Тактик.4

Глава 26 Новые неизвестные в формуле

Я смотрел, как армия Гроцци, оставив у стен десятки тел своих товарищей, медленно и неохотно отступает к своему лагерю. В этот раз победа ощущалась иначе.

Не как результат хитроумной диверсии или отчаянной импровизации.

Эта победа была заслуженной, выстраданной. Мы выстояли в честном, открытом бою, плечом к плечу. Люди, гномы, орки, маги… Все мы. И от этой мысли на душе стало неожиданно тепло и спокойно.

— Мы выстояли, милорд! — рядом возник запылённый, чумазый, но сияющий Гаскер. Его голос, обычно ровный и спокойный, дрожал от волнения. — Клянусь всеми богами, мы выстояли!

— Мы выстояли, Гаскер, — кивнул я, хлопнув его по плечу. — Благодаря всем вам.

С другой стороны ко мне подбежал Волагер, начальник городской стражи. Его обычно полноватое лицо осунулось, под глазами залегли тени, но в них светилось экстатическое счастье.

— Я… я думал, мы не выстоим! Когда они подтащили таран… Я думал, всё кончено! А Вы… Вы просто стояли и смотрели, словно знали, что ворота выдержат!

Я усмехнулся. Вообще-то не знал, но рассчитывал, что произойдёт именно так. Гномы, укреплявшие ворота, поработали на славу.

— Я верил в наших гномов, Волагер.

Начальник стражи расправил плечи, словно подрос на несколько дюймов.

Стена гудела. Усталые, но счастливые лица. Гришейк, сын орочьего старейшины, подошёл ко мне, скалясь в широкой улыбке, обнажавшей внушительные клыки.

— Хорошая драка, — пророкотал он. — Враг истёк кровью. Мои лучники довольны. Они собрали богатый урожай. Нас попросили ребятишки из роты «белки», вместе мы крючьями на верёвках достали со стены погибших врагов… Чтобы достойно захоронить, само собой, это были славные воины.

— Вы использовали какие-то воровские приспособы «белок»? Ладно, я понимаю, что ты хочешь мародёрить убитых, твоё право, Гришейк.

— Ну, что Вы, босс, просто перед захоронением со всем уважением избавим от лишнего груза и доспеха. Кто же хоронит в доспехе?

— Действуй, я не возражаю.

…

Когда первая волна эйфории схлынула, я собрал всех командиров в доме Пратна Остроглаза, который уже давно превратился в наш официальный штаб. Гаскер, Волагер, Гришейк, Мадана, командиры рот, Тибо, старейшины гномов и даже маги Пеконимо и Анааракс, осунувшиеся и бледные от магического истощения. Все были здесь.

— Что ж, господа… и леди, — я отвесил Мадане отдельный уважительный поклон. — Поздравляю всех. Мы одержали большую победу. Но расслабляться рано. Пришло время для «разбора полётов».

Я заметил, как несколько человек недоумённо переглянулись. Выражение, которое я притащил из своего мира, здесь ещё не прижилось, хотя слухи о странных словечках лорда-защитника уже вовсю ходили по городу.

— Мы проанализируем, что прошло хорошо, а что — не очень, — покладисто пояснил я. — Гаскер, как вели себя ополченцы?

— Держались крепко, милорд. Дисциплина не пошатнулась даже в самые тяжёлые моменты. Потери есть, но они меньше, чем я ожидал. Новобранцы получили боевое крещение. Теперь это не просто горожане с копьями, а настоящие бойцы.

— Отлично. Гришейк, твои орки?

— Стреляли метко. Нужны ещё стрелы, пара луков не выдержала темпа, хорошо хоть гномы дали нам с запасом. Но стрелы на исходе. Нужно пополнить запасы.

— Мои гномы уже работают над этим, — заверил его старейшина Торим. — Кузницы не останавливались ни на минуту. К утру будут и наконечники, и новые болты для наших арбалетов.

Я был доволен.

Город действительно превратился в единый механизм. Каждый знал своё дело и выполнял его. Я поздравил всех ещё раз, отметил заслуги каждого отряда, поблагодарил магов за поддержку. Я видел, как светятся их лица. Для них, привыкших к требовательности, презрению и страху со стороны обывателей, простое слово благодарности от командующего стоило многого.

— Старейшина Торим, я прошу перевести ваших гномов на стену, снять большую часть бойцов с Западной башни.

— Считаете, они больше не посмеют их штурмовать?

— Я вижу, что мой враг применяет очень гибкую тактику, он пробует оборону во многих местах, но не идёт ва-банк… То есть, он не особенно рискует. Понимает, что и где у нас крепко и не лезет на рожон. Тем более у нас есть прочищенные пути для переброски, мы просто выставим на стену три роты ополчения, если они попрут на башню.

