Системный Кузнец V

Глава 13

Камень лежал передо мной, пульсируя в такт бешеному сердцебиению.

Сила, исходящая от него, была не просто большой, а древней — я бы даже описал её новомодным словечком — хтонической. Давила на плечи, сгущала воздух. Казалось, Кристалл шепчет — не словами, а вибрацией, проникающей в мозг: «Возьми. Прими. Стань мной».

Когда только вошел, списал это давление на ауру могущественного старика или игру воображения, разогретого маслами Клариссы, но теперь видел источник — это была не просто Ци. Внутри багровой глубины минерала было заперто что-то иное — воля самой земли.

Торгрим замер, превратившись в гранитную горгулью — снова подпер подбородок кулаками и буравил взглядом. Словно читал меня — отслеживал каждое дрожание века, каждую капельку пота, каждый сбой дыхания.

Я переводил взгляд с пульсирующего камня на бесстрастное лицо старика и обратно.

Если соглашусь…

Кристалл станет моим — перешагну через пропасть, которая отделяет смертного от полубога. Стану сильнее Брандта или даже Барона, а может быть, сильнее всех в этой проклятой провинции. Создам Звездную Кровь, спасу людей и получу статус, власть и уважение…

Но цена… Я потеряю свободу навсегда — стану рабом куска породы, буду дрожать от страха каждый раз, когда кто-то косо посмотрит на мою грудь. Буду просыпаться в холодном поту, шаря рукой по подушке — на месте ли он? Буду служить ему, оберегать ценой собственной жизни, потому что теперь моя жизнь — это он.

Кем я стану? Бессмертным духом? Покорителем миров? Или просто одержимым, трясущимся над яйцом как кощей бессмертный?

Камень станет центром моего мира — важнее Ульфа. важнее Верескового Оплота, важнее молота и горна, которые успел полюбить.

Дыхание вырывалось из груди рваными толчками. Сердце колотилось, как птица в силках. Ладони стали липкими и холодными.

Моя рука дернулась сама по себе. Пальцы, жаждущие коснуться теплой поверхности, потянулись к столу, ведомые чужой волей.

Я с усилием остановил кисть в полпути, сжав в кулак.

— Ты можешь коснуться его, — шепнул Торгрим.

Голос вклинился в мысли так органично, словно это говорил не старик за столом, а собственное подсознание.

— Я…

Судорожно сглотнул — горло саднило. Привычная нервозность подростка Кая сейчас накатила волной, сметая хладнокровие взрослого меня. Руки дрожали.

— Я не уверен, что хочу этого.

— Почему? — мгновенно спросил старик.

Я поднял на него встревоженный взгляд — в пляшущем свете камина лицо главы Клана исказилось, улыбка казалась оскалом дьявола-искусителя. Глубокие тени в морщинах, безумный блеск в глазах, седые пряди, похожие на паутину… Всё вокруг потеряло реальность, превратившись в кошмар, обещающий самые сладкие грезы.

— Это… это ведь и вправду ошейник, — прошептал я. Произнеся это вслух, позволил страшной правде укорениться в сознании.

— Ошейник, который даст тебе ключи от всех дверей! — жарко заговорил Торгрим — мужчина подался вперед, гипнотизируя. — Ты получишь всё: силу, славу, победу. И этот ошейник не вечен — ты сможешь снять его, если будешь достаточно упорен. Если вознесешься к Перерождению!

Торгрим понизил голос до шепота.

— И Кристалл не станет сопротивляться — наоборот! Поможет совершить самый главный прорыв, о котором другие даже мечтать боятся. Кристалл — не тюрьма, Кай, а лестница в Небо.

Глаза старика горели фанатичным огнем. Я замер, чувствуя, как перехватывает дыхание. Камень на столе, казалось, начал пульсировать ярче, багровое свечение гипнотизировало и звало. Или это просто мозг, отравленный близостью мощи, начал играть злые шутки?

— Но… — заставил себя оторвать взгляд от «Сердца Горы». — Почему я?

Вопрос был единственным якорем, удерживающим от падения.

— Почему вы хотите отдать его мне, если это главная находка всей вашей жизни? Если за неё уплачено кровью ваших сыновей и людей?

Нахмурился, пытаясь пробиться сквозь туман в голове.

— Вы могли бы продать его Великому Дому в Столице и купить себе власть. Могли бы сбежать, нанять армию, стать королем в изгнании… Да всё что угодно! Почему вы предлагаете его безродному кузнецу? В чем подвох, Торгрим?

