Внезапная обжигающая боль. Вместе с болью вспыхивает сознание. Отчаянный полный боли крик рвет тишину. Мой крик. Моя боль. Не сознавая происходящего, не веря в его реальность, но слыша подобный грому удар, ощущая молнию пронзивший мое тело, я дернулась всем телом и попыталась вскочить. Бежать подальше от этого ужаса! Цепь остановила мой отчаянный порыв. Цепь на моей шее! Я беспомощно завалилась на бок, рефлекторно вцепившись в стальную виновницу моего падении. Снова гром, снова боль молнией пронзила мое тело. Нет, пожалуйста, нет. Острый, резкий огонь, боль, крик. Мой крик. Я голая. На шее цепь.
— На колени, — мужской окрик, скорее рык, приказ, которому нельзя не подчиниться. — Головой в пол.
Я рыдаю и повинуюсь.
— Так, — снова голос сверху, знакомый голос, но уже с другой интонацией, — современная женщина отведала плеть.
Я стояла на коленях, уткнувшись головой в пол, и вздрагивала от рыданий.
— Ну, что шлюха, где теперь твоя власть, по ошибке отданная вам глупыми мужчинами? — насмешливо спросил мой мучитель.
Я застонала, маленькая сжавшаяся перед ним в позе почтения к его мужественности и силе фигурка. Больно.
— Посмотри на меня, — скомандовал он. — На колени. Вставай на колени, спину прямо. Руки на бедра. Голову выше. Разведи колени в стороны. Шире, шлюха!
Я покорно исполняла сыпавшиеся на меня команды. Теперь я стояла перед ним на коленях, очень прямо, подняв голову, опираясь руками на бедра, широко расставив колени. Цепь с ошейника, свисала вниз, проходя между грудей пробегая подо мной и заканчиваясь на кольце, вмурованном в пол. Я чувствовала ее холодное прикосновение к моей коже. Испуг, страх — это не те слова, которыми можно было описать мое состояние. В голове вспыхивает спасительная мысль — я сошла с ума. Мое тело — одна сплошная боль. Тут же приходит понимание, какой-то неправильности окружающей меня среды. Нет, не мужчина с плетью, и не ошейник с цепью, это было понятно и материально. Что-то еще. Что-то неуловимое. Как будто воздух отличался от того, к которому я привыкла. Такое впечатление, что он в тысячу раз чище и свежее. Прежде я даже представить себе не могла, что такой воздух где-то существует, и его можно вдохнуть. Может, из-за этого, я чувствую себя такой переполненной энергией и жизнью. Эта плеть в руке мужчины, казалась такой обжигающей и ужасной, а ведь ему достаточно малейшего повода, и боль в моем теле вспыхнет снова. Было и еще нечто тонкое, отличающиеся от того, к чему я привыкла, нечто непонятное, невидимое глазу, к чему я, возможно, успела привыкнуть, но теперь это пугало меня до колик, тем, что это могло означать для меня. Если попытаться описать мое ощущение буквально, то можно было сказать, что мир вокруг меня чувствовался иначе. Как бы нелепо это не звучало, но мне показалось, что сила тяжести стала меньше чем обычно. Я поскорее выбросила из головы эту чушь, лучше считать это иллюзией вызванной примененным ко мне препаратом.
То, что сейчас действительно было реально, это мучительная боль, острая обжигающая боль, причиненная мне мужчиной. А еще я знала, что стояла на коленях перед этим мужчиной. И это также, было реальностью. Я, образованная цивилизованная женщина, современная женщина, по крайней мере, на мой взгляд, стояла на коленях перед мужчиной! Также, немалым потрясением, странным образом взволновавшим меня, оказалось то, что я чувствовала как будто, это подходило мне, как будто для меня это было правильно, как если бы я вдруг оказалась на своем законном месте. Несмотря на то, что я стояла в такой унизительной позе, я чувствовала невероятную бодрость в своем теле и справедливость происходящего. Он разбудил меня ударом плети. Что это могло означать? Какой же должна быть моя природа здесь, или мой статус, мое положение в этом месте, что меня можно было будить столь зверским методом? Несмотря на то, что я была образованной, рафинированной, цивилизованной женщиной, современной женщиной, по крайней мер, в некотором смысле, я была разбужена плетью! Я почувствовала плеть на своей коже!
— Где я? — отважилась спросить я.
— В моем мире, — как о чем-то само собой разумеющемся сказал он.
— Пожалуйста, не надо мне лгать, — попросила я.
— Интересно, — протянул он, разматывая ремень плети. — Кажется, Ты обвиняешь мужчину во лжи?
