Тарзанариум Архимеда

12 октября 2002 года, горный массив Лунные Апеннины (Луна)

Бездонная глотка бездны поперхнулась и кашлянула голосом Маккольна, обрызгивая небо липкими крошками звезд:

— Олег? Ты где? Сколько можно возиться?

— Сейчас, — буркнул Тресилов, опуская плазменный резак и обводя взглядом окружающую панораму.

Сели они в опасном месте. Опасном не только нагромождением скал, валунов и горных склонов, но и сравнительной близостью проклятого кратера Архимед. Со всей его неожиданно-непонятной жизнью, вытекающими из нее последствиями и потерянной земной девушкой Русланой. Потерянной в странном, застывшем на мгновение перед актом аннигиляции, неземном антимире. И мгновение это продолжалось уже несколько миллионов лет плюс несколько последних суток.

Тресилов крякнул, осматривая, наплавленное им, место на обшивке «Лунной Республики» и попытался выкинуть из головы мысли о Руслане. Все равно пока ничем ей помочь не может. Дэн не позволяет. Все планы какие-то строит. Говорит, что нужно корабль в порядок привести, осмотреть его внимательно, а потом так ударить, чтоб Луна вздрогнула.

Ударить, оно конечно. Но только как бы этим ударом Руслану не зацепить. Вот черт! И откуда эта мерзость взялась? Дэн вспомнил огромную, в человеческий рост, куклу, затащенную Дэном в лабораторию из шлюзового отсека после того, как они выровняли, закувыркавшуюся от удара оранжевых спиралей, «Республику» и спрятались от них за горизонтом. А потом грохнулись со всего размаха на единственную более-менее ровную площадку среди всего каменного безобразия, творящегося вокруг.

— Знакомься, — криво улыбался Маккольн, бросая сломанную, измазанную какой-то зеленоватой жутью, куклу на операционный лежак. В районе поясницы под задранной джинсовой курткой и розоватой кожей, похожей на полупрозрачный пластик, был виден разлом наполненный чем-то зернисто-серым, почему-то напомнившим Тресилову тушку механической крысы-хорта, оторванной Русланой от трубопровода «Тайги». — Знакомься, Олег. Джон Арданьян собственной персоной. Его механическую Еву, в просторечии — Эллис, взять не удалось. Однако, откуда у нас такие мастера — золотые руки взялись? Надо же таких андроидов склепать! На зависть очкастым ученым и патлатым режиссерам Голливуда. Ох, и влипла твоя Руслана! Ну, ничего, ничего, они к ней, вроде, не плохо относятся. Пока. Вытащим твою девчонку, брат! Обязательно вытащим. Вот только с силенками соберемся, корабль подрихтуем, подзарядимся, у этого красавца из башки информацию вытащим и — вперед!

Но быстро «вперед» не получалось. Все попытки Маккольна оживить куклу Арданьяна приводили лишь к тому, что та иногда непроизвольно дергала конечностями, на мгновение раскрывала пустые фотоэлементы глаз и снова впадала в состояние своей механической смерти. А поскольку смерть «Лунной Республики» на этом этапе в большей степени волновала экипаж, то он решили разделиться. Маккольн занялся наладкой внутренних систем, а Олег — осмотром наружной обшивки.

Щупальца зарядных устройств уже были разбросаны по лунной поверхности, и от этого корабль напоминал не огромное яйцо, а громадного осьминога, расположившегося в небольшой котловине на самом дне океанской впадины. Тресилов заикнулся было о возможности одиночной разведки в Архимед, но Дэн так взглянул на него, что Олег счел за лучшее закрыть пока эту тему.

— Успеем, — сказал тогда Маккольн. — Сейчас главное — корабль до ума довести. И в обстановке строжайшей секретности. Ты думаешь, с какой радости я в джунгли эти каменные грохнулся? Места другого не было? Нет, брат. За нами следят, оказывается. Тут, я думаю, не найдут. Ни с хортами их долбанными, ни с селайтом, ни с лайстонами, ни с другой чертовщиной…

Когда Олег, поднявшись в корабль, заглянул в лабораторию, прямоугольный обломок лайстона, подобранный Дэном на месте памятного сражения, стоял в прозрачной камере электронного микроскопа. Рядом на столике лежал мертвый хорт. На лежаке, прикрытое клеенкой, замерло тело Арданьяна. Сам Маккольн колдовал над оборудованием.

