Сирахама

Глава 13

— Моё кун-фу сильнее твоего, иноземец!

— Ты не пробовал настоящего афроамериканского бокса, мелкий китаеза!

— Твой бокс — говно! Кун-фу рулит!

— Давай проверим, мелочь узкоглазая! Заодно решим, кто будет мужем прекрасной Ли Минг!

— Я никогда не буду принадлежать тебе, дылда!

— Ха-ха! Ты просто не видела всех моих достоинств, Линочка!

— Мы будем драться, варвар! Ки-я!

— Ху! Ху!

Миу горящими глазами смотрела на огромный экран, на котором в смертельном поединке сошлись Брюс Ли и Мохамед Али. Она даже слегка стала вздрагивать, мысленно «прокручивая» некоторые удары и связки актеров.

Вначале, когда рассматривали афишу, подумал: как же не повезло! Одни боевики — ни одной романтической мелодрамы или комедии, на которую можно было бы сводить девушку!

Еще и эта… Яйой — Садако-сталкер недоделанный! — постоянно спину взглядом буравит! Ну, кто ее учил на объект слежки так пялиться?! Вместе с нами в кинотеатр, хвала Ками, не пошла — испугалась чего-то, если судить по эмоциям…

Я недооценил, насколько сильно «ударились головой эти сумасшедшие в Редзинпаку» — очаровательная красивая девушка в белом пальтишке и меховой шапочке тыкала пальчиком в одну из строчек на огромной электронной афише торгово-развлекательного центра и молящими глазами смотрела на меня:

— Ке-е-енчи-и-и…

«Китайский дракон и тигр из-за океана». Ну, мог бы и догадаться, какой из фильмов будет выбран Миу — «в гл. ролях: Б.Ли, М.Али, С.Фон». В конце концов, меня в Редзинпаку тоже часто по голове били — должен же уже понимать такие вещи!

— Добивай его! Добивай! — На весь зал звонко прокричала Миу. — Негритосы живучие!

М-да…

Народу в кинозале было, правда, немного. А тому, что был, явно не мешали азартные и не очень политкорректные выкрики Миу — зрители занимались тем, чем и положено заниматься парочкам в кинотеатрах — я отовсюду ловил исключительно положительные эмоции, никак не связанные с событиями на экране…

Казалось бы — не зевай Кенчи! — продемонстрируй мастер-класс в технике «липкие приставучие ручки»! Но — нет — Миу сейчас было не до романтики — вся напряженная, как струна, она целиком погрузилась в сюжет, искренне переживая за главного героя.

— Да! Да! — Миу упала обратно на свое место, глубоко дыша. — Отличная связка!

Девушка опомнилась и смущенно посмотрела на меня. А я и не думал скрывать своего восхищения ее эмоциями — сидел и открыто любовался. Она ненормальная? И пусть — я еще более ненормальный!

Так мы и смотрели друг другу в глаза, пока нас не притянуло, будто разнополярными магнитами. Мы стали целоваться. И целовались бы мы с Миу долго, если б я не сунул руку за отворот блузки, которую девушка, чуть повернувшись и прогнувшись, сама подставила под мою ладонь…

Откуда-то сзади ударила волна жути и мы испуганно отпрянули друг от друга. Тяжелый взгляд буравил затылки, знакомо сперло дыхание. Миу бросилась приводить одежду в порядок — ее блузка была расстегнута уже до пояса!

Права Ренка: у меня явно какой-то высокий дан по скоростному сниманию верхней одежды с девушек! А вот то, что с женскими трусиками я терплю неудачу — в этом нет ничего удивительного! Такими темпами и со Старейшим за спиной (узнаю этот тяжелый ласковый взгляд!) я и не доберусь до них никогда! Кстати, теперь понятно, чего эта Садако-Яйой так испугалась. Хм… как-то она его заметила, кстати. В отличие от такого крутого меня… Или он ее так же шуганул?

