Русь. Строительство империи 5

Глава 3

Мне тяжело объяснить свой импульсивный поступок — рвануть в гущу врагов. Может меня просто все достало, может я устал от всех этих проблем — не знаю. Я знал только, что есть враг, которого надо просто замочить.

Я мчусь по крепостной стене Новгорода, ноги гудят от ударов о камень, в ушах стоит гул битвы. Каменная кладка под сапогами скользкая, мокрая от крови и утренней росы. Я знаю, где может быть Сфендослав. По любому там, где самые красивые доспехи. Эти воины даже отсюда видны.

Впереди маячит фигура — новгородец, здоровяк в рваной кольчуге, сжимает топор. Глаза его горят злобой, но я не торможу. Рывок, шаг в сторону, и мой кулак врезается ему в висок. Он оседает, топор выскальзывает из его лап. Хватаю оружие — рукоять шершавая, тяжелая, еще теплая от чужой ладони. Не теряю ни мгновения: размах, удар — лезвие входит в шею врага, хруст кости, хрип, кровь брызжет на стену. Он валится, а я выдергиваю топор, ощущая, как пальцы липнут от горячей влаги.

Поворачиваюсь — второй топор валяется рядом, брошенный кем-то в спешке. Подхватываю его, теперь в каждой руке по оружию. Дыхание рвется из груди, сердце колотится. Впереди толпа врагов — варяги, новгородцы, кто-то орет команды, кто-то просто прет вперед с поднятыми мечами. Я не жду. Ноги несут меня в гущу, топоры в руках оживают. Удар справа — лезвие вонзается в плечо одного, рвет кольчугу, мясо, кость. Он падает, не успев крикнуть. Удар слева — другой получает по груди, ребра трещат, кровь заливает его бороду. Я шагаю через тела, не глядя вниз, глаза ищут следующую цель.

За спиной бежит Алеша. Он прет следом, топор в его руках поет свою песню. Слышу, как металл встречается с металлом, как хрустит дерево щитов под его ударами. Варяги лезут сзади, пытаются достать меня, но Алеша не дает. Один из них пробует зайти сбоку — рослый, с длинной косой, меч в руке блестит. Алеша перехватывает его на полпути: топор опускается, клинок отлетает в сторону, а следом голова варяга катится по камням. Алеша рычит, шагает дальше, прикрывая мне спину. Я знаю, он не подведет.

Впереди врагов все больше. Они теснятся на узкой стене, орут, машут оружием. Я врываюсь в эту толпу, топоры работают без остановки. Удар — грудь одного разрублена, он валится в ров. Еще удар — рука второго отсечена, кровь хлещет фонтаном, он воет, падая на колени. Третий лезет с копьем, но я бью по древку, ломаю его, а вторым топором вгоняю лезвие ему в живот. Кишки вываливаются на камни, запах железа и фекалий бьет в нос, но я не останавливаюсь. Шаг, удар, шаг, удар — тела падают, кровь течет под ногами, смешиваясь с грязью.

Где-то позади Веслава и Ратибор. Они остались у основания стены, раненые, слабые. Веслава стиснула зубы, прижимая тряпку к боку, кровь сочится сквозь пальцы. Ратибор лежит. Они не могут драться, но я чувствую их взгляды. Это подстегивает. Каждый удар — за них, за будущее моего государства, которое я вырву из лап Сфендослава. Да, я решился. Я хочу создать свою империю, которая будет греметь в веках — Русь!

Враги не кончаются. Один бросается с мечом — я уворачиваюсь, топор в правой руке идет вниз, рубит ему ногу. Он падает, орет, я добиваю вторым ударом в затылок. Другой лезет с тяжелой дубиной. Удар сносит воздух рядом с моей головой, но я ныряю под руку, вгоняю оба топора ему под ребра. Он хрипит, кровь пузырится на губах, тело оседает. Я с трудом выдергиваю оружие, иду дальше. Стена узкая, места мало, но мне это на руку — они мешают друг другу, толкаются, падают.

Алеша за спиной не отстает. Слышу, как он крушит варягов. Один из них пробует зайти с длинным копьем с зазубренным наконечником. Алеша хватает древко, рвет на себя, а топором бьет сверху. Копейщик падает, череп расколот, мозги текут по камням. Алеша шагает через него, рычит что-то неразборчивое.

Впереди мелькают новые фигуры. Варяги, человек десять, выстраиваются поперек стены, щиты сомкнуты, мечи наготове. Я не торможу. Топоры в руках звенят, будто живые. Первый удар — щит трещит, рука за ним ломается, варяг валится. Второй удар — лезвие входит в щель между щитами, попадает в горло, кровь брызжет мне в лицо. Я моргаю, стряхиваю ее, иду дальше. Они теснятся, орут, но я бью снова и снова. Один падает в ров, другой спотыкается о тело, третий получает топором в грудь. Щиты рушатся, строй ломается, я прохожу сквозь них, оставляя за собой мясо и кости.

