Ст. лейтенант (Часть 3) Назад в СССР. Книга 12

Глава 8 На грани провала

Капитан неторопливо приближался. Казалось, что даже утрамбованный песок пытался помешать ему — он дважды споткнулся о торчавшие кое-где камни.

— Дерьмо!

Его взгляд, пока еще спокойный, но тем не менее изучающий и безжалостный, скользнул по Вильямсу, бессильно повисшему на моем плече, по моей фигуре в чуть мешковатой форме Урду, по арафатке и затемненным очкам, и наконец, впился в Кикотя. Майор стоял, не делая попыток выглядеть конвоируемым; его поза, сжатые кулаки и взгляд, полный немой, животной ненависти, кричали громче любых слов.

Я тихо выругался. Он сейчас все испортит.

— Стоять! — его голос прозвучал резко, как удар кнута. Правая рука потянулась к торчавшей из кобуры рукояти пистолета. — Хаким? Что тут проиходит? Что с мистером Вильямсом?

Пакистанец, что стоял рядом, замер. Его рука уже лежала на рукояти пистолета.

Два ствола, два взгляда, впившихся в нас. Воздух стал каким-то густым и душным. Я чувствовал, как под формой по спине крупными каплями струится холодный пот. Варианты кончились. Как тут черт возьми действовать?

Оставалась только наглость, цинизм и ставка на их собственную систему безопасности. Не думаю, что они тут все предусмотрели.

Я не стал оправдываться, хвататься за оружие или пытаться убежать. Несмотря на крайне накаленную ситуацию, я думал и анализировал трезво, словно это это была всего лишь тренировка.

Я сделал шаг навстречу капитану, поддерживая и одновременно увлекая за собой обмякшего и бледного Вильямса. Не знаю, как это выглядело со стороны, но я применил все свое актерское мастерство и если бы не Кикоть с его упрямыми принципами, все выглядело бы весьма правдоподобно. Мое движение было не испуганным, а скорее напористым, как у человека, которому мешают выполнить приказ.

— Капитан, отставить панику! — я рявкнул на него, вкладывая в голос всю хриплую ярость, на которую был способен. Само собой, имитировал голос Урду. Я говорил как старший по званию, как человек, держащий в руках ситуацию. — Громов сбежал! Он не один здесь! В лагере есть советский «крот»!

Слово «крот» подействовало именно так, как я и рассчитывал. Капитан не моргнул, но его рука отпустила рукоять пистолета. Паранойя — его хлеб, безопасность лагеря, как внутренняя, так и внешняя завязана на нем. И только что озвученная мной информация прозвучала-ка вызов. Кажется, он купился. Нужно было додавить и рассеять последние сомнения.

— Мистер Вильямс ранен, — я продолжил, резко и отрывисто, не давая ему вставить слово. — Мы получили информацию, но уже поздно. План подготовки под угрозой срыва. Кто-то из охраны помог Громову. Он был лишь приманкой, чтобы отвлечь наше внимание на охоте. Я помешал Громову убить мистера Вильямса. Тот сбежал. Джон легко ранен и приказал мне срочно доставить его в безопасное место — в подвал медпункта. А раз вы уже здесь, то тихо поднимайте тревогу. Прямо сейчас. Без паники. Я знаю, кто «крот» и как его взять!

И тут Вильямс вдруг как-то странно охнул и начал заваливаться вправо, я едва успел его подхватить.

— Да не стойте вы! — не оборачиваясь, рявкнул я. — Хаким, в медпункт!

Пакистанец все понял и бросился внутрь, а вот американец все еще сомневался.

Про Кикотя, нахождение которого с нами никак не объяснялось, все разом забыли. Благо майор стоял в тени, в темной робе он не сильно бросался в глаза.

Я аккуратно положил Вильямса на землю, обернулся и посмотрел прямо на капитана, мой взгляд скрывали очки, но я вложил в него всю возможную сталь.

