Олигарх из будущего. Часть 6. Синдикат должен быть разрушен

Глава 17

Тело отреагировало автоматически, ещё до того, как пришло осознание произошедшего. Я мягко плюхнулся на выставленные вперед ладони, ложась грудью на большой ковер. Рядом, под прикрытие стола нырнул Хэлловей.

— Твою мать, — шепотом выругался бывший цэрэушник. — Это ещё что такое⁈

— Стреляли, — невольно я перефразировал популярное выражение советского кино и криво усмехнулся.

— Это понятно, — буркнул Хэлловей. — Как они на нас вышли, черт подери?

Дверь резко открылась. В кабинет аккуратно заглянул Орловски с пистолетом наперевес. За ним маячило обеспокоенное лицо Мадлен, растерянная Лиззи и напряженный Дик.

— На пол, быстро, — прошипел бывший цэрэушник, махая рукой.

Телохранители моментально сориентировались. Дик оттеснил Мадлен и Лиззи за стену, Эндрю запрыгнул вбок, укрывшись в углу за диваном.

— Снайпер работал? — уточнил он, чуть высунувшись из подлокотника дивана. — Направление откуда стреляли, понятно. Мы с Диком можем скрытно выйти с другой стороны и глянуть, что к чему.

— Не вздумай, — рявкнул Хэлловей. — Жить надоело? Неизвестно один он или нет. Не забывай, снайпер готовился, если так ювелирно попал, значит, опытный профи и всё предусмотрел. Вас на подходе положат, чихнуть не успеете.

— Предлагаете, сидеть и ждать, пока Майка не убьют? — оскалился Орловски.

— Предлагаю, не пороть горячки, — буркнул Джон. — Ночь переждать здесь. В поместье куча вооруженных мужчин, сюда не сунутся. А утром поедем. Задвинем шторки на машинах, чтобы не было видно, кто где сидит. Сначала выеду я. Потом, если всё в порядке, дам сигнал, вы подтянетесь. Попросим Барни с сыном, чтобы подстраховали и уедем в город. Возможно, кто-то из вас двоих тоже вместе с ними присмотрит со стороны, а потом присоединится.

Вдали раздался тихий вскрик, и снова наступила тишина.

— Слышите? — насторожился Орловски. — Там точно, что-то происходит. Нужно посмотреть.

— Не надо, — отрезал Хэлловей. — Могут специально выманивать. В моей практике такое бывало.

— Думаю, надо всё-таки вылезти и посмотреть, — заявил я. — Тоже с вами пойду.

— Майк, ты забыл, что целили именно в тебя? — язвительно напомнил бывший цэрэушник. — А тут сам вылезешь из дома под прицел.

— Надену шапку какую-то, старую одежду, платок на рожу намотаю. Никто меня не узнает. У вас же такая одежда имеется?

— У нас всё имеется, — проворчал Джон. — Зачем тебе так рисковать?

— Я должен видеть, что произошло. Отсиживаться за спинами своих людей, когда на меня идёт охота, не буду. И вообще не переживай, любой профи после неудачного покушения меняет дислокацию. Сидеть на месте и ждать, что мы предпримем, будет только слабоумный.

— Слабоумный полезет под пулю снайпера, — недовольно буркнул Хэлловей, но продолжать спор не стал.

На первом этаже в комнате прислуги, пока Джон относил папку в сейф, Лиззи подобрала мне необходимые вещи: темную бейсболку и такую же куртку. Козырек натянул почти на брови, поднял воротник, закрыв половину лица. Разглядеть мои черты даже через прицел ночного виденья было невозможно. Барни раздал фонарики Джону, Орловски и Дику. Немного поколебавшись, вручил мне старый «кольт» с горстью патронов.

Затем, всей процессией тихо двинулись к калитке.

Вышли из двери, находившейся у ворот с противоположной стороны, и разбились на две группы.

Я, Эндрю и Дик отошли к лесу. Затем обогнули поместье и под прикрытием деревьев, двинулись к предположительному месту выстрелов. Хэлловей вместе с Барни, вооруженном помповиком, двигались с другой стороны.

Шли в полном молчании, только сухие ветки и устилавшая дорогу хвоя с мелкой щебенкой хрустели под ногами. Фонарики не включали, опасаясь выдать своё месторасположение.

