Сад для вороны

Глава 22

Чу-два все-таки уволили. Некоторым не живется спокойно на белом свете. Ежели не нагадят кому-то, не растопчут чью-то карьеру, им не дышится полной грудью. Как говорится: сделал гадость — на сердце радость. А не сделал: рис не доварен, чай не заварен, кисло-сладкий соус не кислый и не сладкий.

Чу Баочжэн, чье имя в переводе — драгоценная заколка, осталась крайней в мелких и низких пакостях примадонны Ши Фэй. И тем же вечером Чу-два уже сидела в нашем номере. Как на раскаленных углях, то и дело елозя светлыми брючками по коже диванчика.

Лицо — застывшая маска. Вышколена держать. Зато пальцы выдают всю подноготную. Ноготь большого пальца на правой шкрябает ноготь «собрата» на левой. Удобно иногда быть маленьким человечком: так подбегаешь со спины, и весь расклад как на ладони.

Уволенную напоили чаем, тщетно попытались успокоить словесно. Мама уже почти напрямую спросила о дальнейших планах.

Может произойти конфликт интересов, если мы вот так «с порога» подберем выброшенную работницу. Я не вникла, с какого это перепугу: ведь сначала деву выгнали из Азии, мы не переманивали ее. Но Мэйхуа и Суцзу убедили: после прилюдной сцены с госпожой Ши может возникнуть неловкость. Или даже обвинения в каком-то запутанном сговоре с целью унизить примадонну вторых ролей… Бредятина полная, но я к аргументам прислушалась.

Чу-два, услыхав вопрос о планах, снова заерзала. Ей бы хвостик — и точно брошенный котенок получился бы. Мы же будто и не наниматели, а добросердечные прохожие, не способные дать шерстяному комочку пропасть от голода и холода (жары и духоты, лето же).

— Планов нет, — недлинный ноготок впился в кожу около ногтя.

— У тебя есть в Бэйцзине родственники? — подалась вперед Чу-один. — Слышала, что ты живешь там в общежитии при киностудии.

Это не особо распространенная практика. Агентства талантов чаще снимают квартиры для начинающих артистов, чем киностудии. А менеджеры и ассистенты селятся где-то поблизости. Для удобства. Но Азия-Фильм — студия крупная, именитая и со своими традициями. Они снимают три этажа в одном из соседних с киностудией здании для сотрудников.

Понятно, что «шишки» живут не там. Комнатушки занимают все эти «младшие». Стоимость аренды ниже средней, расположение относительно места работы удобнейшее. Вышел из дома, прошел проходную, заскочил на завтрак в столовую там же, при киностудии. И ты уже готов к труду и обороне.

Сотрудникам — экономия юаней и времени, студии — повышенная лояльность персонала. Дешевая столовая для работников — это тоже в копилку лояльности монетка.

Я про это «экономическое расследование Чу» слушала, мотая на несуществующий ус. У ворон нет усов, только если временные, из водорослей… Информация небесполезная. Рано или поздно пригодится.

— Откуда вы знаете? — не сразу, а с временным лагом секунд в десять откликнулась Чу-два. — Родственников нет.

Похоже, только сейчас до нее дошло, что лишилась она и должности, и жилья. И останется она на улице с пожитками…

— Это не важно, — грустно улыбнулась Суцзу. — Можешь какое-то время пожить у меня. Пока не подыщешь новое жилье. У меня простая маленькая комнатка, но для раскладушки места хватит.

— У творческой студии студии Бай Хэ крохотный офис, — мягко сказала Мэйхуа. — Он и арендован только потому, что так положено. Обязанностей не так много. Суцзу со всем справляется. Но моя доченька попросила найти для тебя должность.

«Можно даже придумать», — брякнула я в том разговоре, на который ссылается мамочка. — «У нас же творческая студия. Будет первое время на телефоне сидеть и следить за кулером. А в свободное время Ваншу начесывать».

Ваншу — это лев, подаренный мне на день рождения в числе прочих презентов. Плюшевый. Так звали местного мифологического возницу луны. Это имечко мне встречалось, когда мы для декламации выбирали стихотворения. У льва шикарная шевелюра, так что фронт работ у Баочжэн тот еще намечается.

