Системный Кузнец V

Глава 9

Первым делом решил структурировать хаос — попросил притащить огромную грифельную доску и прислонить к стене.

Мелом расчертил черное поле на пять широких столбцов — пять попыток, пять путей к спасению или гибели.

В каждом столбце начал выписывать условия и ресурсы.

Столбец первый: «Магма».

Здесь всё выглядело обманчиво просто. Главный ингредиент — я сам, способность сочетать Огонь и Землю. Техническая часть требовала доступа к плавильной печи — как объяснил Гюнтер, та находилась этажом ниже в специальной изолированной комнате. Судя по описанию, это была какая-то хитрая вариация тигельной печи с усиленным поддувом и магматическим сердечником, способным держать экстремальные температуры. Мне предстояло лично осмотреть конструкцию, понять, как местные инженеры решили проблему теплоизоляции и контроля, и адаптировать процесс под Вливание.

Столбец второй: «Дамаск».

Пакетная ковка. В теории понимал процесс: слои, флюс, температура сварки, проковка, складывание. Но на практике… Как поведет себя метеоритное железо при сварке с серебром? Не выгорит ли серебро раньше, чем железо станет пластичным? Оставил эту колонку полупустой — предстояло провести консультацию с Системой.

Столбец третий: «Порошок».

Спекание — самый технологичный и сомнительный вариант. Размолоть метеорит в пыль — это уже вызов, а затем спрессовать с серебряной пудрой без вакуумной камеры и гидравлического пресса… Колонка зияла вопросительными знаками. Технология моего мира здесь буксовала, натыкаясь на отсутствие оборудования. Придется изобретать велосипед, если это вообще возможно.

Столбец четвертый: «Ядро Зверя».

Замена души. Если не можем отдать свою, возьмем чужую. Здесь проблема была логистической — у Барона, как выяснилось, есть сокровищница с парой десятков Ядер, оставленных для особых алхимических нужд — нам нужно получить доступ, провести анализ и выбрать идеального кандидата. Найти тварь, чья духовная структура максимально близка к человеческой. Фактически — смухлевать перед лицом вечности, подсунув «Зеркалу Творца» фальшивку. Пометил этот пункт как приоритетный для обсуждения со слугой Барона.

И, наконец, пятый столбец — «Ядро Практика».

Последний шанс и финальный рубеж.

Этот столбец сделал самым широким, разбив на две ветки.

Ветка А: «Внутренний Резерв».

Кто-то из нас должен прорваться. Выписал имена всех присутствующих мастеров — предстояло выяснить текущие ранги, потенциал и, главное, готовность рискнуть шкурой. Есть ли реальные шансы форсировать прорыв за неделю?

Ветка Б: «Внешний Ресурс».

Экспедиция в Столицу, поиск наемного мастера. Здесь ключевой фигурой становился Торгрим — разговор с ним был назначен на вечер, и организовать его должен был Салим — тот самый слуга Барона, которого к нам приставили для решения деликатных вопросов.

Но Торгриму нужен надзиратель — «ухо и кинжал» Барона, человек, которому можно доверить тайну, но который не связан клятвой с кланом фон Штейн.

И тут в памяти всплыло лицо с повязкой на глазу — Йорн.

Старый знакомый из Верескового Оплота. Где тот сейчас? Выжил ли? Вернулся в деревню или помер в лесах? Я не знал, но интуиция подсказывала: если кто и подходит на роль независимого наблюдателя, то это Йорн. Его дом — образец порядка, знания в алхимии позволяли поддерживать форму без дорогих эликсиров, а ненависть к Скверне была личной и глубокой. Мужик был идеальным кандидатом, если, конечно, еще жив.

Отвел Салима в сторону, надеясь получить весточку из деревни. Новости об Оплоте могли бы прояснить судьбу Йорна, но ответ слуги был коротким и неутешительным: связь потеряна. Разведчики не рискуют соваться в ту сторону, патрули молчат. Фактически, Вересковый Оплот отрезан от мира.

Это осложняло всё — Йорн был моим джокером, но карта выпала из колоды. Напротив пункта с сопровождающим пришлось поставить знак вопроса.

Главная проблема заключалась в том, что мы не могли пробовать варианты по очереди — линейная схема не работала, нужно запустить все пять процессов параллельно, чтобы успеть к сроку.

Неделя.

