Школа боевой магии. Том 2

Глава 17

— Жалко, что без глины, — глядя на недостроенную стену из камней, говорил Боря. — Но всё равно защита будет. Поработаете чуть-чуть, потом вас сменят, а вы у костра обогреетесь.

Парни сняли футболки и с неохотой шагнули под дождь. Боря посмотрел на них и отправил к ним в помощь ещё пятерых.

Парней из «Лучезарной дельты» заставил навести порядок в лагере, остальным, в том числе и раненым, тоже дал задание. И только меня проигнорировал.

— Работаем до обеда. А потом я покажу вам одну боевую технику. Пустенье называется.

Я не выдержал и спросил:

— А что до обеда делать мне?

— Ты тренируешься с Григорием Ефимовичем, забыл, что ли? У тебя задача: бесперебойно работающий портал.

Я глянул на Григория Ефимовича. Они с Игорем Петровичем обсуждали кожух. Точнее, крепёж под лямки. Игорь Петрович закладывал крепёж под одну лямку, чтобы через плечо носить, а Григорий Ефимович спрашивал, сложно ли переделать, чтоб под две лямки, как у рюкзака. Короб был уже близок к завершению, а крепёж закладывается в самом начале, вот они и ломали головы, как продевать петельки.

По мне так что обсуждать? Я хорошо помнил, как древесница подвинула корни, да и самому Григорию Ефимовичу достаточно магию применить.

«Древесница только на живое может воздействовать» — пояснил Чёрный.

— А магию богам применять нельзя, — подвёл итог уже я и вздохнул.

На самом деле мне этот кожух был пофиг. Мне хотелось со всеми… Ну… Камни там носить, порядок наводить, дрова заготавливать, за костром следить… Да пусть даже под дождём! Остальные вон работают и ничего.

Я снова глянул на Григория Ефимовича. Он, словно почувствовал мой взгляд, повернулся и спросил строго:

— Ты скоро?

Я разозлился. Я давно уже был готов. Стою тут один, когда все работают, жду его, а он ещё и недоволен.

— Тогда пошли, — Григорий Ефимович развернулся и направился вон из кедрача.

Едва я вышел из-под деревьев, как холодные струи потекли мне за шиворот. Парни хоть рубахи поснимали, потом сухие наденут и у костра греться будут, а мы идём непонятно куда.

В первый момент от дождя хотелось прикрыться или спрятаться. Но пришлось терпеть. Григорий Ефимович шагал спокойно, не морщась и не сжимаясь, будто дождя того и не чувствовал. Конечно, он же бог!

Я вспомнил: он ещё там, в школе шёл под ливнем — точно так же шагал размеренно и решительно.

Вспомнив школу, я вспомнил и Николая, как он там цеплял меня и как мы с ним чуть не подрались. Уже тогда он был и сильнее, и лучше меня. Настроение испортилось окончательно. И тут я поскользнулся. Чуть носом камни не пропахал… Пришлось смотреть, куда я наступаю.

Мокрые камни были скользкими, трава тоже. Зато от дождя стало не так заметно вытоптанные места и то хорошо. Но сильно рассматривать их мне не хотелось, одежда промокла и липла к телу. К тому же обдувало ветерком.

Да, я промок. И успел промёрзнуть, как цуцик, пока понял, что мы идём на ту же поляну, где тренировались раньше.

Когда пришли на место, Григорий Ефимович удивлённо посмотрел на меня, что я скукожился и дрожу, и спросил:

— Ты что, забыл, как энергетический кокон делать? У тебя огонь внутри потух, что ли?

Мне от его слов стало стыдно. Я действительно за своими страданиями даже не подумал про то, что можно огненный шар покатать. Да и кокон тоже…

И тут в памяти вспыхнуло: Николай разрубает мой кокон, я швыряю остатки в него… А потом голос Сан Саныча: «Я сам видел запись, где ты отбросил на тренировке товарища».

От Григория Ефимыча между тем шёл парок. Как будто дождь, попадая на его тело, тут же испарялся. А, может, испарялся вообще не касаясь, на подлёте…

Именно этот парок и вернул меня в реальность. Григорий Ефимович, конечно, бог, но и мы не лыком шиты!

Для разнообразия я решил попробовать сплести энергетический кокон, поупражняться, так сказать.

У меня долго ничего не получалось. Дождь не давал расслабиться и не давал сосредоточиться. Я, конечно, пытался отвлечься и не думать о дожде, но как о нём не думать, когда и трусы уже мокрые.

Григорий Ефимович молча стоял и ждал.

«Добавь огненный шар», — подсказал Чёрный. Видимо, ему надоело наблюдать за моими мучениями. А может он и сам замёрз, он ведь внутри меня, а зубы у меня уже стучали не слабо!

