Тафгай. Том 10

Глава 12

Шайба, заброшенная на первой минуте матча, сбила с «Крыльев Советов» моральную спесь заведомого превосходства и следующие 5 минут поединка прошли в обоюдоострой, но безрезультативной игре. Боле того я с Ковиным и Скворцовым мог удвоить счёт. Однако голкипер гостей Александр Сидельников бросок Володи Ковина с близкого расстояния намертво взял в ловушку. Кстати, Сидельников за рыжую шевелюру в команде получил говорящее прозвище — Костёр. Вот именно так он и играл — резко, быстро и смело выкатывался из ворот, если кто-то из наших парней бестолково вбрасывал шайбу в зону атаки.

— Бросаем в касание, — прорычал я в сотый раз, когда на лавку уселась тройка нападения Володи Орлова, а моё сочетание наоборот вышло на ледяное поле.

Ковин слева, Скворцов справа, за спиной Фёдоров и Куликов, а на точку вбрасывания в средней зоне напротив меня выкатился Владимир Расько. Старший тренер гостей после пары смен всё же спрятал от меня тройку Анисина и теперь мне и моим партнёром противостояли нападающие: Маслов, Расько и Капустин, а так же пара защитников Тюрин и Сапёлкин. С Юрой Тюриным перед началом матча мы даже успели по-товарищески перекинуться парой фраз, вспомнив нашу энхаэловскую эпопею, но теперь на льду мы являлись самыми непримиримыми соперниками.

И как только судья бросил шайбу на точку, завязалась упорная и ожесточённая схватка. Так как Расько эту шайбу выиграл, а я бросился тут же прессинговать. Но побегав как зайчик между игроками обороны гостей, которые устроили небольшую перепасовку, я откатился обратно к своей синей линии. Как вдруг миниатюрный защитник Александр Сапёлкин от правого борта на левый край сделал длинный диагональный пас на уроне пояса. Так как вдоль этого левого края в нашу зону защиты уже на всём ходу врывался Сергей Капустин. Однако защитник «Крыльев» чуть-чуть не учёл, что я такие шайбы, пущенные по воздуху, ловлю клюшкой, словно сочком бабочек.

И через секунду трибуны радостно загудели, ибо крюк моей клюшки зацепил эту чёрную шайбу и переправил её себе на ход. Случился самый банальный обрез. При этом нападающие гостей застряли на нашей синей линии, а защитники, широко расставившись, просто не успевали сомкнуться, чтобы взять меня в клещи. Вот я и рванул что есть сил к воротам Сидельникова, к воротам Костра.

— Давааай! — горланили работяги на первых рядах, которые вплотную подходили к деревянным бортам ледовой арены.

— Куда даёшь, твою мать⁈ — проорал Кулагин, обращаясь к своему же защитнику.

Я же тем временем пересёк синюю линию и даже прикинул, что буду бросать аккуратно между щитков. Однако в самое последнее мгновенье, в голову пришла совсем иная идея. Поэтому я привычно качнул корпусом влево, и резко ушёл вправо, уведя за собой и голкипера гостей и двух игроков обороны, Тюрина и Сапёлкина, которые дышали мне в затылок. А затем от меня пошёл резкий пас за спину, на набегающего следом Сашу Скворцова. И когда Скворцов получил эту хитрую передачу, то ворота «Крыльев» были девственно пусты. Поэтому он без раздумий воткнул шайбу в сетку и, сделав счёт 2:0, радостно воздел руки вверх.

— Гоооол! — заорал переполненный стадион Автозавода, а мы бросились обниматься, поздравляя друг друга с успехом.

«Нормальная игра, — усмехнулся я про себя, усевшись на скамейку запасных. — Зря я раньше времени волновался и „бил копытом“. Обломаем советам крылья, никуда они сегодня не денутся».

