Тёмные Агнцы

Глава 8

«Роза… Роза… Чей-то до боли знакомый голос шептал это слово в кромешной темноте, а после яркая вспышка света спугнула собой все тени. Кроваво-красные лепестки этого самого прекрасного цветка были раскиданы на ослепительно-белоснежном выложенном мрамором полу, и подувший лёгкий ветерок, всколыхнув их, заставил взвиться вверх и расступиться на её пути.

Розалин оглянулась вокруг. Сплошной слепяще-белый свет, и ни одной живой души вокруг, а голос тем временем, словно вливаясь ото всюду в её уши, озвучивал только одно слово — роза. Она пошла вперёд, но, почувствовав тёплую влагу на стопах своих босых ног, вдруг остановилась и взглянула вниз. Вместо красных лепестков на полу были разлиты капли крови, которые она смазала своими ногами. Все лепестки вокруг превратились в потухшие и сгнившие обычные листы осени.

— Роза… — шепнул голос снова.

Розалин вскинула голову и увидела недалеко от себя силуэт, находящийся будто в чёрном огне. Его пылающие языки пламени колыхались в разные стороны от едва заметного дуновения ветерка.

— Роза… — повторил голос, и силуэт в огне протянул пламенеющую руку. — Идём со мной…

— Нет! — кажется вскрикнула Розалин, ведь голос раздался не из грудной клетки, а, словно разбитое окно, влился ото всюду страшным звенящим эхом.

— Что же ты делаешь, моя прекрасная роза… — произнёс некто, вторя множеством одинаковых сливавшихся в унисон голосов, которые, словно острые стрелы, летели ото всюду, кажется, в самое её сердце.

Картина невинной слепящей белизны сменилась, резко подул холодный ветер, как зимняя пурга, что сдула ввысь кружащиеся в последнем танце осени опавшие лепестки, и в пространство вдруг залил приглушённый алый свет.

— Роза… — шепнул внезапно возникший за спиной Фредерик прямо в ухо.

Розалин замерла, не в силах обернуться к нему, вся сжалась и закрыла глаза, почувствовав как его тяжёлые тёплые ладони легли на плечи.

— Я так соскучился по тебе…»

Розалин резко вскочила с глухим вскриком.

— Тише-тише, — будто обращаясь к ребёнку, залепетала Марта, присаживаясь рядом. — Всё хорошо, ты в безопасности.

Девушка, прилепившись к спинке дивана, как в спасательный круг, лихорадочно огляделась, но, сообразив, что находится в кабинете психиатра, а Фредерика рядом нет, тут же была проглочена жадной пастью очередной истерики.

— Где он? — дрожащим голосом пискнула она и, вновь не сдержав слёзы, стала буквально захлёбываться и заикаться. — Он действительно здесь, в бюро? Почему он здесь оказался? Как?.. Как такое произошло?

— Про кого ты говоришь? — ничего не понимая, вопросила Марта.

— Про Фредрика! — сорвав голос, вскричала Розалин. — Почему он здесь?! Разве его не должны были держать в тюрьме? Почему дядя притащил его сюда?!

Пока с её губ, как из пулемёта, срывались вопросы, Марта кажется только в этот момент сообразила о причине внезапной истерики девушки. Её слегка напряжённое лицо резко разгладилось, глаза чуть расширились, губы приоткрылись, и мгновение она будто прибывала в лёгком шоке, но тут же взяла себя в руки.

— Тот парень, что встретился тебе в коридоре, Фредерик Элломард? — на всякий случай, чтобы убедиться, осторожно спросила Марта.

— Да! — взвизгнула Розалин. — Как он здесь оказался?! Это ведь дядя притащил его?! Зачем?! Почему?! Что я ему сделала, чтобы заслужить продолжение прошлого кошмара?! Я думала, что в стенах бюро в безопасности, наконец стала верить в это, и вдруг такое! Почему дядя так поступил со мной?!

— Честно, у меня пока нет ответа на твои вопросы, но я обещаю тебе, что поговорю с Тревором об этом, — попыталась успокоить её Марта.

— Вы знали, что он приведёт Фредерика сюда?!

— Нет. Тревор никогда не говорит мне о том, кого собирается привести, просто ставит перед фактом.

Розалин на мгновение перестала кричать, однако всю её продолжала сотрясать сильная дрожь, словно она побывала в проруби.

— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, — вновь начала Марта. — Однако, пока я ещё не имею ответов, которые вселили бы в тебя уверенность, предлагаю ничего тебе не предпринимать. Если хочешь, можешь оставаться у меня, сюда никто не заходит без предварительной записи, только Тревор. Здесь ты можешь не опасаться Фредерика, я не позволю ему видеть тебя или причинить боль. Да и Тревор, я уверена, несмотря на то, какие бы цели он не преследовал, приведя его сюда, не позволит Фредерику подойти к тебе. Ты здесь действительно в безопасности, он не посмеет даже на шаг приблизиться к тебе.

— Человек, который похитил меня и удерживал насильно, здесь! — взвизгнула Розалин, хватаясь за волосы. — Что ему, сыну главаря мафии, какие-то правила! Он найдёт способ меня увидеть или сделать ещё что похуже!

— Я всё понимаю, — медитативно осторожно произнесла Марта. — Но в случае неповиновения его ожидает смерть.

— Что?! — девушка вскинула на неё загнанный взгляд.