Первым края опушки достигли две темные тени: Хэлловей и Барни. Остановились. Джон походил, по лесу, подсвечивая миниатюрным фонариком, чтобы не ярко светил, прикрывал стекло рукой. Затем присел на корточки, и махнул ладонью, подзывая.

Когда мы подошли бывший цэрэушник указал на место рядом:

— Смотрите.

Я проследил за его взглядом. В разбросанной по сторонам хвое, отчетливо виднелись алые брызги, в одном месте натекла лужа, вглубь полосой уходили кровавые разводы, будто тащили тело.

А теперь туда, — Джон подсветил дерево в метрах трех. — Снайпер сидел там. Вон следы грязи от ботинок и царапины.

Глянул.Действительно, ствол дерева у основания был запачкан грязью, а кора белела зазубринами и царапинами.

— Думаю, снайпера, и того, кто был с ним, убили, — подытожил Хэлловей. — Некоторое время тащили, потом переложили, возможно, в мешки и убрали отсюда. Очень интересно. Майк, ты ничего не хочешь мне сказать?

Я с достоинством выдержал тяжелый взгляд бывшего цэрэушника и усмехнулся:

— Намекаете на моих ангелов-хранителей?

— Не намекаю, — криво усмехнулся Хэлловей. — Прямо говорю. Тебя как президента охраняют и избавляют от возможных угроз. Правда, на этот раз чуть промахнулись, дали снайперу выстрелить. Но и президентская охрана в таких случаях срабатывает через раз.

— Мы уже говорили на эту тему, — напомнил я. — У меня есть свои маленькие секреты. Да, на расстоянии меня тоже охраняют. Поэтому и жив до сих пор.

— Ладно, — Джон вздохнул. — Верю. Не обмани меня, Майк.

— Не обману, — твердо пообещал я. — Всё, что говорил — правда. Я с тобой откровенен, настолько, насколько возможно.

— Но когда надо умалчиваешь и не договариваешь, — подколол бывший цэрэушник. — Ладно, забыли.

Хэлловей встал.

— Уходим отсюда. В доме будет намного безопаснее.

У ворот нас встретили Мадлен, Лиззи.

— Майк! — мисс Рокволд бросилась ко мне. Встала на цыпочки, тонкие ручки порывисто обвили шею, кукольное личико прижалось к щеке. Теплое дыхание овеивало легким облачком, черные локоны нежным шелком ласково щекотали кожу. Присутствующие сделали вид, что ничего не заметили, начав с преувеличенным вниманием изучать территорию поместья.

Я растеряно переложил кольт в левую руку, осторожно погладил Мадлен по вытянувшейся струной гибкой спинке.

— Всё в порядке.

— Я так боялась, что тебя убьют, Майк, — шепнула девушка. — Очень боялась.

— Напрасно, — улыбнулся я. — Пора уже привыкнуть — это не так просто.

— Надо завершить наше дело, — напомнил Хэлловей. — Пойдем в подвал. Я папочку захвачу и спустимся.

— Возможно, надо отсюда уехать? — предложила Мадлен. — Нас срисовали.

— Если это Майерс и Моррис, не думаю, что они рискнут штурмовать коттедж, в котором находится внучка мистера Рокволда, — усмехнулся Джон. — А вот ночью на дороге могут сделать любую провокацию, чтобы остановить машины, заставить всех выйти, а там уже наверняка исподтишка убить Майка. Лучше до утра посидеть здесь, а потом выехать в город.

— Как скажешь, Джон, — пожала плечиками Мадлен. — Я тебе полностью доверяю.

— Пойдем, — бросил Хэлловей и двинулся ко входу. — Нам надо о многом поговорить.

В холле он попросил меня минуту подождать, сбегал за папкой, повел за собой, пока мы не уперлись в витую лестницу, ведущую в подвальное помещение. Внизу было темно, Джон отошел, через мгновение щелкнул выключатель, зажглись лампы, заливая пространство ярким желтым светом.

— За мной, — бросил бывший цэрэушник, сделал пару шагов вперед и отворил дверь. Мы прошли несколько метров, игнорируя помещения по бокам коридора, после ещё одной двери, спустились вниз и оказались в огромном зале, с выстроенными в ряд пыльными бутылками вина на специальных полках-подставках.

— Прежний хозяин был коллекционером-любителем, — пояснил Хэлловей, уловив мой заинтригованный взгляд. — А наследнички продали дом за кругленькую сумму вместе с винным погребом.

