Шаг третий. Ключи и калитки

Глава 3 Утро вечера, а день ночи…

Накаркал. Мы со Светой едва успели сделать очередные замеры, когда оборудование вдруг начало выходить из строя. Приборы, присланные Грацем с двухвостым, отказывали один за другим, и первым был зерком. Что, с другой стороны, позволило нам вовремя среагировать на новую напасть. Уж бумажный ежедневник в таких условиях точно не откажет. Мы успели записать показания приборов до того, как те пришли в негодность, и только после этого я занялся определением причин этого происшествия.

Впрочем, долгим разбирательство не было. Стоило открыть сервисную крышку радиосканера, как на ладонь мне выпал растрескавшийся и вздувшийся цилиндрик накопителя, до боли напоминающий обычную батарейку моего прошлого мира. Надо ли упоминать, что и накопители остальных приборов оказались в схожем, то есть, полностью нерабочем состоянии. А вот зерком просто помутнел и теперь выглядел куском матово-чёрного стекла обрамлёным тонким прорезиненным «бампером». Но, оно и понятно: в его случае, функцию накопителя, поддерживающего ментальные конструкты-иллюзии, исполнял сам корпус зеркома, выполненный из специальным образом структурированного материала, лишь внешним видом напоминающего обычное стекло. Таким образом, единственным рабочим устройством, оставшимся в нашем распоряжении, оказался компас, да и тот напрочь лишился функции автокорректировки, так же работавшей лишь благодаря запитанному от встроенного накопителя ментальному конструкту.

Надо ли говорить, что когда я, удивлённый столь странным поведением оборудования, полез проверять подаренный Брюсовым ствол, сыгравший свою роль в разборках с Остромировым и его подельничками, то обнаружил в нём ту же проблему, что и в других приборах. Взрыв-накопитель, алый кристалл, извлечённый мною из рукояти пистолета, помутнел и растрескался, а спустя несколько секунд и вовсе рассыпался в мелкое крошево у меня в руке, да ещё и полыхнул раскалённым облачком над ладонью, заставив меня дёрнуться от неожиданности и просыпать серую пыль на траву под ногами.

— Весело, — прокомментировал я, демонстрируя любопытной подруге выуженные из приборов неисправные накопители.

— Подожди-ка, — Света взяла один из цилиндриков, покрутила его в руке и, вернув мне, закопалась в мой ежедневник. Не прошло и минуты, как она торжествующе ткнула в какую-то из записей пальцем. — Вот! Смотри!

Я глянул в собственноручно накорябанные строчки. Температура, показания компаса… Напряжённость информационного поля… Стоп! Сколько⁈ Да в нашем мире она вчетверо меньше! А я и внимания не обратил, записывая диктуемые Светой цифры… Исследователь, ёлки!

— Понял, да? — правильно оценив изменившееся выражение моего лица, улыбнулась девушка. — Они просто не выдержали проходящего потока! У нас-то поле куда более инертно. А при здешней плотности энергия сама собой наполняет резервуары. Но они же не резиновые, вот и результат.

— Та-ак, — протянул я, откинувшись на ствол растущего за моей спиной деревца. — А как тогда обстоят дела с нами? Мы-то не лопнем, случаем, от переполнения энергией инфополя?

— Вот ты, вроде бы, умный, и в ментальном конструировании разбираешься, и старые школы вниманием не обходишь… — покачав головой, попечалилась Света. — На профессора Хольмградского университета работаешь, в исследованиях ему помогаешь, а простейших вещей не знаешь. Как так, а?

— Ну-у… вот так, как-то… — развёл я руками и, пощекотав возвышающуюся надо мной подругу под коленкой, отчего она захихикала, поторопил её с ответом: — но ты же просветишь меня, необразованного?

— Да куда ж я денусь? — изобразила печальный вздох Света. И действительно, не делась, объяснила, что к чему. И чем человеческий организм отличается от классических накопителей, используемых в технике. А оказалось всё просто. И ведь читал я об этом, но… в ознакомительной литературе, подсунутой мне Ружаной Немировной, ещё на заре моего «переезда» в новый мир. Прочитал и забыл… за ненадобностью. А оно вон как повернулось.

