Ст. лейтенант (Часть 3) Назад в СССР. Книга 12

Глава 22 Свадьба

— Вот такие пироги! — подвел итог я, пока мы ехали на такси по ночным улицам Батайска. — Ощущение, что угроза рядом, никуда не делось. Гнетущее чувство, как заноза в заднице!

Лось, сидя на пассажирском сиденье, слушал молча, лишь изредка кивая головой. Его лицо, освещенное мелькающими огнями фонарей, выглядело усталым и напряженным.

— Дело, конечно, дрянь, — наконец изрек он, когда я закончил. — Но смотри на это иначе, паниковать — себя хоронить. Если это профессионалы, а скорее всего, так и есть, то нападение в лоб им не нужно. Им важен какой-то иной результат, а вовсе не шум и паника. Значит, выжидают. Мысль о том, что они на родных переключились толковая, но я не думаю, что наемники на такое пойдут. Если рискнут сунуться, мало им не покажется!

— Вот я о том же думаю, — кивнул я, незаметно поправляя пистолет в кармане. — Больше всего боюсь, что они могут переключиться на Лену или на маму. Ударить по самому больному.

— Этого мы им сделать не позволим!

Подъехав к моей многоэтажке, я попросил водителя «Москвича» трижды мигнуть фарами. Затем мы со старшиной вышли из машины, таксист развернулся и укатил. Расплатился я еще в пути, чтобы зря времени не терять. Из-за угла гаража тут же материализовалась крупная, знакомая фигура Самарина. Он быстро направился в нашу сторону. Сейчас Димка напоминал сторожевого пса, который продолжал бдить, поглядывая на слепые окна соседних домов.

— Чисто, Макс, — тихо отозвался он. — После твоего отъезда, ни души. Тишина гробовая.

— Это и настораживает, — проворчал я, затем указал на прапорщика. — Ладно… Узнаешь?

Лось приблизился, затем его лицо вытянулось от удивления.

— Так… Самарин, ты что ли? — старшина хрипло рассмеялся, с силой хлопая Самарина по плечу. — Ну, ты брат и раскабанел! Давно не виделись, считай с того самого дня, как вы меня из Пакистана вытащили, а⁈ Вот так встреча, на гражданке! Гостем будешь?

— Товарищ прапорщик, — Самарин, крупнее его чуть ли не в полтора раза, вытянулся в струнку. Широкая, немного смущенная ухмылка не сходила с его лица. — Рад вас видеть! Все верно, вы тогда в госпиталь, а мы на новое задание. Только обстановка, у нас тут, сами понимаете, не совсем курортная.

— Обстановку я уже выведал от жениха, — хмыкнул Лось, отмахиваясь от ненужных формальностей. — Так, оба не суетитесь. Пока еще ничего не ясно. К тому же, глубокая ночь на дворе. Надо ноги протянуть, отдохнуть, чайком согреться и мозги собрать.

— Это мы организуем! — кивнул Самарин. — У меня квартира пустая, место переночевать есть.

— Вот это молодец, за организацию оценка «отлично». А тебе, жених, — старшина повернулся ко мне, и его взгляд снова стал строгим, — Совет один — отбой! Сейчас ночь, все спят и твои наемники тоже, уж поверь. Ты сейчас на взводе, как струна. Смотри, не перегори, а то что я потом дочери скажу? Сон — сейчас лучшее лекарство. Утро вечера мудренее, тем более учитывая, какой у нас всех завтра день.

Я понимал, что он прав на все сто, но внутри все равно все сжималось в тугой, напряженный комок.

Если бы дело касалось только меня, я бы вообще не нервничал, просто методично работал бы, как и всегда. А сейчас приходилось метаться между родными, одно временно делая все, чтобы не сорвать свадьбу. Это непрофессионально, здсь четко проследживается человеческий фактор. Ну а тот факт, что все мы отвыкли от гражданских дел, говорил сам за себя и его нельзя было отрицать.

