Самозванка в Академии стихий

Глава 32

Меня раздражает эта штуковина, прицепилась, как муха. Можно я зашвырну её подальше?

Я не могла ответить вслух и только повела головой из стороны в сторону. Эреза быстро глянула на меня — она стояла по правую руку с видом торжественным и взволнованным. В нескольких футах над её головой тоже кружила сфера маговизора, что так бесила сильфа. Шарик из хрусталя, покрытый сложной цепочкой печатей, последует за каждым из нас в подземелье, чтобы передать в деталях наш триумф — или позор. Закатный свет отражался от гладкой поверхности, вспыхивал на внутренних гранях крошечными солнцами.

Позади шеренги финалистов несколько аэритов и игнитов поддерживали огромный экран. Без магии он бы остался просто слюдяной пластиной, но с нею передавал изображение со всех маговизоров. Шума из-за него было поболее, чем из-за нашего финала. Новая придумка, что до этого момента нигде не применялась.

— Как это вообще работает? — шепнула я Эрезе, чтобы отвлечься.

— Спроси лучше у Бетель, как всё закончится. Её еле отогнали, — так же тихо ответила она. Кивнула с притворным ворчанием: — Посмотри, как извертелась вся, ну точно на месте не усидит.

А перед нами высились трибуны, заполненные пёстрым людским морем. Леди в своих лучших шляпках вертели лорнетки на позолоченных ручках и пили лимонады, лорды высокомерно оглядывали общество и пытались улучить момент, чтобы представить незамужних дочерей. Среди гостей затесались несколько министров, а на финале пятикурсников в конце декады ожидали главу Парламента и королевскую семью.

Если бы не ощутимая прохлада, я бы точно потела как лошадь. От мысли, что все эти люди будут наблюдать за нами, делалось не по себе. Временами я кусала губы, чтобы не засмеяться: знали бы они, кто я и откуда!

Смех этот лез наружу не от веселья, а больше от нервов. Каждый из нас был как сжатая до пределов пружина. Даже вечно невозмутимый Тангиль временами оглядывался на экран.

Лиам, как и я, предпочитал смотреть только вперёд. Интересно, его тоже смущает вид со стороны? Моё лицо на экране так сильно отличалось от того, что показывало зеркало, что я нелепейшим образом расстроилась. Теперь невольно опускала голову, когда маговизор пролетал перед лицом. Пряталась бы за волосами, да Лия заблаговременно собрала их наверх так туго, что кожа на висках натянулась. Коса золотистой змеёй лежала вокруг головы, намертво заколотая шпильками — ни волосок не выбьется.

Внезапно налетел ветер. Кожа покрылась мурашками, заиграл волнами навес над трибуной. Эреза подняла воротник плаща и сунула руки под мышки. Тепличная розочка, всегда мёрзнет. Я слегка пошевелила пальцами: заставила силу растечься тонкой плёнкой и нагреть её одежду. Девушка с удивлением огладила рукав с изумрудной оторочкой. Потом сообразила и улыбнулась:

— Спасибо. Но лучше не трать на меня силы зря.

— Можешь считать это подкупом. — Я легонько толкнула её плечом. — Вот застряну в какой-нибудь дыре, а ты меня и вытащишь.

— Помощь соперникам запрещена. — Оказывается, Лиам прекрасно нас слышал. Парень смотрел будто сквозь трибуны, и лицо его каменело всё больше. На одном из почётных мест восседало его семейство. В отличие от родни Эрезы и Тангиля, они перед началом даже не подошли. — Чтобы не было простора для шантажа, подкупа и запугивания.

— Беспредел, — пробормотала я, — даже не позапугивать.

Он хмыкнул, но как-то не весело.

Для финала нас заставили одеться в форму. Каждый нёс цвет своей стихии и казался старше обычного. Я чувствовала себя непривычно собранной, чёрное сукно плаща обнимало тело словно броня. Каждый раз, как алая оторочка попадала на глаза, накатывало странное чувство. Смесь тревоги и гордости, от которой в животе что-то переворачивалось.

Я встряхнулась, выбросила из головы посторонние мысли. От помоста, на котором восседали почётные судьи, отделилась фигура в высоком цилиндре. Лорд Риверглоу, разодетый в лучший наряд, едва не лопался от воодушевления, чем заслужил парочку снисходительных и даже неприязненных взглядов от людей за длинным столом. Судейская коллегия не ограничилась леди-ректором и деканами всех кафедр, что добавило мне нервозности. Мало того, что среди них затесались похожий на бульдога министр и известная благотворительностью подруга королевы, так ещё одно кресло отвели для генерала де Бласа.

