Тафгай. Том 10

Глава 14

В пятницу 7-го февраля на второй период матча против гостей из Челябинска наш бравый коллектив и я, в том числе, выходили в шоковом состоянии. Причём начало матча было полностью за нашим «Торпедо», на 1-ой и 5-ой минуте отличился ветеран Александр Федотов, которому ассистировали Виктор Доброхотов и Алексей Мишин. А дальше, начиная с 10-ой минуты, челябинский «Трактор», что болтался в турнирной таблице на 3-м с конца месте, воткнул в ворота Геннадия Шутова 4-е шайбы. Нападающие гостей: Белоусов, Бец, Шорин и Бородулин как-то играючи и без каких либо усилий поражали цель, шайба словно намагниченная после самых диких отскоков влетала в сетку. Хотя, справедливости ради, Шутов мог бы парочку не очень опасных бросков и потащить.

— Вот они, твои вечерние походы по библиотекам, — высказал мне в перерыве старший тренер Валерий Шилов, — по воротам попасть не можешь! Три штанги обстрелял.

— И ещё один раз попал в перекладину, — поддакнул тренеру капитан команды Алексей Мишин.

— Хорошо, уговорили, в следующий раз пойду по девочкам, — пробубнил я, чем вызвал взрыв гогота в раздевалке. — А может быть пора Виктора Коноваленко в рамку выпустить? Ведь ещё на вчерашней тренировке было очевидно, что Сергеич в лучше форме, чем Шутов.

— Только попробуйте мне проиграть! — Шилов погрозил пальцем всей команде. — На неделю запру на базе. В вы, Виктор Сергеевич, разминайтесь, встанете на ворота, — обратился он к Коноваленко.

«Однако быстро из нашего наставника выветрились либерально-демократические представления об управлении хоккейной дружиной, — криво усмехнулся я, выкатываясь в центральный круг вбрасывания. — Всё верно, всё правильно. В этом деле с одной стороны нужны и демократия и либерализм, но с другой требуется и дисциплина. Что ж мне сегодня-то не везёт? Вчера с этой „любительницей сходить налево“ не повезло и сейчас в игре не прёт. Видать непруха дана нам за грехи наши скорбные».

Новосибирский судья Юрий Карандин швырнул шайбу вниз, и я чётким выверенным движением переиграл своего визави, Анатолия Картаева. Кстати, Картаев наравне с Белоусовым и Шориным являлся одним из лучших снайперов команды. И наш старший тренер наконец-то, во 2-м периоде, против первой тройки гостей выпустил моё боевое сочетание с Ковиным и Скворцовым по флангам, с парой защитников Фёдоров — Куликов.

Стадион, где сегодня собралось всего 6 тысяч человек, одобрительно загудел, а мы для атаки на ворота Владимира Коршакевича откатились на свою синюю линию. Но гости в белых свитерах, в центре которых была изображена, похожая на клюв прописная буква «Т», не бросились сломя голову прессинговать. Челябинская пятёрка грамотно расположилась около красной линии и принялась ждать наших активных действий. Парни в белой форме решили, раз они ведут в счёте — 2:4, то самое время половить нас на разных ошибках и оплошностях.

Я же откатился ещё глубже в оборону и, сделав вираж рядом с Виктором Коноваленко, набрал приличную скорость в своей зоне защиты. И в этот момент мне отдал пас Юрий Фёдоров. А дальше я на высокой скорости объехал Картаева, ушёл от Белоусова, который меня шлёпнул клюшкой по руке, и, уже приближаясь к чужой синей линии, отдал пас на правый фланг Саше Скворцову. Защитник гостей Николай Макаров рванул было в мою сторону, но тут же покатил спиной к своим воротам, блокируя владеющего шайбой Скворцова.

— Бросай! — заголосили болельщики на трибунах автозаводского стадиона.

«Куда бросай? Я тебе дам, бросай! — зашипел я про себя. — Разыграем!». И постучав клюшкой по льду, потребовал обратного паса. Но Саша Скворцов пробросил шайбу вдоль правого борта, чтобы её в левом закруглении уже выловил Володя Ковин. «Нормально», — рыкнул я про себя и уже привычно вломился на пятачок перед воротами гостей. Ко мне почти сразу приклеился ещё один игрок обороны «Трактора» Геннадий Цыгуров. Уступая мне в росте сантиметров пятнадцать, будущий тренер российских и казахских команд, плотно обхватил меня за талию и попытался вытолкать хоть куда-нибудь.

— Не суетись, Геннадий Фёдорович, поздно пить боржом, — хохотнул я, пока мои партнёры по команде около синей линии устроили небольшую перепасовку.

