Сад для вороны

Глава 23

Среди множества идиом моей новой родины есть и такой: «Цветы в зеркале, луна в воде[1]» — «Цзиньхуашуйюэ». Чаще всего его понимают, как нечто иллюзорное. Мираж, фантасмагория, даже призрака могут приплести.

Так и просится цитата из пана Сапковского: «Ты путаешь небо со звездами, отраженными ночью в поверхности пруда». Мне-прошлой всегда эта фраза нравилась.

А есть у этой идиомы еще одно значение, чуть менее очевидное. Там отражающиеся в зеркале цветы, и луна на поверхности воды — это про отдачу. Эффект бумеранга. Как аукнется, так и откликнется — и в хорошем смысле, и в плохом.

Ничто не предвещало: мы штатно, хоть и не быстро отсняли сон Цзыюй. Много времени ушло, потому что мне нужно было отыграть просто уйму эмоций. Такое яркое взаимодействие с обитателями иного мира по мнению сценариста (а я с ним солидарна) может показать только ребенок. И только девочка — принцу по статусу положено быть более сдержанным. Даже если тот принц от горшка два вершка.

Вот где я разошлась по полной. Чую, эти скованные запретами и этикетами взрослые никогда такого фейерверка эмоций в одном маленьком человечке не встречали. Меня не смутило даже то, что высший план снимали в «зеленой комнате», то бишь, в помещении с хромакеем повсюду.

Это затем заменят на графику, а пока что — подключаем воображение. Я на свое не жалуюсь, и образы перед внутренним взором удались на славу. Яркие, изящные, пропитанные духом гор и облаков Поднебесной.

Сначала от моих восторгов растаяли мама, Чу и дети-актеры. Затем посветлели лица младших операторов и прочих ассистентов. В перерывах между дублями народ массово подбегал, чтобы похвалить, зачем-то потрогать и убежать.

— Мама, почему эти дяди и тети меня трогают? — включила я режим наивной крохи в очередном мини-перерыве.

Мамуля залилась звонким смехом, а сестрица Суцзу пояснила: после того дождя растянулись все, кроме меня, гримера и… Чу. То есть, я и те двое, кто непосредственно перед выходом в сырость и скользкость меня касался.

Фея пуховок подправляла грим, а Чу вела меня за руку до места, откуда начинался путь принцессы в кадре. Моя бледная помощница весьма серьезно относится к трудовым обязанностям.

Вопреки стараниям одной змеюки, люди в съемочной группе предпочли поверить в удачливость Мэй-Мэй, а не наоборот. Удача якобы распространяется и на тех, кто ко мне притронется. У них, мол, есть два наглядных примера.

Действие удачи временное, так что лучше обновлять «бафф» почаще. Тут-то я и выпала в осадок. Теорию «передачи удачи» я тестировала в свое время на бате и монетке. Напомню, мне тогда был годик. А бегают меня щупать — взрослые состоявшиеся личности.

Только змея ко мне не подползала, право. А еще сухарь Ке, но тому по статусу не положено. И то, чтобы дяденьке режиссеру не обидно было, я сама к нему подбежала. Вроде как спросить, хорошо ли справляюсь, а заодно «случайно» дотронуться до штанины.

Так я впервые увидела широкую улыбку Ке. Зубы у него не очень, как и прочие наглядные свидетельства вреда курения. Так что даже хорошо, что улыбается он редко.

Итак, волшебный сон Цзыюй мы отсняли. И сразу после этого Ке затребовал вызвать мастера Чжао. Прямо на съемочную площадку. Чем скорее, тем лучше.

Пара наиболее смелых сотрудников упомянули, что уважаемый мастер — человек в возрасте, и за пределами своего зала уроков не дает. На сии робкие возражения Ке махнул рукой и велел дать больше денег.

— Насколько больше? — смущенно вопросил его ассистент.

— Сколько угодно, — ошарашил молодого сотрудника режиссер.

Устроил аттракцион невиданной щедрости, нечего сказать.

Меня отправили отдыхать, но просили не уходить далеко.

— Ладно, — пожала плечами слегка вымотанная ворона.

И пристроилась на стульчике среди наблюдающих за возвращением наследного принца в столицу. Торжественно встречают героя разве что изваяния драконов, тогда как стража городских ворот не признает в путнике с волокушей царственную особу.