— Но они не попрут? — предположил гном.

— Нет, с максимально допустимой вероятностью. То же самое касается и Восточной башни, прошу орков снять оттуда две трети бойцов и усилить группировку у ворот.

— А куда они ударят в следующий раз, милорд? — хрипло спросил ошарашенный перестановками Волагер.

— Мы этого не знаем. Единственное, в чём мы можем быть уверены, мы не предугадаем, как будет действовать враг. Ворота им не удалось сломать, но это из-за ямы, они решат эту проблему. Раз таран утащили, мы увидим его снова. Лорд Альшерио перебирает варианты, башни он отбросил, ударить по мне магией неэффективно, тропы по берегу больше нет, и он это знает, лодок у него нет. Но! Таран всё ещё на игровом поле, как и лестницы. Он всё ещё может устроить подкоп, это классика, однако со слов гномов я понял, что туннели тут заливает?

— Да, — подтвердили в один голос Тибо и старейшина Торим.

— Всё равно, до конца эту угрозу мы не отбрасываем. А вообще нужно быть готовым ко всему, враг учится, как и мы. Но сегодня я хочу порадоваться и всех поздравить. Вы большие молодцы и провели хорошую работу.

…

Когда последние из командиров ополчения, возбуждённо перебивая друг друга и обрадовано хлопая по плечам, покинули мой штаб в доме Пратна Остроглаза, я расслабленно вышел на кухню и позволил себе на мгновение прислониться к прохладной стене. Воздух был пропитан запахом пота, и той ни с чем не сравнимой эйфорией, которая охватывает людей, только что посмотревших смерти в лицо и заставивших её отступить.

Сегодня был трудный день и мы явно победили. Все защитники выстояли против настоящего, яростного штурма, и теперь каждый из них чувствовал себя героем.

Я же не чувствовал ничего, кроме усталости и знакомого холодка в груди. Я стоял у окна, отстранённо глядя на площадь и прокручивал в голове прошедший бой, разбирая его на такты, как партитуру.

— Ты странно себя ведёшь, лорд-протектор.

Я обернулся. В кухню, тихонько прикрыв дверь, вошли двое: Гаскер, мой заместитель, матёрый вояка и, внезапно, Мадана, местная ведьма и, чего уж там, роковая красотка.

Странная компания.

Гаскер выглядел измотанным, но в его глазах плясали огоньки удовлетворения. Мадана же, напротив, была нейтрально-спокойна, её тёмные, проницательные глаза изучали меня без малейшей тени той радости, которую я видел у всех остальных.

— Все вокруг готовы носить тебя на руках, — продолжил Гаскер, входя в комнату. — Мы отбили их! Отбили по-настоящему! Но! Чего мы пришли-то… Мы не так давно знакомы, Рос, но сейчас я впервые вижу, чтобы ты был… доволен. И нам с Маданой кажется, это всё игра.

Мадана подошла ближе, её движения были плавными, как у хищницы.

— Твой дух спокоен, — прошептала она, и от её голоса по моей спине пробежали мурашки. — Но это покой свернувшейся в клубок напряжённой змеи, а не спящего умиротворённого льва. Ты что-то задумал…

Я позволил себе кривую усмешку. Эти двое были, пожалуй, оказались самыми проницательными людьми во всем городе.

— Вы правы. Оба, — признался я, отходя от окна и садясь за стол, на котором всё ещё была разложена карта города. — Моя радость не совсем искренняя. Вернее, она тоже есть, но только отчасти. Я рад, что вы все живы. Рад, что стена устояла. Но праздновать победу в войне, выиграв пару сражений — удел недалёких глупцов.

Гаскер нахмурился, его солдатская прямота не терпела недомолвок.

— Это я уже слышал, — хмыкнул старый вояка. — Но мы стали крепче, лучше вооружены, учимся каждый день. Что опять не так?

— Дело не в нас, а в Альшерио. Он пробует и каждый раз всё ближе к победе. С другой стороны, сильно тянуть он тоже не может. Осада — дело дорогое, есть риск, что король пришлёт нам подмогу. Тогда наследничку придётся драться в чистом поле, имея за спиной наш город. Каждый день простоя бьёт по его казне и, что важнее, по его репутации. Его права на Каптьелот и так сомнительны, и если он не сможет взять город быстро, его собственные союзники могут от него отвернуться. Поэтому я считаю, что следующее сражение станет последним и решающим.

Я поднял на них глаза, давая время осознать мои слова.