Его бесстрастное лицо, освещенное зеленоватым мерцанием приборов, напоминало маску, вырезанную из полупрозрачного камня. Или лицо андроида, прикрытое клеенкой. Так напоминало, что Олег даже вздрогнул. Одновременно с этим снова пришла мысль о Руслане. «Господи, как она там среди этих монстров механических?» — подумал Тресилов, передергивая плечами от холодного прикосновения тревоги, нахлынувшей на него. Блин! Руську выручать надо, а они тут расселись!

— Обшивка в норме, — хмуро бросил он, протискиваясь в лабораторию. — Подзарядка заканчивается. Что у тебя?

Маккольн повернул к нему свое, облитое зеленым светом, лицо.

— У меня? — переспросил, думая о чем-то своем. — У меня тоже, вроде, все ничего. В смысле, ничего из ряда вон выходящего. С системами разобрался. Все поправимо. — Он взглянул на дисплей, по которому медленно тек столбец цифр и символов. — Где-то через час будем в полной боевой готовности. Можно будет взлетать. — Он снова уткнулся взглядом в экран. — Компьютера где-то вирус подхватили. Лечатся. Откуда он взялся, вирус этот?

И, внезапно оторвавшись от экрана, пустыми глазами уставился на Тресилова.

— Вирус?! — удивленно спросил то ли его, то ли самого себя. — Вирус… Ну, конечно же, вирус!

Дэн повернулся к приборам и начал быстро прикасаться к каким-то сенсорам. Изображение на экране электронного микроскопа начало вырастать нервными короткими пульсациями, рассыпая по плоскости геометрически правильный узор светлых пятен.

— Вот это да! — присвистнул Маккольн через минуту. И ткнул пальцем в экран: — Видишь?

Тресилов тупо посмотрел в направлении вытянутого пальца и ничего не ответил. Он никогда не работал с электронным микроскопом.

Дэн бросил мимолетный взгляд через плечо и поморщился:

— Не видишь, — констатировал. — Смотришь, а не видишь.

И он кивком головы указал на прозрачную камеру микроскопа с находящимся в ней обломком:

— Как ты думаешь, что это такое?

— Кристалл, — угрюмо ответил Тресилов. Угрюмость, вообще, стала составной частью его характера за несколько прошедших суток. — Дурацкий кристалл дурацких камней этой дурацкой планеты.

При каждом «дурацком» слове Маккольн ласково кивал головой.

— Угу, — кашлянул он, когда Олег замолчал. — Сам дурак. И я, кстати, тоже. Потому что думал точно так же, как ты. Но это, брат, не кристалл. Вернее, не совсем кристалл. Или, опять же, совсем не кристалл. — Он сделал короткую паузу. — Это, брат, вирус. Вирус-переросток. Лунный, если можно так выразится, акселерат.

— Подожди, подожди, — запротестовал Тресилов. — Ты хочешь сказать, что эти шпили… Лайстоны эти…

— Совершенно верно. Колония вирусов. Огромная колония огромных вирусов.

Олег прислонился спиной к двери, возле которой так и продолжал стоять.

— Больная планета, — произнес тоскливо. — Слушай, а для людей…

— Для людей? Ну, если бы каждый человек был размером с Луну, то — может быть. А так… — рассеянно ответил Маккольн, возвращаясь к работе на пульте. И вдруг вздрогнул. Это было ему совершенно несвойственно. — Знаешь, Олег, ты иди, иди. Не мешай. Я тут поработаю немножко, пока автоматика копошится. А ты в рубку сходи, дублирующие системы проверь.

— Системы, системы!.. — внезапно взорвался Тресилов. — Вирусы, блин, у него! В башке у тебя вирусы! В Архимед лететь надо. Переговоры вести, драться, если нужно, но вытаскивать, в конце концов, Руслану оттуда. А потом уж вот это все, — и он растопыренной ладонью ткнул в экран микроскопа.

— Олег, — серьезно произнес Маккольн, — чем больше мы будем знать об этой дурацкой, по твоему же меткому выражению, планете, тем больше у нас будет шансов вытащить Барбикен живехонькой и невредимой. Информация, брат, очень сильное оружие. Поэтому ты иди, иди. Не мешай.

Тресилов резко развернулся и выскочил из лаборатории. Если бы двери ее были не задвижными, а захлопывающимися, то их бы сорвало с петель.

— Да, — крикнул ему вслед Маккольн, — по эфиру пошарь! На предмет всяких там разговоров непонятных.