Корреспондент «Горьковской правды» Владимир Любимов известие о том, что главный редактор разрешил ему взять интервью у опального Ивана Тафгаева воспринял с большим воодушевлением. Само собой ему пришлось пообещать исключить все вопросы о лесоповале и вымарать любые слова хоккеиста, которые будут порочить самый гуманный советский строй. Но и без этого материал обещал получиться просто бомбический. И сегодня после матча с «Крыльями Советов» Володя намеревался согласовать место и время самого интервью. Кроме того отличное настроение подпитывалось хорошим счётом на табло, где горели оптимистичные — 2:0.

«Поговорю с Тафгаевым, а потом пообщаюсь ещё и с Коноваленко, — подумал Любимов, сидя на третьем ряду, прямо за скамейкой запасных горьковской команды. — В 38 лет снова выйти на лёд — это дорого стоит и об этом обязательно нужно писать. И вообще в таком поступке есть что-то героическое».

— Если Сергеич на рамке, считай граница на замке, — усмехнулся какой-то пенсионер, что сидел по правую руку от корреспондента.

— Давно пора было Виктора Сергеевича звать на ворота, — согласился другой седовласый любитель спорта.

Как вдруг в середине 1-го периода длинный как каланча Александр Бодунов на высокой скорости пронёсся через среднюю зону, пересёк синюю линию и швырнул по воротам Коноваленко примерно с 15-и метров. Бросок не выглядел опасным, поэтому 38-летний ветеран попытался эту шайбу поймать в ловушку, но она каким-то образом юркнула подмышку и влетела в сетку. Стадион разом притих, а хоккеисты гостей радостно заголосили, празднуя заброшенную шайбу.

— Вот тебе и раз, — недовольно пробормотал пенсионер, который ещё секунду назад нахваливал Виктора Сергеевича.

— Ничего-ничего, — заворчал другой седовласый болельщик, — с кем не бывает? Сейчас Сергеич покажет настоящий класс.

Однако спустя 30 секунд та же тройка нападения «Крыльев», Лебедев — Анисин — Бодунов, снова прижала горьковчан в зоне защиты, и невысокий, но резкий Вячеслав Анисин после многоходовой комбинации бросил прямо в щитки. Коноваленко рухнул на лёд и стадион снова притих. И когда уже многим зрителям показалось, что Виктор Сергеевич шайбу прижал ко льду, за воротами зажёгся красный свет и судья в полосатом свитере указал на центр ледяного поля.

— Твою ж мать, да кто так стоит⁈ — загудели возмущённые любители хоккея то с одной стороны трибун, то с другой.

— На пенсию пора! — рявкнул кто-то из толпы, когда счёт на табло стал — 2:2.

«Нет, пожалуй, интервью с Виктором Коноваленко я пока что отложу на потом», — подумал корреспондент «Горьковской правды».

За полминуты до конца 1-го периода счёт уже был 2:5 в пользу гостей из Москвы. Бравые парни Бориса Кулагина, после заокеанского турне, где команды АХЛ показали им, на каких скоростях играют простые не хватающие звёзд с неба хоккеисты, демонстрировали сегодня самый настоящий канадский хоккейный стиль. Вход в зону, бросок по воротам, добивание и силовая борьба у бортов и в углах площадки. И случилось то, чего я больше всего и боялся. Виктор Коноваленко после долгого простоя, что называется, поплыл. Сначала он пропустил две лёгкие шайбы от Бодунова и Анисина, а потом гости, почувствовав слабину, стали швырять по нашим воротам из любых положений. Конечно, Виктор Сергеевич кое-что и отбивал, однако Александр Бодунов уже к первому перерыву оформил хет-трик, а Слава Анисин и Сергей Котов записали на свой лицевой снайперский счёт по одной заброшенной шайбе.