Он всем своим видом показывал, насколько презирает подобные мероприятия. Я злилась на противного деда всё сильнее — ну на кой чёрт принимать предложение, чтобы потом сидеть с постной рожей? Небось, никто бы не восплакал, если бы отказался.

Лорд Морнайт сидел на противоположном конце стола. Эти двое настолько подчёркнуто игнорировали друг друга, что всем между ними наверняка было неловко.

— Готовы? — заулыбался розовощёкий от холода лорд Риверглоу. Он шлёпнул Тангиля по плечу: — Ох, ребята, наслаждайтесь моментом. Потом будете скучать по всему этому.

Это уж вряд ли, от волнения едва не мутило. Я поймала взгляд лорда Морнайта, уцепилась за него, как хромоножка за костыль. Ему бы вернуться в постель долечиваться, но в глубине души я была рада, что он здесь. И хотела думать, что он пришёл бы посмотреть даже в ранге зрителя — не ради финала, а ради меня.

Маговизор замаячил спереди. Я поспешно отвернулась, чтобы никто не увидел, что у одной из финалисток мысли заняты совсем не состязаниями.

Леди Алистер махнула платком, подавая сигнал. Музыканты задули в трубы во всю мощь своих лёгких. Лорд Риверглоу повернулся к нам спиной и простёр руки в стороны в широком жесте:

— Уважаемые судьи! Уважаемые зрители! Объявляю начало первого из серии финалов Состязания равноденствия! — Под сдержанные аплодисменты он вновь повернулся: — Господа адепты, прошу за мной.

Земляной вал к этому времени успели убрать, так что последние крохи солнца длинными полосами тянулись по утоптанному за день полигону. Тот самый люк, что сбил меня и сильфа с толку, темнел в нескольких шагах от экрана уже без крышки. Мы прошествовали к нему под какой-то бравурный марш и снова выстроились в ряд, как дрессированные собачки.

Я заглянула внутрь и поёжилась. Выглядит так, будто скважину прокопали аж на тот свет: кромешная чернота и ничего более.

— В портал заходим по одному, — огорошил нас лорд Риверглоу. — Каждого из вас переместит к персональному входу в подземелье испытаний. Ваша задача пройти от входа к центру быстрее соперников и первым — или первой — завладеть кристаллом Новой звезды. Разумеется, по дороге вы столкнётесь с некоторыми испытаниями… — Он потёр руки с таким видом, словно отдал бы всё на свете, лишь бы нырнуть портал вперёд всех. — Благодаря маговизорам мы будем следить за вашими успехами и контролировать соблюдение правил. Напоминаю, строго запрещено: использовать заготовленные заранее артефакты, реликвии, эликсиры и снадобья; призывать фамилиаров; призывать духов усопших с помощью частей их тела; объединяться в группы, помогать соперникам, а так же причинять им телесные увечья или смерть.

— Душевные увечья причинять можно? — спросила я, пользуясь тем, что маговизор не передаёт звук.

Лорд Риверглоу всерьёз задумался. Обернулся на судейский помост, но всё же покачал головой:

— Н-нет, думаю нет. Во всяком случае, сознательно. Кхм, о чём это я говорил…

— Испытания, — тихонько подсказал Тангиль.

— Да. Испытания. Некоторые из них могут быть довольно неприятными, но все тщательно продуманы, чтобы не повлечь случайную гибель или серьёзную травму, — заверил нас аэрит с такими честными глазами, что я сразу же перехотела лезть в портал. — Словом, вам предстоит удивительное приключение! Давайте всеми получим от него удовольствие. — Он откашлялся и более торжественным тоном завершил: — И пусть победит достойнейший!

Лиам стоял к люку ближе всех. Я заранее потешалась, представляя, как нелепо он будет в него спускаться, вслепую нашаривая ступени, но ожидания не оправдались. Игнит одёрнул рукава, скрестил руки на груди и просто шагнул в люк. Тело разом ухнуло вниз и моментально исчезло.

Я так и открыла рот. Поспешно задрала голову на экран: одна из четвертей показывала затылок Лиама в окружении каменных стен, источающих бледный свет.

На соседней четверти все желающие могли ознакомиться с состоянием моих зубов. Сгорая от стыда, я поспешно захлопнула рот и пролезла вперёд Тангиля. Заранее попрощалась с жизнью, зажмурилась и прыгнула в люк.

Путешествие сквозь портал похоже на то, как если бы вас во время сна перетащили в другое место: закрывали глаза там, а открыли уже здесь. И с тем же чувством. что кто-то воспользовался вашей беспомощностью.

Вместе с тем, ничего более удивительного в моей жизни ещё не происходило.

Комнатушка, в которую меня вынесло, на первый взгляд не отличалась от той, в которой оказался Лиам — тот же отдающий тёмной синевой камень, то же белесое свечение от него. Света хватало лишь на то, чтобы рассмотреть очертания распахнутых дверей впереди, врезанных прямо в скалу, да низкий столик перед ними.