— Нет, — поспешно отозвалась я. — Нет!
До меня вдруг дошло, что в этом месте различия между полами важнее, чем где бы то ни было. Здесь мужчины и женщины не одно тоже.
— Ага, понятно, — ухмыльнулся он. — Конечно. Невежество и наивность. Да, полагаю, что тебе будет трудно поверить, особенно учитывая твою банальность, хитрость, ограниченность и умственные способности, мое смазливое, грязное, маленькое животное.
К моему облегчению он снова смотал плеть.
— Ваш мир? — переспросила я.
— Отныне твоя жизнь будет другой, совершенно другой, я бы даже сказал, драматично другой, причем во всем ее многообразии.
— Ваш мир? — снова повторила я.
— Да, — кивнул мужчина.
— Другая планета? — с замиранием сердца уточнила я.
— Да, — подтвердил мой похититель.
— Вы всерьез полагаете, что я могу поверить в это? — спросила я.
Он лишь безразлично пожал плечами.
— На самом деле?! — воскликнула я.
— Разве Ты еще не обратила внимания на различия в атмосфере? — поинтересовался он. — Неужели это настолько трудно заметить? Кроме того, что еще более важно, Ты могла бы, по крайней мере, теперь, задуматься над различием в гравитации?
Я вздрогнула.
— Ага, вижу, что Ты заметила все это, — усмехнулся мужчина.
— Значит, я действительно нахожусь на другой планете? — спросила я.
— Конечно, — подтвердил он.
На меня накатила слабость. На мгновение все вокруг начало погружаться во тьму. Я закачалась. Несмотря на всю поразительную чудовищность сказанного им, в глубине моего сердца я уже признала, каким бы это не казалось невероятным, что это было правдой.
— Тебе придется здесь многому научиться, мое хорошенькое маленькое животное, — сказал он. — И нет у тебя ни единого шанса на побег из этого мира. Ты попала сюда навсегда. Это — теперь твой мир, так же как и мой. Тебе предстоит не просто жить здесь, но жить по его законам, так и только так, причем, моя современная женщина, моя мерзкая маленькая чаровница, всю оставшуюся жизнь.
— Пожалуйста, не надо! — взмолилась я.
— Руки на затылок, запрокинь голову, — скомандовал он, и мне ничего не оставалось кроме как подчиняться ему. — Сильнее!
— Пожалуйста, — простонала я, стоя перед ним на коленях, с откинутой назад головой. — Пожалуйста!
Мужчина неторопливо обошел вокруг меня.
— Именно здесь такие шлюхи, как Ты, находят с вое настоящее место, — презрительно бросил он.
Я вздрогнула, почувствовав, как плеть прижалась к моему животу.
— О да, — усмехнулся мой похититель, снова вставая передо мной, — уверен, что Ты будешь превосходна в этом.
— Превосходна, в чем? — удивленно переспросила я.
— Можешь вернуться в прежнее положение, — позволил он мне, и я снова выпрямилась, положив руки на бедра.
Я стояла на коленях перед Тэйбаром, тем самым мужчиной, что похитил меня на Земле, сделав своей беспомощной пленницей в той самой библиотеке, где я работала. Правда, сейчас он был одет в тунику. Не знаю, как это объяснить, но это показалось мне, полностью подходящей одеждой для той простой комнаты, в которой я оказалась. Полагаю, что такой предмет одежды, столь простой и в то же время столь привлекательный, не стесняющий движений своего носителя, должен полностью соответствовать этому миру, так отличающемуся от привычной мне Земли. Я сразу заподозрила, что это весьма типичная одежда для этого мира. Туника не скрывала сильные и мускулистые руки и ноги стоявшего передо мной мужчины. Признаться, глядя на него, одетого таким образом, я чувствовала изрядную долю смущения. Я отдавала себе отчет, что его вид очень взволновал меня физически. Уже при первой нашей встрече на Земле, я почувствовала себя глубоко беспомощной и слабой перед ним. Но теперь, когда он предстал передо мной, в своем истинном обличии, в своем мире, настолько величественный и сильный, настолько бескомпромиссный и жестокий, полный жизненной энергии, такой мужественный, по-настоящему мужественный, самый мужественный из всех мужчин, кого я когда-либо встречала или могла себе представить, те мои чувства оказались увеличены тысячекратно. У меня возникло иррациональное чувство, что я стою на коленях перед львом, зубы которого могут разорвать меня, а удар лапы может сломать мою шею, как соломинку. И мне никуда от него не деться, я прикована цепью в пределах его досягаемости!
Он пристально, оценивающим взглядом, рассматривал меня.
