Тарзанариум Архимеда

11 октября 2002 года, кратер Архимед (Луна)

— А тут опять след колеса, — пробормотал Тресилов, водя лучом фонарика по широкой ложбине между двумя, почти отвесными, скалами.

Все эти дни они передвигались короткими перелетами «Лунной Республики», пытаясь не потерять из виду странную, пепельно-серебристую, словно выжженную, полосу, протянувшуюся от Тайги до предгорий Лунных Апеннин. А потом все-таки почти потеряли ее в нагромождении приземистых скал и утесов, напоминающих обсосанные леденцы. Впрочем, сверху полосу иногда было видно довольно сносно. Но при спуске корабля она снова сливалась с окружающей поверхностью и становилась бы совершенно незаметной, если б временами на ней не появлялись следы ребристых колес и босых человеческих ног. Последнее до сих пор поражало Олега, и он постоянно ломал голову в разгадке этого явления. Желание этой разгадки уже приобретало оттенок маниакальности.

Внешне же создавалось впечатление, что какой-то аппарат, разгоняясь на шасси, взмывал вверх, чтобы через десяток-другой километров вновь прилуниться и начать новый разбег. А некто босоногий, сидящий до поры до времени на нем, соскакивал на поверхность и помогал ему взлетать. Полный бред!

Во время их рейда, чем-то напоминающего осторожное преследование охотниками раненного, но остающегося опасным, зверя, Маккольн сделал анализ нескольких проб грунта, взятого из выжженной полосы. Ничего из ряды вон выходящего, кроме несколько увеличенного числа следов-треков от тяжелых частиц, он не обнаружил. Точно так же Дэн не обнаруживал и своих чувств, оставаясь сдержанным, спокойным и немногословным. Олег, после приступа ужаса, испытанного возле Тайги, тоже словно окаменел, переключив все свое внимание на странные, мягко говоря, следы. Надеяться он боялся. Хотя, если тело не найдено, никто не может считать человека погибшим.

Они вышли из ложбины. Позади их поблескивал выпуклый бок «Лунной Республики». Впереди еле заметная полоса «дороги» уползала за выпуклый горизонт. Туда же тянулся луч фонаря Тресилова.

— Свет! — услышал он сзади и резко обернулся.

Маккольн в прозрачном шлеме с убранным зеркальным светофильтром смотрел сквозь него.

— Не понял… — начал было Олег, но Дэн резко перебил его.

— Свет выключи! — И вытянул руку, чуть не коснувшись плеча Тресилова. — Смотри.

Из-за горизонта, там, где за ним исчезала дальняя дуга скал, на выходе из которых замерли «республиканцы», попыхивало неясное свечение. Словно прожектор включали и выключали. Или же кто-то бродил внутри светящегося облака, тревожа его края своим передвижением.

— Опять!? — с полувопросительной, полуутвердительной тоской выдохнул Олег, мгновенно вспоминая аварийное прилунение «Тайги». Будто ножом его полоснули.

Маккольн молча оглянулся на «Лунную Республику», надежно прикрытую скалами. Тресилов уловил ход мыслей Дэна и резко прикоснулся к чешуйкам его скафандра.

— Не надо, Дэн! Давай попробуем состорожничать. Знаешь, иногда обход лучше лобовой атаки.

И он кивнул головой на верхушки гор, под которыми мерцало призрачное свечение. Маккольн задумчиво посмотрел в ту же сторону.

— Подниматься высоко. И от «Республики» далековато будет.

— Ну, Дэн! У нас же преимущество будет! Эти горы явно выше любых шпилей…

«Если, конечно, это они», — хотел закончить Тресилов, но промолчал. Нечего каркать раньше времени. А вслух произнес:

— Давай втихаря осмотримся, а уж потом решения принимать будем.

Маккольн заколебался.

— Подниматься высоко, — повторил. — Без ранцев не обойтись.

— Так что же тебе мешает…

— Ты мешаешь! Поскольку с ранцевыми двигателями работать не умеешь.

— Так покажи!

— Показать можно. Только без тренировок не получится. Без них ты в два счета гробанешься. Импульс нужно всем телом чувствовать. Без этого, если и не гробанешься, то на орбиту точно вылетишь. Лови тебя потом.

— Ну, Дэн…

— Нет, — твердо произнес Маккольн. — Сделаем по-другому. Ты остаешься в «Республике». Подстраховывать меня будешь. Я возьму ранец и вскарабкаюсь вон на ту горку, — он указал пальцем на, плоскую издалека, вершину. — Осмотрюсь. Ты все время будь на закрытой гиперсвязи. На обычную не переходи. Энергии, конечно выкинем столько, что… Ну да ладно. На паузах сэкономим, а потом подзарядимся. Ты, главное, прислушивайся. Сам молчи. Но все мои команды исполняй немедленно.