Слова давались с трудом, словно ворочал языком каменные глыбы, но я должен был знать, ведь бесплатных лестниц в небо не бывает.

Повисла пауза — видел, как пульсирует жилка на виске старика.

— Ты прав, — выдохнул Каменное Сердце. — Я мог бы озолотиться, мог бы сам попытаться возвыситься, рискнуть остатками рассудка и жизни…

Торгрим медленно поднял взгляд — в глазах теперь отражалась смертельная усталость.

— Но я — просто уставший старик, Кай. А Каменный Предел… это не просто моя делянка, не просто ресурс. Это Дом — земля моих предков.

Мужчина склонил голову еще ниже, словно в исповедальне перед священником.

— И то, что я сотворил… Разбудил Скверну, навлек проклятие на свой Дом.

Его голос дрогнул.

— Камень должен искупить это — должен послужить великой цели, а не моей жадности. Пусть попадет в руки мастера, способного остановить чуму, даже если для этого придется отдать самое главное сокровище своей жизни.

— Но почему я? — не отступал, требуя полной правды — голос звучал растерянно, но настойчиво. — Вы так и не ответили. Почему не Брандт?

— Ты молод, — прошелестел старик.

— И это причина?

— Это главная причина. Душа старика заскорузла, как старая кожа — жесткая и неподатливая. Камень разорвет её, пытаясь влиться. А юный дух… чист и гибок, как молодой побег. Кристаллы любят незамутненную кровь, легче пускают корни в том, кто еще не окаменел от прожитых лет.

Торгрим снова поднял глаза, и взгляд забегал по моему лицу, словно ища подтверждение словам.

— А вторая причина… В тебе живет дух этих гор. Вересковый Оплот лежит у самого подножия Драконьих Пиков. Ты пил эту воду, дышал этим воздухом — воля древних скал живет в твоей крови. Кристалл признает тебя, мастер-кузнец — он должен стать твоим.

Каменное Сердце откинулся на спинку стула, будто слова лишили последних сил.

— Ты должен понести это бремя, должен создать Звездную Кровь и исправить мою ошибку. Вот моя правда, мальчик. Я ответил на твой вопрос?

В уголках глаз старика блеснула влага.

— И это всё? — спросил я с откровенным недоверием.

Сидеть на месте стало физически больно. Поддался порыву и резко встал — тело требовало движения, хотелось метаться по комнате, но я лишь отошел от стола, встав спиной к Торгриму.

Постоял так несколько секунд, глядя на пляшущие тени в углу, затем медленно развернулся.

Старик сидел, уставившись на сложенные в замок руки — выглядел ссутулившимся, постаревшим на десяток лет за пять минут.

— Нет других причин? — мой голос звенел от напряжения. — Вы ничего не замыслили? Вы не собираетесь поработить меня через эту связь? Отобрать Кристалл, когда сделаю дело? Убить как опасного свидетеля? Просто… потому что я подхожу для этой цели? И всё?

Нахмурился, вглядываясь в его лицо — весь жизненный опыт отказывался верить в бескорыстие власть имущих, но в глазах старика читалась искренняя печаль.

Невольно начал верить ему.

Торгрим медленно поднял глаза.

— Я сказал всё, что хотел, — глухо произнес старик. — Возьмешь его — и Кристалл станет твоим, со всем его бременем и всей несвободой. Но он будет твоим так же, как и вся та сила, которую тот способен дать.

— А если нет? — спросил я, требуя ответа.

Какова обратная сторона медали? Чем Торгрим пригрозит, если откажусь?

Каменное Сердце помотал головой, а затем бессильно пожал плечами — выглядел потерянным, как капитан тонущего корабля.

— Если нет… — начал старик и замолчал.

Казалось, тот сам еще не думал об этом, или боялся думать.

— Тогда… Не знаю, мальчик, — снова бросил на меня взгляд, полный тоски. — Не знаю.

Я опустил голову и тяжело выдохнул.

Что-то не сходилось — какой-то фальшивый элемент в конструкции.

За предложением Торгрима пряталось негласное принуждение к долгу. Будто я ОБЯЗАН принять ношу, будто это моя проклятая судьба, начертанная звездами — весь сегодняшний вечер складывался как пазл, подталкивая к этому выводу: Кларисса с её пророчествами, Барон с доверием, теперь этот камень…

А может, я просто загоняюсь? Может, надо быть проще? Хватай удачу за хвост, пока та не улетела. Такой шанс выпадает одному на миллион — сила, власть и возможность стать легендой.