— Чё? — не понял он.

— На тренерскую тебе пора, Фёдорыч, — прорычал я и в этот самый момент защитник Саша Куликов от левого борта метнул шайбу в моём направлении.

Николай Макаров, старший брат будущей звезды мирового хоккея Сергея Макарова, смело бросил под бросок, но шайба, зацепив ногу защитника, лишь чуть-чуть потеряла в скорости. И через мгновенье сама, ударившись в черенок моей клюшки, отрикошетила в верхний левый угол ворот.

— Гоооол! — обрадовались болельщики на трибунах.

«Вот ведь зараза, бросаешь шайбу наверняка — летит мимо. Не бросаешь вообще — сама в сетку прыгает», — проворчал я про себя, сетуя на переменчивую удачу.

— Ты, чё сказал? — схватил меня за грудки Цыгуров. — Чё, ты, мне сказал?

— Мужики-мужики, — полезли нас разнимать, находящиеся на льду хоккеисты.

— Я говорю, что тренер из тебя хороший получится, в будущем, — загоготал я. — Всё! Мир!

«Хоть так, всё вперёд, — подумал я и, присев на лавку, покосился на табло, где загорелись новые цифры — 3:4 в пользу гостей. — Интересное дело: вот Геннадий Цыгуров уступает мне в росте, в весе, в скорости, достижений у него практически никаких. Но из меня тренер будет никакой, то есть откровенно бездарный, а из него тренер получится превосходный. Или нападающий „Трактора“ Валерий Белоусов в качестве наставника „Металлурга“ и „Авангарда“ в будущем трижды выиграет Российскую Суперлигу, а как хоккеист он завоюет всего лишь одну бронзу в 1977 году. А его юный одноклубник Сергей Макаров соберёт целую россыпь золотых наград, станет обладателем Кубка Канады, Кубка Вызова, 13-кратным чемпионом СССР, а тренер из него не получится. И в этом виновата либо судьба, либо среднему хоккеисту, которому недостаток таланта ежеминутно приходилось компенсировать за счёт тактического мышления, потом проще тренировать».

— Что ж ты раньше-то так не забивал? — проворчал Валерий Шилов, остановившись у меня за спиной.

Я открыл было рот, чтобы покивать на невезение, но в этот самый момент нападающий гостей Николай Бец прорвался по центру и с 12-и метров можно щёлкнул по нашим воротам. И Виктор Коноваленко эту непростую шайбу красиво отбил блином, вызвав на трибунах взрыв аплодисментов.

— А что ж вы раньше-то Коноваленко не выпустили? — хмыкнул я.

— Поговори мне ещё, — крякнул старший тренер и скомандовал тройке Владимира Орлова, — смена!

Нападающие Кокурин, Орлов, Усов, а так же пара защитников Гордеев — Астафьев вышли на лёд. И вдруг за нашими воротами кто-то принялся громко стучать на большом барабане: «Бум! Бум! Бум!». А после дружный хор десятка голосов пропел: «Горький-Торпееедо!». «Бум! Бум! Бум! Горький-Торпееедо!» — повторилась простенькая кричалка.

— Фанаты, — пробормотал Володя Ковин. — Ты, Иваныч, как уехал, так фанаты и пропали. Ты появился и они тут как тут.

— Мистика, — буркнул Саша Скворцов, а на льду вновь завязалась немного хаотичная, но бескомпромиссная борьба. — Иваныч, а сколько по-твоему Виктор Сергеевич ещё сможет отыграть в рамке ворот?

— Если не нарушать спортивный режим, то ещё пару сезонов, — кивнул я и в подтверждении моих слов, новая контратака гостей закончилась тем, что Коноваленко намертво поймал шайбу в ловушку. И тут я обратил внимание, что Скворцов тыкает своего друга Ковина локтем в бок.

— Кхе-кхе, — прокашлялся Володя Ковин, — а ты, Иваныч, сколько сезонов отыграешь за нас?

— Посмотрим, чем закончится этот чемпионат, но ничего обещать не могу, — проворчал я, так как с этим вопросом ко мне уже несколько раз подходил администратор команды Иосиф Шапиро. Иосиф Львович искал для меня съёмную однокомнатную квартиру, и постоянно намекал на хорошую новенькую «двушку», но не в наём, а в полное моё личное пользование, при условии, что я останусь в команде ещё на пару лет. И тогда я ему прямо сказал, что раньше лета эту тему лучше не поднимать, так как планов у меня громадьё, а возраст уже ветеранский.

— Тройка Тафгаева на лёд! — скомандовал Валерий Шилов.

