Слепое пятно

Глава XXV Одиннадцатый час

Я в смятении уронил газету. Шарлота подняла глаза, вздрогнула, взглянула на меня еще раз и побледнела.

— Что… что такое? — испугавшись, невнятно спросила она.

Я показал ей газету, а сам побежал к телефону. Через несколько секунд я разговаривал с тем самым человеком, который принял у курьера записку день назад.

— Да, я передал ее в печать вместе с остальными, — ответил он на мой взволнованный вопрос. — Хотя, погодите минутку… Ох, мистер Фентон, я ошибся! Вот это треклятое объявление у меня на столе. Должно быть, случайно оказалось под пресс-папье.

Я вернулся и рассказал об этом Шарлоте. Мы беспомощно смотрели друг на друга. Почему, во имя всего святого, именно наше объявление «случайно» оказалось под этим пресс-папье? И как теперь быть?..

То был уже второй день!

Что ж, мы сделали, что могли. Мы договорились о том, чтобы ту же заметку вставили во все газеты, которые выходят в три пополудни. Если Рамда их увидит, у него все еще будет время действовать.

Часы тянулись один за другим. Никогда еще они не текли так медленно, и все же я жалел о каждом из них. Такова цена полной беспомощности.

Около десяти утра следующего дня — то есть нынче (я пишу это в сегодняшний же вечер) — в дверь позвонили. Шарлота открыла и спустя мгновение вернулась с визиткой. На ней было написано: «СЭР ГЕНРИ ХОДЖЕС».

Я чуть стол от волнения не перевернул и выбежал в холл. А кто на моем месте сдержался бы? Сэр Генри Ходжес! Английский ученый, о котором говорит весь мир! Самый одаренный исследователь неведомого в наше время, самый осведомленный, оснащенный лучше всех на этой планете для подобных целей в умственном плане! Без каких-либо формальностей я схватил его за руку и принялся ее трясти, так что он улыбнулся моему воодушевлению.

— Мой дорогой сэр Генри, — сказал я, — я безмерно рад вас видеть! По правде говоря, я надеялся, что вас заинтересует наше дело, но мне недостало смелости вас им тревожить!

— А я, — в своей спокойной манере признал он, — не мог дождаться, чтобы поучаствовать в нем с того самого момента, как услышал об исчезновении профессора Холкомба. Не хотел навязываться — я понимал, что дело не предавали огласке…

— По одной простой причине, — пояснил я, — огласка ничего бы не дала. Если бы мы решили донести правду до общественности, то оказались бы завалены предложениями от добровольцев, жаждущих помочь. Я не ведал, кому можно доверять, сэр Генри. Не мог определиться. Я знал только, что человек вроде вас — это то, что нам нужно.

Он предпочел не заметить комплимента и достал из кармана газету.

— Купил пару минут назад. Увидел ваше объявление и сделал вывод, что обстоятельства достигли критической точки. Расскажите все с самого начала, мой мальчик, по возможности коротко.

Он уже знал то, что было опубликовано. Он, чудилось, также был знаком — и это несколько сбило меня с толку — с фактами, о которых нигде не писали. Я как мог вкратце описал сложившееся положение, дав понять, что мы уже на переломной грани. Когда я закончил, заявив, что доктор Хиггинс дал Ариадне три дня (и они истекут около полуночи) и что она может выжить, если мы заставим Рамду Авека помочь, он мягко произнес:

— Боюсь, вы, мой мальчик, допустили ошибку, не обратившись за помощью. Игра достигла той стадии, когда на вашей стороне не может быть слишком много умных людей. Самое время для подкрепления!

Он горячо одобрил мое решение привлечь помощь мисс Кларк и ее коллег.

— Это именно то, что вам нужно! Люди, сильные рассудком. Чем больше умственной силы, тем лучше! — и он принялся предлагать кандидатуры.

В результате спустя полтора часа наш дом принял еще пятерых гостей.

О мисс Кларк я уже рассказывал. Ее с легкостью можно назвать одной из десятки наиболее опытных практикующих врачей своей категории. Также ее преимуществом является интерес ко всем странному, пусть даже она называла такие вещи «несуществующими». Она говорила, что именно ее вера в реальность помогает ей так хорошо осваивать нереальное.

Доктор Маллой работает в университете — материалист до мозга костей, а еще — психолог, способный сделать жизнь интересной для всех, кто согласен с Уильямом Джеймсом[2]. Его исследования в области психопатологий признаны во всем мире.

Мадам Ле-Фабр, как мы узнали позже, специально приехала из Версаля для изучения проблемы, с которой мы столкнулись. У нее самой нет задатков медиума, но она горячая сторонница спиритизма и твердо верит в бессмертие и всемогущество «перемещенных» душ.