Вряд ли у Древней Твари внутри стоит таймер с обратным отсчетом, но Барон не идиот — если назвал этот срок, значит, есть сведения, что-то, что говорит: через семь дней будет поздно. Что именно произойдет? Тварь пойдет маршем на Черный Замок, как Годзилла? Или просто отравит воздух на километры вокруг?

Гадать бессмысленно — нужно работать с тем, что есть.

Мы стояли перед доской, глядя на столбцы, исписанные мелом. Чувствовал спиной напряженные взгляды мастеров — моё дерзкое вступление в должность перекроило атмосферу в «Горниле». Люди ждали ошибки, оценивали каждое слово и решение. Эго уязвленных гениев затаилось, готовое ужалить при первой слабости.

Какого хрена люди не могут засунуть амбиции в задницу хотя бы перед лицом апокалипсиса?

Решил игнорировать этот фон.

— Ну, что дальше? — нарушил тишину Гюнтер. — Идем пробовать вливать твою Магму?

Я покачал головой, не отрывая взгляда доски.

— Нет, — ответил спокойно. — Магма никуда не убежит.

Ткнул пальцем в пятый столбец.

— Начнем с главного — с Ядра. Самый долгий и сложный путь, поэтому запускать его нужно прямо сейчас.

Повернулся к мастерам.

— Давайте разберемся с «Внутренним Резервом» — нужно знать, кто на какой ступени находится.

Обвел людей взглядом.

— Может, в Замке есть наставник? Практик высокой стадии, способный протащить ученика через барьер? Духовные Кристаллы? Зелья прорыва? Выкладывайте всё, что может помочь срезать углы — ищем любой способ.

Обзор внутренних ресурсов оказался удручающим.

Леди Серафина застряла на пятой ступени Закалки — для неё культивация всегда была обузой, обязательной программой для аристократки из семьи Серебряных Ткачей. В юности, живя в сияющем Элизиуме — столице ремесел в Центральном Регионе — та практиковала только потому, что семья требовала соответствовать статусу. Но стоило девушке сбежать в Каменный Предел, под крыло старого, ныне покойного наставника, как забросила медитации. Её страстью стало зачарование металла — искусство плетения узоров, не требующее физической мощи тела.

Лысый Гюнтер тоже топтался на пятой ступени, но история была трагичнее — мужчину остановил Великий Барьер шестой ступени. Мастер бился о неё годами — медитировал, тренировался, а потом, в отчаянии, начал пить стимуляторы. Одно из зелий — «Кровь Саламандры» — запрещенный алхимический коктейль, обещавший взрывной рост силы — сработало не так, как ожидалось — вместо прорыва подожгло мужика изнутри. Гюнтер описал это скупо, но красочно: ощущение, будто проглотил раскаленный уголь, который прожег пищевод и выжег каналы. Лицо лысого вспухло, кожа начала плавиться и стекать, как воск. Шрам, обезобразивший того на всю жизнь, был следом его трагедии в культивации.

И, наконец, Брандт.

Здоровяк оказался на седьмой ступени Закалки. Теперь понятно, почему проиграл тому в армрестлинге так быстро — Огненный Рывок позволил продержаться секунду, что считай вечность для такой разницы в уровнях.

В молодости они с Бароном были Ищущими, прошедшими огонь и воду Диких Земель, но потом что-то сломалось. Брандт остановился в развитии и запер себя в кузнице. Говорить о причинах мужик отказался наотрез, рыкнув, чтобы не лез в душу грязными сапогами.

Стало ясно: среди нас нет кандидата на быстрый прорыв. Даже Брандт, стоящий ближе всех к цели, уперся в личный потолок.

— Брандт, послушай, — попытался пробиться через броню оружейника. — Я не прошу тебя исповедоваться ради душевной близости — это нужно для дела. Если есть хоть шанс…

Мужик стоял, отведя взгляд в сторону, массивные пальцы нервно сжимались и разжимались.

— Да пойми ты, пацан… — с надрывом прохрипел Брандт. — Хоть ты жопу себе разорви, хоть бы у меня вообще не было проблем и я был чист, как слеза младенца… Прорыв на восьмую, девятую и переход в Пробуждение за неделю? Это сказки, которые рассказывают пьяным идиотам в тавернах, чтобы вытянуть из тех золото за фальшивые эликсиры — это физически невозможно. Тело не выдержит перестройки — просто сгорит.