Пост-эффект от артефакта все еще действует, так что Юйлун (нефритовый дракон, без лишней скромности парня назвали) сам на себя не похож. Гримеры мощно потрудились, чтобы к воротам столицы дошел измотанный и артистично изгвазданный странник. Запекшаяся кровь, дорожная пыль…

Не признали служивые наследника, бывает. В итоге весь дозор ложится передохнуть (ударение произвольное) на каменных ступеньках у ворот. После красочной постановочной драки, разумеется. Последнего стража принц лупит в бубен не сильно, чтобы тот не выключился. Как та кучка слабаков…

«Везунчику» принц тычет в лицо нефритовой печатью и сообщает, что он изо всех сил старался сдерживаться и не прибить тупоголовых подданных. Так что вся доблестная стража скоро очухается. Но сейчас лучше бы заменить людей… на менее битых. И, само собой, дать принцу войти в город.

Отчего же Юйлун не достал печать сразу? Хороший вопрос. Очевидно, чтобы устроить эффектную драку.

Мастер Чжао объявился, когда досняли махач принца со стражниками. Его сходу обрадовали: надо за минимальный срок научить ребенка отбивать стрелы коротким мечом. Точнее, изображать сие действо в кадре.

Тут бы мне и напрячься, но я не связала так сразу отбивание стрел и… Цзыюй. Так что, когда мастеру Чжао указали на нуждающегося в уроке детку, удивились в равной степени и я, и старикан.

Луна в воде: идея поставить во всех боевых сценах сестру Дайюй на землю вернулась ко мне бумерангом. В сценарии есть эпизод с нападением лучников. Принцесса, согласно замыслу, сокращает расстояние до нападающих, пробегая в воздухе прямо по летящим стрелам.

Сами понимаете, бежать по уже упавшим деревяшкам будет куда менее зрелищно. Следовательно, надо или выкидывать сцену — сценарист Ло против — или видоизменять. С тем, чтобы бегала по воздуху и летучим снарядам младшая из принцесс, а Дайюй с земли как бы усиливала сестренку.

Когда мамочка узнала про мое участие в еще одной травмоопасной сцене, то чуть не бросилась на режиссера Ке с кулаками. Ладно, я слегка преувеличиваю. Но взгляд у нее был яростный, точь-в-точь дикая кошка, защищающая свое потомство.

— Мэйли будет с мечом на тросах? В нее будут стрелять? — у Мэйхуа аж губы побелели от возмущения. — Этого не было в раскадровках. Это так…

Одна ворона поняла, что требуется срочное вмешательство. Иначе на площадке случатся травмы, причем незапланированные.

— Это так весело, — умильно заулыбалась я. — Ты же разрешишь мне, мамочка?

Где-то внутри мамы-кошки щелкнул рубильник. Перевел ее в состояние «как не расстроить дочь отказом».

— Драгоценность моя, маме кажется, что это слишком опасно, — нахмурилась Мэйхуа. — Я бы ни за что не дала добро на подобное без должной подготовки…

— Как хорошо, что к нам пришел мастер Чжао, — просияла еще ярче моя хитренькая моська.

Сомнения у меня тоже были. Но не о безопасности процесса. Те сотрудники, высказавшие предположение об удачливости Мэй-Мэй, случайно попали пальцем в небо. Мироздание обещало, что мне будет сопутствовать удача. Так что о возможных ЧП я и не думала.

Я волновалась о качестве исполнения. Сможет ли старый мастер «запрограммировать» меня-робота на исполнение куда более сложных, чем полтора выпада, действий? Срок явно ограничен.

— Мастер Чжао, спасибо, что пришли, — поприветствовал один седой старикан другого. — Сцену с лучниками я планирую начать снимать на закате. Вы успеете подготовить актрису?

— Эту? — тяжелый взгляд из-под седых бровей в мою сторону. — Успею.

Солнце ровно над макушкой, а закат начнется в районе семи вечера. Чую, жаркий мне светит денек!

— Но по какой причине защищать Дайюй от лучников будет кроха? — Ши Фэй снова решила высказать свое необычайно ценное мнение. — Ведь у Дайюй есть личная служанка. Та владеет оружием, это есть в сценарии. Или я, на правах старшей, могла бы…

— Госпожа Ши, будьте любезны, напомните, — повернул голову Ке… — Вы сегодня снимаетесь в эпизоде с вознесением молитв и даров Небу?

— Да, я…

— Славно. Ступайте в храм и репетируйте.

— Я? — округлила рот от удивления змеюка. — Что?

