Тернистый путь

Глава 23 Или помогай ближнему по силе твоей

Путники шли вперед, ориентируясь уже не на свои глаза, а скорее на обоняние Алана, который, подобно собаке-ищейке, различал тысячи видов запахов. Вначале Артур беспокоился, что тот самый раздражающий источник серы мог исчезнуть; в этом случае путникам было бы сложнее выбраться с заколдованной поляны. Однако волнения эти были напрасны, ибо, как Алан и подразумевал, существа, охотившиеся за ними, находились где-то неподалеку. Вероятнее всего, они также боялись ведьминого круга, ибо поблизости начинались владения грибов. Но, как только ребята переступили невидимую границу, разделявшую два мира, как Алан снова явственно ощутил тот мерзкий запах, который обычно исходит от сероводородного источника.

Проводник полагал, что идея Артура является сущим безумием, однако при этом он не мог не признать, что это действительно единственный выход в сложившейся ситуации.

Надо отметить, что никогда ранее Алану не приходилось сталкиваться с подобными трудностями во время путешествий. Хоть он и хвалился своей отвагой и предприимчивостью, расписывая в красках схватки с дикими чудовищами, на самом же деле его приключения сводились к тому, что он несколько раз терял дорогу и голодный плутал по чаще, но не более того. Конечно, Алан знал, что в лесу можно встретить хищных зверей; иначе бы не существовало столько страшных историй. Но все же рыжеволосый юноша не представлял, что ему самому придется лицом к лицу столкнуться с мистическими существами, казавшимися ему ранее неким порождением чьей-то буйной фантазии. История с грибами совершенно сбила его с толку.

Проводник много размышлял об этом, но в конце концов пришел к выводу, что никаких грибов не было и в помине. Ядовитые пары, властвовавшие на поляне, вероятно, вызывали страшнейшие галлюцинации, что чуть не погубило обоих путников. Другие варианты Алан рассматривать просто не хотел. Теперь же он готовился к встрече с хищными зверями, которые, по его мнению, чем-то должны были напоминать волков. Они перемещались стаями — это юноша понял абсолютно точно, наблюдая за их следами. Вернее всего, они являлись типичными хищниками, добывающими еду преследованием своих жертв и последующим их поеданием. Безусловно, размеры этих существ не могли сравниться с волками, ибо яма на скотном дворе казалась просто гигантской.

Как бы там ни было, получилось, что путники по собственному желанию пошли прямо навстречу голодной стае огромных хищников, а Алан никак не мог повлиять на сложившуюся ситуацию.

Проводник шел по лесу очень медленно, постоянно останавливаясь и настороженно принюхиваясь. Начинало светать, и уставшие путники, наконец, смогли увидеть, что лес немного поменялся. Здесь уже не преобладали хвойные деревья; кряжистые березы и дубы перемежались с открытыми полянками с земляникой. Перемены в ландшафте ужасно обрадовали замученных путников, так как они означали одно: беглецы наконец-то смогли далеко уйти от ведьминого круга. Воздух стал свежее и ароматнее; он уже не казался густым и не входил с таким трудом в легкие. Равнины сменились крутыми холмами, поросшими высокими, порою же просто гигантскими деревьями. При этом запах серы стал постоянным спутником путешественников.

В какой-то момент он сделался таким острым и противным, что даже Артур смог его почувствовать. Алана все это жутко беспокоило. Он с видимой тревогой поглядывал на своего товарища, словно желая о чем-то заговорить с ним, и каждый раз передумывал. Однако в конце концов он все же не выдержал и нерешительно сказал:

— Скорее всего, сегодня мы встретим этих тварей… У нас нет никакого оружия, которое могло бы как-то их остановить. Мой арбалет вряд ли стоит брать в расчет. Нам точно не поздоровится, если… Если только у тебя не припасены какие-нибудь средства… Или, может, тебе известны некие способы влияния на животных…

Артур непонимающе взглянул на Алана.

— Брось, школяр, хватит из себя дурака строить! — раздраженно воскликнул Алан, уже не сдерживаясь. — Я все прекрасно видел тогда на озере, когда мы пытались убежать от охранников Мира чудес.

— Что же ты видел? — поинтересовался Артур.

— А то, что лошадь твоя, которая, по-хорошему, твоей и не являлась, вдруг принялась тебя защищать, как преданная собака. Скажешь еще, что этого не было?

— Нет, не скажу, — сухо ответил Артур. Клипсянин рад был бы все объяснить, но при этом он и сам не знал хорошенько, что произошло тогда на озере. Могло ли так случиться, что лошадь каким-то образом услышала его мысленный призыв о помощи? Но он ведь обращался даже не к ней, а скорее к своему единорогу… Либо же лошадь просто испугалась приближавшегося вооруженного всадника и поэтому напала, защищая себя, как знать?

— Алан, я не имею ни малейшего понятия о том, почему лошадь стала меня защищать. Я не дрессировщик и не фокусник; если ты думаешь, что мне известны какие-то особые приемы, то ты ошибаешься.

— Что же, по-твоему, тогда произошло? А еще мне кажется, что ты все время врешь! — упрямо воскликнул Алан, с откровенной неприязнью посмотрев на приятеля. По всему было видно, что слова Артура не особенно его убедили.

— Алан, ты видел то же, что и я. По-моему, я не сделал ничего такого, чтобы ты сомневался в том, что я говорю, — твердо ответил клипсянин, посмотрев в глаза своему спутнику. Артура выводила из себя манера проводника все его слова ставить под сомнение.

— Да, но ты также ничего не сделал, чтобы завоевать мое доверие! — фыркнул Алан.

Артур хотел было ответить, но проводник вдруг резко остановился и прислушался.

— Ты слышишь? — спросил он.

Вдалеке действительно раздавался легкий шум, похожий на тихое рычание неизвестного зверя.

— Что это?

— Это… Река! — воскликнул Алан и быстро пошел вперед, в конце концов перейдя на легкий бег. Артур последовал за ним.

Проводник не ошибся; перед путниками вскоре возникло устье горной реки, по обе стороны от которой возвышались каменные пористые утесы, поросшие изумрудным мхом. Небесно-голубого цвета вода шумно сталкивалась с острыми камнями, вспенивалась и брызгами орошала рваный берег, издавая при этом ужасный грохот. По ту сторону реки находилась высокая гора, поднимавшаяся над деревьями к небу. Казалось, каменные ступени ее ведут в иной мир, невидимый с земли.

Алан подошел к берегу бурной реки и с восхищением осмотрелся. Чудилось, природа замерла в восторге от самой себя. Эта молочно-синяя река напоминала стадо прекрасных диковинных белых зверей, бегущих вдоль ущелья, над которым, заботливо посматривая сверху, возвышались девственные леса, где, возможно, никогда не ступала нога человека.

Алан обернулся к Артуру; лицо проводника было на удивление оживленным и даже веселым.

