Олигарх из будущего. Часть 6. Синдикат должен быть разрушен

Глава 30

Баркли уехал, Оливера отвел меня в апартаменты, расположенные в конце коридора. В гостиной почти на всю комнату раскинулся огромный диван с двумя креслами, напротив — тумбочка с телевизором «Джи Ви Си», на журнальном столике лежало несколько книг и журналов. Крохотная кухонька с небольшой печкой, несмотря на размеры, оказалась вполне уютной и удобной. В холодильнике я нашел несколько полуфабрикатов, разогрел пиццу в микроволновке, достал бутылочку «колы». Посмотрел местные каналы, лениво щелкая по клавишам, обнаруженной на столике «лентяйки». Поймал начало «Великолепной Семерки» с Юлом Бриннером, Чарльзом Бронсоном, Стивом Маккуином, Джеймсом Коберном, лениво понаблюдал за знакомыми приключениями бравых ковбоев, защищающих деревню от бандитов, попивая прохладный шипучий напиток и закусывая плоской лепешкой с колбасой, сыром и оливками.

Баркли приехал, когда отгремели последние выстрелы и титры фильма сменились рекламной паузой.

Эффектная девица, мило улыбаясь ровными белоснежными зубками, только начала рекламировать зубную пасту вкрадчивым голоском, и в дверь тихо постучали.

— Войдите, — разрешил я.

Главный безопасник появился на пороге, снял обувь, прошел в комнату и разместился в кресле напротив.

— Разогреть пиццу или бургер? — поинтересовался я. — Могу порезать колбасы, помидоров, огурцов для перекуса. Больше, увы, ничего нет.

— Не нужно, — отказался Гарри. — Я ненадолго. Разговаривал с вашим секретарем и компаньоном. Двойник уже в номере, вещи перенесены в апартаменты мистера Барсамяна. Билеты куплены. Рейс утром, поэтому рекомендую отдохнуть и как следует выспаться перед дорогой. Первым на «континентале» с охраной поедет ваш двойник. Барсамян с секретарем выедет на «линкольн-таун-каре», но по другой дороге. В аэропорт вы поедете с нашим человеком и Оливерой. Он наиболее подготовлен для охраны. Я буду вас сопровождать сзади на другой машине, заодно присмотрю, чтобы всё было в порядке. Не забудьте до выезда сдать все стреляющие штучки Гектору.

— Не забуду, — кивнул я.

— И ещё один момент, я попросил Анну связаться с советским посольством, пусть выделят человека. Дипломат подъедет прямо в аэропорт и проследит, чтобы вы улетели без всяких осложнений.

— Вам не кажется, что слишком много предосторожностей? — иронично хмыкнул я. — Такое впечатление, словно за мной охотятся все спецслужбы мира.

— За вами охотятся лучшие киллеры Синдиката, — с каменным лицом отчеканил Баркли. — Моя задача, чтобы вы улетели из Штатов живым и здоровым. Предосторожностей в этой ситуации не может быть много. Их, наоборот, мало, поскольку мы ограничены ресурсами и людьми.

— Как скажете, — я развел руками. — Безопасность — ваша забота, я вам полностью подчиняюсь.

— Тогда не буду больше отнимать время, — заявил начальник СБ. — Вон в том ящичке постельные принадлежности, диван раскладывается, он по размерам как большая двуспальная кровать. Вам должно быть удобно. Отдыхайте и постарайтесь выспаться. Завтра в восемь подъем. В восемь тридцать выезжаем.

— Слушаюсь, геноссе Баркли, — я шутливо отдал честь.

Утром меня разбудил настойчивый стук в дверь. Я потянулся, с трудом открыл глаза и хриплым от сна голосом крикнул:

— Минутку.

Пришлось вставать и идти открывать дверь. В коридоре стоял как всегда невозмутимый Оливера.

— Гарри скоро подъедет, — бесстрастно сообщил он. — У вас есть тридцать минут, чтобы привести себя в порядок и одеться.

— Ладно, — я посторонился, — Зайдешь?

— Нет, — отказался боливиец. — Мне тоже надо приготовиться. Гарри просил передать, чтобы вы не задерживались, всё просчитано по минутам. Там в шкафу лежит черная куртка, она должна вам подойти, на полке сверху — бейсболка. Наденьте их.

— Окей. Через полчаса буду готов, — пообещал я.

Тридцать минут пролетели как одно мгновение. Принял душ, распаковал одноразовую щетку в целлофановой упаковке, почистил зубы, перекусил разогретыми бургерами из холодильника, выпил кофе и быстро переоделся. Когда закончил надевать ботинки, в дверь опять постучали.

