Тафгай. Том 10

Глава 4

Вечером в ресторане гостинцы «Россия», что находился на втором этаже западного корпуса, и своими окнами выходил на московский Кремль, гремела музыка, и алкогольные напитки если не лились рекой, то разливались по рюмкам и бокалам уверенным бойким ручейком. Москвичи и гости столицы, которых в гостинице проживало несколько тысяч человек, отрывались в эту субботу как в последний раз. Музыканты на невысокой сцене ресторана играли песню про «Толстого Карлсона», и народ так азартно отплясывал, словно на завтра назначен конец света, и сегодня непременно требуется перевыполнить норму по пьянке, по гулянке и по прочим развратным деяниям.

Кстати, хоккеисты моей горьковской команды тоже решили чуть-чуть нарушить спортивный режим. Ведь победа в Москве над фаворитом чемпионата «Спартаком» являлась событием нерядовым. Правда, старший тренер Валерий Шилов на полноценное веселье официального разрешения не давал, но неофициальное добро на несколько кружек пива игроки нашей ледовой дружины всё же получили.

— Не пьёшь? — удивился Шилов, когда подсел за мой столик, где стояли два молочных коктейля и кружечка кофе.

— Хоккейный век короток, Валерий Васильевич, так зачем его делать ещё короче? — улыбнулся я. — И потом у нас ведь через три дня матч с Воскресенским «Химиком», и лично я хочу быть в самой лучшей форме.

— Вот уже чего не ожидал, того не ожидал, — пробубнил он. — Последнюю шайбу наудачу забросил?

— Криволапов из-за штанги плечо выставил — это раз, — усмехнулся я. — Секунды истекали — это два. Попытка не пытка — это три. У меня, кстати, тоже есть вопрос. Почему с командой не работает Виктор Коноваленко, в частности с вратарями? Сегодня из 6-и пропущенных шайб, 3-и были вполне берущиеся. Надо бы усиливать тренерский штаб.

— Давай, Иван, договоримся следующим образом, — посерьёзнел наш наставник, — я тренирую, ты играешь. Мне второй старший тренер в команде без надобности.

«Да если бы я сегодня в раздевалке промолчал, то „Спартак“ бы порвал нас как тузик грелку, — прошипел я про себя, с равнодушным видом потягивая молочный коктейль через пластиковую трубочку. — В команде бардак. Ни бригады большинства нет, ни бригады меньшинства. Кроме первой тройки отметить некого. При такой организации игры ЦСКА и „Крылья Советов“ нас просто уничтожат. Да и остальные команды нервы потреплют. И при этом я должен помалкивать в тряпочку? Хрен мы так договоримся, товарищ тренер».

— Да-да, — закивал я, — так дело не пойдёт. Так мы далеко не улетим.

— Я не шучу, — пророкотал Валерий Шилов.

И тут за наш столик внезапно плюхнулась какая-то подвыпившая барышня в облегающем платье, которое подчёркивало все изгибы её пышного сексапильного тела. Мадмуазель поправила сбившуюся причёску и, подмигнув мне, проворковала:

— Мальшики, угостите даму сигареткой.

Миловидную незнакомку немного портили жёлтые волосы, которые, скорее всего, были подвергнуты осветлению перекисью водорода. А ещё её не красила глупая и пьяная улыбка. Поэтому старший тренер недовольно закряхтел и раздражённо выпалил:

— Мы не курим, гражданочка! Идите, знаете куда? Идите, танцуйте дальше и дайте нам с товарищем спокойно поговорить.

— Грубиян, — хмыкнула барышня, прежде чем направится к другому столу.

— Весело здесь сегодня, ха-ха, — хохотнул начальник команды Иосиф Шапиро, который принёс с собой рюмочку коньяка и бутерброд с красной рыбой, и присел на тот самый стул, где несколько секунд назад сидела миловидная незнакомка. — Валерий Васильевич, я что хотел спросить — где нам Ивана лучше всего поселить, когда вернёмся в Горький?