Тресилов хотел было возразить, но, потоптавшись на месте, растерянно махнул рукой и побрел к «Лунной Республике». Маккольн — следом, временами оглядываясь на мутно-янтарные блики, высвечивающиеся на горизонте. На выпуклом лунном горизонте, к которому вели следы босых человеческих ног.

Ранец был двойным — с батареей плазменных дюз позади и пультом управления — спереди. Что еще находилось там, Тресилов не знал. А Маккольн, натянув аппарат на скафандр, стал похож на парашютиста перед затяжным прыжком. Однако, когда он сделал свой первый прыжок, слегка подогнув ноги во время него, чтобы выбрать верную траекторию полета, то он больше напомнил Олегу огромного зеленого кенгуру, плавно летящего над бледной выцветшей пустыней. Проводив Маккольна взглядом до ближайшего отрога, Олег вздохнул: да, он не смог бы так экономно и выверено строить свои движения. Совершенно другая биомеханика. Лучшая, чтоб его!..

А Маккольн потихоньку, короткими перелетами, подтягивал свое тело к вершине горы, с другой стороны которой, по его подсчетам, должен был находиться источник свечения. Включать двигатель на полную мощность он побаивался: как бы не вынесло туда, куда не надо. Пару раз перепрыгнул через широкие трещины, до краев наполненные первобытной тьмой, один раз сбалансировал на самом крае запыленного утеса, чуть не сорвавшись с него — только камешки плавно вниз заскользили! — и, в конце концов, оказался метрах в пятидесяти от вершины, слоновьей спиной закрывающей горизонт.

Ее склон уходил вверх градусов под пятьдесят, но Дэн, передохнув на более-менее пологой террасе, решил больше вообще не использовать ранец. Вместо этого, иногда вставая на четвереньки, он мартышкой-переростком начал карабкаться наверх. Дыхание его оставалось ровным и спокойным. Тресилов в далекой «Лунной Республике» даже удивился этому.

А Маккольн удивился другому, когда подошел к краю скалы, отвесно обрывающейся прямо в ободранное до черноты небо. Горная гряда делала тут широкий изгиб, двумя каменными щупальцами обхватывая небольшую котловину. Почти посреди нее замерла одинокая глыба, метра три высотой, напоминающая надгробный памятник. Однако на достопамятные шпили она не походила никоим образом. Около глыбы стояло нечто, напоминающее помесь советского лунохода с железнодорожной платформой. При чем аппарат времен первых инопланетных одиссей человечества был продет сквозь центр платформы и, по-видимому, закреплен там. «Та-а-ак, — подумал Маккольн, — кажется, приехали!»

Внезапно Дэн поймал себя на том, что где-то на ином уровне сознания думает совершенно про иное. Прислушался к себе. И понял, что сейчас его волновало отнюдь не постоянное чувство чьего-то пристального внимания, ощущаемое им в последние дни. Хотя это чувство и оставалось, но сквозь него просочилось нечто совершенно иное. А именно — непонимание того, как он может различать аппарат в тени, отбрасываемой окружающими скалами. Удивившись еще больше, Маккольн подошел к самому краю обрыва, увеличивая тем самым поле обозрения, слегка повернул голову и разве что не присвистнул.

На краю левой каменной полудуги, ныряющей под скалу, на которой стоял Дэн, расположился ряд больших прямоугольных отверстий, врезанных в лунную гряду. Некоторые отверстия были освещены и Маккольн понял, что это — окна. Даже судя по небольшому по количеству, попавшему в поле зрения Дэна, в недрах скрывался целый подземный — подлунный? — городок. База.

«Кажется, приехали», — снова подумал Маккольн.

Тресилов бы уже на месте подпрыгивал от изумления и нетерпения, но Дэн оставался спокойным. Или пытался оставаться. В принципе, нечто такое он и предвидел. Особенно после того, как увидел мертвую «крысу», показанную ему Тресиловым. Она сразу же напомнила ему кое-какие, довольно ужасные, события двадцатилетней давности. И еще один камешек в мозаике его жизни стал на свое место. Вернее, не камешек, а целый булыжник. Потому что, не смотря на, в буквальном смысле, железные нервы, Дэн с трудом скрыл от Тресилова свое изумление при виде странного лунного образования. Лунного, но знакомого ему еще по Земле.

Впрочем, изумляться и сейчас было не с руки, поскольку детали аппарата, замершего возле отвесной глыбы, внезапно стали видны более отчетливо. Маккольн прищурился. К свету, струящемуся из прямоугольных окон, начало добавляться еще какое-то освещение, а Дэн начал отступать от края обрыва.

