Товарищ "Чума"#11

Глава 17

Тишина в тронном зале стала густой, словно застывшая смола. Даже «огонь» в жилах янтарного трона замер, будто затаив дыхание. Люцифер не кричал, не ругался, не топал ногами в безумной ярости. Но ему это и не было нужно. Его тихий, почти задумчивый вопрос повис в воздухе, как смертный приговор.

— Так кто из вас знал? — повторил он, и в этом «знал» звучало куда больше, чем простая угроза.

Бафомет опустил голову, его козлиные рога слегка дрожали. Демон не смотрел на Люцифера — он уставился в пол, где под слоем оникса извивались тени павших, тех, кто когда-то впал в немилость Повелителя Ада. Но это ещё можно было считать удачей — у тех, кто томился в этих тенях, всегда оставался шанс вернуться.

А вот те, кто действительно разгневал Владыку Преисподней… Их либо стирали в ничто без малейшей надежды на возрождение, либо подвергали таким мучениям, что они сами молили о полном уничтожении — лишь бы пытка прекратилась.

Белиал медленно опустил руки. Ни одна мышца на его лице не дрогнула, но глаза… Глаза выдавали его полностью. В них больше не было ни гордыни, ни амбиций — только страх.

— Повелитель… Я… — начал он, но голос тоже его предал. Он судорожно сглотнул, собрался. — Я не уследил… не знал, что она воззвала к Рааву. Я знал, что она искала силу. Что она… хотела большего…

— Большего? — Люцифер усмехнулся, и в этой усмешке не было ни капли насмешки. — Как ты допустил, чтобы она открыла Дверь и впустила демона Хаоса в свою душу? Вернее, в душу, принадлежащую Аду?

Белиал побледнел:

— Она… не могла… предать…

— Она хотела большего, — повторил его слова Люцифер. — Искала силу, новые возможности… Мы и так сделали для этой стервы больше, чем для кого-либо другого! Почему ты не доложил?

— Повелитель… Я думал… что это просто жажда власти. Да, она играла с огнем… Но… чтобы перейти черту…

— А ты забыл, кто ее учил играть с огнём? — Люцифер медленно встал. — Ты, Белиал! Ты дал ей силу и знания, обеспечил поддержку… Именно с твоей помощью она стала Верховной ведьмой, а её ковен — остался единственным в Европе.

Архидемон опустил голову.

— Я… не думал, что эта… эта тварь зайдет так далеко.

— А теперь она ушла еще дальше. — Люцифер поднял руку, в которой всё ещё пылал кристалл. — Она не только предала нас, отдав душу Рааву. Она стала его якорем. Через нее Хаос уже проник в Упорядоченное.

Тень Люцифера, удлинившись до невозможного, поглотила свет в зале. Даже пламя факелов, развешанных по стенам, сжалось, словно испуганное. Зато кристалл в ладони Дьявола с частичкой ангельской сущности, засиял ослепительно, рассыпая по полу блики, похожие на капли священного огня.

— Ты прав, Белиал… — Люцифер произнёс это совсем тихо, но от его вкрадчивого голоса не только по моей спине, но и по спинам демонов пробежал ледяной холод. — На этот раз она действительно зашла слишком далеко… Меня нельзя предать… Вот так — на «раз-два»!

Белиал, наконец, поднял голову.

— Повелитель… Вы же не думаете, что Раав сдержит свои обещания? Вообще не могу понять, почему она так решила? — прошептал он, и голос его звучал почти с сожалением. — Ведь не дура же! — Белиал сжал кулаки, но не от гнева — от отчаяния. В его голосе зазвучала ледяная дрожь.

— Демон Хаоса не держит обещаний, — произнёс Люцифер. — Он сожжет её душу, превратит в пепел… но прежде использует как мост, чтобы привести Хаос в наш мир.

Люцифер медленно повернул кристалл в пальцах, и в его глубине вспыхнул бледный, почти забытый Свет — отголосок ангельской сущности, той, что когда-то была им.

— Мы должны уничтожить её, Повелитель? До того, как демон прорвёт границы миров? — осторожно спросил Белиал.

— Уничтожить? Нет! — произнёс Люцифер, вращая в руках светящийся кристалл. — Этим мы сделаем только хуже. Да её сейчас и невозможно уничтожить — она целиком принадлежит Рааву.

Белиал понятливо кивнул, и в его глазах мелькнуло понимание:

— Сердце Утренней Зари… Он может ослабить… Он поможет разорвать её связь с Раавом?

