Тернистый путь

Глава 18 Или жизнь человека не зависит от изобилия его имения

Когда Артур очнулся, то увидел перед собой знакомые лица — врача, уже не раз лечившего его, и расстроенную Тэнку с заплаканными глазами. Пожилой доктор строго посмотрел на пришедшего в себя пациента, явно недовольный его беспечным отношением к своему здоровью, и сердито заявил:

— Я сделал инъекцию, которая понизит температуру… Конечно, ее действия вряд ли хватит надолго.

С этими словами врач перевязал многострадальное плечо Артура, предварительно помазав его какой-то охлаждающей мазью. В довершение всех процедур он дал больному вытянутую в виде охотничьего рога серебряную чашу, доверху наполненную шипящей жидкостью. Артур с благодарностью взял лекарство и с трудом начал пить; напиток все время переливался через край — настолько сильно дрожали его руки.

Врач с укором покачал головой, сетуя на свою неблагодарную профессию. Господин Льгинкис отчаянно не любил людей, но более всего ему досаждали больные люди. Особенно те, что должны были умереть. Зачем их лечить и тратить впустую драгоценные усилия? С другой стороны, так как всех рано или поздно ждал один и тот же конец, то, по логике блистательного лекаря, решительно никто в лечении и не нуждался, и, стало быть, профессия врача в целом в его глазах выглядела бесполезной. А осознание того факта, что умный и талантливый человек должен всю жизнь свою положить на служение совершенно ненужному ремеслу, было настолько тягостным для господина Льгинкиса, что порою он даже думал, что если вдруг сам однажды сильно заболеет, то оставит все как есть и не приложит ни малейшего усилия, чтобы выздороветь. Таким уж был этот странный, чудаковатый человек, не умевший любить.

Если бы господин Льгинкис однажды узнал, что настоящий врач обязан быть сочувствующим к чужим проблемам, жалостливым, самоотверженным и готовым принести себя в жертву ради своих пациентов, он бы искренне удивился.

— Что с ним? — севшим от тревоги голосом спросила Тэнка, выведя врача из своих пессимистичных размышлений.

Артур покосился на девочку, которая выглядела, по его мнению, не многим лучше, чем он сам. Красивая мордочка Корсака превратилась в расплывчатую, полусмытую, карикатурно-уродливую морду, бледную и изможденную, а прекрасные белые волосы мокрой, яичного цвета тряпкой, повисли с ее головы.

Врач мрачно нахмурился.

— Мне надо осмотреть других игроков.

— Скажите, что с ним, — вновь настойчиво попросила Тэнка.

— Обычная степная лихорадка. Путешественники с ослабленным иммунитетом, попадающие впервые в Кагилу и близлежащие земли, часто заболевают. Так как болезнь запущена, ему осталось жить около недели.

При этих словах Артур весело засмеялся, чем необычайно удивил мрачного врача.

— В чем д-дело? — отчего-то начав заикаться, спросил почтенный доктор.

— Да просто у меня оказывается полно времени! — ответил Артур, подмигнув Тэнке. После напитка и укола мальчик почувствовал себя значительно лучше, плечо тоже как будто стало меньше болеть, и в целом он ощутил себя достаточно сильным для того, чтобы продолжить бороться. Когда врач отошел от них, чтобы осмотреть других игроков, он обратился к девочке:

— Что произошло? Почему нас лечат?

Тэнка вкратце рассказала другу о тех изменениях, которые произошли в правилах ведения Потешных боев. Лицо Артура осветилось искренней радостью.

— Как хорошо, что так получилось!

Тэнка с грустью пожала плечами. Она хотела было что-то возразить, но не стала, благоразумно не желая омрачать хорошее настроение своего друга.

— Есть еще кое-что, — добавила она. — Я нашла вторую подсказку.

— Что? Но это же здорово! — энергично воскликнул Артур, ощущая в этот момент необычайный душевный подъем.

— Да, только… Эта подсказка ничего не проясняет.

Клипсянин с недоумением посмотрел на подругу. Тэнка пожала плечами.

— Когда я упала в воду, то сразу же начала тонуть. Я не очень-то хорошо плаваю. И в какой-то момент в воде я открыла глаза и вдруг увидела надпись на самом дне водоема. Там было сказано: «Гляжу я сверху, как и ты». Я видела ее сверху, но при этом ничего не поняла…

Артур задумался.

— Значит, на самом дне? С моста никто не мог разглядеть надписи, хотя вода в яме была прозрачной как стекло… Цветы закрывали ее! — вдруг воскликнул он. — Но после того, как воду взболтали, а цветы с листьями повредили, слова открылись…

— Все равно не понятен сам текст… Что значит «гляжу сверху»?

— Это значит, что Ролли лишний раз хочет поиздеваться над своими рабами, — сквозь плотно сжатые зубы произнес Артур. Более он не сказал ни слова, и Тэнке было непонятно, каким образом ее сметливый друг истолковал для себя эту таинственную подсказку.

Небольшая передышка быстро закончилась, и игроков вернули на свои места. Как и обещал глашатай, Тэнка с Артуром продолжали свой путь, не проходя повторно первые два испытания. С ними был и верный Лэк, который все это время ждал друзей на другом берегу, снедаемый беспокойством.

Олень также видел трагедию, разыгравшуюся на мосту. Мальчик уже давно наблюдал тяжелое состояние своего друга, но при этом не догадывался, до какой степени тот болен, ибо сам Артур никогда не говорил о себе и ни на что не жаловался. Только теперь Лэк смог в какой-то степени понять его, увидеть, каких нечеловеческих трудов ему стоит победа Тэнки. Олень впервые в жизни сталкивался с подобной силой духа, смелостью, отвагой, силой воли, которую ни одна беда не могла сломить. Теперь Лэк стал еще больше уважать своего самоотверженного друга, и даже более того, в какой-то степени пугливый мальчик в этот момент преклонялся перед ним, как перед чем-то удивительным, недостижимым для него самого, но при этом все же невероятно прекрасным.

Собственные злоключения стали видеться ему незначительными и даже ничтожными; Лэк вдруг ощутил в себе силу совершить нечто героическое, что ранее казалось совсем невозможным для его слабого характера.

Началась вторая часть Потешных боев; во время того, как бедных игроков приводили в порядок, богачи уже успели набить животы чудесными яствами, которые в изобилии предлагали торговцы. А сейчас, сытые и отдохнувшие, армутские вельможи в нетерпении ожидали продолжения на своих местах. Игры превращались во все более увлекательное и напряженное действо; амфитеатр стал напоминать бурлящее море в сильную непогоду — отовсюду доносились голоса, восторженные вскрики, разочарованные вздохи, которые волнами перетекали с первых трибун до самых верхних рядов. Люди во все глаза глядели на своих любимцев, не пропуская ни одного движения, словно от поведения этих разноцветных зверей зависела их собственная жизнь.

Игроки, бежавшие первыми, приблизились к третьему испытанию.

— Наконец-то, — едва отдышавшись, проговорил Медведь Змею. Ребята по-прежнему лидировали, однако при этом им не удалось узнать ни одной подсказки, что значительно сокращало их шансы на победу.

— Мы должны найти ее сейчас. Иначе не победим, — сказал Змей тихо, и голос его напомнил шипение ядовитой кобры. Хитрец нарочно сказал «не победим», стараясь усыпить бдительность приятеля, однако сам же он прекрасно понимал, что ему нужно как можно скорее разделаться с опасным и сильным напарником.

Перед ребятами возвышался лабиринт, возведенный лучшими армутскими мастерами из тонких, но при этом довольно прочных высоких деревянных ширм, украшенных резьбой в виде геометрических фигур. На некоторых участках он освещался солнцем, которое уже начало медленно переваливаться через небосклон, полыхая оранжево-красными оттенками, а другие же коридоры и ответвления были закрыты сверху сплошным настилом, что лишало гостей удовольствия непрерывно наблюдать за поведением своих любимцев. Вход в лабиринт был оформлен в виде старинной, если не сказать антикварной, двери с характерными для подобных предметов потертостями и шероховатостями. В резном замке многообещающе блестел вставленный наполовину ключ, который так красиво переливался на солнце, что казалось, будто он сделан из драгоценных камней. На двери было выведено кривоватой армутской вязью: «Путник, я тебя нашел, так как сам ты в дом вошел, буду я с тобой играть, чтоб не сразу убивать».

Увидев эту надпись, Змей страшно побледнел, а Медведь, заметив реакцию приятеля, расхохотался во весь голос.