«Сейчас бы забить одну в раздевалку, а потом будем думать, как жить дальше», — прошипел я про себя и, получив шайбу в средней зоне от Володи Ковина, попёр на ворота Александра Седельникова. Гости к этому времени немного выдохлись и сбавили обороты, поэтому в зону атаки я вошёл без особых проблем. А как только меня решил встретить плечом в плечо игрок обороны гостей, то я тут же отдал шайбу себе за спину, разыграв с Сашей Скворцовым так называемый «паровозик». Скворцов отпасовал на левый борт своему другу Ковину, и наш юный нападающий смело пошёл в обыгрыш. Стадион вновь заревел, а Владимир, ловко прокинув шайбу между коньков своему визави, выкатился на шикарную ударную позицию.

— Бросай! — зарычал я во всё горло.

И Володя жахнул с кистей, выцеливая левый верхний угол. К сожалению страж ворот московской команды, отбил эту сложнейшую шайбу плечом. После чего Ковина толкнули в бок, и он отлетел к левому борту. Однако шайба так и осталась плясать перед воротами Сидельникова. Кроме того два хоккеиста «Крыльев», мешая друг другу, не смогли её вовремя выбросить.

«Володя не сможет, Иван поможет», — загоготал я про себя и, вломившись на чужой пятак, растолкав всех, кто попался под руку, принялся работать клюшкой быстрее, чем ложкой в голодную годину. Александр Сидельников в свою очередь распластался на льду и перекрыл низ рамки ворот. Но я, наконец-то, разглядев в сутолоке эту чёрную «попрыгунью-стрекозу», подцепил её крюком и шмальнул под самую перекладину.

— Гооол! — заревели переполненные трибуны, которые к этой секунду успели приуныть.

«3:5 — это уже хоть что-то», — выдохнул я про себя.

А в раздевалке после первых 20-и минут матча было необычайно тихо. Виктор Коноваленко сидел в своём вратарском углу мрачнее тучи. Старший тренер Валерий Шилов нервно расхаживал между разбросанной на полу хоккейной амуницией. Капитан команды Алексей Мишин, как и я, молчал. В принципе Сергеича нужно было менять. Если отбросить начало игры, то прославленный 38-летний ветеран за 10 минут выгреб из сетки 5 штук. Более того с трибун безжалостные болельщики ближе к перерыву буквально требовали, чтобы Коноваленко, повесив коньки на гвоздь отправлялся на пенсию играть в домино.

— Что скажете своим товарищам, Виктор Сергеевич? — спросил вратаря Валерий Шилов.

— Чё говорить-то? — пророкотал Сергеич. — Извините, мужики, с хоккеем я завязал.

Коноваленко стянул через голову мокрый от пота свитер и, уже было принялся развязывать наплечники и налокотники, как с лавки поднялся я. Многое мне хотелось высказать и 38-летнему ветерану вратарского цеха и 34-летнему начинающему старшему тренеру, но грубить в данный момент я посчитал делом неуместным.

— Куда это ты собрался, друг мой хороший? — обратился я к Коноваленко, стараясь не выражаться материными словами. — А если Гена Шутов травму получит, то кто в рамку встанет? А вы, Валерий Васильевич, ничего нам не хотите сказать? — вперился я в старшего тренера. — Это же вы бросили в «мясорубку» человека, который только набирает спортивную форму. Разве так делается?

— Мы не в детском саду, — проворочал Валерий Шилов.

— Если мы не в детском саду, то я ещё раз предлагаю свою кандидатуру для всех троек нападения при игре на точке вбрасывания, — произнёс я. — Запутаем Кулагина, собьём атакующий порыв «Крыльев», вытащим матч.

— Давай без фантазий, путаницы нам ещё на льду не хватало, — усмехнулся Шилов. — И я в сотый раз повторяю, что это я здесь старший тренер! Что касается игры, то в защите нужно действовать строже, больше помогать вратарю и не давать сопернику играть на добивание. И это всех касается, — сказал наш молодой начинающий наставник и вышел из раздевалки.

«Я — начальник, ты — дурак, ты — начальник, я — дурак. Ты на суше, я на море, мы не встретимся никак», — прорычал я про себя.