— Именно так! — Люцифер оскалился, обнажив зубы в улыбке, от которой кровь стыла в жилах. — Мы не просто лишим её колдовских сил — мы вырвем её душу из лап этого хаоситского дерьма!

Белиал резко вздохнул:

— Но, если демон уже врос в её душу?..

— Тогда он узнает, что такое боль, — Люцифер сжал кристалл в кулаке — настоящая адская боль! Ангельский Свет — яд для тварей Хаоса. Он выжжет его изнутри, ослабит, заставит отползти обратно в бездну… А её… — Он замолчал, а мне, как бы это не прозвучало странным, удалось прочитать мысли Белиала:

«Её ждёт судьба куда хуже смерти».

Демон закрыл глаза. Он знал, что Люцифер не простит. Ни её. Ни его. Если только он не искупит вину так, чтобы сам Король Преисподней остался доволен. Выбора не было.

— Что нужно сделать, Повелитель? — глухо спросил он.

Люцифер разжал ладонь. Кристалл теперь светился слабым, но неумолимым сиянием.

— Найди её! До того, как Раав разорвёт последнюю преграду.

— А если уже поздно, Господин? — внезапно бухнул Бафомет, подпирающий спиной врата, и его тёмные глаза сузились.

— Тогда… — Люцифер посмотрел вглубь кристалла, туда, где горел его собственный Божественный Свет. — Тогда я не позавидую никому из нас! Хаос — он не знает жалости! Впрочем, как и ненависти тоже…

Бафомет скривился, его копыта дробно стукнули о каменный пол:

— А если разорвём её душу сейчас? Уничтожим якорь?

— Это — крайняя мера, — Люцифер произнёс это спокойно, будто обсуждал прогноз погоды. Но я чувствовал — ему тяжело. Ведь этот мир, этот «порядок» — тоже в какой-то мере его творение, его наследие, в создание которого он когда-то «вложил свою душу». — Это сожжёт часть Упорядоченного… но не даст Хаосу поглотить всё! — Он поднял голову, и адский огонь запылал в его глазах. — И да — мы сделаем это, если иного выхода не останется!

Тишина сгустилась, словно предгрозовая туча. Решение было принято. Оставалось только претворить его в жизнь, пока не стало слишком поздно.

— Мы тоже в деле, Денница! — произнёс Каин, сделав шаг к трону. — Да и вся наша команда…

Люцифер неожиданно ощетинился:

— Ты и твоя «команда» — последние, кому я доверил бы спасение миров… Особенно тебе, Каин… Остальных я вообще не узнаю… Вернее, не знаю…

Из-за трона короля Ада неожиданно появился еще один демон, и принялся что-то нашептывать на ухо Люциферу. Его появление было бесшумным, но оно немедленно наполнило воздух сладковато-гнилостным запахом разложения.

Появившийся демон выглядел искажённым подобием ангельского облика: некогда благородные черты теперь искривлены уродством, словно сама тленность бытия оставила на них свои следы. Когда-то белоснежные крылья, разъеденные столетиями греха, теперь были покрыты струпьями и кровавыми проплешинами.

Кожа, бледная, как трупный воск, плотно обтягивала угловатые кости, местами сползала кусками, обнажая пульсирующую мышечную ткань, переплетённую черными жилами.

Его лицо… Если это можно было назвать лицом. То, что осталось от ангельских черт, смешалось с чем-то отвратительным: рот растягивался слишком широко, обнажая несколько рядов крошечных, острых зубов, глаза — мутно-жёлтые, с вертикальными зрачками, были будто вдавлены в череп. Но при этом они могли вращаться в разные стороны, как у хамелеона и следить за всеми одновременно.

В правой руке он сжимал толстую гадюку, её чешуя сливалась с его собственной кожей в местах соприкосновения, как будто змея была его частью. Она шипела, но звук был слишком человеческим — то ли стон, то ли сдавленный смех. Каждый её изгиб вызывал противный хруст, от которого бежали мурашки по коже.

— Астарот[1], — шепнул мне на ухо Каин, пока Люцифер был занят. — Один из ближайших сподвижников Люцифера, первым поддержавший его в восстании против Бога — один из главных сил зла. Великий князь Ада.

Вот, значит, как выглядит демон, подстрекающий людей к впадению в один из семи смертных грехов — лень.

Астарот продолжал что-то нашёптывать Люциферу, активно жестикулируя змеюкой, словно дирижерской палочкой.