— Что, змея подколодная, трусишь, да?

— Вот еще!

— Вижу по морде, что трусишь. Не робей, ведь ты со мной. Мы вместе. По крайней мере, пока, — сделав выразительный акцент на слове «пока», Медведь снова расхохотался, чрезвычайно довольный своим чувством юмора, а Змей только кисло улыбнулся, внутренне содрогаясь от непреодолимой ненависти к этому самоуверенному пройдохе.

— Дверь-то мастерски сделана, погляди-ка на эти загогульки, фу ты, ну ты! Прям как в сокровищницу короля идем!

— Только в сокровищнице нас бы не убили! — резонно заметил Змей.

— Надпись говорит о том, что наши досточтимые благодетели, — при этих словах Урий с презрением сплюнул на песок, — собираются разом подсократить число игроков. На прошлых играх тоже было нечто подобное. Недаром здесь висит предупреждение. Я думаю, это испытание может оказаться очень опасным…

Змей боязливо отступил на шаг от двери, но Медведь, схватив его за плечо своей огромной ручищей, угрожающе сказал:

— Да, друг, там страшновато, и именно поэтому ты пойдешь первым.

Змей, сглотнув и вжав в плечи свою маленькую круглую голову, с осторожностью повернул ключ в замке. Старинная дверь, будто в нетерпении ожидая этого простого движения, стала медленно, с таинственным скрипом отворяться, гостеприимно предлагая путникам зайти внутрь.

— Что встал, иди давай, — грубо рявкнул Урий и толкнул несчастного приятеля в многообещающую темноту коридора. Им тут же в лицо ударил запах древности и затхлости, и ребятам почудилось, будто они действительно открыли вход в давно забытую, похороненную под песками сокровищницу или же чью-то усыпальницу. В любом случае, будь это место захоронением, то оно непременно должно было принадлежать очень знатному человеку, ибо весь пол был усыпан золотой крошкой, а на стенах в некоторых местах висели картины с оправой из чистых рубинов.

— Я бы тут пособирал песочек, — завистливо протянул Медведь, глядя себе под ноги.

— Он тебе вряд ли пригодится, — таинственно изрек Змей, прокладывая путь вперед. Свет от полуоткрытой двери постепенно сменялся тьмой, в которой напарники перемещались практически на ощупь. Впрочем, очень скоро они вышли на освещенный участок в виде круглого зала, который не был закрыт сверху деревянным настилом. Здесь дорога коварно разветвлялась, предлагая путникам три возможных пути. Возле бордово-красных стен, освещаемых солнцем, одиноко стояли огромные бронзовые кувшины ростом с Урия, которые, вероятно, специально для игры заблаговременно нашли на армутских барахолках.

— Надо искать подсказку. Наверняка она в одном из кувшинов, — заметил Медведь.

— Не уверен, — нерешительно протянул Змей. Лабиринт внушал мальчику какой-то тягостный ужас, который не только не рассеивался по мере продвижения, но, напротив, все более увеличивался.

— Я сказал, надо посмотреть в кувшинах. Что встал? Давай, суй руку, ищи, — приказал Урий, указывая на бронзовых гигантов. Змей неторопливой, вихляющей походкой подошел к одному из кувшинов и попробовал сунуть туда руку. Его лицо исказилось от неконтролируемого страха, но, надо отметить, Медведя он боялся еще больше.

— Ничего нет, — пробормотал бедняга сквозь зубы.

— Глубже суй, на самом дне смотри…

— Не могу, рука не достает.

— А если я ее сломаю, будет доставать? Неумеха… Придется нам его опрокинуть, — с этими словами Урий со всей силой, на которую только был способен, толкнул кувшин, который, с приятным звяканьем ударившись со своим соседом, упал на песок. Вдруг, к ужасу мальчиков, из горлышка кувшина ринулось полчище насекомых — это были черные армутские тараканы, огромные, размером с мизинец взрослого человека, с плотным блестящим панцирем и пушистыми загнутыми вверх усами. К счастью, эти обитатели армутских свалок были совершенно безобидны.

— Фу, какая мерзость, — проговорил Змей, скривившись. Он очень не любил насекомых и каждый раз внутренне содрогался, когда хозяин давал ему задание помыть мусорные ящики. — Я больше не полезу в кувшин, — добавил он решительно и на всякий случай отошел на несколько шагов от своего опасного напарника.

Медведь ловко заглянул в упавший сосуд, но ничего там не обнаружил.

— Я думаю, подсказка не здесь, — сказал он. — Это просто приманка для нас. Наверняка в других будет нечто похуже. Кстати, у меня есть одна идейка, — с этими словами мальчик расположил лежащий кувшин поперек узкого коридора, откуда они только что пришли.

— Зачем ты это сделал? Разве его так трудно будет перешагнуть?

Медведь уничижительно усмехнулся, взглянув на своего приятеля.

— Перешагнуть будет нетрудно. Зато, может, никто не переползет, — с этими словами сильный мальчик взялся за второй кувшин и положил его на созданную им ранее искусственную баррикаду таким образом, чтобы горлышко смотрело в сторону туннеля, из которого они только что вышли.

— Осторожно, змея! — вскрикнул Змей, отпрыгнув подальше от неблагонадежной посудины. Действительно, во втором кувшине находилась трехцветная армунка — ужасно ядовитое пресмыкающееся, водившееся в армутских степях. Одного укуса ее маленьких острых зубов было достаточно, чтобы человек погрузился в кому. Сейчас армунка встревоженно замерла, глядя на мальчиков своими маленькими немигающими глазами.

— Теперь ты понял? Когда другие игроки войдут, они натолкнутся прямо на змею, которая вряд ли за это время уползет. Конечно, не думаю, что кувшин — такая уж непреодолимая преграда для нее, но все же.

Змей поморщился, желая поскорее уйти. Жестокость приятеля действовала ему на нервы. Однако Медведь педантично проделал ту же процедуру с последним кувшином, в котором, как вскоре выяснилось, находились оранжевые скорпионы с черным жалом на хвосте. Растревоженные, испуганные, они в спешке отползли в сторону двери, потерявшись в темноте коридора. Никто из них не стал преодолевать преграду в виде кувшина, что могло означать лишь одно: несчастных игроков, которые должны были войти в лабиринт за Медведем и Змеем, ждала незавидная участь.

Урий с чувством выполненного долга кивнул Змею.

— Ну что, теперь и мы можем идти. Подсказку, конечно, мы так и не нашли, но что делать.

Ребята двинулись вперед по центральному коридору, который вновь через какое-то время погрузился в темноту.

— Песок какой-то странный, — заметил Змей. И тут вдруг мальчик замер как вкопанный. Нога его, которой он хотел наступить на землю, зависла в пустоте. — Ай! — трусливо вскричал он, резко отшатнувшись и чуть не сбив Медведя с ног.

— Что еще? — проворчал тот, неуклюже выйдя вперед. Когда их глаза немного привыкли к темноте, они смогли увидеть перед собой огромный глубокий колодец, дно которого было усажено острыми кольями. Высота тут была такая, что если бы один из них по неосторожности свалился вниз, то он непременно разбился бы насмерть либо же наткнулся на острый кол. В этот момент ребята вдруг поняли, зачем лабиринт был сделан наполовину открытым. Яркое дневное солнце ослепляло глаза, а резкие смены света и тьмы нужны были для того, чтобы игроки не видели перед собой дороги. Таким образом, те, кто в спешке бежал вперед, мог запросто попасть в многочисленные ловушки. Действительно, Медведь оказался прав: данное испытание было задумано для того, чтобы сократить число игроков.

Мальчикам пришлось вернуться и испробовать оставшиеся две дороги. Они решили пойти налево. Довольно длинный участок, освещенный кроваво-красным заходящим солнцем, вновь сменился чернотой извилистого коридора, напоминавшего кишку гигантского животного. По мере прохождения испытания Медведь старался всюду искать подсказку, с осторожностью ощупывая стены, но тщетно. Мальчики двигались медленно, в каждую секунду ожидая подвоха. В зловещей тишине этого мрачного места, в действительности напоминавшего больше гробницу, нежели лабиринт, было слышно, как одиноко стучат их сердца.

Впрочем, на этот раз Медведю и Змею повезло, и они смогли беспрепятственно покинуть стены негостеприимного лабиринта. Но все же они не были в полной мере удовлетворены, так как подсказка не была найдена. Возвращаться за ней, правда, никто не захотел.

Почти сразу за лабиринтом шло последнее, четвертое испытание.