Подготовка к свадьбе, с моей стороны была просто отвратительная. Ну, серьезно. Что тут добавить⁈

А сон, это всегда хорошо. Особенно в ночное время суток. Вот только разве сомкнутые глаза гарантируют безопасность? Вовсе нет. Игнорируя нарастающую проблему, можно добиться только одного — еще более худшего итога. Тем не менее, согласившись со старшиной, я кивнул, чувствуя, как на меня накатывает усталость.

— Договорились. Вы как, на такси?

— Нет. Пешком пройдемся, тут недалеко совсем! — спокойно отозвался Дима, забирая у Лося одну из сумок. — Дольше машину будем ждать. Да и со старшиной поболтать охота.

Проводив их взглядом, я медленно, будто противясь каждому шагу, побрел к своему подъезду. Еще раз осмотрелся — тишина, город спал.

Быстро поднялся на свой этаж, почти бесшумно вошел в квартиру. Там было тихо, уютно. Мама уже спала. Я тихонько прошел в свою комнату, быстро раздевшись, плюхнулся на кровать, ожидая, что бессонница будет мучить меня до самого утра. Но к моему удивлению, сработал колоссальный выброс адреналина за последние сутки и накопившаяся усталость — внезапный сон сразил меня, будто удар прикладом по голове.

Проснулся я резко, ровно в шесть дсять. Сразу же вскочил на ноги. Прислушался.

Первым делом, еще не до конца придя в себя, я подошел к окну, отодвинул край занавески и минуты полторы просто вглядывался в сереющий, росистый двор. Ничего. Ни подозрительных машин, ни замерших в тенях фигур. Только стая голубей на асфальте делила между собой крошки, да какая-то старушка с сумкой на плече выгуливала комнатную собачонку. Тишина и утренний покой сейчас казались особенно волнительными.

Сегодня был день моей свадьбы. Пусть отголоски войны и преследовали меня по пятам, отступать я был не намерен. Это был мой рубеж, моя семья. Это моя личная победа, и я не позволю никому ее украсть.

Приняв ледяной душ и побрившись с неестественной тщательностью, я достал из целлофанового пакета темно-синий костюм. Надевая его, я ловил себя на странном, раздвоенном чувстве. Одна часть мозга, вышколенная годами службы, продолжала анализировать планы обороны, прикидывала совершенно ненужные сейчас углы обстрела из окна, сектора наблюдения, пути отхода. Другая — с тупым, почти детским недоумением разглядывала в зеркале незнакомого, элегантного мужчину в хорошо отутюженном пиджаке и галстуке. Руки сами тянулись проверить кобуру, но под идеально сидящей тканью ничего не было. Брать с собой пистолет или нет⁈

Конечно, брать. Чуйка молчала, будто бы сама размышляла, может ли он мне пригодиться или нет.

Из спальни вышла мама. Увидев меня, она остановилась как вкопанная, удивленно поднеся руку к губам. В ее глазах светилась смесь радости и изумления.

— Сынок! А это… Откуда? Вчера же ничего не было! Мы же так костюм и не подготовили, только и были старые брюки, да белая рубашка, что от отца осталась. Туфли тоже, не самые новые.

— Это, мам, подарок, — улыбнулся я, стараясь, чтобы улыбка выглядела естественно, поправляя галстук. — Вчера поздно вечером, случайно встретил вчера Юрку Коньякова. Он откуда-то разузнал, что у меня свадьба. Ну и помог, отвел в магазин.

— Коньякова? — мама удивленно подняла брови, и на ее лице мелькнула тень старой тревоги. — Того, из-за которого ты тогда…

— Да, того самого, — сдержанно кивнул я. — Люди меняются, мам. Неожиданно, но это так.

Закончив бриться, я отправился на кухню. Вдруг, зазвонил телефон. Я подошел к аппарату, снял трубку.

— Слушаю, Громов!

— Макс, это я, Смирнов. У меня все нормально, без проишествий. Ничего подозрительного не видел. Я домой отъеду, хоть в порядок себя привести?