— Вы готовы? — осведомился Гарри. Начальник службы безопасности «А-Альянса» в длиннополом темно-синем пальто и до блеска начищенных черных ботинках, как всегда выглядел безупречно. За спиной Баркли, маячил Оливера и ещё несколько человек.

— Конечно, — кивнул я.

— Тогда сдайте Гектору ваши штучки и выходим на улицу.

— Ладно, — пожал плечами я.

Передал Оливере, ручку и портсигар и вышел.

Около особняка нас ждали две машины: «Шевроле-селебрити» цвета «стали», и серый «фиат-панда». В первой уже сидела знакомая симпатичная брюнетка. Я запомнил ее, когда выходил из «Плазы» — тогда она отвлекала администратора.

Мы сели в «шевроле», я — на заднее сиденье, Гектор рядом с брюнеткой. Баркли с коренастым мужиком, впервые встретившим меня в холле офиса, погрузились в «панду».

— Поехали, Мэри, — скомандовал Гектор.

Брюнетка кивнула, повернула ключ в замке зажигания, нажала на педаль газа. Машина тронулась с места.

— Нас ищет полиция, — бесстрастно сообщил Оливера. — Рядом с аэропортом дежурят и возле Эмпайр Стейт Биллдинг. Неофициально. Офицеры, сотрудничающие с Синдикатом, дали команду своим подчиненным, под любым предлогом остановить тебя, найти наркотики или оружие, арестовать, доставить в участок, некоторое время там продержать, а потом выпустить. На выходе, вас немного поведут и ликвидируют.

— У меня сразу несколько вопросов возникло, — помрачнел я. — Первый, откуда вы это знаете? Второй. Зачем такие сложности и многоходовые комбинации?

— Я давно живу в Нью-Йорке, — скучным голосом пояснил Гектор. — По заданию старших товарищей наладил связи везде. В полиции тоже — у меня много знакомых и друзей, в основном из Латинской Америки. В прошлом они нам пару раз помогли провернуть пару дел, не бесплатно, конечно. Знают, со мной можно сотрудничать. А такие многоходовые комбинации люди Синдиката провели, потому, что уже теряли нас из виду. Киллеры не уверены, что смогут успеть и остановить вас по дороге в аэропорт, а выпускать из Америки не хотят. Им очень нужно вас ликвидировать.

— Ладно, — хмыкнул я. — Принимается.

Минут пятнадцать мы ехали в тишине, я рассматривал мелькающие в окне здания, пешеходов, проезжающие машины, Гектор хранил молчание, поглядывая по сторонам. Мэри вела машину.

Неожиданно, в районе пояса колумбийца что-то громко затрещало и зашуршало, я вздрогнул от неожиданности, но сразу успокоился, заметив, как Оливера поправил на ремне прямоугольник рации, щелкнул штекером, подхватил провод с миниатюрным наушником, прикрепленным прищепкой к воротнику, и сунул поролоновую пуговку в ухо.

— Черный на связи, слушаю, — буркнул он, поднеся к рукав к лицу. Наушник еле слышно зашипел, Гектор молчал, принимая информацию.

— Понял, принял к сведению, — наконец буркнул он, опустил руку, щелкнул кнопкой, прерывая сеанс связи, отсоединил штекер, снял динамик.

— Зачем столько телодвижений? — поинтересовался я. — Снимать, потом снова надевать.

— Помехи, шум в ухе постоянно, — сухо ответил боливиец. — Отвлекает и рассеивает внимание. А рацией лишний раз мелькать в машине не стоит, может привлечь ненужное любопытство.

— Понятно. Что передали?

— «Континенталь» остановила полиция. Проверила документы у нашего человека, обыскала машину, ничего не нашла и вынуждена была отпустить. Людям Синдиката сейчас сообщат, что вас там нет. У аэропорта придется быть осторожным вдвойне. Скорее всего, вас не узнают. Но бейсболку всё-таки чуть поправьте, когда будете выходить. Так чтобы козырек максимально лицо закрывал.

— Ладно, — кивнул я.

Оставшийся путь, до стоянки перед аэропортом, прошел спокойно. Никто не тормозил, не пытался протаранить или убить. Когда мы остановились перед входом, Оливера снова заговорил:

— Выходите с Мэри. Изображаете влюбленную пару. Когда зайдете в зал ожидания, можете расслабиться. Там уже находятся все ваши. До самого отлёта вас будет охранять Орловски со своими парнями. У них легальное оружие и всё лицензии на охрану, проблем не будет. Да и в зале аэропорта никто не решится устраивать покушения, много полиции, людей с оружием. Но на всякий случай, будьте начеку.