Из объяснений Светы и собственных воспоминаний выученного когда-то «школьного» материала следовало, что человек вообще не является накопителем энергии инфополя, он проводник и фильтр, по сути. Причём проводник огромной пропускной способности, если можно так выразиться. Иными словами, чтобы неструктурированная энергия мирового инфополя нанесла организму человека хоть сколько-нибудь ощутимый вред, её напряжённость должна быть, как минимум, на три порядка выше, чем это вообще возможно в нашем мире. И этот факт не может не радовать, особенно в нашей-то ситуации.

Как бы то ни было, информация, сообщённая Светой, требовала небольшой проверки. Ведь кто знает, как поведут себя наши ментальные манипуляции при столь сильно изменившемся напряжении инфополя? И, опять-таки, мы уже не первый день занимаемся замерами, а проделать подобный эксперимент раньше мне и в голову не приходило, хотя сам же вносил данные в зерком и ежедневник… Ну, не учёный я, не учёный. У меня мозги на другое заточены!

Проверили. Убедились, что особых изменений не чувствуем, хотя-а… как посмотреть. Конструкты старой школы, как мне показалось, стали получаться несколько… легче, что ли? Не требовали уже такой жёсткой концентрации и точности волевого посыла, как в нашем мире. А вот с математически выверенными воздействиями современного естествознания ничего подобного не ощущалось. С другой стороны, некоторые переменные следовало бы всё же уточнить. Потому как при отсутствии ощущаемых изменений в работе ментальных конструктов эффект от их действий оказался несколько мощнее. Не так чтобы устроить пожар вместо желаемого костерка, но всё же, всё же…

Поделившись со Светой этой идеей, с лёгким недовольством понял, что её этот момент не заинтересовал вовсе. Да и вообще, последние пару минут подруга выглядела какой-то задумчивой, и на мои расспросы отвечала невпопад. Но когда я заговорил с ней о доработке имеющихся в нашем распоряжении ментальных воздействий, Света меня перебила… И вопрос о её странной отвлечённости отпал сам собой.

— Как думаешь, Ероша, — глядя куда-то мимо меня, произнесла девушка. — А эта железяка Граца тоже работает на обычном накопителе?

— Э-э… — я почесал затылок. И тут до меня дошла причина её странного поведения, так что я поспешил успокоить подругу. — Понял. Не переживай, Светик. Питание нашего «маяка» устроено по армейскому стандарту: с двойным дублированием питания и активной защитой.

— Но всё же, надо проверить, — настояла девушка. И я не стал ей перечить. Лучше пусть взглянет и успокоится…

— Проверим, — кивнул я. — После обеда?

— Сейчас, — мотнув головой так, что забранные в «конский хвост» длинные волосы хлестнули её по лицу, решительно произнесла Света.

Ну, сейчас так сейчас…

Массивный металлический сундук, в котором Грац и его помощники разместили своё устройство, был извлечён мною из шалаша, где он провалялся всё это время, играя роль эдакого столика для всяких мелочей. Вытащив агрегат, мы со Светой в четыре руки откинули многочисленные защёлки, запиравшие ящик, и, подняв довольно тяжёлую крышку, получили возможность полюбоваться не только ворохом металла, стекла и пластика, заполнявшим добрых три четверти объёма, но и занявшим оставшуюся четверть освинцованным коробом с тремя запертыми лючками, за которыми и должны были располагаться цилиндры накопителей.

— Открываем? — спросил я Свету. Та нервно кивнула и решительно щёлкнула замком. Лючок, за которым, судя по ярко жёлтой надписи на чёрном фоне, должен был находиться основной рабочий элемент питания устройства, откинулся в сторону, и цилиндр накопителя плавно выехал из гнезда. Осмотрев его со всех сторон, я демонстративно щёлкнул по встроенной в верхний торец накопителя стеклянной пластине, на которую выводились основные параметры элемента питания, в том числе и его заряд. И сейчас мы с подругой видели, что эти цифры вдруг стали расти, стремительно приближаясь к сотне процентов. Переглянувшись, мы загнали цилиндр в его посадочное гнездо и, заперев лючок, дружно выдохнули.