— Конечно, Жень! Спасибо! — честно говоря, у меня из головы вылетело, что Женька всю ночь проторчал в своей машине, охраняя покой моей невесты. Чтоб я без своих ребят делал, вот ей богу?

Я снова отправился на кухню, откуда пахло чем-то вкусным, но опять не дошел.

В дверь внезапно постучали.

Подошел к двери, на всякий случай, шел я тихо. Выглянул в глазок, выдохнул. На пороге стояли Самарин и Лось. Старшина был уже в своем парадном кителе, с иголочки, сверкавшем рядами медалей, и смотрел на меня с одобрением, смешанным с боевой серьезностью. Димка же в костюм не влез, поэтому был только в черных брюках, белой рубашке с каким-то смешным галстуком в белый горошек, а на ногах огромные туфли сорок шестого размера, больше напоминавшие ласты аквалангиста.

— Ну, теперь на жениха похож! — довольно буркнул Лось, оценив мой внешний вид. — Молодец. Подготовился! Цветы-то купил?

— Не купил. Исправим по пути.

Внизу, у подъезда, мы собрались небольшой кучкой, ожидая прибытия такси.

Я нервно поглядывал на часы — до выкупа моей невесты оставалось чуть меньше часа. Пока ждали, беседовали. Вчерашние события не затрагивали, говорили только о предстоящих событиях. Было тихо. На нас поглядывали редкие прохожие, спешащие по своим делам.

И вдруг во двор въехала белоснежная, как лебедь, «Чайка» ГАЗ-13. Она была вся украшена белыми и голубыми лентами, которые развевались на утреннем ветерке, а на капоте красовалось какое-то футуристическое сооружение из блестящих колец, украшенных листьями. Машина была начищена до зеркального блеска и плавно, почти бесшумно подкатила к нашему подъезду, вызывая восхищенные взгляды присутствующих. Опустилось стекло, и из-за руля выглянуло улыбающееся, довольное лицо Юрки Коньякова.

— Я не опоздал⁈ — весело, с размахом крикнул он, словно мы были старыми приятелями. — Максим, не удивляйся. Это тебе еще один маленький подарок от меня. Да не смотри ты так, я же не дарить тебе ее собрался! На свадьбе должен быть особенный транспорт, а лучше этого ты вряд ли во всем Батайске найдешь!

Мы смотрели на него в полном, ошеломленном изумлении. Лось присвистнул, оценивая мощь и лоск автомобиля.

— Вот это аппарат! На такой и в ЗАГС ехать — честь имею! — довольно заявил он. — Хороший, подарок.

Решение пришло мгновенно. Мне было неудобно, но отказыватся я не стал. Конечно же, после такого я не мог не пригласить Коньякова на свадьбу. Не было между нами больше никакой вражды. Такое бывает, когда повзрослеешь и мозги на место становятся.

Мы уселись в просторный, как кабинет генерал-полковника Волкова, салон «Чайки». Кожаный запах, хром, дерево — все дышало советской роскошью. Юрка плавно тронулся с места, развернулся и осторожно выехал со двора. Мы понеслись по утренним, наполняющимся солнцем улицам Батайска к дому сестры подруги Лены. Мне не терпелось поскорее ее увидеть.

Выкуп проходил шумно, весело и по-настоящему по-советски душевно.

Подружки Лены, во главе со свидетельницей Светой, оказались очень бойкими. Тактично устроили нам настоящий квест. Сначала заставили с завязанными глазами нарисовать портрет невесты — у меня получилось нечто, отдаленно напоминающее лупоглазого инопланетянина, что вызвало всеобщий хохот. Потом — отгадать три каверзные загадки про семейную жизнь, с чем блестяще помог справиться отец невесты, бурча что-то про «солдатскую смекалку» и про то, какие мы молодые и бестолковые. А в конце потребовали выкуп — не деньги, а целую коробку шоколада. Благо, выслушав требования, я быстро сориентировался. Сбегал со Смирновым в ближайший гастроном и скупил там весь шоколад, какой имелся в продаже. Вернувшись обратно, я получил новую вводную — подниматься на девятый этаж и на каждом лестничном пролете отдавать выкуп в виде отдельной шоколадки. Их мне хватило с трудом — последнюю пришлось ломать пополам, иначе невесту бы не отдали.

