Тернистый путь

Глава 27 Или жизнь у повстанцев

Гнездим господина Олова оказался на порядок вместительнее, чем жилища менее зажиточных омаронцев. Здесь имелось несколько красиво обставленных комнат, вполне просторных и свитых на манер коконов. Казалось, в этом доме обитали не люди, но гигантские бабочки. Хозяин гостеприимно пропустил внутрь Артура.

— Запомни, ты не являешься пленником, ты — мой гость, — чересчур уж радостно сообщил он, а юноша лишь устало кивнул. Ему уже было все равно, кем его здесь называют; главным представлялось поскорее выбраться из негостеприимного города повстанцев. — Рем от тебя не отстанет, — с сожалением добавил толстяк. — Будет приглашать на беседы, постепенно вытягивать из тебя всю информацию, которой ты владеешь.

Артур насмешливо улыбнулся.

— По-моему, я довольно ясно дал понять на Совете, что не обладаю никакими сведениями, которые могут вас заинтересовать.

— Я тебе верю, — серьезно ответил мужчина, глядя в глаза своего гостя. — Но он — нет. Поэтому я тебе не завидую. Впрочем, сейчас ты можешь отдохнуть и ни о чем не тревожиться. Моя дражайшая жена покажет тебе твою комнату. Потом сможешь поесть вместе с нами.

— Зачем вы это делаете? — прямо спросил Артур у гостеприимного хозяина; клипсянин хотел прояснить для себя ситуацию с самого начала. Однако полный мужчина с искренним удивлением посмотрел на него.

— А зачем ты бросился на защиту к единорогу? — вопросом на вопрос ответил он и, оставив озадаченного юношу стоять в проходе дома, сам тут же исчез в его недрах.

Впрочем, гостя ненадолго лишили внимания. Навстречу ему степенно вышла худощавая дама, которая была, наверное, раза в два выше, чем хозяин дома. Надо отметить, рост не был единственной характеристикой, разительно отличавшей ее от своего мужа; женщина была еще и значительно моложе. У госпожи было красивое утонченное лицо, но холодности и отстраненности в нем присутствовало куда больше, чем обаяния. Она с откровенной неприязнью покосилась на гостя; было видно, что сложившаяся ситуация отнюдь не радует ее, но все же она вынуждена подчиняться мужу.

— Пройдемте за мной, — сухо произнесла она, смерив Артура презрительным взглядом своих голубых глаз. — Меня зовут Яфури, — добавила она безразлично, повернувшись к гостю спиной.

Хозяйка провела Артура в небольшое вытянутое кверху помещение, с удобным широким гамаком, натянутым посередине комнаты. Под ним стояла лохань с горячей водой, а на красивом декоративном подносе с геометрическими узорами лежало несколько кусков душистого мыла, от которых приятно пахло лавандой и розой. Дневной свет в спальню попадал через единственное окно, которое располагалось не в стене, как в обычных домах, а на потолке. На ночь его предусмотрительно закрывали своеобразными ставнями, чтобы не запускать москитов.

В целом, эта комната показалась Артуру, несомненно, уютнее его недавней тюрьмы либо же веток деревьев, где им с Аланом приходилось ночевать.

— В таком неряшливом виде не смейте заявляться к столу — вы до смерти напугаете мою дочь. Помойтесь, переоденьтесь и уберите эту жуткую засохшую кровь с лица, — властным голосом заявила хозяйка и быстрым шагом покинула комнату, явно брезгуя оставаться наедине с нежеланным гостем слишком долгое время. Артур в полном изнеможении присел на гамак. Зачем его привели сюда, какой в этом был смысл? Неужели каждый житель Омарона преследует какую-то свою цель, непосредственно связанную с ним самим? Юноша ужасно хотел есть, так как за весь сегодняшний день его так и не удосужились покормить.

