Тернистый путь

Глава 31 Или город ночной будто бак сливной

Ночь тихой поступью семенила над деревом и его обитателями — людьми, птицами и насекомыми. Пока все жители столицы спокойно спали в своих удобных гамаках, на главную улицу Великосветского графства вышел молодой человек. Он долго смотрел по сторонам, а потом наугад побрел по Аптекарской ветке, все дальше и дальше от знакомого места. Сначала дорога поражала своими впечатляющими размерами — края ветки совсем не было видно. Повсюду, подобно большим фонарям, уютно подсвечивались очаровательные беруанские домики — круглые, приземистые, пышные, как подошедшее на дрожжах тесто. К каждому гнездиму прилегали небольшие огороды, где целыми днями трудились беруанцы, выращивая овощи, фрукты, специи и лекарственные травы. Птичьи дома в основном располагались ближе к краям веток, поэтому они загораживали собой прекрасную панораму на лес и поле. Сама же дорога как бы проходила по центральной части, петляя между гнездимами, и если строго придерживаться главных улиц, то можно даже подумать, что идешь по обычному городу или деревне, за исключением своеобразной архитектуры, которая превращала Беру в действительно уникальное место.

Незнакомец со странной устрашающей татуировкой на шее устремился по дороге, и если бы случайный прохожий застал его в такое неподходящее для прогулок время, то вероятно подумал бы про него, что он попросту сумасшедший. Ночью жители столицы благоразумно предпочитали оставаться в спасительных гнездимах либо же в увеселительных заведениях, но никак не на улицах города, ибо риск свалиться в темноте с ветки был весьма велик.

Артур с тяжелым сердцем покидал семью Тина. Он предчувствовал что-то плохое, но не знал, с какой стороны ждать беды. И он опять был один, как и прежде. Усталость сковывала его движения, но юноша благоразумно предпочитал идти вперед, так как понимал, что ночью у него куда больше шансов незаметно проникнуть в Короедное графство, находившееся как раз под Престижным.

К слову, существовала единственная легальная возможность попасть на уровень ниже — через пограничный пункт. Из энциклопедии о Беру и беруанцах Артур уже знал, что графства соединялись между собой только с помощью туннеля, проделанного в стволе дерева. По нему в определенные часы подвесные лодки спускались вниз, а потом их вновь поднимали наверх при помощи натяжных канатов. Таким манером жители могли подняться или же наоборот, спуститься. Проезд, разумеется, осуществлялся за немалую плату пограничнику, поэтому в действительности только самые зажиточные беруанцы обладали роскошью путешествовать вверх-вниз по своему желанию. Помимо этого необходимо было иметь с собой определенный пропуск с четко прописанной целью визита.

Все эти сложности были введены неспроста: богачи не желали видеть на своих ветках жителей с нижних уровней, поэтому все перемещения людей происходили в пределах своих графств.

Артур, разумеется, не мог идти к пограничному пункту. У мальчика не было ни одного венгерика, а просить деньги у госпожи Треймли ему не позволила гордость. В его карманах лежали лишь два пропуска: в Ласточкино графство, доставшийся ему от мертвого беруанца, и в Птичье — от госпожи Треймли. Сам факт наличия нескольких пропусков мог вызвать нежелательные расспросы. Поэтому юноша не рассчитывал особо на пограничников — он хотел попасть на самые отдаленные, темные ветки, где, по его мнению, можно было найти другие, может, менее легальные способы проникнуть в Короедное графство. Артур вполне отдавал себе отчет в рискованности всего этого предприятия, однако это ни в коей мере не останавливало храброго юношу.

Сейчас же клипсянин шел по главной, парадной улице Великосветского графства. Несмотря на обычную вечернюю прохладу, которая так отчетливо ощущалась в Омароне, здесь было очень душно и влажно. Комары тучами вились над Артуром, но тот лишь иногда досадливо отмахивался от них рукой; в целом же мальчик уже давно научился не замечать этих насекомых.

Жилые гнездимы становились все выше и больше, своим видом напоминая жирных пузатых воробьев на ветке. Некоторые постройки походили на торговые ряды; яркие вывески подсвечивались фонарями, привлекая внимание прохожих. Впрочем, по всему было видно, что красочные заведения уже не работали, а все торговцы разошлись по домам. Что же можно было приобрести в этих лавках? Отнюдь не еду, и не лекарства, так как вещи первой необходимости беруанцы могли и так получать напрямую в своих гнездимах.

Здесь продавались дорогостоящие товары и предметы роскоши. Артур также изумлялся огромному количеству канцелярских лавочек, где на маленьких декоративных подушечках лежали гусиные и орлиные перья для письма и пергаментные свитки, для красоты припорошенные золотистым порошком. Вероятно, эти товары нужны были государственным служащим, а так как Престижное графство занимали в основном люди, работавшие на Короля, то такая популярность бумаги и принадлежностей для письма казалась вполне объяснимой.

Юноша с любопытством осматривал постройки; в некотором роде он проникся необычайной атмосферой древесного города и ему действительно доставляло удовольствие здесь гулять, тем более в ночное время, когда улицы были совершенно пустынными. Главная ветка, по которой он шел, в какой-то момент начала разветвляться и паутиной расходиться в разные стороны. Обрывов видно не было, но бывали случаи, когда дороги кончались, и там, за невысокой перегородкой чернела беспроглядная тьма.