— Что нужно делать? — наконец выдавил тот.

Его поведение говорило о том, что он принял информацию и готов повиноваться. Понимал, что раз Вильямс ранен, русский разведчик сбежал, то ему за это серьезно прилетит по шапке. А подозревать в чем-то Урду, который уже несколько недель везде таскался за Джоном Вильямсом, оснований не было. Внешний вид неважный — ну так оно и понятно, он защищал ЦРУ-шнка от Громова. А на что тот способен, капитан уже знал.

— Твоя задача — перекрыть все выходы. Никто не входит и не выходит. Особенно свои. Проведи внеплановую поверку всего личного состава. Немедленно. Пока я обеспечиваю безопасность шефа.

Я не предлагал, я приказывал. Играя на его страхе перед провалом операции и гневом вышестоящего начальства. Вильямс в этот момент бессмысленно простонал и попытался выпрямиться, его движение было истолковано как нетерпеливое согласие с моими словами.

Мозг капитана прогнулся. Подозрения к нашей группе медленно растворились под действием ужаса перед внутренним предателем и ясностью, казалось бы, исходящего от Вильямса приказа. Страх перед невидимым врагом внутри всегда сильнее страха перед врагом явным. К тому же, я сразу понял, что в таких делах у него опыта нет. Человек просто не сталкивался с такими ухищрениями, его не для того и не так готовили.

Но он все еще почему-то медлил.

— Проверяй всех, — отрезал я. — Начинай с тех, кто имел доступ к радиостанции и журналам учета. У нас есть максимум полчаса.

Этого было достаточно. Капитан, сжав губы, резко кивнул.

— Понял.

Он уже не смотрел на нас. Его мысли были заняты охотой на несуществующего «крота». Я облегченно выдохнул. Спасибо Фортуне и всем известным богам — мы прошли по самому краю, став частью системы, а не ее врагами.

Я толкнул Кикотя к пикапу.

— А ты чего встал⁈ Помоги донести мистера Вильямса в медпункт. Быстро! — скомандовал я, надеясь, что тот все-таки соизволит действовать в наших общих интересах. Майор молча наклонился и помог поднять американца на ноги. Кажется, он окончательно отрубился и нужно признать, это произошло в нужный момент, что слегка разрядило обстановку. Его состояние заодно объясняло и тот факт, почему говорил я, а не он. Урду подчинялся напрямую только Вильямсу. Надо же, как мой боевой товарищ прогнил, став послушной марионеткой Калугина, готовый работать на того, кто виновен в сотнях смертей советских бойцов. Поставка «Стингеров» это же тоже произошло с подачи Вильямса…

Мы подошли к обшарпанному зданию лазарета., где ранее скрылся Хаким. Рядом, у стены здания, в неглубокой яме, валялась куча старого хлама: промасленные тряпки, обломки деревянных ящиков и несколько десятков старых автомобильных покрышек. Пахло лекарствами, пылью и старым мусором. Что у них тут выгребная яма? У стен лазарета? Очень толково, что тут скажешь! Вероятно, это решение пакистанцев, до которого почему-то не дошли руки капитана.

Поддерживая Вильямса под руки, мы вместе с Кикотем вошли внутрь. Дежурный санитар-пакистанец, увидев состояние ЦРУ-шника, отнесся почти что равнодушно. На автомат, стоящий в стойке у стены, он даже не обратил внимания. Видимо, подобное здесь было не впервой. Ну да, просто еще никто грамотно не устраивал организованный побег. Все попытки были провальными, потому что затравленные боями люди, вырвавшись, руководствовались инстиктами, а не умом и наблюдением.

— В подвал! — бросил я ему, и он, кивнув, повел нас по узкому коридору. — Где Хаким?

Но тот то ли не знал английского, то ли просто растерялся. Указал рукой куда-то влево.

