Сладкий уголок в другом мире

Глава 13. "Утро после бала"

Рассвет окрашивал небо в персиковые тона, когда Алиса наконец осмелилась открыть глаза. Она лежала на узкой кровати в своей каморке, всё ещё в королевском платье, которое теперь было смято и покрыто следами муки. Губы её по-прежнему горели — не от ожога, а от воспоминания о том лёгком, как лепесток вишни, поцелуе.

"Это действительно случилось?" — прошептала она, поднося пальцы к губам.

С улицы доносились первые звуки пробуждающегося города: крики разносчиков молока, скрип тележных колёс по булыжнику, перебранка рыбаков с Рыбного переулка. Обычный утренний шум, но сегодня всё казалось иным — ярче, громче, значительнее.

Алиса медленно поднялась, чувствуя, как тяжёлый шёлк платья сопротивляется каждому движению. В углу комнаты её ждало старое зеркало с трещиной, пересекающей отражение по диагонали. В нём стояла незнакомая девушка — с растрёпанными волосами, размазанной по щекам подводкой для глаз, но... счастливая.

"Ты вообще спала?" — дверь распахнулась с такой силой, что от удара о стену с полки слетели несколько сушёных трав. Лора ворвалась в комнату, балансируя на одной ноге и удерживая поднос с дымящимся какао и только что испечёнными круассанами.

Алиса вздрогнула, машинально поправляя платье:

"Я... не уверена. Кажется, заснула только под утро."

Лора поставила поднос на тумбочку и уселась на край кровати, разбрызгивая какао. Её тёмные глаза блестели от возбуждения:

"Весь город уже судачит! "Пекарша и лорд Рейтель — тайный роман!" — она скривила губы, пародируя высокомерные интонации придворных дам. — "Представляешь, леди Марго аж в обморок упала, когда увидела, как ты с ним танцевала!"

Внизу раздался громкий хлопок двери, а затем — тяжёлые шаги по лестнице. Гаррет. Алиса инстинктивно выпрямилась, как школьница, пойманная на шалости.

"Вставай!" — пекарь замер на пороге, его широкие плечи почти заполняли дверной проём. Взгляд, скользнувший по её помятому платью, выражал целую гамму эмоций — от раздражения до едва скрываемой гордости. — "Ты что, в этом так и спала? Ткань-то шёлковая, испортишь!"

Алиса почувствовала, как жар разливается по щекам:

"Я просто... забыла..."

Гаррет фыркнул, скрестив руки на груди:

"Не объясняй. Внизу посыльный из замка. Принёс... ну, сама увидишь. И оденься нормально — ты же не на бал собираешься."

Когда шаги Гаррета затихли, Лора прыснула со смеху:

"Он просто ревнует! Вчера сам полчаса простоял у окна, ждал, когда тебя проводят."

Пекарня, обычно пустовавшая в этот ранний час, сегодня была полна необычной активности. У стойки толпились любопытные — пекари из соседних лавок, торговцы с рынка, даже несколько городских стражников, делающих вид, что проверяют документы. Все они замолчали, когда Алиса спустилась по лестнице.

В центре помещения, на самом видном месте, стоял огромный ларец из тёмного дерева с инкрустацией из перламутра. На крышке красовалась королевская печать — скрещённые меч и венок из пшеничных колосьев.

"Открывай уже!" — прошептала Лора, толкая Алису в спину.

Дрожащими пальцами Алиса подняла крышку. Внутри, на мягкой голубой ткани, лежали:

Рабочее платье — неброское, из мягкой шерсти цвета спелой сливы, с кожаным поясом и съёмным фартуком из непромокаемой ткани. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что швы прошиты серебряными нитями, а на манжетах вытканы крошечные крендели.

Обувь — неожиданно практичные туфли на низком каблуке, но с тончайшей вышивкой по верху. Подошва, как сразу заметила Лора, была прорезинена — "чтобы не скользила на кухне".

Инструменты — набор серебряных лопаток, ножей и кисточек, каждый с гравировкой. На самой маленькой лопатке было выгравировано: "Только для вишнёвых облаков".

Лора вытащила из-под одежды небольшой пергамент:

"Тут записка!"

Алиса развернула его:

"Дорогая Алиса,

Это не подарок — это инвестиция. Теперь у тебя нет оправданий, чтобы пачкать мои подарки мукой. И да — сегодня в полдень жду тебя в замке. Без опозданий.

А. (Королева, если ты забыла)"

Гаррет, наблюдавший за этой сценой, пробормотал:

"Королевский сапожник, должно быть, плачет кровавыми слезами, делая обувь для пекарни."

Но в его голосе не было раздражения — только лёгкая усмешка. Он повернулся к зевакам:

"Ну что, спектакль окончен? Или вам хлеб больше печь не нужно?"

