Тернистый путь

Глава 19 Тогда ломались копыта конские от побега

Артуру снились ужасные сны. Вот уже сотый раз перед его взглядом пробегали измученные Тэнка и Кирим, которых преследовала стая огромных голодных собак. Их черные костлявые тела с такой силой отталкивались от земли во время бега, что, казалось, все трясется от топота этих исполинских когтистых лап. Каждый раз чудовища неумолимо нагоняли беглецов и с жестокостью хватали за ноги, разрывая на мелкие кусочки. Артур находился рядом и видел эту ужасную картину, но при этом не имел ни малейшей возможности пошевелиться, чтобы спасти своих друзей. С его лица градом стекал пот, он задыхался и стонал от боли и ужаса, плакал от бессилия, но вот снова и снова перед ним мелькал один и тот же сюжет. В иной раз Артуру казалось, что ему совсем не хватает воздуха, в другой же его одолевала такая страшная жажда, что он, казалось, мог отдать все, что угодно, ради кувшина с родниковой водой.

Наконец замученный юноша очнулся от своих кошмаров и с удивлением обнаружил себя лежащим на жестком подобии кровати с колючей подстилкой из сена. Под его голову кто-то заботливо положил валик, а рядом с постелью стоял прекрасный армутский кувшин с розовой водой. Артур слегка приподнялся на кровати, чувствуя, что даже это простое движение дается ему с превеликим трудом, и, взяв левой рукой кувшин, с наслаждением припал к нему своими сухими потрескавшимися губами. Попив немного и при этом совершенно выбившись из сил, Артур отставил благодатный напиток в сторону и вновь лег на неудобную постель. Мальчик внимательно осматривал помещение, пытаясь сообразить, что произошло, и куда он попал.

Комната, в которой стояла кровать, была такой крошечной, что ее скорее следовало бы окрестить каморкой. От стены до стены можно было сделать шага два, не более. Когда Артур перевел взгляд на потолок, ему показалось, что он так трясется, что рискует обвалиться прямо ему на голову. Мальчик закрыл свои красные, воспаленные глаза и вновь погрузился в сон, похожий больше на забытье.

Когда он второй раз пришел в себя, то увидел над собой такое уродливое лицо, что поневоле вздрогнул. На него не мигая смотрела старуха, настолько древняя, что казалось странным, как подобные люди могут еще продолжать жить, двигаться и вообще как-то функционировать. У нее был огромный нос, с которого свисали ярко-бордовые бородавки, совершенно черные глаза с едва различимыми зрачками, смуглое лицо с такими глубокими морщинами, что казалось, в каждой складке должна была бы собираться пыль. С чудной, неправильной формы головы свисали длинные грязновато-серые волосы, собранные в толстую косу. Артур вновь прикрыл глаза, думая, что это видение является ничем иным, как порождением его больного сознания.

— Очнулся, мой хороший! — вдруг заговорило страшное существо, и обнаружилось, что у старухи вдобавок ко всему еще не хватает больше половины зубов. — Он очнулся! — вскричала она еще раз, и от ее визгливого, режущего ухо, голоса Артуру захотелось укрыться одеялом. На этот крик кто-то забежал в комнату и с радостным воплем кинулся к мальчику на шею. Это была Тэнка.

— Что, Тэнка? — Артур попытался привстать на своей колючей кровати, но ему это слабо удалось. У него сильно кружилась голова, и бедный клипсянин даже подумал, что опять видит сон, который непременно должен закончиться чем-то страшным.

— Как он? — послышался еще один встревоженный голос, в котором Артур узнал… Лэка!

— Кирим, — хрипло проговорил Артур, и в тот же миг увидел над собой знакомое лицо своего друга. На его глаза вдруг набежали непрошенные слезы, которые он сдержал усилием воли. — Ты жив…

Кареглазый юноша широко улыбнулся, и так много смысла заключалось в этом простом выражении симпатии! Посторонний человек, не знавший близко благообразного Оленя, истолковал бы эту улыбку как обычную радость от того, что его друг наконец-то пришел в себя после тяжелой болезни. Однако здесь было вложено гораздо больше. Безграничная благодарность за те изменения в характере, которые в нем произошли под влиянием Артура, безмерное уважение, дружеская любовь, разрушить которую уже не смогло бы ничто на свете — ни время, ни расстояние, ни другие люди. Это тот самый прекрасный вид дружбы, когда один готов поступиться собственными желаниями, целями и даже жизнью во имя другого человека. Многие находятся в совершеннейшем заблуждении, когда думают, что понятие дружбы сводится лишь к благоприятному, комфортному состоянию, которое сопутствует человеку во время его общения на любимые темы с друзьями. Но настоящая дружба — это не только праздное времяпрепровождение с похожими на тебя людьми. Очень часто — это добровольное лишение себя комфорта во имя друга.

Внешне Олень выглядел весьма неплохо, однако Артур заметил, что обе руки у мальчика туго перевязаны каким-то желтым платком. Тэнка же вообще сияла, как новенький венгерик: умытая, здоровая и полная сил, она разительно отличалась от того жалкого, хилого Корсака, который недавно участвовал в Потешных боях.

— Что произошло с нами, и где мы находимся? — с улыбкой поинтересовался у них Артур, чувствуя, как сердце его наполняется радостью и весельем. Видеть своих друзей живыми и здоровыми доставило ему такое ни с чем не сравнимое удовольствие, что он даже нашел в себе силы чуть приподняться со своего спального места.

— Рад, что ты наконец-то очнулся, школяр, — послышался еще один голос, и Артур увидел старого знакомого. Алан весело улыбался, сверкая белыми зубами, однако, несмотря на кажущуюся беззаботность, вид его был чрезвычайно озабоченным. Казалось, что-то сильно угнетало его.

— Ты несколько дней не приходил в себя… — быстро проговорила Тэнка, преданно глядя на Артура. — И мы уже думали, что тебе станет хуже… Но сейчас ты очнулся, значит, пойдешь на поправку.

— Мы в.… — начал Артур, но Лэк закончил за него:

— В Мире чудес. Все еще здесь.

Клипсянин выжидающе смотрел на своих друзей, ибо ждал объяснений.

— Столько всего произошло! — воскликнула Тэнка и обернулась к Алану. — Наверное, лучше тебе все ему рассказать.

Алан тяжело вздохнул и приблизился к кровати Артура. Было видно, что он уже не раз в деталях рассказывал про свои приключения, поэтому ему очень не хотелось вновь это делать. Однако под пристальным взглядом Тэнки он нехотя подчинился и начал говорить.