— Вы. Репетируйте. Я хочу увидеть в этих дублях всю искренность вашего персонажа. Но постарайтесь не расшибить лоб слишком рано.

…Служанка должна яро молить Небо о покровительстве, отвешивая через каждые пять шагов поклон коутоу (это когда человек садится на колени и лбом касается земли — так, например, приветствовали Императора). Так как китайцы не могут без драмы и тонн стекла на каждый вдох-выдох, женщина покажет свою искренность разбитым о ступени храма лбом. Предполагалось, что это будут последствия грима, а не натуральных ударов до крови.

Похоже, кого-то знатно допекли.

— Где мы можем начать тренировки? — спросил мастер меча, полностью игнорируя ошеломленную дамочку.

— Мой помощник проводит, — Ке исключительно вежливо обозначил поклон-благодарность.

А сам подозвал жестом второго сотрудника, ходившего за тренером. Ворона не могла не сунуть любопытный клюв в чужое дело, так что слегка замешкалась.

Ровно настолько, чтобы не оскорбить мастера Чжао — заминку можно было списать на короткие ноги и маленькость. И чтобы чуткости слуха хватило вычленить вопрос сухаря к ассистенту.

— Сколько запросил за свою помощь мастер Чжао?

Не так уж он и щедр, оказывается. Хотя тут, скорее, здоровая прижимистость взыграла. И необходимость обосновывать траты перед продюсером.

— Мы не успели спросить, господин режиссер, — зачастил со словами помощник. — Мастер Чжао только задал вопрос, для кого его вызывают. Когда помощник Ся ответил: Мэй-Мэй, мастер Чжао взял со стойки мечи и велел показывать дорогу.

— Вот как…

Тут мне пришлось поспешить за размашистым шагом старого мечника. А дальше мне было не до размышлений о затратах киностудии на мое обучение. В меня снова вбивали приемы. Только в этот раз с некоторыми пояснениями. Особенно, когда я делала что-то неправильно (по незнанию).

И еще свободные комментарии отпускал мой седовласый тренер. Вроде:

— Внешне воин демонстрирует спокойствие и манеры. Видимое подобно благородной девушке, тогда как атака по силе превосходит нападение тигра.

«Мило и благовоспитанно улыбайся, когда будешь разделывать врагов, как диких свиней», — перевела я мысленно.

— Да, учитель, — сказала вслух единственно допустимое.

И отерла седьмой пот со лба. Потому как гонял меня мастер ну совсем не по-стариковски. Иные кузнечики так бойко и технично не скачут, как этот пенсионер (сужу по внешнему виду, так-то я в его паспорт не заглядывала).

Мама и Чу переживали за меня, но не вмешивались. Почитание возраста и статуса так работает. Мало кто посмеет прервать учителя, как бы сурово он не гонял подопечного.

Не подумайте, я не жалуюсь. Это долгое занятие с редкими и краткими перерывами на то, чтоб отереть пот и выпить пару глотков воды, мне было нужнее, чем мастеру Чжао. Так что я реально благодарна старику за его муштру.

На вторую половину отведенного времени он заставил Чу перевернуть скамью. А меня загнал на нижнюю перекладину. Решил проверить баланс. Это не бревно, но за неимением лучшего сойдет. И падать, если что, невысоко.

В седьмом часу в закрытый ради срочного урока павильон постучались. Вызывали меня на грим и переодевание.

Мы раскланялись с учителем. Старый мастер высказал нам в спины напутствие:

— Девочка справится.

Мандраж, несмотря на ободрение тренера, присутствовал. Конечно, «воевать на лету» меня отправят со страховочными тросами. И стрелы, по которым побежит Цзыюй, не будут реально никуда лететь. Мне показали площадку, где установили конструкцию для «воздушного забега».

Представьте себе птичью присаду. Широкое деревянное основание, к его центру прикручен вертикальный шест, а уже к нему поперечная палка. Выглядит это, как очень большая буква «Т», образно говоря. «Стрелы» длинные и толстые. Шириной с мой большой палец, длиной с мамину руку. Бронзовые наконечники и утиные перья — чисто декоративные, ради схожести.

Бежать по стрелам мне предстоит на полутораметровой (от земли) высоте. Ниже нельзя, я должна находиться выше сестры Дайюй.Если оборвутся тросы, и я грохнусь, то и такой высоты хватит, чтобы свернуть шею. Однако — адресуется некоторым шипящим — не дождетесь. Это еще не птичий полет, но уже что-то около!