— Вы должны понимать, что мы видели до сих пор. Это была прелюдия. Давайте разберём по порядку. Первое столкновение, в самый первый день. Это был эмоциональный порыв, проверка на прочность. Они надеялись, что мы дрогнем от одного вида их армии, что откроем ворота из страха. Не вышло.

Гакер кивнул.

— Второе, — я постучал пальцем по столу, словно это был монитор планшета. Когда они подвели первый кривой таран. Это была не столько битва, сколько разведка боем. Имитация, обман. Они хотели заставить нас раскрыть карты, показать, где у нас сосредоточены лучшие стрелки, как быстро мы реагируем, кто отдаёт приказы. Они прощупывали наши слабые места, чтобы ввести в заблуждение и заставить расслабиться.

— А сегодня? — спросил Гаскер.

— А сегодня была настоящая битва, — кивнул я. — Но не решающая. Не на пределе сил. Они бросили в бой достаточно войск, чтобы это выглядело как генеральное наступление. Они хотели показать, что не сломлены после ночного рейда и освобождения пленников. Хотели оценить боеспособность нашего ополчения. И они её оценили. Не надо думать, что мы заставили их трепетать от ужаса. Они отступили, но они вернутся. Альшерио ещё не показал нам всё, на что способен. Он соберет всё, что у него есть, ещё несколько мощных фигур на доске, чей потенциал он ещё не использовал.

— Колдуны? — спросила Мадана. — Они ведь сегодня не сделали ни одного выстрела.

— Колдуны, — подтвердил я.

Гаскер разочарованно крякнул и потёр подбородок.

— Значит, отдыхать некогда, лорд-протектор?

— В гробу отдохнём, — мрачно усмехнулся я. — А пока — прошу тебя проверить посты. Раненых — к лекарям. Всем остальным — поесть и поспать несколько часов. Следующие сутки могут стать для Каптье последними.

Они молча кивнули и вышли, оставив меня одного с моими мыслями. Я снова подошёл к окну. Там, за стенами, во тьме, зализывал раны и готовился к новому прыжку смертельно опасный зверь. И моя задача была в том, чтобы встретить его и сломать ему хребет.

Ну, а пока активировал Рой и посмотрел, как там город и нет ли врагов «на карте»?

При помощи Роя я знал, что около дома дежурит командир роты «Белки» владелец ловких пальцев Осмер, он торчит на крыше и подслушивает. Посторонних около дома нет.

Я связался с ним при помощи Роя и коротко поговорил.

А теперь можно и поспать.

…

Победная эйфория — товар довольно-таки скоропортящийся.

Она испаряется вместе с первым утренним лучом, оставляя после себя лишь головную боль, гул в ушах и горький привкус реальности. Ночь после отбитого штурма прошла в тумане.

Я был в штабе в доме Пратна Остроглаза, и собирался выходить на стену.

За последние дни я загорел как крестьянин, от того, что постоянно торчал на стене.

Рассвет только-только начал окрашивать небо, когда в дверях бесшумно возникла тень. Осмер. Он был не выспавшимся, но с хитрецой в глазах.

Он подошёл к столу, не нарушая утренней тишины, и приложил руку к своему лёгкому шлему, совершая воинское приветствие.

— Доброе утро, Осмер.

— Доброе утро, лорд-протектор. Как Вы и приказали, я проследил за ним.

— И?

Осмер какое-то время молчал, потом с шумом выдохнул и стал рассказывать, причём лицо его в это время передавало целую гамму эмоций.

От его слов у меня напряглись желваки, а руки сжались так, что побелели костяшки.

Ну да, теперь-то всё встало на свои места. Прорывы, которые якобы случайно возникали на месте, за которое он отвечал и охеренная осведомлённость врага о моих действиях.

— Хорошая работа, Осмер, — глухо сказал я. — Это больше, чем поймать рядового шпика. Иди, пожалуйста, отдохни, наверняка, сегодня снова будет бой. И никому ни слова!

Он молча кивнул и ушёл так же незаметно, как и появился. Я же остался один на один с уродливой правдой. Злость и холодная ярость боролись во мне с усталостью.

И всё же нужно было действовать рационально, провести полноценную работу.

Я закрыл веки и воззвал к своей силе. Птичий пастух. Мир качнулся, сузившись до одной точки, а потом резко развернулся, взмывая ввысь. Я стал соколом, парящим в утреннем небе над Каптье. Подо мной проплывали крыши домов, узкие улочки, могучие стены, на которых уже суетились, сменяя друг друга, дозорные. Город жил, дышал, готовился к новому дню войны.

Навык можно совмещать с обычным зрением, ходить, разговаривать и получать информацию от птицы, но если сосредоточится и закрыть глаза, то картинка будет лучше, я больше увижу и буду лучше управлять птицей.