В вечернее время врача не было — вероятно, тот где-то шатался по своим делам. В самой же процедурной, превращенной в импровизированную палату, стояли три койки. На двух лежали тела, накрытые серыми простынями. Из-под края одной простыни виднелась нога в рваном армейском берце. Воздух здесь был густым от запаха йода, крови и какой-то неизвестной мне дезинфекции. Это что, тела «кукол»?

У третьей койки, прислонившись к стене, стоял Сергей, тот самый, что утром умудрился выжить в бою с ножом. Его лицо было землистым, один глаз заплыл и был закрыт грязным бинтом. Увидев нас, он как-то качнулся в сторону, отодвинувшись в угол. Наше появление для него было неожиданностью. Но когда он увидел Кикотя, то остановился в нерешительности. Даже растерялся.

Я бросил Джона и тот с грохотом рухнул на пол, перевернув какую-то посудину с грязными медицинскими инструментами. Состояние здоровья Вильямса нас не волновало. И повторюсь, в моих планах не было пункта, который предусматривал доставку американца к нашим войскам. Вышестоящее руководство нашло бы способ обменять его еще раз.

— Витя? — его голос был хриплым, но твердым. Он посмотрел на Вильямса, и в его взгляде вспыхнула надежда. — Это… это же тот американец, что ездил на черном пикапе!

— Это наш шанс, — коротко добавил я. — А у нас есть план, как унести отсюда ноги! Но для начала, нужно вытащить остальных.

Джон вдруг зашевелился, что-то пробормотал. Возможно, его сознание начинало потихоньку возвращаться. Времени у нас было мало. Впрочем, это уже не важно — пока что охрана в лагере была озадачена другими делами. Но это не могло продолжаться долго.

В коридоре послышались шаги. Кажется, там было двое.

Я тут же выхватил пистолет и быстрыми движениями накрутил глушитель на ствол пистолета.

Внутрь вошли вооруженный короткоствольным Хаким и медик. Тот самый, что небрежно относился к раненым «куклам», нуждающимся в медицинской помощи. Они не ожидали нас тут увидеть, потому что замерли в нерешительности.

Я мгновенно вскинул ствол пистолета и несколько раз выжал спусковой крючок. Две пули одному пакистанцу, две другому. Оба повалились на пол, благо, ничего не перевернули.

Я убрал пистолет. Кикоть хмыкнул.

Сейчас было самое время поговорить и перетереть проблему.

— Да не смотри ты на меня так! — выразительно произнес я, глядя на майора. — Снова думаешь, что я предатель?

— Нет! — с какой-то горькой хрипотцой, ответил чекист. — Хуже. То, что ты устроил в ущелье… Твои слова про страну…

— Ты всерьез считаешь, что я говорил правду? — невозмутимо возразил я. — А я считал, что в контрразведке служат сообразительные люди. Как еще нам можно было выбраться из той ситуации, а? Если бы не та лапша, что я им на уши навешал, нас могло уже и не быть в живых. Одного-то уж точно.

Кикоть настороженно замер. Он смотрел прямо мне в глаза, словно через зрительный нерв пытался дотянуться до мозга и просканировать его, по аналогии полиграфа. Внутри него шла сложная борьба.

— Громов, поклянись мне, что ты не станешь предавать Родину, несмотря ни на что!

— Глупо клясться, но если это поможет, то да, клянусь. Сколько я крови пролил за эту Родину! А, ну конечно, ты же не в курсе. А теперь думай только о том, чтобы вырваться отсюда без потерь! Если ты еще не понял, то вся здешняя верхушка управления этим лагерем уже либо мертва, либо находится здесь, в этой комнате. И как ты понимаешь, это было непросто.

— Ладно, Громов. Я тебе верю. Не знаю, что на меня нашло, когда я услышал твои слова. Меня словно переклинило.