— Я думаю, мы все пройдем, а возле финиша будем ждать остальных, — с жестокой усмешкой сказал Урий. — Наверняка среди них будут те, кто нашел подсказки. Одного, по крайней мере, я точно знаю.

— Может, нам еще сейчас повезет, и мы найдем что-нибудь, — пожал плечами Змей, ужасно радуясь тому, что вышел живым из лабиринта.

— Смотри, это еще что такое?

Перед мальчиками простиралось широкое квадратное поле. Сначала им показалось, что это обычная земля, только перекопанная. Однако потом они смогли увидеть, что на самом деле перед ними был ров, наполненный какой-то вязкой жидкостью, со стороны похожей на обычную землю. Когда Урий коснулся сандалией этой массы, она всколыхнулась и угрожающе булькнула.

— Как же мы пройдем? Тут завязнуть можно! Это похоже на зыбучие пески! — воскликнул Змей, однако Урий указал ему на деревянные бочки, расположенные друг от друга на небольшом расстоянии. По цвету они совершенно сливались с общей массой и, если не вглядываться, были практически неразличимы.

— Я полагаю, мы сможем добраться по ним.

С этими словами, ничуть не робея, Медведь наступил ногой на ближайшую к нему бочку. Под его могучим весом она чуть притопилась, но при этом продолжала оставаться на плаву. Тогда мальчик стал довольно ловко перешагивать с одной бочки на другую. В какой-то момент он заметил что-то внизу. На пожелтевшем боку бочки красными буквами была выведена долгожданная подсказка.

Юноша присел на корточки и в совершенном нетерпении стал читать надпись: «Мышку в траве моментально найдет, в лапки подхватит и в лес унесет…»

— Это может быть все, что угодно, — прошептал сквозь зубы разочарованный Урий, сам того не зная, повторив слова Лэка. Блистательный Медведь, победитель всех предыдущих гонок, нашел всего-навсего одну ничтожную подсказку, которая ему не сообщила ровным счетом ничего! Медведь надеялся, что благодаря этой надписи он сможет догадаться и, оставив Змея позади, благополучно пересечь финишную черту. Но теперь придется сидеть и ждать, пока придут остальные игроки.

Однако кое-что он все-таки мог сделать сейчас. Достав из кармана коричневой рубахи свою палку, он постарался стереть буквы до такой степени, чтобы слова стали неразличимы.

— Что это ты делаешь? — воскликнул Змей, по бочкам неуклюже пробираясь к своему приятелю. Страх заставлял его двигаться быстрее, не чувствуя, как неблагонадежные бочки с неприятным чавканьем уходят под землю. — Подожди, дай я посмотрю! Может, я догадаюсь. Не стирай!

— Не догадаешься, — убежденно заметил Медведь и, перепрыгнув на последнюю бочку, благополучно сошел на твердую землю. Это четвертое испытание показалось сильному мальчику самым легким. Он лениво сел на берег, своими хищными полузакрытыми глазами созерцая пройденный ими маршрут. Скоро должны показаться другие игроки, если, конечно, они выживут в лабиринте. Тогда он сможет их встретить достойным образом. И эти слабаки (Медведь в этом даже не сомневался) добровольно расскажут ему обо всех подсказках без исключения.

Прошло довольно много времени, прежде чем Артур, Тэнка и Лэк смогли оказаться перед лабиринтом. Они уже, конечно, не были последними, однако все же и не в рядах первых. Тэнка бежала довольно медленно, да и Артур, несмотря на чудодейственное снадобье, не мог передвигаться быстро. Только Лэк преспокойно трусил рысцой рядом с ними, и при взгляде на него казалось, что он и вовсе не бежит, а степенно прогуливается, отдыхая от полуденного зноя. Его совершенно спокойное лицо, сухая спина и ровное дыхание говорили о том, что субтильный на вид мальчишка на самом деле очень вынослив.

Ребята не понимали, что происходит впереди, так как лабиринт совершенно закрывал им обзор. Глашатай тоже ничего не объявлял, будто желая придать действу некой доли таинственности и загадочности. Зрители не видели всего, что происходит в лабиринте, однако без их внимания не остался вероломный поступок Урия, который теперь преспокойно сидел у финишной черты, дожидаясь своих соперников.

— Мы пришли, — зачем-то объявил Лэк, когда друзья вплотную приблизились к роскошной старинной двери с устрашающей надписью.

«Путник, я тебя нашел, так как сам ты в дом вошел, буду я с тобой играть, чтоб не сразу убивать», — красивые, солнечно-яркие витиеватые буквы, чудесно переплетенные друг с другом, и мрачное содержание послания настолько противоречили друг другу, что даже самым храбрым становилось не по себе от представления всех ужасов, на которые были способны бессердечные армуты.

— Что это может значить? — глухим голосом поинтересовалась Тэнка, с опаской глядя на чуть приоткрытую дверь.

— Я думаю, что знаю, — ответил вдруг Артур, удививший этой фразой своих друзей.

— В каком смысле? — с любопытством поинтересовался Лэк.

— Это и есть подсказка, — просто ответил мальчик.

— Почему ты так думаешь? Ведь суть была в том, чтобы находить спрятанные подсказки, а эта надпись располагается таким образом, что ее искать не нужно, она и так перед глазами, — резонно заметил Лэк.

— Вот именно, — согласился Артур. — Расчет на то, что никто не подумает о том, что это и есть подсказка.

— Как же ты догадался?

— Очень просто, я думаю, что знаю ответ, — с грустной усмешкой сказал сметливый юноша. — Конечно, я не могу быть уверенным наверняка, надо увидеть четвертую подсказку.

Тэнка безразлично кивнула и хотела зайти внутрь, но Артур ее остановил.

— Я пойду первым, — безапелляционно заявил он. — За мной Кирим. А потом ты.

Тэнка недовольно подчинилась, впрочем, всем своим непокорным видом показывая, что ее не устраивает такое положение вещей. Девочка уже сомневалась в правильности своего решения во всем слушаться Артура во время игр. Ей была ненавистна сама мысль о том, что мальчик постоянно рискует собой ради нее. Тем более, ценность своей собственной жизни ей представлялась куда более ничтожной, нежели жизнь Артура. Если уж тому, кого она полюбила всем сердцем, суждено умереть, то она, повинуясь склонностям своей романтической натуры, также предпочла бы смерть, чем жизнь в рабстве у ненавистного хозяина.

Девочка совершенно не понимала, что только одна мысль о ее возможном спасении поддерживала Артура во время всех испытаний. Только она в настоящий момент руководила его действиями и придавала ему сил, необходимых для достижения цели. Только благодаря этой мысли мальчик мог не задумываться о собственной печальной участи.

Артур широко распахнул дверь, впустив в затхлое помещение ярко-красный свет и в немом ужасе замер на месте, не в силах заставить себя зайти внутрь. Узкий коридор, ведущий в главную залу, напоминал разворованную гробницу, где всех мертвецов зачем-то вынули из своих усыпален и в беспорядке раскидали по полу. На протяжении всего пути можно было разглядеть тела несчастных игроков, которые в совершенно разных позах скрючились на земле, посыпанной золотой крошкой. Красное солнце вполне осветило их бледные, измученные, опухшие лица, не оставляя места для сомнений: эти игроки были если еще пока не мертвецы, то, по крайней мере, без оказания должной помощи готовились ими стать.

— Что тут произошло? — едва смог проговорить Лэк, глядя на узкий коридор, по которому им предстояло пройти. Олень с ужасом узнавал среди искореженных лиц тех игроков, с которыми он совсем недавно стоял бок о бок на линии старта. Тех, кто бежал вместе с ним, желая победить и сохранить свою жизнь.

— Я не знаю, — тихим шепотом ответил Артур. — Идти нужно очень аккуратно. Не трогайте стены. И смотрите под ноги, — с этими словами храбрый мальчик шагнул вперед, содрогаясь при этом от ужасной жалости к несчастным. По мере того, как испуганные ребята брели по коридору, света от открытой двери становилось все меньше, и на мгновение игроки ослепли от совершенной темноты.

Артур остановился в нерешительности, пытаясь привыкнуть к мраку лабиринта. Вдруг вдалеке на стене он заметил что-то светящееся. Как будто маленькие огоньки быстро перемещались в разные стороны. Интуитивно мальчик понял, что им следует держаться подальше от этих подозрительных источников света. Он вообще старался не прислоняться к стене, равно как и не задевать неподвижные тела, которые лежали повсеместно. По сильным всхлипам позади себя Артур понял, что Тэнка едва сдерживается, чтобы не разреветься.

