Тринадцатый ученик Дьявола

Глава Двадцать четвертая, в которой возвращается великий маг и не только он

Пространство вокруг выло и стонало от разрывающихся тут и там огненных заклинаний. Оборонительные стены вздрагивали при каждом ударе, а из недр замка явственно нарастало глухое враждебное ворчание. Словно негодовало огромное спящее чудовище, чьему терпению вот-вот должен был прийти конец. Стоящие на смотровой башне Ноэль, Грохан, Ладвиг и Йохан напряженно вглядывались в ночную мглу, щедро подсвеченную со стороны рва сотнями факелов, но рассмотреть что-либо не могли, кроме бескрайнего угрожающего моря солдат.

– Сколько же констеблей он успел превратить в неуязвимых убийц? – прокричал Ноэль, не надеясь быть услышанным.

– Много, – откликнулся Ладвиг, стараясь голосом перекрыть грохот взрывов. – Все окрестные земли опустошены! Забрали не только крепких мужей, но и юнцов, которые меч ни разу не держали.

Ноэль попытался сказать что-то еще, но сам не услышал своего голоса. Еще один огненный шар раскололся над их головами, и смотровую башню как следует тряхнуло.

– Все вниз! – скомандовал Ноэль, ощущая, как качнулся пол под ногами. Услышан на этот раз он не был, но, видимо, его лицо говорило само за себя, ибо все повиновались беспрекословно. Они торопливо преодолели обратный путь по крутой винтовой лестнице и вернулись в залу, где за столом как ни в чем не бывало продолжал сидеть безучастный ко всему происходящему Сигвард. Старик смотрел прямо перед собой и перебирал одному ему видимые предметы на столе, что-то приговаривая себе под нос. Здесь, в зале, было чуть тише, но нарастающий шум битвы проникал даже сюда. И все же тут можно было говорить. Хотя времени на говорильню, по представлению Ноэля, не было, промедление в их ситуации грозило смертью. Он пошевелил пальцами левой кисти, ощущая сгустки энергии. Мальчишеский азарт так и подмывал попробовать какое-нибудь из заклинаний Великого Тайфеля. На доли секунды Ноэль забыл про тревогу, что личность всесильного мага может стереть его сознание и полностью подчинить. Он покрутил запястьем, концентрируя силу. Этот жест не остался незамеченным. Грохан нахмурился и даже сделал шаг назад, его рука интуитивно легла на воротник мантии, сжимая кулон.

– Что нужно сделать, чтобы вернуть Тайфеля обратно? – нетерпеливо переступил с ноги на ногу Ноэль и, так как все промолчали, засыпал окружающих вопросами. – Обряд сложный? Это займет много времени? Что еще нужно, кроме ловушки с душой?

– Ноэль! – Грохану пришлось прикрикнуть, чтобы остановить словесное недержание бывшего ученика. – Пойми, это не игрушки! Тайфель – величайший маг! Его сущность может не только подчинить, она способна стереть тебя навсегда! Если вдобавок ко всему ты еще и сын Тайфеля и в тебе течет его кровь, шансы на то, что твой разум останется ясен, а ты останешься тем, кто ты есть…

– Равны нулю! – мрачно подытожил Ладвиг.

– Я вообще-то хотел сказать «ничтожно малы», – проворчал уязвленный Грохан, поглядывая на перебившего его кузнеца с неодобрением. – Но…

– Но они равны нулю, – снова упрямо боднул воздух головой Ладвиг.

Вместо ответа Грохан нахмурился и еще сильнее стиснул ворот черной учительской мантии. Все замолчали.

– Я знаю, – вдруг спокойно откликнулся Ноэль, мгновенно становясь лет на десять старше. Его спина выпрямилась, а лицо разгладилось. – Но этого не произойдет. Я не просто тело. Не какая-то ничтожная оболочка. Не сосуд для великого мага и не отсвет его силы. Я – сын Астора Вернера и Ханны Вернер. Мой отец великий воин, и во мне течет кровь стражника Тайфеля.

– Ноэль… – потер висок Грохан. – Ты же слышал, что сказала твоя мама на Верлоренском перекрестке. Тайфель обманом принудил ее и…

Ноэль сделал короткий упреждающий знак ладонью и полез за пазуху. Покопался там как следует и вытащил на свет божий ветхий, размахрившийся на сгибах листок бумаги. Любовно расправил на столе и торжественно прочитал:

– Ноэль Вернер – сын Астора Вернера и Ханны Вернер.

