Самозванка в Академии стихий

Глава 12

— Агрхх! Да сколько же можно?!

Я тряхнула головой, сбрасывая древесный мусор. Сегодня подскочила с рассветом, чтобы найти спокойное место в лесу за садами и отработать хоть пару приёмов магии воздуха.

В отличие от врождённого сродства с огнём, сила Аэри оставалась чуждой. Мощная, но непослушная, она легко выходила из-под контроля. Словно норовистая лошадь, на которую без шпор лезть не стоит.

Стоило хоть на секунду потерять концентрацию, как ветер тут же менял направление. Чаще всего — в мою сторону. Столько по земле валяюсь, что уже всё платье измяла. Дурацкий, дурацкий воздух!

Будто издеваясь, в лицо пахнул порыв свежего ветерка.

Я пыталась овладеть воздухом теми же приёмами, которыми учили обращаться с огнём: призыв стихии через её воображание, концентрация на форме, нацеленность на результат. Огонь требует жёстких рамок. Но к воздуху явно нужен другой подход.

Надо бы подсмотреть, как это делает Бетель. Может, я единственный в мире человек, у которого есть шанс управлять двумя стихиями. Неужели профукаю такой шанс? Воспарить в небеса… Так ещё и с огнём в руках. Аж мурашки по коже.

Вдруг пришло в голову, что уникальность моего случая гораздо обширнее, чем кажется на первый взгляд. Никто не сможет то, что могу я. Никто в целом свете. Очень странно было думать о себе в таком роде.

Я почесала щёку, глядя, как ветер разносит над гладью реки пушистые семена мотыльника. Ветки деревьев тяжело клонились к реке, вода под ними казалась тёмной. Стрекозы зависали в прозрачном утреннем воздухе на долю секунды и мчались дальше. Аэри и Терра… Терра и Аква… В природе стихии постоянно взаимодействуют, дополняют друг друга. Может, попробовать сочетать их?

К сожалению, времени на практику уже не оставалось — нужно было спешить, чтобы успеть к завтраку.

Кабинет лорда Морнайта к этому моменту уже стал мне чем-то навроде второго дома. Вечером я вошла, собираясь рассказать идею о сочетании стихий, но лорд-декан встретил меня не за привычным местом за столом, а прямо у дверей. Он был немного взбудоражен, отчего пламя в камине трепыхалось активнее обычного.

Волны силы, исходящие от этого мужчины, тепло обволакивали всякий раз, как мы оказывались достаточно близко.

Как сейчас, например.

— Как насчёт небольшой поездки? — сказал он, поправляя запонки. — Это формальный вопрос, как вы понимаете. Идёмте, экипаж уже подан.

Он стремительно зашагал вперёд, уверенный, что я последую за ним. Так и произошло. Я не стала испуганно кудахтать и сыпать кретинскими вопросами: «Ах, это так внезапно, ох, ну я даже не знаю, ых, к чему такая спешка?»

Раз спешит, значит, так надо.

Вместо этого взяла деловитый тон:

— Куда едем?

— О! Вам представится уникальная возможность — побывать в родовом поместье Морнайтов.

Я споткнулась от неожиданности и едва не полетела с лестницы. Так бы и случилось, не будь впереди широких плеч лорда-декана, в которые я вцепилась с перепугу. Едва не столкнула обоих.

— Боги!.. — Он обернулся. — Осторожнее, Дарианна. Вы должны доехать целой, а не по частям.

Ни разу за всю жизнь я не оказывалась внутри экипажа. Между городами передвигалась на телегах скорняков, пропитанных дегтярной вонью, кислыми запахами шкурок и тянущих вперёд лошадей. А в городах роль транспорта исполняли ноги. Глядя на богатые экипажи и коляски, запряжённые породистыми лошадьми, я и думать не могла, что однажды прокачусь в такой.

Карета подпрыгивала на рессорах. Приноровиться к тряской езде было легко, потому что всё внимание занимал рассказ лорда Морнайта.

— Возможно, вы уже слышали, что первые одарённые обладали необычайными по современным меркам способностями? Четыре сестры Игни не просто владели силой огня. Они создали артефакты, повторить которые никто до сих пор не смог. По легенде, Эделия, Гайя, Патира и Лавена, соревновались друг с другом в магическом искусстве. Они вложили силы в самые обычные предметы: ларец, зеркало, гребень и кольцо. И каждую из этих вещиц род-наследник хранит как зеницу ока, передавая из поколения в поколение.