— Кажется, все не так уж и плохо, как я думал вначале. Мы уже почти пришли в Беру. Я знаю эту реку; Низица протекает недалеко от дороги купцов. Нам, правда, нужно будет на всякий случай забраться на гору, так как я должен точнее определить наше местоположение. Но в целом, идти нам осталось совсем недолго.

— Рад это слышать, — ответил Артур, действительно внутренне ликуя от того, что большая часть маршрута пройдена, но также и от того, что проводник наконец-то пришел в себя.

— Мы остановимся здесь на привал? — с надеждой спросил мальчик, ибо очень хотел есть. Пытаясь выбраться с заколдованной поляны, путники шли всю ночь и утро, ни на секунду не останавливаясь, чтобы отдохнуть и перекусить.

Алан покачал головой.

— Нет, школяр, прости, но не сейчас. Сперва заберемся на гору. Но нам нужно как-то перейти через реку. Пойдем по берегу, поищем, где она сужается.

Артур согласно кивнул. Юноша, конечно, с большим удовольствием сейчас бы поел, но он также понимал, что чем скорее они выйдут из леса, тем лучше для них самих.

Уставшие от долгой дороги ребята побрели вдоль каменистого берега, слушая непрерывное бурление горной реки. В какой-то момент она действительно настолько сузилась, что путешественники смогли без труда перейти ее вброд, практически не замочив ног. Вода в реке была чистой, как стекло, и Алан все же потратил несколько минут на остановку, чтобы пополнить фляги и съесть по одной сушеной медведке.

Когда путники перешли на другую сторону, Артур смог заприметить то, что с дальнего расстояния казалось неразличимым: мальчик вдруг увидел какую-то небольшую постройку, находившуюся на склоне горы прямо над рекой.

— Это что, чей-то дом? — поинтересовался Артур, показывая проводнику наверх. Алан, проследив за его рукой, задумчиво цокнул языком.

— Ты знаешь, это очень даже неплохо! Молодец, школяр, видишь не хуже орла. Это может быть домик лесника…

— И в Беру есть лесники? — улыбнулся Артур. Он почему-то не представлял, чтобы кто-либо из местных жителей по собственной воле спустился с дерева и поселился здесь на горе.

Алан пожал плечами.

— Это необязательно беруанцы. Вокруг столицы куча маленьких деревушек. Там живут те, кому не хватило денег уплачивать налоги за гнездим. Так что не удивлюсь, если этот домик принадлежит леснику. Мы должны подойти к нему, тем более что нам все равно нужно забираться на гору. У местных жителей мы сможем найти приют на ночь, а заодно поточнее узнать дорогу. Может быть, нас даже накормят чем-то получше, чем сушеные медведки, — с этими воодушевляющими словами Алан, присвистывая себе под нос, устремился вперед, по направлению к таинственной хижине в лесу.

Чем выше, однако, путники поднимались, тем меньше им стало казаться, что дом принадлежит леснику. Он выглядел слишком уж шикарным; это была даже не хижина, но небольшой охотничий особнячок с замечательным видом на реку. Парящий над бурлящей рекой, массивный, из крепких дубовых бревен, с некоторыми даже декоративными элементами, окруженный высокими деревьями, он, казалось, воплощал в себе какую-то смелую дизайнерскую мысль.

Было видно, что загадочный дом принадлежал человеку, мягко говоря, незаурядному, и этот факт действительно удивлял. Возникал справедливый вопрос: если хозяин дома является человеком богатым, то почему он не смог себе позволить спокойную жизнь в Беру? Зачем ему надо было забираться в эту глушь, где, помимо отсутствия людей и всяческих удобств, было также небезопасно? Где-то неподалеку бродили страшные мистические существа, своим размером превосходившие взрослую корову, не говоря уже об обычных диких зверях.

Впрочем, путники не особо размышляли над этими вопросами, так как мечтали отдохнуть. Скитания по лесу без малейшего отдыха изрядно их измотали; им хотелось поскорее увидеть людей и гостеприимный очаг.

Когда ребята подошли вплотную к дому, стало уже темнеть. Река, освещаемая луной, белым бельмом виднелась где-то внизу. Шум, исходивший от ее бурлящих вод, уже не казался таким навязчивым — скорее убаюкивающим. Становилось свежо.

— Как удачно, что мы дотемна добрались, — бодрым голосом провозгласил Алан. Теперь путники смогли ближе рассмотреть этот прекрасный особнячок. Он не был огражден забором, словно хозяин не боялся непрошеных гостей. Сада здесь тоже не было, но в нем, вероятно, не видели надобности, ибо вокруг и так был один сплошной лес, который прекрасно мог заменить сад. Просторные балконы в особнячке выходили прямо на реку; они были украшены с большим вкусом, но в таком же охотничьем стиле. На стенах висели оленьи рога, а массивная дверь в некоторых местах была отделана шкурами каких-то несчастных зверей. Дом казался брошенным; в окнах не горел свет.

— Думаешь, нас там ждут? — поинтересовался Артур, с недоверием глядя на массивную дверь. Отчего-то ему не хотелось здесь ночевать, хоть в их случае это казалось наилучшим решением. Алан беспечно пожал плечами и, подойдя к двери, по размерам превосходившей его в два раза, аккуратно постучал. Звук был глухим, неживым и, как и следовало ожидать, он остался без ответа.

— По-моему, там сейчас никого нет, — сказал Артур. Проводник озабоченно кивнул и нажал плечом на дверь. Удивительное дело, но дом оказался незапертым, словно хозяин с минуты на минуту ожидал гостей.

— Пройдем, — неуверенным голосом предложил Алан и, не мешкая, зашел внутрь мрачного особнячка. Проводник очень боялся опасности, которая могла поджидать их маленький отряд в лесу. Он уже давно лелеял мысль о том, как они наконец-то спокойно переночуют в нормальном доме, где есть стены, способные защитить от непрошеного вторжения, и крыша — на случай непогоды. Когда Артур без особого желания зашел внутрь, Алан закрыл дверь на засов.

— На всякий случай, — пояснил он. — Мы не знаем, где сейчас эти твари, что нас преследовали, и осторожность будет не лишней.

Друзья медленно прошли внутрь дома, силясь разобрать что-то в темноте. Сильно пахло свежесрубленным деревом; казалось, эта постройка была возведена совсем недавно.

— Смотри, вон камин, надо разжечь дрова, а то хоть глаза выколи, ничего не видно, — с этими словами Алан подошел к огромному каменному очагу и, порывшись в своей суме, достал огниво и сухую бересту. Спустя мгновение появился уютный свет, исходивший от радостно полыхавшего костра. Теперь путники смогли оглядеться и понять, куда они попали.

Размеры дома были невероятными; казалось, он создавался для нескольких семей. Тут было множество комнат, закрытых массивными дубовыми дверьми. Сама гостиная тоже выглядела большой и вполне могла вместить очень много народу.