— Против отдельной однокомнатной квартиры в центре города, я бы возражать не стал, — высказался я. — Надоело жить чёрт-те где и чёрт-те как.

— Пусть пока на базе разместится, — прорычал Шилов. — Я пока ещё не решил оставлять товарища Тафгаева в команде или нет. Даю тебе Иван месяц испытательного срока. Кстати, завтра в 16 ноль-ноль автобус команду повезёт на тренировку, поэтому большая просьба быть без опозданий.

Затем старший тренер ещё раз недовольно покосился на танцпол, где под красивую и медленную песню о шумящем клёне кружились влюблённые парочки, и пошёл в свой гостиничный номер. Оставшийся вместе со мной за столиком начальник команды Шапиро пожал плечами, затем резко выдохнул, залпом опрокинул стопку коньяка и закусил бутербродом.

— Валерий Васильевич — тренер грамотный, вы сработаетесь, — на выдохе пробормотал он.

— Как мы сработаемся, если он слушать ничего не желает? — отмахнулся я. — Даже Всеволод Михайлович Бобров, легенда советского спорта, и тот любил со мной пошушукаться. А тут я — начальник, ты — дурак. Знал бы, что с этим столкнусь, уехал бы в Челябинск.

— Тихо-тихо-тихо, — замахал руками Шапиро. — Давай лучше хряпнем по коньячку? Коньяк, между прочим, расширяет сосуды и укрепляет нервную систему.

«Аха, нервы укрепляет, здоровье расшатывает, а ещё твой коньяк и гулящие бабы доведут до цугундера», — зло прошипел я про себя и, сжав кулаки, пророкотал:

— Ладно, Иосиф Львович, давай по стопарику. Может быть ты и прав.

— Сиди здесь, я сейчас, — обрадовался начальник хоккейной команды.

Спустя 15 минут алкоголь и в самом деле произвёл на мой богатырский организм благосклонное влияние. Каких-то 50 грамм и весь мир разом предстал в радужном свете. Все присутствующие в ресторане женщины тут же преобразились, заодно похорошев и помолодев. А музыканты заиграли так душевно песню о снеге, что кружится и летает-летает, что мне тут же захотелось и потанцевать, и похулиганить. И словно прочитав мои мысли мадмуазель, которая недавно присаживалась за наш столик, вытащила меня на танцевальную площадку.

Кстати, проблема со старшим тренером тоже показалась просто смехотворной. «Подумаешь, — подумал я, — Шилов не желает слушать меня и голос разума? Значит не надо лезть на рожон. Значит нужно воздействовать на его мозги исподволь и постепенно. Как говорится — вода камень точит. В конце концов, он же перевёл Ковина и Скворцова в мою тройку нападения. Значит, кое-что товарищ Шилов в хоккее фурычит. Ничего-ничего в этом сезоне дотянуться до медалей более чем реально. А там и здравствуй сборная. А там и добрый вечер Америка».

— Мы тут с подругой приехали повышать квалификацию из нашего минского стройтреста, — заплетающимся языком произнесли миловидная незнакомка, которая после проклятого коньяка стала ещё краше и притягательней. — На лекциях тоска, спать хочется. Вот мы и отметили первую неделю занятий.

— Понимаю, минское «Торпедо» играет во второй лиге, а вторая лига — это тоска, — кивнул я, сжав своими ручищами аппетитную задницу барышни. Что характерно руки это сделали сами, поддавшись неким глубинным инстинктам, отвечающим за продолжение рода человеческого.

— Хорошо сидели, а потом подруга бросила меня одну и усвистала к московскому любовнику, — пробормотала мадмуазель, уткнувшись носиком в мою богатырскую грудь. — А вдруг ко мне хулиганы прицепятся? Об этом она подумала?