— Да. Особо опасным преступникам вводят специальный чип, благодаря которому следят за их передвижениями, и, чтобы избежать их побега или новых преступлений, чип запрограммирован на самоуничтожение.

Слушая, Розалин удивлённо хлопала глазами, а спустя мгновение молчания, вдруг вновь зашлась истерикой.

— Пусть его прогонят! — вцепившись в ворот красного пиджака Марты, вскричала она с хлынувшими из глаз слезами. — Дядя должен выгнать его! Пусть снова окажется в тюрьме!

— Я думаю, что Тревор не сможет сделать это, — мягко взяв Розалин за кисти рук, спокойно произнесла психиатр. — Если он привёл Фредерика сюда, значит у него определённо есть полезный для работы дар…

— Я сама поговорю с ним!

Прервав Марту, Розалин вскочила с места и ринулась к двери, но, схватившись за ручку, внезапно застыла и задрожала с новой силой. Припечатавшись к двери спиной так, будто за ней её ожидала сама смерть или ужасы похуже, она, со взглядом загнанной в ловушку жертвы, медленно сползла на пол.

— Нет-нет-нет, — обречённо затрясла Розалин головой. — Фредерик там… Он поджидает меня… Он… он…

Марта прошла к своему шкафу, вынула от туда какие-то таблетки, плеснула в стакан воды, и с этим подошла к девушке. Розалин, обняв колени и смотря расширившимся в безумном страхе глазами в одну точку, раскачивалась из стороны в сторону.

— Вот, выпей это, — выдавив таблетку на ладонь и протянув вместе с водой, произнесла Марта.

Розалин замерла, скосила на таблетку взгляд, медленно протянула к ней и к стакану руки, но, вдруг замерев, подняла на психиатра умоляющий взгляд.

— Пожалуйста… — простонала она. — Не отдавайте меня ему…

Через час, заперев Розалин по её же просьбе в своём кабинете вместе с личными телохранителями, Марта уже находилась в кабинете Тревора. Терпеливо дождавшись, когда он закончит разговор по телефону, психиатр хотела сразу без предисловий перейти к делу, но Тревор опередил её.

— Пришла, чтобы узнать, зачем я привёл Фредерика Элломарда в бюро? — спросил он, не глядя при этом женщине в глаза, а вычитывая что-то на компьютере.

— Именно, — тяжело вздохнула Марта.

— Как ты, наверное, уже поняла, он тоже одарённый.

— И его дар настолько ценен, что ты наплевал на травму и состояние племянницы?

— Ценен. Он единственный понимает язык нергарри.

— И что в этом такого ценного? — не спуская холодного взгляда с Тревора, Марта едва сдержалась от язвительности.

— Судя по тому, что Фредерик рассказал мне, нергарри собираются захватить нашу планету.

Тревор говорил словно с собой, всё так же абсолютно не обращая на собеседницу внимания.

— Вот так всё плохо? — всё же не удержалась от язвительности Марта.

На мгновение замерев, Тревор оторвался от работы и посмотрел куда-то поверх голографического экрана, но снова не на неё.

— У Розалин шок, — уже спокойнее произнесла Марта. — Она настолько напугана, что не смогла покинуть мой кабинет, и мне пришлось запереть её вместе с телохранителями, предварительно дав сильное успокоительное, поэтому к рабочему месту она не вернётся.

— Уже понял, поэтому попросил Тэмлин заменить её, — невозмутимо продолжил работу Тревор.

— Тебя совершенно не волнует состояние племянницы? — возмутилась Марта.

— Я ничего не могу с этим сделать, ты знаешь. С даром Фредерика мы сможем предугадывать планы нергарри и предотвращать разрушения и гибель сотни людей. Между прочим Розалин тоже слышит голоса нергарри, и если бы не давила свой дар таблетками, во Фредерике нужда отпала бы сама собой.

— Но Розалин…

— Я не могу ради неё одной жертвовать тысячами, Марта, — перебил психиатра Тревор, наконец взглянув ей в глаза. — Наша работа слишком серьёзная. Я не обесцениваю травму Розалин, но не могу позволить себе поставить её одну выше других.

— Но Фредерик очень опасен, — сделала последнюю попытку Марта.

— Как и почти все мои ребята, но нам удалось сделать из них людей. С Фредериком ты тоже должна будешь начать работать и выявить, каким расстройством он страдает.

На этих словах Тревор вновь уткнулся в экран, и Марта, понимая, что дальнейший разговор бессмысленен, покинула его кабинет.

Один из небоскрёбов центрального делового района Даунтаун Сиэтла принадлежал мафиозной группировке семьи Элломард, но в городе об этом мало кто знал. Там на самом последнем этаже находился большой кабинет, стены и потолок которого были выкрашены в чёрный цвет, а на полу лежал серый ковёр. Единственным освещением в ночное время здесь была расположенная на потолке в форме большой спирали линия ламп, а днём свет лился в панорамные окна, что занимали одну сторону всего кабинета.

За единственным чёрным столом сидела женщина в классическом белоснежном костюме. Закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку кресла, она сосредоточенно что-то просматривала на ноутбуке и порой пригубливала переливающийся красноватым светом виски, оставшийся на дне стакана, где уже виднелись кубики льда. На лежавший на столе сотовый в виде часов пришло сообщение, которое тут же открылось голографическим экраном. Женщина успела бросить на него беглый взгляд, как в кабинет внезапно постучали и тут же приоткрыли дверь.

