Тёмные Агнцы

Глава 11

…В восемь лет, когда мать Тэмлин умерла, родной отец впервые изнасиловал её, и с тех пор жизнь ребёнка превратилась в ад. Каждый день после школы девочка подвергалась этому ужасу не по одному разу, но боялась рассказать хоть кому-то под страхом смерти, обещанной родителем, превратившимся в чудовище. Он сделал из дочери не только сексуальную игрушку, но и рабыню, свалив все домашние обязанности на хрукие плечи, заставляя стирать ему и готовить, а за неповиновение или малейшую ошибку жестоко избивал. Лицо и руки оставлял не тронутыми, чтобы в школе или на улице никто не увидел страшных кровоподтёков, что в больших количествах скрывались под одеждой на всём остальном теле. При всех надевал маску любящего и заботливого отца, и никто из окружающих даже подумать не мог, что за монстр жил с ними по соседству.

В двенадцать лет Тэмлин забеременела от родного отца, но после очередных побоев у неё случился выкидыш. Несмотря на обильное кровотечение, монстр ожидаемо не отвёз дочь в больницу, а запер дома, где Тэмлин едва не умерла. Веря в то, что её спасло только чудо, девушка расценила это как знак судьбы, и, толком не придя в себя, нашла в себе силы преодолеть страх и сбежать из дома под покровом ночи.

Несколько недель Тэмлин бродила по городу и исключительно ночами, потому что знала, что её разыскивает полиция, ведь монстр, желая вернуть рабыню, написал заявление об её исчезновении. Но Тэмлин, несмотря на то, что ей приходилось прятаться в подвалах, в заброшенных зданиях, и побираться на помойках, была тверда в своём решении не возвращаться к этому человеку больше никогда. Она хотела покинуть Сиэтл, чтобы монстр не смог найти её, но в ту ночь, когда Тэмлин шла из города по трассе, её поймали другие монстры.

Из остановившегося автомобиля, с приоткрых окон которого выползал дым, вывалились какие-то парни. Девушка помнила, что от них сильно несло алкоголем, сигаретами и чем-то ещё незнакомым в тот момент, но впоследствии она узнала, что это была марихуана.

В ту ночь незнакомцы тоже изнасиловали Тэмлин. Всё то, что делал с ней отец многие годы, они сделали втроём. Истерзанная, избитая, в разорванной одежде, в крови и сперме насильников Тэмлин долго лежала на обочине под сентябрьским дождём, желая только умереть. Кажется, ей почти это удалось — в темноте она увидела яркий слепящий свет. Как потом оказалось, это была вовсе не милосердная смерть, а фары очередной машины, что, проехав чуть дальше, резко остановилась. К девушке снова кто-то подошёл, ибо через стоявшие в глазах слёзы, дождь и ночь она разглядела два человеческих силуэта.

— Эй, ты жива? — сквозь звон в ушах до неё донёсся голос.

Смутно осознавая, что перед ней вновь какие-то парни, Тэмлин взмолилась смерти забрать её, только бы не испытывать снова того, что уже произошло. Кажется, перед тем, как окончательно провалиться в небытие, она так же молила новых монстров пощадить её...

Когда Тэмлин очнулась, то обнаружила себя под тёплым одеялом на чьей-то мягкой кровати. Было так хорошо и уютно, что она практически сразу вновь погрузилась в темноту, а проснулась уже когда дневной свет заливал пространство комнаты радужными бликами. Тэмлин ещё некоторое время неподвижно лежала, пытаясь понять, что произошло, ведь в тот момент она ничего не помнила, но когда воспоминания начали всплывать перед глазами, резко села. После чего сразу пожалела об этом, ибо из-за мгновенно накатившего головокружения в глазах всё потемнело, а желудок непроизвольно изверг желчь прямо на постель.

— Тебе нельзя так резко вставать, — услышала она голос того монстра, что пришёл за ней той ночью последним.

Тэмлин испуганно сжалась и медленно повернула голову — в кресле рядом с кроватью с планшетом в руках сидел паренёк немногим старше её.

— Ты потеряла много крови, — продолжал паренёк, — двое суток не приходила в себя после… — он резко замолчал и неловко отвёл взгляд.