— Держи меня за руку, — предложил ей Лэк, и девочка вцепилась своей мокрой ладонью в спасительную руку Оленя. Артур был ему благодарен за этот жест.

После достаточного углубления в лабиринт и некоторого времени продвижения ребят в полной темноте глаза Артура более-менее стали различать то, что находилось перед ним.

Длинный бордово-красный коридор с висевшими на стенах картинами в прекрасных рамках, отделанных на кагилуанский манер, выглядел роскошно и вместе с тем ужасающе. Армуты весьма постарались, возведя подобный дом страха, где каждая деталь должна была внушать трепет. Изображения на картинах отсутствовали, они были пустыми, как глазницы умершего чудовища, и только вызывающие рубиновые рамки свидетельствовали о том, что это некое произведение искусства, пусть даже очень странное, созданное больным воображением человека, но при этом, тем не менее, имеющее право на существование.

В какой-то момент Артур уперся в преграждавший им путь огромный бронзовый кувшин. За ним открывалась небольшая круглая площадка, освещенная красным солнцем. Здесь уже не было видно пострадавших, и от этого тягостная мучительная тревога, завладевшая сердцами игроков, постепенно рассеивалась. Мальчик перешагнул кувшин и обернулся к своим друзьям.

— Три пути. Надо решить, куда мы пойдем.

— Налево, — предложил Лэк, все еще бледный от пережитого ужаса. Артур согласился со своим другом и, не мешкая, шагнул в сторону. Путникам пришлось опять зайти в темный коридор. Однако почти сразу же мальчик остановился, чувствуя, как неведомая сила будто бы удерживает его от последующего шага. Что-то ему не понравилось в этом коварном переходе, какая-то маленькая деталь, которая ускользала от его разума, но тем не менее была им прочувствована на интуитивном уровне. Впереди их несомненно ждала опасность. В этот же самый миг ухо его уловило тихое, едва различимое, предостерегающее шипение.

— Назад! — крикнул он, резко отступив в сторону. — Быстро!

Ребята благоразумно послушались его, хоть они и не видели опасность.

— Почему мы ушли оттуда? — странным, надломленным голосом поинтересовалась Тэнка у Артура, когда они вновь стояли в круглом зале. Тот задумчиво посмотрел на подругу. — Мне показалось… Что я слышал шипение змеи.

— То есть ты не уверен?

— Я не знаю. Просто чувствую, что лучше нам туда не ходить и все.

— Мы не сможем выйти из лабиринта, если будем стоять на одном месте! И почему ты вообще решаешь, куда нам идти, а куда нет?! — дрожащим голосом вскрикнула Тэнка. Ее нервы были на пределе, и она с трудом себя сдерживала. Все пережитые ужасы, казалось, навалились на девочку в этот момент; бедняжка словно бы опять тонула в яме, наполненной водой, откуда она не могла выбраться без чьей-либо помощи. Невероятная жестокость армутов совсем лишила ее здравой рассудительности, и она постепенно теряла связь с реальностью. Все, начиная с того момента, как она узнала о гибели жителей Кагилу, было каким-то неестественно жутким, чудным, лишенным логики.

— Мне надоело, что ты постоянно рискуешь собой, понятно? — выкрикнула она в лицо Артуру, который при этих словах вздрогнул, как от удара.

— Замолчи! — вдруг рявкнул Лэк и, подойдя к девочке, сильно встряхнул ее за плечи. Олень уже давно признал в Артуре неоспоримого лидера, чьи приказы должны выполняться незамедлительно. Сам того не ведая, Лэк, будучи натурой более слабой, попал под влияние своего друга, которого он с каждой минутой уважал все сильнее, и поэтому не мог допустить, чтобы кто-либо проявлял хоть малейшую дерзость или неповиновение по отношению к его словам.

— Отлично, и ты туда же! — Тэнка с обидой отвернулась от них и быстро пошла по центральному коридору.

— Ну и характер! — присвистнул Лэк, изумляясь поведению вздорной девчонки. — Если бы я был на твоем месте, я бы, наверное, сам скормил ее собакам, — добавил он, во все глаза глядя на уходящую девчонку.

— Думаю, это вполне реализуемо, — грустно усмехнулся Артур и быстрым шагом направился за Тэнкой. В целом он уже привык к ее проделкам, однако все же надеялся, что в конце, перед финишной чертой, она не подведет его. Впрочем, своевольная девочка уже и сама бежала назад — бледная, растрепанная, с диким испугом в глазах.

— Я… Я видела… — задыхаясь, проговорила она, бросившись к Артуру. — Огромную яму… И кто-то упал вниз… Какой ужас!

Клипсянин сразу все понял. Увы, но этот путь тоже был закрыт для них. Им следовало попробовать последнюю дорогу. Если и там непреодолимая ловушка, то у них совсем не оставалось выбора, и им нужно было все-таки возвращаться на первую дорогу, туда, где Артур услышал странный шипящий свист. Может, это вовсе была не змея, как знать, а просто шум степного ветра, проникшего в длинные переходы лабиринта?

Ребята вновь пошли вперед, и на этот раз Тэнка шла сзади, потерянная, бледная, вся погрузившаяся в свои печальные мысли. Этот коридор был длиннее, чем первый; он витиевато изгибался, прогибался, поднимался и спускался ниже под землю, где царила приятная прохлада.

Сначала он был темный, без единого источника света, однако потом ребята увидели на полу старые медные подсвечники с горящими свечами, которые таинственно мерцали в темноте, подобно глазам хищных животных. Игроки шли по извилистой полуосвещенной дороге, находясь в совершенном незнании того, куда их выведет этот путь.

В какой-то момент стало теплее, еще теплее и даже жарко. Казалось, впереди находится гигантская дровяная печь, которая и нагревает воздух. Дорога значительно сузилась, и вдруг Артур увидел перед собой огненное кольцо, которое закрывало им путь. Языки пламени жадно облизывали стены, не причиняя им, однако, большого вреда. Здесь было невыносимо жарко и душно, как в хорошо натопленной бане. Кольцо выглядело довольно узким, и человек, который рискнул бы через него пролезть, наверняка бы получил страшные ожоги.

— Мы тут не сможем пройти, — резонно заметил Лэк, с недовольством глядя на препятствие на их пути. В его карих зрачках отражались длинные оранжевые языки пламени.

Артур задумчиво смотрел на горящее кольцо. Ему сейчас отчего-то вспомнился сказочный Троссард-Холл, уже давно похороненный в его памяти и казавшийся теперь не более чем волшебным сном. Перед его глазами пронеслись воспоминания об испытаниях для первокурсников, когда ученики подумали, что в школе случился пожар. Мальчик вспомнил всеобщую панику, браваду храброго Тода, выкрики испуганного Даниела Фука, верного Тина, который всегда находился рядом с ним, Диану, которую он тогда еще не знал. Волнение среди будущих студентов, желание попасть именно на факультет всадников, первое испытание, которое на самом деле оказалось не таким уж и сложным и непреодолимым, как ребятам привиделось вначале…

С этими мыслями Артур смело приблизился к огню. Мальчик чувствовал сильный жар, однако в какое-то мгновение он понял, что тепло исходит вовсе не от огня. Он оказался прав!

— Подожди, — хриплым голосом позвал его Лэк, уже было подумав, что их лидер окончательно спятил, раз решил пройти сквозь огонь.

— Это не огонь, — спокойно сказал Артур, обернувшись к своим друзьям. — Армуты умеют создавать подделки. — С этими словами он пролез через кольцо, не ощутив при этом ни малейшего дискомфорта.

— Чудеса! — воскликнул Лэк. — Ты просто… Как ты смог догадаться? — спросил он, с благоговением глядя на своего кумира. В его красивых карих глазах сквозила сейчас почти щенячья преданность, о которой Артур не имел ни малейшего понятия.

— Посмотри. Стены лабиринта из дерева. Но при этом языки пламени не причиняют им никакого вреда. Значит, это не огонь, — скромно пожал плечами Артур, даже не представляя, до какой степени он в этот момент восхитил своего друга.

Ребята спокойно преодолели препятствие и вышли в небольшой зал без купола. В центре здесь возвышался гладкий отполированный камень, на котором было что-то написано. За ним располагалась старинная дверь, подобная той, что встречала их в начале пути. Лэк вышел вперед и принялся читать вслух:

— «Блистательные игроки! Если вы оказались достаточно смелыми для того, чтобы преодолеть огненное препятствие, вы избавляетесь от четвертого испытания и выходите сразу к финишной линии. Желаем вам успеха!» Что? Неужели это так? — радостно воскликнул Лэк.

