Олигарх из будущего. Часть 6. Синдикат должен быть разрушен

Глава 12

— А что я должен был о нём слышать? — изумленно поднял брови я. — Ты имеешь ввиду международную корпорацию гангстеров, созданную Лаки Лучано, его итальянскими и еврейскими друзьями?

— Ха, — усмехнулась Мадлен. — Лучано и его дружки, просто дети малые, по сравнению с сегодняшним Синдикатом. Им такое даже не снилось. Синдикат — это международное сообщество, созданное Майерсом и несколькими богатейшими семьями США и Великобритании. К ним примыкает пара династий финансистов из континентальной Европы. Они работают как прачечная, обеспечивают отмывание «грязных» денег через банки Швейцарии, разных оффшоров для последующих инвестиций, прогоняют через свои компании, чтобы окончательно «отбелить». Если очень кратко, Синдикат — это торговля наркотиками, оружием, наемниками по всему миру, и отмыв денег.

— Зачем богатейшим семьям мазаться в таком дерьме? — иронично поинтересовался я. — У них и так финансов, хоть ведрами зачерпывай.

— Денег никогда не бывает много, — наставительно произнесла Мадлен. — Чем больше финансов, тем масштабнее желания.

— Они и без такого риска могут заработать, связи с крупными политиками, чиновниками в правительстве, лоббизм своих интересов открывают большие возможности, — заметил я.

— Вот ты и сам ответил на свой вопрос. Для продвижения своих интересов, того же лоббизма, коррупционных сделок, продавливания нужных законов, найма бандитов, разгона забастовок, уничтожения конкурентов, работы с правительствами на том же Ближнем Востоке, нужен чёрный кэш, очень много денег. Если, например, снять их со счёта — это след, прямая взаимосвязь, до которой могут докопаться журналисты, конкуренты, различные спецслужбы, а потом раздуть скандал или использовать информацию в своих интересах. А Синдикат, как пещера Алладина — всегда можно тайно зачерпнуть горы сокровищ.

— У меня сразу появляется множество вопросов, — задумчиво протянул я, осмысливая информацию. — Но допустим. Как во всю эту схему вписывается Майерс?

— Для этого, надо рассказать тебе его историю с самого начала. Это долго. Готов слушать? — Мадлен чуть улыбнулась уголками губ.

— Конечно, — кивнул я. — Чтобы победить противника, надо знать о нём всё.

— Мы почти приехали, — сообщил Джон. — Через пять минут будем на месте.

— Продолжим разговор в ресторане, — предложила Мадлен.

— Ладно.

На вершине большого холма, гордо возвышающимся над несущим своим голубые воды Гудзоном, находился колоритный бревенчатый дом с огромными, сияющими в солнечном свете окнами. Сверкала яркими цветами огромная вывеска «Охотничье логово», украшенная бизоньими черепами и рогами.

Джона, Орловски и Теда мы оставили в общем зале, недалеко от двери кабинета, снятого для приватной беседы.

Небольшой круглый столик находился возле панорамного окна, из которого открывался прекрасный вид на раскинувшуюся внизу долину и величественную реку. В камине сухо потрескивали пожираемые пламенем дрова, стреляя в разные стороны снопами искр.

— Здорово, — признал я, окидывая взглядом деревянное помещение с развешенными по стенам волчьими шкурами, головой козла у двери, перекрещенными ружьями, топорами и ковбойской шляпой.

— Тут хорошо, уютно, обожаю это место, — сверкнула белозубой улыбкой Мадлен и замолчала, пока официант расставлял блюда с салатами и закусками.

— Горячее будет через тридцать минут, — угодливо сообщил паренек в переднике, опустил поднос и быстро удалился, не забыв аккуратно закрыть за собой дверь.

— Ты собиралась рассказать историю Майерса, — напомнил я.

— Хорошо, — Мадлен помолчала, собираясь с мыслями. — Всё началось в начале семидесятых годов…

В мае семьдесят первого, финансист банка «Чейз-Манхэттен» Уолтер Майерс сумел в ходе короткого разговора обратить на себя внимание Дэниэла Рокволда. Он дал точные инсайды по происходящим событиям. Предсказал достижение седьмого мая соглашения Великобритании и Европейским экономическим сообществом по закупкам сахара и статусе фунта стерлинга, а десятого июня — отмену США эмбарго на торговлю с Китаем. Чтобы банкир не сомневался в его предсказаниях, добавил информацию о смерти четвертого числа того же месяца Дьердя С. фон Лукача, известного венгерского философа и литературного критика. Миллиардер не воспринял слова Уолтера серьёзно, посмеялся и забыл, но на всякий случай пометки в своем настольном календаре сделал.