Хотелось выложить на стол козырь, рассказать, как пролетел четыре ступени за месяц, используя Внутренний Горн, Систему и упрямство, но инстинкт самосохранения заткнул мне рот — если расскажу, начнут давить еще сильнее.

Лучше молчать.

— И что, — спросил, обводя мастеров взглядом, — разве в истории не было случаев, когда практики прошибали барьеры с разбегу? Стремительно, ступень за ступенью?

Гюнтер, вальяжно раскинувшийся на принесенном Гровером стуле, покачал головой. Мужик сидел, закинув ногу на ногу, словно аристократ на приеме, но шрамированное лицо выдавало напряжение.

— Поговаривают, что возможно, — лениво отозвался мужчина. — Но таких самородков еще в колыбели вычисляет и забирает Столичная Школа Небесного Гнева. Они не становятся мастерами-ремесленниками, парень — из них делают живое оружие, элиту Королевства. Такие рождаются раз в столетие, и уж поверь на слово: в нашей дыре таких монстров нет.

— Ну а… — мои глаза лихорадочно бегали по лицам, ища хоть намек на лазейку.

Слова Торгрима не давали покоя. «Я могу помочь тебе прорваться». Старый лис не должен бросать слов на ветер — значит, способ есть.

— Ну а если… скажем так… Есть ли способ форсировать прорыв, но заплатить за это позже? Сначала мощь, потом откат? Или что-то в этом духе?

Мастера переглянулись — в воздухе повисла тишина. Серафина, стоявшая в тени, напряглась — холодный взгляд стал тревожным.

— Говорят, алхимики могут сотворить подобное, — произнесла девушка тихо. — Но для этого нужно использовать запретные ингредиенты. Связываться с темной, демонической Ци — с наследием Культа Смерти.

— Культ Смерти? — нахмурился. Название резануло слух.

— Ты не слышал о них? — Серафина посмотрела на меня странно, прощупывая почву.

— Нет. Первый раз слышу.

Она опустила глаза, раздумывая, стоит ли продолжать, но девушку опередил Брандт.

— Культ Смерти, или, как те себя называют, Последователи Шепчущей Тени, — прорычал мужик. — Это сборище безумцев, которые верят, что сила приходит из боли и жертвы — они варят эликсиры из крови Проклятых, вживляют себе органы демонических тварей. Методы работают, да, дают силу быстро, но цена — твоя человечность. Тот, кто выпил их зелье, перестает быть человеком, становится сосудом для Тьмы, и заканчивает тем, что пожирает собственных детей.

Мужик навис надо мной тенью.

— Если думаешь искать помощи у них, парень… лучше сразу прыгни со стены. Чище будет.

«Пожирают собственных детей»?

Звучит как дешевая страшилка, которой пугают сопливых пацанов, чтобы те не бегали в лес. Вряд ли серьезная организация строит идеологию на каннибализме — скорее всего, просто искаженная молвой правда о кровавых ритуалах.

Но главный вывод из лекции сделал — рассчитывать на быстрый прорыв силами мастеров — дохлый номер. Для них это не задача, а бред сумасшедшего — стена, которую даже не пытаются пробить.

— Что ж… Ясно, — проговорил тихо, больше для себя. — Я хотел расписать график тренировок и усиленных медитаций, но, судя по вашим лицам, вариант с «Внутренним Резервом» можно хоронить не родившимся?

— Ты — Мастер, ты решаешь, — Гюнтер поднялся, потягиваясь и разминая затекшую спину. — Мы лишь излагаем факты, в которых уверены, а они таковы: мы ремесленники, а не бессмертные даосы.

Краем глаза заметил, как по лицу Брандта скользнула довольная усмешка — мужику явно нравилось, что идеи рассыпаются в прах.

— Ладно, — кивнул, принимая поражение на этом фронте. — Тогда эту ветку временно замораживаем, до тех пор… пока сам не разберусь в вопросе.

Я повысил голос, переключаясь на следующую задачу.

— Теперь что касается Торгрима — сегодня вечером у меня будет с ним встреча. Я на это рассчитываю — переговорю с ним об экспедиции. А ваша задача — помочь найти надзирателя, воина, которому можно доверять, но который не носит герб Барона. Есть варианты?

В воздухе повисла тишина. Такое чувство, что пытаюсь вытянуть у людей признание в убийстве, а не совет. Приходилось тащить информацию клещами.