Тэмлин быстро себя осмотрела. На ней больше не было грязи, крови и спермы насильников, кожа была чистой, одна рука была забинтована, на другой виднелись пластыри, а на худощавых плечах висела чья-то огромная серая футболка. Девушка коснулась своего лица и поняла, что на скуле, брови, переносице и подбородке тоже были пластыри, и всё в тех местах, в которых ещё ощущалась тупая боль. Хотя, по сравнению с тем, что всё тело Тэмлин так или иначе болело и чувствовало себя крайне паршиво, а внизу живота и промежности горело так сильно, что было больно сидеть, остальное казалось несущественной мелочью.

— Мы думали, ты не выкарабкаешься, — тихо вновь начал паренёк.

— Кто мы? — прохрипела Тэмлин.

Голосовые связки не слушались, горло невыносимо жгло, будто в него залили расплавленный свинец, от того и голос её прозвучал как у столетней старухи. Тэмлин прикоснулась к шее, только сейчас осознав, что и она была забинтована.

— Я, мой брат и остальные, — ответил парень и, поднявшись с кресла, подошёл к столу, на котором стоял поднос с тарелкой и кружкой.

«Остальные» — эхом раздалось в голове Тэмлин. Она тут же задалась вопросом о том, сколько же здесь монстров, желающих пустить её по кругу, по её личному кругу ада, но когда увидела, что парень подошёл ближе, дёрнулась в сторону. К её удивлению и ещё бо́льшему недоверию, парень остановился и больше не сделал попытки подойти.

В этот момент, показавшийся ей вечностью от неизвестности того, что произойдёт дальше, Тэмлин внимательно разглядела своего потенциального насильника.

Чёрные слегка раскосые глаза сильно выделялись на широком, благодаря мощным даже в таком юном возрасте скулам, лице. На белой коже чуть впалых щёк выделялась пара прыщиков, тёмные волосы, превратившиеся уже в сосульки, были собраны в небрежный пучок, из которого вывалились несколько жирных прядей. Длинный нос с горбинкой, красиво очерченные губы, и взгляд очень проницательный, не как у подростка, а как у учителя философии в школе Тэмлин, довершали его странный портрет. Этот паренёк точно не был американцем.

— Знаю, что словам ты не поверишь, — вдруг осторожно начал он, — и я не собираюсь ни в чём тебя убеждать, только скажу, что спасали мы тебя не для того, чтобы добить. Мари, девушка моего брата, учится на хирурга, это она вылечила тебя. А ещё наказала мне дать тебе поесть, как только ты придёшь в себя. Я просто оставлю это здесь, — парень подошёл к изножию кровати и поставил на простынь поднос. — Мари сказала, что самостоятельно передвигаться тебе будет больно, поэтому, чтобы ты не ходила до стола и обратно, я…

Теряясь под затравленным взглядом Тэмлин, он замолчал, всунул руки в карманы брюк и, больше не глядя на неё, промямлил последнее:

— Ну вот, в общем… Я пойду.

Парень направился к выходу, но на полпути развернулся.

— О, и покрывало, на которое тебя стошнило, просто скинь на пол, я потом отнесу его в стирку.

Схватившись за дверную ручку, он распахнул дверь, но вдруг замер и, повернув голову, взглянул на Тэмлин через плечо.

— Меня, кстати, Руне зовут, — застенчиво приподняв уголки губ в подобие улыбки, представился незнакомец и, наконец, оставил её одну.

Так Тэмлин познакомилась с Руне Адонисом, а после и со всей бандой «Чёрных Карателей», которую возглавлял его старший брат Меир Адонис.

Ей понадобилось несколько месяцев, чтобы свыкнуться с мыслью, что никто из ребят не собирался над ней надругаться, каждый из них был добр к ней и отзывчив. Особенно внимателен к ней был Руне, который первое время ненавязчиво заботился о ней: приносил еду, одежду, менял постель. Он не надоедал разговорами, был очень вежливым и чутким, проявлял терпение, пока Тэмлин на всех и вся смотрела, как загнанная в ловушку мышь. Благодаря предупредительности Руне она наконец смогла избавиться от страхов и вздохнуть полной грудью, до конца прочувствовав свободу от всего ужаса, что пережила за четыре последних года.

