Тернистый путь

Глава 22 Или сапрофиты

Спустя еще одну длинную беззаботную неделю неминуемо наступило время прощаться. Алан и Артур должны были отправляться в путь. Артур уже окреп до такой степени, что не только вернул былую силу и выносливость, но и приобрел новые навыки. Дело в том, что господин Смел взял за правило каждое утро тренироваться с Артуром, Киримом и Аланом, обучая юношей искусству боя кагилуанцев, суть которого заключалась в имитации движений летяг — животных с крыльями.

Борьба эта походила больше на красивый танец, который, впрочем, успешно развивал почти все мышцы. У Алана получалось лучше всех, однако Артур мог двигаться более плавно и красиво, чем тяжеловесный проводник. Кирим же оказался совсем неспособным постигнуть эту науку; мальчик очень хорошо бегал, но драться с кем-то настолько претило его натуре, что у него почти ничего не получалось.

В дорогу путников собирали всем семейством, и каждый счел своим долгом дать им мудрое напутствие либо же подарить что-нибудь. Из одежды их снабдили темными непромокаемыми плащами, зеленого цвета брюками и удобными высокими сапогами из нежной кротовой кожи, которые не пропускали влагу. У каждого за спиной висела удобная сума, которая вмещала запасной комплект одежды. Помимо различной еды, которую Артур, впрочем, принимал с внутренним отвращением, ибо она состояла из одних сушеных медведок и просперитей, им также предложили нечто более ценное: лекарства на основе крапивы, противовоспалительные мази, средства от лихорадки и от насекомых, шампуни и мыло. У каждого путника теперь имелась в наличии своеобразная палатка, коврики для сна, прочная веревка, огниво для розжига, фляга с чистейшей дождевой водой. Алан прихватил еще несколько бутылей крапивной настойки, с апломбом заверяя окружающих, что это лучшее средство от всякой болезни.

Когда ребята полностью собрались, их вышел провожать почти весь город.

— От скотного двора держите путь прямо, не сворачивая, и рано или поздно вы должны будете выйти на дорогу купцов, — сказал путникам господин Смел. Кирим, суетившийся все утро, с невыразимой грустью смотрел на друга. Мальчик не был уверен наверняка, что еще когда-либо увидит Артура, но при этом он точно знал, что его дружба и признательность к этому человеку никогда не станут меньше. Они стояли рядом с Тэнкой, трогательно взявшись за руки, и Артур, тепло улыбнувшись парочке, мысленно пожелал им добра.

— Прощаться нужно легко, а встречаться так, как будто не виделись целую вечность, — философски заметила Лейланда, с материнской любовью глядя на мальчиков. Что ж, в этом мудрая женщина, несомненно, была права.

И вот, не прошло и нескольких часов, как ребята бодро зашагали по лесу, стремительно удаляясь от гостеприимного города суровых рудокопов.

Таинственный лес встретил путников редкими лысыми деревцами, но чем дальше они устремлялись по дороге, тем гуще и темнее он становился. Он густел и густел — им начали попадаться огромные дуплистые деревья, подобные мифическим великанам, высокие камни, заросшие бирюзовым мхом, и небольшие грязные озерца, вероломно замаскированные опавшими листьями и травой.

Артур испытывал истинное наслаждение от прогулки по лесу; юноша всей грудью вдыхал свежий, наполненный смолянистыми ароматами воздух, который разительно отличался от чадного, душного, плотного ветра, властвовавшего в Мире чудес и спертого, холодного воздуха, царившего в подземелье. Наконец-то, по прошествии стольких дней бездействия, Артур вновь на пути к своей цели! Несмотря на коварные препятствия, клипсянин может помечтать о том, как встретит друзей.

Алан же, напротив, казался излишне мрачным и подавленным. Вся его ребяческая бравада о героических похождениях бесследно улетучилась, и теперь он был суров и неразговорчив. Рыжеволосый юноша вновь превратился в умелого проводника, что налагало на него немалую ответственность.

Довольно долго путники шли молча, и их сопровождал лишь таинственный шорох собственных шагов. Предательская дорога купцов все не показывалась, что не могло не тревожить Алана.

— Я не знаю здешних мест… — задумчиво проговорил проводник. — Папаша упомянул, что за скотным двором должна была начаться дорога… Но ее все нет. Боюсь, школяр, нам придется руководствоваться иными ориентирами.

— В какой стороне Беру? — поинтересовался Артур.

Алан достал из новенькой сумы компас и сверился с ним.

— Нам надо идти прямо, — сказал он. — Так мы пересечем лес самым коротким путем. Но если нам вдруг придется уклониться с нашего маршрута… Боюсь, ничем хорошим это не закончится.

— Придется? — повторил Артур, не понимая.

— Школяр, ты что, не видел яму на скотном дворе? Знания, полученные в школе, не позволяют тебе сделать соответствующие выводы о том, что здесь небезопасно? — излишне грубо поинтересовался Алан. Клипсянин ничего не ответил, не желая злить понапрасну своего спутника. Он давно уже заметил, что Алан как будто дошел до некой предельной черты в своем раздражении и едва сдерживается, чтобы не вспылить.

Ближе к вечеру путники остановились, чтобы отдохнуть и перекусить. В лесу, куда и днем-то особо не проникало солнце, ночью сделалось совсем темно. Алан умелыми руками разжег костер.

Ребята перекусили, не переставая с опаской прислушиваться к ночным звукам и шорохам. Чудилось, что стоит только отойти на несколько шагов от уютного пламени, как на тебя тут же накинутся чудовищные существа, безжалостно пожиравшие коров на скотном дворе. Алан достал вяленое мясо и крапивную настойку. Выпив немного и захмелев, он вновь подобрел, и стал казаться тем веселым беспечным шутником, каким Артур привык его видеть.

— Люблю я походы, — откровенно признался юноша своему спутнику. — Вроде все время выполняешь однообразные действия, идешь вперед, а дорога при этом никогда не повторяется. Нет-нет, да увидишь новый кустик, новую ветку, новый холмик. Прекрасно это…

Артур полностью согласился с другом, так как и сам беззаветно любил путешествия.

— А у тебя есть мечта, школяр? — вдруг спросил мальчика Алан. Артур задумался, вспомнив свою семью и друзей. Главное, что ему хотелось в настоящий момент — это видеть их здоровыми, счастливыми и самому находиться среди них.

— Да нет, школяр, мечта — она только для тебя, понимаешь? Твое самое заветное и сокровенное. Хоть на секунду перестань заботиться о других и подумай о себе, — с ироничным смешком заметил Алан, с присущей ему проницательностью угадав мысли Артура.

Клипсянин пожал плечами.

— Я не знаю, — просто ответил он. — А ты? У тебя есть заветная мечта?

Алан задумчиво смотрел, как костер с шипением пожирает сухие еловые ветви.

— О, да. У меня, пожалуй, есть мечта. И как она манит, ты бы знал! Порою мне кажется, что все в жизни неважно, кроме нее. В Гераклионе моряки часто вынуждены отплывать далеко от берега, где, разумеется, небезопасно. Сколько страшных тварей водится под водой! Если моряк вдруг заплутает или отплывет дальше, чем нужно, ему крышка. Однако на берегу стоит гигантский маяк, всегда указывающий путь. Он помогает ориентироваться на воде; также он приводит моряков живыми домой. Вот так и моя мечта, подобно этому маяку, помогает мне находить путь в жизни и целиком определяет мои поступки.

— О-о, почему-то я не думал, что в глубине души ты романтик, — со смехом сказал Артур.

— Ты многого обо мне не знаешь, — хитро подмигнул ему Алан, и в его глазах в этот момент загадочно отражались блики от костра.

— Сегодня ночью нам не придется спать в комфортных постелях. Надеюсь, ты не против, мой друг.

С этими словами Алан начал обвязывать себя веревкой. Увидев, что Артур недоуменно косится на него, он ухмыльнулся, обнажив свои белые как сахар зубы.

— Думаешь, я перебрал настойки, да? Но я, да будет тебе известно, никогда не теряю контроля над ситуацией. Никогда. Смотри, будем спать на дереве. Внизу полно голодных тварей, а я вовсе не хочу стать их ужином.

Рыжеволосый юноша притоптал костер, спрятал в суму еду — остатки их пиршества, и ловко, как белка, вскарабкался на ближайшее дерево с толстыми сучьями.

— Залезаешь как можно выше и привязываешь себя к стволу, чтобы не свалиться. Сладких снов, школяр, — удобно устроившись на своем импровизированном ложе, Алан, прислонившись к широкому стволу дерева спиной и положив под голову мягкую суму с оторочкой из беличьего меха, тут же захрапел.