— Госпожа Элломард, — почтительно склонил голову мужчина в костюме и затворил за собой дверь. — У меня плохие новости.

— Говори, — не отрывая от экрана ноутбука глаз, неприятно проскрежетала Кэролайн.

— Казнь вашего брата утром не состоялась.

— Что?! — рявкнула она, вскинув на мужчину яростный взгляд. — Почему не состоялась?!

— В тюрьму явился некий Тревор Миддлтон, директор какого-то исправительного учреждения для психически больных людей, — начал быстро пояснять мужчина, словно боялся, что Кэролайн пристрелит его. — Некоторое время он беседовал с вашим братом, после чего казнь была отменена, а самого Фредерика отпустили с ним. Как я понял, у этого человека внушительные связи, ибо ваш поверенный в тюрьме ничего не смог сделать против.

— Как такое возможно?! — ударив кулаком по столу, рыкнула Кэролайн. — Фредерик не должен был оказаться на свободе, он должен был быть уже мёртв! Ты узнал, где находится это учреждение?!

— Я попытался разузнать, но это оказалось непросто, это учреждение находится под особой защитой правительства Америки, вся информация по нему строго засекречена.

— Дьявол!

Некоторое время Кэролайн, сильно нахмурившись так, что на лицо легла мрачная тень, раздумывала, после чего захлопнула ноутбук, взяла в руки его, сотовый и лежавшие на столе ключи, и направилась к выходу.

— Мне не интересно, как ты это сделаешь, но разузнай, где находится мой чёртов брат, — бросила она мужчине, проходя мимо.

На утро, сразу после возвращения команды с очередной охоты на нергарри, Тревора в кабинете уже ждала Розалин вместе с Мартой.

— Зачем вы привели Фредерика сюда?! — сходу атаковала его племянница.

— Разве Марта тебе это уже не объяснила? — невозмутимо спросил Тревор, проходя мимо Розалин к своему столу.

— Объяснила! И я всё равно не понимаю, почему он вдруг стал настолько важен для вашей непонятной работы! Этот человек ужасный преступник, он похитил меня и испортил мне жизнь!

— Я помню об этом.

— И он не остановится! Вы видели, как он посмотрел на меня?! Он обязательно что-нибудь со мной сделает!

— Он не посмеет к тебе даже приблизиться, — сев в своё кресло, попытался заверить племянницу Тревор. — Ему это запрещено, а у тебя личная охрана.

— Да ему плевать на все правила и законы, он найдёт способ подойти ко мне или сделать что похуже! — не унималась Розалин, буквально изливая из себя весь не отпускавший её ужас.

— И в этом случае у тебя будет шанс дать ему отпор.

Слова дяди, сказанные с такой поразительной невозмутимостью, что казались безразличными, заставили Розалин замереть.

— В шкафчике твоего рабочего стола лежит пистолет, — напомнил ей Тревор.

— Вы предлагаете мне убить его? — поразилась Розалин.

— Это электрошоковое оружие. Я же предлагаю тебе просто принять тот факт, что Фредерик не сможет покинуть бюро, так как теперь является рейнджером.

— Да вы хоть представляете, что он за человек?! Он такой же беспощадный и жестокий, как его отец, знаменитый на всю Америку садист! На его счету столько преступлений, он же больной!

— Я знаю, — всё с тем же кажущимся холодным безразличием произнёс Тревор. — Знаю даже больше, знаю о таких вещах, о которых ты даже не догадываешься. Почти все мои ребята прошли похожий путь, много чего они творили, и все они здесь не просто получают второй шанс, но и искупляют грехи прошлого.

Закусив до боли губу, Розалин попыталась сдержать слёзы, но они сами скатились по щекам. Сморщившись, словно от боли, она приложила ладонь ко лбу и сделала несколько шагов туда-сюда.

Тревор взглянул на всё это время стоявшую у двери молчаливую Марту, которая одним движением руки как бы показала, что состояние девушки действительно было на грани.

— Ты ведь здесь не одна, Розалин, — вновь попытался успокоить племянницу Тревор. — Каждый из нас в случае необходимости поможет тебе, потому что мы одна семья. Можешь быть уверена, больше ты никогда не окажешься с Фредериком на едине.

Спустя час Тревор вошёл в пустой тренировочный зал, уже отремонтированный после тренировок с Блэрами. Фредерик ждал его, сидя на полу в центре комнаты, но стоило директору войти, как тут же подорвался и быстро направился ему навстречу.

— Как она? — дрогнувшим в волнении голосом, спросил бывший мафиози. — Вы поговорили с ней? Могу и я с ней поговорить?

Прекрасно понимая о ком речь, директор остановился и внимательно посмотрел на новенького.

— Она не желает тебя видеть, Фред, — невозмутимо произнёс он.

Парень тут же поник, ссутулил плечи и низко опустил голову так, что лохматые волосы скрыли его лицо, как шторки окно.

— Ты должен понимать, почему Розалин так настроена, — продолжил Тревор, выходя на середину зала. — То, как ты поступил с ней, непростительно, и она простить тебя не может. За преступлением всегда следует наказание, и несмотря на то, что ты должного наказания смог избежать, тебе всё равно придётся искупить содеянное на службе в бюро и в личных отношениях с другими, в том числе с ней.