Создавалось впечатление, что дом принадлежал человеку, который очень любит животных. Вернее будет сказать, мертвых животных. Повсюду — над камином и кожаным диваном — висели головы различных лесных обитателей: медведей, оленей, косуль и волков. Мертвые головы с напряжением смотрели на пришельцев, словно досадуя на то, что те без приглашения явились в столь поздний час. Искореженные морды и хищные оскалы встречали путников на каждом шагу. Рядом с камином лежала серая шкура какого-то очень большого животного.

— Хозяин явно недолюбливает зверей, — тихо проговорил Алан, которому стало не по себе от такого обилия чучел.

— Главное, чтобы он к людям нормально относился, иначе нам точно не поздоровится, — скептически заметил Артур, с внутренним трепетом оглядываясь по сторонам. Как бы то ни было, но с хозяином ему встречаться совсем не хотелось, и дело было вовсе не в том, что они заявились без приглашения.

— Думаешь, дома кто-то есть? — скорее сам у себя спросил Алан, старательно прислушиваясь и пытаясь уловить чьи-либо шаги.

Клипсянин пожал плечами.

— Предлагаешь сходить посмотреть? — с иронией спросил он, глядя на проводника.

— А ты что, трусишь? — задиристо улыбнувшись, проговорил Алан. Он встал, нарочито бравируя, и пошел по гостиной, внимательно осматривая все углы, освещенные полыхающим костром. Вдруг он остановился, не в силах сделать ни шагу. Прямо на него смотрела ужасная голова. Да, она, несомненно, принадлежала животному, но какому!

Гигантская, продолговатая, как у волка, с хищной пастью, она вроде бы отличалась от других голов только размерами. Но при этом очевидное уродство сразу же бросалось в глаза — прямо из макушки у нее как будто бы вырастала длинная крючковатая лапа с кривыми, грязными когтями. Казалось, природа захотела посмеяться над этим странным противоестественным существом, поменяв местами части тела. Голова, конечно же, принадлежала мертвому животному, но, несмотря на это, она внушала дикий ужас и отвращение, какое возникает обычно у людей при виде чего-то уродливого. От мертвого существа сильно пахло серой.

— Артур, — тихо произнес проводник, наверное, первый раз за долгое время назвав своего спутника по имени. — Смотри. Вот, от кого мы убегали.

Мальчик уже и сам подошел ближе, с отвращением рассматривая эту ужасную морду.

— Кажется, я передумал отсюда уходить. В доме все-таки безопаснее, — сказал Артур.

— Да… Если бы мы встретились с этими существами лицом к лицу… Что я могу сказать, школяр, до сего момента нам очень везло.

— Интересно, кем является хозяин дома, — задумчиво проговорил Артур. Раз у него в коллекции имелись такие внушающие ужас экземпляры, то страшно даже было вообразить, что из себя представлял владелец всего этого имущества.

— Хорошо, что его здесь нет, — философски заметил Алан. — Думаю, нам надо попробовать заснуть, чтобы завтра, с самого утра отправиться в путь. Я знаю одно: чем быстрее мы придем в Беру — тем лучше.

Ребята подошли поближе к камину, и, примостившись на теплой шкуре, с удовольствием заснули. Алан, правда, спал всего около получаса. Проводник не мог допустить того, чтобы они оба остались без дозорных. Все-таки, этот дом действительно не внушал никакого доверия.

Впрочем, волнения проводника были напрасными, ибо за все время в особнячок так никто и не заявился. Видимо, хозяин ушел на продолжительную охоту, либо же совсем покинул свои владения. Так или иначе, путники смогли хоть чуть-чуть отдохнуть, невзирая на то, что на них со всех сторон беспардонно взирали мертвые головы хищных зверей.

Как только начало светать, и солнце пробилось сквозь высокие панорамные окна дома, особнячок приобрел совсем доброжелательный вид.

Артур с Аланом наскоро позавтракали своими скромными кагилуанскими пожитками и начали собираться в путь.

— Если мы правильно выберем направление, то уже к вечеру будем в Беру, — оптимистично заметил Алан.

Путники, более не медля, покинули стены неизвестного дома, благосклонно приютившего их на ночь.

— Я еще обойду вокруг, вдруг что увижу, — сказал проводник. Артур согласно кивнул и также стал осматривать местность.

Пейзажи, открывавшиеся перед его взором, восхищали и приводили в трепет. Это место, несомненно, казалось очень удачным для строительства дома, и было видно, что оно выбрано неспроста. Владелец этого великолепного поместья, должно быть, очень любит горы и высоту, раз предпочел поселиться здесь.

Вдруг мальчик заприметил что-то странное в густой траве. Казалось, там лежало что-то большое. Артур подошел ближе, присматриваясь, и почти сразу же остановился, чувствуя, как от страха холодеют его руки. Перед ним в густых зарослях хвоща нелепо распластался человек.

Первое, что привлекло взгляд юноши — это кроваво-красный шрам на шее незнакомца, издали представлявшийся причудливым ожерельем. Однако, подойдя ближе, Артур с ужасом понял, что голова мужчины была с такой аккуратностью отделена от тела, что, казалось, это лекарь поработал над ней своим острым скальпелем. Человек, несомненно, был мертв.

Он был одет богато и даже с каким-то лоском, что еще больше подчеркивало неуловимую иронию, ведь богатство было ему уже без надобности. Франтоватые высокие сапоги на каблуке на охотничий манер, длинный плащ с оторочкой из какого-то роскошного меха, бархатный сюртук с белыми манжетами, золотые кольца на побелевших опухших руках, пояс, расшитый серебряными нитями и широкие шаровары с начесом — вот таким являлось его помпезное облачение.

Несчастный был немолод, но и не стар; тело его дышало силой и здоровьем, несмотря на то, что оно перестало уже жить. Рядом с ним валялась карточка, небрежно выпавшая из кармана его франтоватого плаща. Казалось, этот богатырь просто прилег отдохнуть недалеко от своего дома; и, если бы не диковатое выражение остекленевших глаз, можно было подумать, что хозяин особнячка с удовольствием созерцает возведенное им творение.

Артур боязливо склонился над умершим и неуверенно поднял карточку, валявшуюся на земле. На ней красивыми буквами на старинный манер было выведено: «Беру, Ласточкино графство». Карточка, несомненно, являлась одним из документов, подтверждающих личность несчастного. Удивительным все же казалось то, что богатый человек построил себе дом в таком небезопасном месте.

— Чтоб тебя! — воскликнул Алан, который уже успел подойти к Артуру и тоже теперь созерцал эту мрачную картину. — Неужели… Это и есть владелец дома, — хмуро заметил он, не в силах отвести побледневшего лица от мертвого человека. — И знаешь что? Я не сомневаюсь, что это сделали те твари. Отомстили за сородича. Посмотри, какой у него ровный надрез на шее. Ты видел их когти? Они как остро заточенный нож.