— Ну? — поторопил я.

— Есть один наемник… — неуверенно начал Гюнтер. — «Стальной» Клаус — ветеран, прошел три пограничных конфликта. Работает чисто. Но… говорят, плотно сидит на «Сонной Траве». В бою берсерк, а в перерывах — овощ. Ненадежно.

— Леди Вальбурга, — холодно предложила Серафина. — Бывшая капитанша наемников. Честь, совесть, но потеряла правую кисть в схватке с мантикорой — теперь больше учит, чем воюет. Вряд ли потянет.

— А как насчет Светлого Ганса? — хрипло вставил Брандт, уловил в голосе издевку. — Тот еще головорез — никаких принципов, мать родную продаст, но зато живой и здоровый.

— Ганс Крысолов? — уточнил я.

— Нет, другой Ганс. Впрочем, они друг друга стоят. Проблема в том, что тот слишком любит золото, и Торгрим его просто перекупит на полдороге, если потребуется.

Картина вырисовывалась безрадостная — торчки, калеки и предатели. «Элита» свободного рынка наемников Каменного Предела.

Вариант с Йорном становился всё более выигрышным, если бы только знал, где он…

Вдруг Брандт поднял руку нарочито вежливо, как переросток-второгодник перед строгим учителем.

— Разрешите вопрос, Мастер? — проскрипел хриплый бас, истекающий ядом прилежности.

— Да, Брандт. Задавай, — разрешил, чувствуя, как внутри сжимается пружина. Подвох был очевиден.

— А у тебя у самого-то есть кто на примете? Или еще не успел обрасти «нужными связями» в Чёрном Замке, пока прыгал из грязи в князи?

Оружейник едва заметно ухмылялся в бороду, уверенный, что загнал меня в угол.

Решил не играть в его игры. Задал прямой вопрос? Получай прямой ответ.

— Пока что нет, — спокойно признал я. — Да и, как показывает ваша практика, многолетнее сидение в столице Каменного Предела не сильно помогло вам обзавестись списком достойных людей — одни калеки да предатели.

Слова хлестнули по залу. Мастера заерзали, зашептались, пряча глаза. Брандт дернулся, словно мужика ударили током, выпрямился и отступил на шаг.

Вот так, ребята. Не стоит играть в бирюльки с дядей Димой — тот прошел школу, где за такие шутки выбивали зубы, а не ставили в угол.

— Еще вопросы? — оглядел притихших гениев. Вопросов не было. — Тогда продолжу. У меня есть на примете человек — идеальный кандидат. Вот только добраться до него сейчас проблематично, так что пока тот в резерве. Но если вы сможете предложить способ связаться с Вересковым Оплотом — буду признателен.

Звенящая пустота в ответ.

У мастеров не было идей — люди, запертые в золотой клетке «Горнила», знали о внешнем мире меньше, чем крысы в подвале. Видимо, жили слухами и крохами информации от разведчиков.

Похоже, здесь тоже придется думать самому.

Начала накрывать волна раздражения. Такое чувство, что я бы быстрее сварил кашу с простыми мужиками из Нижней кузни, чем с этими напыщенными бездарями. Захотелось вызвать кого-нибудь из своих — хоть того же Бульдога, нужно надежное плечо, а не сборище эгоистов — всерьез задумался над тем, чтобы притащить кого-то снизу.

— Перерыв, — бросил, не дожидаясь ответа. — Мне нужно подумать.

Оставил мастеров переваривать услышанное и вышел из зала.

Как и сказал Гровер, моя дверь была первой в коридоре.

Повернул ключ, замок мягко щелкнул, и я шагнул внутрь.

После спартанской казармы место показалось почти дворцом.

Небольшая, но светлая комната с высоким окном. Стены обшиты деревянными панелями, сохраняющими тепло, на полу — толстая шкура, в углу — настоящая кровать, с периной и чистым бельем, а не набитый соломой тюфяк. Рядом — сундук для вещей и умывальник с медным кувшином.

На столе ждал обед — уже остыл, но выглядел по-королевски: кусок запеченного мяса, ломоть хлеба, сыр и кувшин с чем-то прохладным.

Я рухнул на стул, чувствуя, как напряжение начинает отпускать.

Итак, приоритеты — дамаск и порошковая сталь.