— Понял.

Мэри льнула и прижималась ко мне грудью и бедрами, изображая пламенную страсть, я обнимал её за талию, играя роль ухажера. Даже возбудился немного, уж больно хорошая фигурка была у брюнетки, небольшая упругая грудь, тонкая талия, стройные ножки, всё на своих местах.

Путь от стоянки до входа в аэропорт преодолели без проблем. Ещё одна парочка в потоке пассажиров и встречающих, не привлекала особенного внимания.

Когда мы очутились в зале ожидания, Мэри легонько надавила коготками на локоть и взглядом указала вперед:

— Ваши там стоят, идите к ним, а я отойду. Буду наблюдать со стороны.

Я глянул, действительно, Ашот, Анна, Адамян стояли с тележками, нагруженными сумками и чемоданами, и крутили головами, пытаясь рассмотреть меня в толпе. Чуть дальше, недовольно надув толстые губки, нетерпеливо переминался с ноги на ногу Петр Сергеевич. Маленький дипломат выглядел немного растерянным и тоже провожал взглядом проходящих мимо людей.

Меня в бейсболке, черной куртке, и наброшенным сверху капюшоне, никто не узнал.

Когда до друга, секретаря и сопровождающих, оставалось метров десять, Ашот глянул, прищурился, расплылся в широкой улыбке и пошел навстречу:

— Миша, наконец-то! Мы уже переживать начали, да.

Взгляды всех присутствующих скрестились на мне. Напряженные лица разгладились, появились улыбки. Мы с Ашотом обменялись рукопожатиями. Подлетела взволнованная Анна.

— Михаил Дмитриевич, слава богу, появились.

Я улыбнулся и обнял девушку.

— Ань, помнишь, когда-то говорил, мне надо верить, всё будет в порядке? — прошептал в маленькое розовое ушко.

— Помню, — выдохнула девушка.

— Вот и хорошо, — улыбнулся я, отстраняясь.

— Миш, сюда полицейские идут, — буркнул Ашот.

Я обернулся. Прожигая меня хмурыми взглядами, к нам направлялись двое полицейских: кудрявый смуглый брюнет и рыжий, мужик постарше, с россыпью веснушек на белоснежной коже. Оба держали ладони на рукоятях пистолетов, выглядывающих из тактических кобур. Орловски со своими ребятами напряглись, но останавливать полицию не стали.

— Мистер Елизаров? — холодно осведомился рыжий.

— Да, — спокойно подтвердил я. — В чём дело? И кто вы вообще? Представьтесь, пожалуйста.

— Сержант-детектив Брайан О’Нейл, — полицейский показал удостоверение. — Предъявите ваши документы.

Я молча достал из внутреннего кармана паспорт и передал полицейскому.

Он посмотрел, пролистал несколько страниц и сунул книжечку к себе в карман.

— Нам поступила информация, что в вашем багаже могут находиться наркотики или оружие, — пояснил белокожий полисмен. — Прошу взять ваши вещи и последовать за нами.

— С чего вдруг? — удивился я, и глянул на часы. — Через тридцать пять минут мне нужно улетать. Вы мне деньги за билет компенсируете?

— Действительно, на каком основании? — в разговор вклинился толстенький Петр Сергеевич, тряся зеленым дипломатическим паспортом — Вы в курсе, что задерживаете гражданина СССР? Я второй секретарь советского посольства. У вас есть законные основания для задержания и обыска иностранного гражданина? Прошу предъявить судебный ордер на обыск или арест, подтверждающий ваши действия!

Лица полицейских поскучнели.

— У нас есть оперативная информация и право провести обыск или досмотр любого гражданина по подозрению в совершении преступлений, — буркнул рыжий.

— На таможне будут проверять весь багаж. Если там найдут что-то запрещенное, мистер Елизаров будет отвечать перед правосудием, — продолжал упорствовать дипломат. — У вас нет никаких законных оснований для обыска и задержания.

Краем глаза заметил, что в зал зашли Мадлен, Хэлловей, федеральный агент Марк Уилсон и двое молодых людей. Джон сразу увидел меня, что-то сказал, и вся компания быстрым шагом двинулась к полицейским.

— Мы забираем мистера Елизарова и его багаж, — рыжий ирландец щелкнул застежкой кобуры. — Прошу не мешать работе полиции.