Сказать по правде, если же кому и доведется однажды побывать в самом сердце Беру, то он, скорее всего, будет удивлен и даже немножко разочарован, ибо здесь не возникало ощущения того, что находишься на высоте. Хлипкие веревочные мосты не висели над пропастями, как в Омароне, равно как не было обвалов и зияющих пустот. Вернее, может, они и были, но уж точно не в центре. Всю прелесть или некоторую экзотичность этого чудного древесного города можно было ощутить, как раз таки в захудалых отдаленных графствах, где ветви того и гляди переломятся от болезней и старости.

Но в южной части Великосветского графства было так же безопасно, как и на земле, и лишь в некоторых парках встречались панорамные площадки с диковинными увеличительными стеклами — чтобы горожане могли рассмотреть все, что творится внизу. К слову сказать, подобное развлечение уже давно не привлекало людей — земля внушала отвращение, так как напоминала о необходимости выплачивать налог, от которого зависела безопасность и даже в некотором смысле жизнь обитателей Беру.

Артур уже больше часа брел по основной улице; в целом, не так уж и долго, но юноша оказался настолько измотан после своего длительного путешествия, что даже эта, на первый взгляд, несложная прогулка, была ему в тягость. Яркие витрины, вначале привлекавшие его внимание, теперь ускользали и расплывались в ночной мгле. Вот перед его уставшим взором промелькнула надпись: «Антиквариат. Меняю изделия на комнату в гнездиме». И вот эта: «Бюро путешествий «Башмак». Предлагаем походы на самые опасные и живописные ветки столицы! Цены не жалят».

Тут имелись рекламные вывески на любой вкус и цвет, кроме тех, что действительно были нужны Артуру. Некоторые гнездимы выглядели чуть более бедными, но вскоре они сменились величавыми постройками, принадлежавшими, видно, особо зажиточным беруанцам. По форме эти роскошные особнячки уже напоминали не маленькие круглые пышки, но целые произведения искусства. Их окружали великолепные сады-парки с красивыми коваными оградами. В некоторых домах имелись даже подвалы — редкость для беруанских построек, так как их организация требовала больших затрат. Но когда есть лишние венгерики — почему бы не позволить себе эту маленькую роскошь?

Артур, наверное, еще долго шел бы по южной стороне, отчаянно борясь со сном, но в какой-то момент все изменилось. Ему почудилось, что на пустынной главной улице он не один. Сперва мальчик подумал, что это какой-то загулявший местный житель, от винотеля позабывший адрес своего гнездима. Незнакомец медленно шел чуть поодаль от мальчика и своей вальяжной неторопливой походкой вполне мог сойти за местного гуляку. Однако, когда Артур обернулся, чтобы посмотреть, кто идет за ним, то никого не увидел. Словно таинственный прохожий специально отступил в тень, поспешив скрыть следы своего присутствия.

Тогда юноша пошел вперед чуть быстрее, и он мог поклясться, что незнакомец также ускорил шаг. Что можно было ждать от этого пустынного города, какие опасности могли подстерегать на его темных ветках? Нельзя сказать, чтобы Артур сильно испугался преследователя. Иногда юноше вообще казалось, что после всего пережитого страх за собственную жизнь уже практически не владеет его сердцем.

Конечно, будет ошибкой говорить, что Артур вообще ничего не боялся. То, что его пугало по-настоящему и действительно могло вывести из душевного равновесия — это угроза благополучию своих близких. Ради них он бы, пожалуй, пошел на любой риск и любые лишения, если бы знал, что это сможет им помочь. Также юноша боялся принять неверное решение, которое могло как-то навредить другим, не желая того, повести себя нечестно и подло, проявить слабину там, где нужно стоять твердо.

В целом существовало немало подобных вещей, которые страшили его, но в этот список уж никак не входила встреча с таинственным недоброжелателем на темных улицах Беру. Поэтому юноша спокойно продолжал идти по ветке, всем телом ощущая, как кто-то осторожно следует за ним, всячески стараясь сделаться незаметным. Кто это мог быть? Неужели не праздный прохожий? Что-то подсказывало Артуру, что нет. Так, значит, госпожа Треймли все-таки не послушала его просьбу и написала Тину? Тогда в Птичьем графстве все уже оповещены о прибытии гостя. В том числе и его недруг.

Артур не имел ни малейшего понятия об этом заклятом враге, который уже давно пытался ему навредить, начиная со странного белого единорога, пытавшегося свалить его со спины Баклажанчика и заканчивая ловушкой в темной пещере. Казалось, один факт существования Артура доводит кого-то до крайней степени бешенства.

Спустя какое-то время загадочный шелест шагов начал немало раздражать юношу. Он злился оттого, что человек прячется, не хочет выдавать себя, словно играет с ним, пытаясь напугать и вывести из себя. В каком-то смысле ему удалось достичь этих целей, так как постоянное ожидание и неизвестность действительно начинали действовать Артуру на нервы. Возможно, по пятам за ним идет тот самый человек, который безжалостно убил его мать и отправил в страшное подземелье отца? Что тогда? Артур действительно не знал, что бы он сделал, если бы увидел этого человека перед собой. Сама идея мести и возмездия претила его натуре.