— Подожди еще, может, это не точно, — усмехнулся Артур, зная о подлости и жестокости армутов. — Даже если это и правда, нас там сейчас с нетерпением ожидают.

Вспомнив Медведя и Змея, Лэк погрустнел. Он понимал, что вряд ли сможет оказать Артуру достойную помощь. Такой сильный парень, как Медведь, мог вполне завалить всех троих одной рукой. Друзья приближались к самому сложному моменту игр — к развязке. Глашатай молчал, значит, еще пока никому не удалось победить, то есть добраться до финишной черты и вместе с тем отгадать загадку.

— Как мы будем действовать? — спросил Лэк, преданно глядя на Артура.

Тот нахмурился в задумчивости.

— Я не знаю. Нужно посмотреть, где мы выйдем. В любом случае, мы с тобой будем сдерживать этих двоих, чтобы Тэнка смогла пройти финишную черту. Тэнка, ты должна держаться позади нас, понятно?

Тэнка неопределенно кивнула. На нее волнами накатывали разные настроения: порою она была совершенно спокойна, даже безмятежна и полностью доверяла своему другу, в иные же моменты жуткий страх охватывал все ее существо вкупе с недовольством решениями Артура и желанием изменить ситуацию.

— Что ж, думаю, нам пора… — клипсянин открывал дверь с тяжелым сердцем, так как понимал, что сейчас наступает самый важный момент. С тоской ощущал он, что лихорадка постепенно овладевает его телом, еще не слишком, но все же юноша уже чувствовал, как его начинает знобить. Главное было продержаться до того момента, как Тэнка пересечет черту, все остальное уже будет неважно.

Ветхая дверь задрожала, по-старчески скрипнула и открылась, будто нехотя выпуская на свободу своих пленников. Перед ними появился еще один коридор, который повел их наверх. В самом конце него, на потолке находилась дверь, похожая на крышку погреба. Артур толкнул ее и не без труда вылез наружу.

Ребята оказались на поле. Солнце расплылось, увеличилось в размерах перед тем, как полностью исчезнуть в ночной мгле. Повсюду уже зажгли факелы, чтобы зрители могли в деталях рассмотреть все происходящее. Вдалеке друзья увидели нечто, похожее на озеро, наполненное грязью. На рваном берегу его одиноко сидели две фигурки, напряженно всматриваясь вперед, словно пытаясь кого-то различить в наступающей темноте.

Артур, Тэнка и Лэк вышли из лабиринта как бы сбоку от четвертого препятствия. Чтобы подойти к финишной черте, им следовало приблизиться к озеру и пройти чуть правее. Армуты попытались торжественно оформить завершение испытаний многочисленными факелами. Победителю надо было пробежать между двух высоких столбов с натянутой алой лентой посередине. За этими столбами удачливого игрока уже в нетерпении ожидали чопорные судьи, одетые в торжественные фиолетовые халаты.

— Медведь нас не увидит, если мы обойдем их сзади? — тихим шепотом поинтересовался Лэк.

— Не знаю. Нам придется подойти к ним совсем близко. Не думаю, что нам удастся сделать это незаметно, — тоже шепотом ответил ему Артур. — Мне кажется, надо, наоборот, привлечь их внимание. Тэнка останется здесь. Но пока мы будем стараться отвлечь их, тебе надо будет пробежать мимо нас к финишной черте, хорошо? — последняя фраза была адресована девочке.

— Гм… Артур. Ты все-таки уверен, что я должна победить? — тихим взволнованным голосом спросила Тэнка. — Ты думаешь, если я останусь в живых, то смогу вести обычную жизнь? Я сомневаюсь, что вообще окажусь на свободе. Да и в любом случае… Даже если Алану посчастливится меня выручить. Что с того? Мои родители, скорее всего, мертвы, я не знаю, что мне делать и куда идти. Я буду все время мучиться совестью от того, что ты добровольно пожертвовал собой, в то время как у тебя самого есть много близких и дорогих тебе людей.

— А Кирим? Как думаешь, Кирим менее достоин победить, чем я? Почему ты все время говоришь обо мне? По-моему, мы уже все давно решили и говорить тут не о чем, — сухо ответил ей Артур. — Я прошу тебя сделать это. Может быть, нам еще удастся… — храбрый юноша хотел сказать «сбежать», но потом вспомнил о своей лихорадке и о печальном предсказании врача. — Тем более, ты сама слышала лекаря. Какой смысл мне побеждать? Тэнка, пожалуйста, сделай, как я тебя прошу.

Девочка медленно кивнула головой, а из ее глаз опять покатились слезы.

— Я не знаю, увидимся ли мы еще с тобой, — с безотчетной тоской проговорила она, — и хотела попросить у тебя прощения. За то, что вообще втянула тебя во всю эту историю. За Кагилу. За армутов. За мою глупость. Прости меня, пожалуйста. Раньше я думала о том, что твоя Диана тебя недостойна, теперь же, наоборот, я полагаю, что именно она тебе и подходит, не я. Я слишком обычная для такого человека, как ты. И… Я постараюсь освободиться из плена ради тебя.

Артур ласково улыбнулся девочке и наклонился к ее уху, прошептав ей что-то. Тэнка кивнула и вытерла слезы. Она была готова.

— И ты, Кирим. Ты тоже очень хороший парень, прощай, — сказала вдруг Тэнка Оленю, отчего тот незамедлительно покраснел до кончиков своих ушей.

— Мы привлекаем их внимание, а ты должна будешь пробежать до финиша. Дождись, пока они начнут с нами разговаривать, хорошо? Тэнка, я думаю, Алан тебя вытащит. Он тот еще пройдоха, неужели ему не обмануть армутов? — ободряюще добавил Артур. В последний раз улыбнувшись девочке, они вдвоем с Лэком медленно направились к озеру.

Трибуны замерли в ожидании. Стало так тихо, что, казалось, можно даже различить, как ночные бабочки шелестят своими бархатными крылышками. Напряжение достигло предела, и еще более оно поддерживалось молчанием глашатая, который намеренно не желал комментировать происходящее. Непонятно было, скольким игрокам вообще удалось выжить, кто бежал последним и, наконец, кто отгадал загадку. Некоторые, вероятно, еще находились в лабиринте, Хорек и Суслик, возможно, еще только заходили в него, хотя и это неизвестно. Все смешалось и перепуталось.

Медведь и Змей напрасно вглядывались в сторону противоположного берега, никто там так и не появился.

— Может, я зря придумал эту затею с кувшинами? — озабоченным голосом проговорил Медведь, глядя на Змея. — Неужели никто не смог обойти ловушки?

— Ты бы еще побольше туда скорпионов высыпал и спросил, — недовольным уставшим голосом ответил его напарник. — Как теперь добыть подсказки? Может, возвращаться на старт и вновь проходить все испытания?

Медведь с недовольством рыкнул и сгорбился, став в действительности еще больше похожим на то животное, которое в нем захотели воплотить армуты. Вдруг он услышал предостерегающий шорох за своей спиной. Растревоженный этим странным звуком, он подскочил, напрягся и даже ощерился, подобно дикому зверю.

С превеликим удивлением он увидел перед собой двух игроков. Он даже вначале протер пальцами глаза, так как подумал, что у него начинаются болезненные галлюцинации. Однако, увидев, что видения не исчезают и они вполне реальны, мальчик понял, что его действия со стороны кажутся просто смешными.

— В… чем дело? — низким голосом проговорил он. — Вы по воздуху, что ли, перемещаетесь?

— Может, и так, — усмехнулся Артур, подходя ближе к своим соперникам. На взгляд он прикидывал, как ему следует с ними драться. Высокий парень казался с близкого расстояния просто огромным, с впечатляющими мускулами, которые при напряжении толстыми канатами вздувались на его руках и шее. На поясе у него висела палка, такая же имелась и у Артура. Змей в целом выглядел более хилым и слабым, и не представлял, по мнению клипсянина, больших проблем. Впрочем, если бы это только было возможным, Артур вообще постарался бы избежать драки. Однако, зная нрав Медведя, на это не приходилось рассчитывать. Юноша хотел добиться только одного — подойти как можно ближе к озеру, чтобы у Тэнки было больше свободного пространства, когда она будет пробегать мимо них.