— Что тут рассказывать… Я весьма удивился, когда вернулся за вами в харчевню и никого там не обнаружил. Я уже сказал Тэнке, но все же, мне кажется, ребята, что вы не очень-то хорошо поступили по отношению ко мне. Ничего не сказав, не предупредив и не оставив никакой весточки, ушли в неизвестном направлении за господином, не внушающим особого доверия. Это очень безответственно.

— Алан! Я же тебе все говорила! Это все из-за меня! Я подумала, что он знает, где мои родители… Я так хотела их найти, что совсем лишилась рассудка. Артур останавливал меня, но…

Алан с укором покачал головой, но ничего не сказал. Казалось, его мало убедили доводы сестры, однако он благоразумно не стал настаивать. Было видно, что он уже сформировал в голове какое-то свое видение всего произошедшего, и разубедить его не представлялось возможным.

— Я продолжу, — сказал он. — Итак, я пришел в харчевню и поговорил с владельцем, который и указал мне на некоего господина Ролли… Я узнал, что это богатый предприниматель и владелец своей собственной мануфактуры. О нем в городе создалась весьма сомнительная репутация… Говорили, что он занимался похищением мальчиков, которых мерзавец потом обращал в своих рабов. Я понял, что мне надо каким-то образом пробраться в его окружение. Разумеется, находясь в статусе чужеземца, я не мог этого сделать. И вот тогда судьба свела меня с досточтимой госпожой Нарр…

— Артур, ты не поверишь, кто это! — взволнованным голосом перебил Алана Кирим. — Моя родственница! Представляешь? Родная сестра моей бабушки! В тот день, когда толстяк украл меня, мою семью постигло тяжкое горе. Мать не перенесла этого и вскоре умерла, отец вроде тоже. Осталась только эта двоюродная бабушка, которая очень любила меня! И вот, совершенно непостижимым образом, я попадаю к ней, и все благодаря тебе! Ты понимаешь, Артур, только благодаря тебе! Если бы не ты, я по-прежнему прозябал бы у хозяина, даже не зная настоящей жизни.

— Я очень рад за тебя, Кирим, — искренне сказал другу Артур, и это была чистейшая правда.

Алан пожал плечами.

— Все получилось, к счастью, как нельзя лучше. Госпожа Нарр рассказала мне подробно об этом гнилом семействе Ролли. Оставалось только продумать, как я могу проникнуть на территорию его дворца. Я узнал от госпожи Нарр, что богачи перед отъездом проводят нечто вроде испытаний для своих рабов, и понял, что могу пробраться к Ролли именно в этот день. За наплывом различных гостей никто не распознал бы еще одного богатого чужеземца. Сперва я думал пройти на территорию и попытаться найти вас. Я прохаживался по парку и порою разговаривал с пришедшими гостями. В один момент я с ужасом узнал, что вас взяли в качестве игроков на эти… Как они… Потешные бои? И название-то какое мерзкое. Пришлось мне как-то пережить этот день, хотя, честное слово, ребята, я чуть не поседел, пока смотрел на все издевательства. В начале игр я вслед за другими богачами сделал ставку, выбрав Тэнку. Я не рассчитывал, что она победит и поступил так только для того, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Я надеялся, что ты, Артур, и Тэнка сможете выжить во время испытаний, и в конце игр я намеревался найти вас и забрать с собой, воспользовавшись всеобщей паникой… Дело в том, что незадолго до конца игр я открыл вольер с собаками. Я уже знал о том, что проигравших скармливают этим чудовищам, и рассчитывал на то, что, покинув свое прибежище, голодные твари начнут нападать на кого попало, начнется неразбериха, и во всей этой суете нам удастся ускользнуть… Все произошло практически так, как я и планировал, кроме того, что Тэнка победила… Собственно, потом мне пришлось совершить безумный поступок: купить собственную сестру себе в рабыни, что я и сделал, а потом сразу же забрал Тэнку с поля. Она потащила меня к вольеру с собаками… Честно говоря, я надеялся, что все собаки уже разбежались. Практически так и было, кроме двух огромных тварей, но мне не пришлось особо тяжко, со мной было оружие, а Кирим уже ранил одну из собак. В амфитеатре началась ужасная паника; те, кто не успел уйти, подверглись нападению со стороны голодных зверей. Почти все охранники сбежались вниз, к пострадавшим. Ну а мы с Киримом дотащили тебя, Артур, до выхода. Здесь у нас также не возникло никаких проблем, так как все гости старались в спешке покинуть шатер Ролли, и еще один богач со своими рабами, желающий поскорее спастись, в принципе, не вызвал ни у кого подозрений. Госпожа Нарр приютила нас на время в своей кибитке. Выходить вам, ребята, на улицу сейчас нельзя, так как знак мануфактуры Ролли выдает вас с головой. Если кто увидит, сразу же поймает и отведет обратно в темницу. Так что сейчас, вот уже несколько дней, мы трясемся в душных кибитках, в дороге, каждую минуту отдаляясь от Беру, — последние слова Алан проговорил особенно мрачно. Его действительно это тревожило.

— Но… Я все-таки не понимаю, как ты пробрался во дворец к Ролли? Я думал, что богачей впускают только по специальным разрешениям. Я сам видел их, пока мы сидели в ожидании начала боев, — спросил Артур у Алана, однако тот еще больше нахмурился.

— Так получилось… Это было не очень-то сложно… Я добыл этот пропуск, вот что. Забрал его у одного армута, — отрывистым голосом проговорил рыжеволосый юноша, отведя глаза в сторону. Он не желал рассказывать ребятам о том, что сам оплошал, поддавшись своей слабости. Юноша настолько увлекся мыслью о том, что Артур с Тэнкой повели себя ужасно безответственно, уйдя из харчевни, что он уже и думать забыл про то, как сам, вместо того чтобы идти к друзьям, всю ночь напролет провел в игорном доме, а потом еще позволил какой-то кокетке ободрать себя как липку. Алан был из тех людей, которые никогда не признают своих ошибок — даже сами перед собой.

— Нам нужно быстрее убираться из города, — добавил юноша задумчиво, но Тэнка тут же замахала на него руками:

— Алан, мы же условились: не говорить сейчас об этом! Ты что, не видишь, в каком он состоя… — она запнулась, не договорив.

— Если мы останемся здесь, то потом целую вечность будем идти до Беру! — угрюмо возразил Алан. — Завтра вечером мы будем проезжать мимо леса, там нам и нужно будет сойти с этого «каравана чудес»…

— Нет! — топнула ногой Тэнка. — Мы не уйдем, пока он не придет в себя!

