Тринадцатый ученик Дьявола

Глава Девятнадцатая, в которой Фурлих ревнует, Ноэль строит из себя девицу легкого поведения и один Йохан занимается делом

Шпили замка сэра Дидрика, где Йохан провел все свое детство, терялись в ночном небе, но стены и ворота были хорошо освещены огнями костров, разложенных повсеместно. Парень попытался пересчитать констеблей, разбивших лагерь у стен крепости, но быстро понял, что это невозможно: солдаты расположились повсюду.

– И что теперь? – Ноэль тяжело задышал ему в затылок, но тут же пребольно получил локтем в солнечное сплетение, охнул и на время потерял интерес к беседе.

– Теперь нужно пробраться внутрь, – прошептал Йохан скорее самому себе, потому что его спутник как раз пытался вдохнуть воздух, который упрямо не вдыхался.

– Давай я! – прохрипел тот наконец. – Я могу обернуться невидимым. Только вот мне бы еще понять, что именно мы тут ищем. И тогда, вообще, будет здорово.

На этот вопрос ответа у Йохана не было. Было четкое понимание, что сэр Дидрик тот, кто первым бросится оказывать поддержку сыну Тайфеля, если, разумеется, такой существует.

– Нет, – покачал головой Йохан. – Пойду я. Я знаю замок как свои пять пальцев, поскольку вырос в нем.

– А ведь и правда, твоя фамилия Дидрик, – подозрительно покосился на него Фурлих. Его желтые кошачьи глаза сузились. Он снова принял свой прежний вид фамильяра и теперь только что не шипел от недовольства. Напряжение между зверьком и Йоханом росло даже в условиях вынужденного перемирия, и если бы у Йохана было больше времени, а у Ноэля мозгов, то они бы оба поняли, что бедняга Фурлих попросту ревнует. Однако времени и возможностей разбираться с плохим настроением зверька у них не было.

– Я не родной сын сэра Дидрика, – Йохан презрительно выцедил ненавистное имя. – Эта тварь у меня еще попляшет за кровь на своих руках. Но я вырос в этом месте, и за этими стенами все еще живет моя мать, если, конечно…

– Если что? – насторожился Ноэль.

«Если она до сих пор жива», – закончил про себя Йохан, обдумывая, насколько велик шанс разыскать мать и стоит ли это делать, ведь она уже похоронила его два года назад. Сердце обожгло привычной болью, но вслух он ничего не сказал. Вместо этого вернулся к прежней теме:

– С северной стороны в крепостной стене есть неприметная потайная дверь, через которую можно попасть в замок. Никто давно не пользуется этим входом, в свое время я обнаружил его случайно. Попробую зайти с той стороны.

– А я? – тут же насторожился Ноэль, а Фурлих злобно цыкнул, поправляя:

– Не «я», а «мы»!

– А вы ждите меня здесь, пока я не вернусь, – помедлил с ответом Йохан.

– А если ты не вернешься? – на этот раз Фурлих подал голос первым. Йохан готов был поклясться, что в этом голосе звучала надежда. – Тут целый полк из констеблей!

– Я вернусь, – обрубил он. – Я же не воевать собрался, лишь разведать что к чему. Да и потом…

В этом месте его прервал резкий свист и оглушительные звуки, похожие на щелчки кнута. Все трое как по команде пригнулись к земле и притаились за кустами, хотя шум доносился от дороги, ведущей к воротам замка. Именно оттуда неслась на огромной скорости черная как ночь карета, запряженная четвёркой коней вороной масти. Пламя факелов, закрепленных на углах кареты, трепал ветер, а окна были плотно задернуты темными занавесками, и, хотя воздух продолжал рассекать яростный свист кнута, на козлах странной кареты возница отсутствовал. Карета, не снижая скорости, приближалась к неприступным воротам и, судя по всему, останавливаться не собиралась. Все вокруг неуловимо изменилось и пришло в движение. Ворота незамедлительно распахнулись и адская четвёрка лошадей прогрохотала копытами по булыжникам, скрываясь в темном проеме.

– Это еще что за катафалк? – почесал за ухом Ноэль, а Фурлих затрясся всем телом. Зубы его ритмично клацали.

