Тактик.4

Глава 27 Рисунки и предатели

Гномы устало-обречённо вздохнули и забрали у меня рисунок-схему.

— Будут Вам железные двери, сэр Рос, — недоумённо вздохнул Торим. — Сейчас всё бросим и наделаем этой странной ерунды. Но не говорите потом, что мы не предупреждали, это будут нелепые и плохие щиты.

Я пошёл на стену, чтобы своими глазами посмотреть на лагерь врага в предместьях, но так ничего особенного и не увидел.

Требушет. Я прокручивал в голове это слово. Машина. Не знал, что в этом мире их знают и делают.

Бездушная конструкция из дерева и железа, способная свести на нет весь наш героизм, всю нашу стойкость.

Я считал, что в реальных войнах так называемой «имбы», оружия класса «вундервафля», способного, как волшебная палочка, разить врагов и дающего доминирующее преимущество, не бывает. Но это не совсем так. То или иное оружие действительно может здорово изменить баланс сил. Например, требушет, который разнесёт наши ворота или кусок стены…

Стены.

Поскольку было утро, я использовал Рой и выставил на стену Гаскера и Волагера, поставив их ровно на те же месте, где они были вчера, причём Волагер, как и вчера, станет на участке, где расположен тот странный дом, найденный Талли.

А как мне теперь переиграть машину?

Я снова активировал Птичьего пастуха. На этот раз я не стал звать сокола. Мне нужна была не разведка, а диверсия. Я взял под управление здоровенного ворона, скорее всего, это был не тот же ворон, что в прошлый раз, но это было не особенно важно.

Точно так же как и в прошлый раз стащил масло, сделал горящий фитиль и отправил свой «дрон» чинить разрушения.

И…

Попытка провалилась с треском.

Одна и та же шутка редко срабатывает дважды. В этот раз требушет охраняли, мало того, что мою птичку попытались пристрелить, они моментально потушили огонь, забросав его землей. Причём действовали так уверенно и быстро, словно их днями напролёт тренировало МЧС России, как запасную команду по тушению пожаров.

А может, так и было.

Я увёл ворона, который обиженно каркал.

Чем меня порадовали гномы, хотя это и не показалось мне теперь особенно важным, они собрали четыре стрелковых турельных арбалета, вроде того скорпиона, с которым имел дело Мейнард в далёких Кайеннских горах.

На турели поставили гномов, им было проще всего заряжать механизм. Болт от турельного арбалета мог бы пристрелить даже легкобронированную технику, если бы она тут была.

Однако это была просто ложка мёда в большом чане с… скажем так, дёгтем.

А если так?

Я узнал при помощи Роя, где мэр и пришёл за ним, решив не использовать для разговора Рой, а пообщаться лично.

Он оказался у одного из складов, где, засучив рукава, лично руководил раздачей провизии.

Тибо смертельно устал за последние дни, однако его глаза светились гордостью.

— Лорд-защитник! — воскликнул он, заметив меня. — Вы вовремя! Хотите похлёбки, кухарки сегодня превзошли себя!

— Позже, мэр, — прервал я его. — У меня к Вам деловой вопрос. А куда Вы деваете весь мусор от расчистки улиц?

Тибо сразу сник. Радость на его лице сменилась озабоченностью, как у завхоза, у которого внезапно спросили про недостачу.

— Ох, лорд-защитник, это огромная проблема! — запричитал он. — Мы… мы просто сваливаем его во дворы нескольких отсутствующих горожан и уже завалили их доверху. Это негигиенично, там уже полно крыс, я боюсь, что может начаться эпидемия, однако…

— Отлично, — оборвал я его снова.

Мэр опешил:

— Что… что «отлично»?

— То, что у нас есть горы строительного материала прямо под носом, а вы видите в этом только мусор. А мне нужна фортификация.

— Что?

— Я заказал плотникам большие запорные конструкции.

— Какие?

— Ворота, перекрывают щитами на высоту в семь метров, это теперь громадный куб, колоссального размера, только он пустой.

Не давая ему опомниться, я потащил его к центральным воротам. По пути я на ходу излагал свой план, простой и грубый, как дубина. Тибо слушал, и его глаза округлялись все больше и больше.