Артур тоже выбрал себе дерево, однако он все никак не мог удобно расположиться. Мальчик даже немного позавидовал своему проводнику, который спал как ни в чем не бывало, словно лежал не на дереве в неудобной позе, а на шикарной перьевой постели в самой дорогой беруанской гостинице. Артур попытался заснуть, однако ему постоянно мерещилось, что мерзкие ночные обитатели заползают ему в уши и ноздри. Он беспорядочно махал руками, пытаясь согнать непрошеных насекомых.

Заснул он только под утро, но почти тут же его разбудил бодрый голос Алана. Проводник уже умудрился встать, умыться и приготовить им завтрак.

— Подъем, школяр, нас ждут великие свершения! — пропел он бодро.

— Алан, мы ведь не все время будем спать на деревьях? — с надеждой поинтересовался клипсянин, усердно расчесывая себе лицо, которое распухло от укусов москитов.

— Думаю, в следующий раз остановимся на постоялом дворе за твой счет, — с иронией ответил Алан, поторапливая приятеля. Теперь, когда Тэнки не было рядом, рыжеволосый юноша задал такой сумасшедший темп, что стало ясно: раньше путники действительно продвигались медленно. Они почти не останавливались на отдых и ели на ходу, закусывая сушеными медведками. Артур ни на что не жаловался, так как и сам мечтал поскорее оказаться в столице.

Надо отметить, выносливый клипсянин очень быстро привык к лишениям походной жизни, и спустя какое-то время он настолько окреп, что перестал уставать, будучи на ногах целый день. В лексиконе Алана же, вообще, казалось, отсутствовало такое слово, как «усталость». Неутомимый проводник мог идти, бежать, есть на ходу, одновременно сверяться с компасом — и все эти действия рыжеволосый юноша проделывал легко и непринужденно, с каким-то неподражаемым изяществом.

Помимо прочего, он также постоянно принюхивался, шумно втягивая ноздрями воздух, как ездовая лошадь, трогал кору деревьев, а однажды даже попробовал кусочек земли на вкус. В другой раз он остановился и долго смотрел на муравейник — ведь, как известно, пологий склон муравейника всегда будет указывать на юг. Так или иначе, проводник создавал впечатление настоящего профессионала.

Иногда по пути ребята собирали лесные ягоды, которые в этих краях росли в изобилии. Так, Артур в первый раз в своей жизни увидел маленькую ягодку, которую он сперва по ошибке принял за чернику. Однако Алан в ужасе остановил его и заставил выкинуть подальше, с глаз долой. Она называлась «вороний глаз» — такая маленькая среди широких листьев, она на самом деле напоминала чье-то хитрое око. Эта ягода могла вызвать сильнейшие судороги и отравление. Красавка — похожая с виду на вишню — еще один способ быстро опустошить желудок. Зато морошка, брусника и калина — вполне безопасные плоды.

Постепенно Артур научился распознавать ягоды не хуже своего друга, который говорил, что лес надо уметь слышать.

Прошло довольно много дней — Артур уже потерял им счет. Все было однообразно и монотонно, и их прогулку не нарушали даже дикие звери. Однако потом все изменилось. Сложно было определить, с чего все началось. Наверное, со странного поведения рыжеволосого юноши — специалиста по лесной флоре и фауне. Он вдруг стал с заметным беспокойством оглядываться по сторонам и настороженно принюхиваться. Ситуация явно была неординарной. Путешественники стали идти еще быстрее, пока не перешли на легкий бег.

— Что-то случилось? — спросил Артур своего спутника, на что Алан взволнованно кивнул.

— Да. Не знаю, что именно, но меня это пугает, — озабоченным голосом отвечал проводник, и ребята снова устремлялись в путь без передышки. Алан, казалось, уже забыл смотреть на компас, главным в его продвижениях стало другое: не держаться правильного направления, а убежать от неизвестной опасности.

— Запах, странный запах, — загадочно бубнил под нос Алан, но Артур, как не принюхивался, ничего не мог уловить. Воздух был насыщен хвойными ароматами, но не более. Алан, однако, убеждал его, что сильно пахнет серой. В какой-то момент после этой непрекращающейся гонки проводник наконец-то сбавил темп и решил посмотреть на компас.

— Это еще что… — проговорил он, встряхнув рукой. — Только этого не хватало… Ну вот, школяр, компас здесь не работает. Отлично. Стрелка показывает в неизвестном направлении. Что ж. Предлагаю тогда сделать привал. Спать будем в палатках, мне уже осточертело мучиться на ветках.

— Да, а как же комфортабельная гостиница за мой счет? — подколол проводника Артур. Клипсянин, надо отметить, был невероятно рад этой непредвиденной остановке. Опасностей никаких он не страшился, тем более что на его взгляд, лес оставался все таким же, как и раньше. А вот хороший отдых их маленькому отряду был необходим.

Путники развели костер и плотно перекусили. Алан был так напряжен, что даже не захотел выпить своей крапивной настойки. Что-то явно пугало проводника, но так как он ничего не рассказывал, Артур не имел ни малейшего понятия о подстерегавших их опасностях.

На следующий день все сделалось еще хуже.

Сперва Артуру показалось, что за ними наблюдают. Чьи-то осторожные глаза смотрели за путниками, оценивали, взвешивали, не решаясь, однако, на прямой контакт. При этом чудилось, что смотрят на них вроде бы как снизу вверх. Этот момент показался мальчику странным, и он не преминул рассказать о своих ощущениях Алану.

У проводника, однако, как будто слегка помутился рассудок. Алан вел себя странно, начинал фразу и забывал ее закончить, постоянно оглядывался и в панике смотрел на небо, почти полностью скрытое густыми ветвями деревьев. Порою он бормотал себе под нос, что надежды на спасение нет, и путники навсегда останутся в лесу.

Вся эта обстановка и без того казалась угнетающей, но еще более неприятной она стала тогда, когда ребята неожиданно обнаружили ведьмин круг. В этом, конечно, не было ничего мистического и страшного, ибо в здешней местности росло много грибов. Порою они образовывали кольца до нескольких единометров. Тут были представлены млечники, шампиньоны, мухоморы и сморчки. Среди людей, правда, сложилось поверье, что круг этот заколдован, и путник, раз попавший в него, уже никогда не сможет выбраться. Вроде бы совершенный абсурд, однако выяснилось, что Алан, материалист до мозга костей, по каким-то немыслимым причинам еще и суеверен. По крайней мере, он смертельно побледнел от испуга, когда впервые увидел этот аккуратный круг из разных грибов.

— Мрак — это все… Нам не выбраться, — опять хмуро провозгласил он, своим поведением живо напомнив Артуру Даниела Фука, их невезучего приятеля, убежденного, что все должно закончиться плохо. В какой-то момент Алан вообще остановился, не желая идти дальше, хоть до ночи было еще далеко.

— Мы же вроде торопимся, разве нет? — спросил у него Артур, не представляя, каким образом привести друга в чувство.

— Эх… Если бы ты знал, может, и не торопился бы так, — туманно ответил Алан, еще больше подтверждая мрачную догадку Артура о том, что проводник немного не в себе. Путники остановились на незапланированный привал. Как назло, пошел небольшой дождь, и в лесу на мгновение сделалось зябко и сыро.

Как только он закончился, поляна, на которой ребята решили отдохнуть, словно преобразилась. Казалось, в театре раскрылся занавес, и зрители, наконец, смогли разглядеть прекрасные декорации в виде влажных ярко-зеленых мохнатых елей, вальяжно раскинувших свои волосатые загребущие лапы, и гордых, омытых дождем сосен, под которыми ютились маленькие симпатичные грибы. Они походили на таинственных гномов, показывающих гостям лишь краешек шляпок — бордовые, пурпурно-красные и лиловые. Грибы манили своей аппетитностью и соблазнительными сочными цветами. При этом, несмотря на сказочный, обновленный после дождя пейзаж, воздух по каким-то причинам не стал более свежим; напротив, он, казалось, тяжелым густым облаком застревал в легких, препятствуя нормальному, естественному дыханию.

Это было первое недоразумение. Второе же произошло тогда, когда Артур решил собрать грибы, чтобы Алан смог сделать им на обед похлебку. Мальчик уже давно с вожделением посматривал на заманчивые шляпки; он был ужасно голоден, а сушеные медведки и личинки просперитей вызывали у него лишь чувство омерзения. Пока путники шли, Артур приметил несметное количество полянок с белыми грибами, опятами, подберезовиками и лисичками.

— Разберешь пока нам палатки? — предложил клипсянин своему проводнику, который сидел без движения у костра, напряженно всматриваясь вдаль.

— Что, прости? — отстраненным голосом переспросил Алан.

— Я схожу за грибами.