— Да, я понял, — глухо произнёс Фредерик, по-прежнему стоя на одном месте спиной к директору.

— Тогда давай приступим. Попробуем выяснить, заключается ли твой дар только в умении понимать язык нергарри, или же есть что-то ещё…

— Я тут вспомнил кое-что, — перебил Тревора парень. — Как-то раз, ещё подростком, когда я впервые увидел этих существ, я смог оттолкнуть одну их них.

Крутанувшись на одной ноге, Фредерик внимательно посмотрел на директора.

— Это уже что-то, — произнёс Тревор. — Ты помнишь ощущение, как это произошло?

— Не особо.

— Это было только раз?

— Да, в другие разы, когда я видел тех существ, я находился достаточно далеко, чтобы не соприкасаться с ними.

— Хорошо, — кивнул Тревор. — Давай всё же попробуем. Ты оттолкнул нергарри рукой?

— Честно, не могу точно ответить, — промямлил Фредерик, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Помню, что перепугался и закрылся руками, а эта штука просто отлетела, и я сбежал.

— Давай попробуем. Сейчас ты встанешь напротив меня и попробуешь испытать этот страх, хорошо?

— Не уверен, что у меня получится, но ладно.

Фредерик подошёл чуть ближе, встал напротив Тревора, закрыл глаза, и… первое время совсем ничего не происходило. Они стояли достаточно долго, и если директор просто терпеливо ожидал чего-то, то бывший мафиози, то жмурясь, то морщась, крутил головой, тяжёло выдыхал, переминался с ноги на ногу и постукивал себя кулаками по голове.

Дав себе пару пощёчин, он выдохнул:

— Так… вот сейчас…

Замерев и сильно зажмурившись, словно испытал боль, парень задержал дыхание, и в следующее мгновение Тревора внезапно снесло к стене.

Услышав удар и глухой стон директора, Фредерик резко распахнул глаза и, спустя мгновение, вдруг засмеялся.

— Да ладно, — протянул он. — У меня что, получилось?

Глядя на собственные руки и слегка пошатываясь, Фредерик продолжал истерично посмеиваться и шептать «не может быть», пока Тревор, невозмутимо поднявшись на ноги, слегка отряхнулся.

— Ты случаем не пьян? — спросил он, вновь подходя ближе к новенькому.

— Ну да, — расплываясь в очаровательной улыбке, ответил Фредерик. — Выпил бутылку вина.

— Нельзя тренироваться с даром под действием алкоголя, сила становится хаотичной.

— Ну марихуану ведь нельзя, что мне тогда делать? Мне нужен хоть какой-то допинг, чтобы не помереть со скуки.

— Значит, на сегодня достаточно, — Тревор направился к двери.

— Что? — встрепенулся Фредерик. — Нет! У меня ведь получилось! Это ведь был дар, так? Значит, я могу ещё!

— Можешь, но если и правда хочешь развить дар, — отчеканил директор, обернувшись к нему, — придётся на первое время воздержаться от психостимулирующих веществ. То же самое касается охоты на нергарри, на них нужно выходить трезвым.

Тревор вышел в коридор, где тут же натолкнулся на Фрэн.

— Что скажешь? — с ходу вопросил он.

— Сильный, что тут скажешь, — закуривая сигарету, произнесла девушка и пошла рядом с директором. — Обучи его поскорее, его дар будет очень кстати, особенно сейчас, когда нергарри настолько активизировались.

— Фредерик непроизвольно подключается к каналу связи с ними, не просто слышит их, а различает их язык.

— Хочешь сказать, эти твари разумные?

— Ещё как, — заложив руки за спину, напряжённо продолжал Тревор. — Самое любопытное то, что нергарри, по словам Фреда, собираются захватить наш мир.

— И ты ему веришь?

— Почему нет? Это вполне может быть правдой, особенно после того, что мы уже узнали. Слишком активное поведение нергарри в последние месяцы, страшнейшие катаклизмы, унёсшие тысячи жизней в прошлом, упоминания в мифах и легендах о существах, несущих лишь смерть и разрушение и великую опасность для мира — всё сходится.

— Если так, то нам конец, — безразлично буркнула Фрэн, выдыхая дым.

— Если так, то мы должны во чтобы то ни стало остановить это, — приостановился Тревор на повороте, где находилась лестница, ведущая на нижний этаж.

— Снова разгребать дерьмо, как предсказуемо, — язвительно произнесла Фрэн и направилась вниз по лестнице.

В это время Шерман восседал в кресле психиатра, как король на троне.

— Я рада, что ты пришёл ко мне, — с улыбкой произнесла Марта. — Ты никогда не пропускаешь сеансы терапии, и я очень ценю ответственность, с которой ты подходишь к этому вопросу, и твою пунктуальность.

— А что мне ещё остаётся делать? — с жеманной ухмылкой вопросил молодой человек. — Я не люблю подчиняться, но мне приходится это делать, раз уж я попал сюда благодаря папаше и вынужден жить здесь вместе с мерзкими преступниками. И самое унизительное то, что мне приходится подчиняться какой-то женщине.

Прекрасно понимая, что речь пошла о ней, Марта тем не менее, не теряя добродушной полуулыбки и спокойствия, невозмутимо напомнила:

— Как насчёт уважения, Шерман? Надеюсь ты ещё помнишь, что уважение к другим это прежде всего показатель уважения к себе самому. Унижая других, мы лишь показываем свой собственный уровень низкого воспитания.