В какой-то момент юноша остановился, и чуть вернулся назад. Ему до болезненной дрожи захотелось увидеть своего врага, столкнуться с ним лицом к лицу, посмотреть в глаза. То, что это непременно был неприятель, Артур нисколько не сомневался. Он всем телом чувствовал, будто его насквозь прожигает этот мрачный, ненавидящий взгляд, не знающий милости и прощения. Тем не менее, как бы ни хотел юноша встретиться со своим врагом, ему это так и не удалось. Неизвестный скрывался в тени больших гнездимов, никак не выдавая свое присутствие. Вероятно, он хотел только проследить за юношей и выведать его планы.

Как раз этого Артур допустить не мог. На секунду остановившись, мальчик вжался спиной в прохладную изгородь, принадлежавшую богатому беруанцу. Он хотел подождать, посмотреть, какими будут действия его преследователя. Однако ничто не нарушало тишину ночного города. Тогда Артур резко сорвался с места и побежал вперед. Гнездимы проносились перед его глазами, смешиваясь в длинную светящуюся вереницу гирлянд и фонарей.

Преследователь тоже побежал — только бесшумно, едва касаясь земли, словно был не человеком, но бестелесным призраком. Артур видел его устрашающую черную тень, отбрасываемую фонарями, однако мальчик не мог различить очертаний фигуры и лица. Юноша бегал довольно быстро, а длительное путешествие развило в нем небывалую выносливость. Он почти сразу смог оторваться от незнакомца.

Главная улица со своими роскошными безукоризненными постройками осталась далеко позади, теперь же перед взором уставшего путешественника возник совсем иной город — трущобы, где бродили остервенелые от голода коты, пряча под тощий живот свои обрубленные хвосты, где сильно пахло свежим хрустящим бельем, так как на стенах многих гнездимов висели тщательно постиранные простыни и полотенца, где было темно, а ветки порою угрожающе качались под сильными порывами теплого оюньского ветра. Вполне приятные запахи чистого белья разбавляли другие — смердящие, исходившие от канализационных труб с верхних веток. В этом захолустье царили ароматы протухших продуктов, испражнений ночных горшков, лечебных настоек, старых вещей и заброшенных свалок.

Замученный юноша остановился на секунду, чтобы перевести дыхание. Где-то перед ним стрелой пролетела маленькая тень совершенно лысой кошки. Начиналась гроза и вдалеке угрожающе буркнул гром.

«Этого еще не хватало», — подумал Артур про себя, с тоской глядя на жирные нависшие тучи — предвестники сильной бури. Небо на какое-то время утихло и смолкло, будто ожидая разрешения; но потом разразилось таким грохотом, что, казалось, небесная твердь расколется на тысячи маленьких частиц. Все тучи, которые когда-либо появлялись в районе Беру, обычно надолго зависали над деревом, так как его крона находилась на пути этих мрачных небесных странников, переполненных влагой. Дождь порою мог продолжаться несколько недель, но беруанцы не страшились непогоды.

Напротив, дождь воспринимался жителями как некое чудо — ведь он смачивал уставшее от людей дерево и залечивал его раны. Тем более, молнии никогда не попадали в гнездимы, так как на самой верхушке дворца в Птичьем графстве располагался громоотвод. Возможно, именно из-за частых дождей в Беру сформировался свой микроклимат. Обилие насекомых тут было поистине колоссальным, среди которых особенно часто встречались стрекозы, слепни и москиты.

В какой-то момент, когда молния вонзилась в податливое небо, Артур смог отчетливо увидеть то место, куда он попал. И, даже несмотря на свою храбрость, клипсянину вдруг стало не по себе. Прямо перед ним открывалась зияющая пропасть, не огражденная никакими заборами. Дорога резко обрывалась, никому не нужная и бесполезная, а впереди маячила лишь пустота.

Теплый дождь, словно бродячий музыкант, заиграл каплями по неказистым гнездимам и древесной коре. Артур с досадой почувствовал, как его одежда стремительно мокнет. Если бы на нем был плащ из Троссард-Холла, сотканный из лучших непромокаемых материалов, его бы не пугала непогода. Однако запасная кагилуанская одежда подходила скорее для званых ужинов, но никак не для прогулок в дождливую погоду. Темно-зеленая рубашка Артура сразу же намокла и прилипла к телу; несмотря на приятный оюньский вечер, юноша начал зябнуть. Единственное, что хоть немного радовало уставшего мальчика — это то, что преследователь потерял его. Хотя бы в этой мелочи Артур смог нарушить чьи-то планы.

Юноша решил переждать грозу, но все никак не находил подходящего места. У гнездимов не было козырьков, чтобы спрятаться под ними от дождя. Бесполезные блуждания по опасным тонким веткам без каких-либо ограждений ни к чему не приводили и, более того, могли статься весьма рисковой затеей, и мальчик остановился, обхватив себя руками, чтобы хоть как-то согреться. Ему было так холодно, что зубы его начали стучать в такт каплям дождя.