Когда Лукач действительно скончался четвертого июня, изумленный Рокволд поручил службе безопасности проверить личность Майерса. Он рискнул воспользоваться инсайдами, и не прогадал, сумел отлично заработать. Тем временем, подоспели результаты проверки.Финансист родился в сороковом году, в семье оклахомских фермеров, занимавшихся выращиванием пшеницы, кукурузы и других аграрных культур. Уолтер с детства был трудолюбивым и исполнительным парнем, помогавшим отцу в работе. Родители, допустившие ряд просчетов в продажах, мечтали, чтобы сын стал финансистом. Майерс не был против. Он поступил в университет Оклахома-сити, учился средне, не выделялся ничем особенным. Поворотной точкой в его жизни, стала автокатастрофа. Выпивший Уолтер, с такими же пьяными однокурсниками, возвращаясь с вечеринки, влетел в тягач «Фрейтлайнер». Дружки погибли, Уолтеру повезло, он сидел на заднем сиденье кабриолета и от удара вылетел в сторону на трассу. Получил серьезную травму головы, кровоизлияние в мозг, врачи были уверены — через некоторое время Майерс умрёт. Но Уолтер чудесным образом поправился. Когда его выпустили из больницы, это был уже другой человек. После программы реабилитации Уолтер вернулся к учебе и начал показывать отличные результаты. Написал несколько статей по финансовым европейским кризисам и Великой депрессии, выбился в любимчики к преподавателям. Поработал пару лет в одном из небольших банков, показал себя там блестяще, неожиданно уволился. Затем отклонил заманчивые предложения других финансовых учреждений, подал резюме с положительными рекомендациями профессоров сразу в «Чейз Манхэттен», где был принят на работу в один из филиалов. Через год, Майерса перевели в центральный офис. Там он и работал экономистом, пока не состоялась судьбоносная встреча с Рокволдом…

Я слушал Мадлен и не мог избавиться от чувства дежавю, будто слышу рассказ о своей жизни, только в другом времени и стране. Точно так же получил шанс на новую жизнь, очнувшись в реанимации, находясь в теле уголовника, умирающего от ножевого удара.Познакомился с Ашотом и Левоном Суреновичем, обзавелся друзьями и верными соратниками. Сделал первый шаг к сегодняшним миллионным заработкам…

Дверь распахнулась и Мадлен замолчала. В зал скользнул официант, расставил на столе в дополнение салатикам, тарелки с королевскими бургерами, жареную картошку по-деревенски, украшенную толстыми телячьими стейками и большое блюдо с ранзой. Заменил опустевший графин апельсинового сока и удалился.

Когда за официантом закрылась дверь, девушка чуть подождала и продолжила. Впечатленный предсказаниями финансиста Рокволд пригласил его в поместье. За закрытыми дверями они проговорили несколько часов. Из поместья довольный Майерс выехал финансовым советником и консультантом Дэниэла Рокволда. Неофициально он стал младшим бизнес-партнёром банкира, зарабатывая свой процент рекомендациями.

Вторая половина семьдесят первого года ознаменовалась для компаньонов оглушительным финансовым успехом. Рокволд успел первым отреагировать на отмены сокращения британским правительством налога на покупки и ограничения кредитных закупок, предложив англичанам выгодные банковские программы. Партнеры заработали неплохие деньги на закрытии до конца лета европейских валютных рынков, игре на курсе фунта стерлингов, успешно поучаствовали в тендере на выдаче Британией концессий по разработке нефтяных и газовых месторождений в Северном море.Провели множество прибыльных финансовых операций.