Впрочем, он мог вполне обойтись без еды; гораздо меньше ему хотелось участвовать в сомнительном семейном ужине, на который его так настойчиво звали. Уставшего пленника бы вполне устроило сейчас просто полежать в гамаке, но ему снова не предоставляли выбора. Поэтому, пересилив усталость, Артур стал поспешно умываться, чувствуя, как горячая вода немилосердно разъедает его покалеченные руки. Ему следовало также снять бинт с пострадавшего плеча и тщательно промыть рану, однако это оказалось самым сложным. Грязные обрывки ткани намертво прилипли к коже, и клипсянин едва сдерживался, чтобы не застонать от боли, отдирая их.

Промучившись несколько минут, ему удалось кое-как очистить рану. Пару раз на него накатывала такая сильная слабость и дурнота, что он останавливался, не в силах продолжать эти мучения.

Неожиданно, к своей огромной радости, Артур увидел на гамаке драгоценную походную суму, которую ему подарили в Кагилу. Она была аккуратно прикрыта фиолетовым шерстяным пледом, из-за чего он не заметил ее сразу, как вошел. Дрожащими от боли руками Артур раскрыл мешок и достал необходимые мази и лекарства; к счастью, ничего не пропало.

Затем он открыл кагилуанской настойки и, сделав два больших глотка, с надрывом закашлялся. Этот крапивный напиток, столь обожаемый Аланом, вызывал у мальчика лишь отвращение. Но он также отчетливо понимал, что лекарственная настойка поможет снять боль и понизит температуру. Действительно, отпив немного, Артур сразу почувствовал себя значительно лучше. Сознание его прояснилось, а боль стала милостиво отступать.

Потом клипсянин аккуратно помазал себе плечо и руки; он верил в эффективность кагилуанских лекарств, так как уже не раз они с Аланом прибегали к их помощи. Жители подземного города знали толк в приготовлении лечебных средств. Переодевшись в новую чистую одежду, юноша почувствовал себя настолько хорошо, что решил не отказываться от участия в семейном ужине.

Выйдя из своей комнаты по шуршащему полу, покрытому своеобразным жестким ковром из маленьких веток и прутиков, Артур направился в сторону столовой, откуда уже доносились оживленные голоса и звяканье посуды. В этом чудном доме стены были неприятно колючими, будто спина ежа; из них беспорядочно торчали солома и ветки, которые являлись основным строительным материалом. Потолок не был прямым и гладким, но покатым, пикой устремлявшимся вверх. В самой высокой его части зияло отверстие, сквозь которое светило дневное солнце, неплохо освещая необычное убранство. Когда мальчик шел по гнездиму, ему казалось, что пол ходит ходуном, и это было немного непривычно.

В столовой собралась вся семья господина Олова. Хозяин тоже находился здесь, вальяжно восседая на кривоватом стуле, свитом из ивовых прутьев. Надо отметить, внешность у него была примечательная. Несмотря на маленький рост, все части его тела выглядели чрезмерно крупными. У него была внушительных размеров голова, широчайшие плечи и массивная, как у здоровенного бульдога, грудь, а также огромные, напоминающие две лопаты, ладони. Если прибавить ко всему этому большие, чуть навыкате, глаза, длинную гриву черных волос и рыкающий громоподобный голос, то из всего этого исходного материала можно было собрать весьма внушительную персону, которую все обитатели дома побаивались.

Рядом с ним на детском стуле примостилась благообразная девочка, которой на вид было не более семи смрадней. Она с таким любопытством уставилась на Артура, что даже приоткрыла рот. Ей недоставало передних зубов.

— Проходи, не робей, — веселым голосом прогромыхал хозяин, добродушно косясь на смущенного гостя. — Выглядишь получше, чем на Совете, — добавил он с заметным одобрением.

— Спасибо, — ответил Артур и аккуратно сел за стол, который, как и всё в этом доме, немного раскачивался из стороны в сторону.

— Как тебе Омарон, славный город? — беззаботно поинтересовался господин Олов у гостя. Артур насмешливо улыбнулся.

— У меня еще не было возможности его оценить, — с нескрываемой иронией ответил он. Мальчика раздражала вся эта нелепая ситуация. Ему было бы гораздо проще, если господин Олов сразу озвучил свои пожелания и требования, а не строил из себя радушного хозяина.