– Это экипаж господина Мортэ! – промычал он и, хотя Фурлих весь был покрыт густой шерстью, Йохан готов был поручиться головой, что зверек побледнел. – Я на такое не подписывался. Пойдем отсюда!

– Куда?! – поймал его за хвост Ноэль, а Йохан, наблюдая одним глазом за разгорающейся перепалкой, другим за закрывшимися воротами, задумчиво вылавливал из памяти знакомое имя.

– Я его встречал раньше у сэра Дидрика.

– Встречал? – Фурлих вырвал наконец хвост из пальцев юного мага и подскочил к Йохану. – Сомневаюсь, учитывая, что ты живее всех живых.

– Неприятный тип… – продолжал копаться в памяти Йохан и наконец выудил из воспоминаний последний вечер в этом замке перед побегом. – Они с сэром Дидриком заодно.

– Тогда нам конец! – торжественно объявил Фурлих и сел прямо на траву. – Сэр Дидрик, господин Мортэ, сын Тайфеля и… – он с мученическим видом обвел глазами пространство вокруг себя, – двое мальчишек.

– Но-но! – встрепенулся Ноэль и гордо подбоченился. – Ты видел, как я вчера все разнес? Прям – пяу! – и все в кашу!

– Так. Никто никого разносить не будет! – шикнул на него Йохан и снова перевел взгляд на замок. – Ну, по крайней мере, пока… Ждите меня здесь!

Он уже скользнул из кустов гибкой тенью, прижимаясь как можно ниже к земле, как его снова окликнул неугомонный Фурлих.

– Йохан!

– Ну что еще?! – отозвался тот, скрипя зубами и возвращаясь в кусты с полдороги.

– Не смотри Мортэ в глаза, понял? – со вздохом посоветовал зверек и похлопал парня по плечу. – И это… нам будет тебя не хватать!

– Дурак! – выругался Йохан. – Лучше отвлеките констеблей! До нужного места открытое пространство, которое мне не преодолеть незамеченным. Последние метров пятьдесят мне придется выйти на свет. Нужно, чтобы в это время вы оттянули внимание стражи на себя.

– А как? – Ноэль яростно почесал за ухом.

– А вот этого я не знаю, – огрызнулся Йохан. – Вы же тут волшебники! Как-то же дом Ладвига разнесли?

Юный маг неопределенно пожал плечами, решив не акцентировать внимание на таком деликатном вопросе.

– Когда я доберусь до той поляны, все стражники должны будут пялиться куда угодно, но только не на меня, понятно? – нахмурился Йохан.

– Понятно, – хором ответили Фурлих с Ноэлем и переглянулись.

– Ничего громкого и экстремального. В замке вас услышать не должны! – предупредил Йохан. – А то знаю я вас! Сейчас пол-округи разнесете! Все должно быть тихо.

И не дожидаясь ответа, он скользнул в темноту, мысленно молясь всем богам, чтобы двойка неугомонных приятелей не глупила. Его рука сама собой сжалась на рукояти меча. Больше не оглядываясь, Йохан взял курс на неприметный вход, которым пользовался всякий раз, когда нужно было незаметно улизнуть из замка. Часть пути он вполне безопасно преодолел, перебегая от куста к кусту. Констебли, казалось, не обращали внимания на то, что творится вокруг. Оставался самый опасный открытый участок пути – несколько десятков метров до спасительной тени у самой крепостной стены, чтобы скрыться в заветной двери. Он замер, вглядываясь в темные кусты, где оставил Ноэля и Фурлиха, но того, что последовало дальше, никак не ожидал.

Сначала раздался оглушительный треск веток, и уже в следующую минуту на поляну из кустов, прямо под взгляды встрепенувшихся стражников, вывалились две странные девицы. Одна была очень даже ничего. Рыжая, слегка нескладная, но с живописно всклокоченными волосами и внушительной грудью, выпирающей из корсета, но вторая… Низкая, черноволосая, кривоногая и невероятно страшная. Видимо, из Фурлиха ничего лучше за такой короткий срок просто не получилось. Произошла небольшая заминка.

