Соблазнение в академии

16-е Листопада

Ночь я не спала. Понимала, что это неправильно, что утром мне будет отчаянно недоставать сил и внимательности, но ничего не могла поделать. Ни умиротворяющий стук колес, ни тишина в вагоне, ни темнота за окном не смогли перебороть тревоги.

Марийка исчезла ещё вчера утром, но хватились ее только к вечеру. Моя сестра приучила Любаву к тому, что не появляется на обеде и ужине, и служанка всполошилась только тогда, когда Марийка не вернулась в обычное время.

Я написала письмо Аглае с осторожными расспросами про поклонников сестры. То, что Марийка сбежала не со Стасом, я уже знала — друг Тео находился на военных сборах вместе со всем остальным годом.

И это откровенно пугало. Все выглядело так, словно моя маленькая сестрёнка все тщательно продумала.

Сначала извела мать просьбами уехать в Белозёрскую академию. Она ведь прекрасно осознавала, что и дома, и в другом университете контроля над ней будет гораздо больше, чем рядом со мной.

Потом она заставила всех думать, что увлечена Стасом, и, в итоге, великий наставник потерял время, отправляя запрос к месту сборов. Хотя про сборы Марийка не могла знать, они просто очень удачно вписались в ее планы.

А еще сестра сознательно разругалась со мной, отдалилась, чтобы я случайно не нарушила ее планов.

Все эти мысли вызывали у меня оторопь и ужас. Как далеко зашла моя сестра и ради чего? Понятно, что сбежала Марийка с мужчиной, но вспоминая ее высказывания, звучащие в моей голове незнакомым мужским голосом, я холодела от страха за отчаянную дурную девчонку.

"Один человек сказал, что обряд — это зачарованная цепь".

Что бы не задумал мужчина, что свел с ума мою сестру, жениться на ней он явно не планировал.

И я до самого утра сидела на разобранной постели прямо в дорожном костюме, обняв колени и вслушиваясь в перестук колёс. Пыталась понять, что мне делать дальше, где искать сестру и как.

В этот раз на станции было много встречающих. Я искала глазами пожилого секретаря великого наставника и не сразу обратила внимание на мужчину, что шел к моему вагону волнорезом по морю людей. Но мой взгляд невольно возвращался к нему снова и снова, пока я не поняла кто это. Гораздо раньше, чем увидела лицо. Удивилась, но как-то вяло — бессонная ночь и тревога за сестру не оставили места эмоциям.

— Я приехал в академию утром, — начал рассказывать Ян, забирая из моих рук лёгкую сумку, — забыл, что не будет съемок. Узнал, что срочно ищут экипаж, чтобы тебя встретить. Предложил свой, они согласились.

— Спасибо, — немного растерянно поблагодарила я, подстраиваясь под его широкий шаг. Вяло трепыхнулась мысль, что Ян слишком быстро добрался от академии, но она не задержалась в голове. — Зачем тебе такие сложности?

— Просто хочу помочь.

— У тебя интересная самоходка, — при виде экипажа Яна во мне на миг проснулось любопытство.

— Главное, что быстрая, — сказал мужчина, открывая для меня пассажирскую дверь. Впрочем, другой здесь и не было. Экипаж напоминал небольшого жука, в то время как остальные самоходки были скорее похожи на коротких гусениц.

Внутренняя отделка оказалась не просто богатой, а роскошной. Кремовая кожа сидений, панель из мореного дуба, позолоченные рукоятки.

— Ян, — я нахмурилась, — вопрос, конечно, не очень своевременный, но актеры столько не зарабатывают. Кто ты?

— Сейчас я просто друг, — мужчина коротко взглянул на меня и запустил артефакт двигателя. Самоходка тронулась легко и плавно.

— Нам придётся об этом поговорить, — вздохнула я, — но ты прав, не сейчас.

Я забрала доску из сумки, которую Ян поставил в нишу между сидениями, чтобы написать подругам и тут же приглушённо вскрикнула, не сумев справиться с чувствами.

— Что случилось? — отреагировал на мой возглас Ян.

— Сообщение от моей сестры, — глухо сказала я, не собираясь вдаваться в подробности.

— Той, что вчера пропала? — спокойно уточнил неожиданно оказавшийся в курсе моих сложностей мужчина.

Я молча уставилась на него, и Ян был вынужден объяснить:

— Я не мог не узнать причин суматохи в академии. Что пишет сестра? Она вернулась?