Мне здесь не нравится. Давит, как будто заживо похоронили.

Странноватое чувство для элементаля. Я подумала, что стоит расспросить Пака о его жизни до заключения в бутылку, но как-нибудь потом. Меня не могут услышать зрители или судьи, но понятия не имею, как далеко отсюда соперники. Да и мало ли, кто ещё притаился в этих подземельях.

В отличие от сильфа, меня всё устраивало. Ни намёка на ветерок, но воздух свеж и лишь едва заметно тянет сыростью. Ещё бы визор не мельтешил перед глазами…

Сфера зависла над столом, когда я подошла ближе. На каменной столешнице в ряд разложили три кулона на простеньких кожаных шнурках: прозрачная капля, синяя сфера и янтарный кубик. А над ними красовалась выбитая надпись: «Лишь один шанс».

Так-так, что тут у нас? Я опустилась так, чтобы камни оказались на уровне глаз. Призвала пламя и мстительно повесила прямо перед визором, отчего тот нервно вильнул в сторону. В ярком свете хорошо стали видны символы синергии на подвесках. Сферу я опознала сразу, универсальный магический щит от любой стихии. Судя по яркости символов — всего на один заряд. В янтаре запечатали повышенное внимание, самый популярный артефакт во время экзаменов. Тоже слабенький. А вот капля поставила меня в тупик. Вроде что-то знакомое, связанное с передвижением, но точно такого же рисунка я ещё не встречала.

Я громко кашлянула в кулак, пряча нижнюю часть лица от визора за столом.

— Кха, помоги, кха-кха, что за капля?

Если на одной из десяти дорог ожидает смерть, он рассыпется в пыль.

А?.. Кажется, Пак почувствовал моё смятение.

Ну или не смерть, просто худший из раскладов. Коня потерять или что там ещё. Помощь для людишек на развилках, примитив. Ещё и заряжен еле-еле. Не бери его, я справлюсь получше.

Оставались внимание или щит. Нельзя думать слишком долго, соперники уже могли двинуться дальше.

В своей внимательности я уверена, тем более, что могу призвать вдоволь света. А вот в том, что готова к полной неизвестности — не особо.

Не давая себе времени опомниться, я цапнула синюю сферу и намотала на запястье. Почему-то показалось неправильным надевать её на шею: это место для амулета лорда Морнайта, пускай и временно пустующее.

В ту же секунду, как подвеска оторвалась от стола, две другие замерцали и растворились в воздухе. И правда, всего один шанс. Теперь буду особо бдительно относиться к надписям.

Чтобы компенсировать перед собой потерю амулета Внимания, я зажгла светляк так ярко, что стало больно глазам, расчетверила и отогнала в стороны.

И не зря — в нижней трети правой стены что-то блеснуло, когда огонь пролетал мимо. Золотистый краешек легко поддался ногтям, и на ладонь выпал плоский ключ. Однако, никаких замков для не нашлось, а двери и вовсе стояли распахнутыми настежь.

Возможно, выбери я внимательность, то нашла бы среди камней и крошечную скважину?.. Что ж, выбор сделан, а вздыхать о нём некогда.

Я сунула ключ в карман. Не велика ноша.

Набойки высоких сапог застучали по камням, коридор за дверью тянулся узким проходом на добрый десяток метров, пока не разделился натрое. Островерхие арки казались совершенно одинаковыми, а на стенах не нашлось никаких подсказок. Я помахала рукой, изображая для зрителей считалочку, а для сильфа подавая сигнал, что самое время заменить собой упущенный артефакт.

Иди в средний. В левом сразу будет грязевая ловушка, наследили в коридоре своей мерзкой магией. В правом что-то живое и скользкое, шипит. В среднем тихо.

Хотя тишина казалась не менее подозрительной, тонуть в грязи или сражаться со скользкими и шипящими тварями не хотелось. Я направилась по среднему пути, на всякий случай притушив огонь — уж больно много сил расходуется, да и не хотелось бы раньше времени привлечь внимание какой-нибудь гадости.

Коридор шёл под лёгким уклоном вниз, пока не упёрся в двери. Замка не было — и они на удивление легко поддались. Внутри меня ждал ещё один стол, только скромно оставленный у стены. Хочешь — подойди, хочешь — мимо пройди.

Конечно же я свернула к нему в надежде найти ещё что-нибудь полезное.

Вместо артефактов в рядок выстроились три настолько одинаковые шкатулки, что любому покажется, будто в глазах троится. Надпись только напустила туману: «Мы не выбираем, кому нравиться».

Гм.

