Сладкий уголок в другом мире

Глава 9. "Тайна королевской кухни"

Утро застало Алису за тем же столом, где она провела бессонную ночь. Перед ней лежал пергамент с королевской печатью — официальное предложение стать придворной кондитершей. Чернила блестели на пергаменте, как свежая глазурь.

Когда новость достигла пекарни, реакция была предсказуемой. Гаррет, узнав, только хмыкнул и швырнул в печь очередную охапку дров:

— "Ну что, пекарша, теперь будешь золотыми ложками месить тесто? Или в короне печь?"

Но Лора прыгала от восторга, рассыпая муку по всему полу:

— "Ты будешь жить в замке! И печь для королевы! И..." — она внезапно замолчала, увидев выражение лица Алисы. — "Что-то не так?"

Алиса взглянула на вишнёвый росток, стоявший на подоконнике. Его первые листочки уже начали разворачиваться, жадно ловя утреннее солнце.

— "Я не знаю, смогу ли..." — она провела пальцем по краю горшка. — "Это ведь навсегда изменит всё."

Эдриан нашёл её у дворцового фонтана на рассвете второго дня. Она сидела на краю мраморной чаши, запустив пальцы в прохладную воду. Отражение утреннего неба в воде делало её лицо призрачно-бледным.

— "Ты отказываешься," — констатировал он, опускаясь рядом на каменную скамью. Это не было вопросом.

— "Я не знаю, кто я теперь," — прошептала она. — "Простая пекарша с Рыбного переулка или..."

— "Или?"

— "Или та, кто готовит для королевской семьи." — Она наконец подняла на него глаза. — "Ты же понимаешь, что это изменит всё? Между нами?"

Вода фонтана играла солнечными бликами на его лице, когда он задумчиво провёл пальцем по мраморному краю.

— "Знаешь, почему я принёс тебе тот вишнёвый росток?" — спросил он неожиданно.

Алиса покачала головой.

— "Потому что вишни в нашем саду всегда цвели, даже в самые холодные зимы." — Он повернулся к ней, и в его глазах было что-то неуловимо тёплое. — "Мать говорила, что это потому, что их посадили с любовью. Не по долгу, не по приказу... а просто потому, что не могли иначе."

Тронный зал встретил Алису ослепительным блеском сотен свечей. Их свет отражался в полированном мраморе пола, создавая иллюзию, будто она идёт по звёздному небу. За спиной шептались придворные, но их голоса тонули в гулком эхе её собственного сердца.

— "Ну что, мастерица, твой ответ?" — королева сидела на троне, но в её голосе не было привычной повелительной ноты.

Алиса сделала глубокий вдох, чувствуя, как дрожь в коленях сменяется странной уверенностью:

— "Я согласна, Ваше Величество. Но с одним условием."

В зале воцарилась такая тишина, что было слышно, как где-то за окном кричит ворона.

— "Я хочу работать в своей пекарне. И печь там для ваших балов, а также хотя бы раз в неделю для... для обычных людей." — Её голос окреп. — "Для тех, кто никогда не попадёт на королевский бал."

Королева задумалась, её пальцы постукивали по ручкам трона. Затем она кивнула — один резкий, решительный жест.

— "Пусть будет, по-твоему. Но помни..." — её взгляд скользнул к Эдриану, стоявшему у колонны, — "теперь ты отвечаешь не только за торты, но и за сердце моего племянника. А это ответственность куда большая, чем любая королевская печать."

Эдриан, обычно такой сдержанный, покраснел, как мальчишка, пойманный на краже конфет. Алиса почувствовала, как жар разливается по её щекам, но не отвела взгляда.

Когда Алиса вернулась в пекарню, её ждал сюрприз. Гаррет и Лора украсили помещение гирляндами из сушёных яблок и корицы, а на центральном столе стоял маленький трёхъярусный торт — точная копия королевского, только в миниатюре. На нём алым вишнёвым джемом было выведено: "Нашей королевской пекарше".

— "Ты всё ещё наша," — сказал Гаррет неожиданно мягко, отворачиваясь к печи. — "Даже если теперь у тебя есть целый замок и..." — он бросил взгляд в окно, — "и прочие аристократические радости."

Лора вручила ей свёрток, перевязанный той самой голубой лентой:

— "Это от всех нас. Даже сестра Марфа из Приюта ниточку подбросила."

Внутри оказался новый фартук — из тончайшего льна, с вышитым кренделем, точь-в-точь как шрам на её ладони. Но самое удивительное ждало её за дверью пекарни.

Под окном, в свежевскопанной земле, уже виднелись три аккуратных холмика. Эдриан, сбросивший дорогой камзол и закатавший рукава, стоял с лопатой в руках. Его руки были в земле, а на лице — та самая улыбка, которую она видела только в их ночные встречи у печи.

— "Говорил же — сажать будем вместе," — он вытер лоб тыльной стороной ладони, оставив грязную полосу. — "Это первое обещание, которое я намерен сдержать."

Алиса рассмеялась и, не обращая внимания на удивлённые взгляды прохожих, выбежала к нему, чувствуя, как счастье переполняет её, как тесто, поднимающееся в тёплой печи. В этом странном мире, между королевским замком и скромной пекарней, между долгом и желанием, она наконец-то нашла своё место.

И три маленьких вишнёвых ростка, посаженных с любовью, были тому доказательством.