Скандал в Академии монстров. Жена для чудовища

Глава 3

Трепетным юным леди накануне свидания полагалось не смыкать очей, но я была далека от идеала и, спрятав приглашение в самое надежное место — под подушку, уснула, едва сомкнула глаза. И даже снов не видела. А проснулась в полнейшем ужасе.

Какая самая первая и самая кошмарная мысль настигает каждую девушку перед ответственным мероприятием?

Правильно.

Поэтому меня сдуло с постели в один момент. Я распахнула дверцы шкафа и убедилась: действительно, так и есть — надеть нечего. Это вам не гардеробная комната размером с половину моей теперешней квартиры в поместье Бредли в Райтоне. Все платья, что подарила мне Илантэ, Ашти уже видел. Да и были они совсем не для выходов. А то, которое не видел, я надевала вчера. Жаль, в нем я выглядела чуть старше, но стройнее и привлекательнее.

Срочно достать новое можно было только у Илантэ, она так и осталась единственной, к кому я могла здесь обратиться с подобной проблемой. Однако посчитала что приставать к молодой матери, которую к тому же еще из лазарета не выпустили, будет дурным тоном и ответственно перемерила имеющееся. Раза этак три по кругу, нервничая все больше.

Дракот, удивленный такой кипучей деятельностью с самого утра предусмотрительно ретировался под стол и сидел там. Потом лежал там. Потом лежал там распластавшись пузом к верху и издавал звуки, как Мортон, однажды умыкнувший мою порцию пирога и ею обожравшийся. Сборы дело такое — нервное. А мне еще Сайлера найти.

В конечном итоге я закрыла глаза и выбрала вслепую. Темно-голубое. Или светло-синее?

— В цвет глаз, — сказала я, взглядом посоветовавшись с дракотом, тот согласно икнул и дернул лапой.

В цвет глаз Ашти. Так что мы в любом случае будем хоть как-то гармонировать, в чем бы он не явился.

Следующие два часа были отданы наведению красоты. После чего Чешуйка, пыхтя и постанывая, ползком подобрался к двери и лежал по направлению к выходу наружу.

Еще спустя час, когда я в десятый раз убедилась, что лучше уже не будет, а сделать хуже успею всегда, я вышла. Дракот растворился, едва мы спустились вниз. Вернее, когда я опустила обожравшуюся тушку на траву. Ну прекрасно, зато не увяжется со мной. Не хватало еще слышать, что думает Ашти, пока мы будем обедать.

Ожидая в холле общежития я жалела, что в воскресенье не бывает занятий. Подойти к Гатто на перерыве было куда спокойнее, чем вот так ждать, пока отправленный вахтером дежурный адепт сбегает в комнату Сайлера с сообщением, что к нему гости. Парень вернулся и сказал что Гатто нет. Ждать я больше не могла, мне еще до города около получаса на маршрутном экипаже и кафе найти. И так опоздаю, но если задержусь еще — опоздаю совсем уж неприлично. Р. Ашти еще решит, что я внезапно передумала и вообще ждать не станет. Поэтому я оставила для Сайлера записку и быстро направилась в воротам.

Вообще-то у меня свой транспорт был — Ряска. Я пару раз проведывала лошадку, чтобы убедиться, что живется ей вполне комфортно. Мы обе повздыхали друг дружке в гривы, вспоминая Райтон и совместные прогулки. Но для выезда верхом у меня не было выезда, являться на обед в штанах — слишком смело, да и куда деть лошадь в незнакомом городе? Самой бы не заплутать.

Все решилось удачнее, чем я себе в панике нафантазировала. Экипаж довез меня до центра Декая, площади Доблести, центр которой украшал постамент со змеем и мускулистым храбрецом. Где чьи конечности, было не понять, так же как не понять, они борются или обнимаются после долгой разлуки. Я обошла культурное достояние, полюбовалась обильно украшенным барельефами зданием магистрата и начала круг почета по периметру площади.

Доброжелательный возница вполне доходчиво мне пояснил, куда идти. Место предстоящего свидания было довольно известное и находилось как раз на площади Триумфа. Еще здесь было полно магазинов. Витрины из зачарованного стекла так и манили, что странно, поскольку раньше я за собой такого интереса к кружевам не наблюдала.