Шерман расправил плечи, поправил на груди расшитый цветочными узорами фрак и откашлялся.

— Да, прошу прощения, — не глядя на Марту, глухо выронил молодой человек и тут же добавил, беря в свои руки поводья беседы: — Я пришёл к вам не для того, чтобы скорректировать несуществующие проблемы в моём поведении.

— Что тебя беспокоит? — тут же вопросила психиатр, уже привыкшая к тому, что Шерман использовал её как бездушного информатора и приходил, только чтобы обсудить волнующие его вопросы. И так как он не являлся преступником, Марте приходилось выполнять роль обычного психотерапевта, нежели врача-психиатра.

— То, что я никогда не смогу найти себе партнёра, — сцепив руки в замок и глядя куда-то в сторону, заявил Шерман и тут же добавил чуть расширив глаза: — С такой-то работой. Думал, что здесь я смогу реализовать весь свой потенциал, ведь я лучший в охоте на нергарри и обладаю мощным даром, но никто здесь не способен оценить меня по достоинству, а мне нужен человек, который будет мной восхищаться. Единственное, что я могу сделать, это попытаться найти любовника среди коллег, но увы, меня никто не привлекает, разве что новенький, однако я почти уверен, что он не гей.

Некоторое время молодой человек молчал, а Марта не мешала ему сформулировать следующую мысль, которую он сказал, шумно выдохнув:

— Тяжело быть единственным геем в таком узком кругу лиц, с которыми придётся прожить бок о бок всю жизнь, а тем временем наша жизнь слишком коротка.

— Для чего тебе нужны отношения, Шерман? — всё же поинтересовалась Марта.

— Для секса, конечно, в котором я буду исполнять доминирующую роль, — словно известную истину произнёс он, взглянув на психиатра как на несмышлённое дитя. — Справляться с возбуждением самому мне уже надоело.

— Говоря о доминирующей роли, ты имеешь ввиду жёсткое подчинение, а не жестокое по взаимному согласию? — уточнила Марта.

— Естественно. Мои самые излюбленные фантазии при мастурбации содержат жестокие сцены, и только тот партнёр, кто будет готов исполнять роль послушного омеги и делать то, что мне нравится, станет идеальным.

— Мы уже неоднократно говорили о том, что…

— Да, — тут же перебил Шерман, — и давайте не будем продолжать снова. Я не виноват, что с тех пор, как начал испытывать сексуальное влечение, возбуждался, когда представлял, как другие страдают от боли и страха. Знаю, что для вас это не норма.

— А для тебя?

— Я никогда не мог контролировать это, знаю, что это просто вошло в привычку, но отказаться от этого трудно. При этом я не опустился до того, чтобы кого-то насиловать, — жёстко впечатал Шерман.

— Я это помню, — мягко произнесла Марта. — И очень ценю твою сдержанность в жизни и открытость со мной на сеансах.

Шерман был одним их двух членов во всей команде, который не являлся преступником. Попал он в бюро не потому, что совершил преступление, а потому что не угодил родному отцу. Шерман-старший был главой американской инвестиционной компании Walton Investments Group со штаб-квартирой в Сиэтле. Законченный гомофоб, тот не был готов принять сына таким, какой он есть, и обратился два года назад к психиатрам с целью вылечить его безнадёжно больного сына, и это в середине двадцать первого века.

Компания отца Шермана едва не потерпела полный крах, когда парень, на момент действий которому было всего семнадцать, вытащил в интернет на всеобщее обозрение действия родителя в отношении себя. Был ужасный скандал, что потряс всю Америку, дело дошло до суда, и если бы не Тревор, который во время получил все сведения о молодом человеке, всё бы закончилось для семьи Шермана плачевно. Именно Тревор настоял на том, чтобы взять парня в бюро взамен на дополнительные инвестиции в дело охоты на нергарри. И пусть Шерман-старший был так же не в курсе правды дел бюро, он согласился инвестировать и в сына и в само бюро взамен деликатного окончания над ним судебного дела.

Однако сам Шерман ничего не мог поделать с тем, что одолевало его каждый день жизни. Поначалу относясь пассивно и даже отрицательно к предлагаемой в бюро психиатрической помощи, со временем он, конечно, проявил интерес, и помимо садистических наклонностей в отношении сексуальных партнёров он вдруг понял, что больше не хочет возвращаться к прежним вкусам.

Работа над этим оказалась очень непростой, Шерман то отрицал, то подтверждал свою готовность к попыткам изменить желания, и порой Марте казалось, что они не двигаются с мёртвой точки, совсем как в этот момент, когда молодой человек вновь подтвердил, что ничего не может поделать с одолевающими его фантазиями. И Марта, в который раз уже придя к мысли, что психиатрия может дать только лишь какую-то абстрактную идею вместо точного ответа о том «почему так или иначе», в отличие от других направлений медицины, вновь осознала, насколько были страшны те силы, что управляли психикой её молодых пациентов.

Никто из них не желал себе психических расстройств, не упивался ими, не пытался ими оправдаться, не гордился ими и не желал идти на их поводу. Каждый из ребят, приходя к ней, открывался с той стороны, которая показывала, что они ещё были готовы бороться с собственным демонами, что одолевали их каждую минуту. Ведь на деле всё оказывалось не так поэтично, как часто говорили в интернете или показывали в триллерах про маньяков, серийных убийц и других страдающих от психических расстройств преступников. Каждодневная тяжба с самой тёмной частью себя самого, с той самой, что не поддавалась контролю никому, была тяжелее, чем даже еженочная борьба с существами иного мира.