В этом что-то было. Было что-то, касающееся непосредственно Русланы. Поэтому Олег решил основательно засесть в рубке, включив все, что способно было работать в радиодиапазоне.

Эфир спокойно растекался фоном излучения, пытаясь хоть им прикрыть эту, ободранную до космоса, планетную глыбу. Иногда в нем что-то всхлипывало, словно кто-то вздыхал, жалея ее, болезную. Ничего, похожего на осмысленную передачу, не наблюдалось. Тресилов взглянул на часы. До окончания подзарядки оставалось девять минут, а потом «щупальца» осьминога «Лунной Республики» можно будет убирать.

Вздохнул и потянулся к выключателям. Но внезапно в эфире что-то коротко стрекотнуло. Словно кузнечика на лугу потревожили. Олег насторожился. Стректонуло еще раз. Пауза. Два стрекота, налаживающихся друг на друга. В них влился еще один, более тихий и другой тональности. Наступило короткое молчание, а потом стрекоты заволновались, перебивая один одного. Словно что-то увидели и теперь обменивались впечатлениями.

Олег почувствовал, что у него на лбу выступила испарина. Быстро включил радар, высвечивая на экране электронную карту окрестностей места посадки «Лунной Республики». Более светлые пики перемешивались с тусклыми впадинами и черными зигзагами провалов. Это напоминало зеленоватые облака, прорезываемые угольными молниями. В центре находилось темное пятно впадины, на грунте которой стоял их корабль. Островок спокойствия в бушующем мире. Впрочем, сейчас этот островок напоминал Олегу «глаз урагана».

Он включил систему ориентировки, пытаясь определить направление хотя бы на один источник стрекотания. И вздрогнул. Источник находился совсем рядом. На пике отвесной скалы, находящейся справа от шлюзовой камеры «Республики». Олег мгновенно вспомнил ее. Она напоминала перевернутую оплывшую сосульку и возвышалась над кораблем метров на пятьдесят. Второй источник находился слева, почти напротив первого, на гребне кряжа, отвесно обрывающегося за горизонт. Третий…

Расположения третьего Олег определять не стал, включая экраны обозрения и задействовав всю электронную оптику корабля, превращая его тем самым в эдакий микроскоп из лаборатории Дэна, но размером с многоэтажный дом. Никакого наличия никаких вирусов он, естественно, не показал. Он показал нечто иное.

— Дэн, — прошептал Олег по внутренней связи, будто боясь, что его подслушивают, — Дэн, включи наружку. Третий экран.

В корабле было тихо-тихо, словно в могиле. В полностью автоматизированной электронной могиле. Потом тишина прошелестела голосом Дэна:

— А в пятом видишь?

Тресилов перевел взгляд на пятый экран. Картинка на нем немногим отличалась от первой. Разве что высотой, на которой в мутное небо с отсветами солнечной короны была врезана трехметровая фигура, стоящая на самом гребне продолговатой скалы. На горе-сосульке с третьего экрана замерла точно такая же, безликая, мерцающая ртутными отблесками. Словно вещество зеркальных шлемов скафандров «Республики» расплавилось, потекло вниз, и покрыло металлическим слоем все изгибы тел загадочных альпинистов.

— Что это за терминаторы? — жалобно спросил Олег, совершенно не надеясь на вразумительный ответ.

— А я знаю? — раздалось по внутренней связи. — Стоят. Молчат. Не двигаются. Ох, чувствует мое сердце, без Архимеда тут не обошлось!

— Они стрекочут.

— Чего? — не понял Маккольн.

— Стрекочут, говорю, на коротких волнах. Переговариваются, что ли.

— Вот ведь балаболки! Но, однако, какое же оживленное движение на этой мертвой планете! Спрятаться от назойливых глаз некуда… Их двое? Больше не видишь?

— Есть третий. Но бормочет слабо. Не разберу откуда.

— А ты разберись, разберись. А то знать не будем, на скольких гостей стол накрывать. И какое угощение готовить.

Олег крутанул ручки настройки, вслушиваясь в нарастающее стрекотание, и…

— Дэн! Дэн, их уже, по меньшей мере, пятеро или шестеро! Трудно количество определить, боюсь ошибиться.

Впрочем, через несколько минут стало понятно, что ошибиться в этой ситуации довольно затруднительно. Поскольку действо постепенно разворачивалось и переходило из радиодиапазона в визуальный: еще две мерцающие фигуры возникли на скалах, сжимающих свое кольцо вокруг «Лунной Республики».