— Серьёзно? — донесся до нашей компании слегка удивлённый возглас Повелителя Ада.

А уродливый ангел согласно закивал головой. Они шушукались еще какое время, а затем Астарот испарился, словно его и не было.

— А у тебя подобралась интересная компания, Каин, — наконец произнёс Люцифер. — Дохлый карлик-великан, мертвая ведьма и вполне себе живой ведьмак…

Вот, значит, чего нашептывал Люциферу на ухо этот уродец — сливал инфу про всех нас. И откуда только он её накопал?

— Ну, про дохлого это ты зря! — прогудел Черномор. — Вполне себе жив-здоров! И краса моя — Глория, тоже!

— Так вот я голову над этим и ломаю, — неожиданно разоткровенничался Люцифер, — как это в моей вотчине такое нарушение установленных законов? И я — ни слухом, ни духом… И вообще, ты как умудрился Хрюма с бочки сбросить? — не дождавшись ответа, продолжил допрос Падший. — Он ведь у меня тут на особом счету был — как наследие со времен Хельхейма[2], когда у каждого языческого божка имелся собственный «местечковый» ад. И не каждый мой князь, — Люцифер зыркнул из-под нахмуренных бровей на собственное окружение, — был готов с этим инеистым великаном сразиться. Так и рассекал до сих пор на своём убогом корабле из ногтей мертвецов по моим адским рекам…

Люцифер замолчал, скрестив руки на груди, и его пылающие глаза медленно перевели взгляд с Черномора на остальных. В воздухе повисло напряжение — густое, словно смола. Черномор, несмотря на показную браваду, слегка напрягся, не зная, чего ждать от повелителя Ада. Глория стояла недвижимо, лишь тени у её ног шевелились, будто живые.

— Зря ты так… о Нагльфаре, — насупился Черномор. — Отличный корабль, с отличным капитаном и отличной командой!

— Законы существуют не просто так, — голос Люцифера стал тише, но от этого лишь опаснее, — мёртвые должны оставаться мёртвыми, а живые — не соваться туда, где их не ждут.

— Иногда исключения лишь подтверждают правила, — усмехнулся Каин. — Тебе ли этого не знать?

— Ладно, — произнёс Люцифер. — Ты, — он ткнул пальцем в Черномора, — хримтурс. Пусть мелкий и уродливый, но всё же древнее существо… Твоих сородичей уже и не осталось на земле — разве что в Аду, да и те, скорее всего, вымерли. Твоя душа свободна от обязательств перед Адом. Но вот как ты, — он резко указал на Глорию, — избавилась от своих уз с Преисподней, ведьма, я, хоть убей, понять не могу… Но я разберусь, — пообещал он, — обязательно разберусь. Слишком много странностей происходит в последнее время. Однако сначала — демон Хаоса.

— Повелитель, позволь мне разобраться с предательницей самому, — попросил Белиал. — Никакие помощники мне не нужны… Такие — уж точно…

— Ты, дружочек, слишком привык действовать в одиночку, — холодно отрезал Люцифер. — Возможно, в этом и есть твоя проблема. Их помощь тебе не повредит. Сейчас не до склок! Если мы не остановим демона Хаоса до восхода «кровавой луны» — сами понимаете… А времени почти не осталось!

— Слушаюсь, Повелитель! — Покорно склонил голову князь тьмы, недовольно скрипнув зубами.

— Подойди! — Величественно прозвучал голос Короля Ада. — Возьми это… — Он протянул Белиалу сияющий кристалл, в котором дрожала крохотная частица его прежней ангельской сути.

Я видел, как волна эмоций пронеслась по лицу Дьявола — тоска, боль, горечь утраты. А вот Князь Тьмы замер, словно его тело сопротивлялось даже мысли о прикосновении к Свету. Пальцы судорожно сжались, потом разжались…

— Возьми… — недовольно прошипел Люцифер. — Лучшего оружия нам не найти!

Белиал молча протянул руку, а первый из Падших опустил кристалл в его раскрытую ладонь. Демон неожиданно вскрикнул, будто обжёгся. Божественный Свет рассек его ладонь, как раскалённый клинок. Чёрная кровь капнула на землю. Белиал выпустил могущественный артефакт, но я успел поймать его в воздухе.

Люцифер холодно окинул подручного взглядом.

— Всё-таки их помощь тебе понадобится… Ты слишком долго пребывал во Тьме — Свет для тебя непереносим.