Котенок брошенный ухаживает за котом плюшевым… Тянет на завязку сюжета для дорамы об интроверте.

— Я не понимаю, — перевела на меня испуганный взгляд будущая чесательница львиной гривы.

— Что именно? — с улыбкой спросила мама. — Говори свободно.

Бедолага замялась. Ей прямым текстом велели: не дрейфь, спрашивай, если что непонятно. Даже без избытка официоза можно, разрешили. Но Чу-два, похоже, еще глубже увязла в болотной тине комплексов, чем наша первая бледная моль.

— Почему вы мне помогаете? — все же выдавила из себя Баочжэн.

— Ты пострадала из-за претензии госпожи Ши, — взяла на себя разъяснительную работу Суцзу. — Мы все понимаем, что ты не душила свою госпожу. А кричала она для того, чтобы испугать Мэйли. Тебя просто сделали крайней.

— И когда до нас дошли слухи, доченька расстроилась, — дополнила мама. — Несправедливость… Это неправильно. Я согласна. И хочу предложить тебе работу. Временную, чтобы ты могла спокойно решить, в каком направлении двигаться дальше. Или постоянную, если мы сработаемся.

— А… обязанности? — ноготь аж чиркнул по другому ногтю.

— О, это самое интересное, — заулыбалась Мэйхуа. — Скажи, ты не боишься львов?

Так мы приютили бездомного и безработного котеночка. Пока — так, а после завершения съемок «Воззвания к высшим» будем думать, что да как. Расширять ли список обязанностей до ношения зонтика над вороной. Или отпустить в большой мир, если в нашей микро-студии Чу-два станет тесно.

Уж пары тысяч юаней (стартовый месячный оклад) на благое дело мне не жалко. Вот премии в красном конверте, как Суцзу, ей ждать не стоит. Поощрения у нас выдаются по заслугам. После «Шелеста» конверт для Чу «опух» от пяти десятков сотенных купюр.

К выходу этого проекта премиальные сестрицы Суцзу я хочу увеличить. Тут и работы больше, и платят лучше. Но до прибытка еще надо дожить — всем нам.

В тот день мы доказывали, что тренировки с мастером Чжао студия оплачивала не напрасно. По сценарию принц и принцессы клана Юн дают отпор убийцам. Нападение неожиданное, рядом только несколько личных слуг, вот и приходится царственной детворе отбиваться самим.

Хватается за скрытое оружие старшая служанка (а она полна сюрпризов). Другие хватают мебель и вообще всё, что под руку попадает. Столовые приборы, кувшины с водой и горшочки с лекарствами идут за метательные снаряды… Сцена кажется до предела хаотичной, но на самом деле все действия выверены и отрепетированы.

У нас были картонные макеты того, что мы «в бою» швыряем, пинаем и во вражьи доспехи втыкаем. Сначала каждому из актеров специально обученный человек разъясняет от и до порядок действий. Каскадеры участвуют в репетиции для пущей наглядности. Понятно, что не в полную силу работают, только обозначают падения, финты и атаки.

После того, как все актеры заучили свои действия, проводят еще три совместных прогона. Ши Фэй, вовсе не выглядящая усталой, в перерыве делится со слугой принца байкой (или правдой) о репетиции с ее прошлой дорамы.

Там герой должен был страстно, отчаянно целовать партнершу. Вообще, такое для местных сериалов несвойственно… Возможно, привирает змеюка, и балдеет от вида покрасневших кончиков ушей собеседника. Был взаправду пылкий поцелуй или нет, я выяснять не собираюсь.

Соль истории в том, как проходили репетиции. Змея проникновенно нашептывает, как стеснялся и не справлялся с ролью актер. До того дошло, что режиссеру пришлось лично подойти, схватить за шею госпожу Ши и впиться в ее красные губы.

«Понял?» — якобы спросил у актера режиссер.

И тогда всё пошло, как надо. Только макияж пришлось подправить…

На минуточку: пикантная байка рассказывается при детях. Ладно, трехлетка не должна понимать, о чем речь. Но Лу Сюин двенадцать, Шу Ину десять… Возраст нежный и трепетный. Адекватный человек промолчал бы, дождался, пока детворы не окажется рядом.