— Это не ее почерк, — наконец, решилась я. Впрочем, выбор был невелик. Своего экипажа у меня не было.

Ян остановил самоходку у обочины:

— Покажи.

— Просто отвези меня к "Приюту Чародея", моя сестра там.

— Покажи, — не шевельнулся он.

— Зачем это тебе, Ян? — я все ещё колебалась.

— Разве не достаточно того, что я хочу помочь?

На мгновение прикрыла глаза, потом протянула доску мужчине. Сил на споры не было.

— "Твоя сестра у меня, — вслух прочитал Ян, — Приезжай в "Приют Чародея" сразу, как получишь сообщение. Второй гостевой дом. Будь одна, иначе больше не увидишь Мари".

Я молчала, глядя на свои стиснутые пальцы.

— Пиши, Василиса, — велел Ян, протягивая доску. — Нужно написать ответ.

— Что я должна написать?

— Пиши: я не смею и не сумею остаться одной, со мной будет секретарь великого наставника.

— Как он узнал, что я вернулась? — спросила, не торопясь забирать артефакт.

— Никак, — не задумываясь ответил Ян. — Сообщение пришло в момент, когда доска оказалась в области досягаемости. Просто ты не услышала сигнала.

Осторожно забрала доску и написала сообщение. Ответ пришел минут через десять. Ян в это время уже развернулся обратно к Белозерску.

"Два человека, княгиня. Увижу кого-нибудь ещё, и ты пожалеешь".

— Есть предположения, кто мог похитить Марию? — спросил Ян, когда я прочитала сообщение для него.

— Нет, — я устало повела плечами и с трудом подавила зевок. В животе внезапно и совершенно неуместно заурчало.

— Открой вон тот шкафчик, — Ян словно не заметил моего смущения. — Да. Этот. Я всегда держу здесь что-нибудь для перекуса.

— Спасибо, — я не стала капризничать и взяла одно из лежащих там яблок. Ян отказался.

— И всё-таки, подумай. Это кто-то, кого ты знаешь.

— Почему? — спросила я, меланхолично откусывая от яблока мелкие кусочки. — Может мерзавцу просто нужны деньги?

— Тогда он назвал бы место, где нужно оставить сумку с золотыми. А он хочет видеть тебя.

— Я теряюсь, когда ты такой, — слова вырвались против воли. Усталый мозг терял контроль над языком.

— Какой? — темная бровь поползла вверх.

— Слишком серьёзный, рассудительный. Кто ты, всё-таки?

— Об этом потом, — напомнил он. — Думай, Лисса.

— Я не знаю. Честно. В голову не приходит ничего, кроме выкупа.

— Может месть? Или похитителю что-то нужно? Что-то, что хранится у твоей семьи?

— Что-то слишком много желающих вертится вокруг артефактов моей семьи, — проворчала я, думая о зеркале Офара. — Но я действительно не знаю.

— Ты дождёшься меня в машине, — твёрдо сказал Ян, останавливая самоходку чуть дальше по улице от знакомого крыльца.

— С чего бы? — возмутилась я. — Ждут именно меня!

— Вот именно, — Ян сменил тон с повелительного на убеждающий. — Ждут. И это не сулит ничего хорошего.

— Там моя сестра, — тоже гораздо спокойнее напомнила ему. — Я не могу не пойти.

— Сначала я схожу сам. Проверю и вернусь за тобой.

— Ты лжёшь, — устало произнесла я. — А я все еще не могу понять зачем тебе это.

— Ожидаю прибавку к оплате, — Ян вдруг улыбнулся так, как делал это на сцене — широко, весело и правдоподобно.

— Не дождёшься, — буркнула, не задумываясь. Потом нахмурилась. — Боги, о чем мы спорим? Там моя сестра и я иду. Ты можешь остаться в экипаже.

— Ладно, — Ян сделал вид, что согласился. Устроился поудобнее, словно готовясь услышать долгую, занимательную историю. — И что ты будешь там делать?

— Сначала нужно услышать, что он хочет.

— Допустим. А потом он просто отпустит тебя с сестрой домой. А платочком на прощание не помашет?

— Знаешь! — от злости я даже усталость чувствовать перестала. — А что предлагаешь ты? По тихому прирезать мерзавца?!

— Да.

— Что?! — я чуть не подавилась криком.