— Дедушка. — Чуть виновато и смущенно улыбнулась Миу. — Спалили нас, Кенчи…

В эмоциях у нее была легкая вина, чуть-чуть веселого стыда, изрядная доля удовольствия и угасающего предвкушения, и… досада! Недовольство тем, что нас прервали!

«Все, Малыш! Мне это надоело! В ближайшие дни мы идем познавать радости плотской любви за деньги! Чтоб хоть как-то унять эти гребанные гормоны! Это ж надо — сделать такую „детскую“ ошибку, и распустить руки сразу после первого поцелуя… а поцелуй для нее совершенно точно был первым! Ты ее что — прямо в кинозале разложить хотел?! Ну, молодец! Ну, отличная идея! Потеря девственности в заполненном зале кинотеатра! За десять минут до включения света! Идиот спермотоксикозный! Она бы этот твой фейл до конца жизни запомнила бы!»

Я осторожно взял руку Миу и сжал. Получил пожатие в ответ. Так и просидели до финальных титров, как дети, целомудренно держась за ручки. Так и вышли из зала. Я старался не обращать внимания на ехидные эмоции «стальной скалы», идущей где-то сзади и демонстративно не скрывающей свои чувства.

Потом мы посидели в кафе и покраснели-посмеялись над произошедшим, поиграли на этих дурацких игровых автоматах (я так и не понял, что в этом прикольного)… в общем, в ускоренном темпе прошлись по всем ключевым точкам сценария «свидание ОЯСа и ОЯСки».

Без десяти шесть — «Много работы по дому, Кенчи. Извини!» — мы уже стояли перед воротами Редзинпаку.

— Зайдешь? — Положив ладонь на поверхность ворот, Миу оглянулась.

«Пожалуйста!» — просили эмоции.

— Зайду. Запасной комплект формы должен лежать где-то в бытовке у Акисамэ-сэнсея.

— Думаешь, так просто посидеть тебе не дадут? — Улыбнулась Миу.

— Уверен в этом. Я и сам не хочу упускать возможность потренироваться, если она есть. К тому же…

Я замялся, неуверенный в том, стоит ли ЭТО говорить Миу. Девушка спокойно ждала, заинтересованно наклонив голову.

«Старик! Ты же сам говорил, что она умная! Ну, и…? Кто из нас двух тут стеснительный подросток, а кто — умудренный жизнью старче, в конце концов!»

— … мне надо чуть-чуть успокоиться.

Лицо Миу слегка порозовело. В эмоциях — смущение, та самая досада на «какого черта нас прервали!» и… ни капли негатива!

— Конечно, Кенчи… — Кивнула она. — Прости, что…

— Никаких извинений, Миу! Тебе извиняться не за что. Скорее, я должен извиниться за то, что был так нетерпелив.

— А останешься?

— Правило «неделя через неделю» уже начало рабо…

— Оставайся! — Решительно попросила Миу. — Скажешь своим, что остался у девушки, а не в додзе… Саори-сан все поймет! А за вещами мы забежим завтра утром перед институтом.

«Ну, и? Какой ответ в этом случае должен дать настоящий мужчина, Старик?»

«Настоящий мужчина, Малыш, должен уничтожить десятерых Брюсов Ли и Мухамедов Али, схватить Миу в охапку и убежать с ней в мифическое место „на краю света“!»

«А я знаю, что есть еще вариант с залезанием на крышу небоскреба при полной Луне и сбиванием вертолетов кулаками…»

— Н-на… — Сигурэ вложила мне в руку мой мобильный телефон, бывший до этого, если не ошибаюсь, в нагрудном кармане теплой куртки, оставленной в прихожей. — Шесть цифр…

Я обернулся, но Сигурэ сзади уже не было. Я тоже так хочу!

Пока я отправлял сообщение «Счастливчику», Акисамэ уже включил музыкальный центр, который, что характерно, был настроен на волну нужного радио.

Мастер джиу-джицу был… возвышенно-печален.