Сосредоточиться на огненном шаре было непросто, но я в конце концов представил его в районе солнечного сплетения, и сам начал двигаться. Как тогда, на тренировке, ещё в школе.

И тут увидел энергетические линии — они шли от моего внутреннего солнца, словно лучики. Или протуберанцы, только тонкие, похожие на силовые линии магнитного поля Земли.

После того, как я увидел их природу, сплести из них кокон оказалось проще простого. И пока плёл, понял, что теперь так просто разрубить их не получится — я могу сделать нити эластичными или перепутать, как в кевларе для бронежилета. Могу усилить, ослабить, сделать вязкими или, наоборот, проницаемыми… А если вдруг их удастся разрубить, то легко восстановлюсь.

— Ну вот и хорошо! — прокомментировал Григорий Ефимович, когда я перестал дрожать. — Теперь давай займёмся порталом!

И накрыл поляну куполом. Как зонтом.

Я аж задохнулся от возмущения.

— Почему раньше нельзя было? — спросил я. — Вы же тоже мокли.

— Тогда ты не научился бы тому, чему научился сейчас. Теперь ты откроешь портал в любую погоду.

— А зачем тогда сейчас накрыли?

— Могу убрать, — спокойно ответил Григорий Ефимович, и дождь снова закапал на плечи.

Я хотел возмутиться, но меня заело — думаете, раз вы бог, так вам всё можно? А вот не буду просить закрыть меня от дождя! Назло открою портал, невзирая на погоду! То есть на непогоду!

Григорий Ефимович усмехнулся и сложил руки на груди, словно бросая мне вызов.

И я этот вызов принял!

— Мне открывать портал? — спросил я.

Он ответил с усмешкой:

— Сначала реши, куда.

— Есть пожелания? — ответил я усмешкой на усмешку.

— Для начала давай в наш лагерь, там, где мы выходили из кедрача. Там народу нет, так что, никого не зацепишь. А потом я покажу тебе одно безопасное место…

— Легко! — ответил я и начал разжигать внутренний костёр.

Сказать «легко» было легко. А вот сосредоточиться на нужном месте не получалось. Ничем оно не было для меня примечательным. Ручей — да! Старый лагерь — да! С ними связано много воспоминаний и эмоций. Даже наблюдательный пункт на вершине горы! Или тропинка, где мы расстались с Ариком и где я потом наткнулся на вытоптанную траву. Все эти места были для меня наполнены воспоминаниями, я их хорошо видел внутренним взором. А вот вход в кедрач… Он никаких чувств не вызывал. И не было никаких деталей, которые бы я очень зримо запомнил — ни камушка, ни рисунка коры, ни приметного кустика…

И тем не менее, я принял вызов, значит, нужно открыть портал именно там!

Я тужился, старался и всякий раз понимал, что открою портал где угодно, но только не там, где сказал Григорий Ефимович.

А он стоял, скрестив руки на груди, и терпеливо ждал… не знаю, чего больше: то ли моей удачи, то ли когда я сдамся?

По логике-то, конечно, удачи, но кто его знает, что там у богов в головах?

К тому же ещё этот дождь… Хотя, если честно, про дождь я в какой-то момент забыл. Ну есть и есть. Тут проблемы поважнее — портал у меня не открывался!

Я уже готов был сдаться, когда Григорий Ефимович вдруг крутанулся, вскинул руку и выхватил из воздуха прямо у меня перед носом дротик с синей капсулой.

Я обернулся и…

И увидел, что нас окружают люди Сан Саныча…

Кто ещё это мог быть?

Я разглядел промелькнувшую между кустов спину в бронежилете, да торчащую из-за сосны каску, точнее, шлем-сферу, такую, знаете, высокотехнологичную, с фонариком и рацией… и сразу всё понял.

А Григорий Ефимович уже шипел мне сквозь зубы:

— Портал! Быстро! Нужно наших предупредить!

И тут я понял, что единственное место, куда я могу открыть портал — и есть вход в кедрач, та самая тропа, по которой мы вот только прошли. Там с краю растёт кедр с обломанным сучком, напоминающим кукиш, а в стороне от него большой плоский камень с углублением посередине… Ни одно другое место не подходит…

Огонь вспыхнул, и портал тут же засиял ярко-голубым… Как будто встряска от появления людей Сан Саныча — это единственное, чего не хватало мне для настройки на нужное место.

Уже запрыгивая в открывшийся проход, я увидел, как на поляну со всех сторон кинулись военные. Но они не успели.

Выскочили мы с Григорием Ефимовичем как раз там, где надо. Я тут же захлопнул проход, чтобы никто за нами последовать не мог. И сразу бросился в лагерь.

Но Григорий Ефимович обогнал меня. Он бежал и кричал:

— Боря, собирай всех!