— Кто бы там ни был, я с ним справлюсь лучше, чем ты.

— И даже не спросишь у него, зачем это все?

— Это важно?

— Не знаю, — поникла я. — Важно, чтобы Марийка оказалась в безопасном месте.

— Давай так, Лисса. Если я не вернусь через полчаса, ты вызовешь сыскных. Пожалуйста, поверь — твоё личное появление все только усложнит.

— Хорошо, — мой голос дрогнул. — Только спаси мою сестру.

Ян ушёл, прихватив из багажного отсека лишь лёгкую трость. Я видела, как он постучал в двери парадного входа, и его впустили после короткой заминки.

Время шло. Хронометр неторопливо отсчитывал минуты. Отсчитал все тридцать, но Ян не вернулся.

— Сыскных, значит, звать? И как ты это себе представляешь? — я еще несколько минут с ненавистью смотрела на стрелку хронометра, потом перегнулась через сиденье. Там, в багажном отделении лежала целая груда коробок. Я успела рассмотреть их за те полчаса, что по ощущениям тянулись в пять раз дольше, но трогать не смела. Раньше.

Теперь на колебания времени не оставалось, поэтому я начала открывать коробки одну за другой, надеясь найти хоть что-то, что может сойти за оружие. При всей моей нелюбви к боевым артефактам сейчас я бы не отказалась от одного из них. Но в коробках лежали какие-то непонятные механизмы и их детали, и лишь в пятой или шестой мне попалось что-то похожее на пистоль, только совсем маленький — такой, что легко спрятать в рукаве.

— Ладно, сойдёшь и ты, — решительно сказала я, наполняя оружие энергией.

Потом сняла с шеи родовой амулет. Не думала, что когда-нибудь придётся им воспользоваться. Какая ирония — четыре года изо всех сил скрывать свою личность, а теперь искать способы ее доказать. К счастью, это несложно — достаточно предъявить великий знак.

Забавно, что все четыре великих знака — это также творения Раду Офара, моего далекого предка. Он привез артефакты со своей родины, а государь отчего-то решил раздать их великим родам. Скарабей достался Пермским, кошка с человеческим лицом — Кемеровым, пирамидка — Амурским. А золотую монетку с солнечным диском Офар оставил в своём роду, став его первым князем.

Дверь открылась сразу после моего стука, но пройти мне дали — слуга встал так, чтобы загораживать холл.

— Простите, сударыня, но вы ошиблись адресом.

— Впустите, это важно.

— Не имею права, сударыня.

— Ну и бесы с тобой! — вздохнула я и припечатала к створке зажатый в руке медальон.

— Что это? — не понял слуга, но золотистые линии уже сложились во вполне узнаваемый герб. — Ваше сиятельство!

— Вызовите сыскных, — велела я, толкая дверь, на которой остался выжженный след, и беспрепятственно входя в небольшую комнату. — Второй гостевой домик. Там преступник, похитивший девушку.

— Помилуйте, — побледнел мужчина, — к нам никто не приходит против воли…

— Вызывайте. Решим на месте.

— Изволите подождать в кабинете? — второй слуга возник из-за спины сразу, как исчез первый.

— Нет. Покажите мне второй домик. Хотя бы издали.

Мужчина не стал спорить. Провел мимо лестницы, по которой мы с Тео прошлый раз поднимались на второй этаж, и через короткий коридор вывел во внутренний двор.

Я быстро огляделась. Справа на каменной брусчатке стояло несколько самоходок, прямо и слева виднелось шесть одноэтажных домиков.

— Барыня, — раздался несмелый голос.

Я вздрогнула и отвела взгляд от домика с большой цифрой "два" на двери. Слуга переминался с ноги на ногу. Он, в отличии от меня, было одет лишь в лёгкий сюртук.

— Ступайте в дом, — велела мужчине. — А я дождусь сыскных здесь.

Слуга не стал спорить, оставив меня наедине со страхом и сомнениями. Домик выглядел мирно — свежеокрашенные ставни и дверь, нарядные занавески на окнах, цветок на подоконнике чердачного окошка. Но где-то в нем моя сестра и Ян.

"Как я позволила ему идти? Одному и без оружия?"

Несмотря на холод правая ладонь, сжимающая пистоль, была влажной. Я переложила оружие в левую руку и вытерла пальцы о пальто. Шерстяная ткань лишь неприятно прошлась по коже, не впитав влагу, и я провела ладонью по собранным под ленту волосам. Сердце стучало так отчаянно, словно спешило выработать весь свой ресурс.