— Олененок и псих, не так ли? — уже вполне овладел собой Медведь.

— Лучше быть психом в компании с Олененком, чем дураком в компании с Гадиной, — парировал Артур, приятно улыбнувшись своему сопернику.

— С чего ты взял, что я дурак? — начиная злиться, грозно спросил Медведь.

— Вообще-то гадиной я назвал тебя, но раз тебе больше первое по душе — я не против, — разговаривая таким образом, Артур все ближе подходил к соперникам, а они невольно отступали. — Ну и потом, если бы это было не так, вы бы не сидели на берегу и не ждали нас, не так ли? — на манер Медведя проговорил дерзкий юноша. — У вас нет подсказок.

— Одна есть, — ухмыльнулся Урий.

— Вряд ли это поможет вам победить, — резонно заметил Артур.

— Да, ты прав. Это не поможет нам победить. Поэтому мы вас и ждали. Вы расскажете нам обо всех подсказках.

Артур крепче сжал палку в своих руках и подсобрался. Он понял, что последует за этими словами. Лэк находился рядом, но Олень смотрел на Змея, так как понимал, что ему придется драться именно с ним.

В этот момент Медведь с дикой яростью кинулся на Артура, пытаясь сокрушить его одним ударом. Однако неуклюжий и неповоротливый, он не мог сравниться с ловким и быстрым Артуром, хоть и ослабленным лихорадкой, но все же сохранившим навыки, полученные в драках с клипсянами. Юноша легко ушел от удара, при этом ткнув соперника палкой в бок. Удары Волка были точны, но особого вреда причинить не могли, ибо Артур бил левой рукой, которая у него была слабее. Однако даже этот легкий удар совершенно вывел Медведя из равновесия и он, зарычав, начал лупить куда попало, ослепнув от злобы. Этот силач не мог поверить в то, что кто-то оказался способнее его самого. Дважды ему удавалось выигрывать в Потешных боях, дважды он строил козни другим игрокам и всегда выходил сухим из воды. Все время ему сопутствовала удача, пока не встретился этот странный соперник, чьи чудные действия совсем не вписывались в обычную логику игр.

Лэк тем временем пытался как-то столкнуть Змея в озеро, но безуспешно, так как тот был изворотливым, словно настоящий уж.

Заходящее солнце освещало финальную битву четырех прекрасных игроков, которая, с точки зрения зрителей, была одним из самых масштабных и зрелищных событий этих Потешных игр. Армутские вельможи неотступно наблюдали за напряженным боем и представляли себе исход игры. Они испытывали нечто сродни удовольствию, созерцая, как гигантский мальчик с идеальной фигурой воина наносит свои удары, пусть не самые точные, если судить с точки зрения техники, но при этом все же такие великолепные и мощные. Никто не сомневался в том, что Медведь рано или поздно одержит победу.

Что до Змея и Лэка, тут мнения разделились. Госпожа Сестрия, разумеется, болела за своего симпатичного кумира, другие же предпочитали просто наблюдать за дракой.

Медведь действительно наносил страшные удары, но бил он без разбора. Артуру же удалось несколько раз задеть соперника по лицу, но, опять-таки, для этого титана с совершенной нечувствительностью к подобным царапинам это была сущая безделица. Точные попадания Артура возбуждали в нем лишь больший гнев и неконтролируемую ярость. Он словно обезумел: его широкая грудь вздымалась от тяжелого дыхания, ноздри расширились, на толстых губах образовалась пена, жилы и мышцы веревками проступали на шее и руках, в то время как он прыгал по берегу подобно дикому зверю.

Артур же начал уставать. Краем глаза юноша с тоской поглядывал в ту сторону, откуда они пришли, но Тэнка все не появлялась. Она будто уснула там, хотя должна была сейчас бежать со всех ног к финишной черте. Что произошло? Неужели своенравная девчонка опять все сделала наперекор его просьбам? Клипсянин продолжал отчаянно наступать на Медведя, не переставая надеяться, что Тэнка его не подведет. Но силы его покидали, ему уже не удавалось так ловко уходить от своего страшного врага, и исход боя, в общем-то, уже был предрешен. Только вот чем все это закончится?

Урий, наконец, немного овладел собой и его выпады стали точнее. При этом он заметил, что Артур хуже уворачивается с правой стороны, и тогда он стал наносить однообразные удары, пытаясь задеть его правую руку. И наконец неизбежно наступил тот момент, когда Медведю удалось попасть в цель и нанести свой сокрушительный удар, который пришелся прямо на больное плечо Артура.

Сила его была такова, что бедный юноша не смог устоять на ногах и тяжело повалился на землю, скорчившись от дикой, нестерпимой боли. Зрители завопили и захлопали Урию, однако тот ничего не видел и не слышал. Перед ним находилась жертва, которая посмела бросить ему вызов.

Лэку, кстати, тоже не повезло, ибо вместо того, чтобы свалить Змея в озеро, он упал туда сам и, хоть глубина топи была небольшая, его ноги накрепко завязли в странной жидкости, наполнявшей водоем.

— Я же говорил, что ты расскажешь мне про все подсказки, — заметил Урий поверженному игроку, который не далее, как несколько минут назад с такой дерзостью посмел с ним разговаривать.

— С какой стати? — с трудом проговорил Артур врагу, безуспешно пытаясь подняться. Легким ударом ноги Медведь вновь вернул его на землю.

— У тебя ведь что-то с плечом, не так ли? Я думаю, что смогу сделать так, что ты сам захочешь все рассказать.

Артур, несмотря на ужасную боль, рассмеялся неприятелю прямо в лицо.

— А зачем? У тех, кто проиграет конец ведь один. Мне нечего терять. Раньше или позже — уже не имеет значения.

Урий в изумлении посмотрел на странного юношу.

— Как? Разве ты не намеревался выигрывать?

Артур хотел было ответить, как вдруг им помешали. С той стороны, откуда друзья вышли из лабиринта, минуя четвертое испытание, показались еще двое. Это был Горностай, который вел отчаянно сопротивлявшуюся Тэнку. Белоцветный мальчик одной рукой схватил девочку за волосы, а другой удерживал палку у ее горла.

— Увидел его, когда вылезал из лабиринта, — сказал Горностай, хищно осклабившись своей миловидной мордочкой. — Я смотрю, у вас тут неплохая компания. Я присоединюсь?

— Не трогайте ее! — вдруг в отчаянии вскричал Лэк, чем, конечно же, сразу испортил все дело. Медведь какое-то время с недоумением всматривался в грязное несчастное лицо Корсака, и вдруг до него дошло. Он сразу понял странное поведение Артура, а также ему открылся его чудной поступок, когда он спрыгнул в воду, чтобы самоотверженно спасти Корсака. Все, наконец, встало на свои места. Волк и не собирался выигрывать, это правда. Он хотел, чтобы победила его подруга!

— Держи ее крепко! — грубо приказал Медведь Горностаю, но тому это страшно не понравилось.

— Я в твои слуги не нанимался. Я тут вообще-то сам по себе, — огрызнулся он.

— Конечно, — почти нежным голосом промурлыкал Медведь. — Но если хочешь послушать подсказки, которые ты, как мне кажется, тоже вряд ли нашел, держи ее крепче.

Затем Медведь обернулся к своему поверженному врагу, чье лицо даже при красном освещении заходящего солнца казалось мертвенно-бледным.

— Это твоя подружка? Вот уж не подумал, удивили вы меня, ребята! Хотя мне так даже больше нравится. Говоришь, терять тебе нечего? Готов геройствовать? А если страдать будет она у тебя на глазах, ты то же самое мне ответишь?

— Чего ты от меня хочешь? — уставшим голосом проговорил Артур, с невыразимым достоинством глядя на своего мучителя.

— Ты прекрасно знаешь, умник. Я хочу подсказки. Вернее, все мы. Змей и Горностай тоже готовы послушать.

— Ничего не говори им! — вдруг выкрикнула Тэнка, отчаянно пытаясь вырваться из цепких объятий Горностая. Артур долгим взглядом посмотрел на нее, потом на всех этих людей, которые сейчас окружали его; вернее даже будет сказать, не людей, а животных в человечьем обличье, не знающих жалости и сострадания. Такие люди часто встречаются нам на жизненном пути, но они не всегда различимы за суетой однообразных событий, из которых состоит жизнь. Их жестокость, мелочность и эгоизм ярче проявляются лишь в переломных ситуациях, когда на кону стоит их собственное благополучие.

