Самозванка в Академии стихий

Глава 11

В конце каждой декады адептам полагался день отдыха. Каждый тратил его в соответствии со своими желаниями и возможностями. Бетель обычно уезжала домой, Эреза зарывалась в записи лекций или пропадала в теплицах. Я оставалась предоставлена сама себе и уходила в лес позади Академии, чтобы потренироваться с обеими стихиями.

Но сегодня привычный распорядок изменился. Я сидела с поджатыми ногами в кресле и попивала чашку утреннего шоколада. Раздумывала, стоит ли принять предложение Лиама. Он поможет приструнить Нарелию, подскажет, как лучше управлять огнём. Полезное знакомство, от которого откажется только полная дура.

Но насчёт платы он не шутил.

Скучно ему, что ли?.. Дерзкие слова и взгляды лорда Триккроу здорово щекочут нервы, но не более. Красота радует глаз, а не душу. Я не думала о нём в том самом смысле.

А тот, о ком и думать было нельзя, лишь сегодня вернулся из приграничья, где пропадал несколько дней. Когда я оказываюсь рядом с ним, всё время кажется, что вот-вот что-то произойдёт.

Чувствует ли он то же самое?

А, глупость какая.

Я мотнула головой, из пучка посыпались шпильки. Прядь выскользнула и нырнула прямиком в чашку. Мде. Где он, а где я. Лучше избегать этих фантазий, пока они не проросли слишком глубоко. Иначе выдирать будет слишком больно.

Неожиданно, но Лиам оказался неплохим учителем. Не таким терпеливым и внимательным, как лорд Морнайт, но толк от занятий с ним был. Наверное потому, что ему многое пришлось изучать самостоятельно, Лиам понимал, как быстрее научить другого.

— Внимательнее, мадемуазель! — командовал он в привычной раздражающей манере. — Вы не цветочки вышиваете, это огонь! Вот так, отлично. Только расслабьте плечи, а то вашей шеи уже не видно.

Я отбросила со лба надоедливую прядь. В начале учёбы магия шла тяжело, сопротивлялась, будто ком неразмоченной глины. Но чем больше я упражнялась, тем податливее и послушнее она становилась.

— А зачем это вам смотреть на мою шею, лорд Триккроу? Лучше смотрите по сторонам, чтобы нас не заметили.

Прямо сейчас мы делали охранный амулет. Непримечательный отрез шёлковой ленты станет грозной защитой моего имущества, когда впитает часть огненной силы. Шесть предыдущих ленточек сгорели дотла. На седьмой дело пошло, как надо.

Лиам взял зачарованный кусок шёлка и разгладил на руке. На нижней части ленты мерцал алый треугольник.

— Гм… Рабочий. Заряда хватит дней на десять точно, потом подновите. Смотрите только, сами не попадите в свою ловушку.

— Я похожа на такого человека? Что же, буду знать, какого вы обо мне мнения.

— Вас волнует моё мнение?

— Нисколь. О, вы же не начали заблуждаться на этот счёт, верно?

Мне до смерти нравился этот обмен пикировками. Будто мы снова стояли с рапирами в руках, только теперь я не была беспомощной. Со словами я всегда обращалась куда лучше, чем с железом — будь то оружие, кухонный нож или штопальная игла.

Лиам взял мою ладонь, заставил раскрыть и положил ленту.

— Я свою часть уговора выполнил. Теперь ваша очередь.

Едва ли лорд потащит меня завтракать в кабак на одной из нижних улиц. Выглядеть нужно соответственно. Даже перчатки надела, хотя в такую погоду они больше раздражали.

Лиам ждал меня у входа в коттедж с таким видом, будто ничего естественнее и быть не могло. Одетый с иголочки, сейчас он выглядел даже лучше обычного. Каждая деталь туалета подчёркивала, что передо мной аристократ. Вроде и привыкла к их виду, а всё равно нет-нет, да накатывало ощущение сказочности. Неужели кто-то всю жизнь так живёт?

— Вот так запросто, у всех на виду? — спросила я, закрываясь ладонью от солнца. Оно лезло в глаза с назойливостью радостного пса, вызывая желание чихнуть. — Вы что, совсем не боитесь сплетен?

— Мне нет дела до идиотов, болтающих за спиной.

— А если болтать начнут в лицо?

— Что ж… — Он вздёрнул бровь. — Моя шпага всегда остра и готова к бою.

Я сильно прикусила губу, чтобы не прыснуть. Уж больно двусмысленно это прозвучало.

Лиам вдруг решил проявить галантность и предложил локоть. Под тканью камзола чувствовались твёрдые мышцы. С лёгким волнением я ступила на каменную дорожку, надеясь, что прямо сейчас Нарелия смотрит на нас из окна.