— А-а, понятно, не заблудись, школяр, — последняя фраза, сказанная весьма ироничным тоном, успокоила Артура, так как вполне соответствовала характеру проводника.

Процесс собирания грибов начался довольно успешно. Артур, не отходя далеко от места их стоянки, заприметил прекрасный белый гриб. Мальчик осторожно ножиком подрезал его, стараясь не повредить грибницу. Он уже имел некоторые представления о видах грибов, так как старая Левруда много ему про них рассказывала. «На полянках лучше собирать дождевики…По форме они напоминают грушу. Они нежные и мясистые. Белые грибы можно встретить в ельниках или в сосновых лесах. Свежий гриб не имеет запаха, но очень ароматен в сушеном виде. В осиновых зарослях встречаются подосиновики и лисички…» — так говорила его кормилица. Артур как сейчас помнил ее скрипучий старческий голос, и его глаза невольно подернулись печалью.

Следуя ее мудрым увещеванием, юноша довольно ловко насобирал грибы в свою суму. Однако, наполнив ее доверху, Артур вдруг осознал, что им овладевает какой-то нездоровый азарт охотника. Ему захотелось собирать все больше и больше грибов, хоть они уже никуда не помещались. И в этот момент сосредоточенному юноше вдруг почудилось немыслимое: проказливые грибы будто прятались от него! Только он замечал какого-нибудь толстенького аппетитного красавца, как тот, подразнившись, тут же исчезал. Сначала Артур грешил на свое зрение, однако потом понял, что причина кроется в другом. Ему вдруг стало совсем трудно дышать, его начало мутить, а сума, наполненная грибами, будто бы придавливала его к земле.

— Алан! — озабоченно позвал Артур друга. Рыжеволосый юноша с явным недовольством приблизился к своему приятелю; он только-только закончил разбирать палатки и теперь намеревался приготовить еду.

— Что еще, школяр? Тебе нужна нянька, чтобы грибы собирать? — грубо поинтересовался он.

— Посмотри, ты видишь его? — сказал Артур, пропустив мимо ушей язвительное заявление Алана. Клипсянин указывал рукой на жирный гриб. Последний представлял собой аппетитное зрелище: беленький, ладный, без единого изъяна, на пухлой ножке.

— Я хочу его сорвать… — тихо сказал Артур, сделав при этом осторожный шаг в сторону гриба, который тут же, каким-то непостижимым мистическим образом ушел под землю. На его месте лежал лишь сухой кленовый листок.

— Что за нелепость! — не смог сдержать изумленного восклицания Алан, который, несмотря на некоторые деревенские суеверия, в целом, продолжал оставаться реалистом и прагматиком.

Впрочем, путникам не дано было решить самостоятельно загадку. Вдалеке они вдруг увидели человека, уверенно шагающего к ним. И этот одинокий прохожий, степенно прогуливавшийся в лесной глуши, изумил и даже испугал путешественников еще больше, чем исчезающие грибы, ибо поблизости не было ни единого намека на людское поселение.

Алан инстинктивно потянулся к суме, где у него лежал новый арбалет — щедрый подарок господина Смела. Однако чем ближе подходил неизвестный, тем менее опасным он казался. У него был чудной, даже какой-то фантасмагоричный вид: короткую шею его венчала огромная круглая голова, ужасно непропорциональная по отношению ко всем остальным частям тела, руки были излишне короткие, равно как и ноги. Незнакомец выглядел чрезмерно полным в своем ярком несуразном кафтане. Мужчина дружелюбно улыбался.

— Может, купец? — предположил Артур, хотя мальчик и сам понимал, что это маловероятно, ведь дорога купцов затерялась где-то очень далеко от их теперешнего местонахождения.

— Простите меня, господа! — мужчина приветливо помахал им рукой. Путники подошли к нему, все еще недоумевая. Вблизи чужестранец выглядел еще более дико. Оказалось, что у него почти нет нормальных волос, а вместо них какие-то странные шипы, беспорядочно торчавшие из невероятно круглой головы, удобно умостившейся прямо на его широких плечах.

— Кто вы такой? — довольно грубо поинтересовался Алан, как бы для вида сжимая в руках свое страшное оружие.

— Господа, позвольте представиться, я — сапрофит, — мило улыбаясь, провозгласил незнакомец. Еще одна несуразная деталь внешности чудака заключалась в том, что улыбка его, на первый взгляд приветливая и дружелюбная, казалась еще и в некотором роде подобострастной, словно мужчина очень уж хотел понравиться своим неожиданным собеседникам.

— Это имя, что ли, такое? — нелюбезно продолжил допрос Алан, однако тот лишь засмеялся. Его смех походил на бульканье. Ситуация была до нелепости странной.

— Здесь я живу, и вы в данный момент находитесь у меня в гостях, — сказал неизвестный, и Алан тут же начал смотреть по сторонам, желая увидеть какую-либо людскую постройку. Однако вокруг были лишь деревья.

— Вы не там смотрите, — загадочно произнес тот, кто назвался сапрофитом. Скромно улыбаясь, он показывал себе куда-то под ноги.

— Я догадываюсь, кто вы, хотя это просто абсурдно! — неожиданно воскликнул Артур. Клипсянин указал в то место, где только что рос толстый белый гриб. Их смешливый собеседник опять разразился хохотом.

— Да-да, именно там я и сидел.

— Невероятно! — вместе повторили Алан и Артур, теперь уже во все глаза таращась на чудного незнакомца. В какой-то момент путникам померещилось, будто они спят, и немудрено.

— Вот вы тут целую сумочку насобирали… — неожиданно с укоризной сказал им мужчина. — А это, между прочим, братья мои.

Артур виновато опустил глаза:

— Я не знал.

— Да что ты, миленький, не страшно. Ты ведь грибницу-то им оставил — значит будут жить братья мои в следующем году. Так даже лучше, надоедливые они были. Спуску мне не давали, — с этими словами незнакомец громко захохотал. И смех этот в тишине девственного леса, где вероятность встретить человека сводилась к минимуму, прозвучал как-то особенно дико.

— Я из семейства болетовых буду… А вообще тут у нас целые семьи живут, совершенно разные, между прочим.

— Но откуда вы знаете наш язык? — поинтересовался любопытный Артур.

— Так ведь слушаем же мы иногда людей. Вот и выучились, — засмеялся гриб. — Мы очень обучаемые. И форму вашу принять можем. Если пожелаете — познакомлю вас со своей семьей. Да и вообще, приглашаю к нам в гости. У нас сейчас безопаснее, чем где бы то ни было, — почти заискивающе предложил толстяк, и Алан поспешно кивнул, ибо его уж очень страшила та опасность, от которой путники пытались убежать вот уже несколько дней.

Проводник думал, что, спрятавшись ненадолго в укромном убежище, они смогут замести свои следы. Им просто необходимо было скрыться от неизвестных тварей, гнавшихся за ними по пятам.

— Ну, господа, тогда пожалуйте за мной, — сказал гриб и поманил друзей за собой в густой ельник. Путники поплелись следом, не переставая удивляться. А еще больше они изумились, когда перед ними предстала следующая картина. Огромная поляна посреди густого леса вроде бы на первый взгляд не таила в себе ничего такого примечательного. Обычная большая лужайка, поросшая травой и кустарником. Однако то ли с ребятами произошло что-то странное, то ли поляна увеличилась, но они вроде бы как стали по своим размерам не крупнее самого маленького гриба. Словно проход сквозь ельник был своеобразной дверью, за которой находилось искаженное пространство.

Теперь трава выглядела несоразмерно высокой, подобно деревьям, а зернистые крупицы черной почвы были больше их сапог из кротовой кожи. Таким Артуру еще не приходилось видеть мир, и поэтому мальчик с невероятным восхищением вглядывался во все вокруг. Тогда-то он и заметил крошечные домики, свитые из травы, которые, наверное, с высоты их обычного человеческого роста напоминали ничем не примечательные кустики. Чудные жилища уходили под землю, и, как потом узнали гости, основная часть всей постройки располагалась как раз-таки под землей на кагилуанский манер. Грибы любили и почитали землю, ведь именно там им жилось безопасно и спокойно.

А потом друзья увидели странный народец — не то людей, не то что-то среднее между ними и грибами. Были тут и высокие сухопарые мужчины с чудными остроконечными шляпами, с которых свисали кусочки отвратительной слизи, напоминавшей сопли — таковыми являлись опята. Были тут и оранжевые дамы с волнистыми огненно-рыжими волосами — вероятнее всего, лисички. Полные женщины с толстыми красными лицами весьма смахивали на сыроежки. Все это грибное сборище напоминало маскарад, где каждый должен был нарядиться во что-то человеческое, но вместе с тем уродливое. В общем, было на что посмотреть. Поселение было ограждено какой-то причудливой стеной, которая возвышалась со всех сторон.