Затем Артур медленно, шатаясь, с трудом встал на ноги. Все его тело дрожало от сильной лихорадки, одежда в некоторых местах была порвана, лицо было в крови, смешанной с полусмытой краской. Однако, несмотря на весь этот неприглядный вид, мальчик дерзко смотрел прямо, ничего не боясь и не заискивая перед своими врагами.

— Хорошо, я скажу вам подсказки. Впрочем, я сомневаюсь, что, даже узнав их, вы найдете правильный ответ.

Медведь победоносно рассмеялся.

— Вообще-то я передумал, Волк, мне не нужны твои подсказки. Ты сразу скажешь мне ответ, который тебе известен, не так ли? Ты сказал его своей девчонке и специально оставил там сидеть, чтобы она незаметно за нашими спинами пробежала до финиша. Видишь, я не такой уж и тупой, как тебе показалось.

Артур смерил Медведя презрительным взглядом.

— Может, я и знаю ответ, однако всем свойственно ошибаться. Я не уверен до конца, тем более что я не видел четвертой подсказки.

— Думаю, ты не ошибаешься. Четвертую подсказку я могу и сообщить, так как тебе она уже вряд ли пригодится. Видишь, какой я сегодня щедрый? Да и потом, на мой взгляд, это полная ахинея. Что-то там про мышку, которую он моментально найдет, в лапки подхватит и в лес унесет…

Лицо Артура на мгновение озарилось светом. И он сказал как бы самому себе:

— Вы, наверное, могли догадаться, что речь идет о хищном звере. Вероятно, армуты испытывают слабость к этим животным, недаром они нас так разрисовали. Это должен быть непременно хищный зверь, который обладает хорошим зрением, быстро бегает, питается грызунами и, скорее всего, обитает в степи. Загадывать одного из животных, которого олицетворяет игрок — глупо и примитивно. Кого из хищных зверей нет среди нас, кто обладает вышеперечисленными характеристиками? Я думаю, это рысь. Хотя, конечно, может, я и ошибаюсь.

Прозвучавшее в совершенной тишине загадочное слово «рысь» произвело неожиданный эффект на происходящие события. В одну секунду Горностай отпихнул от себя Тэнку в сторону Медведя и сломя голову кинулся к заветной финишной черте. За ним вдогонку побежал Змей и, вцепившись ему в ноги, повис на нем, не давая сделать ни шагу.

— Ты не пройдешь! — не своим голосом кричал Змей, извиваясь тощим телом. Медведь же совсем обезумел. Он в совершенной ярости подскочил к соперникам и начал бить их палкой с такой силой, что вскоре оглушил обоих.

— Как вы посмели! — гневно рычал он, брызжа слюной и все еще продолжая по инерции махать палкой. Затем силач как бы пришел в себя и, наконец, вспомнил то, что от него требовалось. В какой-то исступленной радости устремился он к финишной линии и, добежав до столбов, разорвал обеими руками алую ленту, преграждавшую ему путь.

Амфитеатр разразился бурными аплодисментами. Урию кричали, свистели, на него сверху бросали благоухающие лепестки роз и фиалок. Судьи в фиолетовых халатах важно приподнялись со своего ложа, чтобы лично поприветствовать победителя.

— Блистательный Медведь! Вы первым пересекли финишную линию и, несомненно, достойны самой высшей похвалы! Сообщите же нам разгадку!

Урий, гордо подбоченясь, крикнул на весь амфитеатр своим зычным голосом:

— Это рысь! Рысь!

Трибуны тут же смолкли, и зрители с недоумением и даже с каким-то разочарованием посмотрели на своего кумира. Никто ведь уже не сомневался в его победе, а госпожа Сестрия даже начала подсчитывать, сколько драгоценностей она сможет приобрести на деньги, добытые ее Урием. И вот случилось невероятное!

Глашатай громко провозгласил для тех, кто неверно истолковал происходящее:

— Это неправильный ответ! Блистательный Медведь, к превеликому прискорбию, я должен заявить, что вы возвращаетесь на начало поля.

После этой фразы началось нечто невообразимое. Какая-то вакханалия из криков, звуков, восклицаний, а посреди всего этого гвалта слышалось разочарованное рычание незадачливого игрока, который был взбешен до такой степени, что начал от ярости рвать волосы на своей голове. Два армута тут же подошли к нему и, подхватив несчастного под руки, поволокли его к месту начала соревнований.

Зрители разочарованными взглядами провожали своего любимца, который успел им так приглянуться — и фигурой, и смелостью, и буйным нравом, и хитростью, смешанной с вероломностью. Армуты даже как-то не обратили внимание на то, что еще одна маленькая фигурка пересекла финишную черту.

Судьи в полном недоумении увидели перед собой слабого и хилого Корсака, который выглядел настолько жалко, что явно не годился в победители. Вновь все внимание зрителей переключилось на судей, которые кивали Корсаку. На этот раз армуты не приветствовали игрока лепестками роз, так как все еще сомневались, что беловолосый чужеземец, совершенно не проявивший себя на предыдущих испытаниях, может победить.

— Э-э-э… Блистательный Корсак, вы также смогли преодолеть финишную черту, позвольте узнать у вас разгадку.

— Это орел, — таким тихим жалким голосом пропищала Тэнка, что на верхних трибунах ее даже не услышали.

— Вы сказали… Орел? — вдруг удивился глашатай. Он почему-то с самого начала слабо верил в то, что кто-то из рабов сможет с первого раза догадаться. Все-таки хищных зверей, подпадающих под ответ, могло быть довольно много, почему именно орел? Однако у него не было времени размышлять над этим немаловажным вопросом, поэтому он завопил так, что казалось, будто стены амфитеатра задрожали: — Корсак победил! Он разгадал загадку! Невероятно, вот наш блистательный победитель!

Зрители заволновались. Они еще не понимали, стоит ли им с радостью принимать это известие. Конечно, всем вначале приглянулась беловолосая диковинка господина Ролли, однако все же мало кто всерьез думал о его возможной победе. Все последующие испытания лишний раз показывали, что этот субтильный мальчишка слишком слаб и посредственен, чтобы иметь честь одержать победу. Он плелся почти в самом конце и выступал настолько невнятно, что мог сравниться разве что с Сусликом и Хорьком, но никак не с самыми многообещающими игроками. И если еще до начала игр многие пожелали уплатить кругленькую сумму господину Ролли для того, чтобы беловолосая диковинка участвовала в испытаниях, то после презентации участников, число желающих поболеть за Бела поубавилось. Вернее сказать, полностью сократилось. Только один высокий господин с длинной бородой и красивыми курчавыми волосами пожелал поставить деньги на необычного игрока. Только он теперь получит прибыль, равно как и господин Ролли, который, невероятно довольный, развалился на лавках. Артур с Тэнкой не только с лихвой позабавили его, но еще и принесли кучу денег.

— Блистательный господин Ролли! Корсак принадлежит вам, и, если вы захотите, по старой традиции, можете устроить на него аукцион.

Господин Ролли привстал и с важным видом кивнул, давая свое согласие. Девчонка была ему даром не нужна, тем более что он уже и сам хотел от нее избавиться. Зато теперь, после игр и ее блистательной победы, многие, несомненно, захотят приобрести себе удачливого игрока за немалую сумму.

— Аукцион! Любой, кому приглянулся этот симпатичный зверек, вправе назвать свою цену! Хитрый, сметливый Корсак, кто захочет выкупить его?

Зрители начали галдеть. Некоторым хотелось бы приобрести Корсака единственно из-за белых волос, другим же именно по той причине, что он смог пройти все испытания и одержать победу. Однако среди всего этого гвалта вверх взмыла табличка с цифрой, которую никто не пожелал бы выложить за раба. Двести венгериков!

Господин Ролли задрожал от волнения, которое обычно охватывает людей с пороком жадности. Неужели какой-то глупец, выживший из ума, пожелает за такую сумму купить его невзрачную девчонку? Невероятно. Этим чудаком оказался тот самый господин, который в начале игр выбрал себе Тэнку фаворитом. Интересное дело, но, благодаря тому, что в начале игры неизвестный поставил на Корсака, то сейчас, получив после ее победы деньги всех других менее удачливых зрителей, он полностью компенсировал себе затраты на покупку нового раба. Ему оставалось только отдать мешочек с венгериками в руки господину Ролли, что странный богач не преминул сделать и, с благодарностью поклонившись на иноземный манер, стал вальяжно спускаться вниз, чтобы самому забрать новое приобретение.