Руне с братом жили за городом в большом длинном доме, который одновременно выполнял роль автомастерской. Это был и дом, и рабочее место братьев, и пункт сбора банды, которая насчитывала в то время около пятидесяти человек. Они были преступниками, промышляли грабежами и угоном автомобилей, но делали ещё и то, что зажгло в истлевшем сердце Тэмлин новый огонь — помогали людям. Ребята начинали с того, что помогали беднякам и пожилым бесплатными продуктами, лекарствами, ремонтом или любыми делами по дому. А потом, когда банда разрослась до нескольких тысяч людей за четыре года, перешли к серьёзным делам — стали вытаскивать из рабства мигрантов и отданных в проституцию девушек, бороться с ввозом кокаина и героина, брать под свою защиту маленькие бизнесы, которые пытались задавить те, что крышевала мафиозная семья Элломард.

Спустя полгода после того, как впервые попала к ним, Тэмлин пожелала влиться в банду, где была далеко не единственной девушкой. Руне обучал её рукопашному бою, что давался ей проще, чем уроки владения разными видами холодного и огнестрельного оружия, так как её тело, благодаря тому, что с пяти лет она ходила в школу балета, имело прекрасную гибкость, которую она стала применять и в бою.

За четыре года, что Тэмлин провела бок о бок с Руне, они стали хорошими друзьями, впрочем как и с каждым из банды, однако с ним было всё же чуточку иначе. Больше чем к остальным, Руне проявлял к ней особенное внимание, на вылазках всегда старался держаться рядом и оберегать её. Они часто гоняли на мотоцикле по городу или на машине выезжали далеко за его пределы, чтобы провести время только наедине, и просто наслаждались музыкой, видами вокруг, разговорами и присутствием друг друга. Тэмлин и сама не заметила, как начала влюбляться в Руне.

Человеком он был добрым, но одновременно хладнокровным и даже жестоким, когда дело касалось тех, кто этого, по его мнению, заслуживал. По своему Руне был справедлив и, как заместитель своего брата в банде, он так или иначе заботился обо всех ребятах. Каждому Руне давал поручения в зависимости от способностей и наклонностей, никто в банде не голодал и не побирался, все старались, как могли, зарабатывать на жизнь, пусть другими нормальными людьми это воспринималось недобропорядочным. О Тэмлин же Руне заботился с особенным трепетом, из-за чего члены банды сделали свои выводы, и никто из парней или девушек не пытался с ней сблизиться.

Все эти четыре года Тэмлин не просто жила в доме братьев, она жила вместе с Руне в его комнате, и спали они на одной кровати, но невинно, как полагается детям, ведь он никогда не делал попыток прикоснуться к ней даже пальцем. Но спустя полгода после её шестнадцатилетия, когда они оба вернулись под утро после очередной вылазки, Тэмлин окончательно призналась сама себе, что больше не представляет своей жизни без него. В то раннее весеннее утро, когда их комната тонула в слабом неоновом освещении множества ламп, она впервые сказала ему о том, что чувствует, а Руне ответил ей нежной улыбкой и взаимным признанием. Его глаза излучали такое странное тепло, от которого Тэмлин бросило в жар, сердце билось так громко, что, казалось, было слышно за пределами их комнаты. И от испытываемого волнения первой влюблённости она попросила Руне поцеловать её.

Улыбка тут же сползла с его лица, и некоторое время Руне, словно не поверив своим ушам, не шевелился, наверняка раздумывая, правильно ли отвечать на столь внезапное желание. Тэмлин вдруг сама испугалась своей просьбы и, готовая бежать куда глаза глядят, подорвалась с кровати, но не успела сделать даже шаг, как Руне взял её за руку. Остановил он её очень ненавязчиво, казалось, Тэмлин могла просто вырвать ладонь, и Руне не стал бы держать её, но она застыла, не в силах пошевелиться от такого простого прикосновения.

Переплетая пальцы, Руне другой рукой ласково коснулся её щеки и медленно подался вперёд, однако когда их губы оказались в опасной близости друг от друга, остановился в нерешительности и заглянул Тэмлин в глаза. Он словно спрашивал, действительно ли ему можно поцеловать её, правда ли, что она желает этого? Говорить глазами мог только Руне, и Тэмлин ответила ему тем, что сама подалась вперёд, преодолев разделявшие их миллиметры, и робко коснулась его губ своими.

