Сумерки войны

Глава 15

Начальник Главного автобронетанкового управления РККА генерал-лейтенант Федоренко перебирал бумаги за столом, внимательно их просматривая. И так целыми днями шла сплошная нервотрепка — со всех сторон от него только и требовали дать танки, и не просто так, а в виде готовых бригад, полков и батальонов, а еще как можно быстрее завершить формирование вновь восстановленных механизированных корпусов, и как можно быстрее направить их на фронт. И при этом его назначили командующим бронетанковыми и механизированными войсками, и можно было бы с ума сойти, выполняя весь тот огромный объем задач, которые ему достались. Но как ни странно, Яков Николаевич чувствовал последние восемь месяцев вполне уверенно, и с каждым днем все отчетливее понимал, какие проблемы являются первоочередными, и их нужно решать незамедлительно, а с чем можно повременить, переставить во вторую очередь, или даже на время отложить. И все дело в том, что он доверился одному человеку, занимавшему очень высокое положение в военной иерархии РККА — маршалу Советского Союза Кулику, одному из пяти, но единственному, кто снискал победы на полях сражений с германским вермахтом. К тому же Григория Ивановича, командующего одним из трех важнейших фронтов, члена Ставки ВГК поставили курировать не только артиллерию, до войны он был начальником ГАУ, но и бронетанковые войска, и это тут же начало сказываться. Маршал взялся за дело серьезно и характером был крутоват — каждый раз приезжая к нему в Ленинград, Яков Николаевич чувствовал себя как нерадивый школьник перед строгим учителем, что постоянно устраивает выволочку. Даже в кабинете у Сталина он так себя не чувствовал, хотя бывал там по разу на неделе, а кое-когда и дважды. И лишь недавно понял, что такие «экзамены» Кулик устраивал ему специально, исподволь натаскивая именно на командование войсками, пусть не на поле боя, а из кабинета, но именно на толковое управление.

И главное — именно маршал вникал во все малейшие детали, и настоял перед ГКО о восстановлении мехкорпусов, пусть на бригадной основе, тщательно разработав такие штаты частей и соединений, что лучшего и придумать сложно. А еще подыскивал для них кадры, выделяя тех недавних полковников, которых ставили на командование уже корпусами. И при этом почти не ошибался — все его «назначенцы» оказывались людьми дельными, достаточно опытными, и при этом с большим опытом командования именно механизированными частями. И вот сейчас, когда началось формирование двух первых танковых армий, Кулик сам подыскал на них кандидатуры — бывших командующих 1-м и 2-м гвардейскими стрелковыми корпусами, которые вот уже три месяца сколачивали свои танковые объединения. Хотя, откровенно говоря, по числу танков они уступали прежним мехкорпусам вдвое, но это были действительно мощные формирования, за которыми было будущее, по уверениям самого маршала. Но сейчас генерал-лейтенант Федоренко занимался прозаичным делом — разбирался с любимым детищем маршала, которым являлся маленький бронированный тягач.

— Надо же — Григорий Иванович не ошибся, когда в декабре сказал, что «маталыга» будет намного полезней на поле боя любого танка, на основе Т-60. Прямо в точку попал, а я ведь поначалу не поверил…

Яков Николаевич прекрасно знал, что в феврале был разработан вариант «усиленного» танка, который хотели назвать Т-70. При сохранении прежней компоновки вес машины увеличился на три тонны — лобовую броню довели до 35–45 мм, 20 мм пушку заменили на «сорокапятку». Хотя сама башня так и осталось одноместной, где командир танка так и пребывал «мастером на все руки» — одновременно выполнял обязанности наводчика, заряжающего и радиста, при этом командуя подразделением. На эти танки было решено установить «спарку» автомобильных моторов ГАЗ вместо одного 70-ти сильного. Провели испытания опытного танка еще в феврале, вот только дальше дело не пошло, и на взгляд самого Федоренко, поступили совершенно правильно, несмотря на пожелания генерала армии Жукова, которыми настоятельно требовались танки, много танков.

Вот только никакого смысла производить эти машины после «насыщения» германской пехоты длинноствольными 50 мм пушками не было, снаряды легко пробивали лобовую броню. К тому же бортовая защита так и оставалась на уровне 15 мм и поражалась вообще всеми противотанковыми средствами, что были у вражеской пехоты, и горели они как злосчастные «двадцать шестые» или «бэтушки». Да и устанавливать на каждый танк по два двигателя признали нецелесообразным — лучше изготовить пару малых бронетранспортеров на базе Т-60 взамен одного Т-70. Вот эти МТЛБ пришлись в механизированные корпуса, как говорится, ко «двору» — маленькие, низкие, всего полтора метра по кромке рубки, они представляли крайне неудобную цель, а из–под обстрела быстро выходили на скорости, стараясь спрятаться за любой складкой местности. Тонкая десятимиллиметровая броня защищала от пуль и осколков экипаж, и главное — они имели многофункциональность — перевозили десант из семи автоматчиков, являлись штабными машинами с установленной радиостанцией, а то и двумя, если убирали пулемет. Легко буксировали полковой 120 мм миномет, трехдюймовое орудие ЗИС-3 или противотанковую 57 мм пушку ЗИС-2, впрочем, последних в армии было немного, всего несколько сотен. При этом перевозили в бронированном «кузове» боеприпасы с расчетом, с «комсомольцем» тут не сравнить.

Однако в последнее время в войска по настоянию маршала Кулика стали поступать маленькие самоходно-артиллерийские установки, созданные на их базе — в рубке устанавливалось новая длинноствольная сорокапятка, превращая МТЛБ в противотанковые САУ, или 76 мм полковая пушка, хорошо поражавшая вражескую пехоту и легкие полевые укрепления. На них стали ставить и крупнокалиберные пулеметы ДШК, из которых расчеты могли стрелять и на ходу, причем использовали не только против самолетов, наступающие цепи инфантерии противника натурально «выкашивались».

Новинку оценили в ГАУ, запросы от Яковлева и Воронова превышали все разумные пределы, выполнить которые даже на четверть невозможно. На эти многоцелевые МТЛБ заявки пошли со всех сторон, особенно требовались они для стрелковых дивизий, командующие армиями настаивали и выпрашивали эти машины, только производство наркомата танковой промышленности даже первоочередные потребности одних мехкорпусов удовлетворить не могло. Кроме Москвы, Сталинграда и Горького, МТЛБ начали делать в Кирове и Свердловске, но выпуск пока не дотягивал до семи сотен в месяц. Оставалось надеяться, что к осени поставки от наркомата танковой промышленности как минимум удвоятся, и Красная армия получит дешевое и надежное вооружение в виде этих МТЛБ, к которым немцы уже относились без всякого пренебрежения, называя их «саранчой» или «чумой»…

В годы 2-й мировой войны в германском вермахте старались сделать свою бронетехнику многофункциональной — варианты одного бронетранспортера под выполнение различных задач…