— Его давно убили? — тихо поинтересовался Артур.

— Нет, — сквозь зубы пробормотал проводник. — В том то и дело, что нет. Мы должны уходить отсюда как можно скорее.

Путники поспешили оставить эти негостеприимные чертоги, которые навсегда теперь останутся здесь, в запустении, на глазах у человека, который с такой старательностью их возводил. Артур с Аланом, не разговаривая, поднимались в гору. У обоих резко испортилось настроение. Они долго шли, каждый погруженный в свои мрачные мысли, пока наконец Артур не прервал эту тягостную тишину.

— Алан? — сказал он.

— Хм? — проворчал проводник.

— Тот человек из Беру.

— С чего ты взял?

— Я видел его карточку, — ответил Артур и показал проводнику то, что он подобрал на земле возле несчастного. Алан без особого интереса взглянул на нее.

— Просто странно, что богатый человек вдруг оказался так далеко от дерева. Я уже был однажды в Беру и знаю, что местные жители не особо стремятся покидать свои гнездимы. А этот не только ушел, но еще и построил себе тут дом.

Алан как-то странно покосился на спутника.

— Не вижу тут ничего удивительного. У богачей свои причуды, — буркнул он, опять впадая в раздражение, властвовавшее над ним в последние дни. — Может, у него были на то свои причины, — добавил проводник.

Артур с сомнением покачал головой. Мальчик слабо представлял себе, где находится Ласточкино графство, но он мог предположить, что это верхние ветки, которые, по определению, являлись самыми престижными. Ведь и господин Треймли ему об этом рассказывал. Как же так могло случиться, что богатый человек оставляет вдруг свое жилье и селится отшельником в этом неблагополучном крае, населенном жуткими существами?

Все это выглядело довольно странно и нелепо, однако Артур не стал больше развивать эту тему.

Путники без устали взбирались на вершину, которая представлялась все более труднодоступной. Порою им приходилось карабкаться по крутым камням, цепляясь за ползучие травы и ветви деревьев, чтобы подняться наверх. Скользкие крошащиеся булыжники являлись еще одним препятствием на их пути; они с угрожающим шуршанием скатывались по склону вниз, будто желая утащить за собой зазевавшихся странников.

В какой-то момент Алан неудачно схватился за колючую ветку, расцарапав себе при этом руку и окрасив кровью желтый камень.

— Очень плохо, — пробормотал он сквозь зубы, глядя на этот кровавый отпечаток, только что невольно оставленный им. — Они учуют нас… Скорее всего, уже давно учуяли…

— В любом случае, нам нельзя останавливаться. Может, мы успеем дотемна дойти до столицы.

— Хм… Устами школяров глаголет истина, — с присущей ему иронией сказал Алан.

И путники снова продолжили свой нескончаемый путь наверх. Они основательно взмокли от напряжения, когда, наконец, оказались на вершине. С живописного плато открывался потрясающий вид на окружающую местность, от которого захватывало дух. Со всех сторон виднелись рваные обрывы и колючие пики ощетинившихся скал. Ветер, несмотря на разгар оюня, весьма освежал, как это обычно бывает на высоте. Далеко впереди перед глазами утомленных путников возникло столь желанное огромное дерево, являвшееся также конечной точкой их длительного маршрута.

Даже с высокой горы оно казалось поистине гигантским. Этот великан будто бы подпирал небосвод и уходил своими ветвями еще дальше, теряясь в молочной дымке облаков. Черная тень, падающая от его ствола, закрывала собой почти всю долину.

— Смотри туда, школяр, — сказал Алан, указав Артуру куда-то правее от дерева. — Там кончается лес и начинается поле. Видишь те черные точки? Нам нужно подойти к ним. На границе находится своеобразный пропускной пункт для тех, кто впервые приходит в столицу. Это единственное место, откуда можно попасть на само дерево. Как ты понимаешь, идти нам не очень долго. Надо только спуститься с горы и еще немного пройти по лесу.

— А меня впустят в столицу без документов? — поинтересовался Артур. Мальчик совсем не подумал об этом. В первый раз он был в Беру с господином Треймли на единороге и, конечно же, никакие документы ему не потребовались, но сейчас — другое дело.

Алан досадливо махнул рукой.

— Да пустят, конечно, куда они денутся. Скажешь, что к своим друзьям идешь, вот и все. Им главное, чтобы ты долго не задерживался на дереве. Тебе выдадут пропускной лист на две недели.

— Почему только на две недели?

— Власти очень уж переживают, что тебе понравится в столице, и ты пожелаешь остаться. А им это невыгодно. Им наоборот хочется, чтобы людей на дереве было меньше, смекаешь?

— Понятно…

— А ты, кстати, надолго в столицу? — вдруг спросил Алан, как-то особливо взглянув на своего спутника. Артур неопределенно пожал плечами. Он и сам этого хорошенько не знал. Мальчик почти достиг цели своего длительного и опасного путешествия. Что он сможет здесь узнать? Что ему принесет эта встреча? Удастся ли ему отыскать друзей, и сколько времени это займет?

Артур предполагал сперва наведаться к господину Треймли, чтобы узнать от него все новости, произошедшие в школе. Затем ему хотелось отыскать старого друга своего отца — Индоласа, что также было немаловажно.

— Я не знаю. Я не планировал задерживаться надолго, но мне нужно найти своих друзей, — задумчиво ответил Артур. Рыжеволосый юноша понимающе кивнул.

— А ты? Что будешь делать ты?

Алан улыбнулся своей фирменной белозубой улыбкой.

— За меня не переживай, школяр, у меня здесь есть дела коммерческого характера. Ладно, давай спускаться. Время не терпит.

Путешественники стали аккуратно пробираться вниз уже с другой стороны горы. Здесь спуск был более пологим, но все же из-за скользких камней друзьям приходилось спускаться медленно, что давалось им с особенным трудом. Ведь перед ними уже многообещающе маячил желанный город Беру, куда хотелось прийти как можно скорее.

Маленькому отряду пришлось потратить около двух часов только для того, чтобы спуститься и вновь оказаться в лесу. Правда, теперь путники точно знали, в каком направлении им стоит держать путь.

Как Алан ни торопился, друзьям все же не удалось дотемна дойти до беруанской границы. Вновь приходилось им ночевать в лесу, но на этот раз не могло быть и речи о том, чтобы спать в палатках, а не на деревьях. После того, как они воочию смогли увидеть животных, водившихся в здешних краях, им как-то расхотелось находиться в комфортных, но совершенно небезопасных палатках.

Алан настоял на том, чтобы они поели настолько быстро, насколько это вообще было возможно и сразу же забрались на спасительные деревья, которые, увы, оказались здесь не такими уж и высокими. Огонь Алан оставил гореть внизу, подкинув туда побольше дров, чтобы хватило на всю ночь.

— Зачем ты оставляешь костер? — из любопытства поинтересовался Артур. Мальчик уже привык к тому, что проводник обычно тщательно старается уничтожить все следы их пребывания в лесу.