— Работает, — расплылась в улыбке девушка.

— И теорию о самоподпитке накопителей в этом мире можно считать доказанной, — покивал я. — На этом хорошие новости, можно считать… закончились.

— А есть плохие? — всё с той же расслабленной улыбкой на лице лениво поинтересовалась Света. Кажется, после проверки работоспособности нашей надежды на возвращение девушку накрыл отходняк.

— Ну, если даже не считать поломку всех остальных приборов за плохую новость, мы с тобой лишились единственного имеющегося в нашем распоряжении оружия, — развёл я руками. — Конечно, у меня есть в запасе несколько опасных фокусов, но все они рассчитаны на столкновение с противником лицом к лицу… накоротке, так сказать. А без дистанционных средств поражения я, честно говоря, чувствую себя несколько неуютно.

— О… — Света встряхнулась. — А оно нам так уж нужно, оружие это? Вроде бы, мы столько времени провели в этом месте и никакой опасности здесь до сих пор не встретили.

— В нашей поездке в Сибай тоже не должно было быть никаких опасностей, — фыркнул я. — Но оружие мне всё же пригодилось. Так что, извини, солнечная… но я предпочту иметь в своём распоряжении средства защиты от чужаков, даже если никаких стычек с агрессорами в нашем с тобой нынешнем «походе» не предполагается. Так спокойнее.

— Что ж, — Света чуть подумала и согласилась. — Тебе виднее. С оружием я дела не имела, поэтому и посоветовать по этому поводу ничего не могу. Но если тебе с ним комфортнее, спокойнее, то и возражать я тоже не стану. Погонишь двухвостого за новым пистолетом? К Старицким?

— К Старицким, да… — я задумчиво потёр подбородок. — Но не за пистолетом. Как мы выяснили, с незащищённым от внешних влияний кристаллом долго он здесь не проживёт. Защищённые же… я даже сомневаюсь, что кто-то где-то производит нечто подобное. Вряд ли прежде возникала необходимость в подобном оружии.

— Но ведь накопители в устройстве профессора защищены, — нахмурилась Света.

— Так оно и рассчитано на работу в запредельных условиях, в которых любое стрелковое оружие можно считать абсолютно бесполезным, — развёл я руками. — Впрочем, всё это лирика. А попрошу я у его сиятельства пару арбалетов с боевыми болтами. Надеюсь, он мне в такой малости не откажет.

— А почему не лук? — поинтересовалась подруга.

— Потому что с луком я обращаться не умею, а вот с арбалетом дело имел, и не единожды. Так что, в случае необходимости не опозорюсь, — объяснил я. — Да и тебя поднатаскать в использовании этой «игрушки» тоже смогу, что немаловажно.

Честно говоря, я ожидал, что Света примет идею обучения стрельбе из арбалета в штыки, но… нет. Ничего кроме уже хорошо знакомого любопытства в эмоциях подруги я так и не почувствовал. И это радовало. Меньше всего мне сейчас хотелось бы бороться с пацифистскими настроениями в нашей маленькой компании. Не та обстановочка вокруг, и не то у нас положение, чтобы отказываться от оружия.

Двухвостый принял новое задание с энтузиазмом. Он вообще большой любитель шастать за Кромкой, и не упускает возможности исчезать за ней при любом удобном случае. А уж если от таких походов ожидается какая-то польза «его двуногим»… в общем, котяра исчез в Запределье, едва схватив зубами накорябанную мною на колене записку.