Господин Ролли вслед за ним пошел на поле, ибо пришло время, когда хозяева забирали оставшихся в живых рабов и отводили их в то место, откуда они уже вряд ли могли бы вернуться. Совсем стемнело, но поле довольно хорошо освещалось факелами. Некоторые зрители еще продолжали сидеть на своих местах, в уме воскрешая особо захватывающие моменты игры, другие же стали постепенно собираться, чтобы в последний раз пройти меж аппетитных рядов торговцев перед возвращением в свои шатры. На завтра было намечено отправление, поэтому никому не хотелось засиживаться до поздней ночи.

Толстяк шел к Лэку и Артуру, которые находились в том же месте, где и произошла трагическая развязка. Змей и Горностай бездыханные лежали поблизости: несчастные так и не пришли в себя после страшных ударов Медведя.

Старый армут обнаружил Артура крепко стоявшим на ногах с гордо поднятой головой, несмотря на все свои увечья: безвольно поникшую вдоль туловища правую руку, содранные в кровь ладони, которые он расцарапал, когда неудачно упал на землю, страшные синяки на лице, доставшиеся от слепых ударов Медведя. И вновь старый богач изумился силе духа этого ничтожного раба, который все-таки предпочел спасти свою подругу, нежели победить самому. То, что в победе Тэнки решающую роль сыграл именно Артур, господин Ролли не сомневался, ибо был достаточно проницательным и многое понимал. Один только вопрос занимал его голову и он, глядя на своего раба, не преминул тут же задать его:

— Как ты догадался, что это орел?

Артур насмешливо улыбнулся, дерзко глядя на своего мучителя. В этот миг, несмотря ни на что, победителем был он.

— Разве это имеет значение? — без всякого почтения поинтересовался игрок у своего врага.

Богач подошел ближе к наглецу.

— Для меня имеет. Я думал, никто не догадается.

— Не скажу, — сухо ответил Артур. — Особенно раз это для вас имеет такое значение.

Старый армут озабоченно покачал головой.

— Если бы ты был хоть немного сдержаннее, мой мальчик, то никогда не оказался бы в таком положении.

Артур беззаботно пожал плечами, впрочем, тут же поморщившись от боли.

— Тогда бы и Тэнка не победила, так что я не в обиде.

— Все равно она подохнет в рабстве, — с какой-то злобной мстительностью проговорил господин Ролли и, резко отвернувшись от Артура, приказал подошедшим рабам достать Лэка из ямы. Нужно было заканчивать со всеми делами и собрать шатры. Игры закончились и, несмотря на такое блистательное завершение торжественного мероприятия, господину Ролли отчего-то стало не по себе. Мрачное настроение, вызванное неизвестными причинами, начало угнетать его.

«Ничтожный раб… Чтоб я еще раз связался с чужеземцами…» — в сердцах подумал он про Артура, который, несмотря ни на что, остался верным самому себе и своему характеру и не подчинился хозяину. Впрочем, теперь это было уже неважно. Толстяк с двумя осужденными на смерть медленно побрел в сторону загона с собаками.

По пути им изредка встречались служащие амфитеатра, которые начинали постепенно убирать великолепные декорации: снимать картины, счищать золотой песок, убирать тела несчастных. Пострадавших игроков, которых, увы, в живых осталось не так уж и много, также забирали с поля. Артур старался идти прямо, однако он чувствовал, что последние силы, которые у него еще оставались, ушли на противостояние с Медведем. Сильное психологическое напряжение из-за Тэнки также сыграло свою роль, и теперь бедняга ощущал себя настолько измотанным, что боялся не дойти до места последнего испытания. Лэк, чувствуя это, шел рядом с ним, готовый в любой момент поддержать своего друга. Удивительно, но в тот момент, когда уже должна была окончательно решиться его судьба, ему совсем не было страшно. Казалось, что все главное уже произошло, остались лишь некоторые незначительные штрихи.

Господин Ролли подвел своих рабов к огромному загону с собаками. Освещенное лишь двумя факелами, это место показалось еще более удручающим и мрачным, чем оно выглядело на самом деле. Других игроков еще не было видно, но старый армут хотел побыстрее закончить с неприятным делом. Его, конечно, мало волновали судьбы его рабов, но, тем не менее, каждый раз эта процедура окончания Потешных боев вызывала в нем некое отвращение. Не было в ней той эстетичности, которая присутствовала в самих играх, а лишь одна жестокость, взывающая к оставшимся в его сердце крупинкам совести.

Господин Ролли хотел было открыть засов на двери, чтобы втолкнуть внутрь пленников, однако, первое, что бросилось ему в глаза — это отсутствие самого засова. Взяв в руку один из факелов, господин Ролли наклонился к двери и в совершенном ужасе обнаружил, что она слегка приоткрыта. Толстяк выпрямился и оглянулся на стоявших позади него мальчиков, словно желая узнать у них разгадку. Что-то странное было во всей этой ситуации. Нужно было позвать рабов, разобраться в чем дело. Как дверь от загона могла оказаться открытой? И где же теперь собаки?

Как только эта мысль пришла в его растревоженный ум, господин Ролли вдруг испугался. Размахивая перед собой спасительным факелом, он стал в панике смотреть вокруг себя, пытаясь в потемках увидеть хоть кого-то из служащих. И в этот миг его изнеженное ухо услышало мрачное, предостерегающее рычание, доносившееся из самого темного угла. Там кто-то был, в этом укромном местечке, неужели это…

Словно подтверждая его мысли, из темноты вышли два пса с вытянутыми хищными мордами. Они были огромны, крупнее волков — специальная порода, выведенная армутскими мудрецами для защиты имущества богачей. Черные, голодные, с разинутой пастью, откуда капала пенящаяся желтая слюна, с кроваво-красными слезящимися глазами, скелетообразными телами и длинными когтями, они походили на неземных чудовищ. От их шкур невыносимо воняло, и холеный господин Ролли по инерции дрожащей рукой заткнул себе нос, не в силах вдыхать в себя это зловонное дыхание самой смерти.

— Прочь! Прочь! — закричал он не своим голосом, размахивая перед собаками факелом, но они, не обращая никакого внимания на эти жалкие возгласы, подходили все ближе к нему. В какой-то момент огонь подпалил шерсть одной собаке и она, окончательно разозлившись, ощерилась и кинулась на уже визжащего от страха господина Ролли.

Трагическая развязка наступила быстро; пес поднял громадную окровавленную морду и немигающим взглядом посмотрел на своих следующих жертв.

Во время того, как господин Ролли дрался с собственными собаками, Артур в изнеможении сел на землю, прислонившись спиной к стенке загона. Он не имел больше сил, чтобы сопротивляться. Его задумчивые голубые глаза без страха смотрели в другие — хищные, черные, в которых читался смертный приговор.

— Кирим, попробуй убежать, может, получится, — тихо прошептал Артур Оленю, который, вытянувшись в тугую струну, стоял возле друга и с ужасом взирал на чудовищных монстров, за секунду уничтоживших своего незадачливого хозяина. В какой-то момент тело Лэка вздрогнуло, словно он действительно захотел пуститься наутек от страшных зверей. Вероятно, ему бы даже удалось это сделать, ибо кареглазый юноша действительно быстро бегал.

Однако при этом Лэк сделал совсем противоположное. Не без труда он вынул из песка другой факел и вышел чуть вперед, загораживая собой друга. Его бледное лицо в этот момент казалось по-настоящему прекрасным, ибо в нем не было более той забитости зверя, попавшего в капкан охотнику. Его карие глаза, в которых отражались блики от факела, смотрели смело и грозно на надвигающуюся опасность. Мальчик не боялся, может, впервые в жизни, ибо заботился в настоящий момент не о себе, а о своем друге.

В этот момент Артуру пришла в голову одна небезынтересная мысль. Он подумал, что, даже находясь за решеткой, можно быть свободным, ибо свобода вовсе не заключается единственно только в физической беспрепятственности перемещений. Она скорее относится к категориям морального толка, когда человек имеет в себе достаточно сил по своему разумению решить, как ему следует повести себя в той или иной ситуации. Выбор, который сделал Кирим, несомненно, сразу же отнес его к категории свободных людей, ибо мальчик ради своего ближнего преодолел одного из самых заклятых врагов человека — страх смерти.

Эта невероятно жуткая, но вместе с тем великолепная картина — самоотверженный Олень, на которого с двух сторон наступают страшные собаки, — так и отпечаталась в памяти Артура перед тем, как несчастный окончательно забылся, потеряв сознание.