Перед глазами мигнуло уведомление:

'Вами открыт естественный навык: Берсеркер. 1 ранг.

Сила и выносливость увеличены вдвое на 30 минут'.

Я даже не вникая, смахнул надпись.

Кровь стекает по рукам, сапоги скользят, но я не чувствую усталости. Глаза горят, грудь ходит ходуном. Впереди стена тянется дальше, врагов еще полно, но я вижу цель. Где-то там Сфендослав. Он думает, что сломал меня, но я иду за ним.

Топоры в руках. Я не остановлюсь.

Шаг, удар, шаг, удар. Еще один варяг падает, топор застревает в его плече, я рву его обратно, иду дальше. Крики врагов тонут в гуле битвы, кровь заливает камни, но я вижу только путь вперед. Они лезут, орут, машут оружием, но я быстрее, сильнее, злее. Каждый удар — ближе к Сфендославу. Каждый шаг — ближе к победе. Стена дрожит под ногами, ветер несет запах дыма.

Я несусь по стене, кровь врагов стекает по лезвиям, капает на камни. Впереди еще варяги — человек семь, щиты подняты, копья торчат, как иглы. Не останавливаюсь. Прыгаю зигзагом, потом резко вперед, правый топор врезается в щит первого, дерево трещит, он отшатывается.

Они пытаются насадить меня на копья, но уже поздно, я успел сблизиться на близкую дистанцию.

Левый топор идет следом — в бок, под ребра, кольчуга рвется, кровь хлещет. Он падает, я шагаю через него. Остальные лезут, орут, тычут копьями. Уворачиваюсь, одно острие царапает плечо, жжет, но не до того. Бью снова — копейщик получает по шее, голова откидывается, тело рушится в ров. Другой замахивается мечом, я ныряю под удар, вгоняю топор ему в бедро, рву вниз. Он воет, падает, я добиваю вторым ударом в грудь.

Камни под ногами скользкие, кровь мешается с грязью, а я иду дальше. Алеша за спиной крушит тех, кто пытается зайти с тыла. Слышу, как его топор ломает щиты, как хрипят варяги под его ударами. Один из них — здоровый, с бородой до груди — пробует достать меня саблей. Алеша перехватывает: удар, сабля отлетает, а следом рука врага падает на стену, кровь брызжет фонтаном. Алеша шагает дальше.

Впереди тянется стена, врагов меньше, но они злее. Один бросается с дубиной. Удар идет в голову, я пригибаюсь, бью топором снизу, в живот. Его кишки лезут наружу, запах бьет в нос. Он падает, я шагаю через тело. Другой лезет с факелом, огонь трещит, дым ест глаза. Хватаю канат, висящий у стены, рву на себя, обматываю его руку. Факел падает, я бью топором по груди — ребра ломаются, он валится, дым идет от его одежды. Подхватываю факел, швыряю в следующего — огонь цепляет его щит, дерево вспыхивает, он орет, машет руками. Удар топором в шею — и он замолкает, падает в ров.

Стена дрожит, крики врагов тонут в гуле битвы. Я иду, рублю, каждый шаг — ближе к цели. Впереди мелькают обломки — копья, щиты, бочки. Хватаю сломанное древко, тычу в грудь очередного варяга, он хрипит, я добиваю топором. Другой лезет с мечом, я бью по клинку, выбиваю его, вторым топором рублю по плечу — кровь течет, он валится. Оглядываюсь — Алеша держит тыл, его топор в деле, варяги падают, как колосья под косой. Я шагаю дальше.

Вдруг дым впереди расступается, и из тени выходит Сфендослав.

Ха! Добрался!

Высокий, плечи широкие, в руках меч и щит, глаза злые, как у волка. Доспехи его потрепаны, но крепки, на щите вмятины, меч блестит, будто только что выкован. Он шагает ко мне, молча. Варяги за его спиной расступаются, кто-то орет команды, но он не смотрит на них. Я стою, топоры в руках дрожат от напряжения, воздух режет легкие. Он останавливается в пяти шагах, щит поднят, меч наготове.

— Далеко забрался, Антон, — произнес он хрипло, с насмешкой. — Думал, меня возьмешь?

Я не отвечаю. Шаг вперед, топоры идут в дело. Удар справа — он блокирует щитом, дерево трещит. Удар слева — меч встречает лезвие, сталь звенит, искры летят. Я давлю, он отступает на шаг, но не падает. Бьет в ответ — клинок идет в плечо, я ныряю вбок, топор в правой руке рубит по его щиту. Удар сильный, щит гнется, мне удается выдернуть топор. Сфендослав рычит, шагает вперед. Его меч летит в грудь, я отбиваю вторым топором, металл скрежещет, руки дрожат от силы удара.

