Те самые, светлые.

Кель

Я ходила кругами вокруг понурых зомби. Милые монстрики хлюпали носами, плакали кровавыми слезами и умоляли не лишать их жизни во второй раз. Им за Гранью совсем не понравилось, вот и сбежали оттуда по первому зову. Что им не понравилось они не помнили, кто их позвал тоже, но возвращаться ни при каких условиях не хотят. Что им за Гранью делать, отдыхать? Наотдыхались по самое не могу так, что даже имена свои забыли и кем в прошлой жизни были.

Честно пыталась им объяснить систему на их же примере - чем меньше от существа остаётся, тем более примитивные желания им владеют, оттого и хотят зомби лишь жрать, отдавая предпочтение натуральным свежим продуктам. Похвальное стремление, но продукты все-таки не должны бегать, тем более на двух ногах и орать "не надо меня есть - отравитесь!". Это я к слову заметила. Из нашей троицы никто не орал. Боршхмейстер сразу за секиру схватился и предложил одному закусить мозгами другого. Пришлось придержать гнома, чтобы не лишил нас ценных свидетелей по совместительству источников информации.

Посол поворчал, поворчал, да отступил, однако, секиру не убрал, многозначительно ею поигрывая в руках и ожидая малейшей оплошности со стороны монстриков. Вдобавок коротышка негромко напевал себе под нос залихватскую песенку про дровосека, обожающего свою работу. Он до смерти хочет зомби запугать?!

Проходя мимо Боршхмейстера я отвесила ему подзатыльник и вновь показала кулак советнику. Эльф уже делал попытки в мои размышления вмешаться, получил моральный удар наотмашь, отстал, но видимо терпение у него опять закончилось, а мне время надо ситуацию до конца обмозговать.

Во-первых, мертвецы странные. Эдакая противоречащая всем правилам науки смесь дерева и плоти. Тело от первого, инстинкты второго. Лучше бы наоборот - вкопал такого в саду и не о чем беспокоиться: растёт себе на солнышке, руки к небу тянет, растопырив пальцы. Во-вторых, их возраст и внешность. Не тянут их повадки на эльфийскую аристократию. Оба скорее чернорабочие, но подземелья знают. Уж не строили ли они их? Вон один как профессионально яму в земле копает - точно строитель! В-третьих, вытаскивать их отсюда надо. В приличных условиях можно будет попробовать управляющие нити заклинаний к их хозяину проследить и послать злодею большое приветствие от нашей стороны с сюрпризом. В полевых условиях без инструментов и ингредиентов я не решусь мутить и без того грязную водицу.

- Выход-то знаете? - я села на корточки возле Обломанного уха.

- Найдем, - уныло отозвался монстрик. - Что решили? Жить нам или того... возвращаться на заслуженный отдых?

- Сперва выберемся, после решать будем. Временно у нас вооруженное перемирие: вы не пытаетесь на съесть, мы вас на дрова не рубим. Договорились? - я протянула руку бывшему эльфу, смотря ему прямо в глаза.

Тот облизнулся, сглотнул, но руку пожал, а не зубами в нее впился. Стоящий за спиной зомби гном сплюнул и опустил занесенную для единственного удара секиру.

Подчиняясь накинутым на них "поводкам" и под контролем деятельного коротышки, мертвецы повели нас по коридорам. Я шла позади и от меня не отставал эльф. Советник посчитал мое общество более комфортным. Увы, он меня в качестве компании совсем не устраивал. Его заинтересовало каким образом зомби оказались спеленутыми заклинанием. Всем известно - темная магия, черпающая энергию из Грани, не работает в Лесу Вечности!

- Что скажешь в свое оправдание? - привязался с вопросом эльф.

- Меня уже судят? - я подняла вверх левую бровь.

- За применение темной магии в Лесу Вечности не судят - казнят на месте, - вскользь заметил советник. Он выглядел чрезвычайно довольным. Лицо сквозь личину светилось, как ярко начищенная бляха на форме стражников в моей столице. Мужчина шагал с гордо вздернутым подбородком, заложив руки за спину, будто он на на балу прогуливается, а не двигается к выходу хотя бы одной из текущих проблем. Он ничего не перепутал?

- Как скажешь. Я могу снять поводок с зомби и одолжить им носовой платок вместо салфетки, - мертвецы замедлили шаг и развернулись в нашу сторону уши.

- Я всего лишь пошутил! - пошел на попятную советник, но сиять не перестал. Уверена, он что-то задумал. Небось прямо сейчас новый закон о безопасности изобретает, который к моим действиям попозже за уши притянет.

- А я нет. Вы, светлые, такие всезнайки, но почему-то не обладаете информацией, что чувство юмора у меня черное - веселит то, отчего другие плачут. Все еще хочешь меня развеселить? - на самом деле я уже развлекалась вовсю, пугая эльфа. Понятное дело ради Тиллийса советник останется в живых, но если в процессе общения со мной его мозги слегка поломаются, то причину определенно следует искать в его настойчивом желании неизвестно что доказать мне, а не моем желании сделать из него сумасшедшего.

- Тогда справедливо обратное. Предпочту увидеть твои слезы, - заключил ушастый.

Слезы? Я расхохоталась. Последний раз я плакала десять лет назад, потеряв дорогое мне существо. Чтобы выжать из меня еще немного соленой влаги придется сделать тоже самое или хуже. Он собирается убить Иллинойса? Ну уж нет! Он второй в очереди за ушами беглого Императора!