Смотрел на остывающий кусок мяса, и меня мутило — груз ответственности заполнил желудок вместо еды. Внутри колотилась дрожь тревоги — было стойкое ощущение, что стою на тонком льду, который вот-вот треснет по всем направлениям сразу.

Нужен фокус и холодная голова.

Отодвинул тарелку и закрыл глаза.

— Система. Дамасская сталь. Полный разбор технологии применительно к текущим ресурсам. Что это и как её делать, чтобы не обосраться?

Голубые буквы вспыхнули перед внутренним взором мгновенно.

[Запрос: Технология пакетной ковки (Дамаск)]

[Анализ материалов: Метеоритное железо (Твердость: Экстремальная, Тугоплавкость: Высокая) + Лунное Серебро (Твердость: Низкая, Температура плавления: Низкая)]

[Проблема: Разница температур плавления. При нагреве пакета до ковочной температуры метеорита серебро перейдет в жидкую фазу и вытечет из пакета.]

[Решение: Технология «Холодного Контейнера» (Мокуме-Гане)]

[Алгоритм:]

[1. Подготовка: Нарезать материалы на пластины толщиной не более 2 мм. Очистить поверхности до блеска (использовать кислоту).]

[2. Сборка: Сложить пакет (Метеорит-Серебро-Метеорит). Обернуть пакет в «рубашку» из мягкого железа, герметично заварить швы.]

[3. Нагрев: Нагревать до температуры диффузии серебра (ниже точки плавления метеорита). Использовать навык «Вливание Духа» для контроля температуры внутри контейнера.]

[4. Ковка: Проковывать пакет быстрыми, легкими ударами («Импульс Кузнеца»), чтобы сварить слои давлением, а не плавлением.]

[5. Финал: Снять «рубашку», протравить узор.]

[Вероятность успеха: 35 % (при текущем уровне навыка «Кузнечное дело»)]

Тридцать пять процентов — не густо, но уже не ноль. Технология консервной банки может сработать, если смогу удержать серебро внутри, не дав испариться…

Звучит красиво, но на деле — ювелирная работа молотом по минному полю.

Одно дело — прочитать рецепт на экране, другое — заставить руки и мозг поверить в то, что это возможно. Нужно переварить это, пропустить через себя.

Откинулся на спинку стула и начал раскладывать процесс по полочкам, переводя с языка Системы на язык кузни.

Так. Шаг первый — нарезка.

У меня есть твердый метеорит и мягкое серебро. Резать метеорит — это ад, зубилом не возьмешь, только пилить алмазным диском, которого нет. Значит, придется ковать тонкие пластины — разогревать до бела и плющить, плющить, плющить, пока не получу фольгу. Долго, но реально.

Шаг второй — «Бутерброд».

Метеорит — хлеб, серебро — масло. Складываем стопкой. Главная засада — грязь, жир с пальцев, пылинка, окисел — и сварки не будет. Значит, нужна идеальная чистота. Протравить кислотой, промыть спиртом (если найду).

Шаг третий — «Консервная банка».

Беру обычное мягкое железо, делаю коробочку, запихиваю туда «бутерброд» и завариваю наглухо — получается герметичный контейнер. Внутри нет кислорода — значит, нет окисления. Серебро расплавится, но ему некуда будет течь — останется внутри, зажатое между слоями метеорита.

Шаг четвертый — сварка.

Самое сложное — грею «банку». Внутри серебро превращается в жидкость, а метеорит в горячий пластилин. Начинаю бить, но не сильно, чтобы не порвать «банку», а часто и резко — вибрация и давление заставят жидкое серебро проникнуть в поры метеорита. Скорее, не просто сварка, а пропитка.

И пятый — вскрытие.

Срезаю «банку», достаю слиток. Если всё получилось — у меня будет монолит, где серебро и сталь стали единым целым.

Единственное, что смущало — это финал. Снять коробку.

Звучит просто, как открыть консервы, но мы говорим о кузнечной сварке! При высокой температуре внешняя рубашка из мягкого железа может намертво привариться к внутреннему пакету, и тогда получу не чистый Дамаск, а слоеный пирог, где драгоценный сплав намертво впаян в дешевую обертку. Как буду его отделять? Стачивать напильником неделю? Или пытаться срубить зубилом, рискуя повредить сердцевину?

Это выглядело красиво на бумаге, но с точки зрения физики здесь торчали подводные грабли.