Бой набирает ход. Я бью снова — топор вонзается в край щита, дерево ломается, летят щепки. Он отвечает выпадом, клинок цепляет рукав, ткань рвется. Уворачиваюсь, бью снизу — лезвие идет в ногу, он отскакивает, но спотыкается о камень. Пользуясь моментом, швыряю обломок копья с земли — оно бьет в щит, отвлекает его. Удар топором в грудь — доспехи трещат, он хрипит и отступает. Алеша орет сзади, рубит варягов, которые лезут помочь своему князю, но я вижу только Сфендослава.

Он не сдается. Меч метит в голову, я пригибаюсь, топор в левой руке бьет по его колену — доспех гнется, он шипит от боли. Щит его летит в меня, я отбиваю вторым топором, дерево трескается, куски падают. Бью снова — лезвие цепляет плечо, кровь течет по его доспехам, он рычит, но держится. Его меч идет в бок, я уворачиваюсь, падаю на колено, швыряю канат у стены ему под ноги. Он запинается, теряет равновесие, я вскакиваю, бью топором в грудь — доспехи гнутся, он хрипит и снова отступает назад.

Сфендослав дышит тяжело, кровь капает с плеча, но глаза его горят. Я шагаю вперед, топоры в руках готовы добить.

Он дышит тяжело, плечо его сочится красным, доспехи помяты, щит разбит вдребезги. Меч в его руке дрожит, но он не сломлен. Дым вокруг нас густой, крики битвы в ушах, камни под ногами скользкие от крови и грязи. Я шагаю вперед, не даю Сфендославу передышки.

Удар правым топором — он отбивает мечом, металл звенит, искры летят в дым. Левый топор идет следом, в бок — он уворачивается, но спотыкается о канат, что я бросил раньше. Падает на колено, рычит, меч его летит вверх, в мою грудь. Ныряю в сторону, лезвие цепляет воздух, я бью снова — топор вонзается в его плечо, глубже, чем раньше. Кровь хлещет, он хрипит, но вскакивает, шатаясь. Щит уже не поднять, он бросает его обломки мне в ноги, пытается отвлечь. Я пинаю дерево в сторону, иду на него.

Бой кипит. Удар топором в грудь — доспехи трещат, он отступает, спина его почти у края стены. Меч его идет в голову, я пригибаюсь, бью снизу — лезвие цепляет ногу, доспех гнется, он шипит, хромает назад.

Удар обоими топорами — правый в грудь, левый в руку. Доспехи ломаются, кровь течет ручьем, он падает на колени, меч выскальзывает из пальцев, падает на камни с глухим звоном.

— Конец тебе, — рычу я.

Голос у меня хриплый, горло дерет от дыма.

Он смотрит на меня снизу вверх мутным взором. Кровь капает с подбородка, дышит он рвано. Я заношу топор, готовый добить, но он громко кричит:

— Варяги! Ко мне!

И Сфендослав бросается в сторону, уворачиваясь от моей атаки.

Из дыма выныривают его люди — человек десять, щиты подняты, мечи блестят. Сфендослав, шатаясь, встает, отступает за их спины. Они закрывают его стеной, лезут на меня. Я не жду. Топоры в руках снова оживают. Удар справа — щит первого трещит, лезвие входит в плечо, он падает. Удар слева — меч второго летит в сторону, топор рубит ему грудь, кровь брызжет мне в лицо. Я моргаю, стряхиваю ее, иду дальше.

Варяги теснятся, орут, тычут копьями. Я бью по древку одного, ломаю его, вторым топором, сокращаю дистанцию и вгоняю лезвие в живот — он хрипит, падает, кишки текут по камням. Другой лезет с саблей, удар идет в бок — я уворачиваюсь, бью топором в шею, голова отлетает, тело валится в ров. Третий пробует зайти сзади, но Алеша тут как тут — его топор опускается, череп варяга лопается, заливая стену внутренностями. Я шагаю вперед, рублю дальше.

Сфендослав где-то за их спинами. Варяги лезут, мешают друг другу. Удар — щит ломается, рука за ним трещит, варяг падает. Еще удар — копье отлетает, лезвие входит в грудь, кровь течет под ноги. Они падают один за другим, я иду через тела, топоры работают без устали. Один лезет с мечом, я выбиваю клинок, рублю по плечу — он воет, падает. Другой тычет дубиной, я бью по ней, ломаю, вторым топором вгоняю в грудь — он хрипит, оседает.

В какой-то момент я понял, что меня будто выключило. Это эффект берсерка прошел? Навалилась тяжесть во всем теле.