Я направил своего пернатого шпиона за стены, к вражескому лагерю.

В стороне от основного лагеря, ближе к лесу, два десятка солдат, словно муравьи, трудились над каким-то странным и незнакомым мне сооружением. Они чего-то таскали и ругались.

В центре этой действа возвышалась сложная конструкция из балок и противовесов. Я не был инженером, но даже с высоты птичьего полёта было ясно, эта фиговина не сулит мне и городу ничего хорошего.

Это новая фигура на доске.

Я заставил сокола сделать несколько кругов, запоминая каждую деталь, каждую балку, каждый рычаг. Затем я разорвал связь и встал.

Схватив уголёк, я на чистом листе пергамента попытался воспроизвести увиденное. Получилось криво, косо, как рисунок ребенка, но основные конструктивные элементы я передал. С этим наброском я, не теряя ни минуты, решительно покинул дом Пратна Остроглаза и помчался в гномий квартал.

Старейшина не обманул.

Они работали от стариков и до детей. И кузницы гномов действительно не умолкали ни на секунду. Воздух здесь был густым от жара горнов и запаха раскалённого металла. Торим, старейшина, одетый в чистую рубаху, был в одной из мастерских.

Его лицо, и без того похожее на обветренный гранит, было мрачным и сосредоточенным.

— Сэр Рос! — пророкотал он, заметив меня. — Уже на ногах?

— Ага, старейшина, — ответил я, протягивая ему свой рисунок. — Поспишь тут. Взглянете на это? Я тут разведкой своей усмотрел вот такое чудо-юдо у нас за стенами. Не подскажете, что это за дьявольщина?

Торим взял пергамент, долго разглядывал мои художества, хмыкал, чесал свою густую бороду. Потом подозвал ещё нескольких гномов-мастеров. Они столпились вокруг рисунка, обмениваясь короткими, гортанными фразами на гномьем. Я видел, как их лица становятся всё серьёзнее.

— Хм. Ну, это всё конечно криво и примитивно, но суть ясна, — наконец произнес старейшина, возвращая мне рисунок. Его глаза смотрели на меня тяжело и без былого оптимизма. — Это, лорд-протектор, называется требушет.

— Как катапульта, только намного хуже для нас, дальше бьёт, точнее и всё прочее? — мрачно уточнил я.

— Ну да, осадная машина, основанная на силе противовеса, — пояснил другой гном, вытирая руки ветошью. — Гораздо мощнее и точнее обычной катапульты, работающей на скрученных жилах. Если он выглядит так, как на рисунке, то он уже собран и практически готов к эксплуатации. Такая конструкция сможет швырять камни размером с лошадь на расстояние в четверть лиги. Достаточно, чтобы пробить наши ворота. Да в принципе и любые ворота.

В кузнице повисла тишина, нарушаемая лишь шипением остывающего металла. Я почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. Вот ведь… Я-то ждал, что они снова пустят таран. А они решили повысить ставки.

— Уважаемые гномы, — медленно стал говорить я. — Насколько я понимаю, остановить такую штуку мы не сможем?

— Не представляю себе, как. Может быть, маги что-то придумают?

— Маги… Нет. Я, конечно, уже многое просил у общины гномов…

Старейшина Торим с достоинством кивнул. Это правда, его община провела массу работы по укреплению города.

— Мне нужны щиты, — сказал я, и мой голос прозвучал твёрже, чем я ожидал. — Полторы сотни щитов. Больших, прямоугольных, из цельного листа металла. С креплениями для рук сзади. Я сейчас нарисую, как это выглядит.

— А как это поможет против требушета?

— Не против него, но это всё связано.

Я стал рисовать… по сути я рисовал «омоновский» щит, который видел только на картинке, но устроен он был на мой взгляд даже проще, чем средневековый.

Гномы переглянулись. Торим недоумённо нахмурился:

— Листовой металл?

— Да.

— У нас осталось очень мало железа.

— Пускайте в ход всё. Это важная часть нашей обороны, эти щиты.

— А почему не дерево?

— Железо, можно даже не сталь, а именно железо, особенная прочность им не нужна.

— Странно, — проворчал один из мастеров, беря в руки мой рисунок. — Щит должен быть круглым или каплевидным, чтобы удары соскальзывали! А эта дура… она примет на себя всю силу удара! Кто будет таскать такую тяжесть? Это не щит воина, это дверь от сарая!

— Но мне понадобятся именно такие, — отрезал я. — И как можно быстрее. Осметьте его стоимость и для расчёта умножьте цифру втрое.

— Как обычно, нужно, чтобы было готова через пару часов? — мрачно спросил Торим.

— Ага. Уже вчера нужны.