Сорняк

Сорняк — Интерлюдия 6. Чад

Собственной рукой он отсёк важный кусок и теперь мучается от давящей внутри пустоты. Вновь пройдя через разделение, он стал одним из отголосков героя. Но образовавшуюся дыру сразу заполнила решимость. И даже тот назойливый страх, что ранее мешал здраво мыслить, ушёл на задний план. Потому как он знал, чего хочет и понимал, что для достижения цели придётся ещё многим пожертвовать.

Поговорив с альвом и передав ему ядро своей жизни, я вернулся к Гимну с Феррой и присел рядом с гномом. Собираюсь уговорить пойти его с Аймоном и помочь с поиском гримуара. Потому как нутром чувствую, что в одиночку альв там точно не справится.

— Гимн, а ты уже придумал название книги, которую напишешь обо мне?

— Не-е. Это дурной тон — строить историю вокруг лишь одного имени. Вначале надо собрать информацию, проработать черновик, выделить линию повествования. И уже, когда сказ наполнится красками смысла, тогда и стоит думать о названии.

Сидевшая в стороне Ферра оторвалась от дегустации сыра и подняла удивлённый взгляд на гнома. По лицу девушки было видно, что она не ожидала услышать от рыжебородого подобных слов.

— А тебе хотелось бы написать о пылающем альве, который стремится вернуть утерянное доверие матери земли?

— Если бы я хотел завоевать популярность, то я бы об альвах только и писал. Хотя нет. Мои произведения стали бы известнее в книжных лавках, если б я в тексте всячески восхвалял и превозносил над другими идентичность слабого народа. Выжженный на бумаге яркий национализм хорошо продаётся. Но за подобное, боюсь, покарают меня боги.

— Не пойму. Ты хочешь написать об Аймоне или нет?

— Чад, пойми, все кругом грезят об альвах. Молятся на них и читают безвкусные романы с их участием. Мне противно влезать в этот и так переполненный посредственностью жанр. Лично я стремлюсь создать произведение, где главный герой окажется выходцем из приземлённой или даже непопулярной расы. Вспомнить, к примеру, грибного короля, который знаменит благодаря хорошо написанным о нём сказах. В его жилах не течёт кровь могущественных альвов, и он простой человек. Но всем нравится читать о его выдающейся смекалке и удивляться непредсказуемым поступкам. Хоть он часто ворчит, ругается и прибухивает, его всё равно любят.

— Эх-х… Грустно, что ты писать об альвах не хочешь… Тогда я не знаю, как тебя ещё уговорить. Понимаешь Гимн, Аймон сейчас отправляется выполнять поручение матери земли, и одному ему там не справиться. Вот я хитростью и пытался тебя уболтать, чтоб ты помог в нелёгком деле.

— Хорошо. Раз он не справится без меня, тогда я, так уж и быть, помогу. Может, действительно заодно напишу коротенький рассказ о пылающем альве, что не справился без помощи болтливого гнома.

Обхватив Гимна за плечи, я крепко прижал его к себе.

— Спасибо дружище.

— Кстати, Чад, а ты куда собрался?

— Сам ведь понимаешь, что красивую девушку не стоит тащить в поселение орков. Потому я и решил Ферру проводить в Колдец, и познакомить её там с Крестычем.

— Эй⁈ Не справедливо!.. Да ну тебя.

Гном вырвался из моих объятий, резко вскочил и зашагал в сторону костра.

— Папуль, а с чего это вдруг он так психанул? Вон, у него даже слёзы проступили.

— Честно, я сам не понимаю. Может, он посчитал себя обманутым. Хотя нет. Не хочу об этом думать, иначе накручу себя, и мне за что-нибудь вдруг станет стыдно. Лучше давай сменим тему. Расскажи вон о сыре. Тебе понравился вкус?

— Фигня!

Девушка подняла увесистый шматок сыра, а после навесом бросила его мне. Выставив руки, я поймал тяжёлый кусок.

— Как так? Может, с этим куском что-то не так?

Я покрутил в ладони деликатес. Попытался найти странности и необычности, но при доскональном изучении таковых я не обнаружил.

— Вкус у твоего обожаемого сыра и впрямь интересный. Но меня не впечатлил. Холодный и бесконечно тягучий. Ни в какое сравнение не идёт с горячим нектаром жизни. Лучше бы бородатый из инвентаря достал большую бутылку, наполненную человеческой кровью… М-м-м…

Пока я смотрю в безумные глаза девушки, мне всё меньше хочется куда-то отправляться с ней только вдвоём. Страшно, что с голодухи она может наброситься на меня и покусать.

Пока я плавал в ужасающих фантазиях, вернулся гном. Он поставил у моих ног плетёную корзину.

— Передай эти целебные травы грибному королю. Надеюсь, ты не забудешь упомянуть меня и рассказать о моём желании с ним познакомиться.

— Гимн, я не понимаю. Почему ты на меня так смотришь? Чем я тебя обидел?

— Молчи. Если не понимаешь, лучше уж ничего и не говори.

Хоть мне и хотелось узнать причину расстройства Гимна, но я не стал его окликать. Молча продолжил смотреть гному в спину и наблюдать, как тот шагает к тлеющему костру.

