Сирахама

Глава 15

— Ну, таки наше вам «не кашляйте тоже»!

— Ну, надо же! Кто к нам позвонил! То-то у меня с утра голова побаливает! Неужели же братец Рё!

— Ой, братец Кэнсэй, ну шо ти так не рад, будто тебе позвонили сообщить о смерти богатой тетушки Мя, которая оставила тебе в наследство три юаня!

— Долгих лет тетушке! Я, вообще, жду известий о здоровье дядюшки Токи!

— Долгих лет дядюшке! А почему ти таки не спрашиваешь, отчего тебе позвонил твой любимый братец Рё?

— Нет… Нет, нет и еще раз нет! Я таки сразу хочу расставить точки и сместить акценты! Я сам на мели! Нет ни юаня, дорогой братец Рё! Ни даже рю, братец Рё! Поэтому, не займу и как бы вы меня не упрашивайте пожалуйста!

— Братец неудачно пошутил, не обращайте внимания… Он все еще хочет доказать окружающим, что доходы главы Ордена больше, чем доходы совладельца медиа-холдинга «Джи-Вейв».

— А этот смешной магазинчик еще работает? Ну ви таки смогли меня рассмешить, уважаемый братец Рё. Ха-ха-ха! Слышите, я даже смеюсь с вас весело!

— Дело одно ес…

— Но платишь ты! В «Кунтагане»!

— Экий ты скряга, братец Кэнсэй! А если пополам?

— А это если смотря что в общих чертах?

— В общих чертах — Шкет.

— Ну, таки слишком в общих. На «пополам» никак не тянет.

— Шкет. Музыка. Авторские права… деньги.

— А еще?

— Так пополам? Или я обращаюсь к более вменяемому Акисамэ-доно?

— Ну какой же ти нетерпеливый и резкий, дорогой брат! Ну так же нельзя! Ну надо же понятия иметь, что нельзя так резко с родным братом! Мы ж по-родственному тихо гораздо лучше, чем с каким-то чужаком Коэтсуджи! Он даже не китаец, представляешь!

— Причем тут китайцы, дорогой брат? Судя по тебе, в нашем роду четко и конкретно прослеживаются корейцы!

— Не ожида-а-ал! Вот от кого не ожидал таких ксенофобских заявлений, так от родного брата!

— Нерадостно. Особенно, кривые роста. Тенденция нехорошая, не так ли? Или своим выступлением вы хотели создать какое-то другое впечатление?

— Ну, шо ж за негативное мышление, Кояма-сан! — Всплеснул руками Ма Рё. — Ну, ви таки снова меня невозможно расстраиваете!

Совет директоров медиа-холдинга завершился полчаса назад. Сейчас разговор велся в опустевшем зале совещаний на одном из верхних этажей центрального офиса холдинга. Ма Рё и Кояма Мами сидели рядышком за огромным столом в виде подковы.

Остальные совладельцы понятливо покинули зал, стараясь не показывать спешки, понимая, что сейчас держатели почти восьмидесяти процентов активов холдинга будут говорить о чем-то своем…

Эффектная женщина в черном деловом костюме смотрела на Ма Рё. С улыбкой. Холодными глазами.

— И какую же возможность взлета видит Ма-доно?

— Оптимизация расходов на нашу продукцию! — Даже удивился Ма Рё. — Сколько можно переплачивать? Давайте экономить!

— Создание новых коллективов… их натаскивание… обучение… раскрутка… организация гастролей… — Начала загибать красивые ухоженные пальчики Кояма. — Риски создания «пустышек»…

— Вот! Вот опять! Кояма-сан, с такими пораженческими настроениями нам рывок не совершить!

— Хм… — Нахмурилась женщина, доставая из маленького украшенного гравировкой пенала электронную сигарету. — Всё, мною перечисленное является обязательным условием изготовления одной из номенклатурных единиц в перечне нашей продукции — новых песенных коллективов. Притом, что львиная доля их песен даже не будет замечена широкой публикой! Принципы, по которым создаются шлягеры — неизвестны, а иначе давно бы использовались.

— А если эти песенки УЖЕ у нас есть?

Кояма «отполировала» взглядом лысый череп хитрого китайца и задумчиво протянула:

— Если вы про феномен Шкета…

— Так-так-так… — подбадривающее улыбнулся Ма Рё.

— …то, насколько мне известно, вам не удалось ни сделать качественную запись композиции, ни найти файлы для расшифровки…

— Так-так-так… — очень уж широко улыбался Ма Рё.

— … но если судить по вашей слишком широкой улыбке, Ма-сан, можно предположить, что какой-то выход из создавшегося положения вы все-таки видите?

— Вижу-вижу, — довольно закивал Ма Рё.

— Я вся внимание!

— Кояма-доно, как вы относитесь к «Счастливчику»?

— Если можно, без риторических вопросов, Ма-доно. — Недовольно попросила Кояма. — Как еще можно относиться к компьютерной программе?

— Тем не менее… Вопрос важен. Лично я считаю, что мы имеем дело с искусственным интеллектом.