Выпускница ЛГУ Карина Игнатова посетила хоккейный матч в первый раз в своей жизни. Она естественно слышала о ленинградской команде СКА, и знала, что игры во Дворце спорта «Юбилейный» пользуются большой популярностью у ленинградцев, но её как-то на подобное зрелище не тянуло. Фигурное катание, в её понимании, это было красиво и эстетично, а хоккей казался Карине диким и даже варварским видом спорта. И вот, оказавшись вдали от родного города, девушка воочию увидела, с какой скоростью носятся игроки по льду, как они страшно сталкиваются, падают, бьются, борются и с огромной силой лупят клюшкой по твердой, словно камень шайбе. И стоило признать, что этот хоккейный спектакль её завораживал. Правда, пришла она на него не ради желания приобщиться к чему-нибудь новому, её интересовал один хоккеист — Иван Тафгаев, который в данную секунду был на поле.

Этот невоспитанный грубиян, именно так о нём высказалась Карина, во время беседы со своей подругой Лидой, каждый раз, когда оказывался на льду, наводил самый настоящий ужас на команду из Москвы. И если московские ребята в отсутствие Тафгаева забрасывали шайбу в ворота хозяев, то уже через пару минут Иван со своими партнёрами эту шайбу отыгрывал. Вот и сейчас Володя Ковин, который нравился её подруге Лиде, протиснулся вдоль левого борта за толстую синюю линию, и сделал резкий пас в направлении ворот. А Иван Тафгаев каким-то малозаметным движением подбил эту шайбу клюшкой, и она словно намагниченная влетела в сетку ворот «Крыльев Советов».

— Гооол! — обрадовались болельщики, которые окружали Карину и Лиду с правой и с левой стороны.

Кроме того кто-то из болельщиков к слову «гол» добавил и несколько ругательств, к которым Карина, работая на заводе «Красное Сормово» уже стала привыкать.

— Шайбу в ворота команды гостей с передачи Владимира Ковина, номер 10, забросил Иван Тафгаев, номер 30-ый, — объявил диктор по стадиону. — Счёт 7:8, впереди команда «Крылья Советов» Москва.

— Не хоккей, а перестрелка Пушкин — Дантес, твою мать, — высказался один из болельщиков.

— В каком смысле? — поинтересовалась Карина.

— А в том смысле, девонька, что в защите лучше надо играть, — проворчал этот 40-летний мужчина в заячьей шапке и пальто. — И на воротах сегодня не вратари, а решето. Никаких нервов смотреть такой матч не хватит. Восемь пропустили, семь забросили, а ещё играть и играть.

— Вот-вот, и если бы не тройка Ковин — Тафгаев — Скворцов, то летели бы мы сейчас как фанера над Парижем, — заявил другой любитель хоккея, примерно лет 30-и. — Тафгай уже четыре положил, Скворец — две и Кова — одну.

— Дааа, неплохо Иван на лесоповале наловчился с клюшкой управляться, — вдруг ляпнул какой-то молодой парень.

— На каком лесоповале? — удивилась Карина.

— А на таком, девонька, где древесину заготавливает для нужд советской промышленности, — ответил 40-летний мужчина. — Отсидел наш Тафгай примерно год где-то на Урале.

— Как отсидел? — опешила Лида.

— Как все честные люди, — захохотал 30-летний мужик. — От тюрьмы и от сумы не зарекайся. Иван — это наш хоккейный Эдик Стрельцов. Поверьте мне, его ещё в сборную СССР вызовут.

— А кто такой Стрельцов? — спросила Карина.

— Этот, как его, артист балета! — громко загоготал молодой парень, развеселив двух остальных болельщиков.

— Ну ты, подруга, и даешь, это же знаменитый футболист из «Спартака», — прошептала Лида. — Про него ещё в газетах писали.

— Я такие газеты не читаю, — недовольно буркнула Карина.