Огромные деньги Майерс и Рокволд получили в семьдесят третьем — семьдесят четвертом годах. Кроме добычи они занялись скупкой нефти, закачали в свои хранилища сотню миллионов баррелей, дождались войны Судного дня, а потом объявления нефтяного эмбарго странами Ближнего Востока США и его союзникам. Цена барреля в период запрета продаж подсочила с трех до двенадцати долларов. Перед отменой эмбарго, в марте семьдесят четвертого, компаньоны избавились от накопленной нефти, успев дополнительно заработать на бензине и докризисной продаже акций автомобильных концернов.

Мадлен подозревала, что умный дедушка Рокволд имеет убойный компромат на Уолтера, спрятанный в укромном месте. Иначе она не могла понять, почему после заработка первых действительно больших денег Майерс с его раздутым самомнением по-прежнему оставался в тени Рокволда, довольствуясь ролью младшего парнёра.

В начале восьмидесятых годов Уолтер подал Рокволду идею создания международного синдиката. Старик сначала отнесся к ней холодно, но Майерс сумел его убедить. В США Рокволд познакомил его с влиятельными финансистами, бизнесменами, политиками и чиновниками правительства. Пять богатейших семейств США и Великобритании вложили деньги в создание транснационального преступного синдиката. Была сформирована сеть коррумпированных чиновников и силовиков, решающих «нужные» вопросы. Создана армия боевиков. Костяк бойцов синдиката сформировался из гангстеров бразильских, аргентинских, колумбийских и венесуэльских фавел, «диких гусей», успевших повоевать в Африке, Океании и Азии, выходцев из армии и спецслужб, замазанных в преступлениях и сумевших избежать наказания.

— Подожди, Мадлен, — перебил я девушку. — Извини, что перебиваю, но у меня сразу возникло два вопроса.

Спрашивай, — согласилась девушка.

— При таком размахе операций и посвященных людей, неизбежна утечка информации. Силовики, армейцы могли слить сведения журналистам, да и ребята с фавел высоким интеллектом не отличаются, могут проболтаться. Неужели никакой утечки не произошло? — поинтересовался я.

— Произошло, — Мадлен тяжело вздохнула. Ей было неприятно говорить на эту тему.

— На ЭнБиСи работал такой журналист и телевизионный ведущий Нед Даймонд. Ему передали информацию о создании международной преступной организации, как говорят, с документами и доказательствами. Даже съемку сделали и пару разговоров новых гангстеров записали. Он переговорил с начальством и начал готовить программу, которая должна была стать сенсацией. Накануне эфира, соседи услышали дикие крики и вызвали полицию. В квартире царил полнейший разгром, жена и маленькая дочка Неда были убиты молотком, а сам Даймонд застрелился на кухне. На столе нашли подписанную им записку, в которой журналист попросил прощения, написал, что он во всем виноват и уходит из этого мира. Джон сказал, всё организовывается элементарно. Проникают в квартиру, хватают жену и дочку, под угрозой лишить их жизни, заставляют Даймонда написать записку, потом убивают всех. В такой ситуации, даже когда всё понятно, люди хватаются за соломинку и стараются верить в лучшее, что семья выживет, если исполнить требование гангстеров. По ТВ показывали репортаж из его квартиры. Там всё стены в кровавых потёках, ужас, — Мадлен замолкла.

— А что дед, промолчал?

— Был серьезный скандал, Майерс заявил: произошел эксцесс исполнителя. Послали дуболомов, чтобы попугать, они перестарались, испугались и решили замести следы.

— И ему поверили?

Мадлен печально улыбнулась и промолчала.

— Да, тяжело тебе жить среди уродов, — буркнул я.

Девушка отвела глаза.

— Что потом сделали с исполнителями?

— Не знаю, — вздохнула Мадлен. — Подозреваю, что ликвидировали.

— Доказательства: документы, съемка, аудиозаписи, что с ними произошло?

— Все исчезло, будто никогда не было, — вздохнула девушка.

— С Майерсом всё понятно, но твой дед — такой же упырь, — твердо заявил я. — Ты хоть это осознаешь?

На этот раз молчание было более продолжительным.

— Осознаю, — наконец тихо ответила девушка. — Я сама, когда узнала, казалось, жизнь закончилась и мир перевернулся. Дед, конечно, сам никого не убил. Но предпочел сделать вид, что поверил, а потом забыл. Будто и не было этого никогда.

