Танцовщица Гора

Глава 23 Рабочий лагерь

— Ты глянь! — обрадовано воскликнул мужчина. — Нет, Ты только посмотри на это!

— Пятая шлюха! — выкрикнул второй. — Точно, смотрите!

— Это — она! — заорал третий. — Гляньте!

— Ты что, знаешь ее? — спросил его другой парень.

— Да мы тут все ее хорошо знаем, — проворчал четвертый мужчина с выражением мрачного удовлетворения на лице.

От неожиданности и страха, я запнулась, зазвенела цепями, и чуть не полетела на землю. Мои ноги болели от ходьбы босиком по горячему гравию. Солнце ожигало обнаженные руки и ноги. Идти приходилось мелкими семенящими шажками, из-за кандалов на ногах, цепь которых была не больше десяти дюймов. Железо украшало и мои запястья. На руках тоже были кандалы.

Замков на них не было. Их замкнули на моих запястьях на наковальне два точных удара молота, оставив лишь тонкую щель в том месте, где встретились края браслета. Руки я могла развести не больше, чем на семь восемь дюймов, больше не позволяла цепь. Другая цепь, приблизительно три фута длиной, соединяла центра цепей ножных и ручных кандалов. Стоя вертикально я не могла поднять руки, даже чтобы самостоятельно поесть. Именно я была пятой девушкой в караване ошейников. То есть все мы, одна за другой были скованы между собой цепью за ошейники.

— Это точно она, — объявил еще один мужчина.

— Пошевеливайтесь, кейджеры, — рявкнул охранник замахиваясь плетью.

— Да, — кивнул другой.

Я в ужасе озирался вокруг себя. Послышался хлопок плети, и мы друг за дружкой, торопливо семеня, миновали забор, и подошли к квадратной палатке разбитой на небольшой возвышенности, в которой обитал надсмотрщик. Мужчины вдоль нашего маршрута, потные, полураздетые, скованные между собой цепями за щиколотки, на время прекращали свою работу и, опираясь на орудия своего труда, наблюдали за нашим проходом.

— Это ведь на тебя уставились эти животные? — шепча через плечо, спросила девушка, шедшая передо мной.

— Я боюсь, что да, — простонала я.

— Откуда они все тебя знают? — поинтересовалась девушка позади меня.

— Они из Аргентума, — вздохнула я.

— Горе — нам, — простонала девушка, шедшая впереди. — Эти скоты — преступники, убийцы, головорезы, бандиты и авантюристы, приговоренные к каторжным работам. Нам повезет, если нас не убьют!

— Охранники должны защитить нас, — неуверенно сказала третья рабыня.

— Но как мы сможем заслужить такую защиту? — заплакала вторая девушка.

— Была бы Ты рабыней подольше, то знала бы ответ на этот вопрос, — усмехнулась третья девушка.

Вторая в караване рабыня горестно застонала. Как она была наивна! Похоже, ее клеймо на ней было выжжено совсем недавно. Все мы были рабочими рабынями. Таковые используются среди рабочих цепей в основном для того, чтобы носить воду. Впрочем, я не сомневалась, что для нас найдутся и другие задачи.

— Я боюсь, — призналась вторая невольница.

— Посмотрите! — крикнул мужчина, когда мы проходили мимо него. — Она! Это — она, я уверен в этом!

— Да! — поддержал его следующий. — Ты прав! Я, ее тоже узнал!

Я вздрогнула.

— Не все мужчины здесь — преступники, — сообщила я второй девушке.

— Как это? — удивленно спросила та, что позади меня.

— Некоторые — честные люди, — сказала я. — Их просто поймали, силой заставили работать.

— Такое невозможно, — уверенно заявила невольница, шедшая передо мной.

— Ошибаешься, — заверила ее я.

— Есть много способов. Иногда для этого используют девушек-приманок, — пояснила девушка сзади и, помолчав, добавила: — Возможно, Тука знает что-то об этом.

Я вздрогнула и замолчала.

— Ты очень соблазнительна для мужчин, Тука, — заметила она. — Я бы сказала, что Ты достаточно соблазнительна, чтобы быть девушкой-приманкой. Честно говоря, не хотелось бы мне быть такой девушкой, оказавшейся в пределах их досягаемости. Они могут разорвать ее в клочья. И, несомненно, было бы намного хуже, если бы она оказалась именно той девкой, которая поучаствовала в их захвате.

Я вздрогнула.

— Что это с тобой, Тука? — как ни в чем не бывало, поинтересовалась она.

— Ничего, — ответила я.

