Солнечное знамя

Глава 32

— Мне здесь не нравится, — мрачно заявил Зай, стоило им только отойти подальше от пограничного поста на сопредельной стороне.

В отличие от непонятно с чего озверевших эльфов, здешние пограничники отличались крайним благодушием. Видимо, они рассуждали так: «Если человек пришел с эльфийской стороны — значит, эльфы его уже проверили-перепроверили-выпроверили-запроверяли. А раз все же пропустили — это не простой человек и слишком сильно надоедать ему не стоит». Во всех рассказах о полуэльфах, которые слышала Алиона, говорилось, что те преклоняются перед эльфами. Если не сказать другое слово, имеющее отношение к рептилиям…

А может, пограничники просто увидели прядь рыжих волос, выбившихся из-под капюшона девушки, и приняли ее за эльфику… хотя, нет, она же крашеная. Что значит, всю жизнь пробыть рыжей: мечтать покраситься, наконец исполнить мечту — и напрочь забыть об этом.

Что характерно, полуэльфы-пограничники на эльфов походили гораздо меньше, чем сама Алиона: невысокие, круглоухие, круглопуз… с лишним весом. С большим лишним весом. Короче говоря, пузатые, как гаишники. От эльфов у них были разве что длинные белые волосы, заплетенные в толстые косы. И те в свете цветочных фонарей выглядели грязными и засаленными, как крысиный хвост. Кстати, и сами цветы-фонари, росшие у пограничного поста, еле светили, моргали и выглядели так, как будто вот-вот перегорят.

Девушка подождала, пока Зай объяснит, что именно ему не понравилось, но тот, видимо, посчитал, что констатации факта вполне достаточно.

— Что не нравится? — все-таки спросила она.

Юноша молча ткнул пальцем за спину, туда, где в темноте моргали огни у пограничного поста.

— Что с ними не так?

— Не с пограничниками. С флагом.

Над будкой действительно развевался двухцветный флаг. В темноте он выглядел как черно-черный.

— Флаг-то что плохого сделал?

В отличие от Зая, почему-то все больше и больше мрачневшего и тершего глаза, Алиона по-прежнему находилась в эйфории. Они смогли! Они сбежали! Эльфы могут… В этом месте девушка отбросила несколько вариантов того, чем могут заняться эльфы, упустившие ее с Заем, как неподобающие приличной девушке. Эльфы могут… скажем, утереться.

— Расцветка. Он голубо-фиолетовый.

— Расцветка как расцветка. Может, голубой у полуэльфов означает небо. А фиолетовый… фиолетовый…

— Грибы, которые съел тот, кто придумал этот флаг. Этот флаг построен на эльфийской символике цветов и совпадает с флагом тениндорской провинции, которая граничит с Эдхе.

Алиона обдумала эти слова. Посмотрела на Зая, который продолжал молча шагать по темной дороге.

— И?

— Это означает, что эдхейцы спят и видят, как бы стать частью эльфийского королевства. Все, что их останавливает — нежелание эльфов видеть в составе своего государства толпу вот таких вот… полуэльфов. Нет, от самой территории они бы не отказались. Но, как выражаются эльфы, без фауны.

Хорошее настроение начало гаснуть.

— Зай, это означает… — медленно начала понимать Алиона, — что эльфы могут дать на нас ориентировку и эдхейцы начнут нас ловить. Так?

— Да. Эльфы вообще могут чувствовать себя здесь как дома и ловить нас так же свободно, как будто они на своей территории.

Эйфория окончательно сменилась настороженностью.

— Зачем тогда дядька отправил нас сюда?

— Во-первых, флаг они явно сменили совсем недавно. Дядька мог и не знать. Как и с усилением охраны границы. Во-вторых, он наверняка думал, что мы не станем расслабляться до того, как попадем к людям. Полуэльфам верить нельзя.

Фраза прозвучала мягким упреком.

— Я и не собиралась никому верить, — пробурчала Алиона.