— Мне кажется, что эти твари активны только в темное время суток. Свет отчего-то их пугает. Если бы они перемещались днем, то уже давно бы нас нагнали. Но так, по всей видимости, днем они спят, а ночью выходят на охоту.

Тут, словно в подтверждении его слов, послышался ужасно громкий протяжный вой, от которого, казалось, задрожали деревья.

— Это они, — страшным голосом произнес Алан. — Жаль, что дерево низковато, и мы не можем забраться выше.

Друзья лишь покрепче ухватились за толстый сук кряжистого дерева, которое должно было милостиво подарить им приют на эту ночь. Под ними горел спасительный костер, на который, впрочем, испуганные путники не возлагали особых надежд. Алан напряженно всматривался вниз, пытаясь различить какое-нибудь движение. Костер немного освещал поляну, на которой они остановились.

— Нужно достать арбалет, — заметил Алан, с кряхтением сняв с себя оружие. — Может, я смогу пристрелить хоть одного.

Друзья продолжили всматриваться в ночной лес, но мистические твари по-прежнему не тревожили путников, словно забыв про их существование. Артур, тщательно обвязав себя веревкой вокруг талии, прислонился к стволу дерева и попытался заснуть. Ему это удалось, и какое-то время уставший мальчик перестал осознавать все происходящее вокруг него.

Глубокой ночью, впрочем, клипсянин проснулся, чувствуя, как пот струится по его телу. Ему снился страшный сон. Перед глазами его опять проносились жуткие сцены из Мира чудес, которые, наверное, навсегда останутся в его памяти.

Артур тут же в тревоге осмотрел поляну. Костер уменьшился, наверное, раза в два и выглядел теперь совсем крошечным огоньком на траве. Ночной лес погрузился в какую-то неестественную натянутую тишину. Ничто не выдавало присутствие птиц и зверей; даже ветер смолк, поддерживая своих лесных собратьев. Артур глянул на соседнюю ветку, располагавшуюся чуть ниже той, на которой сидел он сам.

Обычно румяное лицо проводника в свете луны казалось неестественно бледным, словно он серьезно заболел. Мальчик вновь закрыл глаза, намереваясь заснуть, однако что-то все же насторожило его. Какая-то деталь выглядела странной, хоть он сперва и не заметил ее.

Артур опять взглянул на проводника. Тот расслабленно сидел, уютно примостившись на суме. Его длинные несуразные ноги свисали вниз, практически дотягиваясь до нижней ветки. И вот здесь-то и была та странность, на которую Артур в первый раз не обратил внимание. Толстая ветка словно в несколько оборотов была охвачена чудным черным жгутом. Но, присмотревшись внимательнее, Артур с ужасом узнал в нем толстые когти, своими острыми краями врезавшимися в податливую кору дерева.

— Алан, — дрогнувшим голосом воскликнул Артур, и проводник тут же открыл глаза, словно и вовсе не спал. Однако громадное существо, поджидавшее их под деревом, тоже услышало этот призыв и завыло в ответ так сильно, что у путников чуть не лопнули барабанные перепонки. Существо сидело, спрятавшись за широким стволом дерева, из-за чего Артур и не смог сначала его увидеть.

Животное на самом деле чем-то напоминало гигантского волка, за исключением того, что у него имелось пять лап вместо четырех, и одна из них выходила прямо из макушки, делая животное в два раза больше. Эта самая чудная пятая лапа придавала незнакомому существу еще большую омерзительность, и не только из-за того, что она так неестественно вырастала из его головы, а вследствие своей несуразной кривоватой формы и черных грязных когтей, которые были на удивление гибкими и могли, подобно веревке, обхватить нижний сук дерева.

С невероятной скоростью хищник распрямил свои когти, которые оказались размером с человеческую ладонь, и яростно полоснул Алана, чьи ноги как раз находились в пределах досягаемости. Все это произошло за считанные секунды: разорванная штанина, брызнувшая кровь и жалкий вскрик Алана, который от боли чуть не соскользнул с ветки и не повис на веревках прям перед носом твари. Артур протянул ему руку, стараясь удержать его. Но проводник уже и сам справился и, морща от дикого напряжения лицо, подтянул ноги. Левое бедро несчастного было исполосовано красным — кожа вместе с тканью рваными обрывками свисала с его колена.

Жестокое существо взвыло от разочарования, ибо оно уже, вероятно, приготовилось к тому, что Алан упадет вниз. Ему в ответ донеслись такие же голодные повизгивания, и путники с ужасом увидели, что поляна, которую они выбрали для ночлега, наполняется множеством массивных черных туш. Сразу же запахло протухшими яйцами, и вонь эта была такой нестерпимой, что хотелось зажать нос и не дышать.

К счастью, эти страшные животные не лазили по деревьям, несмотря на свою дополнительную лапу. Они могли, конечно, дотянуться уродливыми когтями до нижних веток, но при этом им было сложно подтянуть вверх свои огромные тяжеловесные туши. Поэтому наверху путники находились в относительной безопасности.

— Алан, ты как? — с тревогой спросил Артур, вглядываясь в мертвенно-бледное лицо своего друга.

— Нормально, школяр, бывало и хуже, — с ироничной улыбкой прошептал проводник, испытывая в этот момент ни с чем не сравнимую боль. Рыжеволосый юноша трясущимися руками достал из сумы лекарственные мази на основе крапивы и попытался, сжав зубы, обработать свои страшные раны. Затем он перевязал больную ногу запасной рубашкой, которую ему с такой любезностью подарили кагилуанцы. — Больно, конечно, — пожаловался Алан. — Но мази должны помочь. Глупо получилось… Нужно было нам найти дерево повыше, — глухим голосом проговорил проводник, в бессилии закрыв глаза. Ему было необходимо как-то дотянуть до конца этой ужасной ночи.

Артур, как ни пытался, так и не смог заснуть. Он все время смотрел на постоянно перемещающихся внизу черных созданий. Животные нетерпеливо ходили вокруг дерева и возбужденно лязгали зубами, с вожделением посматривая на добычу. У них были довольно острые клыки, но не очень большие. Как Артур заметил, прежде чем съесть добычу, они сначала кромсали жертву своими странными лапами с длинными когтями, превращая ее в истерзанный кровавый кусок мяса и только лишь потом отправляли себе в пасть. То было жуткое и омерзительное зрелище: пиршество, которое продолжалось всю ночь.

Существа медленно и даже методично поедали маленьких зверьков, которых им удалось поймать, не забывая при этом о своем главном блюде — двух измученных и испуганных путниках, сидевших на ветках. С завидной терпеливостью ходили они под деревом, переговариваясь между собой коротким повизгиванием. Однако, как только забрезжил рассвет, животные стали расходиться. Казалось, эти порождения мрака действительно боятся солнечных лучей.