— Я никогда не планировал кого-то изнасиловать, — вдруг глухо произнёс Шерман и уточнил: — Пусть это и является главным, чтобы я мог получить должное удовлетворение, я не пал так низко, чтобы стать преступником… Не хватало мне ещё быть похожим на моих так называемых коллег. В идеале я бы хотел вообще избавиться от этого, — ещё тише добавил он. — С другой стороны понимаю, что уже идеален и мне незачем себя менять и отчего-то отказываться, поэтому мне и нужен идеальный именно для меня партнёр, который будет беспрекословно выполнять все мои указания.

Учитывая его нарциссическое расстройство порой Шермана несло из разумной стороны в другую абсолютно противоположную, в которой вновь включалось его пренебрежительное и эгоистичное отношение к другим. Сейчас был как раз тот самый момент, когда он даже сам не осознавал, что желает для себя не человека, как личность, а бездушную куклу с определённым набором функций, которую он смог бы эксплуатировать по своему усмотрению, потому что был абсолютно не способен учитывать чувства других.

— В конце концов, я богат, красив, умён и очень силён, а соответственно достоин самого лучшего, — добавил молодой нарцисс.

Для родителей Шерман никогда не являлся отдельной личностью со своими душевными желаниями и целями, для них он был больше неким существом, что поднимало их собственную ценность. Отдавая его в лучшие образовательные учреждения штата, где Шермана обучали всему, чему только было можно, но не тому, что было интересно именно ему, приобретая для сына самое лучшее из одежды и прочих вещей, потакая всем его материальным желаниям, прощая любой проступок, родители раздули его чувство собственной важности до нереальных пределов и одновременно с этим удовлетворяли собственные амбиции и идеалы. Однако за всей этой мишурой идеального сына богатеньких родителей, чьё лицо с самого раннего детства помещалось на первых страницах популярных интернет-журналов, реальная человеческая составляющая молодого человека так и не нашла поддержки ни у кого.

Шерман ушёл в себя. Высокие амбиции, недостижимые идеалы и чувство несомненного превосходства по-прежнему остались завышенными, но все аспекты его настоящей личности, эмоциональная и чувственная составляющие, оказались скрытыми даже от него самого. Так объектом любования парня стало только физическое «Я», давшее проблемы в понимании так же интимной эмоциональности, что в свою очередь переросло в сексуальные извращения.

Марта сочувствовала Шерману, как и всем своим юным пациентам, однако не теряла надежды, что когда-нибудь у него получится если не избавиться от этого до конца, то хотя бы сгладить, иначе личного счастья, доступного людям не страдающим подобным расстройством, ему никогда не достичь.

— Шерман, — мягко начала Марта. — Отношения это не просто обычный секс, а нечто большее, то, над чем обоим партнёрам нужно много работать, проявлять терпение и иметь готовность меняться. Обычный секс найти куда проще…

— Я против случайных связей, — прервал её молодой человек. — Мне так же важно сохранить и своё физическое здоровье. Не хватало ещё подхватить какое-нибудь ЗППП. У меня уже от долгого воздержания что-то происходит с организмом.

— Тогда ты можешь попробовать найти партнёра среди персонала бюро или среди гражданских, ведь ты, как и Найджел, имеешь право выходить в свободные дни в город и проводить время по своему усмотрению. Приглядись, возможно кто-то и оказывает тебе знаки внимания, а ты просто этого не замечаешь.

Шерман на долгое время замолчал, раздумывая над словами Марты, после чего наконец ответил:

— Не уверен, что мне это подходит, но я попробую.

Вечером, за пол часа до того, как солнце окончательно зашло за горизонт, новый сигнал тревоги огласил бюро. В это время почти все ребята находились в столовой, в том числе и Фредерик.

— Выезжаем в Маунт Бейкер, — произнесла заменяющая секретаршу Тэмлин с экранов сотовых всех членов команды.

Рейнджеры повскакивали с мест, и Фредерик тут же подорвался к Фрэн Кольер.

— Возьмите и меня с собой! — внезапно выпалил он. — Хотя бы просто посмотреть, как вы работаете.

— Ты ещё не готов, — скучающе проскрежетала Фрэн, выдохнув сигаретный дым ему в лицо.

Проходя мимо, Морган рыкнул ей прямо в ухо:

— Тебя это не особо волновало, когда дело касалось нас с сестрой.

— Так и быть, — громогласно провозгласил появившийся в дверях Тревор, и взгляды всех ребят обратились к нему. — Но если только посмотреть, — добавил он невозмутимо.

Фрэн, единственно заметившая намёк в его голосе, прозвучавший чуть жестче на слове «только», недобро хмыкнула, и вновь направилась за всеми к выходу.

— Однако оружия тебе не выдадут, — предупредил Тревор Фредерика, когда тот с ним поравнялся.

Кивнув, бывший мафиози побежал за остальными и уже в коридоре на последнем этаже, что вёл к раздевалке, обратился к Фрэн, бросившей окурок прямо на пол.

— А что вы обычно делаете на этих заданиях? — вопросил капитана парень.