Света, смеясь и вытирая слезы от смеха, наконец впустила меня в квартиру. Я прошел в комнату, где меня ожидала моя любимая. Когда я ее увидел, у меня на мгновение перехватило дыхание.

Лена стояла посреди комнаты в ослепительно белом, кружевном платье, с легкой фатой, и была так прекрасна, что сердце ушло в пятки, вытеснив на секунду все тревоги и опасности. Я совсем забыл, каково это видеть невесту в свадебном платье… Прошлая жизнь не в счет, тогда все прошло как-то блекло.

— Ну, вот я и дошел, — выдохнул я, подходя к ней. — Разрешите войти?

— Долго же ты шел, разведчик, — улыбнулась она, но в ее сияющих, чуть влажных глазах читалась неподдельная радость и облегчение.

— Знаешь, были некоторые затруднения с логистикой, — ответил я, беря ее за руки. Их тепло разливалось по моим ледяным пальцам.

— Опять работа? — спросила она тихо, уже зная ответ.

— Почти закончилась, — так же тихо, глядя ей прямо в глаза, ответил я. — Обещаю. Сегодня — только ты, я и наш день.

Мы вышли на улицу под дружные, оглушительные аплодисменты гостей и соседей, выглянувших из окон. Лена с подружками и Светой устроилась в просторном салоне «Чайки» к Юрке, а я — в красную «копейку» Женьки Смирнова, который уже ждал нас за рулем, бдительно осматривая окрестности.

— Как обстановка? — сразу, без предисловий, спросил я, едва машина тронулась, следуя за белым кортежем.

— Тишина, Макс, — покачал головой Смирнов, его пальцы нервно барабанили по рулю. — Ничего подозрительного. Я, пока вы выкуп проходили, объехал часть дворов, смотрел в оба. Ни одной чужой, заинтересованной рожи. Ни одной иномарки с затемненными стеклами. Никаких следов. Как сквозь землю провалились. Или… или их тут и не было!

Я в растерянности смотрел на проплывающие за окном знакомые с детства дома, на играющих на тротуарах детей. Эта мирная, обыденная картина не стыковалась с тем, что творилось у меня внутри.

Черт возьми, да почему они медлят? Чего ждут? Эта неизвестность, эта тягучая, выматывающая пауза действовала на нервы куда сильнее, чем открытая, понятная угроза. Они словно играли со мной в изощренную игру, давая расслабиться, внушить себе призрачное ощущение безопасности, чтобы нанести удар в самый беззащитный, самый радостный и потому самый болезненный момент. И самым страшным было то, что я не мог предугадать, где и когда это произойдет.

Мы подъехали к дворцу бракосочетания. Площадь перед ним была запружена народом — перед нами была еще одна свадьба. Воздух звенел от счастливого смеха, возбужденных разговоров, перезвона бокалов с шампанским, музыки из принесенного кем-то магнитофона. Царила по-настоящему праздничная, неподдельная атмосфера. Солнце ярко светило, отражаясь в стеклах и счастливых глазах. И тут, среди всеобщего веселья, возникла небольшая, но заметная заминка.

— Макс, а кто у тебя свидетель? — вдруг спросила Лена, оглядывая наших ребят. — У меня Света, а у тебя?

Я замер. В суматохе, тревогах и паранойе я совершенно упустил этот, казалось бы, очевидный момент. Самарин и Смирнов были заняты обеспечением безопасности, выполняя негласную боевую задачу. Лось — больше почетный гость, старший товарищ, чем официальное лицо для росписи. Отец невесты, у него другая роль.

— Я… — растерянно начал я, чувствуя, как глупая краска заливает щеки. Но тут из толпы гостей, запыхавшийся, растрепанный, но сияющий, как новогодняя елка, буквально из ниоткуда ворвался Паша Корнеев.