Я не осмеливался встречаться с ним взглядом. Я не забыла про плеть в его руке. Похоже, мужчины этого мира, были не склонны проявлять терпение к женщинам, или, по крайней мере, к таким женщинам как я.
— Что сделают со мной в этом мире? — задала я мучивший меня вопрос.
— На тебе нет одежды, — сказал он, как если бы он заметил это только что.
— Нет, — подтвердила я.
— Ты прикована цепью за шею, — продолжил Тэйбар.
— Да, — вздохнула я.
— Кажется, ответ на твой вопрос очевиден, — улыбнулся мужчина.
Я задрожала. Я задала себе вопрос, на что же может быть похоже существование женщины в таком мире как этот, в особенности той категории женщин этого мира, к которой отныне принадлежала я, если здесь, в отличие от Земли, мужчины не сдали своих позиций.
— Ты испугалась, не так ли, шлюха? — насмешливо поинтересовался он.
— Да, — честно призналась я.
— Это хорошо, — кивнул он. — Так и должно быть. И, поверь мне, Ты имеешь полное право бояться, и в действительности, даже гораздо больше бояться, чем Ты можешь себе представить в данный момент.
Теперь я уже не просто дрожала, меня колотило от ужаса.
— Забавно, было бы понаблюдать, как будет меняться характер твоей жизни, — усмехнулся мужчина.
— Как много женщин уже были привезены сюда? — спросила я.
— В той партии, в которую попала и Ты — сотня, — не стал скрывать мой похититель. — Ты была сотой.
— Это очень много, — пораженно прошептала я.
— Ну, я же не один собрал вас всех, — пожал он плечами. — Есть и другие, занятые этим бизнесом. Захваты производились в разных местах. Кого-то там, кого-то здесь, так нам удается не привлекать к своей деятельности особого внимания.
— Вы похищаете женщин в разных странах? — поинтересовалась я. — Америка, Англия, Франция, Германия, Дания, Китай, Япония?
— Да, — кивнул мужчина. — Но последняя партия была собрана в основном из одного региона.
— Это было трудно «собрать» этих девушек? — спросила я.
— Нисколько, — ухмыльнулся Тэйбар, — они попались в ловушку даже легче, чем мелкие животные, которых у вас называют кроликами. Вспомни свой собственный случай.
— Ваши люди занимаются подобным регулярно? — не отставала я.
— У нас есть определенный график, — не вдаваясь в подробности, ответил мужчина.
— А есть ли другие группы, занятые этим видом бизнеса? — спросила я.
— Думаю, есть, — пожал он плечами, — но у меня нет о них точной информации, мы не контактируем друг с другом.
— Значит, я была сотой? — вспомнила я.
— Да, — кивнул Тэйбар.
— Получается, Вы меня приберегли напоследок? — поинтересовалась я.
— Совершенно верно, — подтвердил он.
— Это было ваше решение? — уточнила я.
— Да, — ответил он.
— Но почему? — осведомилась я.
— Я уже попросил поручить мне другую работу, — задумчиво сказал Тэйбар, рассматривая меня. — Таким образом, скорее всего, Ты можешь стать последней женщиной, которую я доставил с вашей планеты. Конечно, я время от времени буду заниматься захватом других женщин, здесь в моем мире, женщин рожденных на этой планете, и возможно даже иногда мне будут попадаться землянки, доставленные сюда ранее.
— Но все же, именно меня Вы выбрали в качестве своей последней пленницы, — заметила я.
— Да, — кивнул он.
— Почему? — спросила я, но мужчина мне не ответил, лишь улыбнулся, небрежно перебирая намотанный на рукоять ремень своей плети. — Уверена, Вы могли выбрать для этого любую другую женщину.
— Верно, — согласился со мной мужчина.
— Но, тем не менее, Вы этого не сделали, — заметила я.
— Нет, — сказал он.
— Почему же? — спросила я и, не дождавшись ответа, продолжила: — Неужели, с Вашей точки зрения, во мне есть что-то особенное, что, так или иначе, выделяет меня среди других?
— Я действительно хотел, чтобы моя последняя пленница была особенно запоминающейся, — наконец сказал он.
— Я не понимаю, — растерянно призналась я.
— Тебе не стоит недооценивать себя и свою желанность, как человеческой самки, — заметил Тэйбар.
— Но я низкорослая и толстая, — удивилась я. — Я вовсе не такая высокая, худая и грациозная, как иные модели.
— Не неси чушь, — бросил мне мужчина.
— Неужели я действительно привлекательна? — поинтересовалась я.