В этой схватке юный принц пробуждает внутреннюю силу. Сродство с огненной стихией — в царя-батюшку он этим пошел. Позже по сюжету малышка Цзыюй уговорит «своего» дракона позвать и других высших на подмогу клану Юн.

Чистое сердце малышки и общая кровь помогут брату и сестре тоже заключить союз с сынами великого дракона. Ведь твари с низших планов угрожают всему Срединному миру. Так что моя красивая кукольной красотой сестра обретет связь с драконом скрытого сокровища. И сможет, как мама, исцелять людей.

А братец научится зажигать, меч и не только. Дракон ему достанется погодный, самый яростный из всех «наших». Бури и грозы, ветра и гром небесный — этим всем управляет дракон моего братика. Своим дыханием золотой дракон будет неплохо так распалять огонь второго брата (первый — наследный принц, а он там… бредет по пустоши). А уже Минъюй (яркий нефрит — мы все в семье с нефритовыми именами) станет нашим главным оружием против вражьих призывателей.

Еще и гонять раз за разом всякий криминальный сброд — это вместе с мастером Фу.

Кроме попыток разбить и уничтожить клан Юн соседушки наши дружелюбные и общительные (аж с соседними планами и монстриками дружбу завели) будут всяческими средствами добиваться моей сестры.

Вот нужна она им. Им духи нашептали, что Дайюй (имя значит — черный нефрит, за глазища огромные данное), став женой их царя, возвысит царство, сделает его государя — владыкой мира. А если Дайюй выйдет за другого, то вся страна обратится в руины. И потомки забудут даже имена правящей династии. А на такое честолюбивые соседи пойти никак не могут, сами понимаете.

Дайюй вообще-то — центральный женский персонаж истории. С нею мастер Чжао занимался больше всех. Ей ведь от супостатов отбиваться в кадре чем только не придется. И мечом, и веером, и драгоценной заколкой… Когда ты лучше лечишь, чем калечишь, приходится по-всякому изгаляться.

И должна много сражаться в воздухе.

Сестричку поднимают на тросах, медленно и аккуратно. Едва шелковые туфельки отрываются от земли, как лицо девочки начинает бледнеть. Это видно даже с расстояния и под гримом.

— Н-не м-могу, — шепчет с дрожью в голосе юная красавица. — Оп-пустите… Вниз…

По щекам катятся крупные слезы. Совсем не по сценарию.

— Лу Сюин? — беспокойство в голосе режиссера Ке неподдельное, правда, не уточнить: за актрису он волнуется или за тайминги съемок. — Что случилось? Ты в порядке?

Он жестами требует вернуть изящную девочку, так похожую на птичку, с небес на землю.

— Сюин? — вскакивает мать актрисы. — Дочь, что за поведение?

Тут у нас собрался, с едких слов Ши Фэй, клуб мамочек. С функциями надзора за детским садом. Я вот что заметила: к большеглазой сестре змеюка тоже весьма негативно настроена. А малышу Шу довольно благодушно улыбается. На вырост, наверное.

Вот только нет никакого клуба. Госпожа Шу оставляет сына на попечение ассистента, а сама где-то пропадает целыми днями. Где? Без понятия. Госпожа Лу очень замкнутая. Говорит — кроме как с дочерью — только при острой необходимости. Да и к Сюин относится без лишней теплоты. Словно она ей мачеха, а не мать.

Никакого сравнения с моей замечательной и близко нет.

— Простите, не знаю, — хлопает ресницами это большеглазое чудо — вылитая женская версия олененка Бемби. — Никогда не боялась высоты. Простите. Я попробую еще раз.

— Подъем, — кхекает в рупор Ке. — Надеюсь…

На что бы он там не надеялся, сбыться его чаяньям не суждено. У девочки приступ паники.

— Лу Сюин! — не добавляет спокойствия маманя актрисы. — Что за безобразие? Кто так себя ведет? Ты намерена нас опозорить?