— Ма-сан… Я-то думала, вы, действительно, что-то придумали…

— Все очень просто, прекрасная Кояма-доно! Очень! Надо изменить наше отношение к «Счастливчику». Почему бы не относиться к нему, как к личности?

— Что-то я не улавливаю, как это поможет решить проблему с невозможностью записи новых композиций.

— Одним из условий для получения большинства песен являются небольшие авторские отчисления!

Женщина недоуменно смотрела на делового партнера:

— Ма-сан. Я знаю вас уже много лет. И раньше вы не давали повода…

Ма Рё замахал на нее руками:

— Прекрасная Кояма-доно! Ну шо вы ходите вокруг да около старого китаёзы? Говорите уж прямо — совсем мозги растерял старый Хакуби!

— Совсем мозги растерял старый Хакуби! — Согласно покивала головой Мами. — Что-то изменилось от моих слов?

— Конечно, Балалайка-сан!

Женщина едва заметно улыбнулась. «Озвучка» неоднозначного, но очень харизматичного персонажа аниме в середине ее бурной карьеры, когда она была всего лишь простой сейю, а так же манера вести дела — все это намертво прилепило к ней прозвище «Балалайка». Она никому не говорила (окружающие и сами о таких вещах быстро догадываются), но прозвище ей самой нравилось — она обожала этого персонажа и даже финансировала продолжение фильма. А уж как «прилетело по шапке» мангаке, когда он «убил» Балалайку в своем произведении ради сюжетного поворота…

Она заявилась к нему домой в шинели с капитанскими погонами! В сопровождении десятка рослых парней! С НАСТОЯЩЕЙ вонючей сигарой в зубах! Бедный мальчик побелел от страха — он, как никто другой, знал, на что способен его персонаж!

«Воскрешение» Балалайки-сан произошло в ближайшем выпуске. И ей даже былы посвящены несколько арок!

Иногда, эпатажа ради (и для нужного внутреннего настроя), она надевала эту шинель, выбирала из телохранителей кого-нибудь повыразительнее и в таком виде являлась на переговоры. Она даже курить начала! Электронные дамские сигареты, но — все же!

И Мами Кояма даже не заметила, когда, в полном соответствии с заветами одного смешного русского старичка с непроизносимой фамилией, персонаж стал играть своего актера! Ее дела уже не все были законными, методы не всегда отличались мягкостью и деликатностью, а некоторые деловые партнеры откровенно бледнели, когда им говорили «Кояма-сан разочарована в вас!», «Балалайка-сан испытывает огорчение!» и, самое загадочное и, оттого пугающее — «Капитан будет недоволен!»

— Конечно, Балалайка-сан! Старый Хакуби перестанет ходить вокруг да около и, наконец, объяснит суть! — Ма Рё, которому уже очень давно дали кличку Хакуби («Блестящая голова»), перестал ерничать и заговорил серьезно. — Факты вы знаете, я не стану их озвучивать. Из этих фактов следуют выводы: «Счастливчик» откуда-то берет неизвестные музыкальные композиции, сделанные на высочайшем профессиональном уровне. И делает это только тогда, когда абонентом является Шкет…

— Его личность вы выяснили… — Почти утвердительно вставила Мами Кояма.

— О, да! Личность я выяснил.

— Поделитесь, Ма-сан?

— Муж племянницы. Будущий. Потенциальный. Но, как я слышал, шансы у него высоки.

— Хо-о-о… — Мами неподдельно удивилась. — Неукротимую Змею и богатую наследницу все-таки кто-то умудрился приструнить? Поздравляю! С удовольствием познакомлюсь с таким бойцом! Можете от моего имени отправить цветы в больницу этому рисковому молодому человеку?

— Я не знаю подробностей. Завтра поговорю с братом в расслабляющей обстановке ресторана, в котором блюда подают юные девы… частично одетые.

— Вы это специально, Ма-сан? Считаете, это помешает моему присутствию на встрече?

— Присутствие там женщин — не редкость! Я имею в виду, в качестве клиентов… В конце концов, мужчины не одиноки в своем восхищении красотой обнаженного женского тела! Некоторые дамы вполне разделяют наши восторги! Ах, как же я вас понимаю!

— И что же вы решите с братом? — С любопытством спросила Мами. — Вы ведь уже наверняка знаете, от каких предложений не сможет отказаться ваш уважаемый родственник?

— Ой-ой-ой, ви таки снова преувеличиваете злой гений старого Хакуби, прекрасная Балалайка-сан! Тут все очень просто — воспитанник Кэнсэя подпишет отказ от прав на композиции… которых, кстати, у него и так нет… и будет получать стандартные отчисления композитора. Которые, как вы знаете, не идут ни в какое сравнение с отчислениями исполнителю.

— Не улавливаю, причем тут «Счастливчик». — Кояма недовольно посмотрела на свою электронную сигарету…

Беда с этими электронными сигаретами! Количество настоящих выкуренных сигарет хотя бы можно как-то отслеживать по количеству «бычков»! А с электронными — сосешь ее, сосешь… пока она мигать не начинает… Не хранить же использованные для подсчета количества выкуренных! Может, попробовать настоящие? Так ведь нельзя — идеально гладкая кожа не потерпит такого издевательства, как смолы и продукты горения!

