Сладкий уголок в другом мире

Глава 1. Чужой мир и чужое тесто

Холодный камень впивался в щёку. Алиса открыла глаза, и первое, что она увидела — потрескавшиеся своды какого-то подвала, где вместо привычного аромата свежемолотого кофе витал запах плесени и мочи.

"Где я?.."

Она подняла дрожащую руку — та была покрыта грязью и синяками, а на ладони красовался странный ожог в форме кренделя. Воспоминания нахлынули разом: пожар, девочка в розовом платье, обрушившаяся балка...

"Значит, я умерла? Тогда что это за место?"

Живот скрутило от голода так сильно, что даже мысль о чёрством хлебе казалась роскошью. Алиса с трудом поднялась, опираясь на скользкую стену.

Улицы этого города были вымощены неровным булыжником, а воздух пропитался запахами, от которых сводило зубы — дёготь, прокисшее пиво, человеческие испражнения.

"Боже, как здесь можно жить?"

Она шла, спотыкаясь, мимо лавчонок, где торговали чем-то невнятным: серые лепёшки, похожие на подошвы, мутная похлёбка с плавающими жировыми кругами...

"Если в этом мире есть ад, то он определённо пахнет так."

Единственное место, откуда доносился хоть какой-то съедобный запах — "Пекарня Гаррета". Вывеска висела криво, будто вот-вот рухнет.

Дверь скрипнула, словно предупреждая хозяина о незваном госте.

Внутри было темно, лишь тусклый свет масляной лампы выхватывал из мрака прилавок с грубыми буханками. Они лежали, как трупы на поле боя — потрескавшиеся, покрытые подгоревшей коркой.

"Боже, кто вообще ест эту гадость?"

— Убирайся, — раздался хриплый голос.

Из-за прилавка поднялся мужчина, похожий на медведя, разбуженного посреди зимы. Гаррет. Его руки были покрыты шрамами от ожогов, а в глазах стояла вековая усталость.

— Я не за милостыней, — Алиса сглотнула, заставляя голос звучать твёрже. — Я умею печь.

Он рассмеялся — звук напоминал скрип несмазанных колёс.

— Ты? Да ты и тесто замесить не сможешь.

— Дайте мне шанс.

Гаррет долго разглядывал её, потом махнул рукой в сторону кухни:

— Ладно. Покажи, на что способна.

Муки не хватало. Вода была жёсткой, с привкусом ржавчины. Масла не было вообще.

"Это невозможно. Такой хлеб даже свиньям нельзя."

Но она начала месить.

Сначала просто механически, вспоминая движения, которые делала тысячи раз. Но потом...

Ладонь загорелась.

Не болью — теплом. Тонкие золотистые нити побежали по её пальцам, вплетаясь в тесто.

— Что за чёрт?! — Гаррет рванулся к ней.

Но было поздно.

Тесто изменилось. Оно стало мягким, эластичным, начало пахнуть... сливочным маслом и ванилью.

Гаррет вырвал комок из её рук.

— Это...

Он откусил.

— Бриошь.

Его глаза расширились.

— Как ты это сделала?

Алиса сжала ладонь, пряча ожог-крендель.

— Я... не знаю.

Он схватил её за запястье, разжал пальцы.

— Колдовство, — прошипел Гаррет. — Если кто узнает — тебя сожгут на площади.

— Тогда зачем вы меня берёте?

Пекарь усмехнулся:

— Потому что ты сделала то, что не удавалось мне за 20 лет — испекла хлеб, который не стыдно подать лордам.

Он наклонился так близко, что она почувствовала запах перегара и дрожжей:

— Работаешь молча. Никому ни слова. Иначе — выброшу в сточную канаву.

К вечеру, когда солнце уже клонилось к крышам, дверь пекарни открылась снова.

Алиса не сразу подняла голову. Она вытирала стол, когда вдруг почувствовала.

Тишину.

Шум улицы будто стих, когда лорд Эдриан фон Рейтель переступил порог.

Он был высоким, в тёмно-синем плаще, который лежал на нём, как вторая кожа. Его волосы — тёмные, с проседью у висков — были собраны в строгий хвост.

— Ваш обычный заказ, месье? — Гаррет внезапно сгорбился.

Эдриан кивнул, но его взгляд скользнул мимо — к остаткам утренней бриоши.

— Что это?

— Эксперимент, — буркнул пекарь.

Лорд взял булочку. Его пальцы — длинные, с тонкими шрамами от клинка — аккуратно разломили её.

Алиса замерла.

Он поднёс кусочек ко рту.

И застыл.

Его глаза — холодные, серые — вдруг стали другими.

— Это... — он медленно прожевал, —...вкус моего детства.

И посмотрел прямо на неё.

Впервые.

Когда дверь закрылась за ним, Алиса разжала кулак.

Ожог-крендель пульсировал.

"Что ты со мной сделал?"

Но ответа не было. Только запах свежего хлеба, который теперь казался чуть менее горьким.

Где-то вдалеке завыл ветер, предвещая бурю.

"Интересно, бывают ли в этом мире шоколадные дожди?"