Он обвел всех присутствующих взглядом и, не дождавшись реакции, пояснил:

– Это страница из Архива вечности. А его записи не врут.

Наступила тишина. По странному совпадению замолкли даже разрывающиеся где-то в небе над замком мощные огненные заклятья. Все молчали, не в силах сказать ни слова.

– Но… – начал было кузнец, – это значит…

– Это значит, несмотря на уверенность матери в том, что она понесла от Тайфеля, моим отцом все же был Астор Вернер, – спокойно объяснил Ноэль. – И я не сын Тайфеля. Я сам по себе.

– Какое чудовищное заблуждение, – помрачнел Ладвиг и быстро нашел глазами Йохана, желая убедиться, что с ним все в порядке, но Йохан, казалось, окаменел. События и потрясения, с которыми ему приходилось сталкиваться теперь чуть ли не каждый день, притупляли разум. Делали невосприимчивым к информации, и тот факт, что его родители по доброй воле убили своего первенца, был ужасен, слепо-беспощадно жесток, но думать об этом у Йохана не доставало духу.

– Если бы не это заблуждение, кто знает, хватило ли бы Ханне и Астору сил пойти до конца и исполнить предначертанное, – глухо отозвался Грохан. – Мы обманываем себя чаще, чем кто-то другой.

Йохан вскинул подбородок и посмотрел на Ноэля. Ни матери, ни отца уже не было в живых, но он-то был. И теперь он был не один. Йохан внезапно почувствовал, как в носу предательски защипало.

– Значит, все-таки брат… – улыбнулся сквозь слезы Йохан Ноэлю, думая, что брат – это даже не Ладвиг. Брат – это все-таки семья. Ноэль в ответ улыбнулся так широко, что со стороны могло показаться, что у него лицо вот-вот треснет.

– Будешь рядом, когда это произойдет? – просто спросил он Йохана. Объяснять ничего не надо было. Йохан сделал несколько шагов и встал рядом с ним. Ноэль кивнул и решительно повернулся к Грохану.

– Мне хватит сил, чтобы сопротивляться сущности Тайфеля, Учитель, – заверил он спокойно. – Что нужно для проведения обряда?

Грохан открыл было рот, чтобы снова возразить, но в этот момент мощные стены содрогнулись под новым градом заклинаний и где-то наверху что-то оглушающе ухнуло.

– Скоро они пробьют защиту замка и тогда будет поздно, – поторопил Ноэль и снова задал тот же самый вопрос: – Что нужно для проведения обряда?

Грохан вздохнул, обреченно прикрыл глаза и наконец произнёс:

– Нужно согласие всех, кто проводил обряд перехода Тайфеля в новое тело. Ученого, Лекаря, Ремесленника и Воина.

– Я против! – решительно откликнулся Ладвиг и отошел на другой конец комнаты. – Кроме того, Астора больше нет с нами.

– С нами есть его кровь и плоть, – возразил Грохан и с улыбкой посмотрел на Йохана. – Воин с нами. Я чувствую это.

Йохан ощутил, как гордость раздувает легкие и обдувает теплом его душу, а Ладвиг при виде его улыбки помрачнел еще больше.

– Это чудовище нас уничтожит, – упрямо настаивал он, кивая в сторону Ноэля.

– Нам все равно не выжить, – возразил Грохан. Кузнец застыл с открытым ртом, словно подобное не приходило ему в голову. – Не сейчас, так потом. Тот, кто за воротами этого замка, не успокоится, пока не переловит и не уничтожит нас. Сыном Тайфеля движет месть и ненависть. И за ним огромная сила. Боюсь, Ноэль наш единственный шанс.

В подтверждение этих слов замок снова качнуло от сокрушительного удара. Ладвиг не дождался поддержки и отошел к стене, всем своим видом показывая, что сдается на милость остальных. Ноэль облегченно выдохнул, но, как оказалось, радовался он зря.

– Сигвард? – позвал Грохан. Но ответа не получил. Старик сидел, слабо улыбаясь. Его сухие узловатые пальцы гладили грубоватую поверхность стола. Казалось, травник хочет приласкать каждый сучок, каждую линию на доске. Найти в замке отголосок природы, присутствие растений и деревьев, силы которых питали его. – Сигвард?

Старик, не понимая, поднял взгляд, улыбнулся и снова опустил голову, целиком отдаваясь своему занятию.

– Сигвард, посмотри на меня, – попросил Грохан. – Мы должны попробовать. Это наш последний шанс. Мне нужно твое согласие.