— Можешь не сомневаться, — заверил он меня. — Ты — невероятно привлекательная шлюха. Ты думаешь, что мне бы платили деньги, если бы женщины, которых я доставлял, не были бы первоклассными?
Я поняла, что предпочтения здешних мужчин сильно отличаются от стереотипов красоты моего мира и больше склоняются в сторону естественных женщин, милых, привлекательных и изумительных. Признаться, с одной стороны, мне было приятно узнать это. Но с другой…, я была напугана этим. Я вдруг осознала, что могу стать объектом страсти и вожделения, охотничьим трофеем, возможно, отличающимся от дикого животного лишь своим привлекательным, изящным внешним видом.
— Но даже если это так, возможно, Вы заметили во мне нечто, или решили что заметили, особенное, выделяющее среди других? — предположила я.
— Лично я, заметил, что Ты весьма желанна, — пояснил Тэйбар. — Я бы даже сказал, что Ты — мучительно соблазнительна.
Я отпрянула, загремев цепью. Как он смеет говорить, столь открыто, на сексуальные темы? А еще, меня напугал его интерес ко мне, как к женщине.
— Однако, — продолжил мужчина, — Ты являешься для меня особенной по другой причине.
— По какой именно? — спросила я.
— В твоем захвате для меня был определенный символизм, — объяснил он. — Я решил, что Ты самый подходящий объект для моего последнего захвата женщины вашего мира.
— Мне кажется, что Вы меня ненавидите, — пробормотала я.
— Да, — кивнул мой похититель, — так оно и есть.
— Но за что, что я вам сделала? — озадаченно спросила я.
— Ты — «современная женщина» и, будучи таковой, Ты являешься извращением человечества, пагубным фатальным извращением, злонамеренно вредным к важности человеческой сексуальности, причем вредным для обоих полов, как для мужчин, так и для женщин, что вредит не только качеству жизни людей, но, в конечном итоге, ставит под вопрос само существование их как части природы.
Я пораженно смотрела на него.
— Ты — «современная женщина», — сказал он, — Ты и тебе подобные губите мужчин.
— Нет! — запротестовала я.
— Конечно же нет, могу заверить тебя, что погубить здешних мужчин у тебя, «современная женщина», не выйдет. Здесь, Ты будешь служить им, полностью, дрожа от страха, старательно, прилагая к этому все свои способности.
— Никакая я не «современная женщина», — возмутилась я. — И никогда ей не была. В моем сердце я, скорее, первобытная женщина. Я та, кому следовало родиться во времена древней женщины жившей в пещере, любящей и нуждающейся в любви женщины! Я оказалась чужой, грустной, потерянной, несчастной в моем мире!
— Лгунья! — рявкнул он, в ярости замахиваясь на меня плетью.
Я испуганно отпрянула, пораженная его громким голосом и угрозой веявшей от его фигуры.
— Оказывается, Ты весьма умна, Ты, лживая шлюха! — прошипел мужчина. — Ты очень быстро схватываешь, тебе не занимать хитрости, а следовательно, Ты очень опасна!
— Пожалуйста, — взмолилась я.
— Не надейся, что тебе удастся обвести меня вокруг пальца, я вижу все твои мелкие хитрости!
— Почему Вы думаете, что я одна из «современных женщин», которых Вы презираете, — спросила я, — потому что я могу говорить ясно, потому что я могу думать, потому что я читаю книги? Неужели Вы думаете, что настоящие женщины, любящие и нуждающиеся быть любимыми женщины, не могут делать все это? Неужели Вы думаете, что Вы можете любить, а они не могут?
— Они унижают такие вещи, — бросил он, — Для них это не более чем безделушки и украшения.
Я заплакала.
— Возможно, благодаря этим мелочным украшениям, этим средствам потешить свое тщеславие, Ты станешь забавнее и интереснее в своем ошейнике.
— В ошейнике? — растерянно переспросила я.
— Разве Ты не видела того, что было сделано с мужчинами на вашей планете? — спросил Тэйбар и, не дожидаясь моего ответа, продолжил: — Если Ты не одна из тех, кто довел ситуацию до подобного финала, то что Ты сделала, для того чтобы вернуть все на круги своя? Молчишь? Таким образом, Ты, по крайней мере, соучастник или сообщник в этих преступлениях.
— Нет! — попыталась протестовать я.
— С твоего молчаливого согласия творились эти преступления, следовательно, Ты виновна в них, — заявил он.
— Нет! — воскликнула я.
— Что Ты думаешь о мужчинах своего мира? — спросил Тэйбар.