Они зашагали дальше, по темной дороге, вдоль кустов, росших вдоль нее и смыкавшихся сверху наподобие стен зеленого шуршащего туннеля.

Они шли, шли, шли…

Деревни, попадавшиеся на пути, Зай и Алиона старались обходить стороной. Территория, по которой они двигались, являлась приграничной и можно было наткнуться на потомственных контрабандистов, которые примут их за правительственных агентов, или же за каких-нибудь добровольных помощников пограничной службы, которые сообщат «куда надо» о шляющихся по округе подозрительных личностях. А то и самолично попытаются их задержать.

Такие добровольцы, насколько помнила Алиона, действовали в ее мире в США, конкретно — в Техасе. Да и вспомнить, например, один из рассказов ее коллеги по работе, Вениамина…

Во время одной из своих поездок в Белоруссию он заплутал и где-то на границе с Россией выехал к незнакомой белорусской деревушке — три дома, два сарая. Навигатор молчал, как белорусский же партизан, тогда Веня решил пойти путем расспросов местных жителей. Зашел в ближайший домик, где и спросил, мол, бабуля, немцы в деревне есть… в смысле — как добраться до трассы. Сейчас, милок, сказала добрая бабуля, типичная такая деревенская старушка лет семидесяти на вид, хочешь водички? Вышла «за ковшичком», а вернулась — с двустволкой. Под дулами которой и отконвоировала Вениамина на ближайшую погранзаставу, мол, какой-то подозрительный тип. Причем на заставе бабушку именно что похвалили за бдительность.

Так что — меньше контактов с местными жителями. Больше природы.

Им, конечно, больше бы повезло, если бы здешняя природа состояла из лесов. Выследить в лесу охотника — задачка не менее тривиальная, чем загонять зайца в чистом поле.

К сожалению, чистых полей здесь было как гуталина у дяди кота Матроскина, а вот с лесами наблюдалась явная напряженка.

Если и попадалось на горизонте что-то зеленое, то чаще всего это был сад, или, иногда — ивы, растущие вдоль реки. Чаще же вокруг них до самого горизонта простирались поля и луга.

Зеленые луговые холмы, аккуратные, как будто их делал ребенок-великан с помощью одной и той же гигантской формочки, покрытые ровной щеткой травы, которую щипали стада оленей, видимо, заменявших здешним жителям коров или там овец. Хотя что можно настричь с оленя…

Высокие, гораздо выше человеческого роста ряды кукурузы, тянущиеся вдоль утоптанной до барабанного звона грунтовки. Так и казалось, что сейчас раздастся треск тракторного движка и из-за поворота выкатится красный тракторок под управлениям фермера Джебедайи Смита. Или хлопнут крылья и взлетит Джиперс-Криперс… Короче, кукуруза Алионе не понравилась.

А во пшеничные поля выглядели гораздо симпатичнее. Во-первых, пшеничные колосья качались примерно на уровне груди, что позволяло смотреть далеко и не создавало ощущения, что если ты сойдешь с дороги, то заблудишься навсегда. А во-вторых — можно было издалека увидеть местную деревушку и свернуть в сторону.

В отличие от эльфийских, где дома всегда были древесными, здешние домики походили на кусочки рафинада, уложенные на светло-зеленую скатерть: ровные, практически кубические, белые, с небольшими окнами и выкрашенными в белый цвет дверями, с плоскими крышами. Если в деревне и попадался древесный дом, зеленой шапкой торчащий где-то в центре, то это, скорее всего, было административное здание, типа дома собраний или чего-то вроде.

Через два дня Зай и Алиона вышли из представляющей некоторую опасность погранзоны (ночевать им пришлось в кустах у реки в первую ночь и между брикетами сена, сложенными в скирду прямо на поле — во вторую) и могли сесть на поезд… вернее, конечно же, на крокодила.

В погранзоне для посадки на него могли спросить документы, которые лишний раз лучше было не светить, либо же проверить документы во время поездки. На остальной территории страны — нет.

