Олигарх из будущего. Часть 6. Синдикат должен быть разрушен

Глава 18

— За три года, пользуясь возможностями своих высоких покровителей, имеющих связи во всем мире, Майерс взялся за передел рынка. Используя огромные деньги, сделанные на торговле наркотиками, наемников-профессионалов, он уничтожил или выжил большинство крупных и средних торговцев наркотиками, не желающих работать на него. Взял под крыло мелких толкачей в нескольких странах. На данный момент осталось только несколько человек, продающих кокаин и героин, но с самых вкусных рынков они были вытеснены. Сам Майерс действует грамотно. Предпочитает не афишировать свою роль в Синдикате. Он не общается, не ведет переговоры с обычными гангстерами. Для таких дел у Уолтера имеются специальные люди. Кроме учредителей Синдиката, нескольких высокопоставленных менеджеров, глав картелей и Золотого Треугольника, ещё нескольких особо доверенных человек, о нём никто не знает. Для всех он мультимиллионер, возможно, приближенный к этим делам, но далеко не главный.

— Какая-то нежизнеспособная схема, — усмехнулся я. — Если сам не контролируешь все процессы, что автоматически предполагает широкую известность, рано или поздно окажешься на обочине. Да и информация о нём, рано или поздно должна была всплыть. Люди — существа ненадежные. Даже поговорка такая есть: знают трое — знает предатель.

— Не скажи, там всё продумано, — усмехнулся Хэлловей. — Во-первых, во владении Майерса химзаводы, во-вторых, множество компаний, участвующих в отмывании денег. В-третьих, ты не представляешь себе атмосферу страха и ужаса, которая царит среди его ближайшего окружения. Они боятся даже не самой угрозы убийством, а того, с каким изощренным изобретательством и садизмом он это делает. Из-за одного проступка, он может уничтожить всю близкую родню человека, причем так, что они будут умирать в страшных муках. Одного человека он облил водой и заморозил в промышленном холодильнике заживо. Другого медленно, в течение нескольких часов, кромсал мясницким тесаком на куски. Одновременно, вкалывая обезболивающее, купируя возможные кровотечения, чтобы тот дольше страдал. В результате мужик умер от остановки сердца. Третьего, обворовывавшего Синдикат, сжег живьем вместе с женой и двумя маленькими дочками в плавильной печи. Могу рассказать ещё несколько случаев, но этого, думаю, достаточно.

Я помолчал, осмысливая сказанное. Разумеется, с самого начала было видно: у Майерса серьезные проблемы с психикой, имеется маниакальное желание расправиться со мной, но такое…

Получается, он, действительно, садист и редкий ублюдок с «поехавшей крышей», которому доставляет удовольствие измываться и пытать людей.

— Рано или поздно эта система должна дать сбой, — заметил я.

— Должна, — согласился Хэлловей. — Но если ты в курсе «омерта», позволяла итальянским гангстерам избегать наказания десятилетиями. Они убивали, взрывали, пытали и умудрялись выйти сухими из воды. О бойне на дне святого Валентина слышал?

— Конечно, — подтвердил я. — Вроде семерых у стенки расстреляли.

— Именно, — с улыбкой подтвердил Джон. — И Аль Капоне это сошло с рук. Он убивал налево и направо, по его приказу ликвидировали сотни гангстеров, устраивали перестрелки в городе. Власти ничего сделать не могли, не было доказательств. Все молчали. Посадили Капоне только в тридцать втором году, за неуплату налогов. Вот тебе ещё один пример: «Корпорация убийств» начала действовать в двадцатых годах, окончательно оформилась в тридцатых, когда перешла под контроль Мейера Лански и Багси Сигела. Счёт убитых этой организации перевалил за многие десятки, если не за сотни. И все молчали. Организация действовала вплоть до сорок второго года, несмотря на арест отмороженного гангстера Лепке Бухальтера. И только когда полиция взяла Эйба Релеса, общественность узнала о «Корпорации убийств». К чему веду? К тому, что страх смерти и пыток, весьма действенный инструмент, позволяющий держать в тайне самые страшные преступления. А теперь представь, во главе могущественной международной организации стоит маньяк и садист, для которого нет никаких моральных преград. Собственное окружение и охрана боится его до дрожи, зная, на что способна извращенная фантазия психопата. При этом Майерс — отличный конспиратор. Многие гангстеры прошлого, по сравнению с ним, дети в коротких штанишках. Уолтер намного умнее их. Он избегает публичности, лишней известности в криминальных кругах, работает с очень узким кругом лиц, держась в тени и не выпячивая свою роль в Синдикате. Я ненавижу этого подонка, но вынужден отдать ему должное как умному и хитрому противнику. Только Мадлен заставляет его совершать необдуманные поступки, и не потому, что он её любит, нет. Уолтер считает её своей собственностью, его доводит до бешенства сопротивление, нежелание выходить за него замуж. А ведь со свадьбой на Мадлен у него связаны грандиозные планы.