— Этот момент уладили. Теперь давай за работу, один я все это не вывезу! Очень скоро они поймут, что никакого «крота» тут нет, а я вовсе не помощник Вильямса. Кстати, если тебя обрадует, то истинного предателя Родины, что перешел на сторону врага, я ликвидировал. Это был прапорщик Иванов, бывший участник группы «Зет», разведчик, точно такой же, как и я. И работал он на генерал-майора КГБ Калугина. Знаешь такого?

— Чего? Калугин? Что ты ты такое говоришь?

Я горько усмехнулся.

— Будет время, Виктор, расскажу тебе длинную и очень интересную историю, которая произошла во время твоего пребывания в этом богом проклятом месте. Но это потом. А сейчас, за дело!

Повисшее в медчасти напряжение между мной и Кикотем, спало. Сразу стало как-то проще, что ли.

— Ну, я уже думал об этом… Нам нужен серьезный отвлекающий маневр, который позволит нам некоторое время перемещаться по лагерю. Нужно какое-нибудь задымление. Но я нпока не придумал способа, чтобы устроить это самое задымление. Склад с оружием у них на другой стороне лагеря, сейчас нам туда не добраться. Слишком опасно.

— Дым! Это весьма толково! Э-э… Сергей, — я подскочил к окну, осмотрелся. Не теряя времени, обратился я к раненому. — Сможешь поджечь эту кучу хлама за окном, снаружи? Ту кучу покрышек!

Он понял с полуслова. Тяжело опираясь на стену, он кивнул.

— А чем? Горючку бы… Бензина или керосина. Да у меня и спичек-то нет.

— Может, у кого-то из них есть⁈ — я указал на мертвые тела пакистанцев.

Обыскав карманы врача, затем Хакима, Кикоть нашел зажигалку. Перебросил ее Сергею.

Несколько секунд искали что-нибудь горючее.

— Мужики! У меня тут спирт есть! — он вдруг выудил из малоприметного шкафа бутыль с прозрачной жидкостью. Примерно грамм восемьсот.

— Отлично! Подойдет!

Забрав бутылку, я вытащил резиновую пробку. Запах говорил сам за себя — точно спирт.

Открыв окно и выждав удачный момент, я с силой швырнул ее точно в кучу мусора и покрышек. Благо, расстояние было небольшое. Она не разбилась, но содержимое точно выльется наружу.

Минус был только в том, что спирт быстро испаряется, а следовательно и времени у нас очень мало.

— Жди моего сигнала. Как только будет удачный момент, тихо выберешься наружу и не медли. Сразу поджигай. Чем больше будет дыма, тем нам лучше. Пока все будет в дыму, нужно пробраться в наш барак и вытащить остальных ребят.

— А кого остальных? Там только трое наших осталось. Двоих в загоне убили, третий, Пашка, тут же на койке от потери крови и помер. Всего полчаса назад.

— Ну, твари! Они за все ответят! — процедил я.

Повисла глухая тишина, нарушаемая только редкими криками снаружи. Время шло. Атмосфера накалялась.

Я специально приоткрыл окно, чтобы слышать звуки снаружи. По доносившимся оттуда звукам несложно будет понять, раскусили нас или нет.

Сергей, стиснув зубы от боли, взял зажигалку и, ковыляя, направился к выходу.

Я повернулся к Кикотю. Отдал ему пистолет Иванова и запасные магазины.

— А всего нас, получается, шестеро, — мрачно констатировал он, кивком указывая на койки с телами. — Только шестеро. Вот дерьмо собачье.

Шесть из двенадцати. Как быстро. Всего за неделю. Наверное, если бы во время тренировок «положили» всех «кукол», то замену нашли бы достаточно быстро. Не советскими, так другими бойцами. Или просто мясом.

— Громов, что мы будем делать?