— Система, — мысленно обратился. — Уточни момент распаковки. Как снять «рубашку», не приварив к содержимому? Есть риск диффузии?

Ответ пришел не сразу.

[Анализ запроса: Изоляция слоев]

[Решение: Использование разделительного слоя.]

[Технология: Перед помещением пакета в контейнер внутренние стенки «коробки» необходимо покрыть тонким слоем оксида алюминия (глинозем), меловой пастой или графитовой пылью — это создаст барьер, препятствующий диффузионной сварке между контейнером и целевым пакетом.]

[Примечание: Слой должен быть равномерным. Любой пропуск приведет к локальному свариванию.]

Графит или мел — условно говоря, смазать форму для выпечки маслом, чтобы пирог не прилип.

Кивнул сам себе — схема выглядела рабочей.

Но объем работы пугает до дрожи.

Нарезать пластины, выковать контейнер, подготовить обмазку, собрать пакет, заварить, нагреть, проковать, вскрыть… На один такой цикл уйдет день, а у меня их всего семь. И это только один из пяти вариантов! Если завязну в дамаске, на остальные не останется времени.

Но, черт возьми, это вселяет оптимизм — реальная технология, а не мистический бред. Если получится… это будет триумф.

Ладно. Дамаск — в работу.

Теперь второй номер программы — порошковая сталь.

Предполагал, как это делается в моем мире: гигантские прессы, вакуумные печи, лазерный контроль. А здесь? У меня есть молоток, горн и мастера-гении в помощниках.

— Система, — обратился с тяжелым сердцем. — Скажи честно, без прикрас. Порошковая металлургия — это вообще реально в текущих условиях? Или пытаемся построить космическую ракету из соломы?

[Анализ: Технология порошкового спекания]

[Критические проблемы:]

[1. Измельчение: Отсутствует оборудование для превращения метеоритного железа в мелкодисперсную фракцию (пыль). Ручное измельчение займет 140+ часов.]

[2. Окисление: Серебряный порошок мгновенно окислится в открытом горне, превратившись в шлак.]

[3. Давление: Требуется усилие пресса в 50 тонн/см². Текущий максимум (Молот + Магма): 15 тонн/см².]

[Вердикт: Технически невозможно без создания специализированного оборудования (Шаровая мельница, Герметичная пресс-форма, Гидравлический пресс).]

[Вероятность успеха: 1 %.]

Просто замечательно.

Я предложил вариант, который изначально был мертворожденным — выставил себя гением перед Бароном, пообещал чудо, а на деле — пшик.

Рука сама потянулась к хлебу — отломил кусок, макнул в мясной сок и отправил в рот, даже не чувствуя вкуса. Челюсти двигались механически, перемалывая еду, пока мозг перемалывал меня самого.

С другой стороны… Лучше понять сейчас, чем облажаться перед раскаленным горном, испортив драгоценный материал. Минус одна иллюзия, плюс время на реальную работу.

Что у нас осталось? Дамаск, Магма и Ядра.

Ядра зверя… Самый мутный вариант. Я запросил доступ к сокровищнице, и Гровер обещал доставить образцы, но что буду с ними делать? Смотреть на красивые камушки?

— Система, — прожевал жесткое мясо. — Насчет Ядер Духовных Зверей — можешь дать консультацию? Анализ свойств, совместимость, классификация?

[Доступ ограничен. База данных по ксенобиологии закрыта… ]

— Ясно. А насчет технологии? Допустим, держу Ядро в руках. Как использовать его в качестве флюса? Это камень? Жидкость в оболочке? Его нужно толочь в ступе, плавить или просто бросить в тигель?

Система помолчала пару секунд.

[Справка: Физическая природа Ядра]

[Ядро — кристаллизованная энергия высокой плотности. Твердость варьируется от алмаза до геля в зависимости от ранга и стихии.]

[Методы интеграции:]

[1. Растворение: Некоторые Ядра (Стихия Воды/Яда) растворяются в сильных кислотах, создавая активный раствор.]

[2. Сублимация: При резком нагреве Ядро может перейти в газообразное состояние, пропитывая металл. Требует герметичного тигля.]

[3. Резонансное дробление: Разрушение структуры звуковой волной или направленным импульсом Ци для получения «Звездной пыли».]

Ага, значит, не просто «бросил и забыл». Придется экспериментировать с каждым конкретным камнем — кислота, огонь или молот.

Доел последний кусок сыра и встал — пора возвращаться в зал.