— У меня есть оружие, — напомнила себе, — а у Яна и Марийки — нет.

Сжала пистоль, стиснула зубы и решительно направилась к домику. Но чем ближе подходила, тем медленнее шла. В последний момент свернула от крыльца, решив обойти дом с другого края. Осторожно заглянула в окошко и зажала рот ладонью, чтобы не закричать.

Я видела спину Марийки, которая склонилась над неподвижным мужчиной. Рядом с сестрой лежала горка светлых лоскутов, и она спешно и неумело бинтовала ими ногу мужчины. Рана, должно быть, была серьёзной, лоскуты мгновенно пропитывались кровью. Марийка наматывала слой за слоем и, кажется, плакала.

Метрах в двух от Марийки лежал Ян. В неловкой позе, с вывернутой рукой и закрытыми глазами.

Больше я не медлила.

Дверь оказалась незапертой, но открылась не до конца — уперлась в ногу неподвижного Яна. Марийка быстро оглянулась, и я всё-таки вскрикнула — лицо сестры было в крови. Лишь через мгновение сообразила, что кровь не Марийки, она просто вытирала слезы испачканными в чужой крови руками.

— Как ты меня нашла?! — с ненавистью выдохнула сестра.

— Твой ухажер заставил меня прийти, — тихо сказала я, склоняясь над Яном. Тот застонал, стоило мне осторожно коснуться шеи.

"Слава богам, живой!".

— Ты врешь, — твёрдо сказала Марийка. Отвернулась от меня, взялась за следующий лоскут и принялась наматывать его новым слоем.

— Где твоя доска? — спросила я, осторожно обходя сестру, чтобы увидеть лицо лежащего мужчины. Влажные пальцы сжимались вокруг пистоля так, что я боялась раздавить хрупкое оружие. — Он присылал сообщения с твоего адреса.

Марийка на секунду замерла, потом продолжила работу. Молча и целеустремлённо.

— Он угрожал мне, — сказала я, рассматривая бледное лицо. — Сказал, что если я не явлюсь, то…

— Угрожал? — она зло рассмеялась, прерывая меня. — Как? Обещал меня убить?

— Писал, что я никогда тебя не увижу.

— Вот как? Может потому, что мы должны были уехать? Я не собиралась прощаться, а Пьер, видимо, решил, что мне это нужно.

Я нахмурилась:

— Это звучало, как угроза, Маша. Если он был против отъезда, написал бы иначе.

— Или это ты поняла все неправильно? — Маша обернулась. Усмешка на окровавленном лице выглядела жутким оскалом.

— Я вызвала сыскных, они разберутся.

Марийка вновь криво усмехнулась. Убедилась, что кровь больше не проступает сквозь повязку, и села, развернувшись ко мне лицом. Я отошла к Яну, снова проверила его пульс и тоже опустилась на пол.

Волнение ушло и его место заняла такая усталость и апатия, что меня затошнило от слабости.

— Что тут произошло? — спросила, не рассчитывая на ответ.

— Я не видела, — ответила Марийка после долгой паузы. Ее голос прозвучал тускло и надломленно, отозвавшись во мне глухой жалостью. Сестра тоже устала. — Была наверху, а там такая дверь, что не слышно шума. Пьер попросил не спускаться, он должен был договориться о проезде.

Марийка прикусила губу, как всегда делала в минуты неуверенности, потом резко качнула головой, словно запрещая себе сомневаться.

— Но я не сдержала любопытства, подсмотрела в окошко. Человек показался мне знакомым, хотя я не сразу поняла откуда. Он шел как старик, опирался на свою дурацкую палку.

Сестра показала подбородком в сторону окна. Там лежала тонкая трость, которую Ян забрал из самоходки. Ее наконечник тускло блестел.

— Я так и не вспомнила, но решила спуститься. Открыла дверь, услышала крики. Твой Ян дрался с Пьером, ранил его.

— Как? — почти безразлично спросила сестру. — У него не было оружия.

— Там на трости, — Марийка снова качнула головой в сторону окна, — выдвигается наконечник.

Потом она всхлипнула и снова расплакалась. Потёрла глаза, оставляя на лице бурые разводы.