Впрочем, через несколько шагов он остановился. И если бы не был абсолютно уверен в том, что не может сойти с ума, то подумал бы, что именно это сейчас с ним и происходит.

В янтарном мерцании, приближающемся к аппарату, появились две человеческие фигурки. Мужская и женская. Мужчина в обычном джинсовом костюме и женщина в брючном, платиновом, под цвет ее волос. Вот они остановились, обернулись назад и начали разговаривать с кем-то, невидимым Маккольну из-за обрыва.

Размышлять и удивляться было некогда. Дэн быстрыми движениями открыл переднюю стенку ранца, вытаскивая оттуда две свернутые спирали, которые мгновенно распрямились и превратились в два тонких длинных щупа. На секунду задумался и три раза прикоснулся к сенсору гиперсвязи. Мол, все в порядке, пусть Тресилов не беспокоится. А потом осторожно ввел щупы в лунный грунт и замер, касаясь их клеммами передней стенки ранца. Клеммы автоматически сомкнулись на щупах. Все было под контролем. Прослушка начала работать. Акустические колебания, передаваемые через лунный грунт, усилились и завибрировали в наушниках Маккольна.

Сначала он услышал какой-то слабый влажный шорох. Словно где-то вдалеке несся водный поток. Излучение, что ли? Дэн поправил настройку и сквозь струящийся шелест различил далекие невнятные голоса. Попробовал отфильтровать звуки. Голоса слились в слова. Полуразборчивые, правда. Но на таком расстоянии…

— …сюда. Не бойтесь, — произнес мягкий женский голос. — Вы же видите, что мы спокойно обходимся без всей этой амуниции.

— Да я вижу! И уже не в первый раз. Но понимаете, мисс Эллис, мне себя переломить нужно. Хоть я и в скафандре, но когда на вас смотрю, меня словно в холодную воду бросают. Совершенно неожиданно, — ответил знакомый Маккольну голос. Барбикен. Живехонька, стерва!

Дэн снова осторожно приблизился к краю обрыва, стараясь не выдернуть из грунта акустические щупы. Теперь ему было видно все, как на ладони. Ладони великана, которую напоминала лунная пустыня, уплывающая от гор за округлый горизонт. А внизу к двум первым фигуркам приближалось еще две. Одна в легком серебристом скафандре, напоминающем его, Дэнов, но уже безо всякой чешуйчатой земноводности, а вторая… Маккольн даже головой в скафандре покрутил, а Тресилов точно бы уже рехнулся. Эт-то что за красавец?!

Обнаженное, хорошо развитое тело, обтянутое только узкими шортами. Длинные каштановые волосы. На груди амулет какой-то болтается. Ни дать, ни взять, Тарзан, чтоб тебя!.. И босой. Вот откуда следы взялись! Однако костюмчик у него вообще уж не соответствует… Вот и Барбикен, кажется, это заметила.

— Мне на Виктора смотреть страшно, — пожаловалась она. — Хоть бы натянул что-нибудь на себя. Да и у меня под скафандром почти ничего нет. Непривычно.

— Милая, — это уже мисс Эллис, — свет, — она произнесла это слово таким тоном, что Маккольн понял, что об обычном физическом явлении речь тут не идет, — свет защищает вас и синтезирует необходимые вещества. Вам только надо воспринимать его наибольшей поверхностью тела. От макушки головы до подошв. Лучше бы, конечно, — чувствовалось, что Эллис улыбается, — быть полностью обнаженной. Но некоторые этические установки…

— Нет уж, увольте, — резко бросила Барбикен. — Вы-то сами, кстати, не совсем… Того…

— Тренировка, милая Руслана. Ежедневная и многолетняя тренировка, — вступил в разговор мужской голос. — Виктор, к примеру, еще молод. И опыта, естественно, у него маловато. Да и много ли старикам для жизни нужно?

— Ох, мистер Джон, хотела бы я когда-нибудь стать такой старухой, как вы — стариком.

— Вы мне льстите, юная леди.

Маккольн понял, что легкой формой разговора собеседники пробуют снять с Барбикен психический перегруз. Кажется, им это удавалось. Но даже на расстоянии Дэн ощущал какую-то недосказанность и наигранность. Да и тарзанисто-босоногий Виктор молчал. Немой, что ли?

— Эх, была не была, — выдохнула Руслана. — Если кто-нибудь сутки назад сказал мне, что я без скафандра по Луне шляться буду, то…

Что-то щелкнуло. Маккольн увидел, как фигурка серебристом скафандре взялась обеими руками за гермошлем, на мгновение замерла в этой позе, и рывком сорвала его с головы.