Бедняга корил себя за свою дурацкую гордость; казалось бы, чего ему стоило остаться в уютном гнездиме родителей Тина? Тем более что госпожа Треймли сама предлагала переночевать у них. В конце концов, глава семейства тоже подобрел бы и сменил гнев на милость. Но теперь уже поздно об этом думать, он сделал свой выбор и сейчас вынужден стоять под проливным дождем, смертельно уставший, озябший, дрожащий, наедине со своим таинственным недоброжелателем и тощими кошками.

Мутным взглядом юноша уставился перед собой, искренне желая, чтобы его мучения как можно скорее прекратились. Вдруг перед ним сквозь пелену дождя выплыла белая вывеска, которую от ветра нещадно качало из стороны в сторону. На ней крошечными размытыми буквами было выведено «В нижние графства без документов». Надпись была сделана такой незаметной неспроста — случайные люди и не обратили бы внимание, а неслучайные и так обо всем знали.

Артур, не раздумывая ни секунды, с робкой надеждой постучал в ветхую дверцу гнездима с многообещающей вывеской. В какой-то момент юноша осознал, что стучит по незапертой двери, которая от его резких движений чуть отворилась, гостеприимно предлагая измученному путнику войти. Артур зашел внутрь, дрожа всем телом. С его одежды градом стекала вода, заливая грязный всклоченный пол гнездима.

Как оказалось, далеко не все беруанские постройки были столь же уютными, как дом семейства Треймли. Пол и стены здесь выглядели грубыми, неотесанными, из них повсюду топорщились ветки, как щетина из ершика для чистки ночных горшков. У стены стоял единственный колченогий стул, такой дряхлый и старый, что, казалось, одно малейшее прикосновение разрушит его до основания. Наверное, он предназначался для счастливых гостей, или же для клиентов, которых, судя по его плачевному виду, хозяева не очень-то жаловали. Артур с отвращением уставился на отъевшегося таракана, который деловито проползал прямо над его головой; потолки здесь, к слову, были очень низкие.

Гнездим состоял из двух грубо сколоченных отделов — узкого коридора и главной комнаты с запертой дверью, на которой размашистыми красными буквами было выведено: «Не стучать и не разговаривать!».

Артур подождал минут десять, но потом все же решился постучать, так как неудобный сломанный стул был вовсе не предназначен для приятного времяпрепровождения. Вдобавок ко всему, его мучал холод; отчего-то в гнездиме казалось еще прохладнее, чем на улице, особенно в насквозь мокрой одежде.

Дверь распахнулась почти сразу, как будто хозяин специально сидел за ней, дожидаясь незваных посетителей, и из комнаты осторожно выглянула испуганная голова в ночном колпаке, который свисал до самого пола. Затем Артур увидел владельца гнездима целиком. Это был уже немолодой мужчина с волнистыми рыжими лохмами волос, рыхлыми щеками, запавшими веками, болезненно круглым животом, как у человека, который не следит за своим питанием; несуразный ночной колпак придавал его облику какой-то глупый, комичный вид. Глаза мужчины смотрели забито и испуганно: вероятно, он каждую секунду боялся, что нагрянут представители властей и закроют его лавочку, размещенную в таком неприглядном месте. Увидев, кто к нему пожаловал, незнакомец немного расслабился, а затем, спохватившись, грозно сдвинул брови, решив сыграть роль злого, невыспавшегося хозяина, которого тревожат всякие бездомные по пустякам.

— Чего надо? — резко спросил он, угрожающе вытаращив свои круглые, как два венгерика, глаза. Жалкий вид промокшего юноши отнюдь не вызвал в нем сострадание, а, напротив, презрение и даже некоторое отвращение.

— Там льет как из ведра… Можно, я пережду у вас непогоду? — вежливо попросил Артур, стараясь изо всех сил, чтобы его голос не звучал слишком уж жалобно.

Старик угрюмо насупился, потер лоб, затем отрывисто буркнул:

— Я не занимаюсь благотворительностью. Пошел вон.

Артур вскинул голову, намереваясь в ответ бросить какую-нибудь колкость, но вовремя сдержался, благоразумно решив, что все-таки он не в том положении, чтобы язвить.

— Мне очень нужно спуститься в Короедное графство, я видел вывеску… — дрогнувшим голосом проговорил он, решительно не зная, что сделать и предпринять, чтобы убедить вредного старика впустить его в дом.

— Э?

Этот скудный вопрос мог значить что угодно, но Артур все же вежливо повторил свою просьбу.

— Спуститься? — вдруг обрадовался хозяин. — Что же ты раньше молчал? — с этими словами он пропустил, наконец, гостя внутрь своего скудного жилища. Во второй комнате было довольно тепло, но так сильно воняло застарелой мочой и по́том старого человека, что Артур невольно скривился.

— Чего рожи строишь, у меня не хоромы, простите уж, — с неприязнью заявил старик, внимательным взглядом окидывая гостя. — Преступник что ли? — вдруг подозрительно спросил он.

— Нет, почему это? — удивленно возразил Артур. — Просто нет документов.