В углу оказался небольшой круглый бамбуковый столик и два стула. Джон устроился на одном, положил папку на стол, руки на подлокотники, коротко кивнул:

— Присаживайся.

Я занял стул напротив, с любопытством ожидая продолжения.

— Вина будешь? — добродушно поинтересовался Джон, расстегивая папку.

— Не сейчас, — отказался я. — Не люблю смешивать бизнес и спиртное.

— Правильно, — одобрил бывший разведчик и достал знакомую пачку листов. — Итак, на чём мы остановились?

— Ты хотел уточнить одну важную деталь, потом собирался показать документы, — напомнил я.

— Окей, — согласился Джон. — Ты должен понимать, Майерс — назначенный руководитель Синдиката. Он сам подчиняется определенным людям, которые помогли построить структуру. Как директор и акционеры.

— Знаю, — хмыкнул я. — Мадлен рассказывала.

— Директора можно снять, переназначить, но акционеры, пока не захотят избавиться от акций, остаются у руля. Выступая против Майерса, на данном моменте ты выступаешь против Синдиката, — невозмутимо продолжил бывший цэрэушник. — Обратного пути у тебя не будет. Шанс на выживание только один, — быстро убрать Уолтера, пока не ликвидировали тебя, сделать так, чтобы проблемы от твоего устранения превысили выгоды, и договориться с остальными. Даже с помощью мистера Рокволда, тогда сможешь выжить. В остальных случаях, тебя раздавят как блоху. В прямой войне с Синдикатом у тебя нет никаких шансов, даже с твоими ангелами-хранителями, завалившими киллеров сегодня ночью. Ты готов к таким действиям?

— Готов, — буркнул я. — У меня просто нет выхода: или он, или я, третьего не дано.

— Согласен, — сдержанно кивнул Хэлловей. — Майерс не остановится, пока не уничтожит тебя. Этот вопрос для него принципиальный. Он подозревает, что тогда ты был на яхте и умудрился сбежать. По моим агентурным данным, когда Уолтер узнал, что вы с Мадлен будете делать совместный бизнес, расколотил у себя в особняке статую Аполлона, две фарфоровые вазы эпохи Мин, в клочья разнес кухню — столы, стулья, шкафы — всё было разбито вдребезги.

— При таком буйном темпераменте надо всегда держать под рукой парочку санитаров, шприц со снотворным и смирительную рубашку, — усмехнулся я.

— Тебе смешно? — хмуро глянул Хэлловей. — А мне вот не очень. После этого Майерсу привезли проститутку, юную пятнадцатилетнюю латиноамериканку. Всю ночь из подвала, где он оборудовал себе специальную комнату для садо-мазо, слышались приглушенные крики и рыдания. А утром его подручные грузили в машину очередной большой черный мешок из непромокаемой, плащевой ткани.

— Ты сказал, очередной? — зацепился за слово я. — То есть, далеко не первый?

— Даже не десятый, — бывший цэрэушник скривился: — Убитых таким образом гораздо больше. Он — садист, получающий удовольствие от пыток и издевательств. За большие деньги мне передали несколько снимков подвальной комнаты, там огромный пыточный зал с различными орудиями в духе средневековой инквизиции.

— Так он просто гребнутый на всю голову, психопат, — ошеломленно пробормотал я.

— Вот именно, — горько усмехнулся Джон. — Поэтому я и не хотел, чтобы эта тварь не то что женилась, а даже подходила близко к Мадлен. К сожалению, мистеру Рокволду рассказывать такое было нельзя, доказательств не имелось, человек, снабжающий информацией, мог обгадиться только от одной мысли, что надо лично подтвердить свои сведения или сделать несколько снимков жертв. А за бездоказательное обвинение, меня бы просто удавили или организовали несчастный случай.

Хэлловей немного помолчал, давая возможность переварить информацию, и добавил:

— Я это рассказал, чтобы ты лучше понимал личность своего врага. Если он провалится в ад, всем будет только лучше.

— Понял, — вздохнул я. — Поверь, Джон, меня мотивировать не нужно. После перестрелки возле аэропорта, готов лично шлепнуть ублюдка. Теперь — с ещё большим удовольствием.

— Значит, мы поняли друг друга? — пристально глянул бывший цэрэушник.