Вслушиваясь в стрекотание и вглядываясь в экраны, Олег, сквозь растерянность и тревогу уловил ощущение чего-то очень знакомого.

— Дэн! — позвал.

— Да? — немедленно отозвался тот.

— Слушай, Дэн, мне эти терминаторы крыс напоминают. Которые хорты. Не формой, конечно. Но сделаны они, сдается, из одного материала.

— Форма определяет содержание, материал определяет форму, — пробормотал Дэн. В микрофонах было слышно, как он передвигает что-то с места на место. — Ой! — внезапно вскрикнул он и Тресилов даже подпрыгнул в кресле.

— Что такое? — заорал встревожено. — Что там у тебя случилось?

— Да ничего особенного, — смущенно, как показалось Олегу, ответила внутренняя связь. — Тут на хорте излом. Край острый. Порезался.

— Да брось ты ерундовиной своей заниматься! — возмутился Тресилов. — Что делать будем? Они явно по периметру располагаются.

Эфир коротко стрекотнул на всю мощность и внезапно затих, словно выплеснул на последний звук все свои силы. Олег, лихорадочно тряся головой, прошелся глазами по всем экранам и, зацепившись взглядом за восьмой, пораженно выдохнул:

— Ч-черт!

Хотя фигура, возникшая на небольшой террасе, этого существа не напоминала никоим образом.

Женщина. Даже издали видно, что довольно симпатичная. С волосами неопределенного платинового цвета. Комбинезон серебристый, обтянутый широкими ремнями. В руках… В руках — какая-то помесь Дэновых плазеров и противотанкового пулемета. Тяжелая, небось. Олег почувствовал, как у него зашевелились волосы. То ли от сквознячка, пробежавшего за спиной, то ли… Людей, разгуливающих без скафандра по Луне, он видел впервые. Хотя и наслышан. Хотя, говорят, и не людей совсем.

Сквознячок пробежал по спине еще раз.

— Дэн! — заорал Тресилов. — Ты видишь?!

— Вижу, вижу…

Олег недоуменно прислушался: голос Дэна звучал необычно четко. Стереофонично. И только через секунду уразумел, что тот уже стоит за его спиной.

— Вижу, — повторил Маккольн, плюхаясь в соседнее кресло и оттопыривая указательный палец, наспех замотанный лейкопластырем. Крови видно не было. — И вижу, и узнаю. Знакомься, Олег. Мисс Эллис Арданьян собственной персоной. Вооружена и очень опасна. Я же говорил тебе, что без Архимеда тут обойтись не могло. Но… Но, как же они нашли нас, игрушки эти заводные? Вроде, и следов мы не оставляли, и сидим тихо, не высовываемся. Спутников-шпионов не наблюдается. Не наблюдается ведь, Олег?

Тресилов отрицательно мотнул головой, уставившись в экран, на котором красивая женщина с тяжелым оружием в руках внимательно рассматривала «Лунную Республику». Никаких действий она пока не предпринимала.

— Хорты? — между тем продолжал вслух рассуждать Маккольн. — Нет, не верю я, что крысы эти могут сквозь скалы бегать! А если — по скалам, то сколько же их нужно, чтобы нас обнаружить. — Он на мгновение замолчал, а потом спросил у изображения Эллис Арданьян, застывшего на экране: — Где же мы прокололись, ненаглядная?

Ненаглядная ничего не ответила, но вдруг повернула голову, скосив глаза на левый край монитора. Маккольн с Тресиловым синхронно перевели свои взгляды на соседний экран и замерли. Тоже синхронно.

— Так, — кашлянул Дэн. — Вот, кажется, и хозяева Архимеда объявились. Без юридических разборок теперь не обойтись.

И замолчал, напряженно вглядываясь в монитор.

На его экране было видно, как из-за валуна, вросшего в плоскую вершину утеса, расположенного между горой-сосулькой с замершим на ней терминатором и террасой, на которой поблескивала оружием Арданьян, появилось небольшое такое существо.

Оно выглядело не только карликом по сравнению с ртутноцветными альпинистами, но и ребенком по сравнению с Эллис. Хрупкое тело с длинными руками чем-то напоминало тело крупной мартышки. Правда, мартышки не носят серых, обтягивающих выпуклую грудь, комбинезонов и не цепляют на пояс кобуру, из которой торчит что-то, напоминающее рукоятку плазмера. Да и головы у мартышек поменьше, заросшие волосами, а не совершенно лысые. И без этих огромных, в пол-лица, черных глаз, впечатанных в безносую физиономию.