— Увы, Минск ещё не скоро в Высшую лигу поднимется, им ещё работать и работать, — тяжело вздохнул я, ещё раз нагло облапав женщину, и подумав: «Какого ляда я вытворяю? Всё, Ваня, больше ни капли коньяка, вплоть до последнего матча чемпионата».

— Шлюха она, — обиженно всхлипнула незнакомка и, подняв на меня большие глаза, спросила, — может ты думаешь, что я такая же? А я не такая? Выпьем ещё шампанского?

— Вот этого не надо, — усмехнулся я. — У меня завтра тренировка. Через три дня игра. Я, пожалуй, пошёл к себе в номер.

— Как хочешь, пошли в номер. Но я сразу предупреждаю, что я не такая, — сообщила работница минского стройтреста и, вцепившись в мою руку, пошагал следом за мной.

«Ваня, ты что творишь⁈ — возопил мой внутренний голос. — Ты хоть осознаешь, что сейчас в твоём номере произойдет? Совсем после 50 грамм с катушек слетел? Может тебе напомнить про жену, про любовницу, которая на Урале осталась и обещала приехать, как только ты устроишься в новую команду?». «Да подожди ты, — прошипел я в ответ, — девушке просто потребовался собеседник. Ей просто нужно поплакаться кому-то в жилетку. Зайдем в номер, попьём чаю и разойдёмся».

Тут мы поднялись на небольшую площадку, где останавливались гостиничные лифты и столкнулись с четырьмя крепкими мужичками. И то, что эти граждане занимались какой-то незаконной деятельностью: фарцовкой, спекуляцией или азартными играми, я почувствовал сразу. Тем более ещё пару месяцев назад с подобными братками валил уральский лес.

— Оба-на, пацаны, а вот и наша Оля, — зло обрадовался один из мужичков. — Ты куда пропала, девочка моя?

Моя случайная подруга испуганно ойкнула и моментально спряталась за мою спину.

— Вы, товарищи, тоже из минского стройтреста? — пробурчал я, мысленно настраиваясь на драку.

— Аха, прорабы со стройучастка, — загоготал другой мужичок. — Сделай так, чтобы мы тебя, верзила, потеряли. Это наша девочка. Мы её сегодня поили, кормили, а она нас кинуть решила.

— Кто это? — спросил уже у своей случайной подруги.

— Они меня с подругой шампанским угостили, а потом стали приставать, — пожаловалась Оля.

— Ты чё с первого раза не понял? — попёр на меня ближайший браток. — Исчезни, дылда, пока я добрый.

И сделал он этот лишний шажочек зря. Ибо в следующее мгновенье мой правый хук просвистел по воздуху и опустился аккуратно в челюсть этого липового прораба со стройки. И с телом мужичка случилась самая настоящая строительная «майна». Причём опал он как озимый прямо на том самом месте, где и стоял. Вторым левым хуком я огорчил ещё одного нападавшего. К сожалению, моя левая рука сработал гораздо хуже правой. И браток, удержавшись на ногах, успел схватить меня руками за грудки. Из-за чего в следующую секунду нарвался на резкий и акцентированный удар лбом.

— Б…яяять! — заорал он, падая на пол и держась за расквашенный нос, из которого потекла красная солёная кровь.

И сюда наверняка бы сбежалась целая толпа народа, включая доблестных работников советской милиции. Однако внизу в ресторане гремела весёлая музыка и этому народу сейчас какой-то кулачный мордобой был просто неинтересен.

— Удавлю, падла! — загудел ещё один «прораб» и, рванувшись навстречу, получил ногой в солнечное сплетение.

— Сукааа, — зашипел он, согнувшись пополам.

На этом короткая схватка и закончились, так как приехал лифт, а четвёртый «прораб» в драку не сунулся. Во-первых, корешам срочно требовалась медицинская помощь. Особенно тому, который держался за нос. А во-вторых, какой был смысл в эти минуты переть с открытым забралом на 100-процентные неприятности.