Теперь, когда хозяин при свете лучины смог повнимательнее рассмотреть своего гостя, он уже невольно пожалел о том, что впустил его в дом. Слишком уж подозрительным ему показался Артур, а более всего старика смутила иноземная татуировка на шее, напоминающая клеймо. В Беру таких не делали.

— Знаем мы эти «нет документов». А у кого в наше время их нет? Только у преступников. Ведь и статья в кодексе имеется такая, — язвительно проговорил хозяин дома.

— Насколько я знаю, там есть также статья о незаконной торговле документами, — дерзко парировал Артур. — Как мне кажется, это преступление куда более серьезное.

Старик на какое-то время замолчал, насупившись. Затем, поразмыслив хорошенько, все-таки решил сменить гнев на милость, так как стал говорить о любимом предмете, то есть о деньгах.

— Десять венгериков, — безапелляционно заявил он, вытянув вперед короткую, мокрую от пота ладонь. Есть люди, которые настолько являются прагматиками по своей сути, что даже не могут себе представить доброе дело без какой-нибудь личной выгоды, желательно материальной. Пожилой господин Горбс относился именно к этой породе людей; он и мизинцем бы не пошевелил, если бы знал, что это не принесет ему никакой прибыли.

Артур погрустнел и поник головой, так как денег у него совсем не было. Как же он мог так сглупить и не взять взаймы у госпожи Треймли хотя бы несколько венгериков! Хозяин дома мигом все понял.

— Как! Ты осмелился войти в мой дом, не имея при себе ни гроша! Жалкий проходимец! Бродяга! — проговаривая все это, мужчина угрожающе шел прямо на Артура, подобно оружию выпятив свой круглый живот вперед. — Уходи немедленно!

— Мы… Мы можем поменяться! — вдруг выпалил находчивый клипсянин, которому в голову неожиданно пришла блестящая идея.

— Чего?

— У меня есть пропуск в Ласточкино графство… Это место более престижное и находится на высоких ветках. Взамен прошу спустить меня в Короедное графство… — быстро сказал юноша, искренне надеясь, что его предложение заинтересует жадного пройдоху.

Господин Горбс замер, и на его лице отразились, наверное, все возможные оттенки алчности и жадности. Он даже чуть вытянул вперед шею и начал с удовольствием облизывать губы, словно в предвкушении приятного обеда. Видно было, что такой обмен ему по душе.

— Что ж, парень… В принципе, я согласен, — вальяжным голосом проговорил хозяин, всячески стараясь скрыть свое желание обладать вожделенным предметом. Он вновь протянул руку, но Артур и не думал ничего ему давать. Юноша понимал, что, скорее всего, пропуск в Ласточкино графство стоит куда больше, и он имеет все основания потребовать к себе более человеческого отношения. Поэтому клипсянин спокойно сказал, приятно улыбнувшись:

— Я бы также посушил свою одежду у печки, взял у вас плащ, если таковой имеется, и не отказался бы от чашки чая с листьями Ваах-лаба.

Старик сперва опешил от такой наглости, но затем махнул рукой.

— Эх, что уж там. Я сегодня добрый. Так и быть, будет тебе и чай, и плащ, и все остальное. Только если бы ты был моим сыном, я бы тебя за дерзость отхлестал по щекам.

— Если бы я был вашим сыном, то не пришел бы к вам за помощью, — со смехом ответил Артур, оглядываясь по сторонам. В самом дальнем конце комнаты стояла небольшая закрытая печурка, от которой распространялось приятное тепло. Стены гнездима были в несколько слоев заделаны войлоком и еще какими-то материалами, благодаря чему они не пропускали холодный ветер. В этом, конечно, были и свои минусы, так как помещение совершенно не проветривалось.

Рядом с печью висел гамак, который источал нестерпимый смрад. Казалось, лежавший на нем почерневший от пота матрас никогда в жизни не знал стирки. На полу, посреди комнаты, подобно половой тряпке валялся круглый коврик, такой же грязный, засаленный и вонючий, как и матрас.

Артур, не дожидаясь приглашения, снял с себя мокрую рубашку и с наслаждением присел возле печи. Дотрагиваться до гамака ему не хотелось.

Старик, охая и сетуя на поздний приход гостя, побрел заваривать чай.

— И занесла же тебя нелегкая, — пробубнил он из своего угла комнаты.

Мальчик, не слушая его, отдыхал в благодатном тепле. Сонливость смежила ему веки, но он не позволял себе такую роскошь, как сон, так как совсем не доверял негостеприимному хозяину. В какой-то момент господин Горбс подошел к нему и кинул плащ, кстати, не такой уж и старый. Удивительно, но он даже вполне подошел Артуру по размерам.

— Сынок твоего возраста, — буркнул старик. — Ему это уже вряд ли пригодится. На́ вот чай, — с этими словами он протянул Артуру кружку с листьями Ваах-лаба, которые распространяли по затхлому помещению прекрасный терпкий аромат.

Юноша с благодарностью взял чай и начал смаковать этот восхитительный напиток, полюбившийся ему еще с Омарона. Мальчик с грустью вспомнил Ми, девочку, с которой он подружился, пока находился в заточении в гнездиме господина Олова. Артур дал себе слово, что когда он выяснит все произошедшее, то непременно навестит еще раз веселую девочку, которая действительно стала ему другом.