Когда стало очевидно, что твари ушли с поляны, Алан с Артуром не без опасения покинули свое ночное пристанище. Проводник выглядел ужасно. Страшная рана на ноге вздулась и воспалилась, лицо его было бледно такой бледностью, что казалось почти прозрачным, мокрые от пота рыжие волосы прилипли ко лбу, щекам и подбородку; у юноши начиналась лихорадка.

— Алан, давай я понесу твою поклажу, — предложил Артур, с участием глядя на друга. Но проводник только с иронией фыркнул.

— Я не девка, школяр, чтобы ты мои сумы таскал. Присмотри лучше за собой.

Путники вновь двинулись в путь, но уже с гораздо меньшим энтузиазмом, чем когда они впервые увидели перед собой древесный город. Выяснилось, что Алан с трудом может идти. На больную ногу он старался совсем не наступать. Для этого он соорудил себе из палок нечто наподобие костылей. Однако такое продвижение не только было очень медленным, но еще и забирало все его силы. В какой-то момент бедолага сел на землю, слабо простонав от боли.

— Сознание мутится, — пожаловался Артуру проводник. — Боюсь, скоро лихорадка охватит меня в полную силу, и я совсем не смогу идти. Меня и так-то всего трясет.

Артур, порывшись в его суме, достал бутылку с кагилуанской настойкой и влил немного Алану в горло. От этого напитка у рыжеволосого юноши на лице проступил болезненно-красный румянец.

— Мерзкие твари, все нам испортили! — прошептал Алан.

— Не говори так. Ничего они не испортили. Мы уже скоро дойдем до поселка, и тебе там окажут помощь, — постарался успокоить его Артур. — Мы выберемся.

Алан кривовато усмехнулся и как-то особливо взглянул на юношу.

— Я уже привык к тебе, школяр, честное слово. Твой вечно позитивный настрой, конечно, дико раздражает, но в целом… Когда дойдешь до пропускного пункта, скажешь, что ты сын беруанского купца, держишь путь из Мира чудес. Скажешь, что тебе нужно повидать отца, который живет в Ласточкином графстве, а пропуск у тебя уже есть. Никаких проблем на границе, думаю, возникнуть не должно. Мое имя не упоминай и обо всем остальном помалкивай.

— О чем остальном? — непонимающе произнес Артур, с удивлением глядя на своего проводника, но Алан уже закрыл глаза, не в силах более говорить. Больной потерял сознание. Мальчик с отчаянием посмотрел на друга. Зачем Алан ему все это говорил? Неужели проводник предполагал, что Артур бросит его здесь одного, а сам пойдет в Беру? Это, конечно же, было совершенно недопустимым решением, и, если бы Алан чуть больше знал характер своего спутника, он ни за что не предположил бы, что мальчик будет спасаться один, оставив его на съедение жутким существам.

Однако что же предпринять? Сейчас был день, но Алан неспособен больше передвигаться самостоятельно. Скоро придет ночь, и тогда возникнет основная проблема, ведь оставаться внизу на земле было равносильно самой смерти.

Артур, стараясь не отчаиваться и не думать о грустном, стал мастерить из длинных палок носилки. Сможет ли он тащить Алана, который был в два раза больше него? Отважный юноша этого не знал, но он также понимал, что попытаться следует во что бы то ни стало.

Артур неумело соединил между собой палки, используя подручные материалы, которыми их щедро снабдили кагилуанцы. Затем он попытался перевалить лежавшего без сознания Алана на эти импровизированные носилки, что уже само по себе было делом нелегким. Потом Артур стал тащить его по земле, но так как Алан весил немало, а носилки были слишком неудобными, мальчику удавалось идти лишь очень медленно, перемежая ходьбу с постоянными остановками для отдыха.

За несколько часов такого мучительного продвижения Артур совсем выбился из сил. Он не мог более сделать ни шагу, поэтому ему пришлось остановиться, чтобы передохнуть и выпить воды. Есть ему не хотелось.

Алан, увы, так и не пришел в себя; у него горел лоб, и он очень сильно потел, что было видно по его мокрой одежде. Больного ужасно лихорадило. Артур понимал, что любая задержка могла плачевно сказаться на состоянии проводника, поэтому он, стиснув зубы, продолжил свой нелегкий путь. Лес словно не желал отпускать беглецов и всячески препятствовал любому их продвижению: длинные коряги цеплялись за ноги, вероломные ветви хватались за руки, паутина залепляла глаза.

Ближе к вечеру Артуру все-таки пришлось сделать вынужденный привал на ночь. Надо отметить, что благородный клипсянин за все это время ни разу не подумал о своем личном спасении, а скорее о том, как помочь другу; поэтому он даже не рассматривал вариант, чтобы на ночь самому забраться на дерево, а Алана оставить внизу. Нужно было найти какое-то другое решение, которое помогло бы им обоим выжить на земле. Памятуя слова проводника о том, что враждебные существа боятся огня, Артур решил найти достаточно дров, чтобы развести вокруг их маленького лагеря огромный костер. Где-то полтора часа ушло у него на сбор необходимого количества сухих веток, еще какое-то время он потратил на то, чтобы зажечь костер.

Юноша специально разложил дрова в форме огромного кольца, чтобы они с Аланом находились в самом его центре, в тени дуба. Артур неспроста развел огонь вокруг этого разлапистого дерева, ибо он преследовал сразу несколько целей: с одной стороны, могучий ствол мог защищать несчастных путников от острых вражеских когтей, с другой — можно было прислонить к нему Алана, чтобы больному было комфортнее лежать.

Мальчик предусмотрительно приготовил запасные ветки для костра, чтобы постоянно поддерживать его, а также несколько увесистых толстых палок, которые он смазал смолой: это были его своеобразные факелы, которыми он намеревался воспользоваться в качестве оружия. У него был также арбалет, но Артур понимал, что в случае со столь крупными хищниками данный вид оружия являлся малопригодным.

Совсем стемнело. Звенящая тишина вновь, подобно страшной болезни, охватила лес, приглушив все возможные звуки и шорохи. Мальчик с возрастающей тревогой смотрел вокруг себя. Его лицо было совершенно бледным в свете полыхающего костра, ибо он боялся. Кирим ошибался, наивно полагая, что Артуру недоступно такое неприятное чувство, как страх. Однако преданный Олень настолько любил и уважал своего друга, что склонен был преувеличивать все его достоинства. Видел бы он сейчас его лицо с проступившей на нем испариной, темные глаза с расширившимися зрачками, подрагивающую синюю жилку на шее. Неимоверный ужас охватил все его существо, но Артур, тем не менее, точно знал, что не отступит со своего поста и не бросит друга. Юноша чувствовал, как от сильного напряжения пот струится по его лбу, но он не сделал ни малейшего движения, чтобы вытереть его. Спустя час такого сидения, глаза его начали слезиться, а голова затуманилась от едкого дыма. Враги все не приходили, словно знали, что подобное длительное ожидание смертельной опасности будет лишний раз мучить бедных путников.