— Я тебя, дылда, запомнил, — прорычал он, когда я со своей случайной подругой вошёл в кабинку гостиничного лифта.

— Я тебя тоже срисовал, — рыкнул я, показав пудовый кулак. — В следующий раз покалечу.

Далее дверцы лифта сомкнулись и Оля, скромная работница минского стройтреста, буквально напрыгнула на меня и нескромно впилась своими пухлыми губками в мои обветренные губы. На меня, кстати, тоже после коньяка и короткой, но ожесточённой драки нашло какое-то помутнение, и я дал волю и губам, и своим рукам. До номера мы дошли не сразу. Три или четыре раза наша парочка замирала посреди коридора и бешено целовалась, словно мы молодожёны в медовый месяц.

«А ведь прав был Иосиф Львович, мне действительно полегчало», — подумал я, подобно сваебойной машине, вколачиваясь в сексапильное тело барышни из Минска, когда мы всё же добрались до моего двухместного номера. При этом моя случайная подруга стояла в коленно-локтевой позе и периодически выкрикивала, что она не такая. «Полегчать-то полегчало, только я при этом натворил множество глупостей, — заворчал я про себя, сделав небольшую паузу. — Вляпался в драку. Нашел приключения на свой двадцать первый палец. Правда, я не думаю, что барышня потащит меня в ЗАГС, а братки побегут жаловаться в милицию. Значит можно считать, что вечер психологической терапии удался».

— Я не такая, — жалобно простонала Оля, сделав такое лицо, что я без слов понял — барышня требует срочного продолжения.

— Я тоже не такой, — зарычал я и продолжил вколачивать «свою твёрдую сваю». — Я вообще не пью. Я спортсмен. Играю в хоккей.

— За минское «Торпедо»? — простонала моя случайная подруга.

— За «Торпедо»… но из другого… красивого… советского… города, — отчеканил я каждое слово, чтобы не выбиваться из общего ритма.

— Жааааль, — томно вздохнула минчанка Оля.

Ночью я проснулся от того, что кто-то ударил меня слабым, но очень неприятным и чувствительным разрядом тока. Я резко подскочил на кровати, где мирно посапывала моя случайная знакомая, и тут же уставился на чёрный человеческий силуэт. Незнакомец сидел на противоположной кровати и, не включая света, смотрел в мою сторону. Зная особенности советского прошлого, я нисколечко не удивился, что администрация гостиницы, не поставив меня в известность, прямо посреди ночи подселила сюда какого-то незнакомого гражданина. Только что-то в этом товарище было не так. Во-первых, я абсолютно не слышал, как он вошёл. Во-вторых, гражданин не имел при себе ни сумки, ни чемоданов, что уже вызвало подозрение. А в-третьих, у меня от этого силуэта по спине пробежал неприятный холодок, словно я столкнулся с нечистой силой.

— Доброй ночи, — пробурчал я. — Вас, товарищ, сюда только что подселили?

— Можно сказать и так, — усмехнулся незнакомец, голос которого мне напомнил моего друга шамана Михаила Ефремовича Волкова.

— Волков, это что ли ты? — проплетал я. — Как? Какими судьбами? Ты же сейчас должен быть в Чикаго?

— Теперь уже не важно, где я должен быть, — безэмоционально произнёс мой друг. — Вот свет включать не надо, — добавил он, заметив, что я потянулся к ночнику. — Времени у меня, Иван, осталось очень мало, поэтому слушай внимательно, всё запоминай и старайся лишний раз не переспрашивать.

— Хорошо, — покивал я головой, всё ещё борясь с ощущением, что разговариваю не с человеком, а с каким-то бестелесным духом или привидением.

— Сорок дней назад я провёл один сложный обряд, — начал рассказывать шаман при этом издав звук похожий на стон. — Хотел вытащить тебя из того заточения, куда тебя незаслуженно сослали. Обряд должен был вернуть тебе потерянную удачу в делах.