Удивительно, но посылку от Старицкого мы получили уже следующим утром. То есть, меньше, чем через шесть часов по времени того мира, если наши подсчёты, конечно, не врут. Впрочем, примерно о такой же разнице временных потоков говорил и Грац в своем очередном послании. Всеслав Мекленович искренне обрадовался присланным ему материалам и даже осторожно согласился с нашей теорией о путешествии меж мирами. Более того, в своём ответном письме он с определённым энтузиазмом высказался о проводимых его группой работах над созданием пеленгатора для находящегося под нашим присмотром устройства. А уж как он возбудился от информации о причинах отказа присланных им приборов… Кажется, двухвостому предстоит ещё не один рейд в гости к Грацу. За один раз он просто не сможет притащить всё то оборудование, которое профессор намеревался передать нам для работы. И на этот раз оно, разумеется, будет защищено так же, как и накопители в том самом железном ящике, что вновь служит журнальным столиком в нашем шалаше.

Но, вообще, должен заметить, что, несмотря на немалую нагрузку по научной части, фактически обещанную нам профессором, был в его послании и огромный плюс. То воодушевление, которым было наполнено присланное нам письмо, изрядно подняло настроение Свете, нет-нет да скатывавшейся в беспокойство по поводу нашего возвращения домой. И это не могло не радовать. Да и я сам, честно говоря, вздохнул свободнее, чувствуя поддержку и уверенность Всеслава Мекленовича в успехе нашего предприятия.

Арбалеты меня удивили. Я-то, отсылая свою просьбу Виталию Родионовичу, надеялся получить от него обычные поделки, каких полно в спортивных магазинах Хольмграда, мало чем отличающиеся от изделий моего прошлого мира. А получил… вполне боевое оружие. Мощное, компактное и… удивительно удобное. Военное прошлое этих машинок просматривалось настолько отчётливо, что у меня даже не возникло сомнений в совершенной бесполезности поиска таких вот игрушек в оружейных лавках Хольмграда. Не для охоты эти изделия, совсем не для охоты. Да и обычным воякам подобное вооружение ни к чему. А значит, князь Старицкий расщедрился и передал нам со Светой вещицы с каких-то очень специальных складов, хранящих экипировку и вооружение для очень специальных бойцов.

Но самое главное, князь правильно понял, в чём наша проблема, а потому в присланных им устройствах не было и намёка на накопители. Зато короткие, но чрезвычайно толстые дуги арбалетов, сделанные не из металла, а из какого-то странного пластика, как и закреплённые на их оконцовках огромные эксцентрики, оказались «украшены» миниатюрными, почти незаметными руноставами. Сами по себе эти надписи ментальными конструктами не являются, и служат лишь якорями и интерпретаторами для волевого воздействия стрелка, формируемого им во время выстрела, а потому и накопителей руноставы не требуют. И уже одно только наличие этих надписей вызвало у меня некоторые догадки о том, откуда взялось это оружие. А уж когда я увидел идущие в комплекте с арбалетами болты, то последние сомнения в том, с чьих именно складов мы со Светой получили этот подарок, отпали.

Яговичи. Только они при всяком удобном и неудобном случае используют в своём вооружении и экипировке столь странный подход к ментальному манипулированию. Они не заставляют своих бойцов заучивать десятки и сотни боевых ментальных конструктов, зато тренируют в правильном, своевременном использовании руноставов, буквально испещряющих их одежду и оружие, и при должной сноровке такая экипировка превращает своих носителей в натуральные машины смерти. Весьма затейливый, но, надо признать, довольно эффективный способ. Хотя без такой экипировки бойцы Яговичей в большинстве своём мало что представляют собой как боевые единицы. Нет, со временем, набравшись опыта, и они становятся весьма грозными воинами, в независимости от наличия руноставов на одежде и оружии. Но всё же, всё же… определённая однобокость подготовки сказывается. Уж я-то помню!

Но, надо признать, в нашем случае такие вот арбалеты — это лучший возможный вариант вооружения. Обычного-то порохового оружия в нашем со Светой мире днём с огнём не сыщешь. Не получило оно серьёзного распространения ввиду засилья взрыв-накопителей — многоразовых, лёгких в производстве кристаллов, выращивание которых было поставлено на поток ещё добрых три сотни лет назад. А как показала практика, здесь такое оружие бесполезно.