— Да, ты действительно прав, — искренне расхохотался господин Олов, хотя Артур не представлял, что смешного было в его словах.

— Ты путешественник? — вдруг с нескрываемым интересом спросила маленькая девочка.

— Зачем ты обращаешься к проходимцу, — грубовато одернула ее мать, но господин Олов недовольно щелкнул языком, и женщина, фыркнув, тут же замолчала.

— В какой-то степени да, путешественник, — с доброжелательной улыбкой ответил малышке Артур. Непосредственная девочка понравилась ему больше всех.

— А ты видел великанов? — опять спросила дочь Олова с любопытством. Видно было, что ей очень хочется узнать о госте побольше.

— Великанов не видел… Но зато… Огромных волков, у которых из голов растут лапы, — Артур сделал страшное лицо, и девочка в восторге заверещала.

— Я так и знала, я так и знала! Теперь я буду играть с тобой.

— Что ж, думаю, вы быстро подружитесь, — заметил господин Олов. — Ее зовут Мидрель, но мы называем ее просто Ми.

В этот момент хозяйка стала протягивать каждому тарелку, которую во время еды надо было крепко держать на руках во избежание случайных падений, ибо дом действительно ходил ходуном. Отчего-то Артур совсем не был удивлен, когда увидел, что на тарелке лежат жареные короеды в брусничном соусе с отварной картошкой. Проследив за его взглядом, господин Олов улыбнулся.

— Не любишь насекомых? Тебе придется их полюбить, так как в Беру ничего другого не едят.

— Скажите, — нерешительно начал Артур, глядя толстяку в глаза, — Я ведь являюсь вашим гостем?

— Конечно, — легкомысленно ответил господин Олов, не понимая, к чему клонит Артур.

— Значит, я могу уйти, когда захочу? — задал юноша вопрос, который в настоящий момент беспокоил его больше всего.

Хозяин дома нахмурил свои мохнатые брови, сделавшись похожим на толстого медведя.

— В целом, да, — наконец, выдавил из себя он. — Но тебе нужно понимать несколько вещей. Во-первых, если тебя увидят свободно разгуливающим по Омарону, то тут же… — мужчина замолчал, выразительно глядя на девочку. Он не хотел говорить дурного при своей дочери, но Артур ясно понял, о чем идет речь. — Охранники либо же сами жители… Не важно, кто. Но, как ты мог заметить, тебе здесь не очень рады. Ну а во-вторых… Тебе все равно не удастся попасть в Беру без помощи человека со связями… — здесь господин Олов сделал внушительную паузу, дав, наконец, Артуру кое-что прояснить. — Нужно знать тайные проходы, так как сейчас, в наше неспокойное время, пройти через главную лестницу не получится… При этом, чтобы спокойно существовать в Беру, нужны документы, пропуск, разрешение оставаться на ветке и прочее, и прочее. Бюрократическая волокита. Эх… А ведь когда-то я сам решал, кому разрешить подняться на дерево, но теперь, как ты понимаешь, все поменялось. В Беру у нас остались дом, сад, ферма… За всем нужно следить. Боюсь, в наше отсутствие все пришло в ужасное запустение… — мужчина с грустью замолчал, не глядя на гостя.

Эти его слова действительно многое объяснили клипсянину. Так, например, юноша понял, что господин Олов намекает на свою бесценную помощь, без которой Артуру ни за что не попасть в Беру. С другой стороны, расчетливый мужчина мечтает получить за это награду, которой являлась возможность вновь вернуться на дерево. По всему было видно, что омаронцы не могут себе представить жизнь вне спасительных веток Беру. Для них, и это не будет преувеличением, столица являлась своего рода матерью, с которой их безжалостно разлучили.