— Что-то случилось, Акисамэ-сэнсэй?

— М? А-а-а, нет, Кенчи! Просто на своем примере я в очередной раз убедился в относительной незначительности и удручающей мизерности знаний каждого отдельного индивидуума. Какая бездна знаний, наблюдений, навыков существует в информационном поле Земли, и какая кроха из этого огромного массива доступна каждому конкретному человеку!

— тут же сложил (или процитировал?) хокку мастер джиу-джицу.

— Э-э-э…

— На каком режиме нужно стирать цветное белье, Кенчи?

«Не понял! Это такая задача для медитации перед тренировкой?!»

— На каждой вещи есть лейбл с указанием режима стирки, Акисамэ-сэнсэй? — Осторожно предположил я.

— Гениально, правда? — Оценил Акисамэ и спросил жадно. — А простыни, на которых лейблов нет?

— Режим «Микс».

— Да? А шерсть?

— «Вул».

— Ну, до этого я и сам… — Акисамэ спохватился. — Ты сообщение отправил? Отлично! Тогда разминайся и жди… — И тихо задумчиво добавил. — Ты должен быть очень-очень сильным, чтобы победить Асамия.

При этом от него слегка повеяло угрозой.

— Акисамэ-сан, а разве под другие мелодии нельзя? Или под запись.

— Это, Кенчи, очень хороший и правильный вопрос. Пока там твое сообщение «висит», можно об этом поговорить… Так что вопрос, получается, еще и своевременный. — Мастер сделал паузу, собираясь с мыслями. — Судьбы в виде предопределенности не существует. Во всяком случае, доказательствами ее наличия мы заниматься не будем. Но мы, мастера Редзинпаку, в нее все равно верим. Как верим в то, что это достаточно пластичная субстанция, на которую можно воздействовать. Если действовать осторожно или косвенно. А уж если ей помогать… Можно привести длиннейшую цепочку рассуждений, сделать несколько предположений, попытаться их доказать, но я сразу перейду к главному… А именно: алтарем или аватаром судьбы — тут с терминами большие сложности, как ты понимаешь — можно считать генератор случайных чисел.

— Игра «Счастливчик».

— Именно, Кенчи! Именно! Игре уже четыре года, а «Счастливчик» по прежнему опровергает все теории вероятности, он по-прежнему выбирает «счастливчиков», при этом «счастливчиками» становятся совсем не те, кто посылает много сообщений, а… предположительно, действительно, счастливчики.

— Что-то я…

— Даже не пытайся, Кенчи! — Помахал кистью Акисамэ. — Все, что касается судьбы, фатума, рока — познается инстинктивно. Тут не место стройным теориям и изящным формулировкам… Мы просто решили, что пусть сама судьба выбирает ритм, под который В ДАННЫЙ момент тебе лучше всего тренироваться. Тем более, — Акисамэ загадочно улыбнулся. — Что нам это ничего не стоит и никак не нарушает наших планов по твоим тренировкам. К тому же, позволь процитировать Старейшего: «Это будет прикольно! Хо-хо-хо!»

— Время для следующей композиции! — Обратило на себя внимание голосом Ренки радио, работающее в четверть громкости. — Абонент «Блек Шреко Кэт»… кхм… да! Я все-таки это выговорила! Композиция «880112»… Та-а-ак… дайте-ка угадаю… дата рождения? Ясненько. Абонент «Блек Шреко Кэт», значит…

— О-хо-хо! Реночка, — Отозвался мужской голос. — Не увеличивай количество сообщений на нашем форуме в теме «Ай, мою почту взломали, что же делать!?»

Заиграла какая-то ритмичная быстрая мелодия.

— … Вот видишь? — Акисамэ подбородком указал на музыкальный центр. — Я ведь еще не сказал, что ты должен сделать под СВОЮ музыку. Вот твоя очередь и не наступила пока.