К тренировкам с арбалетом Света приступила без особого энтузиазма, но и увиливать от занятий не стала. Радует меня эта девушка. Есть слово «надо», а значит, все хотелки побоку. Впрочем, несмотря на добросовестное исполнение ею взятых на себя обязательств, это не помешало моей подруге вечером вволю поворчать на тему натруженных рук, ноющих мышц и общую усталость. Да, хоть оружие и снабжено руноставами, многократно облегчающими работу с ним, но и оно требует определённой сноровки в обращении, а той не достичь без тренировок. Попробуй-ка взвести реечный затвор сотню раз подряд, даже если усилие, необходимое для этого, не превышает полтора десятка килограммов! Понятное дело, что после такой тренировки руки будут просто-таки отваливаться.

В общем, к ворчанию Светы я отнёсся снисходительно и даже сделал ей лёгкий массаж плеч и предплечий, заодно напомнив об имеющемся в её распоряжении лекарском ментальном конструкте, специально предназначенном для таких случаев. Ему, вообще-то, всех старших школьников на уроках безопасности жизнедеятельности учат, как и кровеостанавливающим, фиксирующим и прочим приёмам первой помощи. Один из немногих полезных в плане ментального манипулирования уроков в школах, на мой взгляд. Даже в тех, что славятся своим уклоном в естествознание и философию.

Как бы мне ни хотелось как можно скорее натаскать Свету на обращение с арбалетом и тем самым дать ей дополнительный шанс на выживание в здешних диких условиях, пришлось прерываться на сбор данных для Граца, благо профессор сдержал обещание и прислал с двухвостым новые приборы-измерители, на этот раз исполненные в том же стиле, что и наш будущий «маяк». То есть, накопители в присланном оборудовании теперь были так же защищены от влияния здешнего инфополя, будучи спрятанными в освинцованные герметичные контейнеры, и мы могли не опасаться, что они выйдут из строя в самый неподходящий момент.

Так и потянулись наши каникулы. Утром — зарядка, умывание и завтрак, после — работа с приборами, обед, небольшой отдых после него и тренировки с арбалетами и кое-какими ментальными конструктами из моей коллекции. Потом ужин и… иногда короткие прогулки по окрестностям. Пустым, надо заметить.

Вообще, чем дольше мы здесь находились, тем больше я подозревал, что в этом мире отсутствует разумная жизнь. По крайней мере, животные в округе вели себя достаточно беспечно, а радиосканер выдавал лишь треск и помехи в пустом эфире. Попытки прощупать инфополе на предмет наличия структурированных элементов тоже ни к чему не привели. Хотя тут, как и в случае с радио, была вероятность того, что мы просто находимся слишком далеко от обжитых мест.

Впрочем, я не расслаблялся, памятуя, что даже самая малая вероятность остаётся вероятностью, а значит, риск столкнуться с чем-то недружелюбным или агрессивным никто не отменял. И ведь оказался прав!

Этим утром я взвалил работу с приборами на плечи подруги, а сам отправился на очередную разведку округи. Подобные пробежки по окрестностям я проделывал регулярно, стараясь подмечать любые изменения в окружающей обстановке. Но если раньше, максимум, на что я натыкался, так это на результаты действий диких животных, порой весьма немалых, вроде кабанов, лосей или медведей, то в этот раз, спустившись вдоль ручья до холмов, в седловине меж которых пряталось то ли длинное озеро, то ли хитро изогнутая река, на самом берегу этого водоёма, усыпанном крупной галькой, я заметил какую-то возню. А вооружившись биноклем и присмотревшись к происходящему у уреза воды, тяжело вздохнул. Люди… Вокруг вытащенной на берег довольно большой деревянной лодки суетились пятеро мужчин. Бородатые, усатые… одетые в одинаковые чёрные штаны, заправленные в низкие кожаные сапоги, длиннополые серо-зелёные куртки, подпоясанные широченными поясами, в матерчатых, обрамлённых коротким, но густым мехом разноцветных шапках, они оживлённо о чём-то спорили, размахивая руками и указывая то в одну, то в другую сторону. Наконец, один из них резко махнул рукой сверху вниз, очевидно, рявкнув при этом на своих спутников. Те замерли, а предводитель ткнул двоих из спорщиков пальцем в грудь и вновь что-то рыкнул. Выбранные им спутники дружно покивали и полезли в лодку, из которой выбрались через несколько минут, уже будучи нагруженными оружием и какими-то котомками с перевязями. Прицепив к широким поясам сабли, бойцы вздели на себя сбрую с многочисленными висюльками, без шума поделили меж собой ружьё и топор и, закинув за спины котомки, уверенно пошли прочь от своих спутников, к счастью, в противоположную сторону от нашей со Светой стоянки. А оставшиеся, повинуясь приказам всё того же старшего, завозились вновь, занявшись обустройством лагеря.