Но в этот самый момент все зрители на трибунах разом привстали, ибо игроки московской команды прорвались к воротам «Торпедо», устроили на пятачке кучу малу и запихали девятую шайбу в сетку ворот горьковской ледовой дружины. И над стадионом вновь зазвучал грубый мужской мат.

— Мужики, давайте по чуть-чуть, — проворчал 40-летний мужчина и, вытащив из внутреннего кармана маленькую бутылочку водки, предложил её своим товарищам. — А то никаких нервов не хватит на это смотреть.

«Вот значит, что такое хоккей: на льду — бьют, а на трибунах — пьют, — усмехнулась про себя Карина. — А Иван прямо очень хорош. Жаль только, что он — хам и невоспитанный грубиян».

За три минуты до конца 2-го периода, если быть честным, то я уже сбился со счёта, сколько сегодня забросил, а сколько отдал. Шайбы в наши ворота и ворота гостей влетали, словно из рога изобилия. Первые 20 минут мы проиграли со счётом — 3:5, но сразу после перерыва Саша Скворцов отдал мне отличную передачу, и я счёт сократил до 4:5. Однако потом гости вновь взвинтили темп и Сергей Капустин, Александр Сапёлкин и Геннадий Маслов довели счёт до разгромного — 4:8. И я уже грешным делом решил, что пора сливать воду и сушить вёсла, как наши юные звёздочки Ковин и Скворцов на двоих соорудили две ответные шайбы — 6:8. А ещё через минуту я подставил клюшку под прострел Володи Ковина и довёл разницу в счёте до минимума — 7:8. После чего народ на трибунах почти полминуты праздновал этот успех. И многие любители спорта стали требовать: «Дожимай „Крылья“! Дожимай Москву!».

К сожалению, на этом хоккейные приключения не закончились. Москвичи Капустин и Гостюжев быстро огорчили нашего голкипера Геннадия Шутова ещё два раза, доведя разницу до трёх шайб — 7:10. И снова команду вперёд повела наша талантливая молодёжь. Сначала Скворцов после моей передачи бросил в касание и сделал счёт — 8:10, а потом мой пас на левый борт реализовал Ковин — 9:10. Это всё мы сделали за одну смену. А ещё через полторы минуты, когда я выкатывался один на один, меня грубо сбили, сунув клюшку между ног. И судья из Челябинска Домбровский назначил законный в такой ситуации буллит.

— Давай, Тафгай! Давааай! — орали горьковчане с трибун, пока я на своей половине поля мысленно настраивался на этот хоккейный штрафной.

«Если сравняю, то хрен мы отдадим этот матч», — загадал я про себя, когда Домбровский, дунув в свисток, дал команду на пробитие броска. Кстати, к тому моменту на последнем рубеже «Крыльев» вместо Александра Сидельникова появился 19-летний Владимир Мышкин. Тот самый голкипер, который на долгие годы станет сменщиком Владислава Третьяка в сборной команде СССР.

«Хороший и надёжный вратарь, — подумал я и медленно покатил с шайбой с центра поля. — Всё есть у Мышкина — отменная реакция, чтение игры и выбор позиции. Только роста и габаритов Владимиру Семёновичу всегда не хватало». Поэтому сблизившись с голкипером гостей, я качнул корпусом влево и тут же ушёл вправо. А когда Мышкин покатился следом, то ему в противоход я подкинул шайбу неудобной стороной крюка вверх. И она, навесом перелетев невысокого стража ворот, опустилась в сетку.

— Гоооол! — взревел переполненный стадион Автозавода.

«10:10, играем дальше», — облегчённо вздохнул я и поднял правую руку, с зажатой в ней клюшкой, вверх.