Артур отчетливо осознавал, что в целом Алан прав. Им нужно было как можно скорее убираться из кочевого города. Однако пока мальчик слабо представлял, как вообще сможет подняться с постели, не говоря уже о том, что нужно куда-то бежать. Лихорадка его не проходила, но вместе с тем и не усиливалась. При этом слабость у него была такая, что он не мог даже подняться на ноги. Все его тело ужасно болело, особенно плечо и спина, словно лишний раз напоминая юноше обо всех издевательствах, которые ему довелось испытать. Впрочем, несмотря на все это, Артур сказал Тэнке:

— Алан прав, будет лучше, если мы как можно раньше покинем Мир чудес.

В этот момент в трясущуюся от движения повозки комнату зашла сама хозяйка, неся на подносе кувшин с какой-то травой, похожей на крапиву.

— Пропустите меня к молодому человеку, — строго заявила она. Подойдя к Артуру, она ласково посмотрела на него и сказала:

— Мальчик мой… Ты ведь не сочтешь фамильярностью, если я буду тебя так называть? Кирим рассказал мне всю вашу историю, и поверь, после всего, что ты сделал, ты мне как родной сын.

Артур сильно покраснел и хотел было возразить, что он ничего особенного не сделал, но бабушка Нарр только загадочно поднесла палец к губам, призывая его к молчанию.

— Да, мальчик мой, Кирим мне все рассказал. И как ты пытался ему помочь бежать, и как он по слабости своей предал вас, и как ты самоотверженно спасал подругу, рискуя жизнью. Такие как ты — редкость, и я счастлива принимать тебя в своем доме. Жаль только, что встреча состоялась при подобных обстоятельствах… Ты, верно, знаешь, что тяжко болен. Я принесла тебе лекарство, снимающее воспаление. Его изготовили в Кагилу, однако я уже давно ничего не приобретала у кагилуанцев и не слышала от них никаких вестей; запасы мои, увы, истощились. Это последний кувшин с крапивной настойкой, больше таких у меня нет. Напиток поможет тебе, но, боюсь, не сможет излечить полностью от недуга. Если бы мы могли встретить по дороге жителей Кагилу… У них всегда в запасе есть лишнее лекарство на продажу, — пожилая женщина замолчала, и сморщенное лицо ее погрустнело. Артур также вспомнил предсказание врача, который осматривал его у господина Ролли. Он говорил, что если не лечить надлежащим образом лихорадку, то за неделю все могло быть кончено.

— Я вылечусь, — уверенно проговорил Артур скорее сам для себя, чем для кого-либо. В подтверждение своих слов мальчик даже попытался встать с кровати, однако это напряжение настолько лишило его сил, что он страшно побледнел и вновь откинулся на свои неудобные ворсяные подушки. — Завтра, думаю, мне будет лучше, — уже менее уверенным голосом сказал он, стараясь не замечать поникшие лица его друзей.

— Да-а, школяр, выглядишь неважно, — задумчиво протянул Алан с характерной для него прямотой.

— Выпей настойки, и сегодня ты будешь спать лучше, — предложила добрая старушка. Артур послушался женщину и выпил горькую жидкость до последней капли. Ему и вправду стало как будто немного лучше.

— Спасибо, — уставшим голосом проговорил юноша. — Завтра вечером надо бежать из города, — тихо добавил он, уже засыпая.

Артур не слышал, как госпожа Нарр решительно вытолкала всех из комнаты больного и закрыла дверь на крючок. Не слышал он также и напряженного разговора Алана, Тэнки и Кирима.

Ребята совещались, не зная, что им следует предпринять. Стоит ли пробовать бежать завтра ночью, и будет ли больному под силу это испытание? С другой стороны, оставаться в Мире чудес также не было смысла, ибо за отсутствием необходимого лекарства Артуру все равно становилось бы только хуже с каждым днем. Алан, конечно, предпочел бы побег, однако он тоже разумно понимал, что их приятель находился в таком критическом состоянии, что ночной переход являлся почти неосуществимым предприятием.

Путники сидели грустные и поникшие в тесной комнатке, которая монотонно тряслась от неровной лошадиной ходьбы, словно поддерживая всеобщее подавленное настроение. Город-мираж, город-призрак продолжал свой путь, вне зависимости от того, какие чувства переживали его обитатели. Тэнка вновь принялась плакать. Вся радость от спасения и избавления от рабства померкла перед мыслью о том, что ее друг — тот самый, который не раз спасал и выручал ее из беды, находится сейчас в смертельной опасности, и нет никаких способов помочь ему и облегчить его страдания. Черноволосый Кирим молча сидел возле нее, замкнувшись в своих мрачных мыслях. Порою он с некой долей робости касался руки Тэнки, словно призывая ее успокоиться.

— Если бы мы встретили хоть одного кагилуанца… — заметила бабушка Нарр, вместе с остальными сидя в комнатке и помешивая какую-то еду в котелке. В этот момент путников опять сильно тряхнуло: видимо, лошади пробирались по ухабистым тропам.

Маленький невзрачный домик госпожи Нарр мог, в зависимости от ситуации, превращаться то в торговые ряды, то в передвижную кибитку, и от этих превращений степень его удобства не менялась — ни в лучшую, ни в худшую сторону. Во время перемещения повозку нещадно трясло, когда же город останавливался, в кибитке становилось слишком жарко и душно из-за нехватки свежего воздуха.

— Я потолкую завтра с людьми, может, они слышали чего. Я постараюсь добыть лекарство, — добавила бабушка. Доброй женщине очень хотелось помочь Артуру, и ради этого она была способна на многое.

На ночь город остановился на привал, чтобы изнуренные длительным переходом лошади могли отдохнуть. И Алан со своими спутниками наконец-то ощутили блаженство от того, что невыносимая тряска прекратилась. Мир чудес погрузился в тишину, чтобы завтра вновь отправиться в неизвестные дали.

Следующее утро началось для жителей города очень рано, ибо в походе, по обыкновению, люди вставали с рассветом. Лошади были взнузданы и готовы к продолжительному пути; некоторые кочевники шли возле них, чтобы хоть как-то размять затекшие ноги, другие же предпочитали отдыхать в своих кибитках, убаюканные мерным потряхиванием. Бабушка Нарр, как и обещала, с раннего утра отправилась на прогулку по своим знакомым, чтобы выяснить необходимую информацию. Вернулась она только к обеду. Тэнка в нетерпении кинулась к ней, желая поскорее услышать новости.

— В шатрах Ролли узнали про ваш побег… Весь город гудит, как улей, ибо уже давно не случалось ничего подобного, — озабоченно проговорила старая женщина. — Самая плохая новость для нас — это то, что всем жителям без исключения приказано немедленно докладывать о вашем местонахождении… За укрывательство, обман и непредоставление информации они пообещали самые строгие санкции, вплоть до лишения жизни…

— А лекарство?