Так за шутками, зачастую жестокими, мы добрались до выхода. Зомби пролезли в пролом, за ними, вдохнув, полез Боршхмейстер, вопя насчет норных ушастых животных, затем я и замыкал эльф. Трещина извивалась и загибалась под острыми углами, угрожающими оставить глубокие борозды на неосторожно подставленном боку, а то и проткнуть насквозь. Коротышка четыре раза застрял: то ему голова помешала, то живот, то выдающаяся мускулистая задница, коей многие гномы завидуют. Со слов обладателя сомнительного достоинства, конечно. Посла приходилось выбивать из узких мест: мертвецы на себя тянули, я от себя толкала. Эльф оказывал моральную поддержку, не предлагая бросить бесполезную обузу только потому, что торчит она прямо посреди дороги и так растопырилась, что ни обогнуть, ни перепрыгнуть!

Боршхмейстер выскочил из расщелины, прорвался сквозь заросли мелкого колючего кустарника, освободив мне дорогу. Я выбралась не в пример изящнее, вдохнула чистого воздуха, выкашляла скопившуюся в легких пыль, сняла и встряхнула куртку. Взметнувшееся облако каменной пыли попало в лицо вылезающему за мной советнику. Он возмутился, подхватил горсть земли и швырнул в меня. Неудачно дернулся при броске и его ступня застряла в проходе.

- Помоги! - крикнул мужчина.

- Освободить ногу? - широко улыбнулась. - Боршхмейстер, неси секиру пилить будем! - радостно взревела я, плюнула на ладони и живо растёрла их.

- Бегу! - гном и вправду побежал, переваливаясь на коротких ногах. Ноздри посла раздувались, борода полоскалась на ветру, развеваясь подобно красному походному знамени царства Мъельграхд, обе руки на рукоятке секиры, та на плече... С него бы героические картины писать, такой типаж даром пропадает! В общем-то, эльфа сейчас тоже можно в качестве натурщика использовать - рисовать с него ужас, страх или безысходность, если художник успеет поймать на его подвижном лице хоть одну из этих эмоций - они сменяют друг друга с невероятной скоростью.

Добежав Боршхмейстер размахнулся...

Советник закрыл глаза и тоненько всхлипнул...

Я схватила эльфа за руку...

Бах! Один из камней удерживающей в расселине между ними ногу эльфа раскололся, и я вытянула ушастого наружу.

- Моя ногаааа! - заорал советник.

- Да не кричи ты! - я зажала руками уши.

- Вы мне ногу искалечили, что я по-твоему делать должен?!

- Для начала посмотреть на нее, - скрестила на груди руку и взглядом указала конечность ушастого.

- Зачем смотреть на то, чего не... - он таки внял моим словам, вывернул голову, посмотрел на оцарапанную, но целую голень, стопу без башмака и радостно завопил: - Она цела!

На секунду мне показалось, что он ее сейчас поцелует, прижмет к груди и убаюкает, но эльф ограничился нежным поглаживанием.

Как рассказал советник, полностью придя в себя и вернувшись к любимой надменной манере поведения, мы выбрались из подземелий далеко за пределами дворца, но прилегающую территорию не покинули. Расщелина, через которую вы вылезли располагалась в фундаменте Башни Четырех Узников. Лет шестьсот назад ее построил один из эльфийских правителей для своих четырех старших братьев. Он сам младшенький был, но силы воли и коварства влезть на трон хватило. Паренек за сто сорок шесть лет по разным причинам умудрился спровадить в одиночное заключение по разным причинам всех старшеньких и смело нацепил диадему власти на голову, а братья так и сгнили в темнице.

- Хороший мальчик, а главное как воспитан был и как родственников любил! До самой их смерти...

- Да вообще козел! - хором возмутились зомби. - Он на нашем погребальном костре знаешь что делал? - на их погребальном костре? Мы с совестником переглянулись, разглядели написанные на наших лбах одинаковые мысли. - Кости остыть не успели, он картошку запекать сунул, скот патлатый! Жаль сдох, наверное, паршивец, а то бы его крови я с удовольствием глотнул! - закончил Обломанное ухо.

- А бы мозг через глазницы высосал... - мечтательно добавил второй.

Я велела им заткнуться или перейти на другие темы, раз уж память проснулась, а сама повернулась к советнику и принялась вытряхивать из него информацию.

До дворца километра четыре идти по искусственно высаженному лесу, торчащему за соседним холмом с тем, на котором приютилась Башня. Путь не долгий, но в свете уникального строения местных живых мертвецов в лес соваться не хочется. Кто знает сколько их там бродит? Сдается мне Тиллийс отловил малую, самую настырную и свежую часть, остальные изволят шляться неизвестно где, например, в подземельях. Только другого пути нет - лес окружает Башню.

Гном погладил секиру и проверил пальцем за точку. Эльф пожал плечами, выбросил у Боршхмейстера палаш и кивнул, ну а мне досталась самая трудная часть подготовки - разнять слившихся в ностальгическом порыве зомби и поинтересоваться: с нами они или предпочтут здесь упокоиться? Естественно с нами! Раз они воскресли, то почему бы и их братишке не вернуться? Пусть он в пищу не пригоден, зато подойдет для всех тех испытаний, которые братья за время заточения ему придумали: шкуру содрать нельзя, однако, снять стружку рубанком - легко и непринужденно!