И всё то, что произошло между ними после, то, на что Тэмлин думала никогда не решится, она до сих пор вспоминала со счастливой улыбкой. Тогда она впервые узнала, насколько Руне действительно может быть ласковым. Несмотря на впервые вспыхнувшее в её теле желание, Тэмлин всё ещё боялась боли, которую испытала когда-то сполна, но Руне касался её с таким трепетом и осторожностью, что её, кажется, окончательно разрушенное насилием тело возродилось вновь. Словно растоптанный и иссушенный цветок спустя годы терпеливой и непрерывной заботы впервые зацвёл, раскрыв благоухающие бархатные лепестки навстречу солнцу, как новой жизни. И в тот момент, когда Тэмлин познала в объятиях Руне то чувственное наслаждение, которое одних людей превращает в животных и толкает на преступления, а других, напротив, ставит на ступень бога и дарит способность любить. В тот момент, когда её тело сгорело в пламени подаренного им оргазма и, как феникс, возродилось вновь, когда Тэмлин впервые вдохнула его любовь и познала глубины собственной, она наконец-то смогла вернуться к себе. Возродившаяся связь с телом была похожа на возвращение домой после долгого странствия, на вдох живительного кислорода после того, как долго шёл ко дну, на первое осознание того, что всё ещё жив, после того, как пережил сложнейшую операцию или освободился от ужасной болезни. Тэмлин наконец исцелилась.

Последующие полтора года, несмотря на сложность преступной жизни, что они оба вели, каждый день был наполнен для неё счастьем. Казалось, демоны прошлого покинули Тэмлин навсегда, Руне словно вычеркнул из её памяти всё, что происходило в её жизни до той их судьбоносной встречи. До тех пор, пока однажды она случайно не увидела из окна своего автомобиля отца.

В тот вечер монстр возвращался с работы домой и не видел её, но одного этого было достаточно, чтобы Тэмлин внезапно вспомнила всё. В тот момент пламя огня вновь охватило всё её существо, но не любви, а такой страшной ненависти, что в душе впервые родилось желание мести. Несколько часов, пока они с бандой готовились совершить очередную вылазку, Тэмлин была словно не в себе — не слышала, когда к ней обращались, не реагировала на прикосновения и слова возлюбленного, и не улыбалась. В конечном итоге она отказалась идти с бандой на вылазку и, сделав вид, что плохо себя чувствует, взяла машину и уехала. Только вот Руне, зная её как самого себя, понял, что с ней что-то происходит, и, оставив за старшего близкого друга, отправился следом.

Приехав к дому, в котором долгие годы её насиловал отец, Тэмлин дождалась, когда тот уснёт, и, спрятав под плащом пистолеты, вышла из машины. Руне видел, как она зашла в дом, а вот она его не заметила, впрочем это не помогло ему остановить её от следующего шага. Хоть Руне и вошёл в дом почти сразу, он не успел остановить Тэмлин от убийства. Тогда между ними впервые произошла ссора, они едва успели оторваться от полиции, но так только казалось. Впоследствии из-за её поступка всей банде пришлось на некоторое время залечь на дно, так как первой подозреваемой оказалась именно она — некогда потерянная дочь жертвы. Тогда же Тэмлин впервые рассказала Руне правду своей жизни, причину по которой уничтожила отца, и хоть он умолял простить его за то, что накричал на неё в ночь убийства, всё же между ними что-то изменилось. Точнее изменилась она.

Тэмлин так и не смогла прийти в себя после произошедшего, и не потому, что испытывала угрызения совести из-за того, что убила монстра, в конце концов это было не первое в её жизни убийство, да и вообще преступление. Нет, Тэмлин ни о чём не жалела даже сейчас, спустя столько лет, и понимала, что если бы ей представился шанс всё исправить, она поступила бы точно так же. Но возродившиеся воспоминания о сделанном с ней, которые девушка действительно смогла забыть за годы жизни с Руне, будто отбросили Тэмлин к самому началу её пути, и в этот раз справиться с вернувшимися демонами она уже не смогла.

Когда банда возобновила дела, на очередном набеге на наркопоставщиков, где нужно было уничтожить весь попавший им в руки героин, Тэмлин, сама не понимая зачем, забрала некоторое количество себе. Несколько дней она скрывала от Руне, что принесла в их дом наркотики, но пробовать не решалась, пока в одну из таких ночей, когда он с бандой был на вылазке, а она, оставшись одна, не смогла справиться с накатившей на неё истерикой, всё же вколола себе первую дозу.

С того момента, вся её жизнь пошла по накатанной. Некоторое время Тэмлин удавалось скрывать от Руне то, что она стала принимать наркотики, которые доставала в их совместных набегах. Однако её поведение заметно для него изменилось. Близости между ними не было с того памятного дня совершённой ей мести, но теперь Тэмлин окончательно от него отдалилась, почти не разговаривала, стала нервной, истеричной, перестала улыбаться и шутить, зато начала носить исключительно закрытую мешковатую одежду даже дома, в котором было так тепло, что можно было ходить в одном белье.