— Я же говорю — отношение! — Воздел палец Ма Рё. — Отношение! Наше отношение к нему, как к разумному… существу! Мы проведем все официально, через нашу информационную систему и бухгалтерию… Которые, как и «Счастливчик», находятся в единой сети… Впрочем, у нас для этого есть технический специалист — сидит сейчас в приемной — потеет и нервничает.

Дима Прохоров, действительно, потел и нервничал. Но совсем по другим причинам. С ним сейчас говорила богиня! Недоступная и всегда холодная красавица Ма Ренка проявляла искренний интерес к работе, которую выполнял русский «гайдзин».

— А если его отключить, Дима-кун?

— Это не так легко, Ренка-сан! — Дима был ошарашен, когда «богиня» милостиво разрешила называть себя по имени. — Во-первых, «Счастливчик» является частью распределенной системы. Физически он находится на нескольких «машинах». А эти компьютеры расположены в разных городах, в которых находятся офисы нашей компании!

— А во-вторых…?

«Богиня» сидела в соседнем кресле для посетителей, закинув ногу на ногу. А в длинном красном китайском ципао с большим разрезом на боку она смотрелась так, как и положено выглядеть «национальному идолу»! Сексапильно и недоступно. Дима думал, что разрез оказался с его стороны случайно… Наивный системный архитектор!

Они сидели в приемной и ждали, когда их вызовет «высокое начальство». Где-то полчаса назад двери открылись, и совет директоров в полном составе повалил наружу. Но облегчение от того, что вызов не состоится и как-то обошлись без них, наступить не успело — Хакуби и Балалайка остались внутри. Они было собрались зайти, но секретарша их остановила — пока не вызывали, не велено!

— «Счастливчик» — это лишь название. Мы так назвали функцию нашей корпоративной системы, которая выдает случайную мелодию для ведущих радио. Потом-то она обросла всякими «фантиками»: передача данных на сайт, дозвон к клиентам, прием и обработка СМС, и прочее-прочее… А вообще — это и бухгалтерия, и управление, и планирование, и базы данных… Отключить можно вместе со всей этой ерундой.

— И даже в «Перфект» не порубишься?! — Возмутилась Ренка, строя из себя наивную девочку.

Сушида-сан, начальник этого распи… раздолбая Прохорова, горестно вздыхал. Горестно и украдкой. Он-то, видавший виды опытный работник-управленец с многолетним стажем, прекрасно видел, как его подчиненного откровенно «раскручивают» на не совсем открытые данные… не ДСП, конечно, а где-то около… Но связываться с Ма Ренкой он тоже не хотел: как и всякий работник с хорошим чутьем, вынужденный руководить техническими специалистами (ни капли не разбираясь при этом в их работе) — он старался не ссориться с теми, кто имел беспрепятственный доступ к «начальственному уху». Управленцев-то много, а вот теплых местечек, на которых подчиненные сами (САМИ!) все сделают, как надо (правда, и обложат матерно… но — на чужом же языке!), очень-очень мало…

— Магизм. — Констатировала Кояма. — Магизм и мистика. То, что вы предлагаете, Хакуби-сан, похоже на пляски аборигенов вокруг костра перед охотой. В наш век высоких технологий…

— Доподлинно известно, что аборигены иногда возвращались с охоты с добычей, Балалайка-сан! А вопрос с искусственным интеллектом… С чего-то ж надо начинать, пока физический смысл явления нам неизвестен? Начнем с ритуала «удачной охоты».

Кояма с сомнением смотрела на Ма Рё.

— Я не до конца убеждена. И вероятно подняла бы вас на смех, если б своими глазами не видела, как наши «русские шаманы» с помощью заклинаний и настоящего бубна «поднимают сервер»… Давайте попробуем, Хакуби-сан! В конце концов, нам это, действительно, почти ничего не будет стоить.

— Спасибо за оказанное доверие, — Хакуби сверкнул лысиной, поклонившись. — Прекрасная Балалайка-сан согласится посетить клуб «Кунтагане»… исключительно для дегустации фирменных блюд… в компании двух безобидных старичков?

Вообще-то, на вечер у меня были совсем другие планы. Перед глазами стоял образ С(н)егурочки в беленькой дубленочке, беленьких обтягивающих брючках, изящных сапожках… и с огромным снайперским ружьем на плече. И этот образ надо было срочно нейтрализовать походом во «взрослые места» огромного мегаполиса. Малыш уже не мог сдерживаться — ему хотелось кому-нибудь нахамить, кого-то повозить мордой по асфальту, что-нибудь сломать или разбить…

Налицо нервное и резкое поведение подростка на пике гормонального развития… усугубленные особенностями активации.

Но удивленная Миу подошла ко мне сразу после своего возвращения из деканата и показала СМС-сообщение от Акисамэ: «После института — в Редзинпаку! Оба!»

Что же у них там стряслось?! Переглянувшись, мы похватали вещи и сбежали с лекций. И через сорок минут подходили к воротам нашего родного сумасшедшего дома, Редзинпаку…

У ворот додзе на специальной парковке стояло шесть огромных черных внедорожников, вокруг которых бесцельно слонялся десяток людей в официальных черных костюмах.