На этот раз тот не отреагировал. Ноэль, не утерпев, подскочил к нему и как следует встряхнул за худое костлявое плечо.

– Сигвард! Миленький, ну пожалуйста!

Травник болезненно скривился.

– Отойди, – распорядился Йохан и отодвинул подпрыгивающего от возбуждения брата плечом. Замок снова потряс чудовищный взрыв, но Йохан уже не обращал на него внимания. Он склонился над Сигвардом так, чтобы их лица оказались на одном уровне, и заглянул в светлые, но мутные и бессмысленные глаза старика. – Сигвард, вспомни Юргана.

При упоминании имени сына Сигвард не сдвинулся с места, но по его лицу будто скользнул солнечный луч. Йохану и самому показалось, что при звуке имени друга вокруг стало немного светлее.

– Ты сам говорил, что Юрган погиб не просто так, – продолжал говорить Йохан, интуитивно чувствуя, что слова, которые срываются с губ, единственно правильные. – Не дай его смерти пройти бесследно. Позволь нам бороться! Ты нужен нам, Лекарь!

Сигвард не переменил позы, но глаза его постепенно приобретали осмысленное выражение. Медленно, как оседает ил, поднятый со дна озера, слабоумие уходило, делая взгляд кристально чистым. Наконец он очнулся ото сна, но смотрел не на Йохана, чье лицо было совсем близко, а на Ноэля, стоявшего поодаль. Тонкие бескровные губы Сигварда вздрогнули, и он едва заметно кивнул.

– Отлично, – выдохнул Грохан, судорожно прижал руку к горлу и рука эта ходила ходуном. Только сейчас стало понятно, что волнуется и сомневается он не меньше остальных.

– Готов? – хрипло спросил он Ноэля, и тот быстро кивнул. Его сердце колотилось так, что казалось, вот-вот проломит грудную клетку. Грохан потянул за цепочку, извлекая наружу амулет-ловушку, но в этот момент Ноэль резко вскинул руку вверх, упреждая его жест.

– Где Фурлих? – спросил он, отчаянно обводя огромную залу глазами. – Я хочу…

Что ему нужно, он и сам не знал. Попрощаться? Так думать не хотелось, но он понятия не имел, что произойдет, стоит душе Тайфеля вырваться наружу. «Наверное, так чувствуют себя перед смертью, – пришла в голову дурацкая мысль. – Еще мгновение, и ты понятия не имеешь, что дальше». И неудивительно, что в этот момент ему хотелось, чтобы его окружали те, кто был ему дорог. Смешно сказать, но противный шерстяной комок был рядом, сколько он себя помнил, и сейчас его не хватало как никогда.

– Я здесь, – прошелестело едва слышно от стены, и Фурлих легкой тенью быстро скользнул к ногам Ноэля. Не было в его походке ни обычной тяжеловесности, ни грузности. Ноэль глянул на него с удивлением, но времени впечатляться такими переменами не было. Как и тому, что сказал Фурлих: – Я всегда был и буду рядом.

Ноэль сглотнул горячий ком в горле и решительно повернулся к Грохану.

– Я готов.

Тот кивнул и извлек на свет божий небольшую круглую сферу. Амулет мягко светился, бросая блики на резкие черты ученого и невольно смягчая их. Грохан держал цепочку, словно в раздумьях и пока сфера покачивалась из стороны в сторону.

– Когда я скомандую, ты должен будешь разбить ловушку одним ударом, – сказал он тихо, не глядя на Ноэля.

– И все? – не поверил тот. В его понимании для ритуала требовались сложные заклинания или особенный антураж.

Грохан кивнул и выпустил цепочку из пальцев. Кулон жалобно звякнул о плиты, покатился по каменному полу прямо под ноги Ноэля и замер у носка его сапога. Все присутствующие сделали несколько шагов вперед и встали в круг в центре залы. Фурлих застыл за спиной Ноэля с левой стороны. Йохан занял место у правого плеча.

– Отпускаю, – начал обряд инициации Грохан.

– Отпускаю, – откликнулся эхом Сигвард.

– Отпускаю, – скрипнул зубами Ладвиг и посмотрел на Йохана.

– Отпускаю, – сдавленно прошептал Йохан.

– Сейчас! – скомандовал Грохан, и все выжидательно посмотрели на Ноэля. Грохан показал глазами на светящуюся сферу у его ног. Ноэль размахнулся и что есть мочи опустил каблук сапога на кулон, круша его на мелкие осколки.