Затем рыжеволосая девица торжественно уперла руку в бок и достаточно низким голосом Ноэля поинтересовалась:

– Не желаете поразвлечься, мальчики?

Вторая дама при этом широко оскалилась и вывалила длинный розовый язык. Йохан от неожиданности чуть не вписался лбом в низкую арку, под которой скрывался потайной вход. Внутри него все клокотало от злости, однако следовало признать, что цели своей друзья добились и в сторону Йохана, проскользнувшего к своей цели, ни один страж порядка и глазом не глянул. Все уставились на старательно кривлявшихся перевоплощённых Ноэля с Фурлихом. Оставалось догадываться, как те собираются отбиваться от констеблей. Йохан надеялся, что они при этом не разнесут ползамка и прилегающую округу.

Достигнув цели, Йохан как следует навалился плечом на вросшую в землю покосившуюся дверь, которой, судя по всему, никто не пользовался со времени его исчезновения. Дверь заскрипела, но не поддалась, и Йохану пришлось приложить все усилия, сдвигая ее настолько, чтобы можно было протиснуться внутрь. Из темного проема пахнуло сыростью и пылью. В кромешной темноте глазам нужно было время, чтобы привыкнуть. Но по большому счету этого не требовалось. Йохан помнил путь досконально. Узкий коридор вел до хозяйственных помещений и огромной кухни, на которой Йохан провел больше времени, чем в своей холодной комнате, ведь там всегда весело пылал очаг и можно было ухватить чего-нибудь вкусненького, пока мать колдовала над каким-нибудь блюдом. Йохан сжал зубы, перехватил рукоять меча и приказал себе не думать о прошлом. Со стороны кухни в коридор пробивался слабый теплый свет. Йохан медленно миновал это помещение и пошел дальше по лабиринту из коридоров для прислуги, пока наконец не выскользнул в обширный холл, откуда можно было попасть в обеденную залу и другие парадные комнаты. Однако там было тихо и темно. Непохоже, что господина Мортэ встречали с помпой и торжеством. Час был поздний и замок погрузился в темноту. Только откуда-то издалека то и дело доносилась перекличка при смене караула констеблей. Йохан аккуратно размял плечи и двинулся дальше на поиски.

Первое, на что он среагировал, был голос сэра Дидрика. Только потом Йохан заприметил полоску света под дверью в кабинет отчима. Йохан вжался спиной в стену и напряг слух, однако этого и не требовалось. Отчим явно был очень взвинчен. Его ненавистный голос вонзался Йохану в мозг, вызывая желание ворваться в комнату и пропороть мерзкого подонка мечом. Однако все, что оставалось Йохану, это слушать и молчать. Сейчас информация стоила гораздо больше, чем сиюминутное наслаждение, с которым Йохан готов был обагрить руки кровью мерзавца.

– Это просто невероятно! – вскрикнул сэр Дидрик и тут же замолк. Что-то оглушительно грохнуло, заставляя Йохана вздрогнуть всем телом. Хотя, судя по всему, это сэр Дидрик что-то разбил от волнения. Заскрипело кресло и следом снова раздались шаги – сэр Дидрик явно не мог усидеть на одном месте и бегал по кабинету.

– Невероятно, что вы не нашли его раньше, – прозвучал холодный бесстрастный механический голос. Он звучал тише, чем голос Дидрика, и совершенно не выдавал никаких признаков волнения. Исключительно холодное презрение и раздражение. – Впрочем, вынужден признать, что я и сам бы в жизни не подумал, что такое возможно. Я ведь был у Грохана и видел мальчишку в его учениках. Но уж больно он не похож на самого Тайфеля. В жизни бы не сказал, что именно он его сын. Скорее уж…

– Я все несколько раз проверил. По срокам все совпадает, – шаги снова принялись мерять комнату. – Но дело не в этом. Сила! Невероятная сила! Он за месяц снабдил меня целой армией! Вы видели, что творится под стенами замка? Да каждый из этих солдат стоит сотни!