— Инопланетянин! — ахнул Тресилов. — Пилот из Розвелла! Ё-п-р-с-т! Вот и не верь фантастам после этого!

— Угу, — угрюмо буркнул Маккольн. — А напротив него, возле вон того разлома, братишка его. Близнецы, видать.

Действительно, второй инопланетянин уже высвечивался на другом экране, и различить их было невозможно. Таким образом, что-то чисто человеческое оставалось только в андроиде марки «Эллис Арданьян».

— Ты прав, — бросил Маккольн, не разжимая губ, — они по периметру расползлись. Кольцом.

— Дэн, давай сматываться отсюда! Что-то не нравится мне их поведение.

— Да ты что! Два инопланетянина и четыре робота против нашего корабля. Нет, брат, шалишь! Самоуверенны они чересчур. Сейчас мы рога им немного обломаем.

— Дэн, — слабо запротестовал Тресилов, — не надо…

Но тот уже включал механизмы уборки зарядных устройств. Их щупальца начали медленно втягиваться в корпус «Лунной Республики». Но, только начали. Потому что при первом же их движении Эллис вздернула ствол своего оружейного монстра-мутанта, и столб зеленого пламени вздыбил лунную пыль. Вместе с раскаленным куском щупальца, которое, быстро остывая и также быстро вращаясь, полетело в направлении солнечной короны и исчезло в ее мерцании. Корабль вздрогнул. По пульту забегали огоньки индикаторов повреждения.

— Нам предлагают не дергаться, — нервно хохотнул Тресилов, а Дэн уже приостановил уборку механизмов. Оставшиеся щупальца снова замерли на дне котловины.

Одновременно Маккольн прикоснулся к другому сенсору, и около его руки начали загораться желтые квадратики. «Щитки плазменных пушек», — понял Тресилов. Он представил себе, как это выглядит снаружи. В верхней части огромного яйца появляются черные отверстия, расположенные строго по окружности. И каждую секунду каждое из них готово огрызнуться пылающими сгустками плазмы для того, чтобы обломать кое-кому рога. Даже в природе несуществующие.

— Ты ничего не заметил? — вдруг спросил Маккольн у Тресилова.

Тот, покусывая губы, отрицательно покачал головой.

— Вот этот красавец, — Дэн ткнул заклеенным пальцем в изображение терминатора, находящегося слева от Арданьян, — когда она стреляла, руку поднял и опустил ее только после выстрела. Словно движения ее имитировал.

— Дэн, — заволновался Тресилов, — да черт с ним! Давай лучше сматываться отсюда. Или переговоры переговаривать. Ведь они из Архимеда. А там — Руслана. Может, предложения какие будут. Не воевать же с нами они прилетели!

— Переговоры? — переспросил Маккольн, настраивая пушки на залп по периметру. Тресилов встревожено наблюдал за ним. — И как ты это себе представляешь? Кричать будешь? Так ведь отсутствие атмосферы, знаешь, не способствует…

В эфире опять что-то громко стрекотнуло, а потом спокойный женский голос произнес:

— «Лунная Республика», с вами говорит комплекс «Архимед». Вы меня слышите? Предлагаем вам не предпринимать никаких агрессивных действий.

В такт словам Арданьян на экране открывала и закрывала рот, создавая полное впечатление того, что она общается с «республиканцами» в акустическом диапазоне. Автоматика, блин!

Маккольн быстро настроился на ее частоту.

— Добрый день, мисс Эллис! Пока агрессивные действия предпринимает только ваша сторона. «Лунная Республика» вынуждена защищаться всеми, доступными ей, способами. Это — во-первых…

— И будет не только защищаться, но и нападать, — ворвался в эфир задыхающийся голос Тресилова, — до тех пор, пока на ее борту не окажется миссис Барбикен…

— Это — во-вторых, — согласился Маккольн. — А в-третьих, мисс Эллис, мы будем договариваться не с вами, а с вашими хозяевами. У них, при всем уважении к вам, все-таки и наверно, немного больше качеств, роднящих их с земным человеком.

Был Дэн Маккольн вежлив предельно.

В эфире наступило молчание. Олегу почему-то показалось, что — недоуменное.

— С какими хозяевами? — после короткой паузы спросила Эллис.

— Ну, я же не знаю, с какой планеты прилетел джентльмен, находящийся справа от вас, — поморщился Маккольн.