— Майк, прости дорогой, я немножко задержалась, — Мадлен прыгнула и повисла на шее, звонко чмокнув меня в губы.

— Мисс, он никуда не летит, — вмешался в разговор курчавый брюнет. — Отойдите от мистера Елизарова, он уезжает с нами.

— С чего вдруг? — презрительно фыркнула девушка. — Я Мадлен Рокволд — внучка Даниэля Рокволда, известного банкира и мецената. Слышали о таком? Надеюсь, вы понимаете, что с вами будет, если вы попробуете его куда-то увести? Майк — компаньон деда и мой жених! Я никуда его не отпущу.

Лица полицейских страдальчески искривились, будто каждый из них в один присест целиком сожрал лимон.

Посмотрите туда, — Мадлен взглядом указала на двух молодых людей, остановившихся сзади. Невысокий худой мужчина лет тридцати деловито достал видеокамеру из сумки и снимал полицейских, второй с улыбкой щелкал фотоаппаратом и сверкал вспышкой.

— Улыбнитесь джентльмены, вас фотографирует Джонни Розенталь — ведущий журналист «Нью-Йорк Таймс». Также он под псевдонимом Реджи Сикорски пишет новостные заметки, проводит расследования для «Уолл Стрит Джорнал», — язвительно сообщила Мадлен — В каком издании вы хотите увидеть свои прекрасные лица? Не стесняйтесь, высказывайте ваши пожелания. А снимает всех нас на камеру штатный оператор канала «Би Би Си», Алекс Белл. Камера, правда, любительская, а не профессиональная, но ничего, и так сойдет. Ваши лица скоро появятся на обложках популярных газет и журналов, а также на телевидении. Готовьтесь к повсеместной узнаваемости, пребыванию в эпицентре крупного скандала и разборкам со злым начальством.

Если вам покажется мало, дед позаботится, чтобы вас даже мусорщиками и ассенизаторами нигде не брали. Разумеется, после того, как вы выйдете из тюрьмы.

Полицейские занервничали. Вытянувшееся лицо ирландца приобрело мертвенный, а брюнета — бледно-серый оттенок.

— Если вы думаете рассказывать, как вас оклеветали, не советую, — добавил, кровожадно улыбающийся Уилсон, продемонстрировавший раскрытую кожаную книжечку с гербом и удостоверением. — Федеральный агент Марк Уилсон. Похоже, кое-кому всё-таки придется проехать со мной, но не мистеру Елизарову. У вас остались к нему какие-то претензии?

— Кстати, обыск моего багажа вполне можно провести, — весело добавил я. — Я законопослушный гражданин и всегда готов показать, что ничего запрещенного не провожу. Только недалеко отсюда. Например, в помещении таможни или дежурного пункта полиции в аэропорту. Я сюда приехал без вещей, но мой друг привез весь багаж. Вы его можете осмотреть. Но при одном условии. В присутствии свидетелей: Мадлен Рокволд, второго секретаря советского посольства и находящихся здесь представителей прессы и телевидения, осуществляющих фото- и видеофиксацию всего процесса, во избежание подбрасывания улик и других провокаций. Только учтите, если вы ничего не найдете, я найму лучших адвокатов и заставлю вас и ваш департамент, принести мне официальные извинения и заплатить огромные деньги за материальный и моральный ущерб репутации порядочного гражданина и бизнесмена. В суде я вас просто уничтожу и ославлю на всю Америку.

— Нет, — красный как мак сержант отвел глаза и протянул мне паспорт. — Мы не будем ничего проверять. Приношу вам извинения мистер Елизаров. Произошла досадная ошибка, мы очень сожалеем. Позвольте нам удалиться?

Я молча забрал документ.

— Удалиться не получится, — ухмыльнулся Уилсон. — У ФБР есть к вам несколько вопросов. Вам придется проехать со мной.

«Интересно девки пляшут. Марк боялся связываться с Майерсом, а сейчас фактически играет против него. Как это Мадлен удалось? Что она ему пообещала за помощь?» — я с интересом глянул на федерала. Уилсон продолжал сверлить взглядом, не знающих куда девать глаза сержанта с напарником.

Полицейские, стоявшие сзади, в нескольких метрах от О’Нейла и брюнета, пока шел наш разговор, незаметно спрятались за потоком идущих в разные стороны людей и тихонько улетучились. Федеральному агенту пришлось подхватывать под руки поникшего сержанта и напарника и в сопровождении Хэлловея, вести к выходу. Бывший агент ЦРУ бросил на меня быстрый взгляд. Я показал ему пальцами «Ок». Джон чуть улыбнулся и дружески подмигнул. Я ухмыльнулся в ответ, и повернулся к сияющей как новогодняя ёлка мисс Рокволд.