— К сожалению… В городе его нет.

— Что же теперь делать? — в совершенной панике вскричала Тэнка, но женщина остановила ее, ласково обняв за плечи.

— Зато я узнала кое-что… Недалеко от леса видели поселение каких-то людей. Это не армуты. Я думаю, есть основания полагать, что это кагилуанцы. Если бы только вам удалось добраться до этих людей… По крайней мере, это шанс, который упускать нельзя.

— Что, кагилуанцы? — воскликнула Тэнка. Девочка мечтала увидеть своих соотечественников, однако еще больше она хотела помочь больному другу.

— Это могут быть они, — урезонила ее женщина. — Так что сегодня вам все-таки придется уйти.

— Как мы сможем это сделать? — поинтересовался Алан, которого всегда заботили лишь практические вопросы.

— Я вам помогу, — загадочно произнесла старуха. — Я уже договорилась с табунщиком, вам смогут дать пару-тройку лошадей. Как там Артур?

Артуру в этот день действительно стало чуть лучше, лихорадка ненадолго отпустила его измученное тело. Он даже смог встать и во время стоянки выйти из кибитки, чтобы немного подышать свежим воздухом. Впрочем, он не мог далеко отойти, так как позорное клеймо на его шее выдавало в нем раба господина Ролли. Клипсянин плотно поел — первый раз за несколько дней, что тоже было хорошим знаком. В целом, морально Артур был готов покинуть город, однако юноша при этом не знал, сколько еще он сможет продержаться без новой порции таинственного лекарства.

За небольшим, связанным из гибких ивовых ветвей столом, у него произошел следующий разговор с Киримом. Олень намеревался уйти из Мира чудес вместе с Артуром, Тэнкой и Аланом.

— Я мог бы быть тебе полезен, — преданно убеждал друга Кирим, серьезно глядя на него своими карими глазами.

— Я думаю, тебе не стоит этого делать, — с доброй улыбкой ответил ему Артур. — Ты нашел семью, а это очень важно. Не надо оставлять своих родных…

— Но Артур! — с жаром возразил Олень. — Я очень хочу быть рядом с тобой, когда моя помощь потребуется. Я хочу, чтобы ты нашел своих друзей. Мне важно, чтобы ты добрался в целости и сохранности до Беру… И потом… Сможет ли этот ваш Алан найти дорогу?

Артур пожал плечами.

— Он уже не раз ходил в Беру через лес. Думаю, он неплохой проводник. А тебе все-таки следует остаться, Кирим. Я должен сам разобраться со своими делами, и мне не хочется подвергать опасности еще кого-либо. Мне хватило боев. Так что, оставайся. Может, мы еще увидимся с тобой.

— Увидимся, — с убеждением ответил Лэк. — И еще знаешь что? По-моему, мне нравится Тэнка.

— Неужели? — улыбнулся Артур, не поверив своим ушам. — Ты же вроде хотел скормить ее собакам? Что, передумал?

— Мне кажется, я влюбился в нее. Она, конечно, та еще заноза, но, несмотря на это…. Грустно будет расставаться с вами, ребята.

— Может, встреча наступит раньше, чем ты думаешь, — усмехнулся Артур, пытаясь в голове представить эту абсурдную парочку — капризную Тэнку, внешне похожую на пацаненка, и спокойного, интеллигентного Кирима.

— Кстати, я все хотел узнать у тебя… Как ты догадался, что это орел? — вдруг с любопытством спросил мальчик у Артура. Тот спокойно пожал плечами.

— В начале игр нам сказали, что идея с загадкой принадлежит Ролли. Это значительно облегчало задачу, так как за время нахождения рядом с ним я понял, что единственное, что хоть как-то забавляет его — это издевательства над другими людьми. Даже сама загадка должна была усложнить жизнь игрокам, лишний раз помучить их. Потом мы нашли первую подсказку, и стало понятно, что речь идет о каком-то хищнике. Вторая подсказка была расположена таким образом, чтобы игроки заметили ее внизу на дне озера во время прохождения через мост. Там было сказано, «гляжу я сверху, как и вы». Значит, речь шла о хищной птице, которая могла с высоты наблюдать за своими жертвами. Ну и наконец, достаточно было взглянуть на наши шеи, чтобы догадаться, с какой такой птицей Ролли себя олицетворял. С орлом, который выискивает жертву, чтобы сначала с ней наиграться, а потом преспокойно убить, о чем нам рассказала третья подсказка. О четвертой ты и сам все слышал от Медведя.

— Знаешь, что? Нам очень повезло оказаться у толстяка именно с тобой, — с убеждением сказал Кирим, не обращая внимания на смущение Артура. — Если бы не ты, мы бы с Тэнкой давно погибли.

— Давай начнем с того, что это именно ты спас меня от собак, — ласково улыбаясь, заметил Артур. — Так что мы квиты.

Таким образом проходила спокойная беседа друзей, а потом начались суматошные сборы. Пока Артур лежал на кровати и набирался сил перед ночным бегством, бабушка Нарр с такой тщательностью постаралась экипировать гостей, что после продолжительных сборов выяснилось, что практически все свои ценные вещи она решила отдать путешественникам. Добрая женщина собрала увесистые сумы с едой, с питьем, одеждой и даже радушно предложила своим гостям небольшую сумму денег, которую Алан принял с благодарностью. Ему стало немного стыдно от понимания того, что эти венгерики являлись последним сбережением старой женщины, которая, конечно же, не планировала таких грандиозных расходов.

Впрочем, госпожа Нарр отдавала деньги с радостью, и она могла бы даже пожертвовать своей кибиткой, если бы решила, что путникам она может пригодиться. Старая женщина желала хорошо отблагодарить тех, кто помог спасти ее мальчика, Кирима.

Алан во время приготовлений ощущал себя как на иголках; он жутко нервничал и мешал собираться всем остальным. Каждая мелочь раздражала его и могла совершенно вывести из себя. Казалось, что от удачно проведенного побега зависит в какой-то степени его жизнь, хотя, впрочем, это было далеко от правды. Рыжеволосый юноша действительно страстно мечтал покинуть стены кочевого города, который успел ему опротиветь до крайности.

Однако его заботы все же носили какой-то более глубокий смысл, чем обычная антипатия по отношению к армутам. Он очень волновался, так как желал, чтобы все задуманное произошло без непредвиденных затруднений. Клеймо на шее Артура беспокоило его, ибо могло создать им ненужные проблемы. Юноша уже в сотый раз в беспокойстве пересекал маленькую тесную каморку добропорядочной женщины и прокручивал в голове их следующие действия. Проводник уже решил, что им стоит уходить ночью во время остановки, покуда все жители отдыхают от долгого пути.