— Камера, мотор, начали!

Стрелы свистят в воздухе. Стреляют прицельно, но так, чтоб не задеть. Само «отбивание» стрел дорисуют позже. Моя задача — пробежать по конструкции «присад» и обозначить эти отбивания. То, что мастер Чжао вбил мне за минувшие часы в мышечную память.

Снимают с нескольких ракурсов, чтобы затем «слепить» динамичную картинку с плавными переходами. И разносторонне показать мой героический забег.

А когда я добегу до тех гадов, которые засели в кустах и осыпают нас с сестрой стрелами, мало там никому не покажется. Это уже следующий дубль…

— Снято! — выкрикнул Ке. — Закончили. Превосходная работа. Мастер Чжао, мое почтение.

Старик не вернулся в свой зал, сдав меня с рук на руки киношникам. Он остался на съемочной площадке. Скрестив руки на груди, стоял и наблюдал за процессом.

— Это дитя рождено в воздухе, — изрек седовласый мастер. — Ни разу даже не взглянула под ноги.

Слова мастера Чжао правдивы: я запомнила расположение присад за два пробных прогона. Мне искренне казалось, они для того и предназначены. Чтобы я знала, куда приземлять свою ноженьки, да в какую из камер в каждый отдельный момент времени устремлять решительный взор.

Только когда от меня отцепили тросы, забрали из онемевших пальцев бутафорский меч, я смогла перевести дух. Это был очень, очень долгий день…

Хлопок сначала прозвучал одиночный. Затем еще кто-то захлопал. Чу, уморительно сморщив глазки-щелочки, со всей души захлопала в ладоши. Лу Сюин запищала восторженно и присоединилась к овациям.

Миг, другой — и рукоплещет практически вся съемочная группа, от каскадеров до распоследнего младшего техника, настройщика шлангов от дождевой установки.

— Мам, — позвала я в этом шуме. — Они меня смущают.

— Достаточно, угомонитесь, — прокряхтел Ке. — Собираемся, у нас еще полно работы. Юные исполнители — свободны на сегодня.

Сухарь не хлопал. Ему по статусу не положено.

Зато, когда мама меня уводила, я услыхала негромкое бормотание:

— Маленькая искорка. Высоко взлетит.

И прямо-таки тепло стало от этой суховатой похвалы.

На окровавленный лоб змеи Ши я не полюбовалась. Мой организм от перегрузок буквально выключился, и Чу несла меня на ручках.

Съемки продлились больше месяца. Это с учетом весьма плотного графика и высокой технической подготовки. Азия-Фильм не экономила на разного рода устройствах. В рамках текущих реалий эти киношники были оснащены по первому разряду.

До такой степени, что я невольно задумалась: а не движется ли в этом мире технический прогресс быстрее, чем в мире Киры Вороновой?

Здесь вовсю снимают на цифровые видеокамеры. Не пленочные… Я не уверена, что так и должно быть.

Уже в ходу коммуникаторы. У продюсера Тан и у примадонны вторых ролей в качестве средств связи прародители смартфонов: раскладушки с сенсорным экраном.

Аккумулятор в мамином ноуте вполне прилично держит заряд. И при этом он стоил дорого, но не как крыло от Боинга.

Жаль, что я-прошлая совсем не технарь. И в юности не слишком-то интересовалась разнообразными новинками. Не до них как-то было: учеба и романтика съедали время. Но имеется у меня стойкое ощущение, что местный прогресс обгоняет на год-два-три развитие того мира.

Есть ли связь между ускоренным (что не доказано) развитием и быстрым «истечением» гармонии? Такую вероятность исключать нельзя. Но и повлиять — в плане замедления — эта ворона не в состоянии. Только стараться подстроиться. И реагировать по ситуации…

О реакциях: Ши Фэй после «репетиции» в храме более-менее угомонилась. И мы всей командой смогли без эксцессов доснять эту историю.

Сюжет я вам уже пересказала: герои куда-то перемещаются, и по ходу действия с ними что-то непременно приключается. Основной конфликт — это война двух царств, с наслоением противостояний высшего и нижних планов. Бои, бои, бои… Много красочных экшн-сцен.

Отдельно отмечу заход царя-агрессора с предложением заключить мир. После того, как раз эдак несколько получили леща. Соседи не растерялись, а заслали к нам гонцов. Мол, повоевали, хватит, давайте жениться. Вы нам принцессу, и мы вам принцессу. То есть, с нашей стороны они хотят Дайюй. А к нам прямо с посольством отправили свою принцессу. Забыла, как ее там, да и не суть.