— … Ты будешь выполнять простейшее ката, Кенчи. Но перед этим попытаешься войти в измененное состояние сознания. Вспомни свое состояние после стакана спирта — может быть это тебе поможет. Если помнишь, конечно. В общем — вырабатывай свой способ «включения». Все, что я тебе говорил тогда, остается в силе. Уж это, надеюсь, ты помнишь — в тот момент твои глаза вроде как были вполне вменяемы. Постарайся находиться и в рамках ката и в рамках «потока», который тебя понесет. Не бойся некоторые движения выполнить «грязно» или «нетехнично» — сейчас это непринципиально. Импровизация. Будто впервые это ката выполняешь. Понимаешь?

— Кажется…

— Вот! Это очень правильное слово! В тех сферах, к которым мы сейчас прикасаемся, «кажется» — один из лучших аналогов понимания. Основная твоя проблема сейчас будет — быстро «включиться». — От Акисамэ плеснуло ехидством. — Ну, ты, Кенчи, уж постарайся не отвлекаться на голос дочки Ма Кэнсея. Ладно?

— Хорошо, Акисамэ-сэнсэй. — Серьезно кивнул я.

— А теперь, — Радио снова заговорило голосом Ренки. — Следующая композиция. Ой, я так волнуюсь…

— Как УДАЧНО, правда, Кенчи? — Тихонько рассмеялся Акисамэ. — Ну, иди. Иди же…

— … глазам своим не верю! Мой миленький Шкетик… Ну, здравствуй, камикадзе!

Я закрыл глаза и попытался вспомнить… Воображение у меня… Впрочем, я уже говорил — хорошее у меня воображение. «Накатило» снова. Странно, почему Акисамэ считает само включение таким трудным — у меня оно проходит очень легко… Проблемы начинаются потом — с контролем последствий «включения».

«О! Малыш! Какая удача! Пожалуй, ЭТО — одна из самых подходящих мелодий для контроля… Я, конечно, не помню, как она называется, но „Дремучий Лес“ плохих композиций не делает!»

— Вот это меня торкнуло! Реночка, твой Шкетик всегда выбирает та-а-акие чумовые песенки! Кстати, в рейтинге Шкет поднялся уже на восьмое место! Держись этого паренька, Реночка! Потому что…

Видимо, Акисамэ выключил радио, вывернув регулятор громкости, потому что звук стих. Рядом, где-то за закрытыми перегородками на улицу на энгава, если судить по ощущениям, расположились другие мастера. Страховали Акисамэ. По телу продолжала ходить дрожь, какие-то волны тепла и холода, но это уже были неопасные «остатки» шторма, бушевавшего только что.

Спохватившись, я внимательно осмотрел зал… Все на месте, ничего не поломано, не поцарапано, не испорчено. Букетик цветов под девизом в «шомен»[17] так и стоит на месте. И «камидза», на первый взгляд, никак не пострадал.

— Я ничего не сломал, Акисамэ-сэнсэй?

Акисамэ все так же сидел на корточках рядом с музыкальным центром.

— Все в порядке, Кенчи. Делай «заминку»,[18] принимай душ и пойдем ужинать. Кэнсэй нас сегодня обещал удивить!

— Кстати, Кенчи… — Бросил Акисамэ, когда я «скручивался» на турнике. — Все, что я тебе наговорил, пока мы ждали ТВОЮ музыку… Вполне может статься, что это был простой набор слов, чтобы сбить тебя с толку и запудрить мозги… Чтобы ты лучше и быстрее «включился». Имей это в виду, пожалуйста. Но, с той же вероятностью, это все могла быть чистейшая правда!

«Старик… я ни черта не понял! Главной цели — сбить меня с толку — Акисамэ все-таки добился!»

— Ма-доно. Только что на «Счастливчике» абонент «Шкет»…

— Всё то же самое, Вика?

— Да, Ма-доно.

— Эксперты?

— Клянутся, что такая композиция им неизвестна.

— Запись?