Догадавшись, что с Тэмлин произошло что-то страшное, Руне совершил буквальный обыск по всем её вещам и нашёл использованный шприц и уже знакомую ему коробку с героином, которая должна была быть уничтоженной вместе с остальными, но вместо этого оказалась почти опустошена. В тот день произошла их вторая ссора. Руне пытался достучаться до Тэмлин, он хотел помочь, но к тому времени она принимала героин на протяжении месяца каждый день и успела втянуться. Но Руне не опустил руки, сначала он сделал несколько попыток контролировать её, но между ними случались только скандалы, тогда он предложил положить её в больницу для наркозависимых, но так как Тэмлин была в розыске, а он был правой рукой босса уже нашумевшей за годы банды «Чёрных Карателей», девушка отказалась. Тогда Руне перестал брать Тэмлин на вылазки, но её состояние от этого не улучшилось, напротив, она попала в порочный круг одних и тех же психических состояний — ломка, ощущение полной ненужности и уверенности в том, что никчёмна и больше не нужна любимому, и эйфория на грани всемогущества, когда уже Руне становился ей не нужен.

В конечном итоге спустя несколько месяцев подобного падения, в день сильнейшей ломки Тэмлин сбежала от Руне и направилась в места, где, точно знала, торгуют героином. В середине ночи он нашёл её обдолбанную на территории, на которой «Чёрным Карателям» появляться было не безопасно. С тех пор дела ухудшились не только у неё, но и у всей банды, между "Черными Карателями" и Элломардами началась настоящая война, ведь тот побег Тэмлин совершала не единожды. Но окончательным падением для неё стало то, что, когда оплачивать дозу деньгами Тэмлин уже не могла, стала отдаваться за неё всем, кто был не против. Мужчинам в основном.

Когда Руне узнал об этом, то в попытках спасти Тэмлин, начал совершать всё более крупные набеги с каждым разом, уничтожая не только поставщиков наркотиков и торговцев, но и тех людей, которые покупали ей дозу за возможность заняться с ней сексом. Таким образом Тэмлин превратила в ад не только собственную жизнь, но и жизнь Руне, и всех тех, кто за ними шёл, и жизни тех людей, чьи родные погибли во множественных стычках, случившихся за последние месяцы между двумя враждующими группировками.

Много раз во время ломки Тэмлин слышала, как близкие друзья Руне и его брат твердили ему бросить её, оставить там, куда в следующий раз она побежит за дозой и больше не создавать проблем, последствия которых они уже сполна разгребают из-за неё. Но Руне не отказывался от Тэмлин, продолжал следовать за ней, в надежде вернуть, пока она на скорости неслась в пропасть. И в один день ей почти это удалось.

В день своего девятнадцатилетия отдавшись за дозу десяткам мужчин, Тэмлин, в надежде забыть всю свою ужасную жизнь, вколола себе героин намного больше, чем было нужно. И пока она медленно умирала от передозировки, никто вокруг её не замечал, весь мир продолжал жить и продолжил бы жить без Тэмлин. В конце концов, что такое жизнь одного человека по сравнению с вечностью, ведь все так говорят, и тысячи людей в день умирают на земле, а другие тысячами рождаются. Это так просто, то, на что никто не обращает внимания, над чем никто даже не задумывается. Но только не Руне.

Пытаясь вновь вытащить Тэмлин из того ада, куда она добровольно ринулась, чтобы покончить с чередой постоянного разочарования, ужаса и ненависти к самой себе, он пришёл в самый опасный район Сиэтла, туда, где заправлял сам Руперт Элломард. Тогда случилась самая страшная бойня между преступными кланами, в которой погибли брат Руне со своей девушкой, большинство его близких друзей, половина «Чёрных Карателей» и несколько сотен гражданских и полицейских. Ту улица, на которой случилась в прямом смысле эта бойня, впоследствии переименовали в улицу Больших Потерь.

Руне успел вытащить Тэмлин из притона и скрыться с места преступления. Успел привезти её в больницу до того, как она перешла границу жизни, и снова скрыться. Однако лишившись половины своих людей и брата, он, лицо и имя которого теперь стало известно представителям закона, уже не знал, как жить дальше. Руне бежал из Сиэтла с теми остатками банды, кто пожелал идти с ним, в их тайное убежище. И единственной, кто знала об этом месте, оставалась Тэмлин.