— Драконы, — Шепнула Миу, показав глазами на маленькие сине-золотые флажки на капотах и крышах.

После памятного похода в кино Миу демонстративно плюнула на условности и ходила со мной под руку. Для Японии это круто. Очень круто!

Хаято веселился, мастера хмыкали (Сигурэ цокала), Асамия наливался черной злобой… А Цукуба Сайдзо решил подбодрить Сирахаму несомненным прогрессом в тотализаторе «Сирахама против Асамия» — теперь ставки были «один к двадцати», а не «один к тридцати восьми». Кстати, по результатам своих медитаций я оценивал свои шансы против Рююто примерно так же… Вот и не верь после этого общественному мнению!

Увидев нас с Миу, люди у машин засуетились: кто-то торопливо затоптал сигарету, кто-то одернул пиджак, кто-то получил подзатыльник от более старшего товарища (я не понял, за что), кто-то быстро вылез из машины, кто-то в нее залез и начал куда-то звонить. Под внимательными взглядами вытянувшихся парней (и двух, кажется, девушек), мы подошли к воротам в поместье.

И я поймал их благоговейное восхищение, когда Миу пальчиками свободной руки (и снова — демонстративно) легко открыла «хитрые» ворота Редзинпаку.

— Ой! Реночка приехала! — Радостно воскликнула она и упорхнула куда-то в сторону своих комнат, оставив меня одного перед входом в главное здание… И куда мне теперь?

Я только-только начал оборачиваться, почувствовав кого-то за спиной, но на плечи легли легкие ручки:

— В европейскую… гостиную… иди…

Это Сигурэ. И она…

— … насильник… и потаскун!

… заставляет напрягаться своих учеников.

Ой, что-то это мне не нравится! Не пронюхали ли Драконы о том, что я уже могу пройти этот их Лабиринт?! Но тогда бы они приехали к нам домой, а не сюда, в Редзинпаку — это гораздо проще, без всех этих ритуальных телодвижений и бряцанья статусом, включающего «большие черные джипы с флажками» и «крепких парней в официальных костюмах».

— Стой, раз… два… — Меня облапили сзади за шею и зашептали в ухо… мурашки побежали по всему телу и понятно, куда они в основном направились. — Ночью… ты спал… крепко… очень… — Сигурэ помолчала и с сомнением добавила. — Один.

И откуда в ее голосе эти почти неуловимые вопросительные нотки?

М-да… Кажется, мастера попались, и Драконы смогли вычислить, кто стоит за нападением на базу и похищением одной из «дочерей Дракона». Будем надеяться, что «влетит» только мастерам. Не все ж им надо мной издеваться.

В европейской гостиной было светло и многолюдно. Мастера — Кэнсэй, Акисамэ и Сакаки — и три знакомых личности.

Одна из знакомых личностей… мой ровесник. Если одеть его в белый камуфляж, добавить два пистолета, а на лицо какое-нибудь зверское выражение нацепить…

Напарник той девушки, которую мы с Сигурэ притащили с далеких русских берегов. Судя по несомненному семейному сходству с плененной мною «дракошкой» — брат. На шее — неплохой такой синяк по всей окружности… Хм, а вот это — как бы уже я не попался… Драконы ведь могут узнать последствия своей стандартной техники.

А вот двое взрослых… Вначале я даже подумал, что это мои мама и папа. И даже успел удивиться — они-то что тут делают? Вызов родителей в школу после того, как чадо что-то натворило?

Но потом понял, что мужчина — совсем не отец, а какой-то другой, пусть и смутно знакомый, человек. И присмотрелся к красивой женщине. Очень похожа на мою мать. Как сестра-близнец. Но все-таки, не Саори Сирахама. Младшая сестра матери. Никодари Рю, а потом — Охаяси. А дети у них — Мисаки и Кин…

Я даже немного их помню — до того, как я пошел в среднюю школу, они к нам часто приходили в гости.

Мои родственники сидели на одном из диванов и были немного напряжены… И, судя по эмоциям, явно чувствовали себя не в своей тарелке. Перед ними на низеньком столике стоял традиционный «гостевой» чай и вазочка с печеньем. Кажется, нетронутые.

Я, стараясь не обращать на себя чужого внимания, тихо просочился в гостиную мимо подприрающего стену Кэнсэя и пристроился на диван рядом с Акисамэ, обсуждающего с Сакаки каких-то… то ли спортсменов, то ли группировки, то ли призовых лошадей… а, нет… не лошадей — точно:

— Удар у Композитора, конечно, еще тот… — Вещал Акисамэ. — Но я бы на твоем месте не стал бы рисковать своими деньгами.

— Сакаки-сэнсэй тоже играет на тотализаторе?

— Увы, Кенчи, хоть я и…

Акисамэ запнулся, а меня чуть не снесло с дивана двойной «жаждой крови» от Акисамэ и Сакаки… Но Акисамэ тут же расслабился, прокашлялся и продолжил, как ни в чем не бывало:

— … хоть я и осуждаю это не совсем разумное для здравомыслящего человека намерение обогатиться на том, чего нельзя рассчитать… Тем более, если есть вероятность договорных встреч… Я бы поставил на Дикаря!