— Зачем эта стена? — поинтересовался Артур у их знакомого сапрофита.

— Как зачем? — несказанно удивился тот. — От червей. Они наши заклятые враги. Ох, сколько братьев моих они уничтожили! — при этих словах глаза их спутника увлажнились, и из них выкатилась большая слеза.

— И не только от них! — подступила к ним рыжеволосая девушка. Она встряла в разговор, так как ей не терпелось познакомиться с чужестранцами. Интересная у нее была внешность. Можно было даже признать, что на человеческий вкус она выглядела вполне симпатичной. Только если, конечно, вас не смущает оранжевый или скорее апельсиновый цвет кожи. При этом прелестница была обладательницей густых волос и необычайно красивых зеленых глаз. Остренький носик и аккуратные маленькие губки, тонкий изящный стан — все это еще более украшало ее облик. Она была юной, эта лисичка, ненамного старше гостей. Артур, взглянув на девушку, слегка покраснел от смущения, ибо вспомнил, что не далее, как час назад он собственноручно срезал около десятка таких вот лисичек. Впрочем, девушка ни в чем не обвиняла гостей. Напротив, она казалась не менее гостеприимной, чем ее сородич сапрофит.

— Пойдемте, я покажу вам настоящую опасность! — возбужденно протараторила лисичка, которой не терпелось полностью завладеть вниманием незнакомцев. Белый гриб досадливо махнул рукой и проговорил:

— Ладно, развлекайтесь пока. Только к обеду прошу вас к моему столу. Все семейство будет в сборе. А вечером я размещу вас на ночь, вы же все равно планировали переночевать на нашей поляне. Только у нас в городе вам будет куда удобнее.

Алан с Артуром согласились на его предложение, хоть оно и показалось им сперва абсурдным, ведь они никак не могли привыкнуть к своим уменьшенным размерам. Все происходящее напоминало красочный сон, не имевший ничего общего с действительностью. С другой стороны, здесь путники могли прикоснуться к такому удивительному миру, который обычно не дано увидеть ни одному человеку!

Их милая проводница позвала свою подругу — девушку постарше. Наверное, та девица предназначалась для Алана, поскольку она все время кокетливо на него поглядывала и строила ему глазки. Так они вчетвером пошли гулять по сказочному городу, и гости не переставали изумляться.

— А вы из какого царства? — спросила девушка постарше.

— Мы люди, венец всего живого, — с неприкрытой хвастливостью проговорил Алан. Сам юноша, своей рыжеволосой гривой чем-то напоминая лисичку, ужасно хотел порисоваться перед миловидными девушками. Лисички лукаво засмеялись в ответ на его слова и, потянув Алана за рукав, сказали:

— Вот, смотрите!

Перед путешественниками возникли большие загоны, напоминавшие чем-то конюшни. Они лишь чуть-чуть возвышались над землей, уходя глубоко, в самую почву. Издали эти постройки казались гигантскими холмами, покрытыми снаружи бурой глиной. Лисичка преданно проследила за взором Артура и кокетливо сказала:

— Обваливаются иногда… Но мы очень способные, можем и перестроить… Пройдем внутрь!

Юным лисичкам, по всему было видно, пришлись по вкусу пришельцы, и они будто бы хотели всячески их очаровать.

Юноши проследовали за своими милыми спутницами. В загоне было очень сыро и сильно пахло плесенью. Темные земляные своды нависали прямо над лбами посетителей, создавая весьма гнетущее впечатление от этих страшных чертогов.

— Где это мы? — поинтересовался Артур.

— Опасность, — коротко заметила его спутница, и тут мальчик увидел того, кто сидел в загоне. Вернее, ту. Его глаза расширились от удивления, на смену которому пришло невольное восхищение. Это была невероятной красоты девушка с прекрасным лилейным лицом, веснушками, которые белой пудрой рассыпались по точеным скулам, роскошной гривой серебристых волос до самого пола, изящной фигурой и волевыми глазами, сверкавшими, как белый нефрит. Если бы Артур не встречал в своей жизни русалок, то он, вероятно, счел бы, что это самая прекрасная девушка на земле.

Незнакомка гордо и презрительно взглянула на лисичек, а ее глаза так непримиримо сверкнули, что Артур невольно вспомнил безропотных послушных рабов из Мира чудес, которые разительно отличались от этой своевольной красавицы. Девушка была в легкой тунике, но ткань не могла скрыть темно-лиловых синяков на ее руках и ногах, страшно выделявшихся на молочно-белой коже. Несмотря на то, что лисичка тоже была по-своему красива, сейчас она выглядела практически дурнушкой — со своим желтушным лицом и неряшливой жесткой копной волос.

— Как эта несчастная может быть опасной? — невольно сорвалось с губ Алана, но лисичка недовольно перебила его. Ее зеленые глаза зажглись ревнивым огоньком. Ей стало неприятно, что чужестранец увлекся пленницей.

— Как? Тебе сказать, как? А знаете ли вы, что это за тварь?

Юноши синхронно покачали головой, все еще завороженно глядя на девушку. Она тоже загадочно смотрела на них своими волнующими глазами с черными как смоль ресницами.

— Семейство аманитовых! — почти гневно вскричала лисичка. — Или мухоморов! Да, странники, одного кусочка такой прелестницы вам будет достаточно для летального исхода. Мы ведь неспроста вас сюда привели. Вы должны знать, что далеко не все места в нашем городе безопасны. Эта пленница может принести смерть даже будучи закованной в кандалы!

И тогда Артур понял. Это была не кто иная, как бледная поганка. Кто бы мог подумать, что им доведется увидеть этот страшный ядовитый гриб именно в таком чудесном обличье! Кто бы мог предположить, что эта тонкая хрупкая девушка послужила для многих неосторожных грибников смертельной отравой!

— Нечисть! — все возмущалась лисичка, но вот бледная красавица подняла на нее негодующие очи. — Мы тоже сапрофиты, как и вы! Мы тоже защищаем лес! Нас нельзя сравнивать с паразитами или червями! — гневно проговорила она. У нее был приятный голос, в котором чувствовалась воля и характер. Она продолжала еще что-то говорить, но в этот момент лисички уже вывели своих спутников из страшного загона.

— Почему вы держите ее в плену? — с безотчетной неприязнью поинтересовался Артур. Мальчик еще слишком живо помнил свои злоключения в шатрах жестокого господина Ролли.

— Война, — коротко ответила лисичка. — Мы хорошо относимся к людям, а подобные же гадины, напротив, травят вас, как хотят. Помимо этого, они забирают наши территории и уничтожают грибницы! Все, принадлежащие к семейству аманитовых, — страшные негодяи!

— А что будет с ней? — спросил Алан у лисичек.

Одна из них жестоко усмехнулась.

— А что же еще? Смерть. Мы постараемся сделать два полезных дела — накормим червей и заодно с помощью ее яда избавимся от последних. Зло пожирает само себя! — почти фанатично проговорила хорошенькая лисичка, и Алан с Артуром переглянулись. Картина выглядела достаточно жуткой.

Как только ребята поспешно вышли из загона, лисичка постарше сказала Алану:

— Ну вот, теперь вы видели наших врагов, и с неприятным делом покончено. Приглашаем вас к столу.

— Что ж… — пожал плечами Алан. Есть путникам как-то сразу резко расхотелось. Им было ужасно жаль несчастную пленницу, заточенную в страшную затхлую тюрьму, однако этот мир со своими порядками не принадлежал им, и они, увы, ни на что не могли повлиять. Ребята утешали себя мыслью, что поганки действительно не такие полезные грибы, в отличие от белых или лисичек. Интересным представлялось выяснить значение таинственного слова «сапрофиты»; термин, которым грибы себя так гордо величали.

Соблюдая правила приличия, гости все же отправились в дом к белому грибу, где за круглым столом собралась уже вся его семья, или семейство, если выражаться научным языком. Тут были представители на любой вкус и цвет — поменьше, побольше, крепенькие, мясистые, с круглой шляпкой и с овальной. Маленькие детишки выглядели особенно забавно со своими непослушно торчащими во все стороны причудливыми волосами. Гостей дружелюбно усадили во главу стола и поставили перед ними маленькие мисочки.

— Люди не едят то же, что и мы, — извиняющимся голосом начал отец семейства, — но мы можем вам предложить ягоду… Отведайте черники.

С этими словами по взмаху его коротенькой ручки в комнату внесли кусочки лакомства — да, да, именно кусочки. Ведь целые ягоды в их нынешнем размере показались бы им слишком огромными.