Поэтому каждый житель временного поселения наверняка в тайне лелеял мечту поскорее вернуться на дерево. Только вот каким способом? Очевидно, господин Олов предполагал, что Артур сможет как-то договориться со своими друзьями и подсобить ему в этом деле. Мужчина возлагал слишком большие надежды на гостя, но сам Артур не только не знал, что происходит в древесной столице, но также и не был до конца уверен в том, что сможет найти в Беру своих друзей.

В данный момент будущее представлялось ему слишком туманным, и Артур не мог ничего обещать до тех пор, пока он сам не прояснит для себя все произошедшее. С другой стороны, союзник в виде влиятельного человека в Омароне сейчас Артуру необходим. Юноша это отчетливо понимал, поэтому он не стал разочаровывать господина Олова преждевременным отказом, тем более что тот пока еще не оформил четко своих требований.

Вся семья принялась за еду в полном молчании, и Артур присоединился к ним. Несмотря на то, что от короедов его выворачивало наизнанку, он с хорошим аппетитом съел все до последней крошки. Казалось, клипсянин уже целую вечность не видел горячей еды, ведь во время похода с Аланом, они лишь урывками перекусывали на ходу, а когда он попал к негостеприимным омаронцам, его кормили два раза в день в основном холодными пресными лепешками. Увидев, что Артур быстро доел свою порцию, господин Олов властным тоном прикрикнул на жену:

— Что сидишь, не видишь, гость изволит добавки!

Хозяйка безропотно поднялась, не забыв, впрочем, одарить Артура злобным взглядом своих холодных голубых глаз. Женщина нехотя наполнила его тарелку, но от внимания Артура не укрылся тот факт, что она постаралась выбрать для него самых пережаренных короедов, от которых остались лишь одни масляные горелки.

На десерт был диковинный березовый сок со взбитым яичным кремом — весьма сомнительное лакомство, которое Артур пробовал в первый раз в своей жизни. Чай хозяйка заварила из листьев Ваах-лаба, и он (тут придраться решительно не к чему) был действительно великолепен. Терпкий, горьковатый, бодрящий — все эти характеристики делали диковинный чай прекрасным напитком даже для самых капризных гурманов, а Артур, который в принципе не был привередлив в еде, выпил его с особенным удовольствием, смакуя каждый глоток.

— Если б я был твоим отцом, то кормил бы побольше. Что-то ты больно тощий, — по-свойски заметил господин Олов. Интонации его голоса сразу же не понравились Артуру. Слишком уж фамильярно звучала эта фраза; господин Олов, хоть и старался выглядеть добродушным, на самом деле больше походил на охотника, который, поймав в сети лесного зверька, все прикидывал, как ему с большей пользой употребить добычу.

Юноша ничего не ответил, но лишь отстранил от себя тарелку.

— Я могу идти? — сухо поинтересовался он.

Толстяк удивленно приподнял мохнатые брови.

— Я же тебе говорил, что ты гость и вправе делать, что хочешь.

— Отлично. Большое спасибо за ужин, — вежливо ответил Артур и поспешно покинул столовую. Это место являлось для него ничем иным, как новой тюрьмой, откуда он не мог выбраться. А за маской гостеприимного хозяина и сострадательного человека находился обыкновенный делец, желающий воспользоваться всеми преимуществами знакомства с пленником. Где-то в глубине души господин Олов прекрасно это осознавал и поэтому позволял себе по-хозяйски смотреть в сторону Артура.

Прошло уже несколько долгих дней с тех пор, как клипсянин неожиданно попал в гнездим председателя Королевского Совета. В целом жаловаться было не на что, ибо жилось ему гораздо комфортнее, чем во время их путешествия с Аланом. Юношу исправно кормили, иногда даже весьма изысканной едой, ему предоставляли комфортную постель и всевозможные удобства.

Пленника почти не ограничивали в перемещениях, за исключением запрета выходить на ветку, на которой располагался гнездим. И этот самый факт постоянного заключения более всего угнетал свободолюбивого юношу. Он был бы готов отдать все, что угодно, ради скитаний с Аланом по негостеприимному лесу, а роль нежеланного гостя в опостылевшем гнездиме в то время, как его друзья, возможно, отчаянно нуждались в помощи, казалась Артуру невыносимой и даже мучительной.

