Силентиум

Запись № 11

Старая женщина встретила меня около дальней, второй стены города, в то время как первая была построена для защиты посевов на полях от возможных нападок травоядных животных. Ее сопровождали четверо спутников, трое женщин и один мужчина. Нервничая, они держались за руки, словно искали друг у друга поддержки, уверенности, но не только для этого. Они объединяли сознания, модифицировали его в иное состояние для улавливания всего происходящего над ночным городом, близлижайшими равнинами и горами. Их прикосновения способны были передавать информацию со всех точек планеты друг другу.

Я знала об этом, и понимала глубинную суть происходящего. Все это происходило благодаря кратковременному укусу и тем нескольким минутам, в течение которых бактерии с генетическим материалом распространились по моей крови, неся с собой информацию об окружающем мире, истории, местном языке, знания о тактильных информационных прикосновениях. Все эти знания прочно обосновались в моей крови, в моей плоти, в моем сознании.

Благодаря маленьким «разведчикам», крошечным агентам, генетическому материалу, эквивалентному по действию нашим анциллам.

Эти частицы воистину умные детища местной культуры.

Старая женщина больше не улыбалась, но заинтересованно осматривала меня, с насмешливым выражением на лице.

— Сейчас вы меня понимаете? — спросила она.

— Да… Но пока мне трудно говорить, — ответила я. Мои губы онемели и неуклюже шевелились в попытках произношения слов чужеродного языка.

— Здесь все еще опасно. Другие жители поселения думают, что вы прибыли сюда, чтобы покарать их.

— После стольких миллионов лет?

Слова, которые я произнесла для обозначения времени, основывались на планетарном 224-дневном годовом цикле, так как местное население не делило время на климатические сезоны и не привязывалось к фазам окружающих планету лун.

— Это было так давно? — спросила она.

Ее спутники отступили назад, расцепив руки.

Вырубающий и Поющая продолжали неподвижно наблюдать за происходящим, стоя около исследовательского корабля.

— Я поражена тем, что вы помните те времена, — сказала я.

— Лично я не помню. И никто из нас по отдельности этого не помнит. Но после того, как вы прибыли сюда, мы собрали кворум. Тысячи жителей одновременно взялись за руки. Мы попытались вернуться в прошлое. Некоторые осудили меня за то, что я попыталась установить с тобой контакт… Прошу прощения за наши методы.

— Вы пошли на большой риск, — кивнула я.

— Я уже стара, у меня практически нет никакого здоровья, — ответила она. — Но вы мне не кажетесь старой, хотя на вкус вам очень много лет… Если основываться на моих суждениях.

Я вытянула руку и обнажила место укуса.

— Мне много тысяч лет, — ответила я. — Вам нужно попробовать еще раз?

Она посмотрела по сторонам, затем обернулась, и ее брови удивленно поползли вверх.

— Нет, — сказала она. — Все то, о чем мы думали, подтвердилось. Вы потратили столько времени, чтобы просто добраться сюда, или же…?

Она не могла подобрать нужные слова и понятия для всего произошедшего в прошлом, покрытого пеплом былых времен. Ее лицо стало сосредоточенным и печальным, она нахмурилась.

— Не важно, — ответила я. — Мы прибыли сюда не для того, чтобы карать вас, а для того, чтобы получить все знания, которыми вы можете с нами поделиться.

— Мы должны укусить ваших спутников? — спросила старая женщина. — Я не получаю большого удовольствия, делая это. Только самые невежественные могут наслаждаться этим процессом.

— В этом нет необходимости, — заверила ее я. — Если это понадобиться, то я сама укушу их.

Старая женщина улыбнулась и в предвкушении потерла локти. Она бросила взгляд на стоящих поодаль Вырубающего и Поющую.

— Они выглядят невежественно. Внутри своих защитных раковин.

Она взяла меня за запястье одной из своих полных ладоней и мягко сжала ее.