Безмолвие каменных стен действовало на нервы. Я всё время напрягала слух, в страхе услышать, что кто-то из соперников уже обогнал меня в соседнем коридоре. Потёрла нос:

— Здесь есть что-нибудь опасное?

Нет, здесь нет ничего опасного.

Вот и славно. Маговизор будто почувствовал, что я мухлюю, спустился на уровень лица и завис прямо перед ним. Я опустила глаза и наугад выбрала правую шкатулку. Лёгкое дерево, такое чувство, что внутри вообще ничего нет. Трясти её показалось неразумным, так что я просто приоткрыла крышку, заглянула — и выронила с воплем! Прямо в лицо брызнула струя какой-то жидкости, будто внутри притаился скунс!

Фу, что это за дрянь такая? Я гадливо вытерлась рукавом. Сильный травянистый аромат в считанные мгновения заполнил всю комнату сверху донизу. Где-то на краю сознания похихикивал зловредный Пак.

Хорошо хоть запах не противный, сойдёт за экстравагантные духи. Сомневаюсь, что он выветрится сразу после мытья. Решив непременно отомстить сильфу за этот номер, я сердито зашагала дальше.

Следующая комната вызывала желание поскорее выбраться на свежий воздух, до того низкий здесь был потолок, да и стены едва ли не бока стискивали. Дверь загораживала искусно вырезанная из дерева фигура: летяги, птицы и летучие мыши свились в тесный клубок на высоком пне. Мне пришлось изрядно попыхтеть, чтобы сдвинуть её — без напоминания Пак помочь не догадался, а маговизор крутился слишком близко, чтобы говорить. Я обхватила пень и потащила, чувствуя, что ещё немного — и треснет пуп. Вовремя призванная сила аэри легла тонким слоем между основанием и полом, облегчая задачу.

Такое чувство, что внутри эта штуковина набита свинцом, до того грузно она грохнулась на пол. Я отступила, утирая пот, и левая нога вдруг ушла ниже. Одна из каменных плиток просела под моим весом.

И в ту же секунду уши заложило от пронзительных воплей. Я с визгом закрыла голову руками — крылья, зубы и клювы обрушились на меня градом, хлестали и рвали волосы. Мельтешение крошечных тел ошеломило, я сгорбилась в три погибели, защищая глаза и боком попыталась протиснуться к выходу, но в руку как раз вонзился чей-то клюв. Ну хватит игр! С гневным рыком я призвала щит из пламени и свернула его вокруг себя кольцом. Запах палёной шерсти мигом перебил моё благоухание. Зверушки оказались не особенно идейными — они забились в угол за своим пнём и злобно сверкали на меня глазками-бусинками. Я попятилась спиной к двери, не открывая от них настороженного взгляда. Израненные руки неприятно щипало, а на голове у меня наверняка гнездо, о котором мечтает любая из этих агрессивных птичек. Но кольцевой щит явно переубедил их нападать.

Могла бы и сжечь. Это ж просто деревяшки.

Так-то оно так, но мне было не по себе жечь кого-то заживо. Пусть и ненадолго живого за счёт заёмных сил мага. Я выкатилась в коридор спиной вперёд и с облегчением захлопнула дверь. Щит опал, коридор погрузился в темноту. Тяжёлый приём, мой резерв опустел едва ли не на треть, а эликсиров пока не попадалось.

Я вспомнила шкатулку и фыркнула на бегу. Вот тебе и эликсир.

На следующей двери меня впервые встретил замок. На вид древний и внушительный, бронза аккуратными завитками и морды львов. К такому просится амбарный ключ, но никак не та фитюлька, что я выковыряла из стены.

Однако, когда я сунула её в скважину и повернула, замок щёлкнул.

Могла бы застрять здесь накрепко.

Я обрадовалась своей удаче. Но когда вышла на середину следующей комнаты, чувства резко изменились. По стенам вдруг вспыхнули люмины, освещая громадную тушу, что сонно лупала глазами у стены.

Двери захлопнулись со страшным стуком.

Медвежий лигр! Игривые домашние кошки не признали бы в этой зверюге родственника. Клыки в ладонь длиной торчали из-под верхней губы, тёмная грива плавно перетекала в покрытый ржавыми пятнами хребет, в лапах прятались бритвенной остроты когти. Такая киса запросто расправлялась даже со свирепыми горными медведями, за что и получила своё имя.

Широкий нос вдруг сморщился: лигр активно принюхивался.

Вот сейчас мне сделалось до одури страшно. Это не крохотная птичка, от которой всего убыли, что небольшая ранка, да царапины. Если поцарапать решит лигр, порежет меня на ломтики, как говядину за завтраком…

— Стоять! — Я выставила руку вперёд и попятилась.