На экране было видно, как Арданьян бросила короткий взгляд вправо и… рассмеялась. Это был обычный человеческий смех. Правда, с какими-то грустными нотками в нем. Олег никогда бы не подумал, что так вести себя может какой-то робот. Автомат. Хотя и самый совершенный. Нечеловечески совершенный. Он, искоса, быстро взглянул на Маккольна. Тот пытался следить за всеми экранами сразу и одновременно проверял работоспособность систем «Лунной Республики». Странно, но это у него получалось. И автомат бы позавидовал.

— Олег, — прошептал Дэн, заметив его взгляд и выключив на несколько секунд микрофон, — красавец слева снова пытался имитировать Арданьян. А тот, что рядом с серым инопланетным кардиналом — его. Такое ощущение, брат, что это какие-то механические марионетки.

Между тем, Эллис отсмеялась, и лицо ее стало серьезным. Очень серьезным.

— На этой планете, мистер Маккольн, у нас только один хозяин. Если его можно так назвать. И поверьте, что ничего инопланетного в нем нет.

— Эллис, два инопланетяшки, — бормотал Маккольн, почти не вслушиваясь в ее слова. — Трое. Ртутных монстров — четверо. Всего — семь. Если это действительно марионетки, должен быть кто-то восьмой. В засаде сидит гаденыш, что ли?

Пока Дэн строил свои умозаключения, Тресилов прорвался к микрофону:

— Говорит Олег Тресилов, командир российского космического аппарата «Тайга». Я не знаю, кто тут инопланетянин, а кто — нет, и вообще не представляю, кто вы и какого хрена здесь делаете, но у вас находится член моего экипажа. Гражданка Украины, бортинженер Руслана Барбикен. Вы несете ответственность за все, что может с ней произойти. Именем российского правительства я требую возвращения на борт представителя братской страны Российской Федерации Барбикен Русланы Андреевны.

— Гр-розно, — похвалил Маккольн.

Лицо Арданьян неуловимо заострилось.

— А у вас на борту находится мой муж, гражданин, — Эллис запнулась, — гражданин планеты Земля Джон Арданьян.

Она не скрывала боли в своем голосе, и Олег снова поразился: робот, умеющий чувствовать?!

Маккольн чувствам не поддавался:

— У нас на борту, — жестко заметил он, — находится сломанное механическое изделие с электронной системой управления.

Лицо Эллис Арданьян было грустным-грустным, но дуло плазменного монстра развернулось в сторону экрана. Прямо на лицо Маккольна, иронически наблюдавшего за ней.

— Если вы считаете, что это — «механическое изделие», — передразнила она Дэна, — тем более, сломанное, то оно не представляет для вас никакой ценности. Почему бы вам не вернуть его законным хозяевам?

— Про общение с ними — или с ним! — я только и мечтаю.

— Дэн, Дэн, — зашептал Тресилов, — давай Руслану на эту куклу обменяем! На фиг она нам!

— Не нам, а мне, — так же жестко, как до этого — Эллис, ответил Маккольн. — Тут я буду решать, что нужнее.

Тресилов не выдержал. Его вышвырнуло из кресла и он молча, но слегка оскалив зубы, бросился на Маккольна. Тот в ответ даже не ударил его, а просто отмахнулся, как от назойливой мухи, однако Олег стремительно отлетел к стене рубки, размазываясь по ней всем телом. От резкого движения часть лейкопластыря на залепленном пальце Дэна отклеилась. Перед тем, как на минуту потерять сознание, Тресилов заметил на нем тонкую темно-серую полосу. Крови видно не было.

— Эллис, — бросил Маккольн в экран, не обращая внимания на Олега, скорчившегося возле выхода из рубки, — если ты думаешь, что можешь воевать со мной, с «Лунной Республикой», с помощью своей хлопушки, то твои электронные мозги поехали окончательно. Тебе, дорогая, хороший ремонт нужен.

— Сэр Дэн Маккольн, — прозвучало в ответ, — вы совершенно не разбираетесь в условиях задачи. Это стало заметно после того, как вы приняли манов, обыкновенных биороботов земного производства, за инопланетян. Надо же!.. Так что, насчет едущих мозгов я могу с вами поспорить. Впрочем, это не самая главная ваша ошибка.

Маккольн насторожился. За его спиной завозился Тресилов.

— Руслана… Руслану… — лепетал он.