Надо заметить, что пришельцы вели себя довольно беспечно, не проявляя особого беспокойства. Да, за окружающей обстановкой приглядывали, а в сторону небольшого леска, росшего на склоне одного из холмов, посматривали даже с некоторой опаской. Но вызвана она была лишь наличием медведицы с медвежатами, занятых сбором ягоды в диком малиннике, кусты которого заполонили опушку. Да гости даже караул не выставили! Нет, не ходят так по чужой земле. А значит, знают эти путешественники, что здесь им ничего не грозит… ну, кроме дикого зверья, понятное дело. Интересно.

Честно говоря, я уже и не ожидал увидеть людей в этом мире. И теперь, заметив гостей, ставших лагерем столь близко от нашего со Светой местообитания, даже немного расстроился. Насколько было бы проще, если бы их не было, эх!

И ведь не промолчишь об этом. Света должна узнать о возможной опасности непременно. Да и от Граца со Старицким сей факт лучше не утаивать. Есть у меня подозрение, что за такой кунштюк его сиятельство по головке не погладит. Информация об этом мире князю нужна достовернейшая, он не раз это подчёркивал в нашей переписке. И это понятно. Новый мир — это интересно не только как открытие столетия. Это же новые земли! И я не я буду, если он не планирует устроить сюда экспедицию. А то и… экспансию, чем чёрт не шутит, когда бог спит?

Впрочем, это уже не моего ума дело. Какой там гешефт хочет сделать Старицкий, и хочет ли вообще — дело десятое. А вот предупредить Свету о появлении в окрестностях чужих стоит как можно скорее. На всякий случай.

— Пятеро, говоришь, — подруга подхватила отложенный при моём приближении арбалет и, поднявшись на ноги, внимательно огляделась по сторонам. Ну, прямо амазонка! Куда деваться!

— Пятеро-пятеро, — кивнул я. — Вооружены саблями и примитивными ружьями. Встали лагерем за первым холмом, на берегу реки.

— Всё-таки, река, да? — перебила меня Света. В ответ я пожал плечами.

— У них там лодка. Большая, деревянная. Сомневаюсь, что она им вообще понадобилась бы, будь это озеро. Строить такую махину, если проще обойти водоём по берегу… вряд ли бы кто-то стал заниматься такой дурной работой.

— Рыбаки? — приподняла бровь подруга.

— Много ты видала рыбаков с ружьями и саблями? — фыркнул я.

— Не видала, — с улыбкой отозвалась Света. — Но я и солдат с саблями только на картинках видела. Так что, не аргумент.

— Согласен, — после небольшой паузы, кивнул я. — Но, будь они рыбаками, у них должна иметься какая-то снасть, а я хорошо рассмотрел их скарб и лодку в бинокль. Там даже завалящей удочки нет, не то что сетей или бредня. Зато есть вёсла, сложенная мачта и свёрнутый парус. Учитывая ширину предполагаемого озерца, парус здесь совсем ни к чему. Одних вёсел хватило бы, чтобы перебраться с того берега на наш за полчаса.