Лопатки немедленно упёрлись в двери, которые теперь было и тараном не пробить. Мелькнула мысль прожечь их насквозь, но дерево было толстым, а силы — не бесконечными. Если потрачу слишком много на побег назад, как же потом продвигаться вперёд?

Надо было взять одну из птиц как наживку, запоздало пожалела я. Лигр бы отвлёкся, а я проскользнула мимо, во-о-он к той двери, что так заманчиво приоткрыта прямо за хвостом зверюги.

Хвост этот немедленно изогнулся змеёй, то в одну, то в другую сторону. Лигр встопорщил усы и вдруг поднялся. Меня словно дёрнули за все нервы в теле сразу. Пак должен вмешаться, если опасность станет смертельной, но стоит ли говорить, что я не особо ему доверяла?.. Сильф не человек. Может, по их кодексу чести самое благородное дело — нагреть человечишку с их смешными клятвами.

Самые чёрные мысли поползли мне в голову. Лигр, тем временем, широко зевнул, уставился жёлтыми глазищами в упор и склонил лобастую голову, будто размышлял: целиком съесть эту глупую добычу или разделить на пару трапез. Грива распалась, обнажая полосу ошейника со множеством подвесок.

А потом зверь пошёл на меня.

— Стоять, говорю! — теперь вместе со словами вырвалось пламя. Широкий полукруг вспыхнул и опал.

Лигр шарахнулся в сторону, хвостом стегнул воздух. Припал носом к полу и снова шумно принюхался. Осторожно, по стеночке, я стала двигаться вбок. Огонь ему явно не нравится, как и всякому зверью.

Но голод, видимо, был посильнее страха. Помаявшись пару мгновений, лигр затрусил ко мне, нарвался на ещё одну вспышку, но почти не затормозил. Даже летающий между нами визор отвлёк его совсем не надолго — зверь отлично знал, чего хочет.

Я же знала, чего не хочу: оказаться в этих лапах, ступающих по полу с обманчивой мягкостью. Обычный щит может не остановить огромную тушу лигра в прыжке, так что я решила держать его на расстоянии как можно большем, одновременно подбираясь к двери.

Россыпь огненных шариков взмыла в воздух. Один подлетел почти вплотную к бархатному носу, но вместо того, чтобы подпалить зверюге усы и заставить отступить, он просто отвильнул в сторону! Лигр гнусаво завыл, словно его обидел такой неласковый приём.

А ошейник не простой, ошейничек-то. Нацепили побрякушек, что на твою невесту.

Не знаю, где это Пак видел невесту, на которой одновременно была бы защита от огня и молнии. Жёлтые камни среди алых служили немым укором: возможно, в одной из более удачных шкатулок меня ждал артефакт, мечущий разряды. Впрочем, здесь он всё равно бесполезен, если только не…

Я взмахнула руками и послала тучу пламенных мух в сторону лигра, чтобы отвлечь визор. Шар послушно метнулся, передавая яркую картинку: огромная кошка среди роя огней.

— Сними с него ошейник!

Может, Пак бы и помог, но в этот миг лигру надоело ходить вокруг да около. Огоньки разлетелись от него в стороны, зверь как-то жалобно рявкнул и в два длинных прыжка оказался возле меня. Я только и успела, что судорожно вскинуть руки, но пламя просто разлилось в стороны. Лобастая башка толкнула под колени и свалила на пол, вся тяжесть лигра обрушилась сверху. По уху прошёлся шершавый мокрый язык, едва не сдирая кожу. Я всхрюкнула и с ужасом замерла — вот сейчас-то мне голову и откусят!

Зверь не торопился вонзать клыки. Гурман, подумала я с раздражением, посмаковать решил. Этот ценитель вкусной и здоровой пищи всё намывал меня языком, а потом басовито замурчал, аж всем животом завибрировал и стал тереться лбом. Ну прямо кот у разрытого корня мяун-травы.

Проклятый визор завис прямо над нами. Представляю, как там сейчас все покатываются со смеху!

Я дёрнулась в попытке выползти из-под туши, но лигр глухо заворчал. Подвернул лапы так, что мне стало видно, как в такт мурчанию из них то показываются когти длиною в добрый нож, то исчезают обратно.

Уверена, что ошейник нужно снять? На нём ещё и чары подчинения. Сейчас кошара настроена миролюбиво, ей очень нравится вытяжка из кошачьего листа, которой обдала тебя шкатулка. Но если ошейник убрать, нежности в этих лапках поубавится.

На полу, под защитой лигриной морды, я могла вести беседы сколько угодно. Хоть какая-то радость. Лежать так было не только тяжело, но и ужасно жарко, спина под формой немедленно взопрела.

— Ну слезать он явно не собирается. Можешь его как-нибудь в сторону отпихнуть понезаметнее, чтобы я вылезла?