— План прост, — сказал я, скидывая китель, а также уже ненужные очки и арафатку. — Мы наведем тут шороху. Сергей поджигает шины. Дым — наша завеса. Мы прорываемся к карцеру, открываем решетки, хватаем кого можем и прорываемся к главным воротам. Там всего двое часовых, смотрящих наружу. А ограду мы просто снесем. Пикап тяжелый, в нем весу свыше двух тонн. Не бронетраспортер, но тоже неплохо. В кузове было какое-то вооружение.

— А остальная охрана? — спросил Кикоть, его лицо было напряженным маской.

— Остальные будут тушить пожар, искать «крота» и сбежавшего русского диверсанта по фамилии Громов, — я тихо усмехнулся. — Мы дали им достаточно целей!

В этот момент снаружи показался капитан. Он в сопровождении вооруженного охранника, решительным шагом шел ко входу в здание — очевидно, хотел убедиться, что Вильямс жив и пришел в себя. Возможно, его интересовали дальнейшие приказы.

Сергей, уже бывший у двери, замер в растерянности.

— Черт, — прошипел Кикоть.

Время кончилось. Чаша весов качнулась в другую сторону — план начинал сыпаться, не успев толком начаться.

Я выхватил пистолет и медленно двинулся к выходу, Кикоть потянулся за мной. Но Сергей, поняв, что риск слишком велик, вдруг, с криком выбежал первым.

— Суки! Суки!

Капитан схватился за оружие. А охранник, увидев выбегающего Сергея с зажигалкой в руке, не выдержал и резко вскинул автомат.

Прогремела короткая очередь.

Сергей дернулся, словно споткнулся, и грузно рухнул на землю, роняя зажигалку. Он лежал неподвижно.

Пятеро. Теперь нас оставалось пятеро.

Мы отскочили обратно в здание, захлопнув дверь. Запер ее. Мы перебрались в другую комнату. Санитара тут уже не было.

— Ч-черт! К черту тишину теперь! — крикнул я Кикотю. — Придется отстреливаться!

— Бляха-муха! — прорычал Виктор, сжимая пистолет.

Обороняться — это, конечно, сильно. По-мужски. Вот только как? У нас с оружием очень туго!

Время начало ускоряться. Капитан почему-то не торопился заходить в здание — я вообще потерял его из вида. Вдруг снаружи послышались голоса. Потом резкий крик и одиночный выстрел.

И тут я увидел, как из-за угла здания, показались рыжие отсветы. Они усиливались. Затем, из ямы с мусором, потянулась первая едкая струйка белого дыма. Затем вторая. Третья. Она густела на глазах, превращаясь в плотную, удушливую завесу.

Сергей⁈ Он как-то смог… Он все-таки поджег покрышки, пожертвовав собственной жизнью…

Пока еще белый, но уже достаточно жирный дым, воняющий гарью и жженой резиной, медленно повалил густыми клубами, быстро скрывая здание лазарета от остальной части лагеря. Он полз по земле, застилая обзор, въедаясь в глаза и горло. Снаружи послышались крики, кашель. Пока еще организации там никакой толком не было.

Однако, несмотря на это, к пикапу нам теперь точно не пробраться. Охрана услышавшая стрельбу, уже сбегалась ко входу в лазарет.

События раскручивались в бешеном темпе. За временем уже невозможно было уследить. Мы метались по медчасти, спешно соображая, что предпринять и как лучше всего организовать оборону.

— Какого черта⁈ — послышалось из темноты. Это очнулся Вильямс.

Без раздумий, я вскинул пистолет и дважды выжал спуск. Тело ЦРУ-шника рухнуло обратно на пол. Теперь уже не очнется.

На мгновение остановишись у окна выходящего на другую сторону лагеря, я вдруг увидел другой транспорт. Совсем рядом, буквально метрах в десяти. Тоже внедорожник, но попроще. Вот он! Вот он наш шанс!

— Виктор, машина за окном! — закричал я Кикотю, засовывая пистолет за пояс и подбирая с пола автомат убитого Хакима. — Нужно выбить окно, пока они не опомнились!