— Такое ощущение, что ты по дереву на спине проехался, — вдруг пробормотал старик, с отвращением разглядывая уродливые шрамы Артура, оставшиеся после наказаний господина Ролли. — Кто же ты такой, парень? Откуда держишь путь? Ты ведь не беруанец?

— Я путешественник, — скупо ответил Артур, мельком взглянув на господина Горбса. Юноша не собирался откровенничать с этим подозрительным человеком.

— Понятно, — криво усмехнулся хозяин дома. — Знаем мы таких. Путешественников. Что ж, долго ты будешь еще чаевничать, или дашь все-таки старику поспать?

Артур согласно кивнул головой и быстро накинул на спину свою рубашку, которая уже успела немного подсохнуть. Сверху он надел плащ, и ему стало совсем тепло. Теперь он мог хоть всю ночь идти под проливным дождем.

— Я готов, — сказал Артур.

— Пропуск вперед, — проворчал старик.

Гость безразлично пожал плечами и, достав из кармана брюк смятую бумажку, протянул ее хозяину. Тот резко схватил ее, будто испугавшись, что Артур передумает. Полные губы его растянулись в насмешливой улыбке. По хитрому лицу господина Горбса было видно, что он считает Артура настоящим простофилей, раз тот согласился на такую невыгодную сделку. Старый мужчина даже не предполагал, что в другом кармане у мальчика лежал еще один пропуск, только не в Ласточкино, а в самое престижное — Птичье графство.

Старик проворно наклонился к коврику и привычным движением сдвинул его в сторону. Артур с удивлением увидел, что под грязным половиком располагается люк, закрытый плоской круглой деревянной крышкой.

— Приходится жить в доме с дырой посередине… Удобства в этом мало, но деньги приносит, так что я не против, — зачем-то объяснил господин Горбс и, кряхтя, отодвинул деревяшку в сторону.

Артур с интересом глянул в просвет и отшатнулся — глубокий колодец разверзся перед его ногами и устремлялся куда-то вниз, в кромешную чернь. Из дыры пахнуло испражнениями.

— Тебе туда, — с хитренькой усмешкой проговорил хозяин, довольно потирая руки.

— Э-э… А как же мне спуститься? — озабоченно спросил Артур, которому вовсе не хотелось ломать кости в канализационной яме.

— Как, как. В первый раз, что ли? — фыркнул старик. — Можешь целиком, можешь по частям. Шучу я. Сейчас дам канат.

С этими словами он достал откуда-то толстую прочную веревку, которая одним концом крепилась за ветку дерева внутри гнездима, а другой ее конец господин Горбс бросил в черный колодец.

— Страховку себе сделай, — ворчливо добавил старик, видя, что Артур взял веревку в руки и решительно не понимает, что ему с ней делать. Потом хозяин все-таки понял, что странный юноша и правда занимается этим первый раз, и смилостивился, решив все сделать сам. Он ловко смастерил что-то наподобие веревочных шорт и помог Артуру надеть их.

— Теперь вниз. Как спустишься и будешь готов — дерни за веревку, я подниму ее наверх.

— А где конкретно я окажусь, когда спущусь? — поинтересовался Артур, уже с отвращением представляя свой дальнейший маршрут.

Старик во весь голос расхохотался, брызжа слюной.

— Где, где… А куда, по-твоему, канализационные трубы идут? Лучше, пожалуй, и не знать, так легче будет терпеть. Удачи тебе, господин путешественник. Не забудь после помыться!

Артур криво улыбнулся и подошел к краю колодца. Что ж, выбирать не приходилось. Отважный клипсянин аккуратно начал спускаться вниз, глядя перед собой. Постепенно голова с ночным колпаком все удалялась и удалялась, и Артур полностью погрузился в зловонный мрак. Теперь мальчик понимал происхождение того ужасного запаха, который царил в гнездиме господина Горбса. Только в колодце гнилостные ароматы ощущались во сто крат сильнее.

Стены канализационной трубы были покрыты желтой слизью и белым скользким налетом. Один раз Артур нечаянно коснулся сапогом склизкой боковины и с ужасом ощутил, что под его ногой что-то неприятно хрустнуло и раздавилось. Присмотревшись, он увидел маленьких черных насекомых, которые ползали взад и вперед по стенам колодца. То были одни из самых неприятных их представителей, которые любят мирно жить бок о бок с отъявленными грязнулями — тараканы, своим видом напоминавшие большие черные семечки подсолнуха с волосатыми лапками.

Артур с отвращением выдохнул; к этим насекомым он испытывал особую неприязнь еще с детства. В старом доме Левруды всегда находилось место для семейства тараканьих, несмотря на чистоту, и Артур как-то невзлюбил их еще с тех давних пор. Однако надо было ползти дальше и поменьше глазеть по сторонам.

— Эй, путешественник! Не забудь потом отсоединить веревку и три раза потянуть. Я ее подниму! — глухо прозвучал откуда-то голос старика. Теперь казалось, что светлое и уютное отверстие наверху так далеко, в то время как в самом туннеле не было ничего кроме тьмы, вони и копошащихся насекомых.