Алан бредил. Порою он выкрикивал какие-то странные фразы, но Артур не понимал их значения. Казалось, проводник говорит на другом языке. В какой-то момент больной очнулся.

— Где мы? — хрипло прошептал он, попросив воды.

— Недалеко от поселка, — уклончиво ответил Артур.

— Ты либо сумасшедший, либо… Не знаю даже. Бежал бы уж сам, зачем со мной возишься? — досадливо, почти раздраженно проговорил Алан. — Не видишь, что я серьезно болен… Я вряд ли доживу до завтра, а ты… Ты еще можешь спастись.

— Алан, у тебя обычная лихорадка. У меня тоже такая была, и, поверь, это не смертельно, — ответил храбрый юноша, с ласковой улыбкой глядя на Алана. Артур был рад, что его спутник хоть ненадолго пришел в себя. — Может, попробуем залезть на дерево? — все-таки спросил он с надеждой, но проводник снова забылся, оставив Артура одного наедине с темнотой.

Вдруг послышалось знакомое повизгивание. На поляну постепенно стягивались хищники, надеясь на этот раз на удачный ужин. Они показались сразу с нескольких сторон; медленно, крадучись, черные подтянутые животные подходили к странному горящему кругу. Свет ослеплял и пугал, но они были слишком голодны, чтобы прекратить свои попытки.

Артур встретился глазами с одним из хищников — странное существо, не мигая, уставилось на жертву. Уродливая его лапа, торчащая из головы, будто бы жила своей жизнью — она двигалась, сгибалась и разгибалась, во всей красе показывая длинные, окрашенные чьей-то кровью когти. Хищник лениво зевнул, поглядывая на пленников как на свою собственность, которая рано или поздно достанется ему.

Мальчик, не медля, зажег один из факелов и подсобрался, выжидая. Животное подошло ближе. Теперь Артур смог уже различить все малейшие детали: например, оказалось, что у хищника существует еще одна пара глаз — посередине морды. Это тоже выглядело жутко. Артур, резко вскочив со своего места, ткнул зверя в нос горящим факелом. Хищник пугливо завизжал и отпрыгнул от неприятельского костра. Появился запах паленой шерсти. Другие стали ходить кругом, глазами поедая своих пленников, но, однако, не отваживаясь переступить горящую черту. Когда кто-нибудь из них совсем наглел и приближался к костру, Артур нещадно лупил его своим импровизированным оружием, либо же кидал в его сторону горящие головешки.

Запах серы и паленой шерсти слились воедино; от него Артура начало мутить, и он едва держался на ногах от усталости, однако, при всем при этом, он не имел ни малейшего права на отдых, ибо голодные твари не спускали с него глаз. Сейчас хищники просто окружили их маленький отряд кольцом и следили за всеми перемещениями Артура. Они не решались подойти ближе, ибо огонь по-настоящему их пугал.

Уставший юноша больше всего боялся, что звери не уйдут совсем, и так и останутся сидеть вокруг них. Дрова уже были на исходе, пламя тоже постепенно угасало — все это не могло не волновать храброго мальчика. Положение было отчаянное, ибо ни на что уже не приходилось надеяться.

В какой-то момент животные принялись за уничтожение ранее пойманных несчастных зверьков. Делали они это показательно жестоко, медленно, с каким-то даже мрачным упоением, словно желая, чтобы Артур смог в полной мере прочувствовать то, что его ожидает в ближайшем будущем. Удары когтей, хруст чьих-то костей и хрящей, голодное урчание, жадные вздохи, безжалостное раздирание в клочья того, что уже даже не являлось мясом, брызги темной густой крови и кишащая груда черных туш — можно ли было представить себе пиршество более мрачное, чем то, что разыгрывалось перед глазами до смерти испуганного юноши?

Вдруг один из хищников заметил, что кольцо из огня в определенном месте стало как будто бы тоньше. Тогда он смело подошел к нему совсем вплотную, отвратительно лязгая зубами. Артур в страхе вскочил на ноги и замахнулся своим уже догорающим факелом; зверь, однако же, ничуть не испугался, а напротив, даже как-то нагло ухмыльнулся. Было ощущение, что он смеется над жалкими потугами человека противостоять ему. Тогда юноша ткнул его в бок своим незамысловатым оружием, хищник вздрогнул и завыл, однако же, при этом не тронувшись с места. Артур в отчаянии отступил назад к дереву, уже не зная, как ему сдерживать этих голодных тварей.

Очевидно, он проигрывал эту битву. Мальчик с едва прикрытым отчаянием оглянулся на Алана; мысль о том, что в его руках сейчас находится не только его собственная, но еще и чужая жизнь, жизнь друга, как-то укрепила Артура и даже придала ему новых сил. Он вновь кинулся вперед, почти с каким-то рычанием, словно уподобившись сейчас самим хищникам, и начал наносить удары, стараясь попасть по самым чувствительным местам животного. Хищник взвизгнул и под презрительные взгляды своей стаи все-таки отошел чуть в сторону. Они явно осуждали труса за поражение.

Артур же начал судорожно подкладывать дров в костер, и тот, наконец, весело заполыхал, создавая между ним и врагом защитную стену.

Между тем, произошло то, что и должно было произойти: спасительные ветки закончились. Правда, оставалась палка в руках Артура, она все же могла еще ему пригодиться. Теперь юноша уже не располагал теми преимуществами, которые были у него в самом начале этого неравного противостояния. Мальчик в полном изнеможении стоял, глядя на своих врагов. По лицу его струился пот, ему было невыносимо жарко, огонь обжигал его, а от дыма он начал задыхаться. Еще некоторое время — и они с Аланом превратятся в корм для этих ненасытных тварей.

Был ли смысл еще тратить оставшиеся силы на борьбу? Юноша присел отдохнуть рядом с проводником, в беспокойстве покосившись на его мертвенно-бледное лицо. Больше всего на свете Артур не хотел бы, чтобы Алан пришел сейчас в себя и увидел их поражение. Мальчика клонило в сон. Глаза его закрывались от усталости, и сквозь пелену огня ему вместо черных тварей стали представляться голодные собаки из шатров господина Ролли.

Время тянулось мучительно долго, однако ночи не суждено было вечно править над лесом — она покорно отступила, забрезжил спасительный рассвет, солнце стало пробиваться сквозь ветви деревьев и произошло чудо: с приходом утра вся стая ушла, оставив измученную добычу нетронутой. Тогда Артур в совершенном бессилии прилег на землю и забылся нервным сном, который после такой ночи был ему необходим.