— Так всё сработало, я вернулся в Высшую лигу, — протараторил я. — Попутный ветер опять раздувает мои паруса.

— Не перебивай, — ещё раз всхлипнул Волков, словно ему с трудом давалось каждое слово. — Да, обряд прошёл удачно. Однако потом на мой зов из тонкого духовного мира вышел злой древний индийский дух Вендиго. Я попытался закрыть портал, и вернуть его обратно, но силы после обряда меня оставили. И он… — шаман резко замолчал.

— Что он? Вылез в наш мир и теперь бегает где-то по лесам и по полям? — усмехнулся я. — Да пёс с ним, пускай бегает. Есть, пить не просит.

— Не тарахти, — раздражённо проворчал Волков. — Этот Вендиго убил меня, не дав закрыть портал.

— Как? — я резко вскочил на ноги. — Я же видел тебя там, на Урале, живого и здорового. Ты же мне записку ещё передал из Чикаго.

— Ты меня видел издалека, — пророкотал шаман Волков. — Это был мой фантом. Точно такой же, как и сейчас. А записку по моему внушению написал тот дедушка, у которого ты снимал угол. И не перебивай, прошу. Сейчас Вендиго начнёт охоту и на тебя. Теперь у тебя два выхода: либо ты его поймаешь и отправишь в тонкий мир, где ему самое место, либо он остановит твоё сердце.

— Вот это поворот, — пролепетал я, и холодок пробежал по моей спине во второй раз. — И как мне его поймать?

— Без посторонней шаманской помощи никак, — глухим и тихим голосом произнёс Волков, и мне показалось, что его чёрная фигура стала медленно таять в воздухе. — Ищи знающего человека. Три месяца удача будет сопутствовать тебе, а дальше… Вендиго… доберётся… и…

— Что? Ничего не слышно? — громко зашептал я и в этот самый момент чёрный силуэт окончательно растаял. — Мать твою, — пробурчал я, стоя посреди комнаты разведя руки в стороны, — найди того, не зная кого, пойди туда, не зная куда, спаси себя так, неизвестно как. Вендиго мне ещё не хватало. Эх, Волков-Волков, что ж ты наделал?

Затем я подошёл к окну и посмотрел на сверкающую огнями ночную Москву. Потом обозвал себя идиотом, так как не послушал шамана год назад и не улетел вместе с ним в Северную Америку. И теперь у меня оставалось три месяца, чтобы разобраться со злым индейским духом, выиграть медали чемпионата СССР и пробиться в сборную страны, коль удача снова играет на моей стороне.

— Что же ты наделал, шаман Михаил Ефремович Волков? — буркнул я, легонько стукнув кулаком по оконному стеклу.

Во время воскресной тренировки, которую команда проводила в маленьком ледовом дворце спорта «Кристалл», я чуть ли не ежеминутно вспоминал покойного друга-шамана и проклятого злого духа Вендиго. Нужно было срочно отыскать хоть какую-нибудь литературу, где описывался бы этот злодей: как он выглядит, чем может угрожать и какие у него слабые места? Может быть, Вендиго как огня боится православных священников, и легко отпугивается православными иконами и святой водой? А потом мне пришло в голову, что злой индейский дух, прежде чем начнёт охоту на меня, поохотится на простых и ни в чём не повинных граждан города Горького? Следовательно, теперь мне требовалось завести знакомства с горьковскими милиционерами. Ведь если пойдут какие-нибудь странные и ничем не обоснованные убийства, то местные газеты об этом не напечатают.

— Тафгай, ты работать сегодня будешь? — прошипел на меня старший тренер Валерий Шилов.

— Извините, с непривычки в гостинце не выспался, — пробурчал я, чем повесили одноклубников, которые жили по соседству и ночью слышали громкие женские стоны.