— Могу предположить, что у этих парней, после копания рвов, тяжелой работы и плетей, осталось мало стимулов, ради которых стоит жить, разве что кроме мести, — самым невинным тоном сказала она и, заметив, как я задрожала, ядовито добавила. — Да Ты не бойся. Тука, тебе ведь ничего бояться. Ты же никогда не была, девушкой-приманкой.

Вдали над забором, виднелись стены города. Та девушка, что сейчас была первой на цепи, сообщила нам, что это была Венна. Она бывала здесь однажды, давно, в те времена, когда она еще была богатой, избалованной, красивой свободной женщиной. Тогда она, закутанная в свои одежды сокрытия, любовалась городом из паланкина. Правда вскоре она попалась на глаза работорговцам. Теперь она больше не была ни избалована, ни тем более богата. У нее больше не осталось модных одежд сокрытия. Как и всем нам, ей досталась только короткая, облегающая рабочая туника без рукавов. Зато теперь, несомненно, она была намного более захватывающей и красивой, чем когда была свободной. И конечно, это не было простым следствием клейма и ошейника, как могло бы показаться на первый взгляд, это было результатом всего блестящего преобразования ее женственности, которая расцвела в неволе, стоило ей занять свое истинное месте в природе.

— Господин! — окликнула я охранника. — Господин, я могу говорить?

— Чего тебе? — не слишком благожелательно отозвался мужчина, шедший рядом со мной, и от скуки развлекавшийся тем, что, то наматывал, то разматывал ремни плети на рукоять.

— Это Венна? — спросила я.

— Она самая, — кивнул он.

— Я же была продана в цепь Ионика, — пробормотала я, совершенно сбитая с толку.

— Чего? — переспросил охранник, не расслышав моего замечания.

Когда несколько дней назад, оказавшись вне стен Аргентума, я узнала, что меня продали в цепи Ионика, я чуть не упала в обморок от страха.

— Которая это цепь, Господин? — взмолилась я тогда. — Которая цепь? Пожалуйста, Господин, скажите мне, которая это цепь?

Моя назойливость не принесла мне ничего кроме увесистой оплеухи, ссадины во всю щеку и разбитой губы. Это произошло, незадолго до того, как меня и еще четырех девушек, упаковали в длинные узкие кожаные мешки, горловины которых затянули на шее, оставив наши головы открытыми, и уложили в транспортировочную сеть, закрепленную на сбруе грузового тарна. Но мне все же посчастливилось выведать кое-какую информацию, относительно своей судьбы.

— Куда нас повезут, Господин? — рискнула я спросить у парня, который должен был управлять ведущим тарном этого каравана.

— В грузовые доки Аристодемия, — снизошел он до ответа рабыне, — это вне осадного периметра Венны.

— Спасибо, Господин! — ликующе воскликнула я.

Венна — это небольшой, красивый город, в основном известный своими курортами, расположенный к северу от Ара и Виктэль Арии. Еще он известен своими тарларионовыми бегами и множеством роскошных вилл в своих окрестностях, по большей части принадлежащих жителям Ара. Честно говоря, я боялась, что мы могли направиться под Торкадино, город в настоящее время находившийся в осаде войск Коса и их союзников, где на возведении осадных укреплений трудилась «черная цепь Ионика», та цепь, в «вербовке» многих звеньев которой меня угораздило поучаствовать.

Два дня назад мы добрались до «доков Аристодемия». Движение тарнов, в районе Венны в связи с военными действиями, в настоящее время было чрезвычайно ограничено. Насколько я поняла, прежде всего, это объяснялось близостью Ара, проводившего периодические налеты и старавшегося держать окружающее город воздушное пространство, по крайней мере, под частичным контролем. Несанкционированный полет в этот район, особенно дневной полет, мог быть легко обнаружен. Тарнсмэны Ара, часто крупными группами патрулировали небо. Понятно, что подобные меры не только увеличивают вероятность обнаружения налетчиков, но и держат в напряжении других нарушителей воздушного пространства, шпионов, например, что, конечно, облегчает развертывание сил обороняющихся. Пешие отряды, движущиеся намного медленнее воздушной кавалерии, в таком случае оказываются в полной беззащитности от удара с небес.

В «доках Аристодемия» нам выдали рабочие туники, а также заковали в те цепи, которые мы теперь носили, за исключением караванной цепи. Нас четверых вместе с другими девушками, очевидно ожидавшими только нашего прибытия, погрузили в рабские фургоны, чтобы доставить в рабочий лагерь. В этих фургонах наши закованные в кандалы лодыжки нанизывались на центральный брус, который потом был опущен на место и заперт. Таким образом, мы оставались пленницами фургона до тех пор, пока рабовладельцы не пожелали бы нас выпустить. Но вот сегодня, достигнув огороженного проволокой рабочего лагеря, брус был поднят, и мы одна за другой покинули фургон. Сразу, по мере выхода из повозки, на нас надевали караванные ошейники, формируя нашу рабочую цепь. И вот теперь мы шли через лагерь к палатке надзирателя, рядом которой, для удобства последнего, находились загоны, обитать в которых нам теперь предстояло.