— Теперь, когда вы меня понимаете, я точно понимаю, что мы должны сделать. У меня есть предчувствие. Столько всего произошло с тех давних времен. Старинные приказы, древние заветы о долге и указания. Связь… Она нечеткая и исчезает, как след от палки по песку, смываемый потоками идущего дождя, унося его в неизвестность. Но вы должны уловить ее достаточно хорошо. Произошедшие события для вас должны иметь больше смысла и значения, чем для нас.

Я заметила, что все происходящее не является для нее чем-то удивительным, наша случайная встреча не становилась неким привилегированным событием. Я чувствовала, как любой город на этой планете подчиняется ей, а если и нет — то быстро подчинялись без всяческих промедлений.

— Как вас зовут? — спросила я.

— Сияние-Древних-Солнц, — ответила она.

— Звучит, как и большинство наших имен. Меня называют Лайбрериан.

— Кто дал вам это имя?

— Оно было дано мне моим учителем, во времена моей молодости, за мое стремление идти к знаниям через изучение большого количества информации.

— Мы здесь все своего рода библиотеки, — сказала Сияние. Она повернулась ко мне, подтолкнула вперед и зашагала рядом со мной по направлению к нашим кораблям.

— Есть и иные способы хранения старых знаний. Я покажу вам это место. Оно находится недалеко отсюда.

— Вы проводите меня туда? — спросила я.

— Да, — она махнула рукой вперед. — Я надеюсь, что смогу увидеть нужное место и определить, когда остановиться — с высоты. Нам необходимо лететь не слишком быстро и не на высокой скорости, — она похлопала меня по плечу и посмотрела на наши корабли.

— Вас они не пугают, эти машины?

Старая женщина смотрела на внутренний интерьер исследовательского корабля с широко раскрытыми глазами. Она быстро разобралась в принципе работы окружающего оборудования и сети дисплеев, и вертела головой вслед изменяющимися цветами экранов и возникающими на них символами. Когда корабль начал взлетать, она схватила меня за руку со следами укуса, но не для того, чтобы повторно укусить. Рана на ней почти затянулась. Давящее прикосновение ее руки передало мне еще больше информации, вливая ее в мою кровь и плоть.

Я начинала входить в новое состояние сознания, ощущая то, как местное население воспринимает самих себя, осознает свою роль, в каких красках они видят окружающий мир, а затем я чувствую, как они воспринимают нас и что они чувствуют.

Их жжёт вневременное чувство вины. Вернее, чья то вина, не конкретно этих Предтеч, а других, живших ранее, но такой сильной, что ее след лег на последующие поколения, не осмеливающихся вспоминать о случившимся, храня события в дальнем углу своей памяти, и редко признающихся в содеянном.

До этого момента.

Она осмотрела окрестности, как только корабль набрал высоту, затем указала на восток и сказала:

— Мы должны лететь туда.

Вырубающий вел корабль согласно инструкциям, двигаясь на высоте тысячи метров. Старая женщина ни разу не отпустила мою руку. Она удивительно точно чувствовала верное направление движения. Возможно, что она уже поднималась вверх на гору, и оттуда могла видеть дорогу до нужного места аналогично обзору с нашего корабля, но я думаю, с большей вероятностью, она уже знала дорогу.

Хранитель и Поющая остались на другом корабле. Несмотря на мои убеждения, я все же думала, что необходимо держать при себе запасной вариант. Действие укуса старой женщины могло быть более значительным и мощным, нежели я представляла себе. Внедренные в меня микроскопические частицы… Что они еще могут сделать со мной. Защитить, или может быть, принудить к чему то?

Старая женщина указывала нам путь извивающейся полосы на земле.

— Мне кажется, мы летим вдоль старой линии землепашни, — сказал Вырубающий. — Но здесь нет никакого магнитного поля, вот уже как миллионы лет.