Спустя сутки после того, как врачи откачали её, произошло страшное бедствие — рядом с больницей, где лежала Тэмлин, с небес, словно казнь богов, обрушился сильнейший смерч, уничтоживший стоявший рядом небоскрёб и разрушивший половину больницы. Тэмлин, как и других пациентов, успели эвакуировать, но в тот момент она видела того, из кого в небо, как стебель цветка, рос смерч. Она видела нергарри. Этот случай был не единственным в её жизни, и если бы ещё в далёком детстве Тэмлин случайно не увидела бы это существо, сама себе призналась бы, что это была порождённая героиновой ломкой галлюцинация.

Присутствие нергарри сильно повлияло на и без того ужасное состояние Тэмлин — она впала в страшную истерику. В тот момент в её душе тоже произошла катастрофа, по силе равное тем разрушениям, что принесло с собой иноземное создание. В ней самым болезненным образом сплелись отвращение к самой себе, ненависть к жизни на земле, горькая обида на судьбу, людей, богов, и страшное на грани безумия отчаяние и ужас. Ей хотелось ещё дозы, чтобы освободиться от ломки, и одновременно исцелиться от зависимости, хотелось вновь увидеть Руне, сказать о том, что она всё ещё любит его, и одновременно не видеть больше никогда, ибо жгучий стыд и вина терзали её душу, как бешенные псы. Хотелось умереть и одновременно жить.

Врачи вкололи ей снотворное, и дальше была только тьма и умиротворение, а когда Тэмлин пришла в себя, то впервые увидела перед собой Тревора.

— Здравствуй, — мягко произнёс он в первое же мгновение, едва их взгляды встретились. — Как себя чувствуешь?

Тэмлин огляделась вокруг и поняла, что по-прежнему находится в больнице, а в следующую секунду вновь почувствовала признаки ломки.

— Вы мой новый врач? — тихо вопросила Тэмлин.

— Нет, — последовал ответ.

— Но моего предыдущего врача сожрало инопланетное чудище…

На мгновение воцарилась тишина, которая тем не менее оглушала Тэмлин, буквально била по её воспалённым наркотиками нервам.

— Я не сошла с ума, — просипела она. — Это не галлюцинации.

— Почему ты так в этом уверена?

— Потому что уже видела его однажды в детстве.

— Хорошо, — кивнул Тревор, сцепляя руки в замок. — Да, ты права, то что ты видела не галлюцинация.

— Вы мне верите? — скривив от сомнения лицо, вопросила Тэмлин.

— Меня зовут Тревор Миддлтон, я директор бюро по борьбе с нергарри, теми самыми инопланетными чудищами, которых ты видела.

И вновь между ними повисла тяжёлая тишина. Руки Тэмлин непроизвольно задёргались, словно она сильно занервничала, и, ощутив озноб, она подтянула одеяло до самого подбородка.

— Вы психиатр? — спросила Тэмлин наконец. — Нарколог?

Тревор ничего не ответил, продолжая сверлить её взглядом. На деле его взгляд, как и всегда, был спокоен, даже холоден, но в тот момент он показался Тэмлин свирепым, презрительным.

— Что вы от меня хотите? — вновь спросила она, только бы не слышать эту нервирующую оглушающую тишину больничной палаты.

— Так как ты видишь нергарри, я полагаю наличие у тебя дара, — невозмутимо начал пояснять Тревор. — В бюро по борьбе с нергарри работают только одарённые люди, те, чьи способности помогают справляться с атаками этих иноземных сущностей…

— Вы хотите положить меня в психушку? — прервала его Тэмлин.

Её дыхание заметно участилось, она сильно побледнела, глаза бегали от одного предмета к другому, либо она их сильно жмурила из-за того, что они стали слезоточить.

— Бюро не психушка, а я не психиатр, — продолжил Тревор. — Лгать тебе мне смысла нет, так как твоя судьба почти решена.

— В каком смысле?

— Тебя ожидает суд, после которого скорее всего направят в женский исправительный центр Мишн-Крик, где будут лечить от наркомании.

— Тогда вы здесь зачем? — Тэмлин заметно повысила голос.

На её лбу выступили капельки пота, дышать стало трудно, и она сильно зажмурилась, испытывая во всём теле ломоту, как от гриппа.

— Я здесь, чтобы предложить тебе другой выход.