В ту же секунду небо над замком раскололось под новым градом заклинаний, и потолок завибрировал. А вот с Ноэлем, напротив, ничего не произошло. Только пыль от осыпающейся сверху известки попала в нос. В горле запершило, и в легких что-то заклокотало. Ноэль кашлянул, чтобы прочистить горло, но легче не стало. В груди вибрировало и мелко дрожало. Ноэль схватился за ворот и зашелся в приступе нескончаемого кашля. Кровь прилила к голове, бросило в жар. Легкие и сердце готовы были выскочить через глотку от непрекращающегося жуткого кашля. Ноги подкосились, и Ноэль упал на одно колено, краем глаза замечая, что сфера потухла и подернулась серым пеплом, а вместо нее валяются мертвые тусклые осколки. Тело сотряс новый спазм, выворачивающий внутренности наизнанку. Кашель, казалось, выламывал кости и суставы.

«Чертовы гроханские штучки!» – пронеслось в мозгу, и несмотря на то, что мысль была правильной, принадлежала она не Ноэлю. Он вздрогнул и покрылся липким потом. С хрипом глотнул кончившийся в горевших огнем легких воздух и… вспомнил!

Он еще продолжал стоять на одном колене, но знал, кем будет, выпрямившись. Именно выпрямившись, а не просто подняв глаза. Великому Тайфелю не пристало валяться на полу.

«Хозяин…» – прошелестело откуда-то из недр замка, и по ладони, все еще опирающейся на пол, ласково заструилось тепло. – «Великий маг вернулся…»

Он не спеша расправил плечи и вздохнул спокойнее. Судороги, бившие тело, отступили, а ноги больше не тряслись. Уперся ладонью в пол и стал подниматься. Лица окружающих его побелели от ужаса. У Грохана мелко трясся подбородок. Маг же чувствовал спокойствие. Ледяное спокойствие и… знание. Понимание и знание струились сквозь его тело ровным огненным потоком и омывали разум ярким светом.

– Ну здравствуй, Учитель, – поприветствовал Он постаревшего, превратившегося в старика ученого. Ледяная улыбка сковала губы, а мышцы чужого лица с трудом повиновались. Грохан уронил подбородок на грудь и еле слышно прошептал:

– Прости меня…

Но тот, кто минуту назад был Ноэлем, уже осматривал остальных и о каждом знал то, чего раньше в разуме юноши не было. Лекарь, Ремесленник и мальчишка, с лицом Воина, – всех их он мог уничтожить одним взмахом руки, но что-то отвлекало. Незавершенное дело, не отданный долг, неоплаченный счет, недопетая песня. Он вздрогнул, почувствовав за левым плечом тепло: упрямое, живое, неукротимое. Маг медленно поднял правую руку. В глазах Грохана, стоящего прямо напротив, качнулось понимание. Сложное, запутанное заклинание, которое никто, кроме всемогущего Тайфеля, не мог распутать, зазмеилось по запястью.

– Обратись, Фурлих, – уронил Он. Тихий шелест опадающей на пол комками шерсти подтвердил догадку. Маг обернулся.

Юноша. Верный паж. Черный кот. Оборотень-перевертыш. Балагур и остряк. Тонкий и резкий. Преданный и готовый отдать жизнь, но не честь и достоинство. Отчаянный и непослушный. И слишком много болтавший. С белой кожей и черными как смоль волосами, стоял, глядя прямо в глаза с неприкрытой ненавистью, густо окрашенной болью обиды. Рука сама поднялась потрогать длинный тонкий шрам от скулы до виска, который оставил тяжелый перстень, когда ладонь пощечиной обожгла за непокорность. Вот и сейчас насупился, отшатнулся. Как тогда, когда в очередной раз сердце яростью от его ядовитых слов опалило. Так, что заклятье само сорвалось. Да такое, что никто распутать не смог, как ни старался. Да и предал, сбежал к старому учителю. Все предали…

Черный маг обвел всех глазами так, что каждый сделал шаг назад под тяжелым взглядом. В это мгновение сокрушающей силы взрыв потряс замок, и что-то в глубине его протяжно застонало. Маг ощутил, как от гнева помутнело в глазах. Кто-то терзал его детище. Его обитель. Его друга.

– Все потом, – процедил Он сквозь зубы, направляясь к лестнице на смотровую площадку. Громкий тревожный птичий крик и шум крыльев от главных ворот ласкал слух. Темный маг размял плечи, чувствуя силу. Огромную, всепоглощающую силу…