Во время второго 15-минутного перерыва мне хотелось рвать и метать. И я бы непременно что-нибудь расколотил, если бы у меня на это остались моральные или физические силы. Только мы сравняли счёт 10:10, как перед самым свистком, за какие-то 30 секунд, москвичи Геннадий Маслов и Сергей Котов вывели «Крылья» вперёд — 10:12. Выходило, что ветеран Виктор Коноваленко, который выгреб из сетки 5 «банок», не так уж и плох, ибо наш второй вратарь Геннадий Шутов пропустил за вторые 20 минут целых 7 шайб. Но самое обидное заключалось в том, что команду тащила молодёжь, а сторожили при виде Капустина, Бодунова, Анисина и других «крылышек» словно бы теряли волю к достойному сопротивлению и жались к воротам.

— Ничего-ничего, две шайбы по такой игре — это не приговор, — произнёс старший тренер Валерий Шилов, глядя на наши усталые лица. — Нужно внимательней действовать в защите и ещё поднажать в атаке. Парни, на вас сейчас смотрят ваши близкие, родные, друзья и земляки. Нужно всё отдать для положительного результата.

Шилов обвёл нас своим взглядом и направился в тренерскую комнату.

— И это всё? — спросил я, застав старшего тренера в дверях.

— Не понял? — развернулся Валерий Шилов.

— Я спрашиваю, больше никаких пожеланий не будет? — пророкотал я, встав с лавки. — В защите повнимательней, в атаке поактивней, и это всё?

— У тебя есть конкретные предложения? — усмехнулся он.

— Да, — кивнул я. — На ворота возвращается Виктор Коноваленко. С ним как-то спокойней было. И наконец, моё предложение — каждый раз выходить на точку вбрасывания, остаётся в силе. Когда это делать, если не сейчас?

— Валерий Васильевич, давайте попробуем сыграть, как Иван предлагает, — поддакнул капитан команды Алексей Мишин. — Не получится, так не получится. А вдруг из этого что-то путёвое выйдет?

— Хорошо, давайте сыграем так, — согласился Шилов, ибо спорить со всей командой выходило себе дороже.

В принципе ничего сверхъестественного я не предложил. Такую тактику иногда применяли в «Филадельфии Флайерз», когда на точку вне своей очереди выезжал хулиган и задира Бобби Кларк, который играл на точке вбрасывания лучше всех своих партнёров. Зато, когда в начале 3-го периода с Мишиным и Доброхотовым в качестве центра нападения на вбрасывание вышел я, старший тренер гостей Борис Кулагин заметно растерялся. И после 10-секундой заминки он выпустил третью тройку Владимира Репнёва, нападающего ярко выраженного оборонительного плана.

«Репнёв, так Репнёв», — зло улыбнулся я. И как только судья Виктор Домбровский бросил шайбу на лёд, быстро выбил её на Алексея Мишина, который прокинул эту шайбу вдоль левого борта и устремился в атаку. Я же сначала было рванул к скамейке запасных, чтобы вместо меня вышел Александр Федотов, но игровая ситуация очень быстро изменилась. Мишин и Доброхотов уже пересекли синюю линию гостей, и мне просто-напросто пришлось поддержать данную атаку.

— Куда⁈ — недовольно закричал Валерий Шилов.

«Куда-куда? Туда, товарищ старший тренер. Куда ж ещё?» — проворчал я про себя и тоже влетел в зону атаки. А тем временем Алексей Мишин отдал пас на правый фланг Виктору Доброхотову, а тот выкатил шайбу мне под щелчок. И я, накатив следом и высоко задрав крюк клюшки, жахнул так, что эту шайбу на какие-то секунды потерял из виду. Поэтому когда красный фонарь вспыхнул за воротами московских гостей, я, во-первых, был сильно удивлён, а во-вторых, громко заорал:

— Даааа!

— Гоооол! — в одиннадцатый раз обрадовались трибуны автозаводского стадиона.