Сакаки к тому моменту тоже потушил в глазах опасный огонек и как-то обиженно посмотрел на Акисамэ, который развел руками:

— … Да-да, Сакаки — с тебя один ящик. Как мы и договаривались. Старейший бы сказал в этом месте что-то вроде «хо-хо-хо, наверно, это будет для тебя уроком, да, Сакаки-кун?», но я — не Старейший. Я скромно и смиренно промолчу.

«Хм… Старик, а чего это учителя такие дерганные? Какие-то неприятности? А хотя, если судить по панической эсэмэске — да! — какие-то неприятности.»

— А ты давно пришел, Кенчи? — Делано-равнодушно осведомился Акисамэ, испытывая при этом некоторое напряжение.

— Да вот только что…

Акисамэ едва заметно перевел дух.

— Акисамэ-сэнсэй, а Композитор — это кто?

— Да есть тут один деятель… — Отмахнулся Акисамэ. — Не бери в голову, Кенчи… Ну, или запомни, что лучше Композитор, чем Дикарь… Как прошел твой день?

— Очень хорошо, Акисамэ-сэнсэй. Хоть я и не планировал сегодня тренироваться, но к тренировкам готов!

— Молоток, Кенчи! — Похвалил Сакаки. — Хороший настрой!

— Похвально-похвально… — С энтузиазмом покивал Акисамэ. — А у нас тут гости, как видишь.

— А по какому вопросу, Акисамэ-сэнсэй?

Акисамэ стал объяснять вполголоса:

— Видишь ли, Сигурэ чуть-чуть перестаралась, когда проводила активацию их младшеньких…

И кивнул в сторону совсем уж напрягшейся тройки моих родственников, которые поедали меня глазами… Черт! Надо было с ними поздороваться! Я изобразил поклон в их сторону, получил в ответ два кивка и один злой взгляд. М-да…

А Акисамэ продолжал:

— … И возник ма-а-аленький формальный казус, связанный с обычаями и традициями… И все бы ничего, но — дело касается Драконов… А они в этих вопросах… эх. — Акисамэ вздохнул совершенно искренне. — Вот сейчас Старейший с Рю-доно и утрясают проблему.

Вот как, значит! И Главный дедушка-Дракон в гости нагрянул… Ну, понятно, отчего такой эскорт солидный на воротах мерзнет.

Тут очень кстати появились мои девушки. Миу и Ренка. Обе — в длинных ципао. Ренка — в голубом, Миу — в салатовом. С соответствующими традиционными прическами: Ренка с двойным пучком, украшенным крохотными золотыми колокольчиками, а Миу — с обычным узлом, заткнутым двумя спицами. Острыми даже на вид.

«Малыш, какие ж они у нас красавицы!»

Быстро определив мое положение, девушки очень скромненько так… расположились справа и слева от меня, завладев правой и левой рукой соответственно.

«Старик! Старик, держи меня! Завтра же… нет, сегодня же! Сегодня же посещаем это твое „взрослое место“! Иначе я за себя не отвечаю!»

На лицах и в эмоциях драконьей семьи обозначилось некоторое недоумение и подозрительность…

В этот момент открылась дверь и в «европейскую гостиную» из «европейского кабинета» вышли… вышли… ну, вышли же уже, в конце-то концов!

Некоторое время Старейший с Драконом соревновались в вежливости в дверях:

— Только после вас, Фуриндзи-доно!

— Нет, ну как можно, Рю-доно!

— Пожалуйста-пожалуйста!

— Ну, не могу я впереди такого уважаемого человека!

— Не обижайтесь, Фуриндзи-доно, но на правах гостя я вынужден настаивать…!

— Простите, Рю-доно, но из уважения к дорогому гостю, вынужден настаивать я…!

Опыт и мастерство, видимо, победили: Старейший, с тщательно скрываемой улыбкой триумфатора, пропустил впереди себя Рю Горо… не менее, кстати, довольного.

Мы встали с кресел и диванов, приветствуя глав кланов (ну, а кем еще считать Старейшего?).

За двумя неприступными скалами спокойного довольствия и подавляющего величия следовала невозмутимая Сигурэ, с короткой тонкой цепочкой в руках. На цепочке, прикрепленной к изящному черному ошейнику, скромно и кротко сложив перед собой лапки и уткнув глазки в пол, следовала та самая девушка-«дракошка», которую мы с Сигурэ сегодня ночью украли («Вообще-то, Малыш, это была не кража, а разбойное нападение! Совсем другая статья… знаешь ли!»). Пленница была в черно-зеленой юката, а в ее эмоциях была толика облегчения, много стыда, неверие («неужели это происходит со мной?!») и зарождающаяся паника.

Троица драконов обрадовано дернулись к пленнице и… растерянно перевели взгляд на Главу своего Клана — Сигурэ под их изумленными взглядами повела пленницу в нашу сторону:

— На… — И торжественно вручила конец цепочки мне. — Рабовладелец! Тц!

Взрыв противоречивых эмоций со стороны дяди и тети, и однозначное возмущение, переходящее в ярость и ненависть — от Кина.

И как это понимать?