— Как ты меня нашла?

— Я же не дура, Майк, — сверкнула белыми ровными зубками девушка. — Умею складывать и сопоставлять одно с другим. Тебя пробовали убить даже в моем особняке, а тут ты внезапно исчезаешь. Но билеты на самолет в офисе для тебя заказывают. Осталось самое простое, узнать время отлета и проследить, чтобы ты спокойно сел на свой лайнер. Понимала, что могут быть различные провокации, учитывая всё происходящее в последнее время, поэтому на всякий случай подстраховалась.

— Кто про билеты сказал? — усмехнулся я.

— Можно я не буду говорить? — надулась внучка миллиардера.

— Я сказала, — обреченно призналась Анна. — Мадлен случайно услышала, как я их заказывала и прижала меня к стенке. Отрицать не было смысла.

— Понятно, — хмыкнул я, бросив внимательный взгляд на смущенно опустившего глазки секретаря, и снова повернулся к мисс Рокволд. — Милая, тебе бы в разведке, а не в бизнесе работать.

Мадлен ослепительно улыбнулась. Затем сделала шаг, обвила мою шею руками, приникла к губам. Поцелуй был таким нежным, и одновременно страстным, что у меня немного закружилась голова.

— Вот зачем ты это делаешь? — хрипло поинтересовался я, восстанавливая дыхание. — Играешь с огнём. Я же живой человек, а не бесчувственный чурбан. Могу потерять над собой контроль и накинуться на тебя прямо здесь. Потащить тебя в отель и никуда не поехать.

— Это было бы замечательно, — коварно усмехнулась обольстительница. — Оставайся, а? А лучше поезжай, решай все свои проблемы, а потом возвращайся — навсегда. Поверь, здесь гораздо интереснее, чем у тебя в стране.

— Не соблазняй, не получится, — шутливо погрозил пальцем я звонко рассмеявшейся Мадлен. — В гостях хорошо, а дома — лучше. А так, конечно, приеду и буду постоянно ездить, обещаю.

— Только пережди немного, — девушка чуть погрустнела. — Пока с Майерсом не решим.

— Подожду, — многозначительно пообещал я. — А ты за моими сотрудницами присмотри. Чтобы обратно все в полном составе, живыми и здоровыми прилетели.

— Не волнуйся, Майк, присмотрю, — пообещала мисс Рокволд. — Даже с ними прилечу. Покажешь мне Москву и свою страну? Никогда там не была, но теперь очень хочу посмотреть.

— Покажу, — пообещал я.

«Вот черт! И что мне теперь со всем этим делать? Не дай бог ещё с Владой пересекутся. Очень нехорошо получается, засада какая-то. Надо решиться и поговорить с Мадлен. Она мне невероятно нравится, но Влада… Последствия, правда, будут очень хреновые. Нет страшнее врага, чем женщина, считающая себя обманутой. Тем более, она столько раз меня спасала, и сейчас оттолкнуть от себя Мадлен, было бы страшным оскорблением. И если честно, влечет меня к этой хрупкой, похожей на куколку, девушке со страшной силой. Ладно, потом будет видно, что делать. Проблемы будем решать, но грамотно и постепенно, чтобы не разрушить всё задуманное».

— Да, ещё один момент, — голосок Мадлен заставил меня отвлечься от раздумий. Девушка сняла тонкую кожаную перчатку и засунула ладошку в карман. Вытащила бархатную коробочку.

— Открой.

Я бережно взял футляр из тоненьких изящных пальчиков, нажал на кнопочку сбоку. Крышечка откинулась. Внутри на бархатной подушечке лежала золотая цепочка с медальоном. Круглая выпуклая поверхность изображала иероглиф, сияющий крохотными точечками бриллиантов.

— Зачем? — выдохнул я. — И что это такое?

Прохладная ладошка ласково погладила меня по щеке. Мадлен подхватила цепочку, надела мне на шею, пояснила.

— Это китайский иероглиф, обозначает «любовь». Но это ещё не всё.

Пальчики сжали кругляш медальона. С еле слышным щелчком, выпуклая сфера, подобно ракушке раскрылась снизу вверх. В окружении кокетливой рамки, искусно вставленной в круглую узорчатую крышечку, на меня смотрела лукаво улыбающаяся мисс Рокволд. Снимок явно делал настоящий мастер. Выразительные карие глаза счастливо сверкали, идеальная кожа сияла белизной, черные волосы сложены в небольшую башенку сзади, в традиционном китайском стиле, на тонкой шейке видна широкая атласная лента воротника ханьфу.