— Если ты в следующем сезоне опять собираешься уехать, то в этом надо брать золото, — обиженно пробубнил Скворцов, когда мы через калитку вышли на ледяное поле.

— Может, сначала с «Трактором» разберёмся, а потом будем строить планы на золото, серебро или бронзу? — хмыкнул я, покатившись на вбрасывание в средней зоне.

«Какое золото? ЦСКА сейчас вне конкуренции. Максимум серебро», — проворчал я, выиграв шайбу на вбрасывании. Однако тут же организовать качественную атаку не получилось. Пас от нашего игрока обороны Володи Астафьева на его тёзку Ковина перехватил нападающий гостей Пётр Природин, который свои лучшие матчи проведёт за московское «Динамо». Но и в этой игре Пётр нам уже успел немного испортить настроение, когда в конце 1-го периода ассистировал Бородулину. И в данный момент Природин смело пошёл вдоль левого борта в нашу зону защиты.

И я тут же рванул в защиту к воротам Коноваленко, не хватало ещё после обреза пропустить обидную шайбу. А нападающий гостей ловко увернулся от нашего второго защитника Владимира Гордеева и пересёк синюю линию. Зрители на трибунах моментально притихли. Коноваленко чуть-чуть выкатился из ворот, сокращая угол обстрела, а я уже на всех порах летел по центру стараясь перекрыть пас на правый фланг, по которому накатывал другой игрок «Трактора» Владимир Бородулин.

«Сейчас отдаст», — мелькнуло в моей голове и я, прыгнув на живот, и вытянув клюшку вперёд, покатился по льду словно заправский скелетонист. Только в скелетоне безбашенные парни гоняют на санях, лёжа на животе головой вперёд. И Пётр Природин действительно вместо щелчка по воротам сделал резкую передачу на своего партнёра.

— Куда б…ять⁈ — выкрикнул Бородулин, потому что шайба зацепила мою клюшку и отскочила на Виктора Коноваленко.

Виктор Сергеевич резко сел на колени, принял шайбу на щитки и вратарской клюшкой выбросил её в среднюю зону. И вот уже опасная атака гостей сменилась нашим опасным контрвыпадом. Ибо шайбой в средней зоне завладел Александр Скворцов, и теперь он, включив свои максимальные обороты, спешил огорчить голкипера челябинской команды. А я в свою очередь, как на тренировке, где мы частенько отрабатываем так называемый «челночный бег», рванул следом. «Не дай Бог снова обрез, хоть стреляйте, назад не побегу», — прорычал я про себя.

А Скворцов пересёк красную линию, ускользнул через борт от защитника гостей, и ворвался в чужую зону защиты. По левому флангу накатывал его друг Ковин, в центре откатывался спиной к воротам Коршакевича второй игрок обороны «Трактора», а все остальные хоккеисты в данную секунду оказались не удел. Ситуация складывалась зеркальная, и Саша Скворцов сыграл примерно так же как несколько секунд назад Пётр Природин. Он показал, что будет бросать, и резко перевёл шайбу налево. И Володя Ковин чуть-чуть не вколотил эту шайбу в ворота. В последний момент голкипер гостей успел подставить под мощный щелчок плечо, и шайба рикошетом от плеча, ударившись в стойку, упорхала обратно в поле.

«Спасибо, родные, не зря гоняли ветерана», — усмехнулся я про себя и, доработав ногами, повторно щёлкнул по прыгающей на льду шайбе. И хоть в воротах «Трактора» лежали два хоккеиста, защитник и голкипер, моя шайба, просвистев по воздуху, вонзилась точно под перекладину.

— Гоооол! — заорали зрители на трибунах.

— Тафгай! Бум-бум-бум! Тафгай! Бум-бум-бум! — запели под одинокий барабан хоккейные фанаты, которые иногда заставляют выкладываться на сто и даже более процентов.

— Куда такое годится, мужики, как молодой бегаю за всю команду? — проворчал я и, получив поздравления от партнёров находящихся на льду, тут же покатил на смену.

— Вот, к чему я вас всех призываю, — обратился к парням на скамейке запасных Валерий Шилов, при этом ткнув в меня пальцем. — Первый в защите и первый в атаке.

— Аха, первый в спорте — первый в труде, — прорычал я, плюхнувшись на лавку. — Играть надо внимательней, тогда героические поступки не потребуются. И кстати, 4:4 — это ещё не ничья.

— Верно, товарищ Тафгаев, — улыбнулся старший тернер. — Собрались! Во избежании оргвыводов «Трактор» нужно дожать! — в непривычной для себя манере рявкнул он.