Я перевела сказанное Сиянию, но она не обратила на нас никакого внимания — просто продолжала указывать нам путь узловатым пальцем. Мы пролетели через глубокие ущелья и широкие долины. Длинные озера разрезали землю местных долин подобно следам от когтей животных. Хаотичный пейзаж. На тысячи километров вокруг.

Теперь мы пролетали над такими местами, не заметить особенность которых мы не могли даже с низкой орбиты движения. Широкий серо-желтый участок земли широко раскинулся в ущелье глубиною четыре километра. На протяжении двух километров земля была испещрена широкими дымящимися разломами. Желтоватая окраска окружающей земли была обусловлена жизненной активности бактерий и иных микроорганизмов, питавшихся соединениями серы. Все долина была покрыта тонкой дымкой, но при близком рассмотрении стало ясно, что это не дымка, а пыль. Пыль от споровых организмов — нечто подобное Потопу, но несущее в себе генетический материал Предтеч.

Невероятно замечательные творения.

— Вот то место, куда мы должны были добраться, — сказала мне Сияние.

Вырубающий заложил широкий крюк, действуя согласно указаниям пальца Сияющей, отслеживая его быстрые и точные изменения, пока она не подняла его вверх, уставившись на него своими пронзительными серо-голубыми глазами, и сказала:

— Здесь.

Мы приземлились.

— Это здесь, — сказал Сияние. — Вы должны войти туда… нагой. Пойдемте со мною. Без него. Пускай держится подальше. В нем нет мудрости.

Я перевела сказанное Вырубающему, который склонил голову.

— Но если возникнет малейший намек на опасность, я без промедлений вытащу вас оттуда…

Выражение его лица не принимало никаких возражений.

Сияние и я шли по твердой, каменистой почве. Каждый наш шаг поднимал в воздух кучки спор.

— Мы не можем хранить все воспоминания о наших предках, — сказала старая женщина. — Мы не хотим быть такими, как они. Мы хотим быть сами собой, с нашими собственными воспоминаниями. И они хранятся здесь. Когда нам нужна информация из прошлого, о минувших событиях, мы приходим сюда. Мы идем по этому пути, и когда возвращаемся, то у нас есть ответы на интересующие вопросы.

— Биологический Домен, — сказала я.

— Я не знаю такого слова, — ответила старая женщина, идя впереди. — Я была здесь однажды, когда была молода и у нас возникли разногласия относительно закона и традиций. Тем Предтечам, что были у власти, были показаны нужные воспоминания, указывающие на неправильность их действий. Они ушли в отставку, на их место пришли другие. Никто не ставит по сомнение истинность воспоминаний, заключенных здесь.

Лишенные всех технологических достижений, предоставленные сами себе, древние Предтечи смогли создать полностью органическую и живую технологию сохранения собственных воспоминаний.

— Вы знаете, с каких пор здесь храниться информация? — спросила я.

— С самого начала. Вчера мы видели на небе свет, похожий на движущуюся звезду, и это оказалась ты. У меня есть воспоминания…

Она повернулась и вскинула руки, затем медленно их опустила, проведя по телу начиная с головы, и опустилась на колени, но не передо мною, а перед далекой скалой, возвышающейся на тысячи метров над пыльным небом.

— Первые из нас царапали, рисовали и оставляли отметки на скалах тем, что у них было под рукой — камнями и палками.

Желтоватая пыль оседала на моей одежде и коже. Некоторые из пылинок попадали мне в нос и легкие. Я подумала о том, о чем размышляла вчера вечером и на протяжении последней недели.

Старая женщина со стоном поднялась на ноги и направилась к скалам, по пути обернувшись ко мне и позвала меня за собой.