От слов Тревора, Тэмлин распахнула глаза и посмотрела на него.

— Какой? — скривив лицо в недоумении, вопросила она.

— Работу в бюро. Там ты сможешь начать новую жизнь, спасая от нергарри город, и освободишься в этом случае от всех обвинений.

— Нет, — не раздумывая бросила Тэмлин. — Лучше тюрьма. Когда я выйду оттуда, я смогу вновь увидеть Руне и присоединиться к «Чёрным Карателям».

— Твои друзья сейчас переживают не самые лучшие времена, на хвост им села полиция.

— Они спасут меня…

— Они в бегах, — прервал её нелогический бред Тревор. — А тебе, если стороне обвинения удастся доказать твою причастность к «Чёрным Карателям», а совершённые тобой преступления сделанные не под действием наркотиков, а в здравом уме, будет в этом случае грозить смертная казнь.

Тэмлин начал сотрясать озноб, к горлу подступила тошнота, а в голове поочерёдно то невыносимо гудело, из-за чего она корчилась от боли и хваталась за виски, то воцарялась тишина, из-за чего девушка резко замирала. Некоторое время Тревор наблюдал за ней, терпеливо ожидая ответа, но Тэмлин молчала.

Внезапно вновь оцепенев, она уставилась в одну точку расширившимися глазами и тихо залепетала:

— Руне больше не простит меня… Я так сильно обидела его и всех подвела, что проще будет просто умереть…

Почувствовав новый приступ невыносимой головной боли, Тэмлин сжала виски и, начав медленно погружаться под одеяло, застонала.

— Не хочу больше жить, — внезапно разрыдалась она. — Пусть лучше меня казнят. Я готова признаться во всех преступлениях, пусть только меня убьют. Пожалуйста…

Тревор отвёл взгляд. Ему всегда было сложно поддерживать с людьми разговор, утешать кого-то или проявлять интерес и соучастие, он был крайне эмоционально неуклюжим. Сейчас же дело касалось девчонки страдающей от героиновой ломки, но даже по работе он в этот момент не знал, как можно было бы достучаться до Тэмлин, чтобы она сделала правильный выбор.

— Хочу умереть! — голос Тэмлин сорвался на крик. — Я хочу умереть! Жизнь — ад, я больше не в силах терпеть её несправедливость и эту жестокую ломку! Мне нужен наркотик! — распахнув одеяло, она резко села. — Мне нужен героин, он облегчит мне состояние, и мне станет лучше, тогда я смогу понять, что делать дальше!

— Героин тебя едва не убил, — спокойно произнёс Тревор, по-прежнему не глядя на Тэмлин.

— И пусть… Пусть лучше убьёт… Если я умру, всё закончится, мне больше всё равно нет смысла жить! Я уже не человек, я отвратительная… Ненавижу себя… Ненавижу себя!

Тэмлин вскочила на ноги и ринулась к выходу, но едва распахнула дверь, как её тут же схватили двое полицейских, дежуривших у палаты. Одного из них она тут же пнула ногой в пах, другого перекинула через себя и помчалась по коридору, но там её схватили уже люди Тревора, привыкшие иметь дело с ещё более агрессивными и непредсказуемыми ребятами. Крича на всю больницу, Тэмлин стала вырываться, но впятером мужчины, буквально скрутив её, втащили обратно в палату, а следом за ними влетели две медсестры.

— Дайте мне наркотик! — пытаясь вырваться, визжала Тэмлин. — Пожалуйста, дайте мне наркотик! Я больше ни о чём не прошу! Только одну дозу, и я сделаю всё, что вы хотите!

Пока Тревор продолжал невозмутимо стоять и смотреть в окно, кричащую и извивающуюся Тэмлин пристегнули ремнями к кровати и вкололи сильное успокоительное, поэтому через некоторое время она затихла. Это было не снотворное, поэтому девушка, словно превратившись в овощ, лежала недвижимой с безучастным пустым взглядом, устремлённым в потолок.

Медсёстры помогли полицейским, и в палате Тревор с Тэмлин вновь остались одни.

— Твой выбор принимать наркотики был ошибочным, но ошибки неотъемлемая часть нашей жизни, однако это вовсе не значит, что другого выхода, кроме смерти, нет, — наконец сказал он, пододвигая стул ближе к кровати. — Думаю, ты вовсе не хочешь умереть.