Когда мальчик проснулся, был уже полдень. К радости своей, Артур обнаружил, что Алан пришел в себя. Лихорадка его прошла бесследно, опухоль на ноге спала. Его сильный организм смог побороть болезнь и теперь шел на поправку. Конечно, лицо проводника было еще бледным и осунувшимся, но, тем не менее, больной уже мог передвигаться самостоятельно. Несмотря на улучшение самочувствия, Алан был мрачен, как никогда. Тяжелым мутным взглядом смотрел он на своего спасителя, не желая с ним разговаривать. Казалось, за время болезни что-то затуманилось в его сознании, и он уже не воспринимает действительность как раньше.

Ребята в полном молчании позавтракали остатками своей еды и медленно побрели в сторону Беру. Неожиданное столкновение с ночными существами из леса как будто бы подкосило отважных путников, отняло у них все силы и радость от достижения пункта назначения, выжало все живительные соки, и они, грустные и уставшие, даже не могли порадоваться мысли о своем спасении.

Вдалеке перед собой Артур уже мог различить причудливые деревянные постройки, возведенные человеком. Удивительное дело, но все они находились не на земле. Маленькие сарайчики, где, вероятно, жили люди, гнездились на ветках деревьев. Впрочем, зная об опасностях, которые таил в себе лес, можно было не удивляться предпочтениям людей селиться на деревьях, что представлялось более безопасным. В какой-то момент Артур решил обратиться к Алану, нарушив тем самым ту неестественную тишину, которая воцарилась среди них.

— Ты привел меня в Беру. Спасибо тебе, Алан. Но… — мальчик смущенно запнулся. — Дело в том, что все мои вещи, и деньги в том числе, остались в Мире чудес… И мне, боюсь, совсем нечего предложить тебе в качестве награды…

Проводник вздрогнул, услышав голос своего спутника. Не глядя на Артура, он буркнул:

— Да брось, школяр. Не стоит благодарности.

Когда они приблизились к первой деревянной постройке, неровно висевшей между толстыми ветвями, Алан остановился в нерешительности.

Сперва показалось, что вокруг нет людей. Однако Артур проследил за настороженным взглядом Алана и увидел то, что ранее ускользало из поля его видимости. Совсем недалеко от них, неестественно выпрямившись, стоял молодой человек, облаченный в легкий камзол бутылочного цвета. По всему было видно, что подобное одеяние выбрано неспроста — оно удачно сливалось с окружающей обстановкой и тщательно маскировало присутствие человека. Приглядевшись, Артур с удивлением обнаружил, что тонкая талия юноши предусмотрительно обвязана плетеной веревкой, которая уходила куда-то высоко и терялась в густой кроне дерева.

Потом уже мальчику довелось узнать, что подобным образом охранники Омарона пытались защитить себя от опасности, которая могла поджидать их на земле — в случае любой сомнительной ситуации юноша мог дернуть за веревку, и его тут же поднимали на дерево. За это преимущество быстро уходить от врагов воинов охранной гвардии Омарона и прозвали ястребами-тетеревятниками.

— Кто и-идет? — неловко заикаясь, поинтересовался молодой охранник. У него были длинные белокурые волосы, убранные в высокий хвост, круглые зеленые глаза, в которых сейчас плескался страх, и плотно сжатый рот, такой маленький, что губ почти невозможно было различить. Весь его испуганный и зажатый вид напомнил чем-то Артуру дрожащего Суслика — мальчика, учавствовавшего в Потешных боях. Казалось, несмотря на оружие в руках и страховочную веревку за спиной, юноша тем не менее весь трепещет перед неожиданными гостями, выглядевшими при этом, по скромному мнению Артура, более чем безобидно.

— Что за охрана нынче в Омароне, раз уже не узнают своих людей? — проворчал Алан, подойдя поближе.

— А-а, это ты, Алан-бродяга, — с заметным облегчением выдохнул охранник.

— Вы что, ждали кого-то еще? — язвительно поинтересовался проводник.

— В последнее время много разбойников промышляет в лесу… Осторожность в нашем деле — осознанная необходимость. Кто это с тобой?

Проводник обернулся и оценивающе посмотрел на своего спутника. Казалось, он и сам уже позабыл, с кем проделал такой длинный путь.

— Это… — начал Алан и вдруг таинственно замолчал, словно пытаясь вспомнить имя друга. Ситуация была до крайности нелепой, поэтому охранник вновь обратился к ним, желая поторопить:

— Алан?

— Его зовут Артур. Он учился в Троссард-Холле и нанял меня в качестве проводника до Беру, — отрывисто сказал Алан, и вдруг совершенно неожиданно его невозмутимое лицо залилось краской; можно было даже подумать, будто он стыдится своего спутника.

Блондин безразлично кивнул головой, однако его круглые как шарики глаза с едва скрываемым любопытством уставились на Артура. Казалось, он видит перед собой какую-то иноземную диковинку.

— Э-э-э… Алан, ты уверен, что все в порядке? — тихо поинтересовался клипсянин у своего проводника.

— Конечно, — беззаботно проговорил Алан, не глядя на Артура. — Наверное, не часто в Омароне можно увидеть школьника, сбежавшего из школы и проделавшего такой длинный путь. Я должен поговорить с охранниками… Ты пока подожди меня с Нутом. Я скоро приду, мне надо уладить свои дела, — с этими словами проводник, волоча за собой больную ногу, стал медленно подниматься по кривоватым ступеням, ведущим к хлипкой деревянной постройке на дереве, почти полностью скрывавшейся в густой кроне дуба.

Артур удивленно посмотрел вслед Алану и нерешительно пошел в сторону некоего Нута, который продолжал как-то странно таращиться на него, зачем-то даже высунув изо рта кончик языка. Несмотря на чудной вид незнакомца, Артур все же был чрезвычайно рад видеть перед собой обычных людей, которые, наконец, смогут дать им безопасный приют.

Юноша очень устал и едва переставлял ноги. Несмотря на непродолжительный утренний сон, он так и не смог полностью прийти в себя после минувшей ужасающей ночи, когда ему пришлось обороняться от кровожадных хищников.

Когда Артур почти вплотную подошел к охраннику, то смог тоже в свою очередь подробно его рассмотреть. Он заметил, что у Нута отчего-то дрожат руки, которыми он судорожно сжимал свое оружие, напоминавшее железный крюк, небрежно приделанный к деревянной палке. Охранник походил чем-то на испуганную лань, в первый раз в своей жизни увидевшую охотника. С каким-то мистическим ужасом он покосился на Артура, и тут же отвел взор куда-то вдаль.

— Значит, здесь находится пропускной пункт в столицу? — в нерешительности спросил Артур, чтобы как-то заполнить тишину. Нут вздрогнул.

— Пункт? — медленно повторил за ним юноша, и Артур уже начал подозревать, что у беловолосого охранника явно не все дома. Затем Нут вновь покосился куда-то в сторону, и Артур повернул голову, ожидая увидеть там Алана. Однако проводник все еще не появлялся. Тогда Артур вновь хотел было посмотреть на светловолосого юношу, но только он повернул голову обратно, как почувствовал сильный удар по лицу, и в этот же миг земля чудным образом ушла из-под его ног.