— Хорошо, что вы на своем пути попали именно на нашу территорию, а не на вражескую, — заметил хозяин, намекая на поганок. — Они совсем нетерпимы к людям. Ведь вы их топчете без дела.

— Они нападают на вас? — спросил Алан у сапрофита.

— Постоянно. Мы все никак почву поделить не можем, — усмехнулся толстяк. — Земли-то ни в какие времена много не было. А нам грибницы свои надо рассаживать — вот и делим. Сейчас сцапали одного… хм, представителя. Жалко, конечно… Не знаю, может, и отпустим, — добавил он в конце с ноткой грусти. Было видно, что сложившаяся ситуация сильно заботит его.

— Это невозможно! Они ведь разворовывают наши грибницы! — выпалила кровожадная лисичка, и при этих ее словах в глазах всего семейства появился страх. Они с грустью помолчали, а потом принялись обхаживать гостей с увеличенным усердием. Пожалуй, еще никогда в своей жизни Артур не встречал таких заботливых, гостеприимных хозяев, которые настолько внимательно присматривались к гостям, что, казалось, стоило бы им в мыслях чего-то пожелать, обитатели жилища бы тотчас же догадались по одному лишь выражению их лиц. Путникам не отказывали ни в одной просьбе, им предлагали самые лучшие куски во время обеда, уважительно молчали, когда ребята что-то говорили.

После обеда был перекур. Гостям разрешили ходить по грибному царству и смотреть, как протекает жизнь в этом маленьком мире.

Каким же представился ребятам этот мир? Если в лесу было просто темно из-за отсутствия дневного света, то тут не было ни малейшего намека на солнце. Лишь темно-зеленые, нависшие над городом ветви с гигантскими стреловидными пиками — иголками. Стволы деревьев казались для Артура с Аланом просто исполинскими, а насекомые, проносившиеся над их головами — невероятными монстрами с длинными жалами и бесконечными крыльями за спиной. Они издавали такие страшные звуки, что поначалу ребята в страхе закрывали уши руками.

Однако спустя какое-то время гости привыкли. За исключением диковатых немыслимых пейзажей, действительно поражающих воображение, в городе все было обустроено практически как у людей. У грибов имелись своеобразные огороды — аккуратные куски земли, сверху накрытые травой для перегнивания. И фермы — насекомые в больших загонах, которых потом убивали и поедали, как и люди — свой скот. Здесь были дома из травы и листьев — маленькие и побольше, побогаче и победнее. Трава являлась строительным материалом для крыш — она лишь чуть прикрывала своих постояльцев от любопытных взглядов соседей и непрошеных родственников. Так что крыши здесь служили вовсе не для защиты от холода, дождя и других превратностей природы, а лишь для того, чтобы скрываться от родни, которой у грибов была тьма-тьмущая.

Как потом узнал Артур, сапрофиты боялись новой родни хуже проказы — ведь никогда не знаешь, кто вылезет из грибницы — полезный миру родственничек, либо же дотошный и противный. Дождь же очень радовал местных жителей, и поэтому-то крыши были с просветами, чтобы живительная влага просачивалась внутрь и обильно смачивала помещение. Внутреннее убранство домов выглядело весьма плачевным для Артура и Алана, не привыкшим к повышенной сырости. Вода по колено стояла в своеобразных комнатах и никуда не уходила. Ледяная, мутная, она заливалась в сапоги путешественников и сильно холодила ноги. Так что друзья предпочитали все же находиться снаружи — где было посуше.

Жить ближе к центру у грибов считалось престижнее, и неспроста: ведь там было безопаснее. Стену постоянно атаковали; будь то случайный зверь или же насекомое. А дождевые черви вообще были настоящей эпидемией. Не говоря уж о соседних вражеских племенах грибов. В центре находилась грибница, которую жители города берегли как зеницу ока, ведь именно из нее каждый год появлялись новые грибы; она была для них как мать. Располагалась грибница глубоко под землей и распускала свои корни во все стороны, но преимущественно по кругу. Отсюда, кстати и появился тот самый «ведьмин круг», который сперва так напугал Алана.

Царство было круглым по форме и делилось на округа: Северный, Южный, Центральный и Приболотный. Грибы выбирали место жительства в зависимости от среды обитания. Так, например, в Приболотном округе преимущественно селились моховики пестрые и свинушки тонкие. Вода там была вместо почвы, и домов, как таковых вообще не существовало.

Несмотря на суровую жизнь, переполненную опасностями, грибы оказались веселым, и даже в некоторой степени легкомысленным народом, предпочитавшим праздные гуляния и пляски всем остальным видам деятельности. Каждый день у них считался каким-нибудь праздником, к которому начинали готовиться с самого раннего утра. Впрочем, порою они вспоминали про свою работу по очистке леса, но делали это всегда с видимой неохотой и старались использовать любой предлог, чтобы как-то избежать рутины. Теперь, когда в гости к грибам заглянули люди, появился еще один повод для празднования. И так как после обеда сапрофиты тут же стали незамедлительно готовиться к торжеству, то друзьям оставалось только без дела слоняться по городу, изучая традиционные постройки.

Путешественники разделились: Алан предпочел знакомиться с местными обитателями и, надо отметить, преимущественно с женским населением. В данный момент юношу весьма привлекали пышные сыроежки. Артур же, не желая слушать хвастливые рассказы своего проводника, в одиночестве бродил по грибной территории, во все глаза глядя по сторонам. Тогда-то он опять, совершенно случайно, очутился перед тем загоном, где держали бледную поганку.

Юноша хотел было пройти мимо, как вдруг таинственная девушка тихо позвала его. Артур, чувствуя непреодолимую жалость к ней, подчинился и вновь вошел в прохладную сырость мрачной тюрьмы. Пленница величественно выпрямилась, откинув назад свои роскошные, словно засахаренные волосы. На ее руках и ногах был такой же легкий нежный налет, какой бывает от сладкой белой пудры. На ее тонкой шее висело колье — оно прикрывало небольшие рваные ранки.

— Ты правда человек? — с любопытством поинтересовалась она, и клипсянин молча кивнул.

— Подойди ко мне тогда, — мягко попросила его белокурая красавица, и Артур, очарованный незнакомкой, подчинился. Вдруг девушка резко метнулась к нему и впилась своими тонкими губами в его губы. Это был поцелуй, но Артур сразу же оттолкнул ее.

— Нет, — твердо сказал он и отошел в сторону. Сколь прекрасна бы ни была пленница, для него существовала лишь Диана. И он знал: так будет всегда.

Эту безмолвную сцену увидели: хитрые лисички, вероятнее всего, следили за благообразным гостем, так неожиданно попавшим в их чертоги. Девушки ахнули, во все глаза уставившись на двоих. Наконец одна из них прокричала, всплеснув руками:

— Она хотела отравить тебя! Ведь именно поэтому она тебя поцеловала!

С этими словами они почти силком вытащили Артура из тюрьмы. У того действительно немного кружилась голова. Неужели незнакомка так ненавидела людское племя, что решила таким образом избавиться от одного из их представителей?

— Хорошо, что ты оттолкнул ее! Плутовка! Она бы убила тебя! — возмущенно и обеспокоенно твердила лисичка Артуру, которого начало сильно мутить.

— Зачем ей это? — едва шевеля языком, поинтересовался Артур. Лисичка пожала плечами:

— Вы, люди, слишком презрительно относитесь к ядовитым грибам. Видите полезный гриб — так аккуратно срезаете, не повредив грибницу. А как поганку заметите — так сразу топтать, выкапывать и ругать на чем свет стоит. У них теперь с вашим племенем кровная вражда.

— Да? — удивленно пробормотал Артур, которого отчего-то позабавила последняя фраза. Все происходящее здесь было настолько абсурдным, что не воспринималось им всерьез, как он ни старался. У юноши кружилась голова.

Тем временем в грибном мире наступила кромешная тьма. Такая непроглядная и сырая, что путники уже начали жалеть, что, не подумав, воспользовались гостеприимным предложением сапрофита. Все-таки теплые палатки были куда комфортнее этих холодных, мокрых домов, где жутко пахло сырой землей.

Впрочем, Алан, несмотря на неблагоприятный климат, веселился как никогда. Его окружила стайка любопытных сыроежек, и он с невероятно важным видом восседал среди них, закинув одну ногу на другую. На его подбородке уже начали беспорядочно вылезать жесткие рыжие волосы, одежда его после долгого пути отнюдь не блистала чистотой, а прекрасная шевелюра была настолько спутанной, что являла собой жалкое зрелище. Однако, несмотря на свой неряшливый вид, у местных девушек он пользовался огромной популярностью. И это было вполне закономерным; ведь не каждый день грибы встречали людей.