Впрочем, юноша по-прежнему не планировал убегать, но вовсе не потому, что считал это невозможным предприятием. Беспрепятственно покинуть дом господина Олова, пожалуй, он бы смог, но (и здесь хозяин был абсолютно прав) без чьей-либо помощи он не попал бы в Беру. Скорее всего, его схватил бы какой-нибудь омаронец, и тогда все могло перемениться в худшую сторону. Так что приходилось оставаться на месте и терпеливо ждать, что было особенно тяжело для Артура, так как он являлся человеком действия. Справедливости ради надо отметить, что порою его тягостное пребывание в чужом гнездиме озарялось ярким светом; этому главным образом способствовала милая девочка, Мидрель, которая оказалась добрейшим существом.

Выяснилось, что они с Артуром находятся в доме господина Олова в практически равных условиях, ибо оба были одиноки. Ми очень быстро полюбила иноземного гостя; он частенько помогал ей мастерить игрушки, рассказывал девочке сказки про свои удивительные приключения и играл с ней в прятки. По всему было видно, что родители уделяют дочери совсем мало времени: отец постоянно отсутствовал, а мать, вечно сердитая и холодная, как глыба льда, занималась исключительно домашними делами. Все игры сварливая женщина воспринимала, как пустую трату времени. При этом она настаивала на том, чтобы дочь училась чему-нибудь. В их большой гнездим ежедневно наведывались учителя, каждый из которых пытался донести до разума девочки какую-нибудь сложную науку.

В такие моменты Артур сидел в своей комнате, так как Яфури не желала, чтобы достопочтенные преподаватели видели их незваного гостя. Девочка не любила учиться, но вовсе не потому, что была ленивой или неспособной. Напротив, порою Артуру казалось, что Ми гораздо смышленее своих сверстниц. Но полное безразличие со стороны родителей, к сожалению, породило ответную реакцию дочери — она, из чувства противоречия, решительно ничего не хотела делать. Иногда Артур сам читал ей книжки и помогал выполнять задания, которыми ее ежедневно снабжали учителя. Порою он облекал скучные вещи в интересные игры, и тогда Мидрель с огромным увлечением учила все, что ей было задано.

Так что все же большую часть времени юноша проводил в ее комнате, обставленной на старинный манер. Казалось, слишком серьезное убранство спальни специально было задумано предусмотрительными родителями; ничто не должно отвлекать их дочь, а напротив: вся обстановка комнаты имела своей целью заставить девочку полюбить непрестанную учебу.

Центральной фигурой комнаты являлся помпезный гигантский шкаф из темно-красного дерева — там хранились книги. Он возвышался на покатом кривоватом полу подобно мемориалу. И один вид этих устрашающих, кроваво-красных полок, ощерившихся корешками пыльных книг, не только не внушал желание подойти к шкафу, но имел совершенно противоположный эффект: от него хотелось убежать, как от бешеной собаки.

Впрочем, родители едва ли об этом догадывались. Артур же полюбил приходить сюда и брать книги. Мальчик всегда с удовольствием читал, а сейчас это приятное времяпрепровождение вдобавок помогало отвлечься от тяготившей его реальности. Любознательного юношу интересовало многое, но однажды ему удалось отыскать книгу, которая действительно могла сослужить хорошую службу в будущем.

Это была своего рода энциклопедия о Беру. Огромный справочник, где в деталях сообщалось о повадках и обычаях беруанцев и об устройстве города. В ней также имелась точная, до мельчайших подробностей, карта с наименованиями графств. За несколько дней своего пребывания в гнездиме господина Олова, Артур смог выучить эту книгу практически наизусть. Мальчик понимал, насколько необходимой для него могла оказаться данная информация. Более того, он позаимствовал у Мидрель свиток и кратко записал в него самые важные, на его взгляд, данные. Из них у мальчика получился своеобразный очерк, который он назвал следующим образом: «Беруанское королевство и его обитатели».