— Я презираю их! Они — слабаки! — неожиданно для самой себя выкрикнула я. — Они сами заслужили то, что мы забрали у них их же мир. Они сами заслужили то, что были отстранены словами и предписаниями, смещены вымышленной законностью, низведены уставами и лозунгами на периферию власти. Они сами стали скованными и ущербными, как какие-нибудь калеки или кастраты. Они сами превратили себя в ничто, лишили себя гордости и власти. Они сами, имея потенциальные возможности своей неиспользуемой мужественности, готовы следовать нашим приказам и повиноваться нам!
_ Я понимаю, это так, что твоя позиция, мотивирована твоей ненавистью, ревностью и завистью к мужчинам? — предположил Тэйбар.
— Я так не думаю, — ответила я. — Я не хочу быть мужчиной. Наоборот, я хочу быть женщиной. Полагаю, что мой гнев и мое расстройство мотивированы вовсе не их мужественностью или тем, что я не мужчина, что, кажется, имеет место у многих женщин, если поверить врачам в этом вопросе. Скорее мое презрение вызвано нехваткой мужественности в них самих. А если в мужчинах нет мужественности, то как я сама могу быть полностью женщиной.
— Ты, по-своему, умная шлюха, — усмехнулся мужчина. — Впрочем, я в этом никогда не сомневался. Как ловко тебе удалось перевернуть все с ног на голову! Вот только меня тебе не обмануть этими мелкими уловками. Вы все завидуете мужчинам, тому, что вам не быть одним из нас, и потому пытаетесь уничтожить нас.
— Нет! — запротестовала я.
— Да, — отмахнулся он, — Ты — «современная женщина», и, как и другие, тебе подобные, с радостью уничтожила бы мужчин, если бы смогла. Я считаю тебя, и других таких, как Ты, виновными. Виновными в ужасных преступлениях против будущего человеческого рода на вашей планете. Ничего, очень скоро Ты обнаружишь, что мужчины, я имею в виду мужчин моего мира, не склонны закрывать на такое глаза. Здесь тебе предстоит изучить, и я советую тебе сделать это побыстрее, что они не считают целесообразным толерантно относиться к подобным намерениям, а тем более попыткам, иначе, боюсь, твоя жизнь в этом мире может оказаться через чур короткой.
Я задрожала.
— Здесь, — продолжил Тэйбар, — моя молодая, прекрасная, очаровательная и надменная шлюшка, тебе придется научиться тому, чем должна быть женщина в действительности. Я доставил тебя сюда, чтобы Ты вкусила жизнь красотки, полную унижений и прислуживания. Это будет самой лучшей расплатой за твое преступление. Именно это и было моим намерением, и именно это доставит мне наибольшее удовольствие. Здесь, тебе больше не светит быть «современной женщиной», это для тебя в прошлом. Теперь Ты будешь женщиной другого сорта.
Я испуганно смотрела на стоящего передо мной мужчину.
— Ничего, мы с тобой вместе отомстим мужчинам Земли, — сказал он.
Я опустила голову. Конечно, в некотором смысле, я была «современной женщиной», и, с его точки зрения, меня можно было признать виновной в описываемых им преступлениях. И можно не сомневаться, я буду наказана. Несомненно, мужчины имеют право мстить мне.
Я снова подняла глаза на своего похитителя. Как выяснилось, он доставил меня сюда, в свой мир, из соображений справедливости и правосудия, по крайней мере, это была одна из побудивших его причин.
— Доброе утро, мисс Уильямсон, — вдруг сказал мужчина.
— Доброе утро, — прошептала я.
Опять он произнес мое имя как-то странно, так, что я даже не была уверена, что это было действительно мое имя. Оно звучало несколько иначе, чем я привыкла слышать. Внезапно я испугалась, а что если они могут назвать меня как угодно, почти как собаку.
Но, как невероятно привлекателен он был для меня! Какой слабой он заставил меня почувствовать!
Я всегда полагала, что была довольно умной женщины, однако перед этим мужчиной, перед таким мужчиной, я просто не могла не почувствовать, что вся моя интеллектуальность не стоила ничего. Как это уже было со мной прежде, в библиотеке, я ощутила, что он, с его властностью, умом и мужеством, превосходил меня во всем, и в действительности я могла, в лучшем случае, занимать место животного у его ног.
— Замри, — приказал мне Тэйбар, присев передо мной, и поигрывая плетью, которую держал в руке.
— Что Вы собираетесь сделать? — обеспокоенно спросила я.
— Держи позу, — предупредил он.
Я поправила свое положение, постаравшись максимально улучшить его. Я стояла на коленях, опираясь ягодицами на пятки, выпрямив спину, положив руки на бедра и широко расставив колени.
— Что Вы собираетесь сделать? — снова поинтересовалась я.