Через полчаса у ворот уже кипела работа. Я выдернул из-за столов пятую роту ополчения, состоявшую в основном из плотников, столяров и прочих мастеров.

Ремесленники, засучив рукава, делали своё дело.

Вскоре к ним присоединились и другие ополченцы.

Я отдал приказ всем свободным ротам таскать тот самый «мусор» из дворов.

Десятки, а затем и сотни людей с носилками, тачками и просто в руках потянулись к воротам, неся камни, землю, обломки бревен, битый кирпич — все, что могло составить «массу».

Пространство между воротами и строящейся опалубкой начало медленно, но верно заполняться. Идея была до смешного проста: если враг пробьёт наши ворота, его будет ждать не триумфальный вход в город, а десять метров плотно наваленного мусора, брёвен и хлама.

Конечно, они могут его расчистить, это вопрос времени, но время мне как раз и было нужно.

Время и место.

Мне нужно было знать, что местом прорыва не станут ворота. А в том, что, имея требушет, они произведут прорыв, я уже не сомневался.

Пока шла эта титаническая работа, ко мне подошла делегация гномов. Они, как и все, были измотаны, их бороды были в пыли, а глаза красные от бессонных ночей. Но шли они с гордостью.

— Лорд-защитник, — пробасил он. — Мы закончили.

За их спинами другие гномы выкладывали в ряд то, над чем трудились всю ночь в своих кузницах. Большие, прямоугольные, металлические щиты. Ручки обмотаны тканью или полосками кожи, странное требование, хотя так иногда делают для амортизации удара.

В моём случае причина была в другом.

— Это… великолепно, — искренне сказал я, проводя рукой по холодному металлу. — Вы превзошли себя, мастера-гномы.

Я потёр лицо, оно было масляным и потным от беготни и работы, а руки, напротив, шершавыми как наждак.

— Четвёртая рота! Ко мне! — заорал я.

Ополченцы, таскавшие мусор, с недоумением и опаской подошли. Я приказал им разобрать щиты.

— Что это, милорд? — спросил их командир, кряжистый кузнец, с трудом удерживая тяжелый щит.

— Это, кузнец, новое оружие для щитовиков вашей роты, которая выбрана из-за того, что многие из вас привыкли работать в кузне.

— А это тут причём?

— Поймёте в ближайшее время.

Последней моей целью была Мадана. Я нашёл её в госпитале, где она колдовала, то есть буквально творила колдовство над ранами одного из мечников первой роты.

Воздух был пропитан запахом трав и от него кружилась голова.

— Мне нужны твои люди, — сказал я без предисловий.

Она подняла на меня свои тёмные, бездонные глаза.

— Мои последователи — не воины, лорд-защитник.

— Мне не нужны воины. Мне нужны твои алхимики, причём срочно.

— Будем делать яд? У меня есть пара вариантов на примете.

— Типа того.

…

Вернувшись на стену, я окинул взглядом город. У ворот выросла гигантская баррикада. Опалубку завалили даже снаружи, прижав для большего объёма. Как горожане будут разгребать эти говны после победы? Ну, тут же оно главное, чтобы была эта самая победа, а там уж как-то расчистят, причем это будут те же самые люди.

…

Из вражеского лагеря выехал всадник. Один.

Он двигался неспешно, с той высокомерной уверенностью, которая бывает лишь у тех, кто никогда не сомневался в своем праве повелевать. На нём были чёрные, с серебряной гравировкой доспехи, сверкавшие на солнце, как чешуя дракона. Модник хренов, в прошлый раз были другие доспехи, а это значит у него несколько комплектов.

За ним, соблюдая почтительную дистанцию, следовала небольшая свита знаменосцев и телохранителей.

Альшерио Джериго Гроцци остановился на полпути между своим лагерем и нашими стенами, на таком расстоянии, чтобы его было хорошо видно и слышно, но так, чтобы до него нельзя было добить, в том числе турельным арбалетом.

А жаль, жаль…

— Защитники Каптье! — его голос, явно усиленный магией, а так же и лужёной ленной глоткой аристократа, привыкшего отдавать приказы, прокатился над полем. — Я, Альшерио Джериго Гроцци, даю вам последний шанс!

Я стоял на стене, в районе ворот…

Как и в первый день.