— Прибыль превыше всего, — криво усмехнулся я. — Главное правило крупного капитала. Теперь вопрос второй. Почему, если у Майерса своя мощная криминальная структура, он обращается к клану Гамбино для моей ликвидации, а не использует своих боевиков-профессионалов? Не вижу логики.

— Я объясню, как понимаю, — медленно протянула девушка. — Представь огромное и успешное транснациональное предприятие. Основных акционеров — пять-семь семей. У одного из них, самого крупного, имеется серьезный компромат и влияние на директора. Акционер дает команду, не строить козни своему новому перспективному партнеру. У каждого из владельцев корпорации есть сеть своих людей, для контроля управленца, докладывающих реальную обстановку на предприятии. Директор хочет избавиться от нового партнёра крупного акционера. Но если он нарушит приказ и задействует сотрудников корпорации, начальнику донесут и будут проблемы. Поэтому, лучший вариант, нанять киллеров на стороне, а он вроде бы ни при чём.

— В дебрях их отношений сам чёрт ногу сломит, — буркнул я. — А ты откуда это всё разузнала? Сомневаюсь, что дедушка поделился с тобой радостной вестью о создании преступного синдиката и убийстве журналиста.

— Джон Хэлловей, — пояснила девушка. — После работы в ЦРУ, он перешел в службу безопасности деда. Потом стал моим охранником. Когда мне объявили о будущей свадьбе с Майерсом, начался конфликт, затем история с Чарли. У Джона остались старые связи в ЦРУ и в службе безопасности деда, он начал копать, чтобы меня защитить. Ну вот… накопал.

Некоторое время мы молчали. Я задумчиво ковырял вилкой стейк, жевал картошку и теплые прямоугольные пирожки. Всё намного осложнялось. Одно дело играть пусть богатого, но одного психопата, другое — воевать против целого международного синдиката, торгующего наркотой и оружием. Шансы на победу стремительно уменьшаются до нуля…

— Мне, наверно, не стоило это рассказывать, — голос Мадлен дрогнул. — Теперь в твоих глазах, все мы чудовища.

Девушка выглядела такой расстроенной, что у меня невольно сжалось сердце.

— Ты здесь ни при чём, — поспешно возразил я. — Просто для меня всё это несколько неожиданно. Пытаюсь справиться и проанализировать обрушившуюся информацию. Скажи, ты в курсе, сколько людей в этом синдикате, в каких странах он работает и чем ещё кроме наркотиков и оружия занимается?

— Фальшивишь, — грустно заметила Мадлен. — У тебя даже голос изменился.

— Ничего подобного, — фыркнул я. — Тебе кажется.

— А знаешь, — неожиданно твердо заявила девушка. — Я все равно не жалею, что рассказала. Считаю, ты имеешь право знать правду.

— Перестань, — со сталью в голосе заявил я. — Сказал же — твоей вины нет. В этих обстоятельствах ты ничего не могла сделать, только отбиваться изо всех сил от надоедливого женишка. Давай не будем разыгрывать драму, надо жить не прошлым, а будущим. Ты ответишь на мой вопрос?

В глазах Мадлен свернули искорки радости.

— Синдикат работает везде, где требуется оружие и есть спрос на наркотики. В Гонконге, Гавайях,Мексике, по всей Латинской Америке, в Европе с басками, ИРА и другими подобными группировками. Со всеми арабскими и курдскими группировками на Ближнем Востоке. Легче сказать, где его нет. В Советском Союзе и Китае, например. Но у вас, в силу перемен, это ненадолго. Майерс настроен на постоянную экспансию и освоение новых рынков. Людей хватает. Когда Уолтер только начинал, ему везде оказывали протекцию. В Сингапуре, Мехико, Боготе, Стамбуле, его ждали люди, готовые помогать и сотрудничать. Поддержка мистера Рокволда, других финансовых мешков и политиков, давало возможность, открывать двери к чиновникам любой страны, финансовым магнатам и мафиозным семьям.

Примечания:

«Фрейтлайнер», грузовик компании «Freightliner Trucks», крупного американского производителя большегрузного автомобильного транспорта, фургонов и тягачей.

Фавелы — трущобы в Латинской Америке, обычно без или с минимальными удобствами, где живет беднота, наркоманы и криминал.

Ранза — американские пирожки из дрожжевого теста. Начинка — говяжий фарш, капуста, лук с разными приправами.