На небольшой станции, торчащей посреди пшеничного моря, они вошли в вагон крокодила, в отличие от того, первого, эльфийского, выглядевшего усталым и прямо-таки заморенным, с тусклой чешуей.

Разделение по расам «только для людей, только для эльфов» в эдхийских крокодилопоездах не было и Алиона могла рассмотреть местных полуэльфов вблизи.

Честно говоря, на эльфов они не походили от слова «совсем». Невысокие в большинстве своем, пухленькие, беловолосые. Косы носили очень немногие, да и то — те, что были одеты в серебристую военную форму, чем-то напоминающую эльфийскую. Остальные же носили короткие прически, похожие на муллет, мужчины, естественно, женщины же скручивали свои волосы в два куколя, напоминающих прическу принцессы Леи. И мужчины и женщины носили сапоги, рубашки и кофты, украшенные вышивкой — розовой, желтой, фиолетовой, и, что интересно, и те и другие носили штаны. Юбок на женщинах Алиона не видела. Разве что у мужчин штаны были нормальные, хотя и слегка мешковатые, а у женщин были широченные, как Черное море.

Наверняка за этим крылась какая-нибудь интересная легенда, наподобие той, что существовала у шотландцев с килтами, но Алионе ее никто не рассказал, спрашивать у местных не хотелось, а Зай не знал.

Вот если что и напрягало девушку во время путешествия, так это Зай. Сталь потихоньку ползла по его телу, так что он постоянно кутался в капюшон, почти не показывая лица. Не только прохожим, но даже и Алионе. Хотя таи так знала, что серость заняла почти всю левую щеку, и уже половина зубов юноши блестела полированной сталью. Но были и более пугающие изменения.

Во-первых, Зай перестал уставать. Вообще. Похоже, произошло то, чего он так боялся — сердце стало стальным. К счастью, он не умер. И даже не перестал любить Алиону. Чего, последнее время, кажется, боялся больше, чем смерти.

Во-вторых, потихоньку менялось его характер. Из вспыльчивого, язвительного и немного дерганного юноши Зай стал каким-то подозрительно спокойным. Иногда Алионе казалось, что во время поездки в вагоне он замирал неподвижно, как статуя. Зай это отрицал.

Все это говорило о том, что им нужно как можно быстрее в человеческую Империю.

Только там Заю могли помочь.

Наверное.

Кстати, гномов в крокодила не пускали и здесь.

Если и был в Эдхе, так сказать, крокодил дальнего следования, который мог перевезти из напрямую от одной границы до другой, то юноша с девушкой этого не знали. Да даже если бы и знали: не тот был случай, когда можно было рисковать нарваться на проверку документов или эльфийский патруль. Вместо того, чтобы сократить путь — удлинишь до бесконечности. Они предпочитали садиться на очередного крокодила — чего они все такие усталые?! — на небольших сельских станциях, ползти потихоньку, дремля под певучие разговоры полуэльфов. Говорили они на человеческом языке, так, что Алиона могла их понять, но с непередаваемым эльфийским выговором или даже выпевом. Пожалуй, это было единственное, что было у них общего с эльфами. Так что иногда девушка даже вздрагивала спросонок, когда ей казалось, что над ней стоят и обсуждают ее эльфы. Но, в целом, полуэльфы не вызывали у нее таких сильных, до скрипа зубов чувств, похожих на смесь страха и ненависти, как чистокровные эльфы.

Возможно, потому, что полуэльфы не били ее «бичом».

Их путь к границе с Империей не был прямым. Он, скорее, походил на ломаную линию.

Ломаную. Но линию. Все больше и больше приближающую их к заветной черте.

Где-то километров за сорок до границы они сошли с крокодила и пошли пешком.

До границы, вернее, до начала погранзоны оставалось всего ничего, когда они решили первый раз за время путешествия переночевать в деревне полуэльфов.