Девушка под ошарашенными взглядами всех присутствующих (исключая двух старых интриганов и хладнокровную Сигурэ) опустилась передо мной на колени, простерлась в нижайшем поклоне, уткнувшись лбом в циновку, и всхлипнула:

— Прошу позаботиться обо мне, господин-сама!

А в эмоциях — такая обреченность, обида и неверие («это сон, это сон, это сон… я сейчас проснусь! Пожалуйста, я сейчас проснусь!»), что я выронил эту дурацкую цепочку и кинулся поднимать девушку:

— Поднимись! Сейчас же!

Поднять-то я ее поднял (я еще когда по лесу ее тащил, удивился, какая она легкая), но из глаз дракошки полились слезы. А слезы для Драконов — это… Чтобы спрятать их, она уткнулась мне в грудь и тихо захныкала:

— П… пожалуйста, будьте моей з… защитой, господин-с… сама!

И у Малыша сорвало крышу….

Дезориентированные Миу и Ренка увидели, как Сакаки и Акисамэ, отталкивая их в стороны, с хлопком появляются с обеих сторон от Кенчи, поднявшего с коленей расплакавшуюся «дракошку»…

— Назад! — Крикнул Кэнсэй, но опоздал.

Акисамэ успел уйти за спину Кенчи, избегая удара локтем, а вот Сакаки зарычал, отшатнувшись — первой фазой удара локтем был совершенно невозможный и незаметный хлесткий ослепляющий «мазок» этой же рукой по лицу Сакаки. Только благодаря феноменальной реакции, мастеру «сотого дана» удалось защитить глаза, отдернув голову. Но по щеке ногти Кенчи все-таки прошлись.

В следующую секунду что-то метнулось в сторону двери, и руки Акисамэ сомкнулись на пустоте. Но это «что-то» до двери не добралось — мастер Ма оказался быстрее, быстрым ударом ноги захлопывая дверь. Стены содрогнулись от мощного удара двери о косяк, в воздухе повисли тонкие струйки штукатурки, расшираясь ближе к полу в маленькие облачка…

Кенчи все так же держал сжавшуюся дракошку, только теперь ноги девушки, бывшей гораздо ниже Кенчи, до пола не доставали.

— Все — на пол! — Рявкнули одновременно Старейший и Дракон.

Присутствующие, кроме стариков и Кенчи с дракошкой, резво упали на пол.

Рю Горо выхватил пистолет и выстрелил в ноги «обнявшейся» парочки. Мимо. За миг до выстрела невозможным танцевальным «па» Кенчи, все так же удерживая дракошку, мелькнул в сторону и — к дивану, за которым залегла все «драконья семья».

Когда ствол Рю Горо «посмотрел» в сторону дивана, в Дракона уже летели две диванные подушки… Дракон успел сделать два выстрела. Два выстрела — два попадания… в подушки, но тут в него полетел сам диван, в который, как известно, стрелять несколько опрометчиво.

Рю Горо мягко ушел в сторону, пропуская летающую мебель мимо себя, но… Кенчи как-то умудрился следовать в двух метрах от летящего дивана и теперь, под прикрытием просвистевшего и с громким треском развалившегося от удара о стену предмета мебели, подобрался вплотную к главному Дракону. Уже без дракошки, разумеется — девушка каким-то образом уже была «закопана» под отцом и братом.

Чтобы избежать ударов подобравшегося вплотную маленького и юркого противника, Дракон был вынужден перейти к защите.

Он даже не удивился исчезнувшему из его рук пистолету. Такие люди не удивляются — он стал выполнять первые па «Танца Бабочки». Грохнул выстрел…

— Хо-хо-хо!

Старейший на вытянутой руке держал на весу Кенчи за руку, с зажатым в ней пистолетом. Раздалось еще два выстрела, пули ушли в потолок, снова посыпалась штукатурка. Следующим легким подзатыльником Старейший «выключил» разошедшегося ученика… Сирахама обвис и упал бы, но был подхвачен вскочившими с пола Миу и Ренкой.

— Спасибо, Фуриндзи-доно! — Поблагодарил Рю Горо. — А то что-то развоевался внучок! Чуть дедушку к главному Дракону не отправил!

Настроение у Рю Горо было приподнятым. Он подобрал с пола выроненный Кенчи пистолет, засунул его куда-то в рукав кимоно, и обратился к горке из Драконов:

— Внуча, ты там как?

— Жива, дедушка! — Пискнул кто-то с самого основания кучи-малы.

— Видишь, какого я тебе защитника нашел, ха-ха-ха! Чуть старого Дракона не завалил… драконоборец молодой! Больше плакать не будешь? А то очень болезненно будущий муж на твои слезы реагирует!

— Э… дедушка? — Неуверенно подступила к своему деду Миу, оставив Кенчи в руках Ренки.

— Фуриндзи-доно… — С угрозой начала Ма Ренка, подступаясь с другого бока и выпустив Кенчи, считая, что тот надежно удерживается Миу.

— Что, мои хорошие? — Широко улыбнулся Фуриндзи, смотря куда-то в район двери.

— Не многовато ли невест у Кенчи? — Спросила Миу, быстро переглянувшись с Ренкой.