Профессор Герольд наиболее широко известен как изобретатель некоего аппарата, который подсоединяется к телеграфу. Но, кроме того, считается, что он больше всех на Западе преуспел в исследовании предметов, связанных с электричеством и радиоактивным излучением. Я был неимоверно рад иметь под рукой обширные, всеохватывающие знания этого человека.

Последний член этого квинтета, которого посоветовал мне сэр Генри, требует чуть более детального представления. Кроме того, я вынужден не называть его настоящего имени, ведь бригадному генералу армии Соединенных Штатов не пристало в открытую приписывать свое имя к чему-то столь далекому от военного дела, как оккультные исследования. Однако мы знаем, что у этого человека есть способности, доступные лишь немногим ученым: умение держать равновесие среди удивительных фактов и сил и управлять ими, а также быстро принимать решения, как поступить в любой ситуации. Мы, конечно, не верили, что из «Слепого пятна» появится что-либо, имеющее отношение к армии. Мы просто не знали, чего ждать, и именно поэтому хотели, чтобы он был с нами. Его склад мышления, пожалуй, именно тот, который необходим в качестве надежной поддержки человеку, имеющему дело с неразрешимой загадкой.

К тому времени, как собрались все пятеро, Джером не появился и не позвонил. Не было ни малейшего следа Рамды Авека, равно как и догадок, увидел ли он объявление. Был час дня. Всего шесть часов назад. Это кажется невозможным.

Итак, нас было восемь — трое женщин и пятеро мужчин. Все вместе мы поднялись наверх и осторожно осмотрели почти что безжизненную Ариадну, после чего собрались в библиотеке внизу.

Все были прекрасно осведомлены о происходящем. Мисс Кларк спокойно заметила, что вообще влияние «Слепого пятна» можно целиком и очень просто объяснить суммарным влиянием множества отдельных предметов. Иными словами, оно есть результат ошибки.

Доктор Маллой не менее прямолинейно заявил, что предлагает подойти к проблеме как к психическому заблуждению. Он упоминал раздвоение личности, групповой гипноз и тому подобное. Однако он подчеркнул также, что открыт для обсуждения и жаждет узнать все подробности.

Сэру Генри пришлось постараться, чтобы заставить мадам Ле-Фабр принять окончательное решение. Возможно, она чувствовала, что сэр Генри, зарекомендовавший себя как сомневающийся в спиритическом объяснении физических сверхъестественных явлений, может стать ее оппонентом в обсуждении. Но в конце концов она выразила мнение, что наша небольшая загадка — лишь новая разновидность чего-то очень ей знакомого.

Как и можно было ожидать, генерал Хьюм пока не определился с позицией. Он лишь выразил готовность принять на рассмотрение любую разумную теорию или совокупность таковых, дабы вывести из них пригодный для обработки вывод. Это было именно то, чего мы от него ждали.

Из всех собравшихся больше всего энтузиазма проявил профессор Герольд. Возможно, это потому что, несмотря на свои достижения, он все еще был молод. В любом случае, он ясно дал понять, что готов изучать нечто доселе совершенно неведомое науке. И он чуть не сгорал от нетерпения поскорее приспособить свои прежние знания и известные ему факты к новым открытиям.

Когда все эти точки зрения были изложены и мы почувствовали, что понимаем друг друга, мы повернулись к сэру Генри, ожидая, что скажет он. Один этот человек соединял в себе огромное количество способностей в самых разных направлениях. Остальные знали об этом и, как следствие, глубоко его уважали. Вздумай он встать и рассуждать полдня, они охотно сидели бы и слушали. Но вместо этого он посмотрел на часы и произнес:

— По мне, так самой главной деталью является звук собачьего лая, который доносился из кольца. Если я правильно помню, звук раздался после того, как кольцо значительное количество раз передавали из рук в руки — с пальца мисс Фентон к ее брату и обратно. Иными словами, оно подверглось ряду перемен направления магнетизма. Почему бы нам не продолжить этот опыт сейчас же?

Шарлота сняла кольцо с руки и пустила его по кругу. Каждый из нас подержал его в руках секунду или две, после чего Шарлота крепко сжала кольцо в ладони, а мы все тем временем взялись за руки.

Стояла, как я уже сказал, середина дня — самое начало второго. Не успели наши руки соединиться в круг, как что-то произошло. Из сомкнутых пальцев Шарлоты донесся совершенно новый звук. Сначала он был таким слабым и прерывистым, что его услышали только двое из нас. Потом он стал громче, продолжительнее, и вот мы уже смотрели друг на друга в изумлении.

Мы слышали звук чьих-то шагов…