Здесь летает эта ваша назойливая гадость, все заметят, что зверь рвётся с места, но не двигается. Могу, конечно, если настаиваешь…

— Стой, стой! Убедил, передумала. — Я прикусила щёку изнутри. — Чёрт, что же делать тогда? Пока я тут отдыхаю, там уже небось все до центра дошли!

Зверь сытый, в хорошем настроении и нанюхался успокаивающей эссенции. Он заснёт через часик-другой и сам. Но ты можешь ускорить процесс. Почеши его, даже больших кошек это успокаивает.

Плечо у меня неудобно вывернулось, пришлось сперва поёрзать на манер гусеницы, чтобы выпростать руку из-под лигра. С чувством, что жизнь моя пошла куда-то не туда, я осторожно погладила мохнатый подбородок снизу.

Лигр на секунду заткнулся и зыркнул вниз, мурчание оборвалось.

Но тут же возобновилось снова, голова доверчиво ткнулась мне в руку.

— Почему ты не предупредил, что за дрянь в шкатулке?

Ты спросила, нет ли там чего опасного. Разве я солгал?

— Понятно…

Почесушки действовали быстро. Зверюга смежила веки, опустила голову на вытянутые лапы и тяжко вздохнула. Я дождалась, когда раскатистое мурчание затихнет — и только тогда выползла наружу.

Визор, будто этого и ждал, слетел поближе. Я пригладила волосы и помахала ему рукой, надеясь, что уверенный вид компенсирует нелепое прохождение испытания.

Сердце неровно постукивало в груди, подгоняя вперёд. Бегом по коридору, что оказался длиннее предыдущих — впереди ждал проход без преград, серебристая арка, будто сотканная из лунного света.

Памятуя о том, что внутри может быть что угодно, я замедлила шаг и осторожно вступила в узкий зал с высоким сводчатым потолком. Где-то капала вода, ритмичное эхо разносилось вокруг. Шаг, другой по светлым ромбам отполированных плиток. Сдвоенный светляк мазнул шёлковым пламенем руку и слетел вперёд, распался на два шара, что заскользили вдоль стен. Вроде никаких добродушных хищников не притаилось, один прохладный, блестящий от сырости камень. Быстрым шагом, едва не срываясь на бег, сапоги простучали по плиткам. Пока одна не просела вниз.

Я не успела ни вскинуть руки, ни присесть, ничего — из стен вырвался рой ледяных игл. С тихим свистом они понеслись в меня и вонзились бы в ноги, если бы не щит.

Сфера на запястье тоненько тренькнула, вспыхнула голубым светом и рассыпалась в пыль. Иглы со стуком посыпались на пол, бессильные, как лишённые зубов змеи. Те, что были впереди — пролетели мимо друг друга и разбились о стены, усеяли пол ледяным крошевом. Я мстительно наступила на них и с наслаждением похрустела льдом. Не думала, что у наших преподавателей настолько скудная фантазия. Две комнаты с одним и тем же механизмом ловушки — явно кто-то схалтурил.

Выход чернел в боковой стене на самом конце зала. Я снова перешла на бег, ощущение близкой цели раззадоривало. Чую, что центр совсем близко!

Опасность!

Тело оказалось быстрее разума. Я наступила на плиту-ловушку и отдёрнула ногу, как замочившая лапу кошка, но поздно — та скрипнула и подалась вниз.

Щит исчез, но у меня ещё оставался резерв. Успела раскинуть руки и выплеснуть силу, рой ледяных спиц влетел в пелену огня.

Угроза обернулась блестящими лужами на полу.

Не могу распознать их, пока не наступишь. Так что слушай внимательно и будь готова. Могу сгустить воздух на пути, чтобы немного замедлить.

— Отлично, — выдохнула я сквозь зубы.

Ловушки сработали ещё дважды. И всякий раз снаряды увеличивались в размерах — сперва до жезлов, а потом и до копий. Последние я не смогла растопить целиком, но благодаря Паку оплывшая льдина просто треснула меня по бедру. Синяк точно останется, подумала я и выбралась из ледяного зала, припадая на одну ногу. Травма пустяковая, а всё равно чувство, что ты последний выживший на поле брани.

Здесь поджидала ещё одна развилка. На этот раз варианты решили сократить до двух, видимо, чтобы особенно не злить после трудного испытания. Пак подозрительно затих. Я уж было решила, что он куда-то запропастился или решил, что его помощь тут не нужна, но тут сильф неохотно отозвался в голове.

Не понимаю. Что-то, чего я не могу осознать, странные штуковины. Напридумывали своей человечьей магии, чёрт ногу сломит. Выбирай любую, обе чушь какая-то.

От такого описания стало не по себе.