Что я отлично запомнила — это тараканы той девицы. Как говорится, чужая душа потемки. И добавляют с меньшим пафосом: у всех свои тараканы. У этой девы тараканища отборные.

Одной из призывателей окажется принцесса. Сначала будет всячески к Юйлуну — уже не принцу, а государю — ластиться. А как поймет, что не светит ей и не греет местечко на ложе царском, так устроит в столице веселье с призывом монстров с низших планов.

Пепел ей стекловатой… Одолеем. И вообще, что для местной киноиндустрии необычно, до финала доживут почти все «наши». Кроме нескольких слуг, включая предательницу. Угадаете, кто ей окажется? Да-да, ревностная старшая служанка.

Причинам там цельный эпизод выделят, и еще серию на допросы-пытки-казнь. Тут это любят… Иных причин, чтобы показывать, как мучают людей почти что в каждой костюмированной драме (даже в комедии ухитряются вставить), я не нахожу.

А так — основные действующие лица дойдут полным составом до финала. И только в конце мою Цзыюй отравят. Но старшая сестра успеет с исцелением, да и сама Цзыюй так сильно захочет жить, что совершит прорыв в совершенствовании. И не абы какой.

Моя девочка станет вторым за всю историю мира смертным, кто смог телесно (во сне — несчитово) переместиться на высший план. Встретиться там со своим союзником-драконом — в его полной форме и красе.

Тут и сказочке конец. На красивой и жизнеутверждающей ноте.

Продолжение — во втором сезоне «Восхождения к высшим».

Которое снимут только в случае успеха первой части истории. С уже подросшими героями. А то этим мелким, кроме Юйлуна, даже романтическую линию не прописать жешь! Наставник Фу весь такой духовный, что отрицает плотские искушения. А остальные — дети.

Вилами по воде писано, кто исполнит наши роли в продолжении. Скорее всего, кто-то другой, ведь я слабо верю в возможность провала работы этой вороны и ее команды.

Но точно сказать можно будет только выпуска дорамы. А это не раньше середины осени. Может, даже к зиме ближе завершится постпродакшн. Слишком много графики в задумке. Это дорого и долго.

Окончание съемок означало возвращение в столицу. Перед этим отгремела вечеринка, куда даже мы с мамой зашли. Ненадолго и без выпивки. Так, показаться. Проявить уважение.

Домой мы с мамой возвращались измотанные, но довольные. День был будний, так что сияющий — похлеще золотых драконьих чешуек — батя встретил «своих красавиц» в аэропорту, довез (на такси, своего автотранспорта до сих пор не завел) до дома.

Новая квартира сияла чистотой. Все нужные работы были выполнены, пока шли съемки дорамы. И комната со звукоизоляцией, и кабинет, и спальни — всё приведено в должный вид. Верный Яшка сразу же занял местечко на тумбочке возле кровати.

В столовой-гостиной повесили новый большой телевизор. Тоже вопрос: а были ли в моем прошлом такие плазменные ТВ в эти годы? Вроде как нет, или сильно не у всех… Еще один повод задуматься.

Сам телевизор нам нужен в первую очередь для просмотра премии Магнолия, приуроченной к ежегодному Шанхайскому кинофестивалю. Я там есть в списке номинантов. Не на одну из шести главных номинаций: лучший сериал, лучший режиссер, лучший актер-актриса и тоже самое со вторыми ролями. Имя Ли Мэйли затесалось только в менее престижную номинацию лучший дебют.

Вручение и трансляция пройдут через две недели. Папуля заранее подготовился. Собственно, показав нам всё в новой квартире, батя умчал на работу. А мы с мамой пошли разбирать вещи.

В новом жилище даже дверной звонок мелодичнее. Мэйхуа пошла открывать, да и я высунула нос любопытный из своей комнаты. Интересно же, кто к нам пришел? Мы же только вернулись, да и переехали тоже. И кого к нам уже принесло? Может, доставка какая-нибудь, о которой батя забыл предупредить?

— Цзинь? — услыхала я заледеневший голос матери. — Что ты здесь делаешь? Как ты нас нашел?

Конец третьей книги.

[1] 镜花水月(кит). [jìnghuāshuǐyuè] — Цветы в зеркале, луна в воде.