— Дэн Маккольн, — голос Эллис приобрел свинцовую окраску, — мы можем начать совместные поиски выхода из этой непростой ситуации. Но только после того, как вы передадите нам тело Джона Арданьяна. В противном случае вы рискуете вернуться к статусу шестидесятых годов, и мы будем вынуждены… уничтожить ваш корабль.

«Что это за статус такой шестидесятых годов?» — заинтересованно мелькнуло у Дэна, но времени на разгадывание загадок не было. Кажется, ему ставят ультиматум. Неправильное решение.

Дэн коротким движением снова включил механизмы уборки систем подзарядки. В этот раз Арданьян даже не шевельнулась. Но один из «альпинистов», блеснув ртутными бликами, резко поднял руку, и столб зеленого пламени, вырвавшись из нее, снова ударил в дно котловины. Второе щупальце, закувыркавшись, исчезло в мерцании солнечной короны. Неправильное решение.

— Ну, хватит! — заревел Маккольн, подняв ладонь над сенсорами плазменных пушек.

— Взгляните на северо-запад, — очень спокойно посоветовала ему Эллис.

Огромным физическим усилием — даже, кажется, кости хрустнули! — Дэн задержал руку, приближающуюся к сенсорам.

На северо-западе мерцала солнечная корона. Прямо над лысой головой одного из инопланетян. Или, если верить Эллис, каких-то манов, биороботов земного производства. Кстати, о том, какая страна их производит, она так и не сказала. Умолчала о гражданстве, обезьяна механическая!

Мерцание короны вдруг стало более насыщенным. В нем появились мечущиеся оранжевые отблески. Оно начало разбухать, застилая собою ограниченный участок черного неба, видимый из котловины. Вот уже все оно приняло янтарный оттенок, играя бликами на наружной обшивке «Лунной Республики», а в его центр медленно вплывало какое-то образование.

Нехотя убрав руку от сенсоров, Дэн включил оптику увеличения объекта. Прямо над «Лунной Республикой» замер огромный плоский прямоугольник с полуокружностями больших ребристых колес, выступающих в его центре. Это что-то напомнило Маккольну. А когда прямоугольник немного накренился, наставляя на корабль два коротких, но внушительных ствола, установленных в его передней части, Дэн узнал его.

Аппарат, помесь лунохода с железнодорожной платформой, виденный им стоящим на грунте у входа в комплекс Архимеда. Но теперь свободно зависший в пространстве. Он был приличных размеров и потому фигурка, замершая между стволами за каким-то штурвалом, казалась совсем маленькой. На грани видимости. Но Дэн узнал ее.

— А вот и восьмой, — прошептал он. — Привет, голопузый!

Окруженный оранжевым мерцанием, обнаженный Виктор казался статуэткой, вырезанной из янтаря. Уродливые рыла дул нарушали эту изысканность. Маккольн колебался, просчитывая варианты дальнейшего развития событий. И то, какую мощь может иметь неизвестное оружие. А в том, что на платформе установлено именно оружие, он не сомневался. Шутки были закончены. Начиналась суровая проза жизни. И самое плохое, наконец сообразил Маккольн, состоит в том, что мощь вооружения «Лунной Республики» архимедяне уже знали. И вряд ли сунулись бы сюда с меньшей, чем у нее.

Дэн задумчиво пробежался глазами по приборам. В битве с таинственными лайстонами и от пинка «Архимеда» они потеряли около двадцати процентов невосполнимой, в данных условиях, энергии. На равнине, при хорошем освещении и правильном составе грунтов, ее можно было бы восстановить полностью. Но… Но на равнину Маккольн сесть не решился. И правильно сделал. Если уж в горах нашли!..

Однако не все потеряно. Может статься, что его положение, положение обложенной дичи в каменной ловушке, окажется более выгодным, чем самоуверенных охотников. А все потому, что загнанная дичь не умеет эффектно взрывать стены этой самой ловушки. А все потому, что кое-кто, зная мощность вооружения, не знает запаса прочности корабля. И потому принимает неверные решения.

— Олег… — обернулся Маккольн к Тресилову.

Но того не было в рубке.

— Олег, — переключился Дэн на внутреннюю связь, — куда тебя черти унесли?

Тресилов не отзывался. Маккольну это очень не понравилось, но оторваться от пульта он уже не имел возможности. Тем более, что затянувшаяся пауза была нарушена голосом Эллис:

— «Лунная Республика», вы разобрались в ситуации? Через какое время можно забрать тело Джона Арадньяна?

Ответить Маккольн не успел.