Толпа быстро рассеялась, но Алиса знала — к вечеру история про королевский подарок облетит весь город.

День только начался, а в пекарню уже выстроилась непривычно длинная очередь. Люди шептались, бросали любопытные взгляды на Алису, некоторые даже пытались заглянуть в открытый ларец.

"Месье Гаррет! Какая неожиданная честь!" — раздался сладкий, как переспелая груша, голос.

В дверях стояла леди Катрин фон Даррен, одна из самых влиятельных дам при дворе. Её платье из серебристого муара, расшитое настоящим жемчугом, стоило больше, чем пекарня зарабатывала за год. За ней, как тени, стояли две служанки с веерами.

"Я пришла лично попробовать... этот самый торт, о котором все говорят." — Она улыбнулась, но её глаза оставались холодными, как зимний лёд.

Алиса вышла вперёд, невольно сравнивая своё простое платье с нарядом гостьи:

"К сожалению, "Вишнёвое облако" готовится только по особым случаям. Но у нас есть прекрасные миндальные круассаны..."

"О, но разве мой визит — не особый случай?" — Леди Катрин сделала шаг ближе, и Алиса уловила тяжёлый аромат дорогих духов, смешанный с чем-то горьковатым. — "Я ведь... друг семьи. Очень близкий друг."

Её перчатки, тончайшие, как паутина, коснулись прилавка, оставляя едва заметные следы.

"Я слышала, ты провела вчерашний вечер в... близкой компании моего старого друга Эдриана." — Глаза леди сверкнули. — "Он такой ранимый, бедняга. После смерти матери..."

В этот момент дверь распахнулась с такой силой, что колокольчик над входом сорвался и с звоном упал на пол.

"Друг?" — Эдриан застыл на пороге, его голос звучал холодно, как сталь клинка. В отличие от вчерашнего бала, сегодня он был одет просто — тёмно-зелёный камзол, высокие сапоги, волосы стянуты в привычный хвост. — "Странно. Я не припоминаю, чтобы приглашал вас в это... простое заведение."

Леди Катрин побледнела, но быстро взяла себя в руки:

"Я просто хотела..."

"Уходите." — Он даже не повысил голос, но каждое слово падало, как удар молота. — "И передайте своему мужу — его отчёт по налогам я ожидаю к вечеру. В полном объёме."

Когда дверь закрылась за леди Катрин, в пекарне воцарилась гробовая тишина. Даже Лора, обычно такая болтливая, замерла с открытым ртом.

Эдриан вздохнул и подошёл к Алисе:

"Прости, что не предупредил о визите. Я... хотел проверить, как ты себя чувствуешь после вчерашнего."

Лора не выдержала:

"Да она уже третий час на губы пальцами трогает! Как будто боится, что поцелуй сотрётся!"

Алиса готова была провалиться сквозь землю. Эдриан же, к её удивлению, рассмеялся — искренне, по-домашнему.

"Это... мило." — Он протянул руку, но остановился в сантиметре от её пальцев. — "Можно поговорить? Наедине?"

Они вышли в маленький садик за пекарней, где Гаррет выращивал травы для выпечки. Осеннее солнце грело слабо, но его лучи играли в каплях росы на паутинках между кустами вишен. Эдриан остановился у старой яблони, её ветви склонились под тяжестью плодов.

"Ты не должен был так грубо обращаться с ней." — Алиса первой нарушила молчание. — "Теперь у неё будет ещё больше причин ненавидеть меня."

Эдриан сорвал яблоко, покрутил его в пальцах:

"Должен. После вчерашнего... они все должны понять, что тронуть тебя — значит тронуть меня."

Он выглядел уставшим. Тени под глазами выдавали бессонную ночь, а в уголках губ залегли новые морщинки.

"Ты не спал?"

"Совет собирался. До рассвета." — Он откусил кусочек яблока, поморщился — оно оказалось кислым. — "Обсуждали... наш танец. Некоторые считают, что я опозорил род, другие — что это часть какого-то хитроумного плана."

Алиса сжала кулаки, чувствуя, как в груди закипает гнев:

"Тогда зачем ты..."

"Потому что я устал." — Он перебил её, бросив яблоко в сторону. — "Устал от масок, от лжи. От того, что должен скрывать, что для меня действительно важно."

Он сделал шаг вперёд, сократив расстояние между ними до минимума. Его дыхание пахло яблоком и чем-то тёплым, древесным.

"Я не жалею ни о чём. И если придётся, я..."

"Мы." — поправила его Алиса, поднимая глаза навстречу его взгляду.

Эдриан замер. Потом медленно улыбнулся — по-настоящему, по-домашнему.

"Да. Мы."

Он протянул руку, и Алиса вложила в неё свои пальцы. Так они стояли под старой яблоней, пока где-то в пекарне Лора не закричала, что тесто подходит.