Бывший цэрэушник немного помолчал, подчеркивая значимость сказанного, и продолжил рассказывать о криминальной империи, построенной Майерсом. Себестоимость килограмма валиума его компании «Холман Медикал инк» с учётом всего технологического цикла, включая логистику и рабочую силу, не превышала пяти долларов. Дистрибьюторы, в том числе сеть аптек «Мед Альянс», относящаяся к предприятиям Синдиката, приобретали его по стоимости 25–30 тысяч долларов. Когда продукт доходил до конечного потребителя, стоимость возрастала вдвое. Неудивительно, что «Холман Медикал» показала прибыль за прошлый год около ста пятидесяти миллионов долларов, а «Альянс» около пятидесяти. И это только официально задекларированная часть оборота. Большую часть валиума сбывали нелегально, не отражая продажи в документах.

Одним из учредителей Синдиката являлся сэр Генри Палмерстоун, заседавший в Палате Лордов.Его прапрадедом являлся лорд Генри Джек Третий виконт Палмерстоун, дослужившийся до должности премьер-министра Британии при королеве Виктории. В первой половине девятнадцатого века он стал одним из соучредителей и главным лоббистом интересов Британской Ост-Индской компании, автором проекта создания обширных опиумных плантаций в Бенгалии и продажи урожаев в Китае. В 1840–1842 годах, когда Палмерстоун был министром иностранных дел, началась первая опиумная война, вызванная попытками династии Цин, законодательно запретить торговлю опиумом, приносившего Британии многомиллионные прибыли.

Сегодняшнее финансовое благополучие семьи Палмерстоунов построено на торговле опиумом, и дед Мадлен был уверен: сэр Генри охотно пойдет на сотрудничество. Собранное досье подтвердило эти предположения — лорд очень любил деньги, плевал на мораль, считая себя высшим существом, стоящим над подобными условностями. Сначала с ним встретился патриарх Рокволдов. Палмерстоун не обманул ожиданий и с радостью согласился участвовать в новом проекте, сулившем миллиардные прибыли. Тогда Дэниэл-младший, отец Мадлен, свел его с Майерсом. При посредничестве Пальмерстоуна, традиционно обладавшим обширными связями в Центральной и Южной Азии, Синдикату удалось договориться с местными элитами. Маковые плантации появились в Пакистане, Афганистане, Индии. Там же в горах начали работать лаборатории, перерабатывавшие опиум-сырец в героин высокой очистки. Чистая прибыль налаженной технологической цепочки, от начала выращивания мака до продажи конечному потребителю, исчислялась в десятках тысяч процентов. Ни одному легальному бизнесу такая рентабельность и не снилась. Сколько зарабатывал Синдикат ежегодно, бывший цэрэушник не знал, но предполагал: минимум, несколько миллиардов долларов.

С оружием была похожая ситуация. Благодаря связям учредителей Синдиката с руководителями спецслужб, Майерс занял часть рынка. Схема была до безобразия проста. На начальном этапе Синдикат получал информацию о закупке американского оружия государствами Азии, Африки и Латинской Америки. Объединяло эти страны одно — развитая коррупция в армии и государственных органах. На местах люди Синдиката договаривались с продажными военными и перекупали у них необходимые партии оружия. Затем оно доставлялось заказчику. Так же стрелковое оружие, ПТРК, минометы, взрывчатка и другие орудия убийства покупались у афганских моджахедов и в иных местах, где имелись их большие количества. Прибыль от подобных сделок во много раз уступала продаже наркотиков, но была ощутимой, составляя по самым скромным прикидкам не одну сотню миллионов долларов.