— Я думала, что он отравлен! Пьер зашатался и упал! Твой Ян сказал мне идти к выходу. А сам склонился над Пьером. Трость он отложил. А я взяла. Ударила его в спину. Он удивился. Смог подняться и сделать несколько шагов. Потом тоже упал.

— О, бесы, — простонала я, разворачиваясь, чтобы перевернуть Яна, — ты могла пробить ему легкое!

— Он первый напал!

— Ты уверена? — с третьей попытки мне удалось уложить мужчину на бок. Ковер под ним был красным, но пятно не было большим.

— Да! — заявила сестра, но голос ее дрогнул.

— Он шел тебя спасать, — сказала я, безнадежно вздохнув, — а ты его в спину…

— Пьер…

— Его зовут не Пьер, — я снова опустила Яна на спину, в себя он так и не пришел. — Это Петр Большаков. Он был управляющим в Митяеве ещё при отце. Я отказала ему в должности три года назад, когда мои люди поймали Большакова на казнокрадстве.

— Ты врешь!

— Нет сил ничего доказывать. Сыскные найдут его документы.

Марийка замолчала, отвернулась от меня и замерла, уставившись в окно.

"Где эти бесовы сыскные?"

Словно услышав мое возмущение, на улице раздались мужские голоса, и через минуту дверь распахнулась, пропуская нескольких мужчин. В маленькой гостиной сразу стало невероятно тесно.

— Не наступите на раненых! — рявкнула я, не поднимаясь.

— Выше сиятельство, — наконец сориентировался один из сыскных — усатый пожилой мужчина, — нам доложили, что здесь похититель…

— Он, — я ткнула пальцем в Большакова. Марийка взвыла так, словно я ткнула не пальцем, а ножом. И не в Петра, а в неё. Упала на раненого, прикрывая его собой. Я отвернулась, когда двое мужчин буквально отодрали ее от Большакова и усадили в маленькое кресло в углу. Петра, который так и не пришел в сознание, выволокли из дома.

— Осторожнее, — поморщилась я, видя, что с мужчиной не церемонятся. — Его вину еще придётся доказывать, а пока он только подозреваемый.

— Да, ваше сиятельство, — откликнулся все тот же усатый и рявкнул на сыскных, что тащили Большакова:

— Нежнее, парни!

Потом снова развернулся ко мне и указал на бесчувственное тело Яна, рядом с которым я сидела.

— Что прикажете делать с ним?

— Это мой сопровождающий, — подумав, сказала я. — Его нужно в лечебницу.

— Доставим!

Яна несли куда бережнее, чем Большакова, но все равно как-то неловко. Я прикусила изнутри щеку, когда одного из несущих Яна сыскных занесло и он едва не уронил Градского.

— Что с девушкой, вашей сиятельство?

— Марийка? — тихо позвала я. Сестра больше не всхлипывала. Она сжалась в комок и дрожала.

— Я с тобой не поеду, — глухо произнесла она.

— Ты останешься здесь, — решила я. — Я вызову Аглаю, она тебя заберёт.

Потом обратилась к усатому:

— Мне нужна охрана для сестры. Женщины.

— Будет! — мужчина достал свою доску и начал быстро писать.

Я наконец встала. Осторожно, медленно, ухватившись за торец двери. Ноги казались тряпичными и грозили подогнуться в любой момент под непредсказуемым углом.

— Распорядитесь, чтобы счет за аренду домика и питание для моей сестры и охранниц отправили казначею Уваровых, — сказала я осторожно заглянувшему в комнату слуге.

— Надолго, ваше сиятельство?

— Пока на неделю. И загоните во двор самоходку сударя Градского.

— Ваше сиятельство, мы не виноваты, мы… — слуга попытался схватить меня за пальцы. То ли сжать, то ли поцеловать, но я испугалась, что потеряю равновесие и вцепилась обеими руками в торец.

— Я верю, что мою сестру не тащили мимо вас связанной, — произнесла, борясь с головокружением. — Она пришла добровольно. Вашему заведению ничего не угрожает.

— Питание и проживание за наш счет, ваше сиятельство, — тут же просиял слуга и исчез.

— Охрану пришлют через пару часов, — усатый сделал ко мне несколько шагов. — Пока могу оставить своих парней. Вам бы тоже в лечебницу.

— Оставьте охрану, пожалуйста, — попросила я. — А меня довезите в академию. А то скоро тоже объявят в розыск.