— Х… х… х… — билось в наушниках изо всех сил сдерживаемое дыхание. — Х-хо… о-о-х-х…

Несколько секунд было тихо, потом Джон осторожно спросил:

— Ну, как вы, Руслана?

— Х-хо-о… — снова услышал Маккольн. — Хорошо-о. Медом пахнет. Почему-то.

— Каждый организм по-своему ощущает запах силового поля. Вернее, ему кажется, что ощущает.

— Да? А что вы чувствуете, Виктор? — повернулась Барбикен к лунному Тарзану.

Тот какое-то мгновение не отвечал, а потом Маккольн, наконец, услышал и его голос. Спокойный, свинцово окрашенной тональности, чем-то похожий на его собственный.

— Я всегда ощущаю запах йода. Только не чистого. А с какой-то примесью. Не то чистого белья, не то рыбы, не то…

— Так, наверное, пахнет море, — тихо, с придыханием, вставила Руслана. Дэну показалось, что она слегка задыхается.

Очевидно, это ощутил не только он.

— Руслана, девочка моя, снимите скафандр. Вам будет легче.

— Да, наверное, — голос Барбикен ощутимо слабел. Маккольн увидел, как она покачнулась и упала бы, если б Виктор во время не поддержал ее.

— Отец… мама… — два раза коротко вскрикнул он.

Ни черта себе! Да их тут целая семейка! Пораженному Маккольну со скалы было хорошо видно, как Эллис с Джоном кинулись к Виктору. Вместе они подхватили Барбикен на руки и, положив ее на чуть искрящийся реголит, быстро сорвали с нее скафандр.

— Это все ты, Джон, — расслышал Маккольн сквозь шорох излучения. — То, видите ли, шоковая терапия с погонями, то спешишь человека на поверхность вытащить. Это-то после вчерашних разговоров! Доведешь девчонку…

— Да нет, все нормально, — прорезался слабый голос Русланы.

Она уже сидела прямо на скафандре в золотистых шортах и коротком топике, одетом прямо на голое тело. Холодные звезды равнодушно мерцали в антрацитовом небе. Виктор топтался рядом.

— Море… — внезапно произнес он. Это слово, очевидно, не давало ему покоя. — Почему море должно пахнуть йодом? Ведь лунные моря…

— Виктор, — оборвал его отец, — давай оставим все вопросы на потом. Человеку в себя прийти нужно.

— Слава Богу, дошло, — иронично бросила Эллис. — Правда, как всегда, с опозданием.

— Да нет, все нормально, — повторила Руслана, поднимаясь со скафандра и неуверенно ставя ногу на реголит. Потом — вторую. — Шершавый, — пояснила неизвестно кому. — Не холодный. И не теплый. Никакой.

— Насколько мы поняли, — рассудительно пояснил Джон, — световое поле, селайт, как мы его называем, действует по нескольким направлениям. Выравнивает окружающую температуру, разлагает вещество лунного грунта и синтезирует газовую оболочку вокруг человеческого организма…

— Джон, — бросила Эллис, — сейчас не время для лекций.

А Руслана растерянно повторила первые слова первые слова пояснений Джона:

— Насколько вы поняли!?..

Эллис полуобняла девушку:

— Ученые до сих пор не могут внятно объяснить сущность электромагнитного поля, но это не мешает нам пользоваться им даже в быту. Так что же говорить о других феноменах?

— Да. Феноменах, — повторила Руслана, ощупывая себя и оглядываясь по сторонам. — Я из-за этих феноменов второй день, как во сне, живу.

Маккольн на вершине скалы покусывал губы. Ему очень хотелось побольше узнать световом… Извините, о селайте. Потому как, если говорить о феноменах, то такого в его коллекции и близко не было. Но разговор внизу пошел в несколько другом направлении.

— Какой сон!? — воскликнул Джон. — Вы же ученый, Руслана! Космонавт! Должны в реальности мгновенно разбираться. Что вокруг происходит такого, что выходило бы за ее границы? Селайта пока касаться не будем. А так… Начнем с древнего робота Калы…

— А знаете, как он меня перепугал? Или она?

— Он, наверное. Кала — это самый первый образец. Музейный экспонат. Правда, модернизированный немного. Используется он, как вы уже поняли, в качестве домашнего работника. А что еще?.. Киборги маны?.. Биоуправляемые андроиды такотаны?.. Хорты?..

— Крысы, — поправила Джона Руслана.

— Да нет, хорты. Поросята Господа Бога, добывающие строительные материалы из всего окружающего. Хотя, они немного выпадают из общего ряда. И связано это с селайтом и с тем, что они были первыми механизмами, которые… Ладно, не будем пока об этом. Так вот, в том, что из них получились мыши, вина дедушки Виктора, Пьера. Когда эти модели только начали разрабатываться, он приделал к ним мышиные мордочки. Деду тогда лет десять было. Так и пошло. Хотя, как вы заметили, в последнее время они напоминают и мышей, и поросят весьма отдаленно.