У меня был повод для беспокойства, горячие отметины от его плети на моем теле все еще напоминали о себе саднящей болью.
— Запрокинь голову, — скомандовал мужчина. — Больше.
Теперь я смотрела вертикально вверх, в потолок.
— Это — проверка, — пояснил он.
— Ай! — внезапно вскрикнула я.
Я отшатнулась, дернулась и, звякнув цепью, завалилась на бок. Я отползла от него насколько позволила мне натянувшаяся цепь. Мне бы хотелось оказаться от него как можно дальше, но не могла, цепь не пустила. Я, плотно сжала колени, обхватив их руками, и в ужасе уставилась на него.
— Хорошо, — ухмыльнулся мой похититель. — Все как я и предполагал.
Я не могла поверить в то, что он это сделал.
— Ты чувствительна и полна жизни, — сообщил он мне, снова наматывая ремень плети на рукоять. — Так я и думал. Твое тело, его изгибы, предполагают изобилие женских гормонов. Это бросит тебя во власть мужчин.
Его прикосновение было полностью неожиданным для меня.
— Животное! — бросила я. — Животное!
Его прикосновение было мягким, но в тоже время, очень целеустремленным. Очевидно, моя реакция сказала ему то, что он хотел знать.
— Животное! — заплакала я.
Я не могла даже предположить то, что он собирался сделать. У меня не было возможности подготовить себя к его прикосновению, возможно, поэтому мне не удалось продемонстрировать свою инертность. Внезапно я испугалась. Что если такие мужчины, просто не разрешают женщине инертность, что если на нее, в буквальном смысле, возложена обязанность быть чувствительной, безоговорочно, возможно даже под угрозой наказания, жестокого наказания, или даже хуже, быть чувственной во всей ее горячей, сладкой и уязвимой открытости? Как это произошло сейчас, захваченная врасплох, я была вынуждена показать себя, показать этому животному, этому льву в человеческом обличии, свою отзывчивость. Мое лицо полыхало от стыда, наверное, я была красной как рак.
— Вернись сюда и встань на колени, в ту же позицию, что и прежде, — приказал мужчина, поднимаясь на ноги, и ткнув плетью в то место, рядом с вмурованным в пол кольцом, где я стояла прежде.
Он встряхнул плетью, разматывая ремень, как бы намекая, что мешкать мне не стоит. Я поспешно подползла к указанному месту и встала на колени.
Мужчина окинул меня придирчивым взглядом.
— Заставьте меня заплатить, — прошептала я.
— Что? — переспросил Тэйбар.
— Я готова, — также шепотом сказала я, и, видя, что он с улыбкой ждет продолжения, добавила: — Я стою перед Вами на коленях голой. Я на цепи. Вы возбудили меня. Вы заставили меня показать свою отзывчивость. Вы отняли у меня мою гордость. Вы презираете меня. Вы ненавидите меня. Я признаю, что должна быть принуждена заплатить за мои преступления. Я поняла, что здешние мужчины заставят меня заплатить за них и за то, что я была «современной женщиной». Я готова заплатить. Ну, так заставьте меня заплатить.
— На спину, — скомандовал мой похититель. — Ноги в стороны.
Я повиновалась ему, со слезами в глазах.
— «Современная женщина» лежит на спине перед мужчиной, — улыбнулся Тэйбар.
— Я в том положении, в котором мне надлежит быть! — сказал я.
— Или на животе, — усмехнулся мужчина, — или на коленях склонившись до земли или в любой из тысячи позиций подчинения и служения.
Я вздрогнула. Ко мне пришло понимание того, что могут потребовать от меня, и даже, скорее всего, потребуют в этом мире.
Я зажмурилась, вдруг испугавшись, что потеряю сознание от его малейшего прикосновения. Никогда мне не приходилось встречать кого-либо, кто хоть отдаленно мог сравниться с этим зверем. Я даже представить себе не могла, что такие мужчины существуют. Перед ним я, и я отдавала себе в этом отчет, даже несмотря на всю мою рафинированность, образование и интеллект, никогда не смогла бы стать чем-то большим, чем собака, задыхающаяся самка у его ног. Кстати, он что-то говорил об «ошейнике». Интересно, что он имел в виду?
— Ты умоляешь меня об этом? — спросил Тэйбар, дождавшись когда я открыла глаза.
— А Вы хотите, чтобы я умоляла? — воскликнула я.
— Да, — кивнул он.
— Замечательно, — всхлипнула я. — Я умоляю!
— «Современная женщина» умоляет, — улыбнулся Тэйбар.
