великий маг, – прошелестел Сигвард.

– Ты – сын, – улыбнулась Ханна.

– Ты – брат, – сделал шаг вперед Йохан.

– Ты – темный маг Тайфель, – сжал руку на мече Астор Вернер.

Грохан наконец сдвинулся с места и положил руку на плечо Ноэлю:

– Ты – все вместе, мой мальчик. Но прежде всего – ты это ты, Ноэль.