— Внешне, — не сдавалась Руслана, — а по повадкам… Видели б вы, как они на «Тайгу» напали!

— Они приняли аппарат за сломанного робота-собрата. И хотели просто помочь ему. Я же вам объяснял.

— Однако, — не сдавалась Руслана, — а как же сама инфраструктура вашей базы? Такое за один год не делается. И еще. Вы так и не сказали мне, какой стране принадлежит все это хозяйство?

Маккольн напрягся. Его тоже очень интересовали эти вопросы.

— Какой? — Даже сквозь шорох излучения — селайта? — стало слышным, каким задумчивым стал голос Джона. — Какой? Вообще-то «Архимед» принадлежит — или будет принадлежать — всему человечеству.

«Красивые слова», — чуть не сплюнул Маккольн, а Джон продолжил:

— Если говорить конкретно… Если говорить конкретно, то, Руслана, колесо судьбы сделало странный оборот. И мы специально попросили выйти вас на поверхность, чтобы в этих необычных условиях сообщить нечто необычное. Легче, знаете, воспринимается. — Джон сделал небольшую паузу. — «Архимед» — ваш дом. Вы, Руслана Барбикен, вернулись домой после долгого — очень долгого! — отсутствия. Семья Арданьянов приветствует вас.

«Так, — подумал Маккольн, — начинается мелодрама с забиванием баков. Девчонка слаба, они ей и вешают… Конечно, все правильно: свидетелей по возможности нужно превращать в сотрудников. При минимальном запасе кадровых ресурсов это рациональнее, чем примитивное устранение. Однако, что они имеют? База. Роботы. Селайт какой-то непонятный. Вооружены, наверное, неплохо. Но и я, вроде, не очень слаб. Селайт немного волнует, но разберемся. Интересно, с Землей какая связь у них? Нужно будет все частоты пощупать». Маккольн снова прислушался к разговору.

— Мой дом на Земле, — говорила Руслана. — Мой экипаж, — она запнулась, — погиб. Или… Короче, я не знаю, что с ними.

— Да ничего он не погиб, — послышался ледяной голос Виктора. — По крайней мере, один из них. Он сейчас на борту этого нового корабля. Довольно, кстати, интересного. Это что-то новое для землян. — Руслана как-то странно взглянула на него, но он не обратил на это внимания и продолжил: — Они сейчас вон за тем хребтом прилунились, — Маккольн увидел, как Виктор вытянул руку по направлению к нему и даже присел от неожиданности. — Вас, Руслана, ищут. Уже, наверно, и про «Архимед» знают. Прийти в себя от удивления не могут. И у нас возникла проблема, которую вы можете помочь нам разрешить: контактировать с ними или нет?

«Ах, ты сучонок голопузый! — разъярился Маккольн. — Значит, они все время за нами следили. То-то я чувствовал что-то такое. Плохо чувствовал!.. Теперь они про все наши передвижения знают. Если не личного характера, то „Республики“ — точно. В кошки-мышки, понимаешь, играют. Контактировать или нет, решают. Ну, сейчас посмотрим, кто здесь кошка, а кто мышка!..»

Дэн резким движением выдернул щупы из грунта, отчего те мгновенно свернулись в спирали, сунул их в ранец и настроился на гиперсвязь. Тресилов отозвался немедленно:

— Слава Богу! Я уже думал, случилось что.

— Не суетись. Не трать энергию. Она нам сейчас пригодится. Слушай меня внимательно. Тут — лунная база. Кому принадлежит, не понятно. Девчонка твоя живехонька и находится здесь. Не поверишь, голышом по Луне шастает!..

— А как…

— Не суетись, говорю! Девчонка твоя много чего про эту базу знать может. Поэтому… Поэтому, сразу двух зайцев убьем.

— Но послушай… — снова попытался вставить пораженный Тресилов.

— Молчать! Садись за пульт управления. Когда я произнесу слово «Архимед», взлетай. Ты нас увидишь. Сесть постарайся как можно резче. Чтобы никто ничего сообразить не успел. У них тут проблемы, понимаешь. Откроешь шлюз. Сам не выходи ни в коем случае. Сиди в рубке. Но, если я скажу «Барбикен», закрывай люк и прикрывай меня огнем. С открытым люком пушки не работают. Только на малой, на малой мощности работай! А дальше — по обстоятельствам. Команды мои слушай внимательно. Чтобы не оплошаться. Понял?

Тресилов не ответил.

— Я спрашиваю, все понял? — рявкнул Маккольн.