Коридор закручивался спиралью лестницы, плоские ступени друг за другом бежали наверх.

На первой вышла заминка. Послание, оставленное неизвестным резчиком, гласило:

Бесконечно во тьме блуждаем,

Мы стремимся достигнуть света.

А когда его достигаем,

Понимаем, к чему примета.

О-о-о, понятно. Узнаю неповторимый стиль лорда Фестона. Даже здесь он умудрился сесть на любимого конька и ввернуть свои сомнительные вирши. Форма всегда значила для него гораздо больше содержания, что не мешало заставлять адептов проникаться «глубоким смыслом» его творений. Вот и сейчас — я поломала голову над стишком, но так и не додумалась, что именно он подразумевал. Особо много вопросов вызывала строка про примету, но в конце-концов я и на неё рукой махнула, перебрав с десяток известных. Лорд Фестон вполне мог ввернуть слово лишь для того, чтобы в размер легло. Его «сирена волоокого гоненья» тому живой пример.

Если первые ступени ещё было видно, то последующие тонули в густом полумраке, таинственном и будто живом. Чем больше я вглядывалась во тьму, тем больше казалось, что там кто-то затаился, хотя Пак клялся и божился, что никого живого впереди нет.

Это заставило меня задуматься: а что неживое там может быть?

Жуткая жуть.

В детстве я не боялась ни раскатистых летних гроз, когда небо рвалось и трещало по швам, ни злобных деревенских псин и городских крыс, ни взрослых с их громкими воплями и красными от злости шеями. Но вот ночная тьма иногда заставляла с головой забираться под рваное одеяло и дрожать там, таращась наружу до белых вспышек перед глазами.

Я зажгла огонёк, подвела его повыше к потолку, чтобы хватало на несколько шагов вперёд. При свете лестница выглядела не хуже той, что у нас в главной башне — даже ступени не выщербились.

Виток за витком я поднималась наверх, внимательно оглядывая камни перед собой, чтобы не пропустить очередную ловушку. Визор плыл впереди, то поднимаясь выше, то соскальзывая чуть ли не под ноги. Подъём давался тяжело — подземелье и без того было длинным, а лестница всё никак не кончалась. Воображение сдалось, когда я попыталась представить себе, насколько же глубоко опустилась под землю, что из-под неё приходится так долго выбираться.

Мышцы ног от усталости налились камнем. Ради интереса я стала считать ступеньки и сбилась на шестидесятой, потому что в монотонности подъёма цифры утратили всякий смысл. Не знаю, сколько прошло времени, но конечности ощутимо дрожали. Светляк пришлось опустить вниз и уменьшить до совсем крохотного огонька, лишь бы видеть, куда ногу ставить — резерв опустел почти полностью, надолго не хватит.

Возможно, того и добивались те, кто придумал это испытание?

Сейчас погаснет совсем — и вот тогда…

Я остановилась перевести дух. Треснула кулаком в стену — вот же! Это просто не честно, устраивать испытания на выносливость, словно мы на деревенской ярмарке за сапоги боремся. Любой дурак может пройти сотню или пять ступеней, если уродился здоровым.

Со злости страшно чесались руки что-нибудь поджечь. Я пошла быстрее, но вскоре выдохлась, сорвала бесполезный шнурок с руки и бросила, словно его вес заставлял уставать быстрее. Вот же… Надо было брать внимание, решила я окончательно. Наверняка где-то была ещё одна подсказка. Или ключ. Или карта. Или вовсе потайная дверь, что ведёт к центру лабиринта.

Ещё одна ступень. Ещё. И ещё.

А ровно через десять я споткнулась и только в последний момент удержалась от падения кубарем вниз. Ладонь звонко шлёпнула о камень.

— Т-твою ж!..

Думаю, сейчас все зрители состязаний разделяли мои чувства, я почти услышала слитный вздох изумления. Потому что здесь, на ничем не примечательной каменной плоскости, прямо возле моей руки валялся шнурок.

Тот самый, что я выбросила десятью ступеньками ниже.

Я подняла его к глазам, чтобы убедиться: не иллюзия, не потерянный кем-то другим остаток артефакта, не сон наяву. Измочаленный край и узелок, который затянула случайно. В смятении я уселась прямо на камень. Потом подскочила, пронзённая внезапной догадкой. Аккуратно уложила шнурок спиралью и сбежала вниз.

Ну точно.

Один виток лестницы — и я снова здесь. Хоть наверх, хоть вниз, всё едино.

К горлу вдруг подступил комок страха, словно кто-то схватил прямо когтистой дланью за шею. На какое-то мгновение я покрылась липкой испариной от мысли, что могу застрять здесь навсегда.