Мне нужно было это одиночество — пауза, чтобы разложить хаос по полкам и не выглядеть слепым котенком, который сам не знает, куда ведет стаю.

Я шагнул в «Горнило».

Картина вызвала кривую усмешку.

Жопы должны гореть, а земля под ногами плавиться от спешки. А здесь? Идиллия. Пансионат для уставших гениев.

Гюнтер подпирал плечом стену у окна, задумчиво разглядывая облака. Серафина что-то рисовала пальцем в воздухе, бормоча под нос. Брандт, ссутулившись за столом, гипнотизировал пустой пергамент. Старик Хью медитативно полировал всё ту же деталь.

Никто не работал — все ждали.

На языке появилась горечь. Странные люди, словно смирившиеся.

Медленно подошел к доске и бросил последний взгляд на столбцы. Взял тряпку. Один взмах — и «Порошковая сталь» исчезла, оставив мутное меловое облако. На душе стало паршиво от признания ошибки, но вместе с тем пришло и облегчение — минус один тупик.

— Сбор, мастера! — громко объявил, бросая тряпку на пол.

Те неохотно потянулись к центру из своих ниш.

Я не стал тратить время на оправдания — просто поставил перед фактом: порошок отменяется, идея красивая, но в наших условиях — невозможная. Технические детали? К черту — нет времени на лекции по металловедению.

— Сегодня начинаем с Магмы, — сказал я. — Берем пробники и спускаемся в Плавильню прямо сейчас.

Плавильня располагалась на уровень ниже «Горнила», в отдельном каменном мешке, вырубленном в скале.

Как только железная дверь отворилась, нас обдало волной плотного жара. Печь уже была готова.

Комната была небольшой, похожей на дно огромного колодца. Стены покрывала копоть, въевшаяся в камень.

В центре возвышалась печь — не простой горн, а инженерная конструкция, напоминающая башню или пузатый улей — сложена из темно-красного кирпича, который, казалось, светился изнутри собственным жаром. Стенки стянуты стальными обручами, на которых выгравированы руны.

Сверху печь закрывалась тяжелой крышкой-куполом, подвешенной на цепях и противовесах. В нижней части виднелись четыре отверстия для сопел — сюда подводились толстые кожаные рукава от мощных мехов, приводимых в движение где-то за стеной (вероятно, водой или тягловой силой).

Но самым впечатляющим был тигель — тот стоял на постаменте внутри печи — огромная чаша из покрытой копотью керамики. Материал, способный выдержать температуру, при которой плавится сталь.

Печь дышала.

Я стоял перед ней и меня распирало от волнения.

— Механизм поддува — через систему рычагов в стене, — сказал Гюнтер, указывая на железные рукояти, торчащие из камня. — Тяга бешенная — если открыть заслонки полностью — тигель может лопнуть.

— Ясно, — кивнул, проводя рукой по боку печи. — Брандт, ты на контроле загрузки. Гюнтер и Серафина — следите за обстановкой — если увидите, что серебро начинает испаряться зеленым дымом — сразу говорите.

Ржавый Бес, стоявший у стола с инструментами, скрипнул зубами — мужику явно не нравилось быть на подхвате у «пацана», но тот молча взял длинные клещи. Глаза оружейника лихорадочно блестели.

— Помощники! — рявкнул в сторону двух крепких парней в кожаных фартуках, которые жались у стены. — На рычаги! По команде — разгон мехов. Пошли!

Парни навалились на рычаги. Где-то в глубине стен заскрипели цепи, заухали огромные мехи — гул внутри печи сменился ревом.

Заглянул в смотровое окошко — щель, закрытую толстой слюдяной пластиной. Внутри бушевало белое пламя.

— Температура растет, — прокомментировал, сверяясь с показаниями Системы.

[Температура ядра: 1200°C… 1350°C… ]

— Грузи метеорит! — скомандовал я.

Брандт подхватил клещами черный кусок и отправил в жерло через верхний люк.

Началось самое сложное — нужно расплавить тугоплавкий метеорит, но не сжечь нежное серебро, которое добавим позже.

Прошло десять минут, двадцать.

— Он не течет, — прорычал оружейник, заглядывая в окошко. — Только краснеет, сволочь.

— Нужно больше жара, — отозвался я. — Парни, навалились!

[Температура: 1550°C. Предел прочности керамики тигля: Близок.]