— Только прямая запись микрофоном с колонок. «Счастливчик» зашифровал файл и включил защиту от аудиозаписи с флагом «защита авторских прав». По этой же причине на аудио были вставки девизов и речевок «Счастливчика» и случайное изменение уровня громкости и частот. Качественной записи не получилось…

— Ну, что ж, Викуль… подготовь материалы к завтрашнему совещанию. Тема «Экономическое положение и перспективы развития медиа-холдинга»… и сгусти краски… Ну, как ты умеешь, моя хорошая.

— Слушаюсь, Ма-доно!

— И пригласи технического директора… и — он же баран бараном — пусть возьмет с собой кого-нибудь шарящего из ребят, занимающихся «Счастливчиком». И пригласи Ма Ренку… У нее же завтра эфира, кажется, нет? Вот и отлично.

— Слушаюсь, Ма-доно!

— Спасибо, девочка! Чтоб я без тебя делал!

— Держали бы ресторан «Пекин», Ма-доно!

— … И все такая же вредная…

— М-м-м… просто изумительно! — Акисамэ. — Вкус — специфический!

— Даже… птичку… не… жалко…

— Ап-па-а-а-а…

— Ну… сойдет. Под пивко — так вааще!

— Ха! Фирма веников не вяжет! Кэнсэй сказал — Кэнсэй сделал! Сказал, что будет «Утка по-пекински» — значит, это будет «Утка по-пекински»! Молодежь, а вы чего молчите?

Ма Кэнсэй сиял. Царственным взором, подбоченясь, он важно осматривал стол, за которым сейчас собралось все Редзинпаку и дегустировало, действительно, вкуснейшее блюдо из утки.

— Утка великолепна, Кэнсэй! Добавление тмина и лимона — просто гениально!

— Ну, дык… Кенчи? А ты чего молчишь? Неужели Миу вкуснее готовит?

Вопрос, заданный Кэнсэем был сложным и провокационным… Что-то вроде, «а кого ты больше любишь — маму или папу?»

— Утка по-пекински, Ма-сэнсэй, получилась очень вкусной! До следующей готовки Миу-сан я буду помнить ее волшебный вкус!

За столом воцарилась тишина…

— А ведь неплохо! — Пробормотал Акисамэ, выуживая из-за пазухи свой коммуникатор.

— Выкрутился… шкет. — Сигурэ «втянулась» в потолок.

— Хо-хо… Видишь, Кэнсэй! Всем понравилась твоя готовка! Думаю, никто не будет против, если по выходным Ма Кэнсей будет радовать нас такими вот блюдами?

— Я — за! — Для наглядности Акисамэ поднял обе руки.

— Поддерживаю!

— Кэнсэй — повара. Харасо, насяльника!

— Пусть… готовит… уточек… — Послышалось из-за моей спины.

Кажется, это был один из редчайших случаев — Кэнсэй не знал, что ответить… С одной стороны его готовку все нахваливали, а с другой — каждые выходные…

— Я с удовольствием буду помогать на кухне! — Добила Миу. — Столько нового из китайской кухни узнаю!

А потом сзади раздалось — пф! — и что-то ужалило меня в шею.

— Сигурэ! Ты чего?! — Забеспокоилась Миу.

— Поможешь… раздеть? Как в прошлый… раз…

Не понял — что это за стыдливое смущение в эмоциях Миу?!

Дальше я уже не слышал, ухнув куда-то вниз, в вязкую вибрирующую темноту.

«Тренировочный процесс» продолжался…

Если бы существовало искусство быстрого и четкого выхода из бессознательного состояния — какое-нибудь там «аут-дзюцу» или «амнезия-до» — то я уже, несомненно, был бы мастером третьего, а то и четвертого дана! Во всяком случае «первое мастерское ката» — выход из беспамятства — я выполняю за секунду!