Черная труба иногда становилась совсем узкой, и Артуру приходилось обтираться о склизкие вонючие стены; его новый плащ вмиг приобрел жалкий вид. Юноша с омерзением ощущал, как по его ладоням своими ворсистыми лапками семенят гадкие твари.

— Чтоб тебя! — воскликнул Артур, отбрасывая от себя противных насекомых. Его мучения казались бесконечными. У него онемели руки, а голова заболела от ужасной вони. Когда юноша, наконец, ощутил ногами твердую опору, то просто не поверил своему счастью. Как можно скорее он сбросил с себя страховку и с наслаждением отряхнулся от тараканов, которые успели позаползать ему под одежду и доставляли весьма неприятные ощущения. Потом он три раза потянул веревку, и она тут же резво устремилась вверх. Вдруг в колодце стало совсем темно, так как старик задвинул проем в полу. Господина Горбса явно не заботила дальнейшая судьба путешественника, которому в полном одиночестве предстояло найти выход из канализационной трубы.

Артур огляделся, так как еще плохо осознавал, куда попал. Округлый ребристый пол под его ногами говорил о том, что он стоит на какой-то ветке, проходившей, по-видимому, в Короедном графстве. По крайней мере юноша на это очень надеялся. Вокруг стояли огромные чаны с чудными насосами, сверху донизу залитые какой-то мутной жидкостью. Впрочем, запах, исходивший от этих гигантских емкостей не оставлял ни малейших сомнений об их содержимом. В чаны выходили канализационные трубы, поуже, чем та, по которой спускался Артур.

Вдалеке можно было увидеть просвет, откуда тянулся мягкий лунный свет. Юноша скорее устремился к спасительной лазейке, так как уже не мог более переносить ужасной вони, стоявшей в беруанской канализации. Быстрыми шагами он дошел до выхода, и с наслаждением вдохнул свежий бодрящий после дождя воздух. Гроза уже закончилась, а ветер, разогнав облака, дал возможность луне единолично властвовать на небосклоне.

Артур был счастлив, как никогда; он с честью преодолел это испытание и без проблем спустился в Короедное графство. Впрочем, на смену радости пришло отчаяние, ибо юноша увидел перед собой крутой обрыв. Вдалеке, сквозь гигантские листья, виднелось бесконечное по своим размерам поле. Где-то там был лес и маленький, неприметный Омарон. Корявая ветка, к которой спускались канализационные трубы, была довольно короткой, а до другой, соседней, на которой располагались жилые гнездимы, было приличное расстояние. Как же беспрепятственно попасть на ту сторону? Только одна достойная, более-менее широкая ветка тянулась над крутым обрывом прямо к чьему-то покосившемуся домишке на самом краю. Вероятно, хозяева специально возвели тут свой гнездим, чтобы наслаждаться видами из окна. Впрочем, весьма разнообразные запахи из канализации начисто лишали всех достоинств это прекрасное месторасположение.

Артур ступил на неблагонадежную опору, отчего-то сразу вспомнив Потешные бои, когда они с Тэнкой и Лэком преодолевали препятствия, сотворенные больной фантазией испорченных богачей. Мальчик никогда не боялся высоты, поэтому пройти даже по тонкой ветке над обрывом не вызывало у него дрожи в ногах. Несмотря на это, он предпочел переползти, так как подошва его сапог была мокрой, и он мог запросто поскользнуться и свалиться вниз.

Артур обеими руками и ногами обхватил качающуюся ветку и пополз вперед к спасительной изгороди. Шаткий мостик под весом его тела трясся и качался, однако каким-то счастливым образом отважному юноше все же удалось приблизиться к забору на соседней ветке и ухватиться за него. Потом он так же аккуратно перелез его и спрыгнул в чей-то благоустроенный сад, очень напоминавший угодья семьи Треймли. Здесь чудесно пахло ирисами и рододендронами, что, после местной канализации, казалось Артуру совершенно изысканными ароматами. Мальчику очень хотелось бы задержаться в прекрасном саду подольше, но он не мог себе этого позволить. Все-таки он находился на чужой территории, откуда его могли прогнать взашей за нарушение частной собственности. Беруанцы, казалось, не отличались особенным гостеприимством.

Поэтому Артур бесшумно пробежал сад и во второй раз перемахнул через ограду. Ему сопутствовала удача — никто не обнаружил странного юношу, прыгающего ночью по чужим огородам.

Теперь мальчик наконец-то оказался на широкой улице, более или менее обустроенной. Конечно, здесь было значительно беднее, чем в Престижном графстве, и этот факт сразу бросался в глаза. Изредка Артуру встречались загулявшие прохожие. Все они как один изумленно глазели на юношу, который походил сейчас скорее на чистильщика канализаций, который зачем-то покинул рабочее место, забыв поменять при этом одежду. Заметив только эти подозрительные взгляды, полные отвращения и брезгливости, Артур благоразумно решил избавиться от своего грязного плаща, от которого разило канализационными испражнениями. Его темная рубашка, по крайней мере, смотрелась более пристойно. Также юноша постарался очистить лицо от грязи, чтобы не привлекать к себе очень много внимания. После проведенных манипуляций ему показалось, что он выглядит вполне достойно: как обычный беруанец, не очень богатый, но и не бедный. Теперь Артуру надо было отыскать трактир, чего он не мог сделать без помощи местного жителя.