Последним видом деятельности Синдиката была торговля услугами наемников. Экипированных и вооруженных бойцов под командованием опытных руководителей из бывших военных можно было нанять для военного переворота на островах Океании, государствах Африки, чтобы отбить месторождения золота, платины, нефтяные скважины у конкурентов. Иногда гангстеры Синдиката использовались для подавления бунтов персонала в азиатских странах на нелегальных фабриках и заводах, где процветал тяжелый труд за копеечные зарплаты. Применялись они для разборок с конкурентами, поддержки диктаторских режимов, продающих дешево ресурсы американским олигархам. Руководил этим подразделением некий Билл Роджерс, по кличке «Бешеный Билли» в прошлом капитан «зеленых беретов».

Хэлловею удалось получить информацию ещё о двух крупных соучредителях Синдиката. Третьим оказался, заработавший свой первый миллиард четыре года назад, инвестор Говард Бэррингтон, основатель компании «Бердфоршир Роял». Четвертым — бывший президент Всемирного банка Аарон Клаус, два года назад повторно возглавивший «Американ Бэнк корп». Остальных бывшему цэрэушнику установить не удалось. Без конкретных персоналий, на уровне слухов, туда входил ещё крупный европейский финансовый магнат и пара других представителей международной бизнес-элиты.

Зато фигур поменьше, задействованных в схемах Синдиката Джон накопал достаточно. В США на Синдикат работали множество серьезных чиновников в министерстве юстиции, аппарате президента и других ведомствах, персоналии Хэлловей раскрывать отказался. Заявил: мне это знать ни к чему, если будет утечка информации, можем пострадать все. Зато поделился информацией о людях, руководящих работой в разных регионах.

В Гонконге деньги, полученные от продажи наркотиков, оружия и наемников, отмывал и переводил в золотые слитки «Шанхайско-Британский банк», принадлежащий семье Мэттисонов. Она же представляла интересы Синдиката в странах южной и восточной Азии, контролировала операции в международном порту города. Всеми операциями, обеспечивающими безопасность и прохождения судов с наркотиками и оружиями через Панамский канал руководил некий Джек Келли — заместитель руководителя американской администрации. Мелкооптовой и розничной торговлей на улицах Бронкса, Бруклина и других криминальных районов Нью-Йорка и пригородов заведовали «Черный красавчик» Вэнс и «Кабан» Браун.

В Англии, Швейцарии, оффшорных зонах Атлантического океана работало больше десятка банков, отмывающих средства от наркоторговли, продажи оружия и наемников.

Я внимательно слушал Хэлловея, стараясь запомнить каждое слово. Размах операций и получаемые прибыли внушали. Понимал — с такими возможностями Майерс мог без особых усилий раздавить меня и моих друзей. Спасло то, что один из главных основателей Синдиката Рокволд был категорически против, а выходить с ним на открытый конфликт Уолтер тогда не захотел.

Джон немного помолчал, переводя дыхание, и продолжил:

— Я сейчас рассказывал и думал, давать тебе эти документы или не давать. Там много дополнительной интересной информации по Синдикату и персоналий, которые я не успел озвучить: платежки, банковские документы, доклады детективного агентства, которым руководит мой близкий друг. Учитывая твою везучесть и таинственных покровителей, решил всё-таки передать информацию. Это поможет решить нашу проблему. Думаю, у тебя есть шанс её использовать, и сделать так, чтобы Майерс получил своё, и больше никогда не появлялся на нашем пути. Подчеркну — только шанс, ничего больше. Он хоть и псих, но очень умный и опасный противник. Так что сильно не обольщайся. Документы посмотри, перепиши, что надо и сожги. Обещаешь?

— Обещаю, — кивнул я.

Бывший цэрэушник положил стопку бумаг в папку и подвинул её ко мне.

— Бери.

Спасибо, — поблагодарил я. — Это оригиналы?

— Нет, конечно, — усмехнулся Джон. — Оригиналы остались у меня. Я заранее сделал копии, именно на тот случай, если решу отдать бумаги тебе.

Он поднялся, я тоже встал.

— На этом пока всё, — подвел итог Хэлловей, — Если возникнут вопросы и предложения, я всегда на связи через Мадлен и готов сотрудничать. Пошли, она тебя уже ждёт. А я пока с твоими ребятами осмотрю наши машины. Хочу понимать, как боевики Майерса на нас вышли…

Мисс Рокволд ждала меня в зале на первом этаже. Большие прямоугольные окна были предусмотрительно задернуты плотными бархатными шторами. В ведерке со льдом из нержавеющей стали стояло шампанское, в десятке расставленных тарелок и пиал — салаты и закуски, на большом блюде — огромный кусок стейка.