— Все, — хмуро послышалось в эфире. — Опять в казаков-разбойников играть будем. А как с Русланой что случится? Слушай, Дэн, зачем так рисковать? Давай я сам все сделаю. Я Руслану лучше знаю. А ты меня со скалы прикрывать будешь. Тогда вообще, может, без боевых действий обойдемся.

— Не обойдемся. Чувствует мое сердце. Тут, понимаешь, нужно людям разъяснить, кто есть кошка, а кто — мышка.

— Какая мышка? — не понял Тресилов.

— Лунная, — снова рявкнул Маккольн. — Вся в селайте. Все понял?

Эфир угрюмо промолчал.

Фигурки внизу о чем-то говорили, размахивая руками. Только одна из них, девичья, неестественная в своей обнаженности, замерла, схватившись руками за обе щеки.

Маккольн сурово прищурил глаза, поправил ранец и плазмер, висящий на поясе, а потом так рванул с места, что скала под ногами, кажется, скрипнула напоследок. Нити плазмы из игольчатых дюз переплетались за спиной. Впереди стремительно приближалась группа людей с поднятыми напряженными лицами. Что странно, удивление наблюдалось только на одном — Русланином. Арданьяны оставались неестественно бесстрастными. И никто не собирался убегать от зеленой чешуйчатой ракеты, падающей прямо на них.

Перед самой поверхность «ракета» резко сбросила скорость, на мгновение замерла, крутнулась вокруг горизонтальной оси и впечатала в Луну подошвы металлизированных ботинок. Управлял ранцевым двигателем Маккольн виртуозно. Уверенно. Неуверенность он ощутил лишь тогда, когда вошел в селайтовую область, окружающую замершую четверку. Ему снова показалось, что так же, как и у злополучных шпилей, что-то прикоснулось к его лбу. С внутренней стороны. Маккольн насторожился.

Старшие Арданьяны как-то синхронно выдвинулись вперед. Виктор оставался позади, прикрывая собой Руслану. А та, так и не оторвав рук от щек, выдохнула:

— Маккольн!

Дэн включил микродинамик, надеясь, что он будет работать в световом облаке, пару раз качнул своей ртутной головой и убрал зеркальность шлема. Светофильтры тут были явно ни к чему. И весело, как ему самому показалось, взглянул на Барбикен:

— Он самый! Приветствую всех от имени экипажа земного, — он подчеркнул это слово, — корабля «Лунная Республика».

Ответом ему было хмурое молчание.

Не смущаясь, Дэн осмотрелся по сторонам. Отвесные скалы, с прямоугольниками огромных окон, врезанных в них, своим полукругом подпирали мутное небо. За спинами Арданьянов чернела огромная арка, над которой помигивали огоньки индикаторов. «Вход в базу», — понял Маккольн, а вслух произнес:

— А вы неплохо устроились. — Иронически взглянул на Руслану. — Вот Руслана Андреевна даже загорать собралась. Не сгорите?

Джон Арданьян сделал еще один шаг вперед:

— Дэн Маккольн?

— Вот и вам уже доложили… Однако я поражен. — Дэн широким жестом обвел окружающий пейзаж. — Провернуть такую работу! И в обстановке полной секретности! Завидую.

— Тот, кому нужно, знают об этой работе, — по-прежнему хмуро заметил Арданьян.

— Да? И кому же это нужно? Кого вы здесь представляете?

— Луну, — ответил Виктор, осторожно привлекая Руслану к себе.

Та вздрогнула от прикосновения, но отодвигаться не стала, расширенными глазами изучая лицо Маккольна. Она видела его впервые. Красивое. Мужественное. Холодное. Чем-то неуловимо напоминающее лицо Виктора Арданьяна. Но, по сравнению с чертами Маккольна, то было каким-то мягким. Не сформировавшимся еще, что ли.

— Луну, — повторил Виктор. — А кого представляет ваша «Лунная Республика»?

— А вы сами только что сказали — кого, — прищурился Маккольн. — Лунную Республику. Единственного хозяина этой территории.

И он открыл передний ранец, что-то доставая из него. Арданьяны напряглись. Маккольн усмехнулся.

— Да расслабьтесь вы! Берите пример с меня. Ведь я, не смотря на все ваши чудеса, остаюсь спокойным.

Он достал из ранца пластиковую карту Луны.

— Так-так… Посмотрим. Кратер… — «Архимед», чуть было не ляпнул он, но во время сдержался. — Вот этот участок… Сейчас сверимся…

Дэн нажал небольшую кнопку и на экранчике, вделанном в верхнюю стенку ранца, побежали какие-то буквы.