Тем временем Аймон уже закончил с отдыхом и поднялся. Над его головой вспыхнула корона, а глаза загорелись жёлтым пламенем.

Не понимаю. Почему-то эти двое стали спешно собираться в путь. Зачем так рано? Да и почему они не захотели нормально попрощаться со мной? Неужели я чем-то успел обидеть и Аймона тоже?

Мой грустный взгляд цеплялся за шагающих прочь друзей…

Вдруг осознав, что их силуэты отдаляются, я поспешно вскинул вверх руку и начал ею размахивать.

— Друзья! Берегите себя! Совсем скоро мы с вами увидимся!

Хоть ответа и не последовало, но я всё равно почему-то улыбнулся им вслед.

— Папочка, ты странный. Тебя проигнорировали, а ты и рад этому.

— Надеюсь, у них всё получится, и вскоре мы действительно встретимся.

— Всё с ними понятно… А нам что делать дальше? Встаём, собираемся и валим?

— Не спеши. Давай посидим ещё немного.

— Ладно… Давай посидим.

Девушка повернулась к реке и со скучающим видом стала разглядывать воду. Я же решил позволить себе мимолётную слабость и спуститься в глубокий лабиринт собственных переживаний, зарыться в потаённые мысли и поразмышлять о прошлом.

Всё же дружба — это не просто обмен любезностями. Хоть я и доверился Гимну, но почему-то так и не стал перед ним раскрываться и рассказывать, кто я есть на самом деле. Да и с Аймоном я стал менее честен.

Кажется, что с каждым днём я становлюсь немного иным. Видимо, на меня так влияет тесное общение с другими…

Как же я всё-таки легко запутался в паутине связей, где каждая нить является свидетельством недавних приключений. Обыденное превратилось во что-то важное благодаря событиям, которые я разделил с близкими.

— Время, которое я провёл с друзьями…

— И снова папочка ведёт себя странно. Расскажешь, чего под нос себе там бормочешь?

Поворачиваюсь и застаю Ферру за странным занятием. Она сосредоточенно водит по воздуху руками, а из земли прорастает закрученный в рог острый шпиль. Приглядевшись, понимаю, что это корневые отростки сплетаются воедино, и с каждым мгновением конструкция становится всё крепче и выше.

— Ферра, лучше сама расскажи, что эт ты делаешь?

— Мастерю оружие для папочки. Сначала хотела вырастить меч, но поняла, что рубить деревянным лезвием не получится. Вот и решила попробовать создать протыкающее насквозь копьё. Этот спиралевидный наконечник в теории должен пронзить даже железные доспехи. В теории…

— Хорошая идея. Мне по душе колющее оружие. Хотя… Если выбирать между копьём и чем-нибудь полегче, то я предпочёл бы лучше рапиру.

— Рапиру? Хорошо. Будет тебе рапира.

Движения девушки изменились, и растущее из земли деревянное лезвие тоже стало понемногу преображаться.

— Кстати, а есть причина, почему ты решила этим сейчас заморочиться?

— Ну, конечно. Папа ведь захочет защитить слабую меня.

— Я, конечно, намерен тебя защищать, но возможность такая навряд ли представится. Тут до Колдеца полдня дороги. Сомневаюсь, что мы на пути хоть кого-нибудь встретим. Но за подарок спасибо. Мне очень приятно, что ты выращиваешь для меня оружие.

— А как же зелёные великаны, которые засели в засаде и уже какое-то время наблюдают за нами? Думаешь, они нас не тронут?

Стоило девушке упомянуть орков, как в голове тут же всплыло предположение Аймона по поводу того, что те уроды должны вернуться по мою душу. Эти гады планируют порубить меня на мясо, потому как кровь арсантов вроде как лечебная.

— Я и забыл про тех двух орков. Видимо, мы с тобой в глубоком беличьем дупле… Ферра, через сколько будет готова рапира?

— Подожди ещё немного. Я почти закончила.

Девушка положила руки на землю у корней оружия, и на основании палки стала формироваться узорчатая рукоять. Когда рост прекратился, Ферра схватилась за спиралевидное растение и рывком вырвала его из земли.

Приняв протянутую мне деревянную рапиру, я почувствовал, что рукоять идеально легла мне в ладонь и непроизвольно улыбнулся.

— Спасибо. С таким оружием я точно смогу защитить тебя.

— Уже не надо. Орки слишком долго просидели в кустах и дали мне возможность схватить их за задницы.

— Не понимаю. Ты о чём?

— Да вот об этом.

— А-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а… Ы-ы-ы-ы-ыа-а-а…

Издалека послышался ужасающий ор агонии и боли. Страшные крики страданий наполненные одним лишь отчаянием.

— …

Я повернулся и уже собирался выудить из девушки подробности происходящего, как вдруг заметил на её лице пугающий оскал и сияющие радостью глаза.

— Ы-ы-ы-ыа-а… Аа-а-а…

— Папочка, ты только послушай! Тебе не кажется, что их страдания чем-то похожи на песню? М-м-м, впервые слышу настоящую мелодию отчаяния…

— А-а-а… Ы-ыа-а-а-а-а… А-аэ-эа-а-а…

— Папочка, вставай! Пошли посмотрим, как они умирают.