— Будете отношения выяснять, девочки, — Проворчал Акисамэ, отрываясь от созерцания царапины на лице Сакаки. — И будет у Кенчи только одна жена — любимая винтовка Сигурэ.

— А?

Вместо ответа Акисамэ кивнул на тихо закрывшуюся дверь. В комнате отсутствовали двое: Сирахама Кенчи и Косака Сигурэ.

В следующую секунду количество людей в комнате еще раз уменьшилось — из нее с возмущенным шипением исчезли Ма Ренка и Фуриндзи Миу.

— Это ведь было то, что я думаю, Фуриндзи-доно? — Поинтересовался Рю Горо.

— Вы про количество барышень, бегающих за моим учеником, Рю-доно?

— Ну, это само собой — за таким можно и побегать… Но я и про инцидент со стрельбой…

— Обсудим? Давайте вернемся в кабинет! А кто-нибудь… да вот хотя бы и наша внученька… принесет нам чаю… Пусть осваивается. Хо-хо-хо!

— Только после вас…

— Как можно! Только после вас, Рю-доно!

— Очень любезно, но вынужден указать на недопустимость такого шага, Фуриндзи-доно… Как это — я и впереди хозяина!

— Пусть так, но сегодня-то можно?

— Нет-нет, Фуриндзи-доно! Как раз сегодня, в виде исключения…

Звук закрываемой двери…

— Если обойдется, — Сказал Ма, подходя к Акисамэ и хмурому Сакаки. — То буду третьим… только водку сами выбирайте — у вас в Японии все равно ее делать не умеют.

Драконы, как загипнотизированные, рассматривали приличную царапину, налившуюся красным на лице Сакаки.

— Ну, чего… — Буркнул смутившийся Сакаки. — Чего уставились…?

— Охренеть, — Выразил общую мысль Кин Охаяси. — Он ЕГО зацепил!

— Второй раз уже. — Хмыкнул «сотый дан» и с затаенной гордостью добавил. — Маленький гаденыш!

— Пойду, девочек поищу. — Решил Акисамэ, направляясь к двери. — Пусть помогут новому человеку освоиться в доме. Сакаки! Сходи в клинику, пусть Кисара обработает… Или ты хочешь на память оставить?

Лежу на животе. Голышом. И «ежик» на спине и плечах. Видимо, иголочки Ма Кэнсэя… В палате акупунктуры пусто.

Наверно, не имеет смысла задавать себе дурацкий вопрос — «А что это было?». Но вдруг не все такие умные, как я…

Это была активация. И если б это не было мне во благо, то можно было б добавить самокритичное «Меня снова провели».

А «во благо» ли?

Свидетелями активации оказались Драконы. И я чуть не убил главу их Клана. И то и другое — крайне серьезно, так как вроде бы доказывает, что «малыш» готов к Лабиринту. Следовательно, смысла учиться дальше в Редзинпаку у меня, вроде бы, нет… И меня, наверно, из Редзинпаку попросят. Даже не важно, кто — родители, мастера или Драконы. Или, для лишения иллюзий (и чтоб в дальнейшем не дергался и не рыпался), запудрят голову Миу и та сама придет мне рассказывать, что все пропало, «у нас с тобой нет будущего», «слово дедушки — закон» и «давай останемся друзьями».

Может, украсть ее?

Мы ведь потянем похищение, старик? Даже опыт кое-какой есть! Стимуляция точек на шее или затылке — пять-шесть часов здорового крепкого сна… правда, потом голова у девочки будет раскалываться. Ну да потерплю первую семейную сцену. Зато у нее не будет ежедневной работы по огромному дому-поместью… А я подряды буду брать. На охрану. Или — совсем наоборот. Какой-то я неправильный Дракон — нет у меня жесткого императива «только на охрану». Хорошо отец кровь разжижил — в нужной пропорции. Спасибо ему!

Кстати, «совсем наоборот» найти — раз плюнуть: Ниидзима просыпается, а тут я, весь такой в черном — «Друг Ниидзима, нужна разовая работенка на три-четыре сотни тысяч иен для парня, который знает, что делать с обеих сторон мушки. Найдешь?» И ведь найдет… И пойдет Сирахама Кенчи по кривой дорожке нарушения законности и правопорядка…

И? Куда деться Сирахаме Кенчи и Фуриндзи Миу в современной Японии? Сколько я смогу снять со своей карточки, к примеру? Даже при условии, что ее блокировать не будут (да и зачем ее блокировать? Там же копейки!) Ну, в три подхода опустошу ее… но там даже на аренду квартиры не хватит. Даже на пару месяцев… А на каждом углу по всей Японии стоят камеры — один-единственный звонок в полицию со словами «Похищение несовершеннолетней», плюс наши с Миу фотографии, и через полтора-два часа я буду лежать на полу в каком-нибудь полицейском участке… и хорошо, если только с отбитыми ребрами.

А из страны бежать… так надо хотя бы до аэропорта или в порт добраться.

Плюс к этому — незаконченный институт. Я-то ладно — перебьюсь — а Миу? И жить придется впроголодь… И спать — чуть ли не под мостами вместе с другими бездомными… Жизнь — явно не для молодой семьи. И не для настоящей японки, для которой ежедневная ванная — обязательное условие.