— Значит так, уважаемые. Участок этот принадлежит некоему украинскому писателю Алексею Кацаю, гражданину, естественно, Лунной Республики. Приобрел он его в две тысячи первом году. Сделка нормально оформлена, стоимость участка выплачена. Полный ажур. Вы, наверное, его родственники? Поскольку вы так и не представились, то…

— Кончайте паясничать, Маккольн, — не выдержала Эллис. — Нам совершенно наплевать на вашу сомнительную коммерцию. Здесь, на Луне, ваши штучки не проходят. Здесь действуют совершенно другие законы, Маккольн.

— Но законы гостеприимства тут еще действуют, Руслана Андреевна? — обратился Дэн к Барбикен. — Я совершенно случайно обнаружил эту базу, отыскивая вас. Заметьте, что мы могли просто улететь, обнаружив ваш пустой скафандр. Но Олег настоял на поисках и вселил в меня надежду…

— Что с ним? — вскрикнула Барбикен.

— Ранен, — скорбно поджал губы Маккольн. — Тяжело ранен. Порвал скафандр, когда пытался оттащить вас… Ваш скафандр от падающих шпилей. Его срочно на Землю нужно доставлять, Руслана. Но он запрещает мне делать это до тех пор, пока мы не найдем вас. Нашли, слава Богу!.. Теперь я слагаю с себя всю ответственность. Жизнь Олега — в ваших руках, Руслана.

Наступило тяжелое молчание.

— А в чьих руках находилась жизнь второго пилота «Тайги»? — кашлянул Джон.

— Я не виноват, что у него кислородные баки взорвались, — огрызнулся Маккольн.

— Да?! А что взорвалось у лайстонов?

Дэн недоуменно взглянул на него.

— У шпилей, которых вы разрушили?

Теперь недоуменно на Маккольна смотрела Руслана. Очевидно, она еще не знала о битве возле Тайги и потому Дэн решил не обращать внимания на вопрос Джона. Однако, не смотря на всю внутреннюю настороженность, что-то заставило его насторожиться еще больше. Сначала он не понял — что, но потом внимательней пригляделся к Джону с Эллис, и… Ч-черт! Эт-то что такое? Черты их лиц окаменели и теперь напоминали аляповатые маски, сделанные из папье-маше. И довольно, причем, уродливые. Неужели!?.. Вот это может быть сюрпризом!

Руслана, не обращая внимания на Арданьянов, высвободилась из объятий Виктора и выдвинулась вперед:

— Что вы еще натворили, Маккольн?

— Меня больше интересует, что натворили вы, Руслана Андреевна, — ответил тот, поглядывая на Арданьянов и ощущая, что напряжение, растущее внутри него, достигает апогея. — Во что вы вляпались? Бросили раненного товарища, спрятались в норе у монстров и радуетесь?

— Монстров?! — недоуменно обернулась Руслана к Арданьянам и вздрогнула, увидев их лица. Даже попятилась, неосознанно пытаясь спрятаться от них за спиной Маккольна.

А тот уже развивал ситуацию.

— Неужели вы верите в возможность всего этого, Руслана? — Дэн указал рукой на вход в базу. — Неужели у вас ни разу не шевельнулись сомнения в реальности происходящего? Вас используют какие-то странные силы, а вы прячетесь в свою скорлупу, представляя, что находитесь в кратере Архимед, — последнее слово Маккольн произнес с нажимом, — и боитесь признаться в этом даже себе самой. Руслана, вы лежите в скафандре на лунном грунте и у вас кончается воздух!.. Помогите мне оттащить вас от шпилей!

С каждым словом Дэна Руслана, пятясь, отступала и от него, и от Арданьянов, лихорадочно переводя глаза с одного на других. Особенно ее поразило то, что лицо Маккольна чем-то неуловимым стало напоминать лица Джона и Эллис. И только в лице Виктора оставалось что-то человеческое, когда он мягким прыжком выскочил вперед и встал перед Маккольном:

— Кончайте ломать комедию. Лучше… — и осекся.

Из-за скал зеленоватым мерцающим болидом вылетело яйцо «Лунной Республики». На мгновение неуверенно зависло, качнулось, и начало стремительно падать на котловину. Маккольн даже засомневался в том, что Тресилов справится с управлением. Но, очевидно, тревога за Барбикен придала ему сил, и в последний момент корабль резко, но эффектно, затормозил, вздыбил пыль голубоватыми языками плазмы и впечатал посадочный блок в лунную поверхность. Словно кулаком по столу грохнул.

«Хорош!» — мысленно одобрил действия Тресилова Маккольн. Но больше на проявление чувств не осталось времени. Все дальнейшее начало происходить в ускоренном темпе.