— Да, я умоляю, — подтвердила я. — И я более не «современная женщина».
— Э, нет, — усмехнулся мужчина, — На данный момент Ты — все еще «современная женщина». Но, скоро тебе предстоит перестать быть ей. Совсем скоро, у тебя это отнимут навсегда.
— Я прошу! Я умоляю! — выкрикнула я.
— Кажется, Ты кое-что забыла, — вдруг сказал мой похититель.
— Что? — удивилась я.
— Ты — девственница, — пожал он плечами.
Я пораженно, сквозь слезы, заполнившие мои глаза, посмотрела на него.
— На колени. В ту же позу, что и прежде, шлюха, — скомандовал Тэйбар.
— Животное! — выпалила я, не думая о последствиях. — Животное!
Но на колени перед ним я встала, не решаясь ослушаться его приказа. Я дрожала. Слезы обиды оставляли мокрые дорожки на моих щеках. Взять меня не входило в его намерения. И моя девственность, к моему удивлению, оказалась тем фактором, который препятствовал этому. Я задавала себе вопрос, почему это имеет такое значение? Насколько я поняла, не будь я девственницей, то уже там, в библиотеке, такой мужчина как он, попользовался бы мной не задумываясь, причем долго и со вкусом. Более того, я подозревала, что была бы вынуждена доставить удовольствие не только его, но и Таурогу с Херконом.
— Животное! — заплакала я от обиды.
— Я ухожу, — сообщил Тэйбар.
Я испуганно уставилась на него.
— Я всего лишь хотел увидеть тебя прежде, чем уеду по своим делам. Мне было интересно понаблюдать, как Ты смотришься, мерзкая, но весьма очаровательная шлюшка, сидя на цепи в комнате ожидания.
— В комнате ожидания? — переспросила я.
— Да, — кивнул он. — За тобой скоро придут. Тебе предстоит напряженное утро. Других уже обрабатывают.
— Обрабатывают? — удивилась я.
— Да, — сказал Тэйбар, отворачиваясь от меня.
— Подождите! — крикнула я ему вслед.
Он обернулся, и окинул меня взглядом.
Мысли метались у меня в голове, путались. Я была в отчаянии. Мне хотелось удержать его.
— Скажите, здесь всех женщины будили, так же как и меня, плетью? — спросила я первое, что пришло в голову.
Мое тело все еще страдало от его ударов.
— Нет, — ответил мужчина, — конечно, нет. Просто, я решил, что разбудить тебя именно таким образом, это могло бы быть очень информативно и полезно для тебя лично. Думаю, Ты смогла получать кое-какое понятие относительно того, что представляет собой твой новый мир, и что тебя здесь ждет.
Я смотрела на него, ошеломленная его признанием.
— Можешь не бояться, — попытался успокоить меня он. — Такие побудки случаются нечасто, если вообще когда-либо. Как Ты могла заметить, это мешает женщине выспаться.
— Пусть красотка выспится? — с иронией спросила я.
— В некотором смысле, это недалеко от истины, — заметил Тэйбар. — Хороший отдых важен для женщины, для ее очарования, для ее готовности и служения. Все, то же самое, как и с другими домашними животными.
Я бросила на него сердитый взгляд.
— Можешь мне не верить, но избивать тебя будут в основном, когда Ты будешь полностью в здравом уме.
— Избивать? — ужаснулась я.
— Опасность этого, будет твоим обычным состоянием, — пожал он плечами.
— Понимаю, своего рода профессиональный риск, — проворчала я.
— Твое состояние, это не профессия, — усмехнулся Тэйбар. — Профессия, это то, чем Ты занимаешься, я не то, чем Ты являешься. Профессию Ты могла бы сменить. А вот твое состояние, в том смысле, который имею в виду его я, это именно то, чем Ты являешься, а не род твоих занятий. К тому же, изменить свое состояние Ты точно будешь полностью неспособна. Ты будешь абсолютно бессильна каким-либо образом изменить или как-то повлиять на это. С того момента, как оно будет наложено на тебя, оно будет тобой, вот так просто и категорично. Ну а что касается избиений, о которых я упомянул, то они подобно профессиональным рискам, по-своему конечно, являются неизбежным спутником того, что будет твоим состоянием. Само собой, частота и характер этих избиений будут сильно зависеть от тебя самой. Если тобой будут не довольны, то, можешь не сомневаться, Ты будешь избита и сильно. Если Ты сможешь оказаться приятной и полезной, то…, тут два варианта, как повезет, тебя могут избить, или могут пощадить.