— Откройте ворота! Выдайте мне самозванца, который называет себя вашим лордом-защитником, и я, возможно, проявлю милосердие! — продолжал он. — Я пощажу женщин и детей! Мужчин, сложивших оружие, я тоже помилую, накажу лишь командиров и зачинщиков, остальным сохраню жизнь!

Ополченцы на стенах перетаптывались и помалкивали.

— Но, если вы продолжите свое бессмысленное упрямство, — голос Альшерио налился яростью, — я клянусь всеми богами, и теми, что на небесах, и теми, что под землей! Я возьму этот город штурмом! Я вырежу каждого мужчину, способного держать оружие! Я сожгу ваши дома, а пепел развею по ветру! И каждого из вас, жалких ополченцев, я повешу на этой стене! Она станет самой длинной виселицей в истории мира Гинн!

Он сделал паузу, давая своим угрозам впитаться в наши умы.

Я молчал, активировав Рой и сканируя свою армию. Ополченцы не особо ему верят, и никто не спешит открывать ворота… Да и это невозможно, кое-кто залепил их большой количеством мусора.

…

В этот раз…

Если первые сражения были похожи на осыпание ударами дубиной, то в этот раз рисунок боя, который собирался навязать мне Альшерио, скорее был парочкой ударов острейшего клинка, нанесённых в уязвимые места.

Пора.

Я спустился со стены, позвав за собой братьев-квизов.

За стенами враг разворачивал требушет. Он делал свой ход, против которого я ничего не мог противопоставить. Мои маги? Вывести их на стену, скорее всего, означает пожертвовать ими, потому что требушет прикрываем магом Ронкана и его шайкой. У меня нет шпионов в стане врага, но это прогнозируемо, мы пытаемся ударить на пределе сил по требушету, маги врага контратакуют по моим магам.

И — минус два хороших мага.

А ещё — результат нулевой.

Нет, я не обращал внимание на то, что требушет занимает свою позицию на дороге, а его тем временем плавно огибает таран. Те, кто тащили таран, в этот раз тащили с собой мешки с грунтом, чтобы частично засыпать яму, причём это был битый камень и кирпич, чтобы удобнее было тащить.

Откуда я всё это знал?

Я не знал, но наверняка так всё и есть.

Мы с братьями-квизами шли через город

Началась атака.

Поднялся ветер, возможно, это следы магии, но ветер хлестал по стене, словно пытаясь сбить с неё последние комья старого мха и забвения, но здесь, на восточном участке, забывать было некому. Я шагал быстро, почти не оборачиваясь: за ним, короткими толчками, поспевали Гаскер, несколько его солдат, да братья-квизы — Мурранг и Хрегонн, вечно молчаливые, но сейчас настороженные, как голодные медведи.

Позиция капитана Волагера — проклятое место, если смотреть с высоты птичьего полета. Двести шагов от ворот, к востоку, где стена казалась ниже и темнее, где каменная кладка была в трещинах и пятнах времени, заплатанная, как старое одеяло.

И, что характерно, в этом месте стоял тот самый дом, нелепый, высокий, построенный ближе к стене, чем позволял закон.

Стремительно продвигаясь, мы достигли места, где в переулке в компании своих сержантов и капралов был Волагер.

— Здравствуйте, Волагер.

— Эээээ… А что Вы тут, милорд?

— Арестуйте капитана Волагера, — произнес я спокойно, обращаясь к Гаскеру и солдатам. Мой тон был спокойный и равнодушный, своё волнение я уже пережил.

Гаскер растерян, замедлил шаг, но не спорит. Волагер — крепкий, тяжеловесный, с массивным и мрачным лицом.

Внезапно глаза его вспыхнули не страхом, а гневом и вызовом.

Капитан дернулся, ловко извлекая меч, словно готовился к этому жесту много дней, однако надо помнить, что со мной братья-квизы.

Гномы действуют, как всегда, жестко: один бьёт кулаком в висок, другой делает подножку, и Волагер падает, словно мешок с песком, глухо, без слов.

— Вам, наверное, нужны пояснения? — тихо бросаю я, глядя на Гаскера, который стоит, будто он увидел странную и несмешную шутку.

В этот момент на стене — движение, рык, удар.