Из душевой комнаты, которая примыкала к раздевалке, я вышел одним из последних. Мне казалось, что за этот матч я набегался больше, чем за все остальные игры, поэтому и стоял под струями горячей воды больше обычного. Благо челябинский «Трактор» мы всё-таки одолели со счётом 7:5. И на моём бомбардирском счету прибавилось ещё две заброшенные шайбы и одна результативная передача, которую в конце 2-го периода я отдал прямо на крюк Саше Скворцову. Кроме того у нас дублем отметились Виталий Краев и Александр Федотов. Настроение немного портило количество пропущенных шайб, и этот факт ещё раз говорил о том, что недооценивать в Высшей лиге никого нельзя.

— Иван, завтра днём ещё поработаем? — спросил меня Виктор Коноваленко, уже сложив всю свою тяжеленную амуницию в бал. — Там после фигуристов пауза образуется на полчаса. Побросаешь по уголкам?

— Сергеич, завтра суббота, сходи с семьей в зоопарк, в кино, в кафе-мороженое, — устало буркнул я, но увидев упрямое и волевое лицо своего друга, добавил, — ладно побросаю, всё равно ведь не отвяжешься.

— Добро, — пожал он на прощанье мою руку.

К этому моменту в помещении оставалось ещё четверо хоккеистов, которые сговаривались прямо сейчас попить пива, как вдруг в дверь в сопровождении нашего администратора вошёл директор Автозавода Иван Киселёв. Следом показался старший тренер. И я уже было подумал, что опять что-то натворил, поэтому заранее приготовил стандартную отмазку: «Ничего не видел, ничего не знаю. И если я кого-то случайно и ударил, то не по злобе, а в воспитательных целях. Ибо коммунизм не за горами, а поведение многих советских граждан всё ещё оставляет желать лучшего. И их, если они срочно не перестроятся, мы в светлое будущее не возьмём».

— Добрый вечер, Иван, — протянул мне руку товарищ Киселёв. — Поздравляю с пятой победой подряд.

— Спасибо, — кивнул я, пожав крепкую директорскую ладонь. — А ничего, что я без костюма и галстука? Что стряслось, товарищи? «Трактор» — это не тот соперник, чтобы…

— После сегодняшнего матча «Крылья Советов», «Химик» и наше «Торпедо» набрали по 26 очков, — перебил меня Валерий Шилов. — У «Спартака» — 27. У ЦСКА — 33. Мы второму месту в затылок дышим. Понимаешь, к чему я клоню?

— Догоним мы «Спартак», не волнуйтесь, — хмыкнул я. — Что случилось-то?

— Есть замечательная 3-комнатная квартира в центре города, — затараторил администратор Иосиф Шапиро.

— Подожди, Иосиф Львович, — оборвал его директор Автозавода. — Скажи, Иван, прямо, без обиняков, ты следующий сезон, когда с тебя снимут все ограничения, где намерен провести?

— В следующем году мне исполнится 30 лет, — тяжело вздохнул я. — Это мой последний шанс вернуться в сборную. И следующий сезон я отыграю в Москве, чтобы мою игру видели товарищ Брежнев и члены ЦК.

— Ясно, — пророкотал Иван Киселёв. — Значит квартирой тебя не захомутать. Скажи, возьмёт команда второе место?

— Вцепимся мёртвой хваткой, — утвердительно ответил я. — Молодёжь прогрессирует. Коноваленко возвращает былую форму. Ветераны и старожилы тоже постепенно подтягиваются. Хотя в хоккее всякое бывает. Но я сделаю всё что смогу.

— Тогда удачи, — кивнул на прощание директор Автозавода и вместе со старшим тренером вышел из раздевалки.

— Что случилось? — спросил я уже у администратора Шапиро, который на секунду задержался.

— После сегодняшней игры ты вошёл в семёрку лучших бомбардиров чемпионата, — шепнул он. — И по слухам в Спорткомитете из-за тебя уже грызня идёт. Армейское начальство так вообще устроило настоящий скандал. Никто ведь не ожидал, что ты шайбы начнёшь штамповать пачками. В понедельник летим в Москву, сам всё узнаешь.

Администратор быстро пожал мою руку и вылетел следом за начальством, так и не сказав мне, когда я смогу переехать из комнаты в доме отдыха в отдельную съёмную однокомнатную квартиру.

— Зря от «трёшки» отказался, — криво усмехнулся один из хоккеистов нашей команды, который стал свидетелем этой беседы с директором завода. — Чё, ты, там в Москве своей не видел?

— Не в Москве дело, — рыкнул я, складывая форму в баул. — Я на «трёшки» свой талант не размениваю.