Когда юноша вежливо обратился к одной богато одетой беруанке, чтобы узнать, где находится трактир «Веселая индюшка», женщина так резво отпрыгнула от него, что сразу скинула себе десяток лет. Затем, надменно поджав губы, она удалилась, словно посчитав ниже своего достоинства дать объяснения сомнительному на вид прохожему.

Другая старушка оказалась более дружелюбной. Она даже с готовностью открыла рот, но выяснилось, что у нее не было ни одного зуба. Пожилая женщина, конечно, начала что-то объяснять, забавно жестикулируя руками, но мальчик решительно ничего не понял из всех этих нечленораздельных звуков, которые срывались с ее губ. Артур все же поблагодарил почтенную даму и продолжил свои поиски.

Он не мог всю ночь бесцельно бродить по Короедному графству в надежде, что трактир сам по себе вырастет перед его глазами. Территории тут были огромные — и недели не хватило бы, чтобы обойти каждую ветвь. Тем более, юноша был ужасно вымотан и уже давно мечтал об отдыхе.

Веселый, приятный на вид мужчина с трубкой табака в руке был лучшим кандидатом для сбора информации, поэтому Артур обратился к нему. Тот вперил свои осоловелые глаза в юношу и сказал:

— Я вообще-то не охоч до трактиров… Предпочитаю навещать друзей… Но этот — один из самых первых и известных в графстве. Он находится на пересечении Мармеладной и Зефирной веток в гнездиме №1. Идите-ка прямо, не сворачивая, минут тридцать и упретесь в него.

Затем он, чрезвычайно довольный собой, побрел дальше, мурлыча себе под нос какой-то старинный романс. Артур, следуя его подробным указаниям, шел по прямой дороге, куда более оживленной, чем та, по которой ему довелось прогуливаться в Великосветском графстве. Видно было, что Короедное графство в основном предназначалось для развлечений. Причем сами увеселительные заведения со своей роскошной отделкой составляли огромный контраст с бедными гнездимами, в которых селились простые люди.

Какие только названия улиц не встретились Артуру! Тут были Коктейльные, Барные, Кутежные, Икорные, Мясные, Винотельные, Хлебные, Селедочные, Булочные, Пряничные, Копченые, Салатные и прочие ветки, чьи наименования непременно были как-то связаны с едой. Но Артур, памятуя словам случайного прохожего, никуда не сворачивал и шел прямо. От всех этих съедобных названий юноше сильно захотелось есть; все-таки шикарное пиршество в гнездиме семейства Треймли было уже давно, а поздний ужин ему заменил лишь терпкий напиток с Ваах-лабом. Однако оставалось только надеяться на то, что друг отца примет его с гостеприимным радушием и разрешит остановиться у него. В противном случае, Артуру, не имевшему ни одного венгерика, здесь нечего было делать.

Юноша сильно волновался. Встретит ли он Индоласа? Ведь могло так статься, что старый друг отца уже давно не владеет трактиром, как знать? Выслушает ли мужчина его историю, поверит ли ему? События последних дней говорили о том, что даже друзья могут начать сомневаться в искренности его слов, что уж говорить про человека, который ни разу в жизни его не видел? При всем при этом Артуру даже не удалось сохранить ценный предмет, которым его снабдил отец, чтобы Индолас смог узнать его. Увы, в негостеприимных шатрах господина Ролли у мальчика изъяли все вещи, которые Артур так и не смог вернуть впоследствии. Как же убедить Индоласа? А главное, как самому узнать его?

Впрочем, отец рассказал мальчику об одной замечательной характеристике, которая могла сразу же указать на его старого друга — разноцветные глаза. Что ж, значит по одной этой примете Артуру придется искать таинственного Индоласа.

Замученный юноша довольно долго брел по ветке, однако, когда путешественник уже совсем выбился из сил, на его пути появился надутый в виде пончика гнездим, на котором огромными буквами было выведено «ТРАКТИРЪ». Напротив надписи кверху лапами висел муляж жирной индюшки с комично выпученными глазами и острый нож, угрожающе занесенный над ее тощей шеей; вероятно, этот нож указывал на то, что всякой птице в трактире рады исключительно в виде блюда. Из просветов между сплетенными на старинный манер ветвями горел свет. Внутри было оживленно, играла какая-то громкая музыка с этническими мотивами.

Трактир выглядел очень аутентично: на нем висели разные атрибуты охотников — колчан со стрелами, ножи разных мастей для разделки туши, ловушки, приманки и прочие предметы. На самой увешанной его стороне, а стало быть, и на самой главной, угрожающе торчала голова убитого оленя с длинными ветвистыми рогами. Гнездим действительно был старым — даже способ плетения стен у него отличался от других, более современных построек. Сквозь дырявую дверь сочился белый дымок от сжигания листьев Ваах-лаба. Артур, не раздумывая, шагнул внутрь.