Но…

Дышал тяжело и медленно, словно в комнате выгорел весь кислород.

Я не могу. Я не хочу.

Помотал головой, отгоняя наваждение.

Надеть ошейник, бежать из последних сил, таща за собой этот груз, только ради того, чтобы когда-нибудь, в туманном будущем, снова стать свободным? Разве этого я хочу? Пожертвовать волей, жизнью ради других, оставшись рабом камня?

Решение давило на грудь тяжелым молотом — казалось, ребра вот-вот хрустнут. Лоб покрылся холодной испариной, стало невыносимо душно.

Торгрим молчал, не вмешивался.

Представил свою жизнь — пектораль на груди, выкованная стариком Хью. Спать с ней, жить с ней, думать о Камне каждую секунду. И гнать, гнать, гнать себя к мифическому Перерождению, чтобы освободиться.

Торгрим уверен, что я — фанатик, практик, для которого сила превыше всего. Но разве это я? Разве это моя суть? Меня пугает это Перерождение — даже не знаю, что там, за гранью, а теперь должен сделать это целью всей жизни?

Провинция будет спасена, люди будут жить, растить детей, пить эль в таверне, а я буду связан долгом и страхом до конца дней, превратившись в Голлума, охраняющее кольцо.

Помотал головой, отгоняя образы.

— Нет, — выдохнул тихо.

Слово упало, как хрупкий фарфор на пол.

— Нет, не могу, — сказал уже громче, и голос окреп. — Я не хочу этого, господин Торгрим.

Поднял на старика глаза — тот не шелохнулся. Даже зрачки его застыли, вперившись в одну точку на полированном дереве стола, словно Торгрим окаменел.

Я молчал — тишина в комнате давила на мозги, звенела в ушах, хотелось сбежать, вырваться на свежий воздух, но вспомнил слова Клариссы: «Не смей опускать глаза».

Заставил себя спокойно подойти к столу и снова опуститься на стул. Выпрямил спину, поднял подбородок.

Принял решение, и должен достойно встретить последствия, какими бы те ни были, даже если сейчас этот старый голем встанет и свернет мне шею.

— Хм-м… — протянул Торгрим хриплым, по-настоящему старческим голосом.

Каменное сердце снял подбородок с рук, медленно потянулся к кубку. Пальцы сжались на серебряной ножке. Перед тем, как поднести вино к губам, Торгрим замер на несколько секунд, стрельнув в меня выцветшими глазами — взгляд был острый, но пустой, словно тот смотрел сквозь меня.

Опустил веки, отпил и кивнул — то ли мне, то ли собственным мыслям, подтверждая какой-то внутренний диалог. Поставил кубок на место с глухим стуком, сложил руки на груди, откинулся на спинку кресла и замер.

— Значит, нет, — произнес Каменное Сердце тихо и задумчиво, словно подводя итог.

— Нет, глава, не могу, — старался говорить твердо, но голос сел. — Не готов взять этот груз — я его не выбирал.

— Мы не выбираем, Кай. Мы ничего не выбираем, — Глава поднял на меня глаза.

В них плескалась тоска, смешанная с горькой насмешкой.

— Все, что есть в этой жизни — дано нам, навязано, всучено в руки при рождении — даже то, что отчаянно считаем своим. Статус? Ха. Статус присваивается. Мы уверены, что заработали его потом и кровью, но разве это наша заслуга, что мы родились с руками, способными держать меч, а не с гнилыми легкими? А стремление? Намерение?

Торгрим подался вперед, впиваясь в меня взглядом.

— Разве это неистовое желание, способное пробивать лбом горы — твоя заслуга? Или оно вложено в тебя, нарисованная на сердце руна? Духами, предками, самой Судьбой. Мы лишь сосуды, Кай.

Старик опустил взгляд на остатки мяса в тарелке.

— Взять этого горного тура — выбирал ли тот быть свободным, скакать по скалам, прежде чем его убили, освежевали, зажарили и подали нам с тобой на серебре? Выбирал ли он стать едой на нашем столе? А ты…

Торгрим медленно встал, оправил складки дорогой туники, пригладил седые волосы. Прошел вглубь комнаты, к темному углу, и встал спиной ко мне, сцепив руки за спиной.