Сердце колотилось, как бешеное. Мне важно было найти Дёму. Я надеялся, что он не упорол куда-нибудь в лес. Хотя, он же не дурак, под дождём шарохаться…

Но искать его не потребовалось, он сам нёсся ко мне задрав хвост и взволнованно мяукая.

Я подхватил котёнка и повернулся к Григорию Ефимовичу за указанием, куда открывать портал, но ему было не до меня. Вокруг кедрача сужалось кольцо окружения. Все в камуфляже, брониках, шлемах, масках, очках — глаз не разглядеть… Далеко не в лаптях! И вооружённые… Я таких автоматов даже на картинках не видел!

Та группа, что была в торговом центре, вообще дети по сравнению с этими!

Вооружённые спецы! Вокруг кедрача! Сан Саныч, оказывается, и про это место узнал. Так быстро…

Наши парни отступили в центр, и Григорий Ефимович накрыл нас куполом.

Да, купол мог защитить от дождя и, возможно, от пуль… Возможно, даже никто не сможет пройти внутрь! Но и мы были в ловушке.

Мы оказались совсем не готовы к схватке. Мы не знали, что делать. Совсем не знали!..

О чём только думали наши руководители? Землянку строили, стену возводили вместо того, чтобы тренировать нас или делать какие-нибудь ловушки! Они что, не понимали? Ладно мы, вчерашние школьники, но Григорий Ефимович? Он же бог! Он же должен был!..

Наши стояли плечом к плечу. Безоружные. В форме, в которой выступали в торговом центре. А парни из «Лучезарной дельты» вообще в концертной одежде! К тому же поизносившейся за время лесной жизни. Всё это до ужаса уязвимо против пуль… А обувь? Кроссовочки и туфли? Да лапти… Блин! Огнестрел против магов-недоучек, армия против кучки юнцов! Да и чего я ждал? После теракта у меня никаких иллюзий не должно было остаться… Но и я оказался не готов. Растерялся. Смотрел на спецов, как кролик на удава, и в голове не было ни единой мысли.

И тут я почувствовал рядом плечо. Повернулся и увидел Арика. Он стоял рядом со мной, решительный, как никогда. С другой стороны от меня стоял Николай. Когда я посмотрел на него, он подмигнул мне и сказал негромко:

— Не дрейфь! Прорвёмся!

Я дёрнулся:

— Сам не дрейфь!

Девчонок оттеснили в центр, парни окружили их со всех сторон. Как и раненых. Они уже окрепли, конечно, но всё равно были слабы. Да хоть и здоровые — кто мы против вооружённых до зубов спецназовцев?

В первом ряду рядом с Николаем стояли Агафья Ефимовна с Григорием Ефимовичем. А со стороны Арика Игорь Петрович и Боря готовы были первыми ринуться в бой. Артём с Глебом — тоже были в первом ряду. Глеб так вообще пылал ненавистью. Такой костёр полыхал — обжечься можно! Как будто потерянные в теракте его товарищи встали с ним рядом.

Григорий Ефимович повернулся ко мне и приказал:

— Влад, открывай портал!

— Куда? — спросил я, уже разжигая внутри себя костёр.

— Помнишь, я говорил тебе про безопасное место?.. Сосредоточься…

Но тут солдаты на тропинке расступились и к нам направились Сан Саныч и Чернобог. Они шли под зонтами. Сан Саныч в обычной форме, той же, что и в прошлый раз, наверное, даже китель тот же, а Чернобог в своём лощёном прикиде. Шли спокойно, как на прогулке. Шли и мило болтали о том, как удачно непогода собрала нас в одном месте и им теперь не придётся вылавливать нас по лесу… И смеялись… Весело смеялись.

Едва они появились, как Григорий Ефимович нарисовал в воздухе знак триглава, и купол стал плотнее, я это почувствовал.

Сан Саныч с Чернобогом остановились, даже не пробуя пересечь границу купола.

— Приветствую, — едва скользнув по мне взглядом, с довольной улыбкой сказал Сан Саныч. — Давно не виделись.

— Ещё б сто лет не видеться, — хмуро ответил Григорий Ефимович.

— Что поделаешь, — засмеялся Сан Саныч. — У меня, в отличие от вас, ста лет нету.

И я понял, что он знает о божественной сущности Ефимычей. Да и Чернобог с ним не случайно…

Нет, я, конечно, догадывался… Но то, что Сан Саныч вот так прямо, не обращая внимания на непосвящённых, говорит о божественной сути Григория Ефимовича… Мне от этого стало особенно тревожно. Хотя божественный перевес, если можно так сказать, на нашей стороне: у нас Даждьбог, Леля и Велес, а у Сан Саныча — только Чернобог. Что нашим стоит раскидать всех этих спецназовцев?..

«Для Даждьбога и Лели все рувенцы — свои», — хмуро заметил Чёрный.

«То есть как все? — удивился я. — И спецназовцы, и даже Сан Саныч?»