Руслана, схватившись руками за голову, дернулась в одну сторону. Потом — в другую. Виктор, подскочив к ней, схватил ее за руки, но девушка отчаянно сопротивлялась и он никак не мог удержать ее на месте. В янтарном сиянии они напоминали два языка пламени, колеблющиеся от сильного ветра. Маккольн, краем глаза заметив, что у «Лунной Республики» начала отваливаться скорлупа шлюза, бросился было к ним. Но перед ним уже стоял Джон Арданьян. Лицо его было мертвенно и по-звериному оскалено. Дэну даже показалось, что его глаза мерцают потусторонним светом.

Не раздумывая ни секунды, Маккольн бросился на него, сшибаясь с ним всей своей массой и ощущая всю металлическую непробиваемость тела Арданьяна. От них, кажется, даже искры полетели.

— Олег, Олег! — кричала Руслана.

Скорлупа отваливалась больше и больше. Дэн готовился ко второму прыжку, краем глаза наблюдая за маневрами Эллис. На окончательную подготовку ему не хватало каких-то долей секунды. Ну, что ж… Прыжок ногами вперед. Ждешь очередного удара, сука?.. Не дождешься! Подкат. Сумасшедший крик (даже горло заломило!): «Барбике-е-ен!». Джон падает на него. Оч-чень хорошо. Ну!.. Ну же! Хватаем его за руки и швыряем через себя. «Барбике-е-ен, Олег!». Джон летит куда-то через тебя по широкой дуге. А теперь — ранец!.. Тысячи нитей сплетаются и впиваются в летящую на тебя Эллис. Ее отбрасывает шевелящимся клубком зеленоватых плазменных змей, в котором она запутывается, оскалив свой рот. Или пасть?.. «Ма-а-ама!».

Импульс ранцевого двигателя отбросил Дэна в сторону и он со всего разгона ударился гермошлемом во что-то упругое, летящее на него. Выворачиваемого криком «ма-а-ама!» Виктора, кинуло к глыбе, отстранено замершей посреди котловины. Маккольну показалось, что что-то хрустнуло.

Он бросил быстрый взгляд на «Лунную Республику». Джону Арданьяну явно не повезло. Благодаря слабой силе тяжести, он, от броска Маккольна, влетел прямо в открытый люк корабля, который после команды Дэна начал быстро закрываться. Половина передавленного туловища бессильно свисала наружу, еще слабо подергивая вытянутыми руками. Сам же люк полностью не закрылся и по этой причине стрелять Тресилов не мог. Ч-черт!.. Неудача.

Метрах в пяти в голубоватом сиянии тряслась Эллис. Голопузый Виктор пытался приподняться, опираясь спиной на глыбу. В голове Дэна начинало твориться нечто невообразимое, очень напоминающее то, что происходило с ним во время решающей атаки на шпили. Или как их там?.. Лайстоны. Нужно срочно убираться отсюда!

— Олег! — крикнул он в пространство уже безо всяких кодовых слов. — Люк, люк снова открой!

И, на ходу вытягивая плазмер, бросился к Барбикен. Но та, пятясь за глыбу, возле которой барахтался Виктор, в ужасе отступала от него. Эллис, в конце концов, еще раз дернулась и упала на реголит. Янтарное сияние, колышущееся вокруг, начало сворачиваться в оранжевые спирали. В черноте входной арки заметались какие-то мерцающие тени, сгущаясь в человекоподобные фигуры. Нет, срочно убираться надо!..

— Руслана, Руслана! — еще раз позвал Маккольн, прыгая в открытый люк и спотыкаясь о переломанное тело Арданьяна. Крови, кстати, видно не было. — Руслана, бегите сюда! Взлетаем!..

Но та отступала и отступала назад, пока не уперлась спиной в глыбу. Посмотрела на Виктора, уже оттолкнувшегося от камня и побежавшего к телу матери. Взглянула на поднимающуюся скорлупу трапа, где, стоя над телом Арданьяна, размахивал руками Маккольн, и вдруг почувствовала, что ее спина упирается не в шершавую поверхность, а во что-то очень гладкое.

Дернулась было по направлению к «Лунной Республике», но потом остановилась и, замедленно повернувшись, посмотрела назад. И замерла с широко раскрытыми глазами, не обращая больше внимания ни на оранжевые спирали, вытягивающиеся по направлению к кораблю, ни на неуверенно взлетающую «Лунную Республику», ни на Виктора, склонившегося над телом матери.

Руслана почувствовала, что у нее зашевелились волосы.

Прямо в глыбу была врезана отполированная табличка из черного камня, на которой мерцали светло-голубые буквы: «Джон Арданьян. 8.VI.1940 — 13.ІX.1979». А рядом — «Эллис Арданьян. 20.IV.1942 — 13.ІX.1979».

Вокруг клубилась мерцающая лунная пыль.