Вот что ему удалось записать:

«Беру на настоящий момент является одним из удивительнейших поселений людей; это уникальное порождение самой природы, а не рук человека. На древе проживает более четырех миллионов жителей, которые, позаимствовав способы строительства у птиц, предпочитают селиться в гнездимах. Эти искусно сплетенные подвесные постройки можно встретить в столице повсеместно.

Для удобства гигантское дерево условно делится местными жителями на две части — северную и южную. На северную сторону попадает значительно меньше солнечных лучей, что сказывается на обилии и качестве листьев. Жители тех мест стараются закупать на время смрадня табак у своих более счастливых южных соседей, которые при этом частенько поднимают цену выше разумного. Огороды северян скуднее — огурцы там растут чахлыми и мелкими, а помидоры иногда не вызревают и вовсе. Во времена тяжелого смрадня жители северной половины очень страдают из-за сильного ледяного ветра, который нещадно качает ветки с гнездимами из стороны в сторону, заставляя жителей переживать нечто похожее на морскую болезнь, известную лишь морякам из портового города Гераклион. Дерево не может в полной мере сохранять тепло и защищать от ветров, которые так или иначе проникают в гнездимы, заставляя домочадцев стучать зубами. И внутренняя отделка также не всегда защищает жителей, особенно тех, что победнее, от пронизывающих сквозняков.

Южанам живется значительно лучше — ведь им не приходится бояться ветра, который, ударяясь о северную сторону, стихает и прекращается. У счастливых южан всего в достатке: их сады изобилуют дарами природы, огороды ломятся от сладких фруктов и сочных овощей, а толстые ветви надежно защищают от суровых ветров.

Северяне и южане постоянно соперничают между собой, что в прошлом даже приводило к непродолжительным вооруженным стычкам.

Помимо этого деления существует и еще одно — по уровням. Уровней всего пятнадцать — отсюда и пятнадцать графств. Так, к примеру, адрес самого обычного беруанца должен звучать следующим образом: Северная сторона Нижнего графства, ветка им. Королевского наместника, гнездим 40.

Нижнее графство является наибеднейшим во всем Беру, и пятнадцать веток, входящих в его состав, отличаются самыми скудными и жалкими постройками. Простое правило древесной столицы: чем ниже располагаются гнездимы, тем труднее жизнь их обитателей. Сверху на них скидывается весь сор и грязь, сливается отхожая вода, и, помимо прочего, бедных обитателей нижнего графства постоянно мучает мысль о том, что вскоре они и вовсе могут переселиться на землю, за неимением средств для уплаты налогов.

Король, безусловно, обитает в Птичьем графстве, проще говоря, на самом высоком уровне. Это объясняется тем, что ему нужно присматривать за своим королевством, а делать это с высоты куда удобнее: и обзор шире, и вид лучше. В Птичьем графстве также с удобством размещается и родня короля, его ближайшие наместники, слуги и всякая тварь, к которой король испытывает хоть малейшую привязанность. Обычный беруанец может попасть наверх только по особому приглашению или по случаю праздника. На каждой ветке имеется свой пропускной режим, который препятствует жителям одного уровня свободно переходить на другой; любые перемещения должны быть санкционированы особым пропуском, который выдает служба Межветочной миграции.

Вот наименования всех пятнадцати графств от самого бедного Нижнего до великолепного, Птичьего.

Нижнее графство («трясинный раздол») или край бедняков и бездомных. Беднякам строжайше запрещено подниматься выше своих веток — даже по приглашению.

Отсылочное графство — там селятся бедняки-инвалиды, которые не могут уплатить налог, но все же пользуются некими льготами и привилегиями со стороны властей.

Улиточное графство, или край простых работяг.

Увеселительное графство. Здесь люди не строят своих гнездимов. В основном, это зона различных увеселительных заведений, дешевых кабачков, игорных домов. Это место отличается облегченным пропускным режимом, чтобы люди могли беспрепятственно туда попадать и тратить свои деньги на развлечения.