— А?

Крики боли меня сильно поразили, и я не заметил, как Ферра подбежала, схватила меня за руку и заставила подняться. Но даже подобный рывок не выбил меня из прострации. Я чувствовал, как девушка тянет меня в сторону леса, но продолжал пребывать в глубоком ступоре.

Ведомый за руку ступал за ней и почему-то не сопротивлялся, хоть и знал, что скоро увижу поистине страшную картину.

— Х-х-х-х… Х-хы-ыа-а…

Хоть мы и приближались к источнику звука, но с каждым шагом крики становились всё слабее. Вскоре один из орков продолжил извергать лишь истошный хрип, когда другой уже и вовсе смолк.

Когда мы преодолевали густой кустарник, орки уже окончательно затихли. Не было слышно даже слабых стонов. И стоило мне заметить подвешенных над землёй двух великанов, как тут же захотелось разорвать тишину своим собственным криком.

Я смотрел на пронизанных ветвями двух мёртвых орков и чувствовал, как трескается моя психика. Их кожа и плоть были разорваны колючими ростками.

Всё кругом было залито кровью. На деревьях и листьях кустов — багровые подтёки. Видимо, орки пытались вырваться из хватки растений, но каждое их движение расплёскивало по сторонам горячую кровь. А её остатки сейчас стекают по торчащим из плоти ветвям.

— М-м, какой резкий запах нектара жизни… Папочка, ты только посмотри на это! Тут так много моей любимой горячей вкуснятины! Аха-ха-ха.

Девушка отпустила мою руку и подбежала к повисшим над землёй трупам, чтоб тут же прильнуть губами к одной из открытых ран. От действий Ферры я почувствовал рвотный позыв, но быстро собрался с силами и не позволил желудочным сокам выплеснуться на землю.

Не в силах больше лицезреть кровавые ужасы, я опустил глаза и посмотрел на деревянную рапиру. Я с силой сжимал рукоять и пытался вытеснить из тела страх при помощи злости. Вот только в данной ситуации я мог злиться лишь на себя за слабость и беспомощность.

— А-а-а-а-а! Ха-а-аха-ха-ха!

Оглушительный крик Ферры резко сменился безумным смехом.

Мне совсем не нравится происходящее. Хочется развернуться и уйти отсюда, подальше от этого кошмара. Единственное, что меня останавливает, — это чувство ответственности за глупую девочку, называющую меня папой.

— Аха-хах-ха-а-а-ах-хах-ха-ха!

Хоть и не желая ничего видеть, я поднял глаза и посмотрел на покрытую кровью Ферру. Она стояла с раскинутыми в стороны руками и безудержно смеялась, глядя в небо.

Висевшие на колючих ветвях зелёные великаны успели измениться. Их кожа теперь выглядела бледной, а сами тела стали тоньше. Плоть орков скукожилась, как у высушенных яблок.

— Ферра, ты что с ними сделала?

— Аха-ха, выпила всю кровь! Но мне этого недостаточно! Я хочу ещё! Ахах-ха! Папочка! Пошли охотиться на орков! Хах-ха-ах…

Глядя, как по подбородку девушки стекает красная жидкость, я непроизвольно сжал рукоять рапиры, ища в оружии уверенность. У неё не только лицо и руки были покрыты кровью, но даже прекрасное сотканное из травы платье усеялось ужасными пятнами.

Однако больше всего пугает лицо Ферры. Сейчас она выглядит слишком безумной. Намного безумнее обычного…

— Зачем тебе сдались именно орки? Может, лучше поохотимся на медведей? Я слышал, их много в этом лесу.

— А-а-а-а-а! Нет! Нет-нет-нет. Я хочу только орков!

Судя по этой нездоровой реакции, так повлияла именно кровь зелёных.

— Ферра, ты осушила сразу двух великанов. Ты действительно не наелась?

— Я могу пить эту вкуснятину вечно. Хах-ха. Этот нежный витающий в воздухе аромат нектара лишь только разжёг мой аппетит.

Интересно. Когда я говорю о сыре, у меня такой же безумный оскал?

— Я рад, что ты нашла любимое блюдо, но трапезу пора заканчивать. Мы отправляемся в Колдец! Не забудь перед дорогой умыться.

— Нет! Я никуда не пойду! Да! Решено! Я останусь здесь и буду охотиться!

А вот это уже проблема. Если она и дальше продолжит упираться, мне придётся пойти у неё на поводу. Всё потому, что я не могу её бросить.

Будет, конечно, лучше, если мне всё же удастся её как-то уговорить пойти со мной.

— В деревне есть тайное место — подземный склад, отделанный толстым металлом. Там множество комнат, и в одной из них хранится мясо орков, приготовленное по особой технологии. Думаю, его вкус будет намного ярче и незабываемее, нежели сырая кровь, к которой ты так пристрастилась.

— Да⁈ Папочка, ты уверен⁈ Обещаешь, что мне понравится⁈

— Обещаю…