В какой-то момент темноту ночи осветили тысячи фонариков — они были огромны и как будто перемещались в воздухе. Светлячки — а их размеры сейчас были впечатляющими, резвились над грибным городом, где теперь словно зажглось солнце. Сразу стало как-то теплее и радостнее. Заиграла приятная музыка, и начались такие бурные пляски, что у Артура, которого и без того нещадно мутило, все слилось в одну непрекращающуюся картинку, на все лады прокручивающуюся у него в голове. Красавицы-лисички с упоением плясали и кричали что-то на своем наречии, притаптывая мягкую влажную землю.

Потом и Артура втянули в этот хоровод — его кружили, крутили, и, пожалуй, это был самый безумный танец в его жизни. Алан с удовольствием участвовал в плясках. Вакханалия звуков, света и запахов так утомила чужестранцев, что они, спустя какое-то время, безмятежно заснули прямо на поляне, полностью погрузившись в этот непрекращающийся безумный карнавал. Впрочем, сон их, скорее, походил на потерю сознания.

Когда Артур открыл глаза, то увидел, что пиршество уже давно закончилось. Судя по всему, светало, хоть солнца и не было видно. Клипсянин дрожал от холода; оказалось, что он по какой-то неведомой причине лежит в ледяной луже. Да и все вокруг, казалось, ушло под воду, словно гигантская река вдруг вышла из своих берегов и затопила поселение грибов. Впрочем, это была всего-навсего обычная утренняя роса.

Артур плохо запомнил сегодняшний день. Гостей накормили обильным завтраком, который состоял на этот раз из других видов ягод и напоили чистой росой. Затем чужестранцы, как неприкаянные, гуляли по городу, пытаясь хоть как-то согреться, а вечером вновь участвовали в дикой праздничной вакханалии.

Так повторялось несколько дней, и путешественники постепенно забыли обо всех своих заботах. Алан уже и не думал торопиться в Беру, а Артур совсем не вспоминал про своих друзей. Ребята точно погрузились в волшебный сон, только спали они теперь наяву. Спокойная и размеренная жизнь в настоящий момент гостей вполне устраивала, ибо их баловали с такой трогательной заботой, что они чувствовали себя именитыми персонами. Здесь удивительно быстро позабылся Троссард-Холл, Ирионус, полеты на единорогах. Тут уже не было Дианы, Тина, Триумфии, добряка Треверса и бедняги Антуана. Здесь не вспоминался чадный Мир чудес со своими жестокими правилами. Преданный Кирим и Тэнка тоже быстро ушли из памяти Артура. Никаких забот и тревог, словно человеческий мир в действительности был каким-то ненастоящим, а только сейчас началась реальная жизнь, полная развлечений и удовольствий на любой вкус.

И так, судя по всему, продолжалось бы довольно долгое время, но произошло одно обстоятельство, которое расстроило всю эту идиллию. И, может, неспроста, но оно опять было связано со странной пленницей, которая пыталась отравить Артура смертельным ядом. Случилось то, что и предсказывала лисичка — поганку должны были казнить. Но по каким-то странным причинам ни Артуру, ни Алану больше не хотелось защищать прекрасную девушку. Почему-то они уверились в том, что ее должна постигнуть смертельная участь, как и всех отвратительных и мерзких существ, которых терпеливо носит земля. Поэтому, когда гостям объявили о начале экзекуции, они даже не захотели на это смотреть. Однако через какое-то время ребята все-таки поддались на уговоры лисичек, которым не терпелось показать новое представление людям. А это и вправду должно было стать изысканным представлением.

На территории грибов находился еще один загон — по размерам просто гигантский по сравнению со всеми остальными помещениями. Он занимал почти треть всего грибного поселения. Там жители поляны держали своего заклятого врага. Этим коварным неприятелем был не кто иной, как самый обыкновенный дождевой червь, с отвратительной гигантской желеобразной мордой и яркими синими и красными прожилками. Казалось, он был сверху донизу набит мерзкой слизью, которая бурлила в нем и с грохотом перекатывалась из одной части тела в другую. Исполинский зверь — а он сейчас казался именно таковым, шумно возился в своей тюрьме неспроста — он ждал пищи. Его специально долго не кормили, надеясь угостить несчастной пленницей.

Необычное зрелище собрало много народа, ибо все грибы, от мала до велика, хотели стать свидетелями этого страшного кормления, которое должно было начаться с минуты на минуту. Играла устрашающая музыка, к которой добавлялись внушающие трепет шумные перемещения зверя по своей тюрьме.

Артур и Алан стояли недалеко от загона и безразлично глазели по сторонам; путники явно не испытывали такого возбуждения от расправы над несчастной узницей, как грибы. Артур вообще все время хотел спать; его сознание было словно одурманенным. Видно, действие яда давало о себе знать.

В какой-то момент трескотня от разговоров прекратилась и воцарилась торжественная тишина. И тогда белый гриб провозгласил приговор своим суровым и непреклонным голосом. Затем, правда, он благосклонно поинтересовался, будут ли у обвиняемой какие-либо пожелания перед казнью. На что девушка ответила утвердительно.

— Я бы хотела поговорить с юным чужестранцем с голубыми глазами наедине, — неожиданно провозгласила она, указав тонким белым пальчиком на Артура. Клипсянин вздрогнул, на мгновение придя в чувство.

В этом последнем желании поганке отказать не могли, ибо таковыми являлись правила грибного городка. Однако сапрофит все же спросил у Артура — хочет ли он этого? Ведь девушка уже пыталась его убить однажды. Вполне вероятно, что чужестранец для собственной же безопасности не захочет говорить с приговоренной на смерть. Сначала мальчик и правда думал отказаться, однако что-то в сверкающих глазах девушки заставило его подчиниться ее воле. Их вдвоем отвели в отдельное помещение, прикрытое сверху огромным дубовым листом. Тут было неестественно тихо.

— Зачем тебе говорить со мной? — заплетающимся языком пробормотал Артур, у которого все двоилось в глазах. И вместо одной белой красавицы у него в глазах было целых десять, что не могло его не беспокоить.

— Глупый человек! — зло прошептала девушка так тихо, что только он мог ее слышать. — О, наивные люди! Ты думаешь, грибы любезно вас приняли просто так? Я тебе это говорю не из-за особой симпатии, просто ты пожалел меня в тот, первый день. И я сейчас жалею тебя.

— Жалеешь? — осоловело посмотрел на нее Артур; он решительно ничего не понимал.

— Ты перестаешь думать! Ослабеваешь! Потому что умираешь. Смерть идет к тебе, — зашипела девушка. — На самом деле ты спишь на поляне, а грибы уже усеяли твое тело и высасывают из тебя все соки, знаешь ли ты об этом? Ты видишь и ощущаешь наш мир только своим сознанием, но твое тело там, в мире людей. И в настоящий момент тысячи маленьких тонких веточек обвиваются вокруг тебя. Когда твое тело умрет, ты тоже исчезнешь. И в этом мире тебя тоже не будет!

Ее слова так ужасно прозвучали в тишине, что Артур сразу как-то очнулся. Ему стало не по себе.

— Но почему я должен умереть? Кто хочет моей смерти?

Поганка рассмеялась и диким пылающим взором обдала его лицо.

— Люди, люди, разве вы не враги грибов? Разве не вы собираете их тысячами и маринуете в баночках? Жарите, парите? Разве не вы, о неосторожные люди, губите грибницы, а вместе с тем и целые царства наших собратьев? Так за что вас любить? Знай, гриб не может съесть живого человека так, как это делаете с нами вы! Однако убить и съесть ваши останки мы способны вполне! Может, тебе и неведомо, что значит слово «сапрофит»… А ведь мы так называем себя. Мы — растительные организмы, которые питаются мертвыми органическими веществами; таким образом, мы очищаем лес — от всякой умершей плоти, от всякого загнившего растения. Да, в каком-то смысле мы питаемся трупами. И мы съедим и вас — после смерти. Не сомневайся, грибы так и сделают. И у вас совсем мало времени. Ты плохо думаешь, это значит, грибница уже впилась в твое тело! Хоть твой разум еще живет, твое тело скоро сгинет навсегда!

Девушка остановилась. Она устала говорить. Перед Артуром мигом пронеслась вся эта ужасающая картина, но что самое удивительное — ему как будто было все равно.

— Зачем ты поцеловала меня? Ты хотела меня отравить? — все же поинтересовался он.

— Глупец! — выплюнула белянка. — Я тебя спасаю! Либо ты веришь мне, либо им! Другого варианта быть не может.

— Что нам делать? — апатичным голосом спросил Артур, больше всего на свете желающий хорошенько выспаться. Странное дело, но на него вдруг напала такая дикая слабость, которая напрочь лишала его силы воли.