В этот раз Альшерио не распаляет силы. Он бьёт ровно в два места, в ворота и сюда.

Причём сюда прилетает удар требушета. И с первого же броска попадание в плоть стены, которая отзывается разгневанным каменным звоном, но обнажает сотни маленьких трещин.

Гаскер смотрит на меня с недоверием, забыв про сражение.

— Безусловно, нужны пояснения, — выдавливает Гаскер. — Почему мы вырубили капитана Волагера, который всю жизнь служил городу, был опорой, служил верой и правдой, был…

— Не правдой он служил, — перебиваю я, не повышая голоса. — Волагер — предатель. Сдавал сведения врагу, прикрывал диверсантов, именно из-за него те не могли попасться. Теперь мы знаем, почему диверсанты знали обходные маршруты, расположение наших постов, почему шпионы проходили через стражу и даже по герцогскому замку шастали. И, наконец, он сообщил врагу, что занимает этот участок при штурме. А ты обратил внимание, что именно на его участках бывали прорывы и он фактически саботировал действиях своих подчинённых? Как в первый день он отослал полусотню твоих бойцов.

— Ну, с каждым может случиться…

— Нет, совпадения бывают только в бразильских сериалах, а в нашей жизни есть только точный расчёт. К тому же все мои слова не домыслы, его вычислил Осмер, когда Волагер общался со шпионами. Так что молодые роты уже себя окупили, а я как услышал, так все факты сошлись в логичную картину.

Гаскер не стал спрашивать, что такое бразильские сериалы. Стену сотряс ещё один удар, следующий камень пришёлся по стене, вращаясь в полёте и скользнул по верхней части стены, срикошетил и ударил в дом в городе.

…

Я активировал Рой, чтобы отследить перемещение врага.

Магия…

Вот она, ожидаемая и подлая.

Маги наложили какое-то заклятье на воинов, которые тащили таран и те погнали вперёд, как олимпийцы на конском допинге.

Тем временем я перемещал сюда четвёртую роту.

— Стражники! — громогласно заговорил я. — Ваш капитан запятнал себя предательством, за что арестован и будет осуждён. Есть сомнения в моём приказе и моей власти?

Вообще-то на рожах у них было написано, что сомнения есть, но всё же они служаки, поэтому они помалкивали, пока квизы спеленали их капитана, а солдаты Гаскера облепили его, как муравьи трофейную гусеницу.

— Куда его? — тряхнув оцепенение спросил мой заместитель.

— В замок и срочно, под охрану Хюнтора.

— Сделаем.

Тем временем четвёртая рота выстраивалась вокруг квартала, а поперёк «Внутреннего Пути» легли брёвна, притащенные гномами.

Две плотно стянутые цепями стопки бревён перекрыли Внутренний путь. Баррикада не ахти какая, но этого должно хватить.

Стражники смотрели за всеми этими перемещениями с интересом и наверняка стали бы задавать логичные вопросы, однако их сильно отвлекали удары по стене.

В этот момент к требушету присоединяется и вражеский маг Ронкан Чернобород, легенда, проклятие, кошмар моих магов.

В небо взлетают фиолетовые молнии, удары по стене — один, другой, третий, будто кто-то бросает в город гигантские молотки, не заботясь о том, что будет после.

Кладка стены трещит, камни летят вниз, щиты дрожат, как листья на ветру. Требушет вкладывает в стену каменные ядра, каждое с грохотом, с криком, с обещанием конца, а таран отбивает свой пугающий ритм.

— Гришейк, перетаскивай своих в город за участком Волагера.

— Но босс-протектор, тут же это, ворота ломают.

— Воротам приходит конец, но ты нужен мне тут.

Вообще-то из соображений секретности никто, кроме меня, единого плана не знал. Все знали только свою часть.

Гномы-арбалетчики идут сюда, практически бегут, то же самое делают и орки, я перестраиваю рисунок обороны, на всякий случай выставляя две роты в район ворот, проверяю все участки, голова болит от напряжения.

А тут ещё очередной удар пришёлся по стене и прямо передо мной кусок стены с медленной торжественностью отделяется от остальной кладки и оседает, уходит вперёд, создавая пробоину в периметре обороны размером с железнодорожный туннель.