Сама девушка смотрелась великолепно. Бледно-розовое платье подчеркивало соблазнительные изгибы точеной фигурки, длинная грива волос цвета воронова крыла блестящей волной ниспадала на плечи. Изящные стройные ножки в телесных чулках притягивали взгляд. Мадлен выглядела одновременно невинно, как юная девочка и обольстительно, как роковая красотка. Она заметила произведенное впечатление и довольно улыбнулась.

Чтобы скрыть смущение, я отвел глаза. Скользнул взглядом по пространству зала и остановился на окнах.

— Все равно никто уже ничего не сделает, — пояснила внучка миллиардера, правильно поняв невысказанное опасение. — Барни сказал, снайпера или его подручного, судя по следам крови, убили. Мы сидим на первом этаже, попасть труднее, шторы задернуты, что происходит в комнате не видно. Барни с сыном и твои ребята будут по очереди дежурить и периодически патрулировать территорию. Всё должно быть нормально.

— У нас есть такая поговорка: твоими бы устами мед пить, — усмехнулся я.

— И что это значит? — подняла бровь внучка миллиардера.

— Только то, что все может оказаться не так хорошо, как ты говоришь, — охотно пояснил я.

Девушка чуть улыбнулась уголками губ, и показала ладошкой на место напротив:

— Присаживайся.

— Спасибо.

Я неторопливо уселся на стул.

— Хотела поужинать со своим союзником и другом. Ведь мы друзья, правда, Майк? — Мадлен глянула мне в глаза.

— Конечно, — подтвердил я. — Хотя с такими красивыми девушками мужчинам трудно оставаться друзьями. Уж больно привлекательно вы выглядите.

— Майк, поухаживай за дамой, налей мне шампанское, — тихо попросила мисс Рокволд

— С удовольствием.

Я встал, вытащил из ведерка бутылку. Запотевшее стекло обожгло ладонь леденящим холодом. Ободрал похрустывающую в пальцах блестящую фольгу с горлышка, окрутил и снял мюзле. Затем накрыл ладонью пробку, чуть поднатужился и аккуратно, с глухим хлопком вытащил. Чуть подождал и разлил пенящуюся и стреляющую пузырьками золотистую жидкость по бокалам.

— Давай, Майк! — мисс Рокволд торжественно подняла бокал. — За нас.

— У нас принято соприкасаться бокалами после оглашения пожелания или тоста, — улыбнулся я.

— Так в чем же дело? — удивилась девушка. — Давай, мне это нравится

— За нас! — улыбнулся я и приблизил фужер.

Бокалы встретились. По залу поплыл легкий хрустальный звон.

Мадлен слегка пригубила шампанское, оставив на прозрачном стекле опечаток темно-бордовой помады. Я тоже глотнул, чуть прикрыл глаза, ощущая на губах сладкий привкус лопающихся пузырьков газа.

Девушка решительно оставила бокал, встала и одним плавным движением перетекла ко мне на колени.

— Знаешь, Мадлен я давно тебе хотел сказать, — в карих глазах внучки миллиардера отражались золотистые искорки, розовый язычок облизал соблазнительно приоткрытые пухлые губки.

— Что сказать? — лицо девушки приблизилось ещё ближе, обдавая теплым дыханием, вырез с двумя небольшими, но аппетитными тугими полушариями маячил перед глазами.

Слова о том, что у меня в Москве есть девушка, замерли на губах. Интуитивно понял: если сейчас сообщу о Владе и отвергну Мадлен, из друга и союзника превращусь в смертельного врага. К тому же меня влекло к внучке миллиардера со страшной силой. Это было не теплое нежное чувство, испытываемое к Владе, а неистовая страсть, желание содрать с этой бойкой, спортивной азиатской красотки платье и…

— Ничего особенного, — выдохнул я, приняв решение. — Только то, что ты великолепна.

Пухлые губки расплылись в торжествующей улыбке, обнажая ровные белые зубки. Мадлен обвила мою шею руками и впилась в губы жадным страстным поцелуем. Все чувства кроме всепоглощающей бешеной страсти, отключились, я зарычал, подхватил довольно пискнувшую девчонку на руки и понес к огромному дивану перед камином.

Примечания

Внимание! Некоторые названия, инициалы, полные имена и фамилии, титулы/должности, сознательно искажены, а события никак не соотносятся к их реальным прототипам.

Омерта — закон молчания и круговой поруки в сицилийской мафии

Мюзле (muselets) — специальная уздечка из проволоки, фиксирующая пробку на бутылках шампанского или другого игристого вина.