— Пока ничего, — усмехнулась поганка. — Меня скоро спасут. Мое семейство. Они вытащат меня отсюда. Неужели ты думаешь, что царице пристало погибать в пасти червя? А ты будешь вести себя, как ни в чем не бывало. Когда начнется суматоха — беги за мной. Я помогу вам, людям, хоть никогда в жизни не стала бы этого делать. Я ненавижу вас так же, как и другие грибы. И я, наверное, поступила бы с вами так же, попади вы на мою территорию.

С этими словами эта необычная девушка вышла из домика, гордо подняв голову. Она и впрямь выглядела, как царица. Артур поплелся следом за ней. Она, кажется, что-то говорила ему про побег… А у него совсем не было сил бежать. Да и куда бежать?

Алан ждал Артура в толпе кровожадных грибов, нетерпеливо ожидавших зрелища. Артур поманил проводника, и шепотом быстро пересказал ему всю эту таинственную историю. Алан, как и следовало ожидать, не поверил.

— Она же убийца, мерзкая тварь. Поганка все выдумала, — сказал рыжеволосый юноша, который в настоящий момент тоже отчаянно хотел спать.

— Нет, — покачал головой Артур, впрочем, особо не настаивая. — Я ей верю.

Юноши продолжили стоять и безучастно смотреть на происходящее, словно позабыли уже свой недавний разговор. Между тем все шло так, как и было запланировано жителями царства грибов. Открылся вольер, и отвратительная бесформенная морда выглянула оттуда, голодными глазами обозревая округу. Белую девушку подняли на носилках и понесли прямо к пасти животного. Пленница бесстрашно смотрела на чудовище, и этот ее смелый надменный взгляд жутко не понравился лисичкам.

— Отдать ее на съедение! Скорее! Не медлите! — кричали со всех сторон, но гордая пленница словно ничего не слышала.

А потом начал развиваться совсем другой сценарий. Неожиданный шум пронесся по округе, и высокая стена, окружавшая город, в одном месте треснула; казалось, гигантский птенец вылезает из своего яйца, разрушая скорлупу. Грибы в панике закричали, но они не успели ничего предпринять, ибо в ограде уже обозначился пролом, в котором показались вооруженные до зубов мужчины со свирепыми лицами. Эти воины выглядели совсем как люди, однако кожа их была усеяна отличительными белыми пятнышками, похожими на лишай. Это был, пожалуй, единственный изъян, который портил их в остальном идеальную внешность. Перед удивленными чужестранцами предстали мухоморы.

Воины сражались ладно и двигались уверенно. Их пики (вероятно, еловые иглы) насаживали на себя головы съедобных грибов. Это неожиданное, вероломное нападение заставило несчастных паниковать, вопить и носиться кругами в тщетных попытках убежать от внезапно настигнувшей их смертельной опасности.

— Мы должны идти за ней! — едва шевеля языком, проговорил Артур. Алан, однако, заартачился.

— Вот сам и беги, если тебе надо. Мне и здесь неплохо!

— Алан! — из последних сил выкрикнул Артур. — Ты же вроде торопился в Беру, ты забыл? — при этих словах рыжеволосый юноша вздрогнул, как будто вспомнил что-то давно ушедшее из его памяти. Он подсобрался и кивнул головой.

— Ты прав. Пойдем, я готов. Надеюсь, не будет еще хуже.

— Хуже уже некуда, — заплетающимся языком проговорил Артур.

Теперь во всей этой толчее и неразберихе друзьям надо было умудриться не потерять белую незнакомку, так любезно предложившую им помощь. А она в свою очередь уже ловко соскочила с неудобного смертельного ложа и теперь неслась во всю прыть к своим соратникам. Белые воины встретили ее почтительно, преклонив одно колено.

Друзья, шатаясь от усталости, устремились за ней, стараясь не замечать следы побоища, разыгравшегося на их глазах.

Нападающие мухоморы стали отступать. То ли белые грибы наконец-то опомнились и тоже взяли оружие, то ли у воинов не было более нужды задерживаться, ибо их царица была спасена, но так или иначе пришельцы уходили из полуразрушенного города, оставляя позади себя истеричные крики испуганных грибов. Алан и Артур медленно плелись вслед за отступающим войском, возглавляемым прекрасной предводительницей. Впрочем, им не пришлось долго идти, ибо в какой-то момент царица обернулась и приказала властным тоном:

— Взять их!

Сквозь гигантский частокол из различных трав ловко пробиралось дружное войско молодых и отважных мужчин, чья кожа была украшена болезненно белыми точками. На своих руках они несли два свернутых кокона — добычу, доставшуюся им в награду после славного сражения. Можно было подумать, что пауки поймали мух в свою липкую паутину и опутали их до такой степени, что бедные пленники не могли сделать ни малейшего движения.

Впрочем, надо отметить, измученные люди и не хотели шевелиться; побег забрал их последние силы, и они угасали, подобно восковой свече, плавившейся от огня.

Словно в дыму перед глазами утомленных пленников возник прекрасный город, окруженный стеной и огромным рвом с водой. Казалось, ядовитые грибы куда больше преуспели в благоустройстве и украшении своих жилищ.

Защитная стена была вся резная и расписная, как имбирный пряник. Изящные стреловидные дома из кленовых листов были ей под стать. Из цветов здесь преобладали белый и сочный красный. Краски смешивались, переплетались, буйствовали, создавали невероятные узоры на крышах, ставнях и на изящных входных дверях. Если бы пленники не находились в данный момент в таком плачевном положении, они, вероятно, восхитились бы этому сказочному чудаковатому поселению. Надо отметить, что местные жители также отличались своей дивной красотой. Не было тут рыжих, толстых или пунцово красных. Прекрасные юноши с тонким станом и изящные девушки с причудливыми ожерельями на шее плавно прохаживались по улицам города, и казалось, что какие-то неземные существа плывут тебе навстречу. Здесь не было стариков, уродов, младенцев; создавалось ощущение, что для этого странного народа не существовало времени, и они в каком-то смысле жили в вечности.

Впрочем, путешественникам было вовсе не до них. Они спали, сквозь полуприкрытые веки продолжая наблюдать за происходящим, но совершенно безучастно, словно своя собственная печальная участь их нисколько не волновала. В какой-то момент, несчастных, будто вязанку дров, бросили около ромбовидного дома, даже не позаботившись о том, чтобы ослабить путы.

Неужели Артур жестоко ошибся, и поганка вовсе не хотела их спасать? Неужели все это был некий фарс, разыгранный прелестной пленницей лишь для того, чтобы расправиться с людьми самостоятельно?

Эта печальная догадка подтвердилась, когда несчастных занесли в огромное помещение, посреди которого находилась черная каменная плита. Их положили на нее и развязали им руки и ноги. Царица мухоморов и бледных поганок возвышалась над пленниками. Она уже успела облачиться в торжественные одежды, и теперь ничто не скрывало в ней особу королевских кровей. На прелестной девушке было золотое одеяние из тонких нитей, которые так переливались на свету, что ослепляли. Ее расчесанные и убранные в прическу сахарные волосы отливали серебром.

— Вы ведь нам поможете, не так ли? — слабым голосом поинтересовался у госпожи Алан, не сумев, впрочем, скрыть невольного восхищения при взгляде на красивую царицу.

Поганка рассмеялась ему в лицо.

— О, конечно! Принести чашу с ядом! — властно крикнула она. К ней тут же подбежали слуги — две хорошенькие рыжие лисички, закованные в кандалы. В своих руках, исполосованных плетью, они несли две серебряные чаши с каким-то отвратительно пахнущим напитком.

— Сначала дать этому! — бледная госпожа указала тонким пальчиком на Артура. — А затем, спустя час, другому! — она перевела палец на Алана.

— Зачем? — пробормотал Артур, с удивлением глядя на белую девушку. Он совсем не чувствовал страха, ибо все происходящее казалось ему сном. Напротив, его настолько рассмешили торжественные до комичности лица окружавших его грибов, что ему отчаянно захотелось рассмеяться.

Прекрасная царица благосклонно улыбнулась пленнику.

— Храбрый человек, ты ведь не откажешься выпить мой напиток, столь гостеприимно предложенный тебе?

— Откажусь, — честно ответил юноша, смело глядя в прекрасные сверкающие глаза царицы.

Ядовитые грибы ахнули, ибо не ожидали такой дерзости. Впрочем, поганке было все равно, так как по одному щелчку ее пальца к Артуру подбежали слуги и практически силой влили ему в горло странный напиток.

Последнее, что юноша помнил — это страдальческие, наполненные нечеловеческим ужасом глаза Алана. А потом мерзкая жидкость потекла ему в желудок и обожгла сильнейшей болью. Он мучился недолго, и его веки сами собой закрылись.