Мастеровое графство — приют для творческих людей. Художники, кузнецы, колпачники, бортники живут и творят в этих краях. Творческие профессии, увы, крайне редко воспринимаются обществом серьезно, потому для них и была отведена не слишком престижная зона. Мастеровое графство выглядит поистине самым ярким и узнаваемым, ибо талантливые художники каждый год по-новому расписывают ветки дерева.

Яственное графство. На огромных полях тут выращивают различные плоды и ягоды, ячмень и рожь. На местных фермах держат коров, коз, кур и поросят. В мясопроизводительном гнездиме изготавливается колбаса из вкуснейшего журавлиного мяса. Продукты питания поступают ко всем жителям именно из этой зоны. Обитатели данного графства в основном являются фермерами, заботящимися в первую очередь о еде. Одним из самых изощренных лакомств беруанцев является короед в брусничном соусе, замаринованный в листе Ваах-лаба. Кисловатый вкус короеда оттеняется сахарным брусничным соусом, а терпкий хмельной листик добавляет блюду необычайный вкус. Тут также производят домашний сыр с дырками, вялят мясо и коптят рыбу, которую местные жители в большом количестве закупают в Омароне. На праздник великого переселения, когда беруанцы отмечают день основания их горячо любимой столицы, местные жители предпочитают запекать на огне дятлов в яблоках и розмарине, которых подают непременно с квашеным лишайником. Вместо алкогольных напитков в продовольственном графстве изготавливают, разумеется, «винотель», название которого произошло от слова «вино». Еще до великого переселения на дерево вино особенно ценилось людьми, так как нагоняло веселье и снимало боль и ломоту в теле. Но с приходом в столицу людям следовало бы остерегаться подобного рода напитков, чтобы, чего доброго, не свалиться в пьяном виде с ветки. Поэтому-то и был изобретен чудодейственный винотель, который был настолько безобидным, что его сравнивали с детской шипучкой. Если листья Ваах-лаба варить пять часов подряд, а затем вытащить их, тщательно отжать и опять замочить, но на этот раз в гранатовом соке — то получится легкий напиток, чуть отдающий хмелем, но не настолько, чтобы лишить разума. Сладковатый, он действительно напоминает обычный сок, и каждый уважающий себя беруанец выпивает по ведру этого напитка без боязни опьянеть. На южной стороне древа винотель чуть вкуснее, оттого что слаще, и поэтому именно с тех краев его доставляют во все таверны города Беру, чтобы жители могли расслабиться с трубкой табака и бокалом этого необычайного напитка.

Следует добавить, что характер у местных жильцов-фермеров — скверный до безобразия: они славятся своей жадностью и мелочностью. И немудрено — ведь они живут, окруженные таким изобилием съестных припасов, что им все кажется мало. Оттого в народе появилась шутка — «скупой, что житель из Яственного графства: и сам не ест, и другим не дает».

В целом, любой житель Беру мечтает построить гнездим в Яственном графстве, ведь, как известно, путь к сердцу любого беруанца лежит через желудок.

Касторочное графство, или графство «нужных» людей. Все больницы Беру располагаются именно в этой зоне, где в самом центре высится огромный амбар, набитый сверху донизу лекарственными травами разных мастей и лечебными эликсирами. Необходимые лекарства доставляются из большого гнездимного амбара всем нуждающимся прямо в их дома.

Раздольное графство, или самое обширное по своей территории. Ветки здесь широкие, подобно бескрайним полям, гладкие. Жители этого графства предпочитают возводить двойные и даже тройные гнездимы — на две-три семьи.

Короедное графство — более или менее зажиточная зона. Славится своими трактирами. Жители Короедного графства чрезвычайно страдают от древесных вредителей — короедов, чьи следы постоянно находят именно в этих краях.

Престижное, или Великосветское графство. В основном территория предусмотрена для заселения лиц, так или иначе участвующих в проведении внутренней политики государства. Это одно из самых выгодных мест для не очень богатых людей — ветки тут надежно и крепко держат на своих плечах гнездимы, славящиеся во всем Королевстве прочностью и долговечностью. Именно здесь живет господин Т. со своей семьей.