Мы с моей добрейшей оборачиваемся на крикунью одновременно. Какая мать так будет себя вести, когда ребенку — очевидно же — нехорошо?

Сестричку опускают по отмашке Ке. Коленки олененка подгибаются, она буквально рушится вниз. Не заботясь о том, как это выглядит, и не замарается ли одеяние.

Плюю на мнение общественности и я. Подрываюсь, мчу к Сюин.

— Как ты? — спрашиваю, когда добегаю.

И слышу краем уха — не от сестры киношной, а от общей массы наблюдающих:

— Вы бы не подпускали к своему ребенку ту девочку, — знакомое такое шипение. — Слышала, у нее дурной глаз. Там, где она, постоянно случается что-то плохое.

— Куда уж хуже… — хмуро отмахивается госпожа Лу.

— Я вас предупредила, — не унимается змея. — Потом не жалуйтесь.

Дрожащая девочка поднимает на меня свои глазища — черные омуты страха.

— Не понимаю, что со мной… — голос дрожит, как и она сама.

Сзади нас, на площадке возле режиссерской позиции, выступает вперед Мэйхуа.

— Воззвание к высшим — третий сериал с участием моей драгоценной дочери, — прекрасно поставленным голосом говорит мама. — Два предыдущих по рейтингам обогнали всех конкурентов. Получили отличные отзывы. Ряд премий — в том числе лично для Мэйли. С учетом этого высказывать глупости — в наши дни, далекие от предрассудков и прочей чепухи — некорректно. И неумно. Госпожа Лу, госпожа Ши перенервничала. И несет чушь, не слушайте ее. Она придет в себя, и сама устыдится своих нелепых слов.

— Вы… — давится воздухом змея, словно ей кто-то реально затянул на шее веревочку.

Хотя это не так, никто ее и пальцем не касается.

— Секретарь министра на предновогоднем концерте отметил декламацию моей доченьки, — непринужденно продолжает Мэйхуа. — О, тогда еще случились роды — прямо в зале, где выступали дети. Родился прекрасный здоровый мальчик. К слову, разве наша прогрессивная коммунистическая партия Китая одобряет глупые суеверия?

Какие бы «высокие» связи не имела бы Ши Фэй, им не перебить правящую партию. Беседа-то не кулуарная, много народа в случайных зрителях.

Змея только и может, что стиснуть зубы, да артистическим взглядом пытаться пробурить дыру во лбу моей мамы.

— Выпейте воды, госпожа Ши, — любезно предлагает Мэйхуа. — Вы, кажется, перегрелись. Солнце так палит.

— Солнце, — повторяет вслед за мамой трепетный олененок. — Палит солнце. Колесо кружит и кружит, и кружит, и кружит…

Я протягиваю руку, чтобы дотронуться до запястья девочки. Черные омуты словно затягиваются ряской или чем-то мутным. Лу Сюин уходит глубоко в себя.

— Оно такое огромное, — шепчут подкрашенные губы. — Тянется к солнцу. Слепит… Остановите его, остановите! Братику плохо!

— Сюин, тише, тише, всё хорошо, — наговариваю почти речитативом: мерный ритм, если повезет, может «перенастроить» девочку на новую волну. — Сюин, хорошая девочка. Посмотри на меня: я здесь, с тобой, я теплая и безопасная. Ты в полном порядке.

— Я принесла воды, — присаживается на корточки рядом со мной моя заботливая. — Подумала, что она ей не помешает.

Немного странно, что воду приносит этой девочке не родная мать, а Мэйхуа.

— А? — вздрагивает олененок. — Кто? Ой, что это со мной?

— Наверное, напекло, — с заботой говорит мама. — После дождя сразу такая жара. Неудивительно. Попей водички.

Втайне надеюсь, что в воде какое-нибудь легкое и законное успокоительное. Но не думаю, что мать моя сумела бы что-то подобное раздобыть с такой скоростью. Вся эта ситуация с Сюин мне не нравится от слова совсем.

У ребенка что-то стряслось. Думаю, на колесе обозрения или рядом с ним. В жаркий и солнечный день. Брат — младший, судя по обращению — пострадал (возможно, но не точно). Детская психологическая травма — у Сюин. И что мне с этим делать, я ж ни разу не психолог?