Город длинным караваном двигался вперед, окруженный со всех сторон армутскими воинами, которые защищали Мир чудес от разбойников и прочих проходимцев. Самым сложным во всей этой ситуации было пробраться мимо охраны. Как это сделать и не вызвать подозрений? Все чужеземцы уже давно покинули стены кочевого города и, конечно, их маленькая группка, желающая отделиться в ночи от каравана, не могла не вызвать подозрений.

Еще одним отягчающим фактором было состояние Артура. Сможет ли он осилить подобный переход? И что потом? Удастся ли им добыть лекарство или нет? Жалость, которая появилась сперва в сердце Алана, когда он увидел их друга полуживого, измученного от болезни, без сознания, окруженного голодными хищниками, постепенно сменялась на едва прикрытое раздражение. Юноша плохо себе представлял те ужасы и мучения, какие мальчику пришлось пережить в Мире чудес. Алан посчитал, что степная лихорадка пришла к нему из-за изнеженности его организма в целом и из-за отсутствия ежедневных физических нагрузок.

Тэнка тоже ничего не говорила ему об их злоключениях во дворце господина Ролли, ибо девочке было слишком тяжело вспоминать это время. Так что из ее краткого, скудного рассказа Алан не мог сделать надлежащих выводов. Ему казалось, что, веди себя Артур более ответственно, как и подобает мужчине, с ними бы вообще ничего такого не произошло. То, что было простительно легкомысленной, капризной Тэнке, Алан не мог простить Артуру, тем более что он лично просил присмотреть за его сестрой. А теперь, из-за всей этой дурацкой ситуации, Алан опаздывал в Беру — туда, куда он больше всего на свете мечтал попасть.

Поздним вечером путешественники наконец-то были готовы. Кирим также пожелал сопроводить друзей до леса, чтобы убедиться, что они беспрепятственно выбрались из плена чадного Мира чудес. Оставалось только недоумевать, куда девался прежний безынициативный паренек, который ничего не хотел менять в своей жизни. Кирим стал совсем другим, не похожим на себя прежнего. Госпожа Нарр горячо поддержала его инициативу, хоть, конечно, это было для Оленя вдвойне опасно, как, впрочем, и для Артура. Безобразные татуировки, как справедливо заметил Алан, выдавали их с головой. Но, несмотря на действительно существовавшую опасность, пожилая женщина была убеждена, что ради помощи своим друзьям можно было пойти на любой риск. Хозяйка дома дала мальчикам просторные одежды, которые имелись у нее в достатке — ведь она, как и другие жители Мира чудес, занималась в основном торговлей и у нее оставалась куча барахла, которое еще не успели разобрать приезжие чужеземцы.

— Но… Что это? — с некоторым сомнением в голосе протянул Алан, разворачивая одежду, в которой ему предстояло покинуть Мир чудес. Каждому путнику госпожа Нарр собрала комплект, который состоял из прекрасного кубового платка, грубой длинной рубахи до пят с падающими до земли просторными рваными рукавами, а также чудесного тонкого пояса из фактурной золотистой парчи.

— Как что это? Прекрасная армутская одежда, — ответила старуха, лукаво посматривая на рыжеволосого юношу своими хитрыми черными глазами.

— Она-то, может, и прекрасная… Но разве это не женские тряпки? — с сильным волнением поинтересовался Алан.

— Какая разница, сынок, все равно ночью никто не увидит…

— Вот еще, — фыркнул гордый юноша. Он мог, в принципе, переодеться в кого угодно: в фокусника, в армутского пройдоху, в нищего попрошайку, но представить на себе женский костюм ему не позволяло его мужское самолюбие.

— Позволь мне объяснить, сынок, — словно ребенку, ласково проговорила старушка. — Дело вот в чем. Скоро вам нужно уезжать из города. Однако если ты думаешь, что охранники Мира чудес так просто вас отпустят — ты глубоко ошибаешься. В городе сбежавших рабов не узнают разве что бродячие собаки. Сильные воины на быстрых лошадях всю ночь во время стоянки неусыпно следят за тем, чтобы ничто не проникло в город и, вместе с тем, ничто из него не утекло. Армутские жители тоже в какой-то степени являются пленниками, так что даже местным, хоть им, впрочем, это и ни к чему, сложно было бы покинуть стены Мира чудес. Однако все же одна маленькая возможность у вас имеется, и, я думаю, вам следует ей воспользоваться. Иногда караван останавливается возле водоемов, чтобы пополнить запасы воды, напоить лошадей и дать возможность людям помыться и привести себя в порядок. Поверь, ни одна армутская красавица не захочет целыми днями брести по пыльным тропам, не имея возможности смыть пот и дорожную грязь. Женщины поговаривали, что сегодня как раз город остановится вблизи небольшого озера с чистой водой. Наши смотрители уже увидели впереди источник. Это очень выгодно для вас по нескольким причинам. Почти сразу за озером начинается лес, где несколько дней назад наши воины, которые специально отдаляются от каравана, чтобы разведать дорогу, заметили поселение неизвестных людей, которые могут оказаться кагилуанцами. Так что водоем будет для вас ориентиром, куда держать путь. С другой стороны, во время стоянки некоторые женщины захотят искупаться, поэтому охрана не будет так неусыпно следить за оттоком людей из города. Самое лучшее решение для вас всех — переодеться в эти чудесные платья и отправиться в сторону озера. Думаю, вас не должны задерживать на пути. Помимо этого, платки закроют шеи и лица, что, согласись, сейчас немаловажно.

— Хм, — смущенно пробормотал Алан. Как же ему претила эта идея, которая, несмотря на всю абсурдность, все-таки в сложившихся обстоятельствах казалась вполне разумной!

Алан и Олень переоблачились в свои новые одежды, и Тэнка, посмотрев на них, не удержалась от язвительного смешка. Кирим в своем одеянии стал похожим на высокую смуглую девушку с огромными карими очами и темными волосами. От насмешливого взгляда Тэнки его нежное овальное лицо покрылось очаровательным девичьим румянцем. Алан же выглядел значительно грубее, однако длинные рыжие волосы с надетым поверх платком закрывали почти полностью его мужицкое лицо. Оставалось только переоблачиться Артуру, который все еще спал в своей комнате.

Когда больного юношу разбудили, он был бледен, и его немного лихорадило, однако, несмотря на эти досадные факты, отважный клипсянин был полон решимости немедленно действовать. В момент, когда его дерзкие голубые глаза окинули насмешливым взором новые наряды путников, Алан не удержался и фыркнул:

— Скажешь хоть слово, школяр, и поверь, твое положение лежачего больного не избавит тебя от тумаков.