– Перестаньте метаться! – раздраженно оборвал его суету голос господина Мортэ. – Вы вызываете у меня желание как следует всмотреться в ваши глаза…

При этих словах у Йохана похолодело под ложечкой. Он как наяву припомнил широкополую черную шляпу и бескровные губы на мертвом лице. В голове всплыло предупреждение Фурлиха. Видимо, сэр Дидрик пришел к тем же выводам, потому что беспокойные шаги в кабинете стихли и заскрипело кресло под весом его тела.

– Он уже выдвинул свои требования? – голос господина Мортэ раздался после паузы. Гость явно хотел убедиться, что его собеседник успокоился.

– Да. Но… – Дидрик замешкался и замолчал. – Уверен, что он чего-то не договаривает. Хотя дело даже не в этом… Этот тип вселяет в меня ужас!

Ужас и правда прозвучал в его голосе.

– Я встречался с ним всего раз, но, уверяю вас, он стоит своего отца! И несмотря на то, что, по сути, он еще мальчишка, его сила растет день ото дня. Он заберет все. Меня так и вовсе он воспринимает как своего слугу. Слышали бы вы его тон!

– Вы и есть его слуга, – ухмыльнулся Мортэ. – Если его сила равна силе его отца, мы все станем лизать его подошвы. Даже я… Но что конкретно он сказал?

Послышался звон хрусталя, словно кто-то пытался дрожащей рукой налить себе вина в бокал и не справлялся с задачей. Последовали невнятные чертыханья.

– Он жаждет мести, – теперь голос Дидрика звучал приглушенно и чуть более спокойно. – Он велел найти и доставить к себе четверых, повинных в том, что его отец исчез со света. Четверку, лишившую великого Тайфеля сил и загнавшую его в ловушку.

– Их имена вам известны? – спросил Мортэ.

– Известны ли мне их имена? – снова возопил сэр Дидрик. – Да вся эта история происходила практически на моих глазах. В этих землях! Четыре мага собрались в союз, чтобы исполнить один из сложнейших магических ритуалов: кузнец Ладвиг, травник Сигвард, ученый Грохан и воин Астор… Но Астор мертв! Пресвятые боги! Я жизнь положил, чтобы Астор исчез с моего пути!

Йохан почувствовал, что все его тело окаменело. Разум отказывался воспринимать происходящее. Его отец. Великий воин, отдавший жизнь ради благого дела… Неужели его смерть не была предначертана и отчим приложил руку к гибели отца? А главное, его самые страшные опасения подтверждались, и констебли, напавшие на дом Ладвига в его отсутствие, и правда приходили за кузнецом. А это значит, Ладвиг в огромной опасности. Йохан удержал себя на месте невероятным усилием воли и продолжил напряженно вслушиваться.

– Он потребовал головы всех четверых! – снова возопил сэр Дидрик.

– Но как можно принести голову того, кто уже мертв? – несмотря на лед, вечную невозмутимость и равнодушие, Йохан был готов присягнуть, что в голосе господина Мортэ звучала толика замешательства.

– Потому что Астор жив в плоти от плоти своей. В крови от крови своей! – отчаянно вскликнул сэр Дидрик.

– Не вы ли утверждали, что его отродье тоже сгинуло? Что еще пару лет назад ваш пасынок исчез? – повысил тон господин Мортэ.

– Сынок?

Йохан чувствовал тепло. И слезы. И холод. Он снова чувствовал жизнь, но в его загривок дышала смерть. Он медленно повернулся на зов, позабыв напрочь про голоса в кабинете. Потому что все его внимание сфокусировалось на фигуре на лестнице. Женщина. Постаревшая, но все еще красивая. Уставшая, но не сломленная. Утомленная, но с глазами-углями, выжигавшими душу, смотрела на него.

– Мама… – успел прошептать он онемевшими губами, до того как двери за его спиной распахнулись.

– Не смотри на него! – приказала мать, роняя поднос с посудой, и грохот битого фарфора заложил уши. Она бросилась к нему с лестницы. Обхватила руками лицо и прижала к груди. От нее пахло сдобой и молоком. В ее теле присутствовала жизнь и поселилась смерть. Потому что не он, а она готовилась посмотреть в глаза господину Мортэ.