Связано ли это с холодностью госпожи Лу, которая как бы мать, но именно, что «как бы»?

— Перерыв! — рычит в громкоговоритель режиссер Ке. — Полчаса, нет, час. Сценариста Ло найдите и приведите ко мне. Срочно!

К моей киношной сестрице соизволила-таки подойти ее родительница. Предпринимаю своевременный маневр — отступление с целью перегруппировки. То бишь, тяну мамочку в сторонку. Там, под плакучей ивой у очередного прудика, шепчу:

— С Сюин что-то не так. И она не сможет сниматься над землей.

— Ох, — искренне тревожится за чужого ребенка моя хорошая. — Мы чем-то сможем ей помочь?

Я как раз и напрягаю извилины в поисках решения. Отснято слишком мало материала, чтобы сделать замену актрисы невозможной. Бюджет у Азии-Фильм внушительный, он выдержит перерасход.

Но мне симпатична эта девочка. Она приятная, улыбчивая и добрая. Нет в ней мерзкого снобства. Как и в братишке нашем «общем». Не в моих интересах, чтобы в уже сложившемся благоприятном коллективе (змею-шипелку выносим за скобки) кого-то меняли.

— Мама, а дракон скрытого сокровища связан с землей? — озарение, что тот клад, блестит во мраке безвыходности. — Ты же можешь предложить внести оговорку в сценарий? Что из-за союза с высшим, принцесса Дайюй намного сильнее, когда крепко стоит на земле? Ведь земля — это жизнь, Дайюй целительница… Так ведь можно?

Мэйхуа задумывается.

— Перед тем, как я подошла, режиссер Ке обсуждал с помощником возможность изменения ряда сцен. Он задумывается, не поставить ли на часть сцен в воздухе — тебя, А-Ли.

…Боевки в этой дораме много. Жанр сянься — местное фэнтези с уклоном в боевые искусства — это вообще про экшн. Вообще, сянь тут значит — бессмертный, а ся — герой (в контексте отважного воителя, праведного и совершенствующегося).

Сравнила бы с рыцарем в сверкающих доспехах. Но для Срединного государства вернее будет — в развевающихся халатах. Хоть это не халаты, а ханьфу… Но тоже матерчатые. Просто местные герои не полагаются (в основном) на доспехи, они совершенствуют боевые искусства и внутренние потоки энергии.

Если забрать у Дайюй и передать Цзыюй хотя бы половину боевых сцен, то ведущей ролью станет роль младшей принцессы. Простая — детсадовская — арифметика. Считается в эфирном времени.

Хочу ли я перехватить у олененка главную женскую роль? И какой ценой?..

— Я совсем мало училась у мастера Чжао, — отвечаю, взвесив «за» и «против». — Не думаю, что готова. А сестричка долго тренировалась. Будет лучше, если найдется способ немножко переделать битвы.

— Как скажешь, мое сокровище, — кивнула мамочка. — Я поговорю с режиссером Ке и сценаристом Ло.

А я со спокойной совестью погляжу на рыбок в пруду.

Нет, эта ворона не лишена амбиций. Но еще она не лишена здравого смысла. Физическая подготовка моего тела недостаточно хороша, чтобы исполнить все движения Дайюй без дублера.

Я, «братик» и «служанка» брали по уроку у мастера Чжао. «Сестрица» училась у него почти месяц. Я знаю, потому что мы уже успели немного сблизиться и поболтать. Лу Сюин пожертвовала школьными занятиями, чтобы сыграть принцессу-целительницу.

Делать что-либо тяп-ляп, лишь бы было, я не приучена. Жадность порождает бедность. Любую допущенную оплошность разглядят и высмеют зрители. Я могу расширить свою роль, но потерять в качестве исполнения. А подобное не по мне. Вот когда сама научусь всему — тогда и поговорим.

А пока — улыбаемся и машем. Машем «родне» моей киношной. Нашли меня, несутся ко мне вприпрыжку. Все мы остаемся на своих местах. И это — правильно.

А с мечом я в кадре появлюсь. Как без этого? Не зря же училась.