Следующая четверка графств — Воронье, Грачиное, Воробьиное и Ласточкино — вмещает в себя чуть меньше гнездимов, чем другие вышеперечисленные уровни. Тут селятся преимущественно знатные вельможи и слуги самого короля. Может, эти ветки и не являются залогом прочности и надежности, но гнездимы тут свиты с особой тщательностью и заботой. За все время существования древесного города ни один из них не был разрушен.

Последнее в списке — Птичье графство, являет миру прекрасный дворец, свитый из гибких ивовых ветвей. Этот шедевр по праву считается настоящим достижением зодчества — каждый житель Королевства мечтает хоть раз в жизни увидеть диковинные, нежно-молочные стены, по цвету напоминающие нугу, и постоять на живописных стреловидных балконах, с которых открывается великолепный вид на Придорожный лес, по правую сторону от древа, и на бескрайнее поле — по левую. Правда же заключается в том, что лишь король и его приближенные имеют право любоваться прекрасными видами из парадных хором.

Дворец является самой надежной постройкой города, хоть он и свит на верхушке дерева. Его центр — это сам ствол, к которому молочно-белым коконом со всех сторон прилегают королевские чертоги. По своей форме постройка продолговатая, очень высокая, увенчанная золотым наконечником, гордо устремленным ввысь. Этот замечательный парадный гнездим никогда не шатает из стороны в сторону, и король со своей свитой, соответственно, никогда не испытывают неудобств, связанных с качкой. Лучшие мастера Беру возводили его стены, а известнейшие художники расписывали ствол Ваах-лаба внутри королевского дворца, который носит гордое название «Пандектан», что означает «властитель всех земель».

Несмотря на тот факт, что жилье является основополагающим фактором, подтверждающим принадлежность к городу, в столице существуют также и забытые, далекие местечки, где ютятся «безгнездимные», оставленные всеми бедняки. Они сколачивают себе жалкое подобие приютов в самых отдаленных и опасных местах — на кончиках веток, с которых легко можно упасть. Иногда на больных и почерневших ответвлениях можно увидеть крошечные лачужки. Бедняков никто не трогает, так как они живут там, где никто не стал бы селиться. Низший слой Беру пробивается воровством, но проблема состоит в том, что воры попросту не могут попасть в богатые графства, а на бедных ветках и воровать-то особо не у кого. Поэтому нищие влачат жалкое существование; они собирают траву и питаются подстреленными птицами, изредка подворовывая друг у друга еду и лекарства.

Власти стараются всячески уничтожить бедное сословие, чтобы на дереве оставалась лишь элита общества, однако справляются они с этой задачей с переменным успехом. Частенько местные пройдохи продумывают невероятные комбинации, чтобы проникнуть на более высокие ветки. В столице процветает черный рынок поддельных пропусков.

Беруанцы любят купцов, которые постоянно стекаются в Омарон — основное людское поселение под деревом. Приезжие торговцы завозят кагилуанские товары, а также армутские поделки и всевозможные пряности. В конце каждой недели в Омароне происходит всеобщий съезд купцов, которые предлагают свои диковинные вещицы на продажу в Беру. В эти дни в Омароне большой наплыв людей; для гостей устраиваются всевозможные ярмарки и гуляния. Пропускной режим тогда действует в ослабленном режиме, ибо купцы поднимаются на нижние ветки со своими товарами».

Вот что из себя представлял тот небольшой рассказ, который записал Артур в свитке. Юноше было чрезвычайно интересно узнавать всю эту информацию, а некоторые детали показались ему особенно важными. Например, про то, что в конце каждой недели в Омарон стекаются иноземные купцы. Может быть, он смог бы попробовать убежать из гнездима господина Олова в эти дни?

И как только Артуру пришла в голову эта мысль, он сразу же начал тщательно продумывать план побега; а потом, в ответ на его желания, произошло событие, которое само словно бы подтолкнуло предприимчивого юношу к непосредственному осуществлению своих планов.