— Несу, — ворвался в эфир хрип Тресилова, — несу уже, подождите! Вы только нам Руслану отдайте! Отдайте Руслану, пожалуйста!

Резким ударом ладони Дэн переключил пару экранов на внутреннее наблюдение. Так и есть! Уже затянутый в скафандр Тресилов, задыхаясь от напряжения, волок по коридору тело андроида к шлюзовой камере.

— Идиот! — второй удар ладони заблокировал шлюзы. — Кретин! — Третий удар ладони включил плазменную накачку двигателя на полную мощность. И вежливо — в экран: — Уважаемая мисс Эллис, когда мы сможем забрать госпожу Барбикен?

Эфир отозвался холодным размеренным голосом Виктора:

— Это будет решать она сама.

— Так, может, вы разрешите нам переговорить с нею?

Время, время!.. Еще секунд сорок.

— К сожалению, это сейчас невозможно. Она больна.

— Что с ней?

— Шок.

Тресилов на экране скребся в заблокированную шлюзовую камеру.

— Какая жалость! Мы просто не имеем права покинуть ваш благодатный край без миссис Барбикен.

— Вопрос о возможности или невозможности покинуть «наш благодатный край» будет решаться после возвращения Джона Арданьяна.

Ах ты, макака голопупая! Дразнишься, значит. Возможности — невозможности. Есть у нас возможности, есть. Еще несколько секунд… Стрекот в эфире.

— Маккольн мне докладывают, что вы разогреваете двигатели. Я не советую вам…

— Да пошел ты со своими советами! Я на Земле кое с кем посоветуюсь, а потом вернусь. Ох, вернусь!..

Заключительный аккорд. Удары по всем сенсорам плазменных пушек, двигателей и системы радиопомех. Чтобы, значит, с эффектом. Чтобы — полная каша. Чтобы, значит, оглушить, ослепить и вырваться.

— Маккольн!.. Лайстон же!.. Что вы дела…

Верхняя, острая часть яйца «Лунной Республики» взорвалась фейерверком сгустков плазмы. Одновременно под ее нижним концом начали вырастать клубы пыли. Такие же клубы вздымались со скал, обломки которых начали замедленно падать на дно котловины: пушки наугад лупили по утесам, окруживших корабль неровными сточенными зубьями.

В мигающих экранах еще было видно, как ртутные альпинисты, биороботы и Эллис, огромными прыжками, напоминающими короткий стремительный полет, перепрыгивают с одного падающего обломка на другой, нигде не задерживаясь и огибая «Лунную Республику». Словно она была наиболее опасным местом обваливающегося в тартарары мира.

Над ними клубы темно-бежевой пыли заглатывали прямоугольную платформу с фигуркой Виктора, нервно выпрямившегося за штурвалом. Через несколько мгновений его не стало видно. «Почему же они не стреляют? — мелькнуло у Маккольна. — Растерялись? Роботы растерялись?!»

Дно котловины полностью затянуло колышущимся озером пыли. Корабль вздрагивал от ударов камней, бьющихся в обшивку. В мерцании экранов уже ничего нельзя было разобрать. Даже искаженное лицо Тресилова распалось на отдельные маленькие черно-белые пятнышки.

Но, перед тем, как экраны окончательно затянуло роем помех, Маккольн успел заметить, как, от сдвоенного залпа плазменных пушек, гора-сосулька, на которой недавно бесстрастно возвышалась одна из металлоцветных фигур, начала стремительно проседать, осыпаясь струями взрыхленного реголита и мелких камней. А из ее верхушки так же стремительно начал вырастать клинок геометрически правильного пика, черным ростком тянущийся к невидимому небу. «Лайстон! — ахнул Маккольн. — Лайстон, засыпанный породой!» Экраны ослепли, и размышлять снова было некогда.

Корабль пару раз вздрогнул особо ощутимо, завибрировал всей своей металлической тушей и, оставляя под камнями обрывки щупальцев, а оставшиеся пережигая струями плазмы, рванулся на свободу из пылевого облака. Если Виктор не успел убраться с его пути, ему явно не повезло. Ну и черт с ним!

— Мы вернемся! — орал Маккольн в микрофон. — Мы обязательно вернемся! С самыми лучшими земными специалистами по лунным проблемам. И тогда разберемся с вами, уроды! Готовьтесь!

Дэн надеялся, что хоть один из этих монстров да услышит его. А если не они, то кто-нибудь в Архимеде. Дезинформация противника есть один их необходимых компонентов разворачивающихся боевых действий.