— Не хочу… — по-прежнему глядя в потолок, одними губами безжизненно шепнула Тэмлин. — Но я уже ничего не смогу изменить… Я больше не нужна Руне, он не простит меня… Осознавать это страшнее смерти… Только бы его не поймали, — выдохнула она, закрыв глаза, из которых медленно потекли слёзы. — Только бы не арестовали…

В этот момент Тревор наконец понял, как можно было бы повлиять на решение Тэмлин.

— Если ты согласишься работать в бюро, я постараюсь сделать так, чтобы его не нашли.

Тэмлин резко распахнула глаза и с застывшим в них ужасом уставилась на Тревора.

— Что вы сказали? — дрогнувшим голосом вопросила она.

— Я помогу ему замести следы, если ты присоединишься к нам, — невозмутимо продолжил Тревор. — Но для этого мне нужно знать, где он находится, чтобы встретиться с ним лично и поговорить.

— Вы лжёте. Вы не поможете ему, а сдадите полиции.

— Мне нет нужды это делать, я сотрудничаю с полицией только в случае одарённых преступников, таких как ты, и вовсе не обязан помогать им в поимке обычных преступников.

— Я вам не верю.

— Твоё право, но у Руне Адониса и у тебя осталось мало времени. Сейчас только ты можешь изменить сложившуюся для вас обоих ситуацию.

Тэмлин надолго замолчала, раздумывая как поступить хотя бы сейчас правильно, пока благодаря успокоительному она ещё могла хоть как-нибудь рассуждать здраво.

— А если у меня нет дара? — тихо спросила наконец Тэмлин. — Такое может быть?

— Нет, — слегка качнул головой Тревор. — Хоть какой-то дар быть должен, но какой именно мы выясним уже в бюро.

— Мне нужно будет уничтожать чудищ?

— Да. Но предупрежу сразу, сначала тебе придётся пройти лечение от зависимости, и только после этого ты присоединишься к нам. Когда начнёшь работать, жить будешь в бюро под строгим надзором, там у тебя будет отдельная комната со всеми удобствами, ты всегда будешь одета и сыта, будешь получать необходимую психиатрическую помощь и небольшое жалование. Однако вместе с этим тебе будет вживлён самоуничтожающий чип, по которому будут отслеживать твоё местоположение, и в случае попытки к бегству тебя устранят. Говорю это для того, чтобы ты не надумала ничего лишнего.

— Я смогу увидеться с Руне? — задала Тэмлин последний мучавший её вопрос.

— Нет, — твёрдо ответил Тревор.

— Даже в последний раз?

— Если ты подпишешь договор, с тебя на время работы в бюро снимут все обвинения, но ответственность за тебя и твоё поведение буду нести я, и в случае одного твоего неверного шага буду отвечать так же я. Даже одна встреча с лидером «Чёрных Карателей» может стоить дорого не только нам обоим, но и всему бюро, а впоследствии и городу. Подумай над тем, чтобы больше не подводить ни себя, ни остальных, ведь ты и Руне Адонис могут начать новую жизнь.

Тэмлин вновь надолго замолчала. Кажется боль поселилась в её душе до конца дней, невыносимая разрушающая изнутри боль, которая была куда хуже героиновой ломки. Не увидеть больше никогда единственного в мире человека, который ей был по-настоящему дорог, казалось страшнее любой пытки, и, тихо плача, она колебалась между тем, чтобы выбрать правильный путь и поступиться собственными чувствами, или вновь совершить заведомо роковую ошибку в попытке увидеть Руне хотя бы в последний раз.

В тот момент сделать нужный выбор ей помогло искреннее желание избавиться от зависимости вкупе с желанием для Руне новой жизни. Тэмлин подписала нужные бумаги и, всё ещё не веря Тревору до конца, тем не менее сказала ему, где могут скрываться «Чёрные Каратели». Её увезли в наркологическую клинику, а на следующий день приехал Тревор и передал ей слова Руне о том, что он простил её за всё.

Вся жизнь Тэмлин была разрушена другими людьми и её собственными руками, она испила чашу боли и унижения до дна, смогла познать любовь и сама же её потеряла. Тэмлин ненавидела себя, презирала и утратила всякую надежду на то, что когда-нибудь её жизнь наладится, что после кромешной тьмы она наконец сможет увидеть свет. Но после года лечения, когда Тэмлин начала работать в бюро, она впервые почувствовала что-то похожее на радость. Тэмлин словно родилась вновь, ведь здесь она наконец-то обрела для себя настоящую семью.