— Переходим к двухсторонней игре, — объявил он, дунув в свисток. — Первая тройка нападения, первая пара защитников и вратарь Шутов на той стороне. Вторая тройка Тафгаева, пара защитников Астафьев — Гордеев и голкипер Котомкин на этой стороне. Играем три минуты, либо до заброшенной шайбы и смена составов. Третья и четвёртая тройка приготовились.

Шилов ещё раз дунул в свисток и его ассистент Александр Михайлович Рогов, дождавшись, когда я и Александр Федотов встали на точку, бросил шайбу вниз. Это тренировочное вбрасывание я выиграл легко, быстро и просто. Запели привычные звуки разрезающих лёд коньков, моя пятёрка и пятёрка условных соперников мгновенно вошла в игровое состояние, которое подразумевает полную концентрацию внимания. Но так как с шайбой оказались мои ребята Федотов, Мишин, Доброхотов, Фёдоров и Куликов откатились к своим воротам.

— Проще играй, — успел бросить я Саше Скворцову, когда он разогнался вдоль правого борта и уже хотел было разыграть «скрест» или «паровозик» на входе в зону атаки.

И Скворцов, не мудрствуя лукаво, пробросил шайбу вдоль борта с таким расчётом, чтобы она проскользила за воротами и выскочила в районе левого закругления, куда уже на всех парах устремился Володя Ковин. Иногда сыграть попроще, но при этом максимально быстро, бывает намного полезней, чем ввязываются в сложную комбинационную игру, чреватую частыми потерями шайбы.

Так Ковин, пользуясь элементом внезапности, первым прибежал к ничейной шайбе. Его конечно тут же накрыл Александр Куликов. Но левый крайний нападающий моей пятёрки заложил «улитку» и с неудобной руки скинул шайбу аккурат под мой стремительный рывок. И хоть к этому времени центральный нападающий Александр Федотов повис на моей правой руке, а защитник Юрий Фёдоров перекрыл свой пятак, а заодно и вратаря Шутова. Я всё равно, что было сил, щёлкнул по шайбе в одно касание. И эта шайба, отрикошетив от клюшки Фёдорова, вонзилась в верхний ближний угол ворот.

— Следующий, кричит заведующий, — прокомментировал я наш быстрый гол.

— Дурака забил, — прошипел Алексей Мишин, направляясь на скамейку запасных.

— Кому повезёт, у того и петух снесёт, — хохотнул я в ответ.

Следующим нашим соперником с той же парой защитников стала третья тройка нападения: Краев, Орлов и Кокурин. И с этими парнями мы возились гораздо дольше — почти минуту. За эти 60 секунд мы их зажали в зоне атаки, устроили что-то наподобие карусели, когда крайние нападающие и защитники меняются местами. А для финальной точки использовали самый банальный наброс на ворота. Володя Астафьев шмальнул с кистей шайбу на уровне пояса, а я, стоя спиной к рамке ворот, подправил её в дальний нижний угол. Голкипер Шутов, закрытый мной и своими же защитниками, в этой ситуации был бессилен.

— Лихо играете, лихо, — пророкотал Валерий Шилов, посмотрев на секундомер. — Ладно, смена составов. Тройка Тафгаева на скамейку запасных.

Я снял запотевшую каску, смахнул со лба пот и тут узрел «явление Христа народу». Около борта, рядом с калиткой стоял ни кто иной, как Виктор Сергеевич Коноваленко. Бывший голкипер «Торпедо» встретил мою тройку нападения громкими и продолжительными аплодисментами и весело подмигнул мне.

— Ты чего приехал? — прошептал я Виктору Коноваленко.

— Как чего? — удивился он. — По новостям сообщили, что ты вернулся в родную команду. Значит наш план в действии. Ты в атаке, я на воротах. Вперёд за ещё одним золотом чемпионата СССР.

— Это ты, Сергеич, хорошо придумал, — кивнул я и поймал на себе недовольный, и даже раздражённый взгляд старшего тренера Валерий Шилова. — Идея отличная, только в лоб её не решить. Всему своё время, Виктор Сергеевич.