— Ты выбирал свою судьбу?

Вопрос прозвучал тихо, но от него по спине побежали мурашки. В тоне скрывалась такая проницательность и глубина, что стало не по себе. Казалось, старик говорил не с Каем, а со мной — с Димой, с душой, которую вырвали из одного мира и швырнули в другой без спроса и согласия.

На мгновение почудилось, что Каменное Сердце сейчас повернется и назовет меня настоящим именем.

— Я… — запнулся, чувствуя, как слова рассыпаются в пыль. — Я не знаю, глава — правда не знаю.

Мужчина молчал.

— Иногда «не знаю» — самое мудрое, что человек может признать, — его голос звучал глухо, как из подземелья.

Торгрим повернул голову вполоборота, открывая властный, но бесконечно усталый профиль, изрезанный тенями.

— Я принимаю твое решение, Кай. — произнес старик серьезно. — Но знай… Последствия могут быть…

Глава замолчал, не договорив. Да я и так всё понял: на одной чаше весов — моя свобода, на другой — тысячи жизней. Смогу ли жить с тем, что мог спасти их одним кивком, но струсил, испугавшись невидимого ошейника?

Вздохнул, взгляд предательски потянулся вниз, но усилием воли удержал его на спине старика.

— Я не могу по-другому, — сказал тихо, но каждое слово было твердым. — Последствия…

Запнулся.

Внутри, в глубине грудной клетки, что-то шевельнулось — не Огненная Ци, и не тяжесть Земли. Это что-то иное — огромное, неясное и фундаментальное.

Волна уверенности — чистой и абсолютной, не зависящей от внешних опор — ударила в голову. Это была не гордыня, а Основание — осознание права выбирать путь, даже если тот ведет в пропасть.

— Я создам Звездную Кровь, — произнес, голос зазвучал иначе — глубже. — И для этого мне не потребуется надевать пожизненный ошейник, продавая свою свободу камню — сделаю это сам.

Мир на мгновение замер, а потом перед глазами вспыхнули голубые строчки, но они были ярче, чем обычно.

[Зафиксирован акт Высшей Воли. Субъект отказался от пути «Заимствования Силы» в пользу пути «Самостоятельного Творения» перед лицом смертельной угрозы.]

[Духовный резонанс достиг критической отметки.]

[Открыт скрытый энергетический центр: «Кузня Воли»]

[Описание: Вторичный источник, расположенный в ментальном поле. Генерирует энергию не из стихий, а из решимости и концентрации носителя.]

[Получено достижение: «Отвергающий Цепи».]

[Анализ: Отказ от зависимости позволяет разуму видеть истинную природу связей.]

[Награда: Расширение Библиотеки Материалов (Уровень доступа: «Видящий Суть»).]

[Новая способность: «Зрение Творца».]

[Описание: Позволяет визуально воспринимать структурную целостность любых материалов (металл, камень, органика) и энергетических полей. Вы видите не только дефекты, но и их первопричину — нарушение гармонии элементов.]

Застыл, ослепленный каскадом синих строк, перекрывших реальность.

Новый центр? «Кузня Воли»?

Мозг буксовал, не успевая переваривать информацию — я, наверное, выглядел как умалишенный, который ловит ртом невидимых мух, но Торгрим, к счастью, не видел моего лица.

А я судорожно пытался понять, что происходит внутри.

Раньше там была понятная география: в животе гудел Внутренний Горн — горячий и тяжелый комок Ци. Но теперь…

В центре груди, там, где раньше была пустота, что-то распахнулось, словно открылась замурованная дверь в потайную комнату, которая всегда была там, но я не знал пароля.

Это не Ци, не жар огня и не тяжесть земли, а прозрачное и звенящее чувство. Энергия сознания? Чистая воля?

Прислушался к себе — похоже на стальной стержень, пронзивший насквозь. Ощущение кристальной ясности.

«Зрение Творца»?

Почему?

Мысленно задал вопрос, даже не надеясь на ответ, но Система отозвалась мгновенно, словно ждала момента.

[Ответ: Истинный Творец не копирует и не заимствует. Он постигает Суть.]

[Отказ от Кристалла доказал готовность разума работать с первопричиной, а не со следствием.]

[Зрение Творца — инструмент для тех, кто строит, а не потребляет. Чтобы создать совершенное, нужно видеть несовершенство в самом зародыше.]

Торгрим почуял перемену. Медленно, как старый ящер, повернул голову и вперился колючим взглядом, пытаясь понять, что произошло.