Я ощутил тяжесть кристалла в ладони. Но вопреки ожиданиям — не боль, не жжение. Лишь странное тепло, не обжигающее, а… успокаивающее. Дрожь прошла по его поверхности, свет смягчился, будто он признавал меня. Все замерли. Даже Люцифер на миг прищурился — будто увидел то, чего не мог понять. Его пылающие глаза впились в меня, пытаясь проникнуть в самую глубину. Но разгадать не смог.

— Интересно… — прошептал он, и в этом слове не было ни насмешки, ни злобы. Только настороженность. — Очень интересно…

А Белиал смотрел на меня с ненавистью.

— Как ты… как ты смеешь держать это⁈ — прохрипел он, сжимая окровавленную ладонь. — Ты — жалкий ведьмак! Тебя давно должно было испепелить!

Чёрные капли стекали по его запястью, но рана уже затягивалась. Он был слишком силён, чтобы надолго пасть даже перед ангельской мощью. Когда-то он и сам был одним из них… Но оскорбление жгло его сильнее любого Света.

— Похоже, не такой уж ты и жалкий… — задумчиво проговорил Люцифер, не отрывая от меня взгляда. — Если даже Князь Тьмы не смог удержать «Сердце»… Кто ты, ведьмак? Каково твоё имя?

— Роман, если это для тебя важно, — ответил я, чувствуя, как пульсация кристалла сливается с ритмом моего сердца.

Он отзывался. Будто живой. Его тепло проникало всё глубже — туда, где прячется душа.

— Роман… — протянул Люцифер, пробуя имя на вкус. — Но, нет — в тебе что-то совсем иное… Не просто ведьмак… Такое ощущение, что оболочка и наполнение не соответствуют друг другу…

Надо же, если дела так и дальше пойдут Люцифер меня вычислит. Вернее, он уже вычислил, только еще не понял, кто я на самом деле — попаданец из будущего в чужом теле, да еще и со всадником Апокалипсиса в голове.

— Этого не может быть, Повелитель! — продолжал бесноваться демон Белиал. — Он бы сгорел — даже будь тринадцатого чина…

Люцифер покачал головой, его губы искривились в странной полуулыбке:

— Но он не сгорел. И это значит лишь одно — в нём есть что-то, чего нет в тебе, Белиал, да и в остальных демонах тоже… — Его голос понизился до шёпота:

— И ещё, ведьмак… Ты уже умирал. В другом… времени. В другом… месте… Сейчас у меня нет времени разгадывать эти загадки, но будь уверен — я докопаюсь до твоей сути, — пообещал мне король Ада напоследок. — А теперь идите! — по-королевски распорядился он, взмахнув рукой. — И не вздумайте собачиться без моего пригляда! — Люцифер сжал кулак, и пространство вокруг затрепетало, вспыхнув алыми сполохами. Стены ада содрогнулись, будто в предчувствии бури. — Я всё равно об этом узнаю.

Бафомёт услужливо распахнул перед нами двери замка, и мы с Белиалом пошлёпали к выходу. Вернее, я пошлёпал, он поцокал. Хоть у него в этом облике и не было копыт, но ощущение, звонкого цоканья по каменному полу меня не отпускало.

Уже стоя «на пороге» я обернулся. Возле трона Люцифера вновь обнаружился Астарот, притащивший с собой какую-то уродливую, но смутно знакомую старушенцию. Я пригляделся… Черт побери, да это же Степанида — мать Глаши и бабка Акулины!

[1] Астаро́т (Аштароф) — демон, порождённый воображением католических демонологов в результате ошибочного прочтения множественного числа имени ханаанской богини любви и власти «Астарта», имя которой неоднократно упоминается в Библии и апокрифической литературе, например, в Ветхом Завете (4 Книга Царств, глава 17, стих 10).

[2]Хельхейм (прагерм. Helheim, буквально Владения Хель) — в германо-скандинавской мифологии один из девяти миров, мир мёртвых, в Хельхейм бог Один низверг великаншу Хель, поэтому она там властвует.

Это холодное, тёмное и туманное место, куда попадают все умершие, кроме героев, принятых в эйнхерии. Он окружён непроходимой рекой Гьёлль. Ни одно существо, даже боги, не может вернуться из Хельхейма. Вход в Хельхейм охраняется Гармом, чудовищной собакой, и великаншей Модгуд.

В день Рагнарёк из Хельхейма на корабле Нагльфар воинство Хель выплывет для сражения с асами.