«Все!» — отрезал Чёрный.

«Вот так да! — опешил я. — А Чернобог? Ему тоже все свои?»

«Чернобогу пофиг, сколько спецназовцев вернётся домой, те, чьи души замараны, всё равно попадут к нему в Исподний мир», — ответил Чёрный.

Я другими глазами посмотрел на Григория Ефимовича, я понял: он не сделает ничего, что повредит хоть кому-нибудь из людей, даже ценой собственной жизни будет оберегать всех! Не то что Чернобог! И в этом вся разница. Он и спецов калечить не хочет, потому как те — рувенцы.

Это что ж получается, Григорий Ефимович с Агафьей Ефимовной связаны по рукам… И Сан Саныч с Чернобогом знают об этом, иначе бы так не ухмылялись…

«А как же ты? — спросил я у Чёрного. — Ты же сын Чернобога».

«Я с вами», — коротко ответил Чёрный.

Чернобог вздрогнул, будто услышал ответ Чёрного. Хотя, почему будто? Конечно, услышал! И Ефимычи услышали…

И тут Сан Саныч перевёл взгляд на меня.

— А ты, Влад Джеймс Влад, как оказалось, полон сюрпризов… — моё имя Сан Саныч произнёс с издёвкой.

— Оставь парня в покое! — потребовал Григорий Ефимович.

Но Сан Саныч не обратил на него внимания, а Чернобог, довольный, ухмыльнулся.

Я промолчал. Только почувствовал внутри себя тяжёлый вздох Чёрного. Вспомнил встречу в дебрях… Стало обидно за Чёрного, за то, что отец с матерью бросили его. И я окончательно разозлился на Чернобога, на этого предателя. Ведь он не только своего сына предал, но и остальных богов. Они же купол все вместе ставили, а Чернобог сейчас с тем, кто хочет разрушить общее дело. Вот как так? Как так можно?

В том, что Сан Саныч замешан тут по самые уши, я больше не сомневался.

— Спасибо тебе, дорогой! — продолжал издеваться Сан Саныч. — Без тебя мы бы долго вас по лесам выискивали. А ты нам время сэкономил. Ты своей магией такие мощные маяки поставил — захочешь, не собьёшься!

— Оставь парня в покое! — снова потребовал Григорий Ефимович.

— Не то что? — Не отводя от меня взгляда, расцвёл ледяной улыбкой Сан Саныч. — Что ты мне сделаешь из-под своего колпака.

Я спиной чувствовал моих товарищей и сгорал со стыда. Я понимал, что всех подвёл. Из-за меня все оказались в такой ситуации. Вместо того, чтобы слушать Григория Ефимовича и учиться под его присмотром, я страдал и мучился дурью. Фигнёй маялся и от тренировок косил…

Память услужливо подсунула утренний разговор преподавателей. Когда Боря говорил: «Они не выстоят», он имел ввиду нас — это мы не выстоим. Получается, преподаватели знали о вооружении спецназа и понимали, что вся надежда только на портал. Григорий Ефимович собирался показать мне безопасное место… Я должен был всех вывести, я должен был открыть проход. И Григорий Ефимович верил, что к нужному моменту я освою это дело. А я всё просрал.

…Или не всё? Сейчас Григорий Ефимович назовёт мне место, и мы свинтим! А эти останутся ушами хлопать!

Я вдохнул-выдохнул, проверяя внутренний огонь и, не обращая внимания на Сан Саныча, повернулся к Григорию Ефимовичу.

— А что если вы назовёте мне то самое место?

Григорий Ефимович ответить не успел. Его перебил Сан Саныч. Он заржал так, что кроны деревьев затряслись. И Чернобог тоже разулыбался во все тридцать два зуба. Они, блин, веселились.

Я посмотрел на Григория Ефимовича, он тяжело вздохнул и покачал головой:

— Я начертил триглав.

— Да, — подтвердил Чернобог. — Ты начертил триглав. И сделал купол непроницаемым для божественной силы.

Тут я завис. Я что, на божественной силе работаю?

А Чернобог тем временем продолжал:

— Правда, твой купол остаётся проницаемым для стихий.

— Не для всех, — ответил Григорий Ефимович.

— А нам все и не нужны, — с довольной улыбкой ответил Сан Саныч. — Нам хватит обычного огня.

Парни позади меня забурлили, а мне стало смешно. Я хотел сказать, что плевал я на их огонь, но почувствовал, как мне на плечо легла рука и сжала его. Это была Агафья Ефимовна. Она едва заметно качнула головой.

Я промолчал, но мои эмоции не укрылись от глаз Сан Саныча. Он глянул на меня так, словно все внутренности прожёг тем самым огнём… А потом спросил как бы между прочим:

— Кстати, Влад Джеймс Влад, а ты не хочешь узнать, что с твоими родителями и сестрёнкой?