Привычка, вбитая в меня Сигурэ (я считаю, что если Хаято Фуриндзи — сверхчеловек, то Косака Сигурэ — суперженщина: привить мне такой рефлекс всего за пару месяцев исключительно с помощью цоканья языком! — это какая-то суперспособность!) заставила, не открывая глаз и не двигаясь, быстро вникнуть в окружающую обстановку.

М-да, могло бы быть, конечно, и лучше. Но — не будем гневить Ками этого мира! — могло быть и гораздо-гораздо-гораздо хуже! Зная мастеров Редзинпаку…

Полулежу на земле, прислоненный к чему-то… предположительно, к стволу дерева. Вокруг лес и ближе ста метров отсутствуют живые разумные существа. Ночь (ощущения мастера аут-дзуцу утверждают, что провалялся я без сознания часа три-четыре), холодный ветер. Температура — где-то за минус. Не такой большой, но — минус. Да еще и с ветром…

А теперь — откроем глазки…

Самое печальное, что это — не сон и не активация. Я вполне себя осознаю. На всякий случай посмотрел руки, ущипнул за щеку…

Ой-ёй-ёй! Ну, мастера! Ну, удружили! Жопа-то какая!

Самое главное и печальное — вокруг снег! И это не японский снег, идущий один день в году и тающий в течение одних-двух суток. Этому снегу уже пара недель — на него уже успели упасть ветки, сучья, кора и старые листья. Что означает, что я немного севернее Токийского Залива… километров эдак на тысячу… Как бы не в родных краях. Сколько там от Токио до Владивостока? Как раз тысяча «кэмэ» и получается.

Меня переодели. И одежда соответствует погоде: на ногах светлые ботинки с высокими берцами. Белые из крепкой плотной ткани брюки на подтяжках. Низ брюк присборен и плотно обжимает берцы в районе щиколоток. Ну, правильно — снег. Хоть и неглубокий.

Верх — белая дутая куртка «аляска». Теплая и мягкая. Очень удобная. И ткань хорошая — не шуршит. Под курткой — свитер на молнии. Флис, кажется. Тоже белый. Под свитером — провел рукой — что-то сильно обтягивающее скользкое… термобелье?

На руках — белые матерчатые перчатки. Самые обычные. Даже без этих пластиковых пупырышек.

Что там дальше…?

На куртке — разгрузка. И столько всего интересного в этой разгрузке… Ну, например, маленький пистолет.

ПСС. Бесшумный. Семь или шесть патронов… все-таки, шесть. А это уже очень серьезно, потому что специфические патроны к этому пистолету делались ТОЛЬКО для этого пистолета (и для стреляющих ножей, кажется) и никогда не снаряжались резиновыми пулями — зачем диверсантам резиновые пули? Так что пистолетик — сугубо для диверсантов, а не для разгона демонстрантов или личного ношения полицейскими.

«Малыш, кажется, мы попали всерьез… хотя, это было понятно, когда вокруг снег увидели»

«Старче! Это стало понятно, когда мы на стройные ножки, классную попку и красивую грудку Фуриндзи глаз положили!»

«О! Молодец, Малыш! Попытка показать, какой ты умный — на „десяточку“! Если б ты еще был таким умным сегодня — или уже вчера? — в кинотеатре…»

Два ножа с белыми рукоятками, аптечка, тангента от радиостанции… где, кстати, сама радиостанция? Провод тянется куда-то за спину. Раз есть радиостанция, значит, есть и…

В каком ухе звенит? Правильно, в левом! Это гарнитура. На левом ухе. Огромный такой наушник… но без микрофона, только динамик. Каждые десять секунд дает тишайший щелчок, чтобы было понятно, что работает. Значит, сегодня я — марионетка-исполнитель — приди туда, сделай это… Будем надеяться, что команду «тикай!» мне тоже дадут своевременно.