Решающий третий период для Виктора Коноваленко складывался заметно проще, чем первый 20-минутный отрезок. «Крылья Советов» заметно подустали и теперь редкие атаки гостей не несли серьёзной угрозы. За 19 минут 3-го периода Сергей Капустин пару раз опасно бросил и Юрий Лебедев в борьбе с защитниками один раз пробил с трёх метров прямо в живот. В общем-то, и всё. И если бы не провальное начало игры, то Виктор Сергеевич мог бы смело занести этот матч в актив и уверенно смотреть в будущее. Теперь же Коноваленко ожидал неприятного разговора со старшим тренером, а ещё нужно было объясниться с Иваном Тафгаевым.

«Как-то нехорошо получилось, — думал голкипер, пока его команда беспрерывно штурмовала ворота москвичей. — Иван мне сказал правильные вещи, а его обозвал предателем. Начинать новую игровую карьеру против „Крыльев“ было большой ошибкой. Но теперь-то чего зря горевать? Счёт 12:12, не самый плохой счёт в хоккее. Спасибо Виталику Краеву за то, что он вовремя проснулся и 12-ю шайбу запихал с пятачка».

— Сергеич! — вдруг закричал Иван Тафгаев от скамейки запасных, когда судья встречи остановил игру и назначил вбрасывание в зоне гостей. — Сергеич, твою дивизию, кати сюда! — снова заорал он.

Коноваленко посмотрел на табло, где оставалось играть 35 секунд, пожал плечами и поехал к скамейке запасных.

— Я разрешение на снятие вратаря не даю! — рявкнул на меня Валерий Шилов. — Мы еле-еле сравняли счёт, и ты хочешь всё прос… кхе, хочешь всё пустить под откос.

— Я хочу выиграть этот матч, — упрямо произнёс я. — Виктор Сергеевич, садись на лавку. Лёша Мишин, выходи.

— Я приказываю вам, товарищ Коноваленко, вернуться в ворота! — закричал старший тренер Шилов.

— Извините, Валерий Васильевич, матч нужно брать, — на мою удачу пробурчал Виктор Коноваленко и перелез через борт, а капитан команды Мишин вышел на ледяное поле через приоткрытую калитку.

— Я сейчас свистну задержку времени, — предупредил нашу команду судья матча из Челябинска.

— Мы с вами, товарищ Тафгаев, поговорим завтра в другом месте, — обиженно прошипел Валерий Шилов и демонстративно ушёл со скамейки запасных.

— Хватит нытья! — прорычал я. — Собрались! Победы в Высшей лиге просто так никому не даются.

«А ведь если пропустим, то мне звездец», — пронеслось в моей голове, когда я выкатился на точку напротив хоккеиста «Крыльев» Владимира Расько. Я ещё раз удостоверился, что на табло осталось 35 секунд, мысленно дунул, плюнул, перекрестился и щёлкнул по шайбе гораздо быстрее своего московского визави. И эта шайба пулей отлетела к защитнику Саше Куликову. Он перевёл её налево Юрию Фёдорову. Переполненный стадион разом притих, ожидая, чем закончится наш сегодняшний хоккейный триллер. А Юра уже привычным движением накинул шайбу на крюк моей клюшки.

Но в этот момент на меня разом налетели два защитника «Крыльев» и ещё один центральный нападающий гостей, тот же самый Володя Расько. «Где шайба? — заблажил я про себя, толкаясь с плечистыми парнями из московской команды. — Где она, твою дивизию? Да что за чёрт? Время же идёт!». Но тут кто-то мне сделал подножку и, уже падая, я вдруг заметил, что чёрный резиновый диск застрял в амуниции защитника гостей Александра Сапёлкина. А когда мы вместе рухнули, и шайба вновь оказалась на льду, то я толкнул её ногой в сторону Алексея Мишина, который в эту толчку предусмотрительно не полез. А через секунду Мишин одним ударом вколотил её в стеку ворот Владимира Мышкина, который тоже потерял шайбу из вида.

— Гоооол! — радостно взревели трибуны.

«Вот мне и опять повезло, — усмехнулся я про себя. — 13:12 — приятный валидольный счёт. Только завтра с тренером придётся объясняться, а это уже не очень приятно».