— Нравится? — карие глаза Мадлен внимательно следили за мной.

— Очень, — честно признался я. — Извини меня, пожалуйста. Я, конечно, последняя сволочь. Так закрутился, пытаясь выжить и не попасться на прицел, что ничего тебе не подарил. Нет мне прощения.

— Ничего, — успокоила мисс Рокволд. — У тебя ещё будет такая возможность — в Москве. Закончим тут с первыми контрактами, привезу твоих девочек, тогда и подаришь что-нибудь интересное. А пока я хочу, чтобы ты носил мой медальон с собой постоянно.

«А пошло оно всё к черту! Скажу, прямо сейчас!»,

— Мадлен… — я глянул в сияющие карие глаза, и слова острым комом застряли в глотке.

— Что? — переспросила девушка, подавшись вперед.

Что меня в тот момент удержало от признания, не знаю. Я уже почти решился разрубить этот гордиев узел окончательно и бесповоротно, но в самый последний момент замолчал. Внутри взвыло пожарной сиреной плохое предчувствие, сердце кольнуло тревогой, ощущение надвигающейся катастрофы возопило: «Не вздумай!»

— Ничего, — хрипло выдохнул я. — До встречи в Москве. Я буду тебя ждать.

— До встречи, — успокоившаяся девушка тепло улыбнулась.

Уже сидя в поднимающемся самолете, я расстегнул воротник рубашки, вытащил медальон. Щелкнула крышечка и на меня снова уставилось улыбающееся выразительное личико Мадлен.

«Черт. И что со всем этим делать?», — обреченно подумал я. — «Признаться и уничтожить то, над чем долго работал? Такая девушка как Мадлен, если почувствует себя обиженной и брошенной, не простит. Что со всем этим делать, кто бы подсказал? Классический треугольник с непредсказуемыми последствиями».

* * *

Смуглый плечистый мужчина лет тридцати пяти в черном костюме открыл дверь служебного хода «Рокфеллер центра». Куривший неподалеку болезненно худой изнеможенный старик в длинном плаще, выбросил окурок в мусорный бак и шагнул навстречу.

— Что-то ты долго, Рамон. Я уже беспокоиться начал.

— Думаешь, всё просто? — огрызнулся плечистый. — Сперва подлить снотворное в кофе старшему смены и оператору, присматривавшему за мониторами. Затем отключить запись на камерах. Забрать из сейфа универсальную карточку-замок, уничтожить кое-какие документы и сведения из базы данных. На всё это требуется время.

— Я не спорю, Рамон, не спорю, — примирительно поднял ладони старик.

— Деньги принес? — уточнил охранник.

— Конечно, Луис, вот держи, старик вытащил три пачки стодолларовых купюр и сунул в ладонь плечистому. — Здесь тридцать тысяч. Больше у меня нет.

— Отлично, — буркнул Рамон, распихивая деньги по карманам. — Пойдем.

— Подожди, — остановил его старик. — Давай кратко пробежимся по нашим действиям, мы сейчас едем на служебном лифте к смотровой площадке на 67-ом этаже, правильно? Там всё закрыто и подготовлено к завтрашнему ремонту. Никто посторонний появиться не должен. Правильно?

— Да, — кивнул охранник. — Там смотровая площадка с большим окном и балкон. Все подготовлено к ремонтным работам. Этаж и площадка закрыты для посторонних. Если возникнут какие-то непредвиденные проблемы, можешь перекантоваться в техническом помещении. Как и выход на пожарную лестницу, оно открывается универсальным ключом-карточкой, которую я тебе передам. Дальше действуй сам. Помни, времени у тебя минут двадцать, максимум. Если появишься из пожарного входа, тебя никто ожидать не будет, пост охраны находится в вестибюле с лифтами. Ещё парочка сидит в кабинете у главного. Остальные ждут в машинах на стоянке. Наше здание считается защищенным, неприятностей не ждут, охрану никто, за редким исключением в здании не держит, так что если сделаешь всё тихо, может получиться. Клиент в кабинете и будет ещё как минимум, часа два. Дай мне пять минут, чтобы покинуть здание.

— Это правильное решение, — мягко улыбнулся старик. — Советую тебе уезжать из страны, как можно быстрее. Старик Агуэро вышел из тюрьмы и уже в Нью-Йорке. Ищет человека, выпустившего кишки его любимому сынишке.