Я усилием воли отогнал синие строки, сфокусировавшись на лице старика. Внутри не было ликования, только пустота правильного выбора — прошел по лезвию ножа, был в шаге от пропасти, почти сорвался… но устоял.

— Тогда… — прохрипел Торгрим. — Тогда думаю, наш разговор окончен, Кай.

Мужчина грузно опустился на стул, небрежно махнул рукой в сторону двери, выгоняя меня, как назойливого просителя.

Но я не сдвинулся с места.

Черт возьми, я еще не закончил с тобой, старик.

Подошел вплотную к столу. Навис над ним, глядя сверху вниз. Садиться не хотелось — новая энергия в груди требовала вертикали.

— Глава Торгрим.

Старик промолчал. Медленно завернул пылающий Кристалл в черную тряпицу и спрятал за пазуху. Сокровище исчезло, и комната сразу стала тусклее.

Затем Глава невозмутимо взял нож и вилку, возвращаясь к остывшему стейку.

— Глава Торгрим, — повторил с нажимом. — Вы ждали другого — понимаю, но решение принято, и теперь я хочу поговорить о другом деле.

Сделал паузу, заставляя старика слушать.

— Скажите, вы всё еще готовы сражаться за спасение провинции?

Мужчина ел, медленно пережевывая мясо и запивая вином — игнорировал меня мастерски, как пустое место.

— Теперь, мальчик… — вдруг тихо произнес Торгрим, не прекращая жевать. — Нам с тобой не о чем беседовать.

Я не повел и мускулом.

— Почему?

— Потому что я не имею дел с глуцами, — ответил Каменное Сердце буднично, с оттенком брезгливости, словно нашел в тарелке волос.

Отложил приборы и посмотрел мне в глаза — во взгляде больше не было тоски. Там был холодный расчет.

— И знаешь что? Теперь мне даже стало легче — я тебя благодарю.

Нахмурился, чувствуя подвох.

— Что вы имеете в виду, Глава?

Торгрим едва заметно улыбнулся. Дожевав последний кусок, залпом, не смакуя, осушил кубок до дна. Звон серебра о дерево прозвучал как финальный аккорд.

Откинулся на спинку стула, расправляя складки дорогой ткани на груди.

— Теперь, когда ты принял столь судьбоносное решение, мальчик… Вся ответственность за жизни людей, за судьбу этих проклятых земель легла на тебя. Я сбросил свой груз, и чувствую себя…

Мужчина глубоко вдохнул, запрокинув голову к темному потолку — смотрел туда так, словно видел не закопченные балки, а голубое небо. Прикрыл глаза, словно подставляя лицо под ласковое солнце.

— … Лучше.

Старик выдохнул с облегчением, открыл глаза и посмотрел на меня в последний раз — холодно и отстраненно.

— Иди.

Махнул рукой и отвернулся.

Слова ударили, как клинок в грудь. Старый лис бил без промаха — повесил на меня всё. Заставил усомниться.

«Я… Я… Я…»

В голове зазвучал тот самый голос. Голос, который всегда шепчет, что ты ничтожество, что ты ошибся, что убил их всех своим отказом.

Я схватился руками за виски, пытаясь заглушить шепот — перед внутренним взором вспыхнули спасительные строки.

«Акт Высшей Воли».

«Самостоятельное Творение».

«Отвергающий Цепи».

Слова стали броней — убрал руки от лица.

— Нет, Глава Торгрим, — отчеканил я, голос был тверд. — Этот груз будет на вас пожизненно — куда бы вы ни поехали, что бы ни говорили… Кристалл — ваш, и вина — ваша.

Старик вздрогнул, но не повернулся.

— И если вы сейчас откажетесь от реальной помощи, то совершите главную ошибку в своей жизни. Это будет означать, что все потери — шахты, ваши сыновья, люди, верившие в вас — всё было напрасно. Они сгинули просто так, в пустоту.

Я сделал паузу, давая словам проникнуть в кровь Каменного Сердца.

— Подумайте еще раз, и подумайте очень хорошо.

Его широкая спина напряглась.

— Готовы ли вы помочь мне со Звездной Кровью? Без сделок с совестью?

Скула старика дернулась, дыхание сбилось, став тяжелым и сиплым — руки нервно комкали скатерть.

— Ну? — бросил вдогонку, не давая старику уйти в защиту. — Так и?