Что там дальше, уважаемый хомяк? Дальше у нас: тактический планшетный компьютер в противоударном кожухе (как им хоть пользоваться-то? Ну, будем уповать на интуитивно-понятный дружественный интерфейс и засилье «окошек»), три огромных пластиковых магазина по пять патронов непривычного вида (на глаз — калибр двенадцать миллиметров, с тупыми многокомпонентными носиками… бронебойные?), в другом — два снаряженных магазина к пистолету.

Что у нас тут еще? Еще в пластиковой коробочке — штук пятьдесят патронов к пистолету… (м-да. Один такой патрон на черном рынке достать — руки по локоть в кровь сотрешь. А тут — семь десятков, если учесть те, что в пистолете и в магазинах к нему!) Бинокль… толстенький… наверно, со всякими электронными усилителями, подсветками, дальномерами и ночным видением…

На голове — шапочка. Следуя общей логике — тоже должна быть белой. И — снова ошибся. Это не шапочка, а балаклава. Что как раз и соответствует логике, по которой у меня на разгрузке находится диверсионный пистолет из списков «особо-строго учета» и куча патронов к нему.

Я попытался подняться и — хомяк ликуэ! — оказалось, что бесшумный пистолет — это еще не все. Меня прислонили к дереву, а ко мне прислонили… еле успел подхватить — Сигурэ-сэнсэй за такую небрежность к оружию и убить может… Винтовка.

Странная какая-то винтовка, Не знаю, что за модель. Для маскировки обернута специальной белой лентой. Скомпонована в «булл-пап», а некоторые детали и кондовенький грубоватый дизайн заставляют вспомнить российских оружейников. Оптический прицел… огромный. Видимо, ночной со всякими электронными свистелками и перделками. Но и огромный оптический прицел теряется на фоне толстого длинного ствола, который намекает на нечто бесшумное.

Если винтовка бесшумная, значит, начальная скорость пули — дозвуковая. Если скорость пули дозвуковая, то дальность — сто-двести метров… Для леса, даже зимнего, более, чем достаточно! Правда, ствол очень уж длинный. Так что метров сто можно и накинуть.

Конечно, разобраться, на что нажимать и куда направлять — мы сможем… Унификация и стандартизация — великая вещь! А вот если б мы ее уронили — этого бы Сигурэ нам не простила бы (а что из этой ситуации торчат и выпирают прелести «мастера всяческого оружия» — это сто процентов!). Снайперские винтовки ронять — это вообще преступление. Тем более, ЭТА вполне может оказаться какой-нибудь особо-любимой в арсенале нашей мастерицы оружия.

Ничьих следов, кроме моих, вокруг не было. Или мастера Редзинпаку освоили и успешно применяют телепортацию, или меня спустили на тросе с вертолета («Ага, и заботливо прислонили к дереву»), или доставили как-то по деревьям в стиле этих ненормальных ребят из «Скрытого листа» («Да-да… заархивировав спящее тело и всю амуницию в некий свиток»)

В ухе пискнуло. Послышался женский голос, распознать который сразу я не смог — настолько непривычно связной была речь. К тому же, микрофон, видимо, был прикреплен к горлу говорившей. Но пресловутая логика и некоторые характерные нотки заставляли думать, что это Сигурэ… А больше, вроде, некому:

— Винтовка малошумная. Пристреляна. Прицел откалиброван. Патрон повышенной пробивной способности. Задача: выведение из строя автоматических огневых точек на дальности триста метров. Разрешено до выхода на рубеж сделать один ознакомительный выстрел. — Голос помолчал. — Оружие потеряешь, сломаешь — убью…

«Вот ведь… и ответить даже не могу — связь-то односторонняя!»

— … Связь — односторонняя. — Будто прочла мои мысли собеседница. — Позывной — Зяблик-четыре. Тактическое положение, точка рубежа и пути отхода — на планшете. Поражать живую силу противника — запрещено. — Голос снова помолчал и я уже приготовился услышать новую угрозу, но… это же Сигурэ. — Шесть цифр. Набери на планшетнике.

Да, это — Сигурэ-сэнсэй. Она удивляет своих учеников.