Я озиралась вокруг, бросая частые взгляды назад, на длинную цепь людей оставшуюся позади. Некоторые из них все еще смотрели вслед нашему каравану. Сказать, что я была напугана, было нельзя. Я была в ужасе!

— Какая это цепь, Господин? — спросила я охранника.

— Черная, — ответил мужчина.

От страха я не смогла удержать свой крик.

— Что это с тобой? — усмехнулся он, и у меня появилась уверенность, что он все знал.

— Но ведь черная цепь, должна быть под Торкадино, — растерянно пробормотала я.

— Она там и была, — кивнул он. — Но больше ей под Торкадино делать нечего. Сюда перевели. Теперь они все под Венной.

Я покачнулась, и едва не завалилась на бок. Внезапно все вокруг меня начало вращаться, голова закружилась, в глазах потемнело. Но мне волей-неволей приходилось переставлять ноги, цепь закрепленая на кольце ошейника тянула меня вперед.

— Осадные работы в Торкадино, по крайней мере, большая часть тяжелых работ закончилась еще несколько месяцев назад, — пояснил охранник.

На меня навалилась дикая слабость, но у меня не оставалось иного выбора, кроме как двигаться вперед на цепи.

— Возможно, Ты — шлюха Тука, — предположил шедший рядом со мной охранник.

Я в ужасе уставилась на него. Он знал мое имя! Я все еще носила ту кличку, которую дал мне мой бывший владелец, Тиррений из Аргентума. Мне ее сохранили. Кажется, теперь, я начала подозревать почему.

Охранник пристально смотрел на меня.

— Да, Господин, — всхлипнула я. — Я — Тука, шлюха.

— Я так и подумал, — кивнул он. — У тебя здесь много друзей, на этой цепи.

— Защитите меня, Господин, — взмолилась я. — Защитите меня, пожалуйста!

— Возможно, — улыбнулся мужчина.

— Я буду служить вам, так смиренно, как не служит ни одна самая низкая шлюха на Горе, — глотая слезы, проговорила я.

— Дак Ты и так должна служить именно так и никак иначе, — засмеялся он. — Ты же — рабыня.

— Да, Господин, — простонала я.

— Охранники рассказывают, что Ты была превосходной девушкой-приманкой, — сказал мужчина. — Они подозревают, что и в другом Ты могла бы быть не хуже. Признаться нам всем не терпится испытать тебя.

— Да, Господин, — ответила я, давая себе слово, что сделаю все возможное, чтобы служить им с совершенством.

Мы как раз поднимались на возвышение к квадратной палатке. Позади и слева, в низине у подножия холма, виднелись несколько загонов для рабочих рабынь.

— Господин, мне сказали, — заговорила я, — что меня продали моему новому хозяину, Ионику, за пять серебряных тарсков и один бит-тарск.

— Слышал я про это, — кивнул охранник.

— А разве это не слишком высокая цена для рабочей рабыни? — спросил я.

— Это действительно было бы довольно дорого, при нормальных обстоятельствах и для нормальной рабочей рабыни, — признал он. — Но мой работодатель, Ионик, любит хорошую шутку. Он относится к тому виду мужчин, для которого никаких денег не жалко, чтобы хорошенько поразвлечься.

— Понимаю, — прошептала я.

— Стоять всем, — скомандовал он, обращаясь к каравану.

Мы уже поднялись на холм, и вышли на открытое пространство, перед палаткой.

— Вот это, леди, палаткой старшего надсмотрщика, — объяснил охранник. — И для вас многое будет зависеть от того, насколько Вы ему понравитесь.

Тихим шепотом по колонне закованных женщин прокатилась волна страха.

— Сейчас вас отстегнут от каравана — сообщил он. — Потом всех, одну за другой, представят перед тем, от кого теперь зависит ваша судьба. А потому, мой вам совет, распахивайте свои туники пошире.

С нас всех, начиная с первой девушки, сняли караванные ошейники. Как только горло освобождалось от стального кольца, каждая из нас кратковременно приседала, чтобы можно было дотянуться нашими скованными руками до ворота туник. Все рабыни торопливо распахивали свои туники.

— Позвольте леди, я помогу Вам, — усмехнулся охранник, едва я, вслед за первыми четырьмя девушками присела на корточки.

Я встала перед ним. Караванного ошейника и цепи на моей шее уже не было. Мужчина рывком распахнул полы туники в стороны, а затем перебросил ткань, мне за спину.

— Превосходно! — восхищенно протянул он.