Я растерянно смотрела на Тэйбара, пытаясь понять, что он мне говорит. Конечно, я уже поняла, меня могли избить. Мне уже «посчастливилось» почувствовать, что такое плеть, и ни малейшего желания повторять эти ощущения снова у меня не возникало.
— Что-то не так? — поинтересовался мой похититель.
— Я не понимаю, что Вы говорите, — призналась я.
— О-о-о? — насмешливо протянул Тэйбар.
Я вцепилась руками в цепь, что соединяла мою шею с кольцом в полу.
— Я не понимаю, зачем я здесь, — пробормотала я. — Что Вы собираетесь сделать со мной?
— Ты имеешь в виду, что с тобой сделают в ближайшее время? — уточнил он.
— Да, — кивнула я.
— Тебя заклеймят, — как о чем-то само собой разумеющемся, сообщил мне мужчина, — и наденут ошейник.
Я недоверчиво уставилась на него.
— Впрочем, то же самое, ожидает и остальных девушек, — сказал Тэйбар. — У Вас у всех будут клейма и ошейники.
У меня перехватило горло от страха. Я была не в состоянии вымолвить ни слова.
— Так предписывают торговые правила, — пожал он плечами.
— Это, — испуганно пролепетала я, — действительно тот самый мир, о котором Вы говорили, и в котором женщин, таких как я, покупают и продают в качестве рабынь?
— Позиция, — скомандовал мой похититель.
Я немедленно выпустила цепь и замерла на коленях, в той же позе что и прежде, описанной Тэйбаром, спина прямо, ягодицы на пятках, руки на бедрах, колени широко в стороны.
— Да, это именно такой мир, — подтвердил мужчина, оказавшийся работорговцем.
— Значит, вот какую судьбу Вы избрали для меня, — прошептала я. — Значит, я буду рабыней.
— Да, — кивнул Тэйбар.
Я молчала ошарашенная свалившейся на меня судьбой.
— А знаешь, меня ведь будет забавлять, время от времени, думать, как там тебе живется в суровой и абсолютной неволе, и как Ты, оказавшись на своем законном месте, отчаянно стремясь сохранить свою жизнь, ублажаешь своих владельцев, моя привлекательная и ненавистная мне шлюха.
— Именно поэтому Вы не взяли меня. Вы хотели сохранить мою девственность? — спросила я.
— Совершенно верно, — кивнул работорговец.
— Моя девственность может повлиять на мою цену? — спросил я.
— В логике тебе не откажешь, — усмехнулся Тэйбар.
— У меня будет цена, как если бы я была животным, — пробормотала я.
— Скоро, Ты и будешь животным, — пожал мужчина плечами, — полностью по закону.
— Вы захватили меня, — с недовольной гримасой сказала я. — Моя девственность принадлежит вам. Она — ваша.
— Мне она не нужна, — усмехнулся работорговец.
Я пораженно уставилась на него.
— Я предпочитаю отдать твою девственность тому, кто тебя купит, — бросил он.
Я закусила губу, чтобы сдержать рвущийся наружу гневный крик.
— Сам того не желая, я нахожу тебя чрезвычайно привлекательной, — признался Тэйбар, — и даже невыносимо привлекательной. А теперь, я просто выброшу тебя из головы, и довольно скоро забуду о тебе. Ты станешь всего лишь еще одним номером, одной из пометок в моих записях. Но именно тебя, я считаю привлекательной, и не некую бесполезную часть тебя. Чего стоит девственность ненавистной мне «современной женщины», презренной шлюхи, такой как Ты? Да ничего! Это совершенно бесполезная для меня вещь. О да, могло бы быть забавно, в качестве акта надменного высокомерия, забрать ее у тебя, взломать ее, быть первым, кто вынудит тебя развести ноги, чтобы вскрыть тебя для использования мужчин. Однако для меня еще забавнее выказать тебе мое презрение к ничего не стоящему кусочку хрупкой временной ткани, которому Ты, похоже, придаешь такое неестественно великое значение, и оставить его судьбу лотерее рынка, и тому, кто предложит за тебя наиболее высокую цену. Пусть твоя девственность достанется тому, кто купит тебя первым, кем бы он ни был.
Я до боли сжала кулаки на бедрах. Я плакала. Я рыдала.
— Таким образом, я выказываю свое презрение к тебе, — бросил работорговец.
Я подняла на него заплаканные глаза.
— Прелестница, — сказал он. — Но не я, а другие будут пользоваться твоими прелестями.
— Не оставляйте меня здесь, — взмолилась я, но Тэйбар отвернулся и вышел вон.
Я легла на пол, вытянув ноги. Через некоторое время до меня донеслись голоса из двери. Я не понимала их языка. Они пришли за мной.