Внутри печи метеорит начал оплывать, превращаясь в светящуюся лужу.

— Серебро! — крикнул. — Быстро!

Брандт метнул в тигель брусок белого металла.

Я подошел к печи вплотную — жар пробивал через каменную кладку, но Внутреннее Пламя откликнулось на него с радостью. Положил руки отверстию.

Закрыл глаза и потянулся к Внутреннему Горну. Собственным дыханием нащупал внутри Огонь и Землю, а затем, концентрируясь, смешал элементы внутри себя, создавая густую Ци, и толкнул поток через руки в тигель.

[Активация навыка: Вливание Магмы]

[Синхронизация с расплавом… ]

Ощущение было таким, словно пытаюсь руками удержать огненных псов, которые рвутся в разные стороны. Метеорит был жестким и колючим, а серебро текучим — пыталось сбежать и испариться.

Давил волей, заставляя атомы двух металлов сцепиться — чувствовал, как «Магма» обволакивает их, создавая каркас, принудительно спаивая структуры.

— Цвет меняется! — воскликнула Серафина — в голосе звучал восторг. — Кажется, соединяются!

Внутри тигля бушевал вихрь — черное и белое смешивалось, порождая фиолетово-стальной оттенок.

— Готово! Выливай! — заорал, чувствуя, что резерв Ци падает.

Брандт дернул рычаг опрокидывания.

Огненная струя хлынула в прямоугольную форму из чугуна.

Мы столпились вокруг формы, не обращая внимания на жару.

Металл остывал — сначала был ослепительно белым, потом желтым… Но на вид он был монолитным и тяжелым — точно не та хрень, что получалась у мастеров до этого — та, что рассыпалась в прах,

— Получилось… — выдохнул Гюнтер, вытирая сажу с лица.

Брандт смотрел на слиток так, словно это был его новорожденный сын.

— Звездная Кровь… — прошептал мужик. — Мы сделали это. Пацан… ты сделал это.

Я тяжело дышал, опираясь о стену. Руки дрожали от перенапряжения, в глазах плясали круги, но внутри разливалось тепло. К черту «Живой Мост»! К черту жертвы! Мы обошли систему — взломали реальность инженерной силой!

— Дайте остыть, — сказал, улыбаясь. — И проверим на прочность.

Стояли и смотрели, как металл меняет цвет, переходя от красного к серому. Прошла минута, две.

И тут улыбка сползла с лица Серафины.

— Что-то не так… — прошептала девушка. — Магическая сила уходит.

— Что? — рявкнул Брандт. — Куда уходит? Он остывает, дура!

— Нет! — зачаровательница шагнула к форме, выставив руку. — Ци… Магма выветривается! Металл не держит её!

[Анализ объекта]

[Сплав: Нестабильный композит]

[Уровень энергии: 15 %… 10 %… 5 %…]

[Статус: Критическая деградация структуры.]

— Смотрите! — крикнул Гюнтер.

По поверхности темного слитка побежала тонкая трещина.

— Нет… — простонал Старший Оружейник.

Трещина ветвилась и множилась. Слиток на глазах терял благородный блеск, становясь тусклым и мертвым. Серебристые прожилки почернели.

Раздался неприятный треск, похожий на звук ломающегося сухаря.

Слиток просто рассыпался и осел, превратившись в кучку серого песка, словно из него высосали все, что делало его металлом.

— Сука! — Брандт ударил кулаком в стену, выбив крошку из камня. — СУКА!

Я смотрел на кучку серого праха.

— Он иссох, — констатировала Серафина мертвым голосом. — Мы будто заставили их соединиться силой, но как только ты убрал давление Воли, они отторгли друг друга. Магма скрепила на время, но не стала частью целого.

Девушка подняла глаза.

— Это мертвый песок.

Подошел к форме, взял щепотку теплого праха и растер между пальцами. Ощущение, будто трогаешь пепел сожженного дома.

Брандт сполз по стене, обхватив голову руками. Гюнтер молча убирал инструменты.

Я стряхнул прах с ладони.

Магма не сработала — грубая сила проиграла, потеряли кусок метеорита и серебра, получив взамен горсть мусора.

Минус один вариант.

Оставалась идея с Дамаском, с Ядром Зверя… и тот самый пятый столбец.

— Убираем, — сказал хрипло. — Завтра пробуем узорчатую сталь.