— Ладно-ладно, убедил, — замахала руками девушка. — Будем считать, что это солдаты, идущие по реке по какой-то своей надобности. Кстати, а почему ты решил, что они именно солдаты?

— Одежда и экипировка, — пожал я плечами. — Они все одинаково снаряжены, и даже куртки и штаны у них одного цвета. Отличаются только шапки, но это, думаю, можно не учитывать. Да и с оружием… понимаешь, солнце моё, только солдат потащится в лес за дровами с ружьём и в полной экипировке. Никакому охотнику или обычному путешественнику такое в голову не взбредёт. А солдат по-другому не поступит. По крайней мере, на виду у начальства.

— Почему? — не поняла Света.

— Потому что устав, — развёл я руками. Судя по взгляду подруги, мой ответ её не убедил, но спорить она не стала. И слава богу. Не хватало ещё придумывать, откуда я вообще осведомлён о военных уставах и особенностях поведения солдат. Всё же, поведать о своём истинном возрасте, как и о реальной истории моей жизни, я пока не решился. И, честно говоря, вряд ли рискну… ну, не в ближайшее время точно.

После недолгого обсуждения сложившейся ситуации, мы со Светой всё же решили не искать общества наших временных соседей и, по возможности, вообще не показываться им на глаза. Хотя подруга, кажется, была бы не против познакомиться с аборигенами, но всё же осторожность в ней возобладала над любопытством, и она отказалась от этой идеи, даже не озвучив её. Но я-то чувствовал её эмоции, ха!

В общем, такой «подвиг» со стороны Светы заслуживал награды и… вечером подруга была осчастливлена огромной порцией мороженого, притащенного подговоренным мною двухвостым с кухни Старицких. Надеюсь, старика Сварта хватит родимчик, когда повар продемонстрирует ему опустошённый котярой холодильник!

Я искренне надеялся, что уже следующим утром не увижу наших гостей в устроенном ими лагере, но, увы. Мечтам моим не суждено было сбыться. Там, где я вчера оставил компанию из пятерых вояк, лодку и пустое кострище на необустроенном берегу, теперь располагался вполне себе приличный лагерь с уютно потрескивающим костром, кучей притащенных и уже наколотых дров, и даже с целой палаткой, явно сделанной из того самого паруса, что я видел сложенным в лодке. Стало ясно, что гости решили задержаться здесь надолго. По крайней мере, не на один день точно. Иначе зачем бы им обустраивать отхожую яму у самого подножия холма, в доброй полусотне метров от лагеря? Жаль, я так надеялся, что они передохнут ночку на берегу, да и отправятся в дальнейший путь.

К моему возвращению в лагерь Света как раз закончила возню с приборами Граца и теперь заполняла полученными данными присланный им формуляр. Очевидно, Всеславу Мекленовичу надоело вчитываться в прыгающие строчки наших записок, и он позаботился об общем удобстве, прислав вместе с очередным письмом целую кипу листов с отпечатанными на них таблицами, в ячейки которых мы теперь и вносили все получаемые с приборов сведения.

Поделившись с подругой своими наблюдениями и не встретив с её стороны никакой явной реакции, пожав плечами, принялся за приготовление обеда. На этот раз я не стал мучить Свету очередной кашей с тушёнкой, благо утащенное хвостатым содержимое холодильника в имении Старицких позволяло развернуться моему кулинарному таланту на полную. И ведь угодил!

Плов удался на славу. От его запаха, распространяющегося по нашей полянке, засуетился не только двухвостый, но и Света. Мне даже пришлось шикнуть на них, а то своей нетерпеливостью и предвкушением они просто сбивали меня с мысли. Но, вот, котелок снят с огня, на покрывале разложены тарелки-ложки, зелень и овощи. Водрузив на подставку котелок, я снял с него крышку, и…

— Глянь-ка, что тут у нас, Жук! А я думаю, что за леший меня морочит, духмяным запахом манит! — раздавшийся с дальней стороны полянки весёлый голос заставил меня тяжко вздохнуть. А ведь так хотелось пообедать спокойно!