Он радостно подпрыгивал, как освободившийся с уроков школьник, сунув руки в карманы пиджака и потягивая одну из своих безумных улыбок.

— Всё как обычно, пытаемся не подохнуть прежде, чем уничтожим нергарри, — через плечо пусто бросила Фрэн.

— Исчерпывающе, — хмыкнул Фредерик, скрываясь следом за поворотом.

Розалин, уже второй день не выходящая на работу из-за страха встретить его, стояла на третьем этаже и, скрывшись за углом, украдкой, как и прежде, подглядывала за ребятами. Но в этот раз особенно за ним.

Рейнджеры вбежали в раздевалку и уже привычно стали переодеваться в рабочую форму, как Фредерик, едва успев зайти следом, просто застыл от развернувшейся перед его глазами картины. И не то, чтобы он оказался падким на обнажённые женские и мужские тела, которые во всей красе предстали перед ним, просто не ожидал увидеть что-то подобное.

— Чего застыл? — обернувшись к нему полуобнажённой, спросила Фрэн и швырнула ему в лицо пакет с новой формой, попав точно в цель.

Пакет безжизненно упал на руки Фредерика, который, превратившись в статую, даже не обратил на это внимания.

— Слушаюсь, капитан, — наконец ожил он.

Оторвав от её чуть отвисшей груди взгляд, он с кажущимся восторгом быстро обнажился и, как настоящий эксбиционист, выпрямившись во весь рост, застыл, но никто на него даже мельком не взглянул, каждый продолжал одеваться дальше, а кто-то уже настраивал встроенную на манжетах аппаратуру.

— Это у вас в порядке вещей, я так понимаю, — словно сделав открытие в ходе эксперимента, с улыбкой произнёс бывший мафиози и, не заметив на себе оценивающего взгляда Шермана, начал наконец натягивать на себя костюм.

— А ты думал, что кому-то интересен твой член? — безразлично бросила Фрэн, проходя мимо.

Фредерик расползся в довольно-соблазнительной улыбке и, натянув рукава, застегнул замок от пояса до горловины.

Не прошло и десяти минут, как уже все ребята, рассевшись по автомобилям, неслись к месту действия разбушевавшейся стихии, что создавало нергарри свыше пятого разряда. Кажется, оно было даже больше тех, чем те, которых ребята видели за последние месяцы.

Едва рейнджеры вывалились из машин, как им в лицо влетел настоящий вихрь, засыпав глаза осенней грязью и опавшими листьями. Так как Тревор приехал одновременно вместе с командой, он тут же запер нергарри в клетку, пока ребята надевали очки и брали в руки оружие. Действуя как единый организм, они по команде Фрэн рванулись каждый выполнять данное ему индивидуальное поручение, пока Фредерик шокировано наблюдал за разворачивающимися перед ним событиями.

В этой части города, недалеко от межштатной автомагистрали, уже виднелись сильные разрушения, как после бомбардировки: сотни разваленных автомобилей и изуродованных трупов вокруг, взрытый асфальт, поломанные ограждения и фонарные столбы, разорванные провода. Вихрь, медленно превращаясь в смерч, потянулся от головы нергарри к небу и, больше похожее в этот момент на растущую тучу, образовало молнии, что несколько раз ударили в землю недалеко от рейнджеров. Ребята едва успели отпрыгнуть, все, кроме Шермана, который в противовес этому природному явлению выпустил собственный дар и, заискрившись электрическими разрядами, пронзил тело нергарри. Рейнджеры продолжили отстреливаться от сотни летящих щупалец, Тэмлин, словно служа приманкой, отвлекала существо на себя, а Эррол её прикрывал. И вдруг на них мощной волной буквально упал такой сильный ветер, что вновь сбил всех разом с ног и припечатал в асфальт. Не прошло и пары минут, а рейнджеры уже тяжело поднимались на ноги окровавленные и переломанные, но только для того, чтобы в следующее мгновение их сбило в асфальт только уже ледяными завихрениями, несущими большие острые градины. И пока капитан что-то кричала ребятам, пока они продолжали бой уже при помощи своих даров, Фредерик вдруг пошёл прямо к нергарри.

Пропустив мимо ушей приказ Тревора не двигаться с места, он вошёл в клетку и, преодолевая неудержимые порывы кажется десяток ветров, приблизился на достаточное расстояние, чтобы принять удар множества щупалец на себя. Кажется, кто-то из ребят обозвал его идиотом, суицидником и психопатом, через завывания воздушной стихии сложно было что-то различить, а вот Эррол уже в мгновение оказался рядом, чтобы спасти от явной смерти бывшего мафиози. Однако Фредерик, не спуская глаз с нергарри, вдруг вскинул руку, и вышедшая мощная волна, оставившая на ладони лёгкий зуд, внезапно снесла существо к дальней стене энергетической клетки, об которую то ударилось с громоподобным грохотом.

Кажется, Фредерик и сам не ожидал, что был способен на то, чтобы одним взмахом руки снести существо размером с десятиэтажный дом, потому что застыл с глупым удивлением на лице. Он не заметил, что часть выброшенной им энергии коснулась и Эррола, которого отбросило в сторону так далеко, что тот, приземлившись на металлолом, что ранее был автомобилем, застыл без движения.