Стена завалена телами, кровь течет рекой, дым ест глаза. Последний варяг стоит передо мной — высокий, с двуручным топором. К счастью, из-за моей спины выскочил Алеша. Удар топором — враг отступает. Второй удар — лезвие входит в бок, он падает, хрипит, кровь пузырится на губах. Алеша Попович хорош, в два удара поверг врага.

Я шагаю через труп варяга, ищу Сфендослава. Но его нет. Тень мелькает в дыму, он бежит, хромая, скрывается за углом стены. Ушел, гад.

Я дышу тяжело, топоры в руках дрожат. Кровь стекает по рукам, сапоги липнут к камням, грудь горит от каждого вдоха. Алеша подходит сзади, его топор в крови, лицо красное от боя.

— Удрала крыса, — рычит он, сплевывая на камни. — Но мы их порубили, княже.

Оглядываюсь. Стена завалена телами варягов, кровь течет в ров, дым тянется вверх. Сфендослав сбежал, но бой не кончен. Я его найду.

Алеша за спиной готов идти дальше. Шаг вперед. Крики битвы слышны вдали, Добрыня с Такшонем держат фронт, вечевые гридни бунтуют в городе. Я вытер лицо рукавом, кровь размазалась по щеке.

Я стою на стене. Добрыня с Такшонем рубятся с новгородцами и печенегами. Я вижу очередного врага. Если и он уйдет, то это будет конец моей истории.

Из дыма выныривает хан Куря, степной гад на коне. Конь черный, грива трепещет, глаза горят, а сам хан сидит прямо, сабля в руке блестит, шлем с перьями качается. За ним печенеги — человек двадцать, копья подняты, луки натянуты. Они лезут на моих дружинников, орут, кони ржут, стрелы свистят. Одна цепляет мне плечо, жжет, кровь течет, но я стискиваю зубы.

Я, недолго думая, спрыгиваю со стены. Тут столпилась гора трупов, которая смягчила мое приземление. Я обломал стрелу из плеча и развел руки с топорами в стороны, приглашая хана к бою.

Куря смотрит на меня, что-то рычит своим псам и в меня не целятся.

— Слезай, князь! — орет он. — Порубаю тебя в мясо!

Я не отвечаю. Топоры в руках оживают, я бросаюсь вперед, спрыгивая с горы трупов и несясь в его сторону.

Его конь скачет на меня, копыта бьют по лужам крови, сабля хана идет вниз. Я ныряю в сторону, лезвие рубит воздух, бью топором по передним ногам коня. Удар сильный, кость трещит, зверь визжит, ныряя вперед. Куря падает, катится вперед, сабля вылетает из руки. Конь хрипит, дергается, кровь течет из-под него, но я не смотрю — иду на хана.

Он вскакивает, шатаясь, хватает саблю с земли. Печенеги лезут ближе, стрелы летят, одна бьет в стену рядом с моей головой, щепки летят в лицо. Алеша сзади рычит, бросается на них — топор его рубит одного в грудь, второго в шею, кровь хлещет. Благо, выскочил отряд моих арбалетчиков, отвлек внимание врагов на себя, но слитный залп поутихомирил особо рьяных.

Я шагаю к хану. Он бьет саблей — удар быстрый, в бок. Уворачиваюсь, топор в правой руке идет вниз, цепляет его ногу — кожа рвется, он шипит и отступает. Сабля летит снова, в плечо — я бью вторым топором, выбиваю клинок, он отлетает.

Куря не сдается. Хватает копье с земли, тычет в меня — острие блестит, идет в грудь. Я отскакиваю, бью по древку, ломаю его, топор в левой руке рубит ему в бок. Бронька скрипит, течет кровь, он хрипит и падает на колено. Печенеги орут, лезут ближе, но Алеша с арбалетчиками сдерживают их. Я наступаю на Курю, он смотрит снизу на меня. Удар топором — он блокирует обломком копья, дерево трещит, я бью вторым, в грудь — доспехи гнутся, он кашляет кровью, валится на спину.

Стена дрожит, крики печенегов тонут в гуле боя. Я стою над ханом, топоры в руках алые, грудь горит, кровь стекает по рукам. В плече противно ноет стрела.

Куря дышит рвано, пальцы цепляются за грязь. Алеша сзади добивает последнего печенега — удар топором в шею, голова катится, кровь брызжет на стену. Арбалетчики отстреливают тех, кто смеет сунуться в эту зону битвы.

На миг воцаряется тишина, только слышится хрип Куря и гул битвы вдали. Я заношу топор, чтобы добить, но хан поднимает руку, ладонь дрожит, голос срывается:

— Стой, князь! Не убивай!

Я замираю, топор над его головой. Он смотрит снизу, из его рта течет кровь:

— Я знаю всех твоих врагов! Пощади — расскажу!