Может, затаиться? Сделать вид, что смирился? И завалить Асамия… Ну, это мы уже обсуждали — не вариант. Хотя, на самый-самый крайний случай…

Миу… Миу… Миу… Странное со мной что-то происходит — такое впечатление, что все уперлось в эту девушку. Но это же неправильно — должна же у меня быть какая-то самодостаточность?

Неправильно-то неправильно, но почему-то кажется, что если отпущу ее — все рухнет. Глупо! Что может рухнуть-то?!

— Поверь, Кенчи, все твои переживания не стоят и выеденного яйца! — Послышался голос Ма Кэнсэя…

Ну, вот, в теплую компанию к Сигурэ и Старейшему добавился еще один человек, умеющий полностью скрывать от меня свое присутствие. А я-то думал, что в палате никого нет.

— А поводов переживать — нет, Ма-сэнсэй?

— В ближайшее время — нет, Кенчи. — Ответил Ма и задал неожиданный вопрос. — Как ты думаешь, Кенчи, что Драконам от тебя нужно?

— Чтобы я прошел Лабиринт…

— Тц… попробуй еще раз, ученик.

— Маленькие дракончики?

— Уже теплее, но я тебе даю еще одну попытку.

Три попытки от Кэнсэя — это щедро. Я задумался.

— Усиление Семьи Драконов?

— О! Хорошо, Кенчи! — И задал новый неожиданный вопрос. — Ты знаешь об ответственности за пленников?

— Краем уха…

— Захватив пленника, ты берешь на себя ответственность за его жизнь, здоровье и честь. Пока не передашь его родственникам, получив выкуп…

— А отпустить…

— Тогда возникает вопрос, «а зачем в плен брал?» Тем более, когда пленницей является красивая девушка. И когда ее вдруг отпускают…

— Да я же ее пальцем не тронул!

— Акисамэ тебе уже говорил, что Сигурэ чуть-чуть перестаралась?

— Без подробностей.

Кэнсэй вздохнул:

— Мисаки Охаяси теперь не сможет доказать, что у нее с тобой ничего не было, Кенчи.

— Сигурэ, что… ее…?

— Эй-эй! Держи себя в руках, Кенчи! Никаких извращений — обычная операция под общим наркозом — скальпель и ножницы.

«Хренасе — „никаких извращений“!»

— Сэнсэй, это же неправильно! Это совершенно неправильно! Это подло!

— Два часа назад у тебя была одна из сильнейших активаций, которую я когда-либо наблюдал, Кенчи.

— Да насрать мне на активацию! Что вы девушке устроили! Вы же ей всю жизнь… Как она дальше…?

Мне сильно прижали какую-то точку на ухе, и я, зашипев от боли, был вынужден заткнуться.

— Это хорошо, Кенчи. Правда, хорошо. Когда бойцу НАСРАТЬ на свою активацию — можно говорить о том, что он больше человек, чем боевая бездушная машина. И это хорошо для его кэмпо. А дальнейшая жизнь Мисаки Охаяси, Кенчи, зависит теперь от тебя. Целиком. В конце концов, ты же сознательно собирался взвалить на себя заботы о двух наших девочках. Ну вот… потренируйся пока на кошках… на дракошках. Где одна, там и две, и три… Я тебе больше скажу — три гораздо лучше, чем только две! У меня у самого их две и я не собираюсь останавливаться на достигнутом!

«И именно поэтому ты, старый вуайерист, крутишься в Редзинпаку!»

Кэнсэй помолчал, ожидая моей реакции… а я даже не знал, что на это ответить. Не огрызнуться с целью зацепить, а именно ответить. Так что он добавил:

— Драконам больше не нужен твой Лабиринт, Кенчи… ну, разве что ты его ради тренировки пройдешь. Факт — свершившийся. Переиграть назад и не сделать еще хуже — ты не сможешь.

— Ее изгнали?

— Нет, конечно! Ты чего! Никто ее не изгонял! Но она пленница. А пленница-Дракон — это довольно щекотливое положение. Только изменение ее семейного статуса может как-то изменить ситуацию. Но ты ведь не захочешь делать ее Старшей женой, если я что-то понимаю в этой жизни?

— И что мне с ней теперь делать, Ма-сэнсэй?

— А что обычно делают с хорошенькими пленницами, Кенчи?

— Получают за них хороший выкуп?

— О! Я таки воспитал достойного ученика! Правда, Драконы вряд ли в ближайшее время захотят ее у тебя забрать. Они тебе, скорее, еще и доплатят за то, чтобы она оставалась у тебя.

— Я хочу подумать, Ма-сэнсэй.

— Конечно, Кенчи. Правда, в ближайшие несколько часов это у тебя вряд ли получится.

— М?

— Минут через пять тебе придется заниматься тем, чем обычно занимаются все НОРМАЛЬНЫЕ гаремо-владельцы — утешать, мирить и приводить в хорошее расположение духа. Управлять психологическим климатом в отдельно взятом маленьком коллективе… Так что, прими мои соболезнования, Сирахама-кун!