Нет, чушь собачья. Я встряхнула головой. Это же просто соревнование, никто тебя тут не бросит на верную смерть. Лучше соберись и подумай — чего хотят те, кто устроил это испытание?

Перед лигром была шкатулка. «Мы не выбираем, кому нравиться» — только сейчас я оценила иронию подсказки. Скорее всего, содержимое всех шкатулок было одинаковым. Или выбор шкатулки менял то, какой именно ход подземелья откроется мне следующим.

Я напрягла память, силясь вспомнить стих. Что-то про тьму и свет там было точно. И пословицы. Или поговорки. Нет, может, приметы? Мышцу между бровями свело от того, как усиленно я хмурилась. Вся накопленная столетиями народная мудрость сейчас распутывалась из огромного клубка у меня в голове.

«Ученье — свет, а неученье — тьма». Нет, эта больше подойдёт для экзаменов… «Мухи — к свету, мышь — во тьму». Тут ни мух, ни мышей, да и смысл этой поговорки от меня всегда ускользал. «Свет клином не сошёлся». Ага, на этих состязаниях, например.

Кажется, я перебрала всё, что мог породить человеческий разум, переставляла слова так и сяк, но никакого божественного озарения не происходило. Я потёрла лицо руками, спрятала в ладонях.

— Ты понимаешь, как отсюда выбраться? Что это вообще такое, иллюзия?

Чушь это, сказал же. Чушь, ерунда, не бывает.

Для сильфа всё на свете чушь, что он не разумеет. К счастью, способность запомнить увиденное хоть раз у него была куда лучше моей.

— Напомни хотя бы стих у входа.

Бесконечно во тьме блуждаем,

Мы стремимся достигнуть света.

А когда его достигаем,

Понимаем, к чему примета.

Таким же раздражённым тоном повторила его про себя. Ваша взяла, лорд Фестон. А я-то зарекалась, что ни одна сила в мире не заставит меня учить его творения.

Блуждаем во тьме — это понятно, тут темень такая, хоть глаз коли. И заодно подсказка о том, что идти придётся бесконечно. Но свет я зажгла, а делу это не помогло. А когда его достигаем… Достигаем… Я погрызла палец, совсем позабыв, что прямо сейчас на конфланскую баронессу Шасоваж смотрят десятки глаз.

А когда его достигаем,

Понимаем, к чему примета.

Это похоже на разочарование, на неоправданные ожидания. Или на срыв покровов. Мол, мы-то думали вот так, а оно совсем иначе.

Мы-то думали, свет поможет…

А оно совсем иначе?!

Огонёк уже дрожал, вытягивая последние капли силы. Поколебавшись, я вдохнула, выдохнула — и погасила свет полностью.

Прежде непроницаемая тьма лестницы посерела: из-за поворота сюда доходило лёгкое свечение. Нисколько ему не доверяя, я двинулась наверх.

И через три витка вышла на широкую площадку, освещённую белыми люминами.

От облегчения, что обрушилось на меня волной, затряслись колени.

В ярком свете окованные металлом двери казались серебряными, печати стихий переплетались на выступах, защищая от вторжения. Тонкая работа, больше похожая на украшение, чем на охранный знак.

Как и витая надпись наверху: «Всего лишь шаг остался». При виде неё сердце заколотилось в рёбра, ноги сами понесли вперёд.

Но праздновать было рано — впереди прямо на моих глазах из воздуха соткался стол, удивительно похожий на тот, что был в начале пути. И три подвески на нём, на первый взгляд, такие же.

Я подбежала ближе и увидела, что ошиблась.

Сфера густо-фиолетового цвета. Абсолютный щит, что защитит как от магической атаки, так и от летящей стрелы или когтей лигра.

Рубиново-красная пирамидка. На короткое время сделает носителя очень сильным.

Прозрачной голубизны завиток. Левитация.

Я потянулась к первой и замерла. Сколько раз успела пожалеть, что взяла самое очевидное? Не счесть их, странно, как зубы в крошку не стёрла. Эх, знать бы, что внутри! Кристалл могут охранять. Поместить среди множества ловушек. Запереть в кусок прочнейшего камня. Скрыть иллюзиями или размножить на тысячу фальшивок.

А время идёт… Из-за дверей не доносилось ни звука, но я не была уверена, что они вообще должны его пропускать.

Рука замерла над столом.

Не зная, что впереди, нет смысла долго рассусоливать. Возьму то, что мне ближе всего, то, что отвечает моим стремлениям. Никогда не мечтала летать, и никогда не просила о защите. Но сила и воля — то, что однажды спасло мне жизнь.

Пирамидка оказалась в кулаке быстрее, чем я докончила мысль. Двери вздрогнули и натужно заскрипели, распахнулись настежь, приглашая войти.

Последний шаг.