— Твою ж налево, Шут! — выпалил я. Сразу же начал оглядываться — раз он здесь, то непременно что-то произошло!

— А вот и я! — радостно проорал он на всю площадь, растворяясь в толпе и пробиваясь к нам, обнимая всех подряд и хлопая меня по спине с такой силой, что я даже закашлялся. — Ну вот скажи мне, какая же свадьба без Паши Шута? Не-ет, дружище, не дождешься!

Затем, уже куда тише, только для меня добавил:

— Все нормально, не переживай. Кэп отправил. Позже расскажу, что к чему. Я на первом же самолете из Ташкента, потом на попутных грузовиках, потом чуть ли не на верблюде! Так, кто тут жених?

— Точно все нормально?

— О-о-о, скучно там без вас! — махнул он рукой, его глаза весело блестели. — Да и Игнатьев порылся в бумагах, нашел мне срочный отпуск по семейным обстоятельствам. Мол, лучшему другу жениться — разве не семейное обстоятельство? Так что я — твой свидетель, хочешь — не хочешь! Не отвертишься! А это там что, свидетельница?

Шут увидел Свету. Ну и естественно пошел знакомится со всей своей раздолбайской обаятельностью.

Общее веселье достигло нового пика. Все смеялись, глядя на его ужимки и бесшабашную энергию. Даже я, несмотря на все тревоги, не удержался и рассмеялся, чувствуя, как часть каменного напряжения наконец-то уходит. Свидетель нашелся. Самый нелепый и самый верный. С криво висящей бабочкой под воротником.

И вот мы уже стоим в светлом, залитом солнцем зале дворца бракосочетания под торжественные, волнующие звуки марша Мендельсона. Я держу Лену за руку, чувствую легкую дрожь ее пальцев и смотрю в ее сияющие, полные любви и надежды глаза. Миловидная девушка регистратор говорит красивые, давно заученные слова о любви и верности. Кажется, ничто, абсолютно ничто в этом мире не может омрачить эту хрупкую, драгоценную секунду счастья. Все страхи, все тревоги, вся грязь войны остались где-то там, за стенами этого зала.

Регистратор закончила свою речь, которую обычно никто не запоминают, поскольку гости наверняка думают, как бы поскорее напиться. Она задала мне вопрос, который я ждал больше всего. Я ей даже договорить не дал — сразу же ответил — да. Лена сделала тоже самое.

Затем мы медленно подошли к украшенному столу и поставили свои подписи на документе. Затем обменялись кольцами.

— Максим, Елена… Объявляю вас мужем и женой! Жених, можете поцеловать невесту!

К этому делу я, естественно, подошел максимально отвественно, поцелуй получился долгим и очень чувственным. Зал буквально взорвался громом оваций, смеха. Все апплодировали, радовались. А Корнеев бегал с букетами цветов, махая ими словно вениками.

Прохладный драгоценный металл на моем пальце, казался самым главным трофеем в моей жизни. Свершилось, теперь я счастливый семейный человек. И черт возьми, моя новая семья не распадется, как в прошлой жизни. Ни за что не позволю этому произойти!

Шум улегся достаточно быстро, так как мы и гости покинули дворец бракосочетания, оказавшись снаружи.

Я почти сразу заметил факт возможной угрозы. Справа от входа, залитый светом стоял незнакомый мужчина в темной ветровке и кепке, которого я видел вчера у магазина. Он не делал резких движений. Руки были опущены вдоль тела, в них не было ничего похожего на оружие. Он просто стоял и смотрел прямо на нас.

Его лицо не выражало ни угрозы, ни ненависти. Оно было абсолютно нейтрально, почти пустое. Он ни улыбался, ни хмурился. Он просто смотрел. Прямо на меня.

Напрягшись, я наблюдал как он медленно, почти незаметно, подносит руку к своему виску и отдает мне воинское приветствие. Солдатское, отчетливое движение.

А затем, так же медленно, он разворачивается и растворяется в толпе…