— Четыре вещи — четыре разных рода, я правильно понимаю?

— Именно. Один из эффектов, присущих каждому артефакту, это связь с потомками создательницы. Я подумал, что вместо того, чтобы хвататься за сомнительные зацепки, сперва нужно исключить то, что можно проверить сразу. Ларец Эделии принадлежит роду Морнайт и хранится в нашей главной резиденции. Если в вас течёт кровь Эделии, артефакт среагирует. А если нет — что же, вычеркнем этот вариант.

Я закусила губу, напряжённо обдумывая сказанное. Не стоило этого делать в карете, конечно. На одном из ухабов подбросило так, что зубы впились до боли.

— Ауч!.. Значит, если этот ваш ларец признает меня… Мы с вами окажемся родственниками?

— Что мне всегда в вас нравилось, Дарианна, вы быстро замечаете главное, — ответил он вполголоса, будто сам себе. — Верно. Если кровное родство с Эделией подтвердится, я запущу процедуру вашего принятия в род Морнайт.

— Как-то безрадостно вы это говорите, — отметила я. — Что, не желаете видеть паршивую овцу в своём позолоченном стойле?

Он словно окаменел, не сводя с меня пронзительного взгляда. Через окошко кареты проникало немного лунного света, отмечая таинственностью его благородные черты.

— А вы, Дарианна? Вы ничего не имеете против того, чтобы мы оказались кровными родственниками? — спросил он тихо. — Будете называть меня братом и ожидать, что я устрою ваш брак с каким-нибудь смазливым юнцом?

Голос вдруг налился металлом и хлестнул.

Я уставилась на него во все глаза. Руки нервно комкали ткань юбки.

Никогда не видела, чтобы он так реагировал. Чтобы так смотрел.

Дрогнули ресницы — я забыла моргать, в страхе, что сотру это всё одним движением век.

— Нет, я этого не хочу, — слова осторожные, робкие, словно проверяешь на прочность весенний лёд.

И от того особенно интимные.

Как будто за пределами обитых шёлком стен не осталось никого. Мы одни, и разговор предназначался лишь нам двоим в целом мире. Карета показалась тесной, воздух сгустился и лип к щекам. Ресницы вдруг стали настолько тяжелы, что их невозможно поднять. Я смотрела на собственные руки, в смятении теребила несчастную оборку. А когда всё-таки сумела совладать с волнением и бросила взгляд на лорда Морнайта…

Он не сводил с меня глаз. С недоверчивым выражением, настороженным. Будто силился что-то понять. Прочесть по моему лицу нечто на неведомом языке.

Я кашлянула в кулак. Ещё немного в такой атмосфере — и мои нервы лопнут. Оборвутся, как верёвочный мост.

— Вообще, я думаю, что вы забегаете вперёд, — пробормотала я. Голос показался чужим. — Может, эта ваша шкатулка плюнет в меня ядом.

Мужчина хмыкнул. После моего ответа он как-то повеселел. Заострившиеся было черты снова смягчились.

На его улыбку было слишком приятно смотреть, так что я отвернулась к тому окну, за которым не было фонаря. Луна летела за нами по тёмному небу в пелене серебристых облаков. Мелькали просёлочные дороги и тёмные рощицы, обычный для здешних мест пейзаж. Не такой интересный, как на юге, где Синие горы подпирают облака, не такой скучный, как на востоке, где на многие мили можно не встретить и деревца. Идеальная середина, глядя на которую, можно помечтать о своём.

Ворота оказались закрыты. Кучеру пришлось сойти с козел, чтобы открыть проезд. Заскрипели кованые створки из чугуна, тяжело проворачиваясь в петлях. Должно быть, лорд-декан не часто здесь бывает.

Карета двинулась по широкой дороге к поместью, гравий сухо шуршал под ободами колёс, тяжело ступали копыта. Меж деревьями роскошного парка сверкнул лунным серебром пруд.

Лошади остановились, громко отфыркиваясь. Молчаливый кучер спрыгнул на землю и поспешил отворить дверцу.

Лорд Морнайт вышел первым и протянул руку. Я вложила в тёплую мужскую ладонь свою, не успев надеть перчатки. Кожа коснулась кожи.

— Здесь высокая подножка, осторожнее, — сказал он, позабыв, что полтора часа назад я сама же по ней забиралась. — Добро пожаловать, мадемуазель Шасоваж. Надеюсь, наш визит не затянется.

Он поднял голову, оглядел мрачную громадину поместья. И не был в эту секунду похож на человека, который рад вернуться домой.