В детстве я иногда пряталась на крышах, чтобы следить за людьми внизу. Наблюдать за суетливым движением, ловить обрывки криков и разговоров. Особенно мне нравились крыши центральных улиц и площадей. В тех местах разноцветная толпа была похожа на порхающих бабочек и стрекоз, а не на муравьёв.

Сегодня я впервые чувствовала себя такой бабочкой.

Беспечной, свободной, открытой новому.

Как будто перестала на несколько часов быть прежней собой, сбросила старую кожу, сморщенную и невзрачную.

В просторном зале ресторации парфюмерной водой пахло сильнее, чем блюдами. Дамы и кавалеры изящно накалывали фрукты серебряными вилочками, смаковали вина, воздавали должное запечённому ягнёнку в травах и бараньим котлеткам на подушке из овощей. Я посматривала на них с интересом, но более всего меня занимал тот, кто сидел напротив.

— Почему мы пришли сюда? — спросила я, накалывая кусочек мягкой вырезки. Истекает соком, пахнет безумно вкусно, но до чего же маленькие порции! И котёнок не наестся.

— Здесь отличный рислинг, и повар не передерживает мясо.

— Я не о том. Не сомневаюсь, что у этого места полно достоинств. Зачем вам приходить сюда именно со мной?

Лиам покрутил бокал, гоняя напиток по кругу. Губы его блестели от вина, притягивая взгляд. Они растянулись в улыбке, которая не затронула глаз:

— Хотите услышать, что я в вас заинтересован?

— А вы заинтересованы?

— Возможно.

— Несмотря на помолвку? — Я даже отвлеклась от еды и подняла голову.

— В этом мире есть вещи посильнее, чем формальные договорённости. — Он пожал плечами и тут же сощурился: — Кроме того, я не сказал «да». Лишь «возможно».

Я вздохнула, пряча раздражение. Вилка громко звякнула о тарелку. До чего же невыносимый тип!.. Даже не знаю, нравится он мне или бесит. В один момент похож на человека, а в следующий начинает свои странные игры.

Хотелось схватить его за плечи и вытрясти нормальный ответ. Делать я этого, конечно же, не буду: вряд ли здешняя публика привыкла к таким сценам.

Карие глаза Лиама внимательно следили за мной.

— А почему вы согласились пойти, мадемуазель Шасоваж? Неужели это вы заинтересованы во мне?

Хотя тон сказанного был нарочито небрежен и сочился иронией, показалось, что ответ его и правда интересует. Я улыбнулась, чувствуя, что победила в этой маленькой стычке:

— Просто не люблю оставаться в долгу.

ߜߡߜ

Сперва я наведалась в Академию, думая, что застану лорда-декана в его кабинете, но тот оказался пуст. Значит, он у себя в коттедже. Туда и направилась, не особенно раздумывая, прилично ли это.

Если люди хотят осуждать — они найдут к чему прицепиться даже у святоши в монашеском одеянии. Какой смысл об этом думать? Надо жить своей головой, а не чужой.

Именно эта жизненная философия и привела меня к порогу «Терракотовых холмов», самого большого и роскошного из коттеджей, не считая жилья леди-ректора. Не представляю, каково это — жить одному в таком огромном доме. Наверняка одиноко. Не удивительно, что он больше времени проводит на работе, чем здесь.

Я не стала стучать. Потянула дверную ручку и вошла.

После жаркого полуденного солнца дом показался довольно прохладным. Сонная тишина окутывала комнаты, мир за закрытыми окнами выглядел до странного далёким. В передней ни души, на блюде у дворе лежит несколько карточек.

Вопить в полный голос было неловко, не на рынок пришла. Я заприметила шёлковый шнур на стене гостиной, которым обычно подзывают слуг, и подёргала несколько раз.

Думала, что сейчас из людской поднимется горничная или привратник, но вместо этого в комнату вошёл сам лорд Морнайт. Походка выдавала раздражение, на лице радости не наблюдалось.

Он явно не ожидал увидеть меня.

Шаг моментально замедлился.

— Неожиданный визит. — Он мягко улыбнулся. Больше не выглядел так, будто собирается вызвать нарушителя спокойствия на дуэль. — Вас привело ко мне дело или желание с утра пораньше ворваться в чей-нибудь дом?

— Вы не рады?

— Нет, отчего же. Из всех, кто мог прийти в такой час, вы — лучший вариант.

Я нахмурилась, не понимая, издёвка это или комплимент.

В зелёных глазах лорда прыгали бесенята.

— Присаживайтесь, Дарианна, если вы не намерены сбегать. Я отпустил прислугу на сегодня, но на приготовление сносного кофе моих навыков хватит.

В домашней обстановке он казался удивительно добродушным. Другая одежда, чуть растрёпанные волосы, заспанные глаза…

Мило, подумала я. Не ожидала, что он может быть и таким.