— Он сперва зарезал брата, — буркнул Рамон. — Михелю было семнадцать. Он у меня на руках вырос. А этот пьяный подонок Рохелио убил его просто так, чтобы выпендриться перед дружками.

— Понимаю, ты поступил правльно, — кивнул дед. — У меня, ты знаешь, тоже погибла дочка. Но Игнасио твои аргументы не интересуют. У него достаточно денег и влияния, чтобы тебя найти. Он прилетел в Нью-Йорк с парочкой настоящих мясников. Дал денег Фелипе и «Королям», чтобы помогли найти убийцу сыночка. Уезжай в Европу, как можно быстрее. Там тебя достать намного труднее.

— Так и сделаю, билеты уже купил, документы тоже, — фыркнул охранник. — Пусть ищут уроды. И помогаю не ради денег — ты тоже пострадал от этих сраных гангстеров.

— Знаю, — кивнул старик. — Ладно, не будем терять время. Показывай, куда идти.

В коридоре служебных помещений обнаружилась ниша с отдельным лифтом. Охранник повернул ключ в специальном гнезде, запуская подъемник, нажал кнопку, жестом пригласил старику заходить в кабину, затем вошел сам. Скоростной служебный лифт взмыл вверх, с каждой секундой набирая скорость. Через несколько минут двери открылись.

— Шестьдесят седьмой этаж, — хмуро сообщил охранник. — Сбоку смотровая площадка, рядом балкон. Выход на пожарную лестницу справа от лифта. Удачи, Луис, отомсти за свою девочку.

Последние слова он прокричал уже в спину уходящему старику.

И тебе Рамон, — не поворачиваясь, откликнулся седой. — Как договорились, жду пять минут, потом начинаю действовать.

Плечистый молча нажал на кнопку, двери закрылись, лифт заскользил вниз. Старик многозначительно глянул на циферблат часов. Отошел к большому панорамному окну смотровой площадки, задумчиво посмотрел вниз и невидящими глазами, уставился куда-то вдаль. Так он простоял несколько минут, потом снова глянул на часы.

Вздохнул:

— Пора. Пусть Всевышний и Пресвятая дева Мария помогут мне совершить правосудие.

Расстегнул плащ, поправил пояс с навесными карманами, забитыми плотными черными прямоугольниками взрывчатки. Достал из кармана электромагнитный ключ. Развернулся к пожарному выходу, приложил пластинку к специальному гнезду. Замок щелкнул, дверь приоткрылась. Пластинка отправилась обратно в карман, старик прошел несколько лестничных пролетов. Остановился возле горящего указателя с цифрой «60». Кивнул, вытащил из-под правой наплечной кобуры «глок», навинтил взятый из специального заднего кармашка на поясе, длинный цилиндр глушителя, достал второй пистолет, повторил процедуру.

Подошел к дверному проему, тихонько приложил к прямоугольному квадрату пластинку. Раздался тихий щелчок. Старик замер, прислушиваясь. Никого. Глубоко вдохнул, носком ботинка тихонько оттолкнул чуть приоткрывшуюся дверь и вышел в коридор, выставив перед собой два длинных дула.

За небольшой нишей пожарного входа, недалеко от кабины лифта, за столом сидел скучающий охранник в светло-голубом костюме. Старик шагнул к нему. Мужчина побледнел, привстал, запустив ладонь под пиджак, но больше ничего сделать не успел. «Глок» в правой руке сухо дважды щелкнул, охранник опрокинулся назад. Стул со здоровенной тушей с грохотом обрушился на плитку. На изорванных лохмотьях белой рубашки секьюрити расцвели кровавые кляксы. Старик стрелой метнулся к кабинету в конце коридора.

— Пит, что, черт подери, случилось⁈ — взревел мужской голос

Дверь приоткрылась, в коридор выбежали двое, на ходу, выхватывая пистолеты. Частой дробью защелкали выстрелы, дула глушителей задергались, выплевывая скупые короткие очереди.

Череп первого телохранителя треснул, брызнув обломками костей и бордово-серыми сгустками слизи. Второй, успевший щелкнуть предохранителем и почти вскинуть навстречу свой «зиг-зауэр» с коллиматорным прицелом, выронил пистолет и медленно оседал по стенке, оставляя кровавые разводы.

Старик ворвался в приемную.

Молоденькая мулатка-секретарша завизжала, закрыв глаза и подняв тонкие ручки:

— Не стреляйте, не стреляйте! Я тут только неделю работаю, ничего не знаю. Пожалуйста, не убивайте, у меня больная мама!