— Такой милашке не к лицу столь грубо выражаться, — со смешком парировал Артур и, не обращая внимания на хмурого Алана, поднялся с постели. Он тоже облачился в свои одеяния, и теперь все четверо выглядели приблизительно одинаково, и ничто более не отличало их от рядовых жительниц Мира чудес. Госпожа Нарр вручила каждому по суме; Артур же, однако, избавлялся от необходимости что-либо нести; за него это делал Кирим.

— Лошади привязаны недалеко от нашей кибитки. Вам следует выходить раздельно, наверное, по парам, затем брать лошадь и сразу же скакать в сторону озера. Останавливать вас не должны. Я не буду с вами выходить, чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Спасибо вам, — с признательностью сказал Артур, обращаясь к доброй старушке, но та только беспечно махнула рукой. — Поправляйся, сынок. Будь здоров, — она помолчала и, взглянув на внука, добавила:

— Тебя, мой хороший, я жду обратно. Но ты должен знать, что если вдруг предпочтешь остаться со своими друзьями, я не буду противиться твоему решению. Мне уже достаточно было того, что я увидела тебя живым, здоровым, и, что самое главное, сильным духом, несмотря на все те ужасы, которые тебе довелось перенести. Ради одной этой волшебной встречи с тобой только стоило дожить до такого преклонного возраста. Так что любое твое решение я приму, каким бы оно ни было.

— Конечно, бабушка. Я люблю тебя, — с чувством сказал ей Кирим и глубоко, до пола, поклонился на армутский манер.

Путники были готовы покинуть гостеприимный домик госпожи Нарр. Первыми скрылись за дверью Алан и Тэнка.

— Подождите немного, — тихо сказала бабушка. — Они должны отъехать на некоторое расстояние.

Действительно, через мгновение послышался шорох и легкий стук лошадиных копыт, который говорил о том, что путники благополучно отвязали своих лошадей и отправились в путь.

— Что ж, теперь вы, мои хорошие, — сказала госпожа Нарр, улыбнувшись своим гостям. Ребята в последний раз кивнули доброй женщине, и, более не мешкая, вышли на улицу.

Мир чудес сейчас премного отличался от того города, в который поначалу попали Артур, Тэнка и Алан. Он уже не выглядел бездонной шумной воронкой из разноцветных платков, куда с головой засасывало любого зазевавшегося путника. Теперь этот хаотичный город приобрел некую форму; он вытянулся, сжался, упорядочился. Торговцы исчезли, им на смену пришли опытные путешественники. Ночь была тихой, однако то тут, то там раздавался легкий шорох, звук шагов или мурлыкающий говор на приятном армутском наречии.

Жители и не думали спать, ибо впервые после своего отъезда оказались перед водным источником, и каким! Между пологих холмов протянулась тропинка из невысокой, серебристой в лунном свете травы, которая заманчиво вела прямо к прекрасному озеру. Огромное, вытянутое во все стороны, оно плоским овальным зеркалом красовалось перед взором беглецов; гладкая безмятежная поверхность его отражала загадочно-желтоватый лунный свет. Алан и Тэнка уже скрылись за невысоким холмом, видимо, благополучно обойдя охрану.

— Прекрасно, — мечтательно произнес Олень, любуясь ночной природой. — А вон наши красавцы, — с этими словами он быстро подошел к привязанным к колышку грациозным животным. Добрый табунщик не пожалел своих лучших лошадей, подарив путникам действительно прекрасные экземпляры. Стройные, горделивые, выносливые, с гладкой блестящей кожей, которая, казалось, в лунном свете отливала чистым серебром, эти чудесные животные в нетерпении ожидали момента, когда их пожелают отпустить на свободу.

Кирим ловко отвязал лошадей и помог Артуру взобраться на свою. Юношу по-прежнему беспокоило плечо, и он с трудом смог вскарабкаться на гладкую лошадиную спину.

— Как ты, нормально? — с беспокойством спросил Кирим, внимательно всматриваясь в мертвенно-бледное лицо своего друга.

— По-моему, ты перепутал меня с Тэнкой, — язвительно фыркнул Артур, выпрямившись в седле.

— Немудрено, ты в таком наряде, — скривил рожицу Олень, залезая на свою лошадь. — Я поеду первым, — предложил он. — Все-таки я немного ориентируюсь в городе.

Артур согласно кивнул, и мальчики повели лошадей в сторону спасительного озера, которое манило их своими лунными отблесками. Они неторопливо проезжали вдоль молчаливых кибиток, изредка встречая на своем пути людей, которые также пожелали покинуть передвижные дома, чтобы искупаться в блестящих водах прекрасного озера. На двух девушек, укутанных в платки по самый нос, никто не обращал внимания.

Однако в какой-то момент случилась неприятность. Из темноты им под ноги кинулась какая-то женщина, видимо сослепу не разглядев всадников. Кириму пришлось резко остановить лошадь, из-за чего он чуть не вылетел из седла и не лишился своего спасительного платка.

— Смотри, куда едешь! Сейчас вот позову охрану! — недовольным голосом проговорила незнакомка и подняла руку, явно намереваясь осуществить угрозу.

Бедный Олень замер в совершенном ужасе. Если бы темнота не скрывала его испуганное лицо, то можно было легко заметить, как оно стремительно бледнеет и покрывается по́том. Действительно, стоило бы только женщине закричать, на них тут же обратили бы внимание армуты, и тогда… Кирим даже не хотел думать, что тогда, потому что и так от неконтролируемого страха ему сделалось дурно до тошноты.

Однако незнакомка по какой-то причине не захотела никого звать. Ее рука в нерешительности замерла в воздухе, словно женщина вдруг засомневалась в правильности своих действий. Зеленые проницательные глаза ее смотрели в упор на второго всадника, на Артура. Затем загадочная госпожа сделала странный жест: она вдруг изящным движением поднесла руку к своим полным губам, словно показывая испуганным беглецам, что не произнесет ни слова. Затем так же медленно таинственная женщина отошла от них и скрылась в темноте. Олень обернулся к своему другу, и его лицо при этом выражало такой безотчетный мистический ужас, что Артур невольно улыбнулся.

— Ты — заклинатель людей! — с тихим, каким-то даже суеверным страхом пробормотал испуганный армут.

— Ну что это за чушь, Кирим? — со смешком возразил ему Артур.

— Она… Эта женщина… Увидела тебя и не стала нас выдавать…

— Просто я уже встречал ее в Мире чудес, — спокойно объяснил Артур.