— Однажды в тебе проснется женщина, но будет поздно, — удрученно выговаривала мама в ответ на мой вполне естественный порыв хватать пирожное руками, а не ковырять малюсенькой вилочкой по три крошки за раз, которые еще попробуй до рта донести или когда я, раскрасневшаяся, с листьями в волосах и пятнами от давленной травы на юбке амазонки, возвращалась с прогулки верхом.

Кажется, эта мифическая женщина наконец проснулась. Вылупилась внезапно, как дракот из разбитого яйца. Всего-то приглашение на обед, а какой разрушительный эффект — я таращусь на платья. Мало того, вон то, винного цвета, даже слегка вожделею. Но все, что я могла себе позволить сейчас — просто смотреть.

— Вам подойдет, не сомневайтесь, — сказали позади, я вздрогнула и обернулась.

Ашти в темном был шикарен. Прежде я ни разу не видела его в темном. В Академии он носил исключительно светлое. Сейчас глаза казались ярче, контрастное сочетание цвета волос и одежды вызывал смутные волнующие ассоциации.

— Простите, леди Бредли, я испугал вас, да еще и не поздоровался. Добрый день. — И совершил все эти положенные расшаркивания. Пришлось в ответ приседать. При дрожащих от восхищения коленках это было той еще задачей.

Затем Райн предложил руку, чтобы проводить меня в кафе.

— Вы выглядите сегодня немного иначе, Амантис. Честно говоря, думал, вы прилично опоздаете, как делает большинство девушек, но очень рад, что этого не случилось.

— Почему? — Нужно было хоть что-нибудь говорить. А что говорить, когда способность думать пропала. Кажется, проснувшаяся женщина и способность думать у меня в организме одновременно не уживаются.

— Во-первых, я считаю что опаздывать неприлично независимо от пола, а во-вторых это позволило мне полюбоваться вами. У разглядывающих витрины хорошеньких леди особенное мечтательное выражение, что делает их еще привлекательнее.

— Находите меня хорошенькой, лорд Ашти?

Демоны… Что я несу? Лучше бы язык отнялся вместо головы. Это все от того, что я чувствую сквозь рукав руку Райна и как напряжены мышцы, а еще он чуть-чуть улыбается, когда говорит. И когда уже это кафе?

— Нахожу. Да.

— Вы поэтому меня пригласили?

— Хм… Сразу к делу? Может для начала все же пообедаем? Должен признаться, я неприлично голоден.

Дверь кафе распахнулась, Ашти назвался и нас проводили к столику. И тут до меня добежала мысль, что после вчерашней проверки, я практически адептка отделения псионики, и что совмещать занятия и работу секретарем станет нереально, а значит видеть Ашти я буду только по расписанию.

— Вы помрачнели, Амантис. Передумали обедать со мной? Хотите уйти?

— Нет. Не хочу уходить. Но разве мне не придется оставить работу если вы переведете меня на первый курс?

— Об этом я тоже собирался поговорить с вами. Независимо от результатов теста, — посерьезнел Ашти, между бровей обозначилась черточка, отчего он сделался еще более привлекательным.

Я как раз собралась попросить огласить весь список имеющихся для обсуждения тем, но тут принесли тарелки. Мой организм, к моему стыду, не стал молчать о том, что его лишили завтрака, но я понадеялась, что его голос был тих и скромен и слышим только мне. Ну может еще разносчику, который ставил рядом со мной корзиночку с хлебцами.

Птичья грудка в соусе и салат были чудесны, Ашти — великолепен, новости неутешительны. Райн сообщил, что мне придется оставить работу. И даже не по той причине, по которой я сама думала. Оказалось, что Корпс подгадил, ссылаясь, что я как адептка не должна видеть внутреннюю “кухню” учебного заведения, иметь доступ к документам руководства и смущать и вводить в искушение своим двояким статусом преподавателей и сокурсников. Кого искушать, а кого смущать, ясно не было. Утешало одно, это еще не завтра. И приказ о переводе и увольнение. До конца семестра.

— Надеюсь, Илантэ к этому времени сможет выйти, — удрученно добавил Ашти, а я отвела взгляд и выйти захотелось мне — через столик от нас сидел Сайлер и буравил меня глазами.

Вот откуда это неприятное чувство, а я думала, меня совесть гложет, что я посмела думать о ректоре не как о работодателе и мечтать о ночных лампах, поцелуях и… Отчего-то на язык просилась библиотека. Наверное из-за того, что у Райна такой же одеколон, как у того типа с бала, и волосы светлые. Гатто шевельнулся, будто собрался привстать, и я поняла, что выйти нужно.