— Не переживай, дочка, — вздохнул Луис, заходя в приемную, — Я не воюю с детьми. Залазь под стол, и сиди тихо. Тогда останешься жива.

— Конечно, мистер, хорошо, мистер, — лихорадочно забормотала девушка. Она оттолкнула кресло в сторону и одним плавным движением, залезла под столешницу. — Я уже там.

Старик на ходу, засунул «глок» с глушителем за ремень, достал освободившейся левой маленький прямоугольник с красной кнопкой из кармашка на поясе и вышиб дверь ногой.

У открытого сейфа нервно суетился бледный от пота мужчина в темно-синем костюме. Обычно вальяжный, уверенный в себе высокомерный атлет Майерс напоминал насмерть перепуганного ребенка. Седые, всегда безукоризненно уложенные в идеальную прическу волосы, чуть растрепались, ястребиный профиль обмяк и утратил жесткость. Льдистые глаза, лучащиеся надменностью и презрением к окружающим, воровато бегали. Рука лишь немного не дотянулась до лежавшей в глубине сейфа кобуры с пистолетом.

— Убери руку, ты не успеешь выхватить ствол, — прошипел старик, держа Майерса под прицелом.

Майерс повиновался, примирительно поднял руки ладонями вверх.

— Не стреляй. Чего ты хочешь, денег? В сейфе семь миллионов, забирай их и уходи, только оставь меня живым, — торопливо выкрикнул он.

— Не денег, а твою жизнь, ублюдок, — усмехнулся Луис, нацеливая «глок» на бледного Уолтера. — Всё просто. Ты убил моего ребенка, я убью тебя. Око за око.

Грохот выстрела разорвал тишину. Старик пошатнулся, на его груди расплылось кровавое пятно. Он полуобернулся, пытаясь рассмотреть стрелка, и рухнул на пол.

— Молодец, Джоанна, — осклабился Майерс. — Хорошо сработала.

— Спасибо, шеф, — хихикнула мулатка, опуская револьвер. — Я же говорила, образ молоденькой глупышки всегда идеально работает — никто не воспринимает всерьез.

Майерс шагнул вперед, толкнул ногой хрипящего старика, опрокидывая его на спину.

— Я узнал тебя, дед, — насмешливо сообщил он. — Несколько лет назад ты уже пробовал убить меня. Не получилось. Мы тебя тоже тогда не нашли, ты хорошо спрятался. Перед тем, как сдохнешь, хочу сообщить, твоя доченька подарила мне незабываемые ощущения. Если бы ты знал, как она кричала, просила убить и больше не мучить, когда я кромсал ножом её молодое стройное тело, рубил топориком сперва пальцы, потом кисти рук. Такого наслаждения я давно не получал. Чего ты скалишься, старая сволочь⁈

— Ублюдок, — прохрипел Луис, брызнув кровавой слюной и продолжая улыбаться. — Наконец-то я заберу тебя в ад.

Ладонь развернулась вверх, показывая миниатюрный прямоугольник, большой палец нажал на красную кнопку. В глазах Майерса мелькнуло понимание, лицо исказилось в гримасе ужаса, он резко отпрыгнул в сторону. Мулатка, стоявшая в проеме у открытой двери, насторожилась, рванулась вперед, поднимая револьвер. Яркая вспышка накрыла всех троих громовым раскатом взрыва. С громким треском брызнули осколками оконные стекла, плеснули во все стороны каменная крошка и щепки древесины, в воздухе мутной волной заклубилась пыль. Медленно планировали на пол горелые ошметки бумаг, падали клочки рваной ткани. Куски обгорелой плоти размазались по вздыбленному паркету. Сквозь серую пелену проступали грозди кровавых капель на стенах и карминовые лужицы на полу.

Оглушительная тишина милостливо окутала поминальным саваном распростертые тела, служа безмолвным свидетельством произошедшей трагедии…

Примечания:

Ханьфу — традиционная китайская женская одежда

Latin Kings («Короли») считается одной из самых многочисленных в мире банд, состоящих из выходцев из Латинской Америки. Группировка появилась в 1940-х годах в Нью-Йорке. В США «королями» становились, как правило, молодые люди из бедных семей, приехавших из Пуэрто-Рико и Мексики.

В 1986-ом году Луис Филипе «Кинг Блад» преобразовал банду и составил Манифест, принципы по которым она жила. В конце восьмидесятых — начале девяностых, он начал объединять под своим руководством группировки в Чикаго, Нью-Йорке и Нью-Джерси.