Действительно, они с Аланом проходили мимо нее; то была та самая бедная нищенка, которой Артур кинул монетку и из-за которой они чуть повздорили с Аланом. Удивительное дело, но женщина отчетливо запомнила юношу и сейчас узнала его, несмотря даже на женские одежды. Она могла с легкостью выдать их охранникам, ибо наверняка за их поимку была назначена немалая награда, и каждый житель Мира чудес хорошо знал об этом. Однако благородная незнакомка предпочла отпустить беглецов.

Кирим с недоверием покачал головой и повел свою лошадь дальше. Казалось, мальчик уже готов наделить своего кумира самыми невозможными сверхъестественными способностями, какие только могло представить его воображение.

В то время, пока беглецы пытались выбраться из липкой паутины коварного города, охранники бесцельно прогуливались поблизости, ведя за собой пару красивых мускулистых лошадей. С этой стороны за городом присматривали два высоких сильных армута, до такой степени темнокожих, что черные глаза были практически неразличимы на их, не лишенных привлекательности, смуглых лицах. В первую очередь, воины обязаны были защищать богачей и их имущество, а уж потом всех прочих жителей города.

— Тореро, ну и ночка сегодня, парит, — едва удерживаясь, чтобы не зевнуть, проговорил один из охранников, которого звали Ванадин.

— Что, тоже не прочь искупаться с прекрасными девами? — с ухмылкой ответил его приятель.

— Я-то, может, и не прочь. Однако если оставим пост, с нас три шкуры спустят… Слыхал, кстати, про бойню у Ролли? — здесь Ванадин перешел на шепот, так как упоминать имена богачей без надобности строго воспрещалось.

Тореро заговорщически кивнул.

— Какой-то идиот во время представления выпустил голодных собак. Догадываюсь, сколько шума они наделали…

Армуты немного помолчали, каждый думая о своем.

— Смотри, еще две красотки направляются в сторону озера, — заметил, наконец, Тореро, указывая пальцем на тонкие изящные фигуры, укутанные в красивые узорчатые ткани.

— Эх, не поддерживаю я моду на платки, а ты, мой друг?

Ванадин согласно кивнул, внимательно присматриваясь к двум девушкам. Стройные, изящные, они неторопливо проехали перед ними и устремились в сторону озера. Что-то, однако, в их облике привлекло и озадачило бравого воина. Перед его глазами уже не раз за сегодняшний вечер в сторону озера проезжали юные особы. Но здесь было что-то не так. Какая-то маленькая, едва уловимая деталь.

— Посмотри на них, — вдруг сказал Ванадин, привлекая внимание своего компаньона. — Ничего не замечаешь?

Тореро вновь покосился на женщин. Красавицы уже значительно удалились от них. Две тоненькие фигуры, неестественно прямо державшиеся в седле. Одна из девушек дрожала, как огонек лучины при порывах ветра, это угадывалось даже с далекого расстояния.

— Красотки, наверное… — мечтательным голосом проговорил Тореро, который в глубине души ощущал себя романтиком.

— Болван, — обругал его Ванадин. — Ты видишь, как они сидят?

— Да, и что? — проговорил второй, немного оскорбившись.

— Они сидят как мужчины!

Только теперь мечтательный Тореро смог понять то, что ему втолковывал его приятель. Действительно, дамы держались в седле по-мужски, с неуклюже расставленными ногами, в то время как среди армутских женщин было принято ноги свешивать сбоку. Не очень удобно для тех, кто захочет скакать галопом, но таковы были правила приличия в армутском обществе.

— Да, ты прав, — недоумевая, проговорил Тореро, однако Ванадин уже пришпорил коня, чтобы ехать вслед за незнакомками.

— Эй, вы! Стоять! — зычным голосом вскричал воин, нарушив тишину безветренного лунного вечера. Однако загадочные девушки не подчинились громогласному приказу, и сперва, казалось, сделали вид, что ничего не услышали. Внезапно их лошади ускорились и перешли на легкий бег, что окончательно разозлило сурового воина.

— Они скачут к озеру. Перехватим их! — отрывисто приказал Ванадин своему приятелю, который только ухмыльнулся.

— Прости, друг, но я считаю, мы тут занимаемся делами поважнее, чем бегать за женскими юбками. Если тебе так надо — езжай сам.

Ванадин презрительно хмыкнул, оставив компаньона насмешливо смотреть себе в спину.

— Быстрее, — шепнул он своему сообразительному коню и во всю прыть устремился за беглянками, которые уже скрылись за первым холмом на пути к озеру. Армута гнало вперед отнюдь не праздное любопытство и не желание поболтать с миловидными девушками, а безошибочное чутье щепетильного стража порядка, еще никогда не подводившее его. Ярость от того, что его приказ остался неисполненным, переполняла ему сердце. Он с нетерпением охотника, преследовавшего свою жертву, подстегивал лошадь, которая в действительности, была одной из самых быстрых в стане.

В какой-то момент Ванадину удалось особенно приблизиться к беглянкам, и зоркий охранник смог под съехавшим набекрень платком одной из девушек уловить знакомые инициалы, которые в лунном свете выглядели особенно жутко.

— Сбежавшие рабы! — в ярости вскричал армут, с такой силой пришпорив коня, что животное под ним содрогнулось всем телом.

Друзья напрасно старались уйти от погони. До леса было еще далеко, но зато перед их глазами уже появилось прекрасное озеро.

— Они догонят нас! Надо ехать быстрее! — в совершенной панике вскричал Кирим. Олень снова ощутил себя бесправным рабом, по прихоти хозяина участвующим в жестоких Потешных играх. Господин Ролли умудрился насолить им, даже будучи мертвецом.

— Я… Попробую, — неуверенно проговорил Артур. — А ты должен скакать вперед и предупредить Алана с Тэнкой. Может быть, Алан поможет нам справиться с охранником.

Кирим согласно кивнул, и его лошадь пустилась вскачь. Казалось, они были созданы друг для друга — стройный гнедой жеребец, быстрый как ветер, и худощавый прыткий Олень. Артур намеренно сказал так другу. Храбрый юноша преследовал определенную цель. Ему не хотелось, чтобы Кирим лишний раз рисковал собой. Олень также все еще являлся рабом господина Ролли, и благородный клипсянин просто не мог допустить, чтобы друга вновь посадили в собачью конуру. При этом сам Артур ехать быстрее был не в состоянии.