И тут же спохватилась. Нельзя думать о своём покровителе в таких выражениях. Он всесильный и уважаемый маг огня! Знатный лорд! Мой декан, в конце-то концов!

Но сейчас он был именно милым, и ничего поделать с этим я не могла.

Пока он гремел и звенел чем-то на первом этаже, я поднялась на второй, пользуясь предложением осмотреть дом. Обстановка дорогая, но сдержанная. Без бахвальства позолотой и лепниной. В прежние времена я бы решила, что лорд Эдельнайт беднее какого-нибудь купца, у которого в каждой комнате по мраморной статуе. Но сейчас уже научилась отличать «новые» деньги от «старых», смогла оценить этот стиль.

Наверное, нет нужды хвастать тем, что поколениями собирали твои предки. Оно было вчера, есть сегодня и будет завтра.

Мысль об этом вызывала невольный трепет.

Уверенность, которую источал лорд Морнайт, всегда вызывала у меня лёгкую зависть. И только сейчас осознала, почему. Я-то была вырванным из земли деревцем, которое тащит и болтает течением. Где прибило к бережку, там и пустила корни. Пока новая волна не сорвёт и не погонит дальше.

А за его плечами шумел лес. И сам он стоял крепко, устойчивый даже перед страшенной бурей. Под такими деревьями пережидают непогоду, зная, что ничто плохое под их сенью не настигнет.

К тому времени, как я спустилась в гостиную, лорд Морнайт уже закончил с приготовлениями. Он с довольным видом показал чашку:

— На удивление прилично вышло. Можете мною гордиться.

Я прыснула:

— Вы можете унять пожар одной левой, а гордитесь каким-то кофе? Если бы я знала, что это настолько трудно, то просила бы оплату побольше, когда работала на постоялых дворах.

Он в притворном негодовании возвёл глаза к потолку:

— Ах, столько усилий — и всё втуне. Чёрствость красивых женщин не знает жалости. Но мне не хочется устраивать пожар, чтобы вас поразить. Такие вещи вредят карьере.

— А вы сегодня в хорошем настроении, как я погляжу, — заметила я и опустилась в кресло.

— Действительно? — Он слегка задумался, отчего меж бровей наметилась крохотная складка. — Кажется, такой же, как и всегда.

Тяжёлый сливочник оттянул руку, я разбавила кофейную горечь. Звякнули щипчики, сахарный кубик с плеском упал в чашку. Тёплый глоток. Вкусно. Я не смогла сдержать улыбку:

— Уговорили, горжусь. Я бы пила это до конца жизни.

— Вот как…

Когда я оторвалась от чашки, то обнаружила, что мужчина смотрит на меня. Лицо его хранило сложное, не поддающееся толкованию, выражение.

— Вам рано планировать так далеко. И, тем более, рассуждать о конце жизни, — сказал он с внезапной резкостью. А потом вдруг свернул на другую тему: — Вы прочли те книги, что я давал в прошлый раз?

Странное напряжение между нами пропало. Он снова вернулся в образ преподавателя, хотя ароматы кофе и хруст печенья несколько размывали привычные границы. Обсудив прочитанное и даже получив сдержанную похвалу за пару нестандартных выводов, я захотела вернуться к более личным темам.

— Вас долго не было. Такие отлучки — обычное дело?

Я старалась смотреть только в чашку, чтобы не придавать вопросу слишком много веса. Звучало так, будто я его в чём-то упрекаю.

— Время от времени. Зависит от того, насколько спокойна обстановка в приграничье. Неужели успели соскучиться?

Кончики ушей полыхали. Опять он меня дразнит! Я подняла голову и встретилась с выжидающим взглядом. Так смотрят на кошку с репутацией кусачей и царапучей особы, протягивая ладонь, чтобы погладить.

Возражения застряли в пересохшем горле. Пришлось налить воды из хрустального графина.

— Просто предупреждайте в следующий раз, — ответила я, когда угроза удушья от смущения отступила. — Не люблю бездельничать.

Готова поклясться, что он выглядел разочарованным. Но причин этого уяснить не могла.

Вернее, не позволяла себе даже на краткий миг поверить, что у этого может быть какая-то весомая причина.

Просто курам на смех.

— Хорошо. Вы будете третьим человеком, после премьер-министра и его посыльного, в очереди осведомлённых о моих передвижениях. Впрочем, в этот раз я был занят не только работой. Искал зацепки касательно вашего происхождения.

— О… И как? Нашли что-то?

— Никак. След, на который я напал, оказался ложным. Просто местная побасёнка, за которой не было ничего, кроме воображения. — Его мягкая улыбка противоречила острому блеску глаз. — Вы самая большая загадка, с которой я сталкивался, Дарианна. Это дьявольски раздражает.