— Поняли, — сухо подтвердил я. — Давай всё-таки перейдем к делу — наркотикам и Синдикату.

— Давай, — кивнул Хэлловей, перевернул листок-другой, вчитался, поднял взгляд:

— Итак, о наркотиках. В восемьдесят первом Майерсу дали добро на создание Синдиката. Он развил бешеную деятельность, при посредничестве Рокволда и других покровителей встречался с высокими чиновниками, коррумпированными азиатскими и латиноамериканскими силовиками и политиками. В то время рынок наркобизнеса развивался стремительно. В середине семидесятых был организован Медельинский картель, через два года — Кали. Державших до того времени монополию кубинских наркоторговцев начали вытеснять из американского рынка. Крупные наркоторговцы Эскобар, Очоа, Ледер, Бальестерос срослись с военизированными организациями «MAS» и «ACDEGAM», уничтожая в стране любого, кто пытался противостоять. На пятки им наступали братья Хильберто и Мигель Орехуэла вместе с Хосе Санта-Крусом Лондоньо по прозвищу «Чепе», основателями наркокартеля Кали. Эти колумбийские кланы стали монополистами по продаже кокаина в США. Они начали создавать в Перу, Эквадоре, Бразилии огромные плантации по выращиванию коки, потом транспортировали её в Колумбию и производили героин.

В Мексике местные чинуши и силовики были замазаны в транзите наркотиков. В семидесятые, остатки военных Гоминьдана, укрепившиеся в Бирме, под руководством Кхун Са, имея около пятидесятитысячную вооруженную армию, занялись производством героина и основали «Золотой Треугольник». На территории Афганистана маковую соломку выращивали вооруженные банды местных моджахедов. В Турции, Корсике, Средиземноморском бассейне работали объединенные группы торговцев и контрабандистов. Даже в США имелись огромные разветвленные организации итальянских, ирландских, еврейских гангстеров, чёрных занимающихся оптовой, мелкооптовой и розничной продажей героина, кокаина и других наркотиков на своих точках. Создать, что-то принципиально новое в таких условиях было почти невозможно и чревато большой войной с громадными международными преступными группировками. Но не для Майерса. Он эту задачу успешно решил.

— Очень интересно, — я удивленно поднял бровь. — И как решил?

— Гениально, — усмехнулся Хэлловей. — На самом деле элегантно и очень просто. Майк, я хочу обратить твое внимание, именно на этот момент, чтобы ты лучше понимал личность своего врага. Воевать против всех Майерс не пошел, понимал, бойня будет ещё та, шанс проиграть большой. Значит надо найти критическую уязвимость у производителей, компонент, без которого они не смогут работать. И он его нашел. Для процесса получения и очистки героина из опиума-сырца необходим уксусный ангидрид. При поддержке своих покровителей, используя аккумулированные у себя финансовые средства, Майерс начал выкупать заводы по производству ангидридов.

Те, кто отказывался с ним сотрудничать, горько пожалели — их бизнес уничтожался. Использовались все белые, серые и криминальные схемы, рейдерские захваты, убийства, поджоги, чтобы подмять предприятия, в крайнем случае, уничтожить конкурентов. За пару лет Синдикат стал монополистом в поставках ангидридов в Золотой Треугольник и практически всем крупным наркокартелям. Оплата за поставки осуществлялась тем же героином, почти по себестоимости. Другие крупные продавцы, торгующие теми же наркотиками, конкурировать с Синдикатом не смогли, поскольку покупали такой же товар намного более высоким ценам. Они разорились и после полутора кровавых войн и разборок, были уничтожены, остатки вытеснены или сами добровольно ушли с рынка.

— Оригинально сработал, — хмыкнул я. — Не ожидал такого от Майерса. Мне он казался не таким умным.

— Он невероятно умён, — холодно подтвердил Джон. — Да, психопат, садист и выродок, для которого не существует морали. Но по-своему гениален.

— И что потом? — я с интересом ждал продолжения.

— А потом, — усмехнулся Хэлловей. — Они начали производить валиум, являющийся аптечным наркотиком. Официально для медицины, на самом деле для получения почти легальной сверхприбыли от тех несчастных, которым он необходим. Специальное подразделение создало коричневый героин высокой очистки. Уолтер и Синдикат как следует взялись за рынки колумбийского кокаина и опиума в Средиземноморском бассейне, Афганистане, Бирме и других азиатских странах.