На поляне среди густых вечнозеленых елей было прохладно, ведь уже смеркалось. Ничто не нарушало тишину, царившую в этих краях. Под деревьями едва обозначились причудливые холмики, по размерам своим напоминавшие могилы. Была ли в этом прихоть природы, или какие-то другие таинственные причины, из-за которых в этих местах почва словно вспухла и неестественно раздулась?

Впрочем, если приглядеться, можно было распознать в этих возвышенностях двух лежащих людей, со всех сторон заботливо укрытых опавшими листьями и травой. Со стороны казалось, что они спят крепким сном, используя мягкую рыхлую землю в качестве удобной кровати; листья же с успехом заменяли им перьевые подушки.

Но вот один из них резко открыл глаза и с недоумением посмотрел вокруг себя. Казалось, он проснулся после затяжного сна, вызванного длительной болезнью. Тело человека заиндевело от холода и… Что же это такое? Его ноги были увиты тонкими жгутами, которые нещадно кололи его и причиняли боль. С диким вскриком Артур принялся очищать себя от этой нечисти. Еще немного, и он весь скрылся бы за тонкими веточками, так старательно плетущими вокруг него свою смертельную паутину.

Не сразу юноше удалось вспомнить, что с ним случилось. Все произошедшее у грибов было как во сне, а видения имеют привычку забываться сразу же после пробуждения. Однако Артур быстро пришел в себя. Рядом с собой он увидел еще один невысокий бугорок из трав и плетеных веточек, подобный тому, из которого он выбрался.

Не медля ни секунды, мальчик достал из своей сумы, валявшейся неподалеку, острый нож, которым он совсем недавно срезал грибы для похлебки, и начал яростно уничтожать грибницу, уже пустившую свои корни в податливое человеческое тело. Он безжалостно резал ее до тех пор, пока она не ослабела и не выпустила из своих объятий болезненно-бледного Алана.

Рыжеволосый юноша выглядел прескверно, и Артур даже на мгновение подумал, что с его проводником все кончено. Он с волнением прислонился к его груди, чтобы услышать — бьется ли его сердце. И — о чудо! — сердце равномерно стучало в этой замученной груди. Артур не без труда приподнял тяжелое тело своего друга, освободив его из плена коварной грибницы, уже наполовину уничтоженной ножом. На оголенных руках проводника виднелись неглубокие царапины, которые сильно кровоточили. Если бы он полежал тут еще немного, то, вероятнее всего, умер бы от потери крови.

Что же с ними произошло? Хоть это и выглядело удивительным, но бледная поганка все-таки сдержала свое слово и спасла путников от верной гибели, проявив невиданное милосердие. Все ее действия, видимо, изначально были спланированы — начиная от поцелуя и заканчивая смертельным напитком для путников.

Как это все можно было разъяснить? Дав Артуру с поцелуем толику яда, грибная царица, по всей видимости, подарила мальчику противоядие, благодаря которому он смог очнуться от своего губительного сна, не отравившись при этом от выпитого зелья. Алану же смертельный напиток должны были дать только спустя час, но подразумевалось, что за это время Артур сможет прийти в себя и разбудить проводника, находившегося пока еще в странном мире грибов — мире грез.

Алан медленно открыл слипшиеся глаза и сильно, надрывно закашлялся. Губы его посинели. Артур, порывшись в его суме, достал крапивную настойку и влил ее проводнику в горло, отчего у того на щеках появился легкий румянец.

— Где мы? — хрипло прошептал Алан и, несмотря на их плачевное положение, Артур не удержался от улыбки.

— Если уж проводник не знает, где мы, что остается делать мне?

— Да ты ведь не промах, школяр, нигде не пропадешь, — слабым голосом проворчал Алан, поднимаясь на ноги. Его сильно шатало и мутило, как после алкогольного опьянения. Артур пришел в себя гораздо быстрее, но он не знал, что было тому причиной: странный напиток, который ему дала царица поганок, либо же еще что-нибудь; впрочем, это было не так уж и важно.

— Мы должны бежать отсюда. Чем скорее, тем лучше. Поганка была права, мы спали все это время. Грибницы почти засосали нас под землю.

Только теперь Алан смог осмотреться вокруг и заприметить то, что раньше было недоступно его взгляду. Чуть дальше от них, под высокими елями, землю словно бы изрыли кроты — она вся была испещрена небольшими бугорками, заросшими травой. Одни казались длинными, другие поменьше; так или иначе, специально на них вряд ли можно было обратить внимание, ибо казалось, что такая почва вполне естественна для здешнего ландшафта.

Однако теперь друзья уже не сомневались в том, что холмы стали могилами для несчастных путников, случайно забредших в эти края. Кем были эти люди? Купцами, отправившимися в столицу в поисках наживы, кочевниками-армутами, постоянно меняющими свое месторасположение, случайными прохожими, заблудившимися в лесу? Как бы то ни было, теперь они нашли свое пристанище в этих страшных земляных холмах, которые похоронили их навечно. Каким образом грибы смогли одурманить стольких людей? Может быть, тяжелый густой воздух, совсем нехарактерный для соснового леса, был тому причиной?

— Уйдем отсюда! — вскричал Алан, от страха окончательно придя в себя. Шатаясь, он поднялся на ноги и в спешке перекинул через плечо свою франтоватую суму.

Путники слабо понимали, что действительно произошло, а что являлось лишь игрой воображения. Например, успел ли Алан разбить лагерь и разжечь костер? Судя по всему, нет, ибо лес не выдавал никаких признаков обжитой стоянки. Собирал ли Артур грибы для похлебки? Вероятно, тоже нет, так как сума его была совершенно пуста. Что с ними произошло, и в какой момент они уснули глубоким сном?

Вопрос был сложным, но еще труднее представлялось другое. Как уйти из этого места? Вроде бы разрешение этой задачи само по себе не представляло никаких трудностей, однако путники в этом усомнились почти сразу же, как только попытались покинуть негостеприимную поляну, ставшую жутким кладбищем. Сначала им удалось уйти на некоторое расстояние, и они даже смогли немного расслабиться. Воздух как будто стал чуть свежее. Они шли в кромешной тьме вперед, никуда не сворачивая, наугад пытаясь уйти из плена грибов.

Путники передвигались настолько быстро, насколько позволяли им силы в их теперешнем состоянии. Спустя минут тридцать, когда они уже действительно должны были далеко отойти от поляны, Алан вдруг в ужасе замер. Перед путешественниками вновь открылся вид на злополучный ведьмин круг, который каким-то мистическим образом словно притягивал их к себе.

— Я… Я не знаю, что делать, — глухим голосом прошептал Алан. — Я не понимаю, как нам уйти отсюда. Если мы остановимся тут и снова уснем, то, боюсь, уже никогда не проснемся.

От тяжелого воздуха у беглецов начала болеть голова, и им опять жутко захотелось спать. Вероятно, здесь распространялись какие-то ядовитые вещества, из-за которых путники сначала засыпали, а потом им мерещились галлюцинации. Это место было своеобразным капканом, ловушкой для заядлых грибников и случайных прохожих.

— Алан, ты знаешь лес лучше, чем я, — ответил ему Артур.

— Я уже ничего не знаю… У нас нет никаких ориентиров, — буркнул проводник, прислонившись спиной к дереву.

— Может быть, есть один, — задумчиво ответил Артур.

— Да что ты, у меня нет, а у тебя есть; что ж, тогда поделись со мной, умник, — раздраженно проворчал проводник.

— Каким образом мы попали сюда? Ты пытался убежать от запаха, который начал преследовать нас с какого-то момента, разве нет? Ты все говорил, что пахнет серой. Ты должен попробовать найти источник этого запаха; мы пойдем на него, тогда и выберемся отсюда, — предложил ему Артур.

Рыжеволосый юноша истерически рассмеялся.

— Ты совсем спятил, школяр? Ты знаешь, что означает этот запах? Помнишь ту яму на скотном дворе? Вот поверь, именно там я впервые почувствовал запах крови вперемешку с серой. Чудовища, пожиравшие коров, и являются источником этого запаха. Ты уверен, что хочешь идти прямо к ним?

Артур пожал плечами и спокойно заметил:

— По-моему, у нас нет иного выхода. Ту опасность, по крайней мере, мы еще даже не видели, но при этом нам точно известно, что если мы задержимся на поляне еще хоть сколько-нибудь, то вряд ли уже выберемся живыми.

Проводник еще раз задумчиво окинул взглядом бугорки, внушающие ужас, и, наконец, обернувшись к своему путнику, сказал вполголоса:

— Что ж. Ты меня нанял, и, в конце концов, ты решаешь. Я всего лишь проводник. Хочешь быть съеденным заживо — пожалуйста.