Высокие каменистые склоны были усеяны оранжевыми волокнистыми наростами, похожими на лишайник и мох. Наросты медленно двигались, плавно скользя по каменистой поверхности. По всему пути их движения мхи крепко переплетались друг с другом своими корнями. В тех местах, где куски мха отмирали, виднелись вытравленные в камне символы — ими были испещрены многие километры долины, они походили на спирали с витиеватым излучением вокруг. В то время, как я начинала постигать алгоритмы считывания таких символов, они начинали казаться мне знакомыми, но сам смысл их все еще оставался скрытым от меня и разгадать его моя анцилла не могла.

— Эти мхи подобны нашим сестрам. Они путешествуют по долине из одного конца в другой, — пояснила старая женщина. — Когда ветра, пыль и дожди стирают всё хранящиеся в них, они скользят к этим местам и восстанавливают утерянное, всегда с теми же самыми воспоминаниями.

Десять миллионов лет назад брошенные на этой бесплодной планете Предтечи избрали для хранения памяти не только свою кровь и плоть, но и шелестящие распространяющиеся наскальные наросты.

— О чем они говорят? — спросила я.

— Они рассказывают наши истории. И великую, древнюю историю, — она пододвинулась ближе, рассматривая мое лицо. — На вас оно медленно действует. Но ждать осталось недолго.

И нужные знания действительно пришли ко мне, но на несколько дней позже.

Я стояла в долине, опустившись на корточки, сгруппировавшись, на усеянной камнями почве, наблюдая за огненный восходом солнца, переключившись на функции моей брони, активируя ее процедуры, чтобы лучше понимать старую женщину.

Пока мы выжидали, я почувствовала тепло в своем теле и в голове, и это были те знания, которыми уже обладала старая женщина, то, что передавалось из поколения в поколение на протяжении десяти миллионов лет. Оно расцветало внутри меня.

Ночью, когда робкий пучок рассвета был брошен с небес на востоке, осветив вершины окружающих скал каньона, я встала, потянулась, чтобы унять боль в мышцах, и отправилась в начало долины, прошагав несколько километров. Здесь я нашла наш корабль вместе с Поющей и Хранителем, встретившие меня с беспокойным взглядом.

Поющая-о-Молодости подошла ко мне и осмотрела меня.

— Как вы себя чувствуете? Как ваше здоровье и физическое состояние, Биоскульптор? — спросила она.

— Я в порядке, — ответила я. — Знания старой женщины растут во мне. Они превращаются в подобие моего личного опыта, если я начну рассматривать ситуацию и вести себя точно так же, как она…

— Мы будем бдительными, — сказал Хранитель. — Что мы должны предпринять в этом случае?

— Поместите меня обратно в мою броню и перезагрузите ее системы. Оставьте меня наедине со знаниями, полученными от старой женщины.

— Это может быть нелегко, Биоскульптор.

— Я знаю. Будем надеется на лучшее.

Старая женщина следовала за мной, и снова села на колени в верхней части долины, наблюдая за нами со скрытой улыбкой.

— Надписи на стенах каньона теперь кажутся мне более понятными, — сказала я. — Я планирую начать оттуда. Я указала на место, где стены каньона возвышались выше всего, и узоры на камне были максимально однородными и глубоко высеченными.

— Мхи перемещаются и записывают в себя информацию, — сказал Хранитель. — Но они могут изменять то, что они записывают? Способны ли они стирать что-то и пересматривать?

— Нет, — ответила я.

— Значит, в этой долине сохранена вся их история.

— Возможно. Но часть ее, в самом конце каньона, содержит в себе что-то, что очень огорчает местных Предтеч, причем до такой степени, что они готовы разделить часть своих воспоминаний и предать их мху, чтобы запомнить все то, что они видели.

Поющая взглянула на меня, тяжело опустив веки.

— Самое большое преступление из известных в истории? Почему же тогда не позволить ему сгинуть на всегда на ленте истории?

Но взгляд старой женщины подтвердил, что такой поступок не в их правилах. Другие Предтечи могут сбежать от собственных деяний и воспоминаний, но не эти.