На мгновение, после удара нергарри об клетку, воцарилась мёртвая тишина, и разверзнувшийся, было, катаклизм резко прекратился. Но лишь на мгновение, в которое со всех сторон в отношении Фредерика понеслись самые последние оскорбления от всех ребят. Фрэн успела отдать ему приказ покинуть место битвы, но парень словно не слышал вообще никого и ничего не замечал, а в следующий момент нергарри вновь разбушевалось с прежней силой и ринулось в его сторону.

Тогда Фредерик продолжил выпускать разряды со своей ладони, которые будто отталкивали нергарри обратно к стене клетки и с грохотом припечатывали его, не давая возможности даже двинуться. Эффект от собственного дара настолько ему понравился, что бывший мафиози вдруг истошно захохотал и начал пританцовывать. Подняв выроненный кем-то из рейнджеров автомат, он, продолжая надвигаться на нергарри, как охотник на хищного зверя, с оскалом удовольствия дал по нему залп. Не обращая внимания на истошные крики остальных, Фредерик продолжал то начинать тело нергарри хейлениумными пулями, то одним взмахом руки отбрасывать того к стене клетки.

По ходу бойни с существом, которое в момент обстрела успело несколько раз вырваться и напустить свои щупальца, парень не заметил, как, пытаясь спасти от этих конечностей рейнджеров, случайно задел и их самих. Ребята, по началу пытавшиеся хоть как-то достучаться до бывшего мафиози криками и оскорблениями, а то и ринуться к нему наперерез, чтобы обезоружить, вдруг услышали приказ Фрэн действовать дальше.

Пока Фредерик продолжал идти на нергарри, отстреливая его конечности и отталкивая в нужный момент одним движением руки, рейнджеры тоже начали грубую атаку, воздействовав разом своими дарами. И, когда общими усилиями существо было практически полностью склонено к земле и обездвижено, Фрэн, вбежав к его голове, нырнула прямо в раскрытую пасть.

Как только она скрылась, и вокруг на мгновение воцарилась желанная тишина, раздался истеричный хохот Фредерика. Подплясывая, он смеялся так громко, будто увидел комичную пьесу, а не только что пережил одно из страшных событий в своей и любого другого человека жизни. Ребята все разом зло на него взглянули, но в этот момент нергарри, превратившись в мыльный пузырь, взорвался с грохотом упавшего на землю реактивного самолёта.

Мало того, что каждого из членов команды сверху до низу окропило биолюминесценцией, так и снесло в разные стороны, вновь припечатав в раздробленные поверхности асфальта, остатки автомобилей и руины ближайших зданий. Боль раздалась в каждой клеточке тела у каждого рейнджера, у кого-то что-то вновь с хрустом сломалось, разбилось, лопнуло, сильно заложило уши. Ребята почти одновременно застонали от боли, неподвижными остались только Робин и Шерман, и лишь Тревор остался почти невредимым.

Спустя некоторое время, ребята тяжело начали подниматься на ноги, но и тут с неприятным удивлением услышали развязанный хохот валявшегося на земле Фредерика.

Тревор устало подошёл к бьющемуся словно в припадке безумия бывшему мафиози.

— Достаточно, — строго произнёс он, и парень, приложив ладошки к губам, как смущённая девица, вытаращил глаза. — Я ведь предупреждал, что тебе запрещено брать оружие. Ты ещё не готов…

Но не успел он закончить предложение, как Морган и Хью, не сдержав агрессии, рождённой от какого-то психопатического поведения Фредерика в бою, налетели на него с кулаками.

— Какого дьявола ты вытворяешь?! — заорав в один голос, одновременно впечатали они два мощных кулака новенькому в лицо.

Раздался неприятный хруст, а следом лёгкий стон Фредерика и его новый смех.

— Ты хоть понимаешь, что натворил?! — орал Морган, пиная ему в живот.

— Какого хрена не выполняешь приказы Фрэн?! — вторил ему Хью, так же опуская ногу в живот Фредерика.

— Ты ранил Робин!

— Это блять командная работа!

— Кишки за неё выпущу!

— Сранный ублюдок!

— Я тебя убью! — одновременно заорали парни, занося ноги над по-прежнему смеющимся в безумии Фредериком, пока на них на налетели Найджел и Тэмлин и с трудом не оттащили прочь.

Тревор, тяжело вздохнув и закатив глаза, сделав вид, будто разборки малолетних для него людей не имеют к нему никакого отношения, просто направился обратно к месту, где рейнджеры оставили свои автомобили. Вдали раздались множественные сирены приближавшихся полицейских, скорой, пожарной, других спецслужб, во внутреннем кармане директора зазвонил сотовый и, вытащив его, он ответил.

Морган и Хью, желая прибить противно хихикающего Фредерика, продолжали вырываясь из рук и без того обессиленных коллег, и Фрэн, подойдя ближе к ним, сильно надавила на плечо Моргана так, что опустила его в грязь.

— Спасибо, — устало выдохнула Тэмлин, освобождённая от непосильной сейчас ноши — сдерживать воинственно настроенного парня.

— Достаточно, придурки, — угрожающе рыкнула Фрэн, переведя взгляд с лежавшего на земле Моргана на мгновенно замеревшего Хью.

Его большие глаза чуть расширились, но зрительного контакта Хью не прервал.

— Хрен с ним, — добавила капитан, взглянув наконец на Фредерика. — Как никак, а с этим отморозком мы быстрее закончили работу. Это надо отметить.