Несмотря на умение летать на единорогах, мальчик все же впервые в жизни сидел на лошади, и не мог так ловко как Кирим, прирожденный степной всадник, управлять этим животным. Также Артур боялся, что если лошадь перейдет на галоп, то он просто не удержится на ее спине, так как его по-прежнему лихорадило, а правая рука совершенно не слушалась из-за поврежденного плеча. Единственное, что мог он сделать, это распластаться на спасительной разгоряченной спине лошади, надеясь, что животное проявит милосердие и само вынесет его из беды. С огромным облегчением Артур увидел, как Кирим объехал озеро и теперь стремительно направлялся к лесу. Олень там будет в большей безопасности, чем здесь, на границе с опасным Миром чудес.

Между тем всадник за спиной Артура уже почти нагнал свою жертву.

— Стоять, мразь, ты не слышал приказа? — еще раз остервенело крикнул воин в сторону беглеца. Ванадина ужасно возмутил тот факт, что один из рабов умудрился ускользнуть от него. Если бы Тореро не упрямился, а последовал бы за ним, они бы вместе смогли сработать куда лучше, чем по одиночке.

У воина на боку висел острый армутский кинжал, хотя Ванадин и не намеревался его использовать без надобности. Вряд ли господин Ролли похвалил бы его за нанесения увечий рабу с татуировкой в виде орла на шее.

Лошадь Артура с разбегу забежала в озеро, видимо изнывая от жажды и так резко остановилась, что юноша все-таки не смог удержаться и соскользнул с ее спины в холодную воду.

Когда он с трудом поднялся на ноги, то обернулся и посмотрел в лицо своему преследователю. Это был высокий мускулистый армут с толстыми губами, глазами цвета кипящей смолы и кривоватым орлиным носом. Ванадин, в свою очередь, величественно восседая на коне, также с хищной улыбкой рассматривал загнанную жертву, которая отказалась подчиниться его приказам.

— Что это за маскарад? — с саркастической усмешкой поинтересовался он, указывая смуглой рукой на мокрый платок, который соскочил с шеи беглеца и упал в воду.

— По-моему, красиво. Вам бы тоже пошло, — хриплым от слабости голосом проговорил Артур. Сейчас юноша вдруг ясно осознал, что, наверное, все-таки неизбежно пришел момент окончания его путешествия. Разве мог бы он, раненый и больной, устоять против сильного, совершенно здорового и безжалостного охранника города? У него не имелось никакого оружия, да и даже если бы оно и было, он вряд ли смог бы, в теперешнем его состоянии, им воспользоваться. Единственный друг, который находился в этот миг рядом с ним — это его гнедая лошадь, да и та предала его, предпочтя испить холодной воды, нежели доставить путника в целости и сохранности до леса.

Изнуренный погоней и замученный лихорадкой, мальчик боком прижался к разгоряченному животному и представил на секунду, что рядом находится его преданный друг, единорог необычного баклажанового цвета, который всегда готов был прийти на помощь своему всаднику. Воскресив в памяти этот дорогой образ, Артур беззвучно прошептал, скорее самому себе:

— Спаси меня. Спаси.

— Что ты там шепчешь? — высокомерно поинтересовался Ванадин, на своем красавце-коне приблизившись к беглому рабу, который, по его мнению, сейчас выглядел просто жалко. «Интересно, сколько денег я получу за поимку этого доходяги?» — промелькнуло у него в голове.

И в этот самый момент, когда он уже увлеченно подсчитывал прибыль, лошадь беглеца вдруг как-то странно встрепенулась, и диким, шальным взглядом посмотрела прямо в глаза Ванадину. «Глядит, будто человек…» — подумалось воину, которому, несмотря на храбрость и опытность, сделалось немного не по себе. Он уже слез со своего коня и почти вплотную подошел к мальчишке, намереваясь забрать его с собой, когда чудная, сумасшедшая лошадь вдруг визгливо вскрикнула, и Ванадин мог поклясться, что ее гневливое ржание больше походило на лай собаки.

— Что тут творится? — прошептал армут себе под нос, с опаской прижав к груди хорошо заточенный кинжал. Впрочем, ему так и не довелось им воспользоваться, ибо лошадь Артура кинулась на него и с такой яростью боднула его головой, что бедный всадник упал в озеро, при этом сильно ударившись о подводный камень. Последнее, что видел несчастный перед тем, как потерять сознание — это то, как могучие копыта, показавшиеся ему вдруг исполинскими, яростно вспенивают спокойную серебристую гладь водоема.

— Как это произошло? — послышался еще один недоуменный, взволнованный голос. Он принадлежал Алану. Юноша с Тэнкой не успели отъехать далеко, когда их нагнал быстрый Кирим. Мальчик в спешке объяснил ситуацию и, забрав Тэнку, ускакал с ней в спасительный лес. Сам же Алан, не мешкая, отправился на помощь другу. В их маленьком отряде только у него имелось оружие и опыт, необходимый для оказания сопротивления. Алан не раз попадал в передряги и всевозможные драки, поэтому только он действительно мог бы помочь Артуру. Тэнка же и Кирим, напротив, могли помешать.

Рыжеволосый юноша никак не мог допустить того, чтобы Артура вновь забрали в шатры жестокого господина Ролли. Алан уже готовился к ожесточенной схватке с сильным противником, когда вдруг, перед его глазами, возникла совершенно немыслимая, необъяснимая картина. Он увидел маленькую фигуру Артура, дрожащего от лихорадки, который неподвижно стоял по колено в холодной серебристой воде, в то время как его лошадь нещадно расправлялась с незадачливым воином.

— Что за чертовщина такая? — сам себе проговорил Алан, не в силах осознать странное видение. Происходившее на его глазах казалось мистическим сном. Если бы еще луна не освещала так ярко поверхность озера и не выделяла бы так четко всех участников этой невероятной сцены, Алан бы счел, что просто ошибся, не разобравшись в происходящем. Однако сомнений быть не могло: лошадь с яростью дралась за своего всадника подобно верному псу, защищая хозяина.

Юноша подъехал ближе к Артуру, и увидел, что тот едва стоит на ногах. Бледность его лица казалась еще более ужасной в лунном свете.

— Я думал, тебе нужна помощь, — озадаченно проговорил Алан, все еще недоумевая.

— Ты не ошибся, — хрипло сказал Артур, — Я не смогу больше самостоятельно ехать в седле. Надеюсь, ты поможешь мне.

Алан помог устроиться другу на своей лошади, и затем они медленно поехали в сторону леса. В голове озадаченного юноши роем кружились тысячи вопросов и подозрений, которые он, впрочем, не решился озвучить в этот момент. Им немедленно требовалась помощь других людей, иначе могло статься так, что этот ночной побег из Мира чудес оказался бы последним событием в жизни Артура, чего, безусловно, Алан допустить никак не мог.